Текст книги "Детектив США. Книга 4"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Хью Пентикост,Томас Росс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Глава 20

Я уже было собрался выпить, чтобы скоротать время и заглушить боль, когда зазвонил телефон. Лим Панг Сэм, глава сингапурской Секретной службы, интересовался, как я себя чувствую.

– Отвратительно, – ответил я.

– Детектив Хуанг придерживается того же мнения. Он позвонил мне несколько минут назад.

– Они удовлетворены?

– Чем?

– Моими ответами на их вопросы.

Лим хохотнул.

– По-моему, они не поверили не единому вашему слову, но вы уже не подозреваетесь в совершении убийства.

– Они полагали, что Карлу убил я?

– Поначалу да, но оказалось, что вчера ночью вас видело много людей.

– Да, я кое с кем встречался.

– Но не с тем, кого искали.

– Нет, с ним я не виделся.

Лим продолжил после короткой паузы:

– Я думаю, вам следовало бы заглянуть ко мне в контору, Скажем, в половине третьего? Это время вам подойдет?

– Годится.

– У меня для вас будут новости. А может, и что-то еще.

– Тогда до встречи.

Положив трубку, я налил себе виски, добавил воды и постоял у окна, наблюдая за тугими струями тропического ливня.

Думал я о Карле Лозупоне, о том, кто мог убить ее и почему. Где-то в глубине сознания начала формироваться интересная идея, но заметила, что я пытаюсь глянуть на нее хоть одним глазком, покраснела, испугалась и исчезла, Так что мне оставалось лишь смотреть на дождь да перебирать всех моих новых знакомых, от Коллизи и Полмисано до Хуанга и Тана. Но откровение не посетило меня, истина мне не открылась, хотя я и чувствовал, что разгадка где-то рядом.

Наконец я сдался и вызвал коридорного. Он согласился принести тарелку сэндвичей, полный кофейник, и я отметил про себя, что надо будет увеличить размер его чаевых, если мне посчастливится выписаться из этого отеля. Я неторопливо ел сэндвичи, жевать я мог только левой половиной рта, правая еще болела после удара ребром ладони высокого китайца, запивая их кофе. Перед моим мысленным взором вновь прокрутилось вчерашнее сражение, и мне вспомнились времена, когда я дрался с тремя, четырьмя и даже пятью противниками, легко побеждая их на глазах восхищенных операторов, актеров, помощников режиссера, гримеров и просто зевак, толкущихся на съемочной площадке. Тогда, правда, каждая драка предварялась парой репетиций, и сценарий требовал моей победы, вчерашний же эпизод не имел сценария и прошел без репетиций, отсюда и противоположный результат.

В два часа дождь еще не кончился. Я отправился на поиски швейцара, чтобы узнать, сможет ли он поймать мне такси. Пять минут спустя такси стояло у парадного входа, швейцар, раскрыв большой зонт, проводил меня до машины и подождал, пока я усядусь на заднее сидение. Я назвал водителю адрес конторы Лима, и он рванул с места сквозь дождь, очевидно, не зная, для чего предназначены щетки на ветровом стекле.

Лим Панг Сэм широко улыбался, обходя стол и протягивая мне руку, которую я искренне пожал.

– Если не считать правой челюсти, выглядите вы неплохо. Но синяк отвратительный.

– Он еще и болит, – пожаловался я.

Лим вернулся за стол и снял телефонную трубку.

– Принесите, пожалуйста, чай, – затем посмотрел на меня. – Чай – целебный напиток. Не зря же англичане говорят: «Нет ничего лучше чашки чая».

– Это точно, – согласился я.

После того как нас обслужили, Лим откинулся на спинку стула, держа блюдце и полную чашку над кругленьким животиком.

– Расскажите мне, что произошло.

Я рассказал, начиная с того момента, как покинул его кабинет, и до визита детективов. Опустил я лишь те минуты, что мы с Карлой провели в моей постели, но едва ли кто связал бы их со смертью Карлы.

Когда я закончил, Лим поставил чашку и блюдце на стол и развернулся к окну, чтобы убедиться, что корабли, несмотря на дождь, по-прежнему в бухте.

– Получается, кто-то предпринял неуклюжую попытку представить дело так, будто убийца – Сачетти. Подтасовка фактов, как вы сказали.

– У меня сложилось такое впечатление, но я не специалист.

– В отличие от вашего мистера Дэнджефилда.

– Он – агент ФБР. И его компетенция в подобных делах не вызывает сомнений.

– Но в Сингапуре он неофициально?

– Да.

– Не могу сказать, что мне нравится ситуация, когда агент ФБР шныряет по Сингапуру, официально или нет, но еще меньше мне нравится его версия о причастности То и его дочери к смерти Карлы Лозупоне.

– Не думаю, что и он от нее в восторге. Скорее всего, ему хочется ее придерживаться.

– Почему?

– Не знаю. Возможно, он не любит, когда остаются свободные концы.

Лим вытащил пачку своих любимых «Лаки страйк» и предложил сигарету мне. Мы закурили.

– Очень неприятная история, мистер Которн, – он покачал головой. – Побои, шантаж, убийство. Однако, как говорится, нет худа без добра.

– Под добром вы подразумеваете возможность избавиться от Сачетти и от То?

Лим кивнул.

– Думаю, мы сможем это сделать, если проведем операцию без особых ошибок.

– И вам не помешают дилетанты вроде меня.

Лим улыбнулся.

– Напрасно вы так, мистер Которн. Наоборот, благодаря вам мы получили этот шанс. Кстати, у меня есть к вам предложение. Но сначала я должен задать вам один вопрос. Согласны?

– Я слушаю.

– Вы по-прежнему не отказываетесь от намерения найти Анджело Сачетти?

– Нет.

– Хорошо. Тогда, если не возражаете, мы используем вас как ширму.

– Не могу сказать, возражаю я или нет. Но от меня, похоже, ничего не зависит.

Лим снова улыбнулся, вероятно, ему понравился мой ответ.

– Мое предложение состоит в следующем: мы хотим, чтобы вы продолжали вести себя так, будто действуете в одиночку, – он выдвинул ящик стола, достал пистолет и положил его перед собой. – Мы хотим, чтобы вы вооружились.

– Зачем?

– Для защиты.

Я наклонился вперед и взял пистолет. Он оказался на удивление легким.

– Корпус из алюминиевого сплава, – пояснил Лим. – В Азии он становится очень популярным.

Это был полицейский «смит и вессон», стреляющий специальными патронами 38-го калибра, и весил он не более полуфунта. Я положил пистолет на стол.

– Что произойдет, если я нажму на курок и подстрелю кого-либо?

– Это зависит от ряда факторов.

– Например?

– В кого вы попадете.

– Предположим, я застрелю Анджело Сачетти.

– Тогда ваши действия будут считаться самообороной.

– И меня не потащат в суд?

– Нет. Я, правда, не смогу убедить премьер-министра наградить вас медалью, но, надеюсь, вы не будете на этом настаивать.

– Не буду, – кивнул я. – Значит, вы не против того, чтобы я убил Анджело Сачетти и избавил вас от лишних хлопот.

– Разумеется, не выходя за пределы самообороны.

– Разумеется.

Я покачал головой и пододвинул пистолет к Лиму. Он же вернул его на прежнее место.

– Мистер Которн, прошу вас учесть, что в Сингапуре не раздают оружие кому попадя. Я надеюсь, вы мне поверите. Оружие вам необходимо. Один раз в вас уже стреляли.

– Тот выстрел расценивался как предупреждение.

– Возможно, – Лим нахмурился. – Но потом вас избили до потери сознания. Если вы будете продолжать поиски Сачетти, с вами может случиться что-то еще, уже с фатальным исходом.

– То есть предупреждений больше не будет?

– Нет.

– Ладно, я его возьму, но что я с ним буду делать?

– Простите?

– Пиджака у меня нет, как же я понесу его – за ствол?

– О-о-о, – Лим поцокал языком. – Кажется, у меня есть бумажный пакет, – он порылся в ящиках стола и нашел пакет. Я положил в него «смит и вессон».

– Очень удобно.

– Думаю, вам все-таки придется надеть пиджак, – с сомнением заметил он.

– Я как-нибудь выкручусь. По телефону вы сказали, что у вас есть новости для меня.

Лим снял очки и начал протирать стекла носовым платком.

– Речь пойдет о Дикки. Я разговаривал с ним сегодня.

– С Триплетом?

– Да. Он позвонил из Лос-Анджелеса. Он волнуется из-за вас.

– Почему?

Лим надел очки, и они привычно сползли на середину его широкого носа.

– Кажется, я упомянул, что на вас напали.

– О чем еще вы упомянули?

– Об убийстве Карлы Лозупоне.

– И что он сказал?

– Я пытался отговорить его.

– От чего?

– Боюсь, он собрался в Сингапур.

– О боже, – простонал я. – Можно мне воспользоваться вашим телефоном?

– Телефон в вашем полном распоряжении, мой дорогой друг, но звонить бесполезно.

– Я смогу убедить его остаться в Лос-Анджелесе. Лим глянул на часы.

– Едва ли вам это удастся. Сейчас он как раз вылетает из Гонолулу и прибудет завтра в половине первого.

– Что же мне делать с Триплетом?

– Вы можете встретить его в аэропорту и перепроводить ко мне. Я давненько его не видел, знаете ли.

Я встал и обошел стол Лима, чтобы взглянуть на бухту. Прижался лбом к прохладному стеклу.

– Мистер Лим, вы дали мне пистолет в бумажном пакете и объяснили, что я волен расправиться с Анджело Сачетти. Вы расстроили моего партнера до такой степени, что он сорвался с места и полетел сюда, за десять тысяч миль от Лос-Анджелеса, хотя я предпочел бы, чтобы он оставался дома и руководил фирмой, от процветания которой зависит мое благополучие. Мы закончили с сегодняшней порцией сюрпризов или вы приберегли еще один напоследок?

– К сожалению, приберег, мистер Которн.

– Какой же?

– Посмотрите налево и вниз.

– Я ничего не вижу.

– Это не удивительно. Три часа назад «Чикагская красавица» снялась с якоря.

Я круто повернулся к Лиму.

– С Сачетти на борту?

Лим покачал головой.

– Нет. Как только мы заметили, что якорь поднят, к яхте был послан полицейский катер. Полиция тщательно осмотрела все помещение. На борту только команда.

– Куда она направляется?

– Капитан не знает. Он следует указаниям.

– Кто же указывает?

– Миссис Сачетти.

Я вернулся к своему стулу и сел.

– Что-нибудь еще?

– Могу только предложить выпить.

– Вот с этим я спорить не буду.

Лим вытащил из стола бутылку джина и два стакана, и мы выпили за здоровье друг друга. Потом еще несколько минут поговорили ни о чем, обменялись рукопожатием, и я двинулся к двери.

– Мистер Которн, – остановил меня голос Лима.

Я обернулся.

– Да?

– Кажется, вы что-то забыли.

– Действительно, – я вернулся к столу, подхватил бумажный пакет с пистолетом марки «смит и вессон», стреляющим специальными патронами 38-го калибра, и унес его с собой в лифт, на улицу, в такси и, наконец, в номер отеля «Раффлз».

Глава 21

Я разговаривал сам с собой, когда зазвонил телефон. В молчании я прождал с половины четвертого до семи, когда начался ставший уже привычным ежевечерний припадок, ничем не отличавшийся от вчерашнего или позавчерашнего. К половине восьмого я уже разошелся вовсю, проводя безжалостный анализ собственного характера, доминантой которого несомненно являлось слабоволие. В начале девятого, когда раздался звонок, я просто сорвал трубку с телефонного аппарата. Я поговорил бы и с дьяволом, но такой чести меня не удостоили, поэтому пришлось удовольствоваться Дэнджефилдом.

– Как дела, Которн? Вы получили сигнал?

– Нет.

– Я так и думал. Сачетти, похоже, хочет, чтобы вы изрядно попотели.

– Он этого добился.

– Я тут разведывал обстановку.

– И?

– Думаю, нашел кое-что интересное.

– Что же?

– Я промок.

– Должно быть, попали под дождь.

– Поэтому зашел в портняжную мастерскую, чтобы мне высушили и прогладили костюм. Сидя там, я заметил парня, который принимал ставки.

– И что?

– Когда мне принесли костюм, пришел другой парень, скорее всего, курьер, и унес с собой собранные первым деньги. Я последовал за ним.

– Куда?

– В Чайнатаун. В забегаловку на Рыбной улице.

– Вы и сейчас там?

– Именно.

– Зачем вам это нужно?

– Потому что, если я не ошибаюсь, забегаловка на Рыбной улице – промежуточная станция. Когда они все подсчитают, деньги перекочуют в штаб-квартиру.

– То есть туда, где должен быть Сачетти?

– Точно, Которн.

– А если он-таки там?

Я услышал, как тяжело вздохнул Дэнджефилд.

– Иногда, Которн, мне приходит в голову мысль о том, что у вас вместо мозгов опилки. Сачетти не жаждет вас видеть, не так ли?

– Вроде бы нет.

– Когда жена свяжется с ним, он, конечно, вас примет, но как вы собираетесь выбираться от него?

– А в чем проблема?

– В чем проблема? – передразнил меня Дэнджефилд. – Анджело в розыске, Которн. В розыске… Он может решить лечь на дно и утащит вас с собой. Поэтому, когда вы пойдете к нему, кто-то должен поджидать вас у дверей.

– И это будете вы.

– Совершенно верно.

– С чего такое благородство, Дэнджефилд?

– Мне нужен микрофильм.

– Вы его получите.

– Лишь после того, как вы увидитесь с Анджело. Если во время встречи с вами что-то случится, его у меня не будет.

Я уже собрался сказать, что он может придти в отель и забрать микрофильм, но он не дал мне открыть рта.

– Этот парень уходит. Мне пора, – и в трубке раздались гудки отбоя.

Мне не оставалось ничего другого, как ждать, пока телефон зазвонит вновь или кто-то постучит в дверь. Ожидать – так с комфортом, решил я. Послал коридорного за обедом, потом долго лежал в постели, глядя в потолок, прежде чем заснуть. Следующим утром я просидел в номере чуть ли не до полудня, но мне так и не позвонили. Поэтому я поймал такси и поехал в аэропорт встречать моего партнера, который неизвестно по какой причине пришел к выводу, что я должен ждать телефонного звонка непременно в его компании.

Иммиграционный контроль Триппет прошел четвертым. Следом за ним появился знакомый мне мужчина с Длинными вьющимися волосами, которого Карла Лозупоне называла Тони. Он глянул на меня, нахмурился и повернулся к своему спутнику, худому, среднего роста, с близко посаженными глазами, острыми носом и подбородком чем-то похожему на лиса.

Триппет заметил меня и помахал рукой. Я поспешил к нему.

– Эдвард, – улыбнулся он, – я очень рад, что вам удалось выкроить время и встретить меня.

Мы обменялись рукопожатием.

– Почему вы прилетели, Дик?

– Разве Сэмми не сказал вам?

– Он сказал, что вас обеспокоило мое здоровье или что-то в этом роде.

На лице Триппета отразилось удивление.

– Так и сказал?

– Именно так, – подтвердил я.

– Я ни о чем не волновался. Он поднял меня с постели телефонным звонком в четыре часа утра, чтобы сказать, что вы влипли в какую-то историю, и мне следует поспешить вам на помощь.

– И в чем же, по его мнению, вы могли бы мне помочь?

Ответить Триппет не успел.

– Что случилось, Которн? – голос я узнал. В последний раз я слышал его в аэропорту Лос-Анджелеса, когда мне рекомендовали позаботиться о Карле Лозупоне. Теперь голос желал знать, почему я не исполнил поручение.

Я повернулся.

– Привет, Тони.

В отличие от Триппета в его строгом, хотя и из легкой ткани, синем костюме, Тони оделся для тропиков: желто-оранжевый двубортный пиджак из льняного полотна с белыми пуговицами, темно-зеленые брюки, желтая рубашка с зелеными, шириной в дюйм, полосками и коричневые туфли. Я решил, что одевался он в Майами-Бич. Его приятель с лисьим лицом отдал предпочтение черному костюму, а на жару отреагировал лишь тем, что чуть ослабил узел галстука.

– Это он, – пояснил Тони своему спутнику. – Которн. О котором я тебе говорил.

Мужчина с лисьим лицом кивнул и надел черные очки, наверное, чтобы лучше рассмотреть меня.

– Это Терлицци, – продолжил Тони. – Он тоже хочет знать, что произошло. Поэтому босс и послал его.

– Это мой деловой партнер, мистер Триппет, – ответил я. – Мистер Терлицци и… по-моему, я так и не знаю вашей фамилии.

– Чиа, – пробурчал он. До рукопожатий дело как-то не дошло. – Что случилось с Карлой, Которн? Босс хочет знать все.

– Ее задушили.

Терлицци снял очки и сунул их в нагрудный карман. Чуть кивнул, словно предлагая мне продолжать. А потом я впервые встретился с ним взглядом и тут же пожалел, что он снял очки. Глаза у него были цвета мороженых устриц, теплом они могли бы соперничать с полярной ночью, и у меня возникло ощущение, что я могу углядеть в них, чего не следовало бы, если тут же не отведу взгляд.

– Где были вы? – спросил Тони Чиа.

– Меня как раз били.

– Кто это сделал?

– Бил меня или душил Карлу?

– Плевать мне, кто вас бил. Кто душил Карлу?

– Полиция ищет Сачетти.

– Сачетти, а? – Чиа вытащил из кармана пачку сигарет, достал одну, закурил. – Его работа?

– Откуда мне знать?

– Кое-что, Которн, вам знать все-таки нужно. К примеру, почему я и Терлицци прилетели в Сингапур. Мы здесь, потому что нам поручено найти убийцу Карлы, а потом я отдам его Терлицци, который немного не в себе. Совсем немного. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Стараюсь, – ответил я.

– Действительно, чего тут не понять, – вставил Триппет.

– Кто, вы сказали, он такой? – Чиа указал кулаком на Триппета.

– Мой деловой партнер, или, если угодно, компаньон.

– Скажите ему, чтобы он заткнулся.

– Скажите сами.

Чиа посмотрел на Триппета и одарил его вежливой, даже дружеской улыбкой.

– Если мы или фараоны в течение сорока восьми часов не найдем убийцу Карлы, знаете, что мне поручено сделать?

– Наверное, что-то ужасное, – предположил Триппет.

– Ты, – произнес Терлицци, сопровождая возглас резким взмахом левой руки.

– Так он может говорить? – искренне удивился я.

– Естественно, может, – подтвердил Чиа. – Он, конечно, слегка тронулся умом, но говорить может. Но я все-таки намерен сказать вам, что я сделаю, если убийцу Карлы не поймают.

– Хорошо, – вздохнул я. – Что же?

– Нам придется заменить его другим. И более всего для этого подойдет человек, которому было предложено приглядывать за Карлой. Это вы, Которн.

– Ты, – отозвался Терлицци.

– А он у нас мастер. Изрежет вас на мелкие кусочки, – Чиа рассмеялся, а на губах Терлицци заиграла довольная ухмылка, и он пристально оглядел меня, словно примериваясь, с чего начать.

– Ты, – в третий раз повторил он.

– Боюсь, вы упускаете некоторые мелочи, мистер Чиа, – вмешался Триппет.

– Угомонится он или нет? – спросил у меня Тони.

– Мне кажется, вам лучше послушать, – посоветовал ему я.

– Видите ли, мы не в Нью-Йорке и не в Нью-Джерси, даже не в Лос-Анджелесе, – ровным голосом продолжал Триппет. – Одно слово мистера Которна или мое, и вы оба окажетесь в местной тюрьме. Надо отметить, что сингапурские чиновники, ведающие тюрьмами, крайне забывчивы, и вы можете просидеть там год, а то и два, прежде чем о вас вспомнят. Такое уже случалось.

– Кто он такой? – поинтересовался у меня Чиа.

– Его отцу когда-то принадлежала половина Сингапура, – ответил я. – Теперь по наследству она досталась ему.

Мой компаньон скромно улыбнулся.

– Только треть, Эдвард.

– Плевать мне, что тут ему принадлежит. Волноваться надо вам, а не ему, потому что теперь я с вас не слезу. Я и Терлицци.

Я пожал плечами.

– Вы всегда сможете найти меня в «Раффлзе».

– Мне говорили, что это старая развалюха.

– Насчет старой ошибки нет.

– Вы забронировали мне номер? – спросил Триппет.

– Вы будете жить в номере Карлы.

– Отлично.

– Вы остановитесь в этом номере? – Чиа, похоже, шокировали слова Триппета.

– Я не имел чести знать эту женщину, не правда ли?

– Да. Пожалуй. Мы с Терлицци будем в «Хилтоне».

– Где же еще? – риторически заметил я.

– Это что, шутка?

– Конечно. Если вы хотите пообщаться с полицией, обратитесь к детективам-сержантам Хуангу и Тану.

– Запишите их, ладно?

Я написал фамилии детективов на авиационном билете Чиа.

– Благодарю. Я с ними поговорю. И помните, Которн, каким бы влиянием ни пользовался тут ваш компаньон, мы с Терлицци от вас не отстанем. Боссу не понравилось известие о смерти Карлы. Он просто слег, получив телеграмму. Он плохо себя чувствует, и мы надеемся, что его настроение улучшится, если мы найдем убийцу.

– Еще как улучшится, – ввернул Триппет.

Чиа злобно глянул на него.

– Помните о том, что я сказал вам, Которн.

– Не забуду до конца жизни, – успокоил его я.

– Ты, – выкрикнул Терлицци.

– Отнеситесь к моим словам серьезно, – Чиа повернулся и направился за своим багажом.

– Напыщенный мерзавец, а? – пробурчал Триппет.

– Знаете, что я вам скажу?

– Что?

– Должно быть, его впервые охарактеризовали таким эпитетом.

Мы взяли чемодан Триппета, нашли носильщика, который рассмеялся, когда Триппет сказал ему что-то по-малайски, а затем проследовали к такси, водитель которого, бородатый сикх, пообещал в мгновение ока доставить вас в «Раффлз».

– Так что сказал вам Лим? – спросил я, когда такси тронулось с места.

– Во-первых, что вас сильно побили, и, судя по синяку На челюсти, сказал правду… собственно, он обычно не лжет.

– Что еще?

– Что убили Карлу Лозупоне, а вы отвергаете всякое предложение о сотрудничестве. Поэтому он настоятельно советовал мне приехать и помочь вам.

– В чем же?

– Должен признать, что он не сказал ничего конкретного.

– Дэнджефилд в Сингапуре.

– Тот самый агент ФБР?

– Да.

– А что он здесь делает?

– Помогает мне.

– О, – Триппет повернулся к окну, разглядывая индийский квартал, мимо которого мы как раз проезжали. – Тут ничего не изменилось.

Мы помолчали, а такси тем временем свернуло на Балестьер-Роуд. Машин поубавилось, и наш водитель разогнался чуть быстрее. Неожиданно с нами поравнялся четырехдверный «шевель». Наш водитель притормозил, но «шевель» и не думал обгонять нас, продолжая ехать рядом. Когда стекло в задней двери «шевеля» начало опускаться, я схватил Триппета за плечо и столкнул его на пол, а сам упал на заднее сидение. Одна из пуль угодила в заднюю дверцу примерно в восьми дюймах над моей головой, вторая разбила заднее стекло. Осколки посыпались мне на голову.

Наш водитель что-то прокричал и резко нажал на педаль тормоза. Я скатился с сидения на Триппета. Тот заворочался подо мной, но мне удалось быстро сесть. Вокруг машины уже собиралась толпа.

– Народ здесь любопытный, – заметил я.

– Это точно, – согласился Триппет. – Каков урон?

– Разбитое заднее стекло и мои потраченные впустую нервные клетки.

– У вас есть деньги?

– Конечно.

– Дайте мне пятьдесят долларов.

Водитель уже давно выскочил из кабины и объяснял зевакам, что произошло, отчаянно размахивая руками. Триппет открыл левую дверцу, подошел к водителю и прошептал что-то на ухо, одновременно отдавая ему деньги. Водитель взглянул на их номинал, улыбнулся и поспешил открыть Триппету заднюю дверцу. Толпа проводила нас взглядами. Какой-то четырех-или пятилетний мальчик помахал нам рукой, и я ответил ему тем же.

– Это произошло случайно, сэр, – сказал водитель.

– Я в этом не сомневался, – ответил Триппет.

– Но заднее стекло…

– Печально, конечно, но его можно легко заменить.

– Может, все-таки следует уведомить полицию.

– Стоит ли доставлять им лишние хлопоты.

– Если бы я знал наверняка, что это случайность…

Триппет протянул ко мне руку, ладонью вверх, и я положил на нее две купюры по двадцать сингапурских долларов. Триппет сложил их и похлопал водителя по плечу.

– Я надеюсь, теперь у вас не останется сомнений.

Правая рука водителя оторвалась от руля, его пальцы сомкнулись на купюрах. К нам он даже не повернулся. Лишь взглянул на деньги, засовывая их в нагрудный карман.

– Вы, разумеется, совершенно правы.