Текст книги "Пустой город"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Эрин Хантер
«Пустой город»

Особая благодарность Джилиан Филип

Посвящается Люси Филип

ПРОЛОГ

Лай завозился, широко зевнул и тоненько возбужденно захныкал. Его братья и сестры окружали его кучей тепла: сплошь лапы, мордочки и быстрое, тихое сердцебиение. Пискля, разбросавшись поверх Лая, уперлась лапой ему прямо в глаз, так что щенок энергично затряс головой и перекатился на бочок, чтобы сбросить несносную соседку. Пискля, как обычно, в ответ возмущенно заскулила, поэтому пришлось поскорее лизнуть ее в нос, чтобы не обиделась.

Мама-собака встала над своими детками, потыкала их носом, разложив по порядку, дочиста вылизала языком каждую мордочку и только после завершения этого ритуала улеглась рядом, приготовившись спать.

– Эй, не спи, Лай! Мама будет рассказывать нам сказку! – Снова эта Пискля, несносная командирша и приставала! Хорошо, что Мама-Собака тут же принялась ласково вылизывать ее, заглушив писк.

– Хотите сказку про Собачью Грозу?

Дрожь восторга пробежала по спинке Лая, он запищал, захлебываясь от восторга:

– Да! Да!

–  Опять? – захныкала Пискля.

Но остальные щенки дружно насели на нее со всех сторон, заглушив протестующий голосок.

– Да, мама! Да! Хотим про Собачью Грозу!

Мама-Собака терпеливо разложила своих щенков по местам, постукивая хвостом по полу. Потом тихо и торжественно начала:

– Слушайте историю о Молнии, о самой быстрой и стремительной собаке среди псов-воителей. Сами Небесные Псы благоволили Молнии, они присматривали за ним с небес и защищали его. Но Собака-Земля завидовала быстрой Молнии. Она считала, что Молния зажился на свете, и возжелала его смерти, чтобы забрать себе жизненную силу умершего. Но Молния был неуязвим, ибо бегал так быстро, что с легкостью обгонял ужасных Рыкунов, посланных Собакой-Землей. Да что там Рыкуны, Молния мог обогнать саму смерть!

– Я хочу быть Молнией, – сонно пробормотал Вой. – Я тоже могу бегать так быстро, честное-пречестное слово!

– Ш-шшш, – зашипела выскочка Пискля, зажав брату пасть своей золотистой пушистой лапкой. Лай знал, что Пискля спорила с мамой только из вредности, а сама любила историю про Молнию ничуть не меньше, чем остальные.

– И вот настало время первой великой битвы, – продолжала Мать-Собака, понизив голос. – Это была страшная Собачья Гроза, когда все собаки на свете сражались друг с другом за право установить свою власть над земными угодьями. Много историй сложено о тех грозных днях, многие герои прославились и пали в этой битве.

Собака-Земля надеялась, что, в конце концов, сила Молнии истощится, и тогда Собака-Земля по праву завладеет его телом. Но Молния был хитер, он знал, что быстрые лапы помогут ему еще раз улизнуть от смерти, поэтому Собака-Земля устроила ему ловушку.

Тявка возмущенно прижал уши к макушке.

– Это просто гнусно!

Мать-Собака ласково ткнула его носом.

– Нет, это не так, Тявка. Собака-Земля имела право противоборствовать с Молнией. Так было суждено. Когда Прародитель умирает, его тело питает землю.

Внезапно посерьезнев, щенки затаили дыхание и обратились в слух.

– Молния вновь положился на свои быстрые лапы, чтобы избежать смерти. Он так быстро бежал в толпе сражающихся собак, что никто из них не мог его увидеть, чтобы наброситься и порвать клыками и когтями. Он почти спасся, почти убежал, но тут Собака-Земля приказала Страшному Рыку разверзнуть землю под лапами быстроногого пса.

Щенки слышали эту историю множество раз, но Лай все равно затаил дыхание и теснее прижался к своим брату и сестрам, испугавшись, что вдруг на этот раз бесстрашный Молния все-таки свалится в раскрытую пасть земли…

– Молния увидел, как земля распахнулась перед ним, грозя проглотить, но он бежал так быстро, что уже не мог остановиться. Страх охватил быстроногого пса. Неужели на этот раз Собака-Земля одолела его? Но Небесные Псы любили Молнию.

В тот самый миг, когда Молния полетел вниз навстречу своей смерти, Небесные Псы послали великий ветер, который дул так быстро и так сильно, что подхватил Молнию на лету, поднял его и вознес на небеса. С тех пор Молния живет в небе.

Щенки крепче прижались к маме, подняв к ней мордочки.

– Он всегда будет там? – спросил Лай.

– Всегда, до скончания дней. Когда вы увидите огонь, полыхающий в небесах, когда услышите грозное ворчание Небесных Псов, знайте – это быстроногий Молния несется с небес на землю, чтобы подразнить Собаку-Землю, которая теперь уже никогда его не поймает.

Мать-Собака лизнула сонную мордочку Лая. Глаза у него слипались, мысли путались.

– Говорят, будто однажды настанет время новой великой битвы, это случится тогда, когда кто-нибудь сильно прогневит Собаку-Землю. Тогда собаки снова будут сражаться с собаками, и великие герои будут рождаться и погибать вновь, как в древние времена…

Лай широко зевнул, засыпая.

– Но ведь это будет еще нескоро, правда?

– Ах, милый, кто же может это знать? Может, это случится завтра, а может, через много-много лет. Вот почему так важно не пропустить знамения. Они предупредят нас, когда мир вновь будет готов распасться и перевернуться вверх тормашками, когда вновь придет время Собачьей Грозы и нам опять придется драться насмерть за свое выживание.

Лай закрыл тяжелые веки. Он любил засыпать под мамины сказки. Это было правильно, и он знал, что так должно быть всегда: тихий мамин голос, убаюкивающий его и его брата с сестрами. Мать-Собака лежала вокруг них, защищая от всех опасностей, и, проваливаясь в сон, Лай еще успел услышать окончание истории. Она всегда заканчивалась одинаково:

– Берегитесь, мои маленькие… Берегитесь Собачьей Грозы…

Глава I

Счастливчик резко проснулся, страх пробежал по его шерсти, защекотал кости. Он вскочил на ноги и зарычал.

На какую-то долю мгновения ему показалось, будто он вновь очутился в своей Щенячьей стае, в тепле и безопасности, но дивный сон быстро растаял. В воздухе пахло опасностью, она была так близко, что мурашки пробегали по коже.

Если бы Счастливчик мог увидеть, откуда надвигается угроза, он бы храбро набросился на нее, но чудище было невидимым и ничем не пахло. Тогда он заскулил от ужаса. Это была уже не сказка перед сном. Это пришел настоящий страх.

Нужно было спасаться, потребность бежать сделалась почти невыносимой, но Счастливчик мог только рычать, подвывать и в панике скрести когтями по полу. Со всех сторон его окружали проволочные стены клетки. Он в кровь разодрал себе морду, пытаясь протиснуть голову сквозь прутья, а когда с рычанием отскочил назад, то злая проволока укусила его за задние лапы.

Другие… они были совсем рядом… знакомые запахи, знакомые тела. Эти собаки тоже, как и он, были заперты в этом ужасном месте. Счастливчик запрокинул голову и залаял, снова и снова, громко, визгливо, отчаянно, хотя прекрасно знал, что собаки не могут прийти ему на помощь. Вскоре его голос утонул в общем визге и лае.

Они все были заперты!

Темный ужас захлестнул его. Он судорожно заскреб когтями по земляному полу, хотя знал наверняка, что это бесполезно.

Счастливчик чувствовал запах собаки из соседней клетки – добрый, знакомый и ласковый запах, к которому теперь примешивалось едкое дыхание страха и опасности. Повизгивая, он прижался боком к своей подруге, чувствуя, как дрожат ее мышцы, – но проклятая сетка по-прежнему отделяла их друг от друга.

– Лапочка? Лапочка, что-то приближается! Что-то очень-очень плохое!

– Да, я тоже чувствую! Что это такое?

Длиннолапые – куда они все подевались? Длиннолапые держали их в заточении в этой Западне, но до сих пор они всегда заботились о пленных собаках. Они приносили им еду и воду, меняли подстилки, выносили грязь….

Сейчас они придут и спасут их!

Другие выли и лаяли во все глотки, и Счастливчик, не сдержавшись, завыл вместе со всеми, запрокинув морду.

«Долголапые! Долголапыеееее! Идите сюда, скорее, оно НАСТУПАЕТ…»

Тут земля под лапами у Счастливчика вдруг всколыхнулась, так что вся клетка задрожала. Следом наступила жуткая тишина, и Счастливчик оцепенел, скованный ужасом.

В следующий миг вокруг него разверзся хаос.

Невидимое чудовище добралось до них, вскочило лапами прямо на Западню.

Счастливчика отшвырнуло к проволочной стене клетки, мир вокруг него вздымался и опадал, как в безумии. На несколько жутких мгновений он потерял представление о верхе и низе, все перевернулось вверх тормашками.

Чудовище швыряло его по всей клетке, трясло, бросало, оглушало грохотом падающих камней и бьющихся прозрачных камней.

В глазах Счастливчика потемнело, тучи пыли скрыли от него все кругом. Голова раскалывалась от грохота, визга и лая насмерть перепуганных собак. Громадный кусок стены обрушился откуда-то сверху, смяв проволочную стену прямо перед его носом, так что Счастливчик едва успел отскочить.

Что происходит? Неужели сама Собака-Земля хочет схватить его?

В следующее мгновение чудище исчезло, так же внезапно, как появилось. Куски стен продолжали рушиться, поднимая тучи пыли. Заскрипела порванная сетка, потом верхняя клетка накренилась и сорвалась вниз.

А потом все кончилось. Остался только едкий металлический запах и мертвая тишина.

«Кровь, – подумал Счастливчик. – Смерть».

Паника вновь шевельнулась у него в животе. Он лежал на боку, под погнутой проволочной сеткой.

Счастливчик по очереди вытянул лапы и попытался встать. Клетка с лязганьем закачалась, но что-то мешало ему подняться.

«Нет! – в ужасе подумал Счастливчик. – Я в ловушке!»

– Счастливчик! Счастливчик, ты цел?

– Лапочка? Ты где?

Ее длинная морда просунулась сквозь искореженную сетку.

– Дверь моей клетки отскочила, когда клетка упала! Я подумала, меня убило. Ох, Счастливчик, я теперь на свободе, а ты…

– Помоги мне, Лапочка!

Тут он понял, что больше не слышит визга других собак. Неужели они все?.. Нет. Он запретил себе даже думать об этом. И зарычал – просто для того, чтобы нарушить мертвую тишину.

– Я постараюсь немного сдвинуть твою клетку, – сказала Лапочка. – Твоя дверь тоже болтается, надеюсь, мы сможем ее открыть.

Лапочка вцепилась зубами в сетку и потянула.

Счастливчик изо всех сил старался оставаться спокойным. Больше всего на свете ему хотелось вскочить и бросаться на клетку, пока она не выпустит его. Изогнув шею, он тоже ухватился зубами за сетку и отчаянно засучил задними лапами.

Тем временем Лапочка медленно тащила клетку вперед, то и дело оступаясь на битом камне.

– Ну вот… Теперь посвободнее. Подожди, сейчас я…

Но Счастливчик больше не мог ждать! Дверь клетки была сорвана с верхнего угла, поэтому он с усилием извернулся и принялся кусать и царапать ее. Потом просунул лапу в образовавшийся просвет и изо всех сил потянул.

Сетка со скрипом подалась, и в тот же миг Счастливчик почувствовал, как что-то больно впилось в подушечку на его лапе. Но какое это имело значение, главное – просвет расширился настолько, что можно было попытаться протиснуться в него.

Извиваясь и повизгивая, он выбрался из клетки и с наслаждением встал на ноги.

Какое-то время он стоял, зажав хвост между лап. Его била дрожь, каждая жилка в теле тряслась, как в лихорадке.

Они с Лапочкой в оцепенении смотрели на царящие вокруг хаос и гибель. Кругом громоздились сломанные клетки – и растерзанные тела. Рядом с ними валялась маленькая гладкошерстная собачка, глядя в пустоту мертвыми глазами. Под обрушившейся стеной ничто больше не шевелилось, только обмякшая собачья лапа безжизненно торчала между камней. Запах смерти медленно расползался по Западне.

Лапочка тихонько заскулила.

– Что же случилось? Что случилось?

– Я думаю… – голос Счастливчика сорвался, он замолчал, потом попробовал снова. – Я думаю, это были Рыкуны. Я… Моя Мать-Собака рассказывала мне сказки про Собаку-Землю и Рыкунов, которых она насылала на своих противников. Наверное, за нами приходил Страшный Рык.

– Значит, надо убегать отсюда! – с ужасом провыла Лапочка.

– Да!

Счастливчик медленно попятился назад, отчаянно тряся головой, чтобы заглушить запах смерти. Но запах не отпускал его, он забрался в его ноздри, пропитал шкуру.

Тогда Счастливчик в отчаянии огляделся по сторонам. Там, где стена обрушилась на клетки с собаками, битые камни осыпались грудой и яркий свет пробивался сквозь плотную завесу пыли и дыма.

– Лапочка, туда! Видишь, где камни обрушились кучей? Лезем!

Ее не пришлось уговаривать, обогнав Счастливчика, Лапочка стремительно запрыгала по камням. Он карабкался более осторожно, щадя раненую лапу и нервно оглядываясь по сторонам в поисках Длиннолапых. Уж после такого разрушения они точно прибегут, а значит, надо торопиться!

Содрогаясь от страха, Счастливчик полез быстрее, но даже когда он следом за Лапочкой спрыгнул на лежавшую снаружи улицу и побежал по ней, Длиннолапых по-прежнему нигде не было видно.

Это так озадачило Счастливчика, что он остановился и принюхался. Воздух пахнул как-то странно…

– Давай-ка убежим подальше от Западни, – негромко сказал он Лапочке. – Уж не знаю, что тут случилось, но вдруг Длиннолапые вернутся? Лучше нам унести лапы, да побыстрее.

Лапочка коротко взвыла, уронив голову.

– Ой, Счастливчик, у меня такое чувство, что Длиннолапых больше нет.

Они шли долго, медленно и в полной тишине, если не считать отдаленного воя сломанных клеток-громыхалок.

Чувство опасности разрасталось в животе у Счастливчика – почти все знакомые ему дороги и переулки были завалены камнями и щебнем. Но он упрямо пробирался сквозь завалы, прокладывал себе дорогу мимо обрушившихся домов и покореженных, скрученных спиралью штуковин, вырванных из земли.

В отличие от Лапочки, он был уверен, что Длиннолапые скоро вернутся. Поэтому ему хотелось успеть как можно дальше отойти от разрушенной Западни.

Только когда стемнело, он решил, что можно остановиться. К тому же он чувствовал, что Лапочка совсем выбилась из сил. Наверное, быстрые собаки больше приспособлены к бегу на короткие расстояния, чем к долгим походам. Счастливчик обернулся на пройденный ими путь.

Длинные тени прочертили землю, скрывая пространство. Он поежился – вдруг тут поблизости бродят другие животные, такие же голодные и напуганные, как они с Лапочкой?

Но спасение от Страшного Рыка далось им слишком тяжело, их силы были на исходе.

Лапочка с трудом описала свой ритуальный сонный круг, потом повалилась на землю, уронила голову на лапы и закрыла измученные глаза. Счастливчик тесно прижался к ней, чтобы было теплее и спокойнее.

«Я еще немного покараулю, – подумал он. – Не буду засыпать… да…»

Он проснулся, будто от толчка, весь дрожа, с колотящимся сердцем.

Оказалось, он проспал все время-без-солнца. Ему снился далекий грохот Страшного Рыка, бесконечные толпы Длиннолапых, разбегающихся в разные стороны, визг, бибиканье и вой клеток-громыхалок.

Но кругом все было тихо и пустынно. Город казался брошенным.

Рядом, под колючим кустом спала Лапочка, бока ее поджарого длинного тела мерно поднимались и опадали в такт дыханию. В ее крепком сне было что-то уютное, и Счастливчик, наверное, уснул бы рядом с ней, но ему вдруг захотелось чего-то большего, чем душистое тепло спящего тела подруги. Он хотел, чтобы она проснулась и насторожилась.

Не раздумывая, Счастливчик ткнулся носом в длинную морду Лапочки, и стал горячо вылизывать ей уши, пока она не отозвалась негромким довольным ворчанием.

Вскочив на лапы, Лапочка быстро обнюхала его и лизнула в ответ.

– Как твоя лапа, Счастливчик?

Только теперь он вспомнил о своей ране. Склонив голову, Счастливчик обнюхал подушечку на лапе. Ее пересекал грозный красный шрам, за ночь он слегка припух и теперь пульсировал болью. Счастливчик бережно вылизал рану. Она уже начала затягиваться, но корочка была совсем тонкой.

– Кажется, получше, – ответил он с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал.

Стоило им выйти из-под ветвей редкого кустарника и сделать несколько шагов в сторону города, как Счастливчик едва не пал духом.

Лежавшая перед ними дорога была разрушена – чудовищно вздыбленная, она покосилась на одну сторону и вся пошла трещинами. Из длинной трубы, показавшейся на свет из-под осыпавшейся земли, в небо хлестала струя воды, рассыпая дрожащие радуги в воздухе.

И так было не только здесь. Повсюду, насколько хватало глаз, Счастливчик видел тревожный блеск Солнечной Собаки на земле и искореженном металле. Вода сверкала там, где, как он хорошо помнил, еще недавно были только сады, а дома Длиннолапых, всегда такие высокие и крепкие, теперь были разрушены или вдавлены в землю, будто расплющенные огромными лапами.

– Страшный Рык, – с благоговейным страхом в голосе прошептала Лапочка. – Ты только погляди, что он натворил!

Счастливчик поежился.

– Выходит, ты была права насчет Длиннолапых. Их тут были целые стаи, а теперь ни одного не видать. – Он согнул уши и открыл пасть, чтобы попробовать языком воздух. Ничего. Только запах металла и сырая вонь подземелья. Никаких свежих следов. Даже клетки-гремелки не бегают!

Любопытная Лапочка подошла к одной из таких клеток, взобралась ей на бок и просунула свою узкую морду в отверстие.

Яркий свет струился сквозь дыры в металлических боках клетки, но изнутри не раздавалось привычного рычания и гула; клетка была мертва.

Лапочка опешила.

– Я никогда не могла понять, для чего они такие живут! Как ты их называешь?

Счастливчик с сомнением покосился на нее. Откуда она взялась такая, раз не знает элементарных вещей?

– Клетки-гремелки, их так все называют. Длиннолапые пользуются ими для того, чтобы добираться до разных мест. Они бегают куда быстрее, чем мы.

Ему сделалось неприятно. Как можно ничего не знать об устройстве мира? Возможно, он поторопился, когда решил, будто ему повезло со спутницей. Как бы Лапочка не стала для него обузой… Какой прок от такой невежественной и глупенькой собаки, когда речь идет о выживании?

Счастливчик снова принюхался. Его тревожили новые запахи, поселившиеся в городе. Оттуда тянуло гнилью, тяжелым духом смерти и опасностью. Что и говорить, это место перестало пахнуть домом для собак!

Он подошел к струе воды, бившей из прорехи в земле. В образовавшейся яме блестело маслянистое озерцо, радужные пятна дрожали на его поверхности. Вода пахла неприятно, но Счастливчик слишком хотел пить, чтобы обращать внимание на такие пустяки.

Вкус у воды тоже оказался гадкий, но он все-таки принялся жадно лакать. Вскоре он увидел в луже дрожащее отражение Лапочки, она тоже склонила голову и стала пить.

Она первая оторвалась от воды и облизнула мокрые губы.

– Здесь слишком тихо, – понизив голос, сказала Лапочка. – Давай уйдем из города Длиннолапых. – Счастливчик увидел, как шерсть у нее на шее пошевелилась и встала дыбом. – Пойдем в горы! Найдем хорошее место на воле и заживем там.

– Здесь мы в такой же безопасности, как и везде, – ответил Счастливчик. – Можем поселиться в каком-нибудь доме Длиннолапых, глядишь, и еду там отыщем. Доверься мне, я знаю город. Тут полно укромных мест.

– В которых могут прятаться другие, – огрызнулась Лапочка, еще больше ощетинившись. – Мне это не нравится!

– Но чего ты боишься? – Счастливчик окинул ее внимательным взглядом.

Длинные и сильные лапы Лапочки были словно созданы для стремительного бега по высокой траве, а ее поджарое легкое тело выглядело сильным и выносливым.

– Мне кажется, ты от кого хочешь удерешь!

– Я быстро бегаю только на открытом пространстве, но не могу петлять по закоулкам, – призналась Лапочка, нервно оглядываясь по сторонам. – А в городе полно углов и закоулков. Понимаешь, мне нужен простор, чтобы как следует разогнаться.

Счастливчик тоже огляделся. Лапочка была права – дома стояли слишком тесно друг к другу. Возможно, она не напрасно нервничала.

– Ладно, давай пойдем куда-нибудь. Вдруг какие-нибудь Длиннолапые все еще бродят поблизости, хоть мы их и не видим. Мне совсем не хочется возвращаться в Западню.

– Мне тоже! – горячо согласилась Лапочка и растянула губы, обнажив ровные белые клыки. – Давай искать других собак! Что ни говори, а нам нужна крепкая сильная Стая!

Счастливчик с сомнением поморщился. Честно говоря, он не был стайным псом. Более того, он никогда не понимал, какая радость жить в большой толпе, где все зависят друг от друга и обязаны подчиняться своему Альфе. Он запросто мог обойтись без чужой помощи, и меньше всего на свете хотел обременять себя заботами о ком-либо. Не говоря уже о том, чтобы подчиняться какому-то выскочке! Да у него начиналась чесотка при одной мысли о такой жизни!

Но Лапочка, похоже, думала иначе. Более того, она жить не могла без своей стаи и трещала без умолку, расписывая Счастливчику прелести зависимой жизни.

– Тебе бы непременно понравилась моя стая! Мы бегали все вместе и охотились вместе, ловили кроликов, гонялись за крысами… – Она вдруг помрачнела, пригорюнилась и обвела потухшим взглядом улицы разрушенного города. – А потом пришли Длиннолапые и все испортили.

Счастливчик невольно посочувствовал ей и спросил:

– Как это случилось?

– Они нас окружили, – ответила Лапочка, покачав головой. – Их было очень много, и все с одинаковой бурой шерстью. Наверное, мы могли бы спастись, если бы разбежались кто куда, но… – она в ярости оскалила зубы, – но мы не могли никого бросить! Таков Закон стаи. Мы должны держаться вместе, как в хорошие времена, так и в… плохие.

Она замолчала, глядя куда-то вдаль своими темными грустными глазами, и тоненько заскулила.

– Твоя стая вместе с тобой оказалась в Западне? – сочувственно спросил Счастливчик.

– Да, – кивнула Лапочка и вдруг резко остановилась. – Стой, Счастливчик! Мы должны вернуться!

Он бросился ей наперерез и преградил путь.

– Нет, Лапочка. Нам нельзя!

– Но мы должны!

Счастливчик метнулся в бок, не давая ей обогнуть его и убежать.

– Ведь там мои товарищи! Я не могу уйти, пока не узнаю, что с ними сталось. Если кто-то из них еще…

– Нет, Лапочка, – гавкнул Счастливчик. – Разве ты забыла, что случилось в Западне?

– Но может быть, мы что-то упустили…

– Лапочка, – ласково пророкотал он, нежно лизнув ее в расстроенную морду, – там остались только руины. Все собаки погибли, они все ушли к Земной Собаке. А мы с тобой не можем даже приближаться к тому месту, ведь Длиннолапые в любой момент могут вернуться.

Этот довод, похоже, возымел действие.

Лапочка в последний раз оглянулась назад, потом снова посмотрела перед собой и с глубоким вздохом побрела дальше.

Счастливчик постарался не показывать ей, как он рад такому исходу. Он просто молча побрел рядом с Лапочкой, так что их бока соприкасались через каждый шаг.

– У тебя тоже остались друзья в Западне? – спросила Лапочка через какое-то время.

– У меня? – с деланной беспечностью переспросил Счастливчик, стараясь отвлечь ее от грустных мыслей. – О нет, благодарю покорно! Я Пес-Одиночка!

Лапочка как-то странно покосилась на него.

– Не бывает таких псов! Каждой собаке нужна Стая!

– Только не мне. Я предпочитаю быть сам по себе. То есть я не спорю, наверное, Стая очень нужна каким-то собакам, – поспешно добавил он, чтобы не обижать Лапочку. – Но лично я живу один с тех пор, как покинул Щенячью Стаю. – Он с невольной гордостью приосанился и поднял голову. – Что говорить, я могу сам о себе позаботиться! И не знаю лучшего места для собаки, чем большой город. Вот увидишь, я все тебе покажу! Здесь полно еды для тех, кто умеет ее искать, теплые закоулочки, где можно сладко выспаться, куча укрытий от дождя…

«Вот только осталось ли все это теперь?»

Он слегка смешался, растерянно обводя взглядом изуродованные улицы, обрушенные стены домов, горы битого прозрачного камня, вздыбленные и проваленные дороги, мертвые клетки-гремелки.

«Пожалуй, тут небезопасно, – мрачно подумал Счастливчик. – Нужно поскорее уносить отсюда лапы».

Но он не мог поделиться своими страхами с Лапочкой, она и без того была слишком взвинчена. Во что бы то ни стало нужно было отвлечь ее чем-нибудь.

Да вот хотя бы этим!

Счастливчик тоненько тявкнул от радости. Они свернули за угол и увидели посреди дороги очередную свалку. Счастливчик потянул носом – еда!

Он бросился бежать и, повизгивая от возбуждения, вскочил на перевернутый металлический бак.

Счастливчик знал, что Длиннолапые выбрасывают в такие баки все, что им не нужно, но раньше у них была скверная привычка запирать свои отбросы, чтобы голодный Счастливчик не мог до них добраться.

Но теперь бак валялся на боку, подгнившие объедки вывались из него на дорогу. Среди пахучих россыпей важно скакали крупные черные вороны.

Счастливчик запрокинул голову и рявкнул на них во всю глотку. Вороны встревоженно закаркали, но только половина стаи соизволила подняться в воздух.

– Пошли отсюда! – залаял Счастливчик, прыгая в самую середину вонючей кучи. Лапочка последовала за ним, заливаясь пронзительным радостным лаем.

Забыв обо всем на свете, она зарылась своей длинной мордой в отбросы, и Счастливчик уже готов был последовать ее примеру, когда вдруг услышал над головой громкое хлопанье крыльев.

Вороны вернулись и снова уселись на мусор. Не на шутку разозлившись, он вскочил, высоко подпрыгнул и защелкал на них зубами. Вороны снова поднялись в воздух, зашелестели сильными крыльями.

Счастливчик рыкнул на них для острастки и опустился на землю, проехавшись лапами по мусору. Раненая подушечка тут же взвыла от боли. Счастливчику показалось, будто какой-то страшный зубастый зверь прошелся клыками по всей длине его лапы. Боль была такая, что он не смог сдержать тоненького визга.

Тем временем за ворон взялась Лапочка, и пока Счастливчик зализывал свою несчастную лапу, она вихрем ворвалась в стаю наглых птиц и разогнала их во все стороны. На этот раз вороны поняли, что дело плохо, и с обиженным карканьем удалились.

Счастливчик жадно повел носом, с восторгом втягивая в себя ароматы объедков, рассыпанных по земле. Настроение у него снова улучшилось, даже боль в лапе отступила.

Это прекрасное настроение не покидало его еще какое-то время, пока они с Лапочкой обнюхивали оставленные воронами объедки. В итоге Лапочка отыскала обглоданные куриные косточки из картонной коробки, а Счастливчик нашел сухие хлебные корки, но этого было до слез мало, тем более, что они успели сильно проголодаться.

– Мы умрем с голоду в этом городе! – заскулила Лапочка, вылизывая пустую коробку, еще хранившую запах некогда бывшей там еды. Она в отчаянии прижала коробку одной лапой к земле и засунула свой длинный нос внутрь.

– Не умрем, обещаю. Это же не единственные отбросы в городе! – ответил Счастливчик, думая об одном хорошем месте, в которое он любил наведываться раньше. Он ласково боднул Лапочку лбом в бок. – Я отведу тебя в такое местечко, где ты наешься до отвала, как собачка-на-поводочке!

Узкие уши Лапочки встали торчком.

– Правда?

– Конечно! Вот увидишь, после этого местечка ты сразу изменишь свое мнение о городах.

С этими словами Счастливчик уверенной поступью затрусил по дороге, на ходу жадно сглатывая голодную слюну. Лапочка ни на шаг не отставала от него. Счастливчик просто диву давался – как быстро, оказывается, он успел привязаться к этой странной худой собаке, как приятно ему было бежать с ней рядом и как сильно хотелось порадовать ее. Еще вчера он был уверен, что очень быстро устанет от ее общества и снова затоскует по одиночеству, но… нет, нисколько он не тосковал, вот удивительно!

Может быть, Большой Рык изменил не только город, но и его самого?