Текст книги "Тайна Щербатой. Наказание"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава VIII

Полумесяц то выглядывал из рваной шкуры облаков, то снова нырял обратно, погружая землю под лапами Щербатой в густую тьму. Она устало вскарабкалась по склону, за которым лежал Материнский Исток. Другие целители уже ждали ее возле входа. Щербатая с бьющимся сердцем приблизилась к ним. Она боялась, что опытные взоры целителей сразу заметят признаки ее недавнего окота.

«Как жаль, что именно сегодня Полынница не смогла пойти вместо меня!» – в который раз подумала Щербатая. Она очень жалела старую целительницу, страдавшую от судорог в лапах и рези в животе, но сейчас ей больше всего хотелось бы малодушно спрятаться за щуплую спину Полынницы… «Бедная моя наставница, в последнее время она так сильно сдала, – с невольным раскаянием подумала Щербатая. – Она бы и полпути к Высоким Скалам не прошла… Уж не знаю, сможет ли она когда-нибудь прийти сюда снова».

Когда Щербатая подошла к целителям, то сразу поняла, что все ее страхи были напрасны. Все дружелюбно поздоровались с ней, и только Гусохвост, как всегда, продолжал что-то бессвязно бормотать себе под нос, даже не взглянув на Щербатую. Видимо, он вновь погрузился в мир своих грез.

– У тебя усталый вид, – озабоченно промурлыкала Ежевичинка, прижимаясь щекой к щеке Щербатой. – У вас кто-то серьезно болен?

Щербатая только повела плечом, стараясь не подавать виду, как она счастлива, что не придется снова врать, изобретая оправдания для своей усталости.

– Да нет, просто обычные Голые Деревья, – уклончиво ответила она. – Но ничего, мы справимся. Бывали времена и похуже.

– Рад это слышать, – заметил Пышноус. Он снова смотрел на Щербатую тем странным проницательным взглядом, который так нервировал ее. – Значит… в вашем племени нет особых неприятностей?

– В нашем племени все замечательно, – отрезала Щербатая и повернулась к входу в пещеру. – Как вы думаете, нам не пора?

– Без тебя знаем, что пора! – огрызнулся Гусохвост, неожиданно выходя из своей отрешенности. – Вечно эта молодежь лезет, не спросясь, думают, будто могут учить нас, как мышей есть… Никакого почтения, никакого терпения, одна прыть да наглость… – он забормотал что-то совсем неразборчивое и повернулся в сторону пещеры.

– Ну же, Гусохвост, – примирительно промурлыкала Ежевичинка, обнимая его хвостом. – Давай-ка я тебя провожу, – она вошла в туннель, ведя старика рядом.

Чтобы избавиться от назойливых взглядов и странных расспросов Пышноуса, Щербатая пропустила всех вперед и пошла вместе с Ястребком в конце процессии.

– И как тебе жизнь целительницы? – спросил Ястребок. – Честно скажу, мне потребовалось немало времени, чтобы свыкнуться с тем, что я больше не воин.

– Со мной творится то же самое, – призналась Щербатая, с тоской вспоминая битву с крысами.

– Знаешь, что мне помогло? – спросил Ястребок. – Я до сих пор напоминаю себе, что в палатке целителей я приношу племени гораздо больше пользы, чем в патрулировании! Ты пойми, что воином может стать любой кот, а целителем – только избранник звезд! – горячо закончил он.

– Это верно, – с благодарностью кивнула Щербатая. – Я никогда раньше об этом не задумывалась, но теперь вижу, что ты прав!

– Когда я смотрю на раненого кота, – с увлечением продолжал Ястребок, – то первым делом пытаюсь представить, как он получил эту рану. Очень часто это позволяет подобрать самое лучшее средство для лечения.

– Правда? – ахнула Щербатая. – Как интересно! – Она совершенно успокоилась и ловила каждое слово Ястребка, наслаждаясь беседой. Оказывается, ей очень не хватало дружеского обсуждения ежедневных целительских дел с понимающим соратником! – Значит, для начала надо посмотреть, чем нанесена рана – зубами, когтями или чем-нибудь острым, вроде сломанной ветки?

– Да-да, именно так! – закивал Ястребок. – А иногда… – он вдруг резко осекся и замолчал.

Гусохвост, шедший впереди них, неожиданно встал, как вкопанный, так что Щербатая едва успела отскочить в сторону, чтобы не врезаться в старика.

«Представляю, что было бы, если бы я на него все-таки наступила! – с ужасом подумала она. – Да он бы мне в нос вцепился!»

Ястребок с ходу наткнулся на Щербатую и едва не упал.

– Ох, прости, – прошептал он и вдруг удивленно спросил: – Слушай, а почему от тебя пахнет… петрушкой?

В животе у Щербатой все сжалось от страха. Как она могла забыть, что ее шерсть насквозь пропахла проклятой петрушкой, которую Полынница заставляла ее есть, чтобы остановить молоко!

«Мышиный помет! Вместо того, чтобы попусту волноваться, как бы кто чего не заметил, нужно было как следует вываляться в папоротниках по дороге!»

– Странно, что у вас даже в Голые Деревья еще остались запасы петрушки! – продолжил Ястребок, когда они снова двинулись по туннелю.

Щербатая напряженно молчала, не зная, что сказать.

– Ну вот… повезло нам с запасами, – пробормотала она, когда молчание сделалось уже неприличным. – Я… я несколько дней назад набрела в лесу на несколько стебельков, они росли в укромном местечке…

Тут впереди забрезжил свет, и Щербатая вознесла благодарность Звездному племени, избавившему ее от продолжения этого мучительного разговора. Луна уже заглядывала в пролом в своде пещеры, зажигая Лунный Камень льдистым серебряным сиянием. Времени на разговоры не осталось.

Закрыв глаза, Щербатая уткнулась носом в камень и стала ждать. Все ее тело ныло от усталости, лапы дрожали.

«Мы с Полынницей ни одной королеве никогда не позволили бы выйти из лагеря сразу после родов!» – с тоской подумала она. Но жаловаться ей было некому и не на кого, разве что на саму себя. Вздохнув, Щербатая с радостью провалилась в сон, чтобы уже через мгновение проснуться от дуновения теплого ветра.

Она вскочила и увидела перед собой болото, залитое ярким солнечным светом. Пели птицы, где-то неподалеку журчала вода. Щербатая с наслаждением растянулась на траве, подставив шерсть ласковым лучам солнца, но вскоре ей сделалось не по себе. Она чувствовала, что за ней кто-то наблюдает, но никого не видела. Внезапно перед ней прямо из воздуха выступила Сребросветица и тепло, с глубокой печалью, взглянула на свою внучку.

– Бедная моя Щербатая, – прошептала она.

– Ты все знала, да? – зарычала Щербатая. – В ту ночь, когда Полынница провозгласила меня целительницей, я увидела в воде отражение трех котят! Ты послала мне это видение! Но почему ты не сказала мне о том, что должно случиться?

Сребросветица грустно вздохнула:

– И что бы это изменило? Да, мне было открыто твое будущее, но я не могла изменить его! Я знала, что впереди у тебя только горе и страдания, но не хотела, чтобы ты терзалась ими раньше срока… Прости, я лишь старалась избавить тебя от лишней боли.

– Если бы ты меня предупредила, я бы сразу перестала встречаться с Клокастым! – огрызнулась Щербатая.

Сребросветица в упор посмотрела на нее:

– Ты и так прекратила это делать сразу после церемонии посвящения. Беда в том, что это было уже слишком поздно… Даже Закон целителей не смог тебя остановить.

Щербатая вскочила и принялась возбужденно расхаживать туда-сюда, распугивая лягушек и ящериц.

«Мне кажется, или в самом деле становится холоднее? Откуда вдруг взялся этот ветер? Или это меня вдруг стало знобить?»

– Сребросветица, что ты знаешь о моих котятах? – выпалила Щербатая, поворачиваясь к звездной кошке. – Кто был тот маленький черный кот? Ты его знаешь? Он ничего не говорил тебе о моих котятах? Он тоже из племени Теней?

– Маленький черный котик? – Сребросветица склонила голову набок. – Должно быть, ты говоришь о Кротовнике! – По тому, как Сребросветица отвела глаза и замолчала, Щербатая поняла, что ее бабушка что-то скрывает. – Он был целителем племени Теней много-много лун тому назад. Должна сказать, что наш Кротовник и в лучшие времена был не слишком силен разумом… Его у нас все любят, да только редко слушают.

– Он сказал мне, что скоро на свет родится котенок, который принесет в лес огонь и кровь! – срывающимся голосом прошептала Щербатая. – Зачем он стал бы говорить об этом мне, если бы речь шла о чужих котятах? Нет, он говорил о моем котенке… О Ломаке!

Щербатая не договорила, потому что Сребросветица решительно шлепнула ее хвостом по губам.

– Стыдись! Не годится матери говорить такие слова о своих детях! – проворчала она. – Если мать не будет любить и защищать своих котят, то кто же будет?

– Но я не могу стать для Ломаки настоящей матерью! – горестно проскулила Щербатая.

– Нет, не можешь. Потому что ты избрала путь целительницы, а значит, отныне для тебя племя всегда будет на первом месте. – Сребросветица подошла к Щербатой, ласково посмотрела на нее: – Но ведь это не может помешать тебе любить своего сына! Нет такой силы, которая запретила бы тебе быть его другом, защитницей и добрым проводником в жизни. Не отрекайся от него, Щербатая! Помни, что именно ты можешь оказаться его единственной надеждой!

Договорив, Сребросветица начала таять, растворяясь в дрожащем теплом воздухе. Болото и заросли вокруг тоже стали исчезать, и Щербатая поняла, что ее сон заканчивается.

– Подожди! – что было мочи позвала она. – Постой! Скажи, где мои дочки? Они здесь, с тобой?

Сребросветица превратилась в мерцающий силуэт, но когда Щербатая бросилась к ней, то вдруг застыла на месте, увидев две крошечные белые фигурки, глядевшие на нее из густой травы.

«Доченьки! Мои милые, мои бедные, любимые котятки!» Сердце бешено заколотилось в груди Щербатой, она хотела броситься к своим детям, но лишь почувствовала под лапами холодный твердый камень. Она снова вернулась в темную пещеру. Горечь, боль и отчаяние захлестнули ее, так что она едва сдержалась, чтобы не завизжать в голос.

Когда все целители встали, приготовившись уходить, Ежевичинка легкой тенью скользнула к Щербатой.

– Плохие новости? – шепотом спросила она, сочувственно глядя на взъерошенную целительницу.

Щербатая устало покачала головой:

– Плохой сон, только и всего.

Она вышла из лагеря сразу же после того, как ушли первые рассветные патрули. Молочный рассвет просачивался сквозь ветки деревьев, но густые заросли еще тонули во тьме. Трава была мокрой от росы. Щербатая распушила свою густую шерсть, чтобы защититься от пронизываю щей сырости, и зевнула. Ничего, скоро станет теплее, опытным глазом целительницы она уже видела первые робкие приметы приближающихся Юных Листьев. Теперь Щербатая каждый день спозаранку выходила в лес, ища травы и листья, столь необходимые ее племени, с трудом пережившему очередную пору суровых Голых Деревьев. Она бережно разрывала когтями землю, чтобы выкопать пару тоненьких стебельков, разгребала сухую листву и ветки, освобождая чахлым побегам путь к солнцу, и приносила в лагерь все, что ей удалось найти.

Когда она возвращалась обратно, солнце уже слепило глаза. Этим утром Щербатой удалось отыскать несколько драгоценных побегов пижмы и окопника, и она радостно мурлыкала себе под нос, представляя, как сможет успокоить надсадный кашель Ночнолапа. А перышки дрозда, которые она подобрала на тропинке возле болота, наверняка порадуют Полынницу, которая любит спать на мягком!

Возле лагеря Щербатая столкнулась с первым охотничьим патрулем. Впереди шествовал Клокастый, Лисохвостка, как всегда, ни на шаг не отходила от него. Следом бежали Грязноцап, Оленуха и Ржавница, которая дружески помахала Щербатой хвостом.

Клокастый даже головы не повернул в ее сторону, он был слишком увлечен беседой с Лисохвосткой. Зато рыжая воительница не преминула бросить на целительницу торжествующий взгляд, ясно говоривший: «Он мой, видишь? Съела?»

Щербатая со вздохом опустила голову и побрела к входу в лагерь. Что ж, нет худа без добра – теперь, когда Лисохвостка и Клокастый стали неразлучны, племени будет еще проще поверить в то, что Ломака их сын. Так-то оно так, да только сердце не слушалось голоса разума.

«Я бы предпочла, чтобы матерью Ломаки считали кого угодно, только не Лисохвостку!»

Выйдя на поляну, Щербатая сразу увидела Ящерку, нежившуюся на теплом солнышке возле кучи с добычей. Рядом с ней сидели Зола и Крапивка, все трое так оживленно болтали, что даже не смотрели по сторонам. Котят нигде не было видно. Щербатая решила, что они играют в детской, но когда она подходила к своей палатке, то услышала пронзительный писк, донесшийся из-за куста. Выглянув из-за камней, она увидела, что Олененок, Куделинка и Мокрик обступили взъерошенного Ломаку и грозно шипят на него.

– Мы не будем с тобой играть, – пропищал Олененок, морща нос. – От тебя гадко пахнет!

– Да! – поддакнула Куделинка. – Все знают, что ты домашний, такой же, как твой папочка!

– Мой отец не домашний! – взвыл Ломака, замахиваясь на них лапой.

Куделинка испуганно отскочила в сторону. Ломака давно перерос своих молочных братьев и сестру, теперь он был самым крупным котенком в детской. Олененок и Мокрик тоже попятились.

– Мой отец – глашатай и лучший воин племени Теней! – прошипел Ломака.

– А кто твоя мамочка? – презрительно фыркнул Мокрик. – Ты ее даже не знаешь, вот как!

– Вот именно, она может быть кем угодно! – запищал Олененок, приплясывая на месте. – Домашняя киска, бродяжка или одиночка, а может быть, она – барсучиха! Барсучка-вонючка! Барсучка-вонючка!

Мокрик и Куделинка немедленно подхватили обидную дразнилку.

– Барсучка-вонючка!

Щербатая бросила на землю травы и вышла из-за камней.

– Хватит! – рявкнула она на котят Ящерки. – Как вам не стыдно? Вы будущие воины Теней или бродяги, которые не умеют ценить дружбу? Как вы ведете себя со своим соплеменником?

Куделинке единственной хватило стыда хотя бы изобразить раскаяние. Она притворно потупилась и захныкала, но ее братья с вызовом уставились на Щербатую, хотя и не смели вслух дерзить целительнице.

– Ломака, идем со мной, – сказала Щербатая, обнимая его хвостом.

Котенок с явным неудовольствием поплелся за ней.

– Зачем ты меня увела? Теперь они будут думать, что я не могу за себя постоять! Да я бы побил их всех, если бы ты не помешала! – бахвалился он. – Они слабаки и трусы, только и могут, что наваливаться на меня втроем!

Щербатая смутилась. Она ожидала, что ее незаконный сынок будет рад, что она спасла его от обидчиков, но он, оказывается, нисколько не нуждался в ее заступничестве!

– Но ведь не все трудности можно решить дракой, – примирительно промурлыкала Щербатая. – Твоим друзьям нужно научиться себя вести! Я скажу Ящерке, чтобы она как следует их отругала.

Ломака вдруг забежал вперед и резко остановился перед ней, заглядывая в глаза.

– Пожалуйста, не надо! – искренне взмолился он. – Ящерка опять во всем обвинит меня и будет ругаться! Она меня не любит… Всегда говорит, что я объедаю ее котят и только под лапами путаюсь.

– Она так не думает, что ты! – пролепетала Щербатая, чувствуя, как земля уходит у нее из– под лап.

– Еще как думает! – фыркнул Ломака. – Я сам слышал, как она это говорила Янтарнице! Никто меня не любит! Ну и подумаешь!

Сердце у Щербатой сжалось от любви и раскаяния.

– Я тебя люблю, – сказала она. – И все племя Теней полюбит тебя, как только узнает получше. А теперь, дружок, помоги мне подобрать эти травы, и давай-ка отнесем их в мою палатку. Ты такой сильный, что, наверное, сможешь один перенести всю кучу!

Ломака тут же горделиво приосанился, выпятил грудку и схватил в пасть целую охапку травы. Разумеется, по пути в палатку целительницы он рассыпал большую часть взятого, но какое это имело значение?

Полынница мирно дремала в своем гнездышке, но вскочила, когда в палатку вошли Ломака и Щербатая.

– Э-эээ… Разве он не должен играть на поляне вместе со своими товарищами? – многозначительно спросила она у Щербатой.

Щербатая поняла, что ей делается предостережение, но пропустила его мимо ушей. Ничего не ответив, она показала Ломаке, куда положить принесенные травы.

– Мои товарищи по детской – бессмысленные тупицы! – фыркнул Ломака, как только снова смог говорить. – Теперь я дружу со Щербатой, вот!

Полынница смерила Щербатую таким взглядом, что ее бросило в жар. И все-таки она решила стоять на своем.

«Что плохого в том, что я сделала? – с ожесточением подумала она. – Полынница просто привыкла закрывать глаза на любые неприятности и хочет, чтобы я была такой же! Не выйдет! Неужели было бы лучше, если бы Ломака продолжал чувствовать себя отверженным и никому не нужным?»

– Ломака, ты не мог бы сходить со мной за свежим мхом? – спросила она. – Мы возьмем совсем немножко, сколько тебе по силам!

Ломака радостно вскочил на ноги.

– Немножко? – запищал он. – Вот увидишь, я притащу столько мха, что тебе надолго хватит! Я могу унести больше взрослого кота!

Щербатая знала, что не имеет права уводить котенка за пределы лагеря, но за палаткой старейшин росло дерево, под корнями которого рос отличный мох. Когда она повела Ломаку через поляну, то почувствовала, как все племя провожает их любопытными взглядами.

– Ты приподними кору, – велела она дрожавшему от нетерпения Ломаке, – а я буду вытаскивать из-под нее мох.

– Вот так? – Ломака залез под отстающую от ствола кору и уселся, держа кусок коры на макушке.

Щербатая прыснула со смеху.

– Почти, – промурлыкала она. – Смотри, как бы белка не приняла тебя за дерево и не залезла тебе на голову!

Ломака восторженно запищал:

– Я дерево! Я дерево! – Он запрыгал на месте, и кора свалилась с него на траву.

Щербатая показала ему, как держать ее лапой, а потом стала собирать мох. Они собрали большую кучу и вместе отнесли ее в лагерь.

По дороге обратно Щербатая украдкой любовалась крепкими плечами своего сыночка и его блестящей густой шерсткой.

«Как я могла хоть на миг усомниться в его праве на жизнь? Кто знает, может быть, когда он вырастет, то захочет стать моим учеником, – размечталась она. – Будем с ним жить и работать вместе, до конца моих дней… Ах, это было бы даже прекраснее, чем право открыто назвать себя его матерью!»

Глава IX

Яркое солнце Юных Листьев заливало поляну. Весело мурлыча себе под нос, Щербатая раскладывала на просушку листики бурачника и мать-и-мачехи. Ломака играл рядом, то принимаясь ловить ее за хвост, то подбрасывая комок мха.

– Вот вам, блохастые Грозовые коты, – рычал он, отшвыривая моховой мячик лапой. – Я покажу вам, как связываться с племенем Теней!

– Смотри, Ломака, – промурлыкала Щербатая. – Вот это – листики бурачника. Они отлично помогают от лихорадки. А вот это…

– Зачем ты мне это рассказываешь? – перебил ее котенок. – Я не собираюсь быть целителем и возиться с травой! Я буду воином! Смотри, как я умею атаковать! – Он с рычанием прыгнул на потрепанный клочок мха и разметал его на мелкие пушинки.

Щербатая с нежностью смотрела на него. Она знала, что Полынница очень недовольна тем, что Ломака проводит с ней больше времени, чем с другими котятами.

«Но я все равно не вижу в этом ничего плохого! – упрямо думала Щербатая. – Почему он должен играть с теми, кто его дразнит и обижает, вместо того, чтобы чувствовать себя умным, любимым и нужным?»

Щербатая вздрогнула, услышав чье-то тихо сопение. Подняв глаза, она увидела Мокрика, который сидел чуть поодаль и, будто зачарованный, наблюдал за тем, как она разбирает травы.

– Привет, – кивнула малышу Щербатая. – Иди сюда, если хочешь посмотреть.

Мокрик прирос к месту. Его шерстка встала дыбом от опаски, хвостик мелко подрагивал. Несколько мгновений он колебался, нервно моргая глазами, потом оглушительно шмыгнул носом и бросился наутек в сторону детской.

Щербатая пожала плечами и снова повернулась к Ломаке. Всего через две луны ее драгоценный сыночек станет оруженосцем, и она будет видеть его гораздо реже. Сердце Щербатой тоскливо сжалось при мысли, что ее сынок не будет учиться целительству, но она утешала себя мечтами о его грядущей воинской славе.

Ломака вскочил и покрутил головой, ища другой комок мха. Щербатая хотела вернуться к разбору трав, но вдруг увидела Черняка, шагавшего к ней через поляну. Два рассвета назад он стал воином и до сих пор ходил, высоко подняв голову. Но Щербатую очень беспокоил его кашель. Что она только ни перепробовала – и мед, и травы, и тщательный подбор дичи, чтобы молодому коту, не дай Звездное племя, не попадались перья – но все оказалось напрасно. Стоило Черняку устать или сделать усилие, как он тут же начинал задыхаться и кашлять. Вот и сейчас он подбежал к Щербатой хотел что-то сказать – и тут же зашелся в кашле.

Щербатая покачала головой. Она видела, что молодой воин очень страдает от своего недуга, из-за которого он до сих пор выглядел щуплым, худым и измученным, совсем не похожим на своих сильных и красивых собратьев.

– Садись, – участливо сказала она. – Отдышись, не спеши. Я сейчас принесу тебе влажного мха.

– Но должен же быть какой-то способ покончить с этим! – просипел Черняк, когда она вернулась с мхом.

Щербатая сокрушенно покачала головой.

– Ты же сам знаешь, никакие травы твой кашель не берут, – сказала она, подкладывая ему мох. – Значит, придется просто с этим смириться.

– Я понимаю, но это очень трудно, – вздохнул Черняк.

Щербатая с нежностью посмотрела на него.

«Он столько перенес и продолжает страдать, но не ожесточился и не затаил злобу на весь мир!»

– На нашей последней встрече у Лунного Камня я рассказала о твоей болезни Ястребку, – продолжала Щербатая, глядя, как Черняк жадно лакает воду. – Он сказал, что у них в племени Ветра у одного кота была похожая болезнь. Тот тоже кашлял после любой пробежки, но ни жара, ни болезни у него не было. Ястребок долго наблюдал его, но так и не разгадал причину этого недуга. Он сказал, что тебе нужно принять эту болезнь и научиться жить с ней.

Черняк с опаской покосился на нее.

– И… что сталось с тем котом?

Щербатая искренне пожалела о том, что завела этот разговор. Ей нечем было утешить бедного Черняка.

– В конце концов он не смог выполнять свои воинские обязанности и перебрался в палатку старейшин, – призналась он.

– Я ни за что так не сделаю! – взорвался Черняк. – Нет, я хочу быть воином! Племя Теней нуждается во мне!

Щербатая вытянула хвост и погладила его по плечу.

– Племя Теней не хочет, чтобы его коты раньше времени уходили в Звездное племя, пытаясь сделать невозможное! Сядь-ка и отдышись как следует, а уж потом пойдешь по своим делам.

Тут из палатки выбралась Полынница, ведя перед собой Ломаку. Голубые глаза целительницы метали молнии. Щербатая вскочила и, разом забыв про Черняка, бросилась им навстречу:

– Что? Что случилось?

– А то, что я поймала этого озорника за лапу, когда он воровал мох из кладовой! – сердито проворчала Полынница. – Можно подумать, нам этот мох очень легко достается! Сначала нужно его найти, за собрать, да принести в лагерь и высушить!

Но Ломака ничуть не выглядел пристыженным. Он с вызовом посмотрел на Полынницу и пропищал:

– Что ты ко мне прицепилась? Я хотел поиграть! Подумаешь, кусок мха! Ты еще наберешь!

Полынница сурово взглянула на Щербатую, ожидая ее ответа.

– Ломака, если тебе нужен мох, то ты знаешь, где его взять, – неуверенно пролепетала Щербатая. – Мы с тобой много раз ходили за палатку старейшин, там полно свежего мха. Не нужно брать уже собранный мох из наших запасов, хорошо?

«Чего Полынница от меня ждет? – с раздражением подумала она. – Что я сейчас наброшусь на малыша и накажу его за какой-то кусок мха? Вечно она делает из блохи барсука!»

Она все еще размышляла над тем, как правильно поступить, когда из детской с громким мяуканьем выбежали Олененок и Куделинка.

– Эй, Ломака, ты все еще торчишь у целителей? – оскалился Олененок. – Так тебе и надо! Никто не хочет дружить с таким вонючкой, вот ты и бегаешь хвостом за целителями и стариками!

Куделинка подскочила к Ломаке и сощурила глазки.

– Ой, да ты тут делом занимаешься, да? – с притворным удивлением промяукала она. – И чему ты учишься? Как сушить травку? Какой ты молодец! То-то наши враги испугаются, когда ты расскажешь им, чем лопух отличается от бузины!

Олененок визгливо рассмеялся.

– Ага, я уже слышу, как он в бою закричит: «Еще один шаг, и я забью тебя до смерти одуванчиком!»

Шерсть на загривке у Ломаки встала дыбом, он замахнулся и с силой ударил Олененка по носу. Тот возмущенно завыл:

– Больно же!

– Так тебе и надо! – не выдержала Щербатая. – Ну-ка, марш в детскую и сидите там, пока не научитесь себя вести, как подобает настоящим котятам племени Теней.

Брат с сестрой обиженно замолчали и поплелись в детскую, бросая злые взгляды на Ломаку и его неожиданную заступницу.

– Не слушай их, Ломака, – замурлыкала Щербатая, когда они ушли. – Нет ничего плохого в том, что ты…

Но Ломака вдруг стремительно повернулся к ней и Щербатая осеклась, увидев в его глазах настоящее бешенство.

– Нет, они правы! Я торчу тут целыми днями и не учусь ничему полезному! А ты никакая не воительница, а просто глупая целительница, только и умеешь, что возиться с вонючей травой и паутиной! Зачем ты заставляешь меня с утра до ночи сидеть здесь?

– Я тебя заставляю? – опешила Щербатая. – Но это же неправда! – Она потянулась к нему хвостом, чтобы приласкать, но Ломака брезгливо отмахнулся.

– Что ты лезешь ко мне? Отстань, оставь меня в покое!

Он свирепо зашипел и убежал.

Щербатая застыла, жалобно глядя ему вслед.

«Что я наделала? Я так хотела видеть его рядом с собой, что лишила радостей детских игр! Конечно, он прав… Это я, только я во всем виновата!»

– Пожалуй, оно и к лучшему, – негромко проронила Полынница. – Ему просто необходимо расти вместе с другими и поскорее стать таким же, как все. Он с рождения отличается от других, и не по своей вине, так что не стоит ему еще сильнее выделяться.

Щербатая в гневе повернулась к старой кошке. Вся горечь и боль, которую причинили ей слова Ломаки, вдруг всколыхнулись в ее груди, и она не нашла ничего лучше, чем обрушить их на Полынницу.

– Да что ты понимаешь? – страшным шепотом спросила она. – Он мой сын! И я сделаю все, чтобы защитить его от страданий!

Следующие несколько дней Ломака носа не показывал в палатку целительницы, но Щербатая продолжала верить, что он вернется. Едва заслышав на поляне его голос, она бросалась к выходу, но Ломака упрямо отворачивался от нее. Несмотря на это, он по-прежнему оставался один, другие котята смотрели на него, как на пустое место. Даже Мокрик, который не задирал Ломаку после того, как Щербатая отругала его, никогда не играл с ним.

У Щербатой сердце кровью обливалось, когда она видела, как ее сыночек в одиночестве катает палку по поляне. В чем дело? Почему он все время один? Ведь он такой сильный, красивый и уверенный в себе! Даже его хвостик, такой кривой при рождении, стал казаться гораздо прямее, когда распушился. Почему же у Ломаки совсем нет друзей?

– Ломака никогда не играет с другими котятами.

Щербатая даже вздрогнула, услышав свои собственные мысли, произнесенные вслух. Голос принадлежал Янтарнице, темно-рыжая кошка вместе с Вьюжником подходила к Клокастому, распределявшему патрули у входа в лагерь.

– Я тоже это заметил, – ответил Вьюжник. – Он заметно отличается от остальных. Ты обратила внимание, какой он рослый и сильный? Я уже вижу, что он будет отличным учеником!

Они прошли мимо Щербатой, и она больше не смогла услышать, о чем они говорят. Она долго смотрела им вслед, стараясь поверить в то, что Вьюжник прав. Ее Ломака просто лучше других, вот котята и сторонятся его!

Когда патруль ушел, Клокастый подошел к игравшему Ломаке и какое-то время молча наблюдал за ним. Наконец котенок заметил, что на него смотрят, и поднял голову.

– Попробуй атаковать двумя лапами одновременно, – посоветовал Клокастый. – Если перед тобой будет не палка, а настоящий враг, нужно прыгнуть на него так, чтобы вложить всю силу удара в когти!

Ломака радостно закивал, глаза его просияли. Он снова бросился на палку и с такой силой ударил ее лапами, что она раскололась пополам. Клокастый одобрительно кивнул. Кедрозвезд вышел из своей палатки и остановился посмотреть, как его глашатай учит сына.

– Он очень силен, – заметил предводитель.

– Да, и уже сейчас готов стать оруженосцем, – с гордостью ответил Клокастый.

Щербатая заметила, что в глазах Кедрозвезда мелькнуло что-то, похожее на тревогу. Она насторожилась. Почему предводителю не нравится, как ее сыночек играет с палкой?

– Но быть оруженосцем значит гораздо большее, чем иметь возможность разучивать боевые приемы и применять их в битве, – сдержанно сказал предводитель. – Как и любому другому коту, Ломаке предстоит научиться терпению, выдержке и законам чести.

– Он всему научится! – заверил предводителя Клокастый. – Только дай ему время!

Чем дольше Щербатая смотрела, с какой яростью Ломака терзает палку, тем громче в ее ушах зазвучало старое предостережение Кротовника.

«Неправда! – мысленно воскликнула она. – Мой сыночек не такой! Ломака просто сильно увлекается, как любой котенок! Он будет хорошим!»

Ее мысли прерывал душераздирающий вопль, донесшийся из палатки целительницы. Обернувшись, Щербатая со всех лап бросилась внутрь и едва не споткнулась о тело Полынницы, распростертое возле кладовой. Старая целительница каталась по земле, хрипя от боли. В тот же миг Щербатая почувствовала невыносимое жжение в груди. Ей показалось, будто сердце у нее остановилось, дыхание оборвалось.

«Нет! Полынница, нет!»

Ей пришлось собрать все силы, чтобы защитить себя от смертельной боли, убивавшей Полынницу Шатаясь, не чуя под собой лап, Щербатая приблизилась к корчившейся на земле целительнице.

– Держись, пожалуйста, не уходи! – умоляющие зашептала она. – Я тебе помогу, я все сделаю, только потерпи немножко…

– Я… не могу… – еле слышно прохрипела Полынница. – Поздно… слишком поздно… Звездное племя уже здесь… я вижу его… оно зовет меня к себе…

– Что случилось? – Солнцецветик протиснулась в палатку, бросилась к Полыннице. – Великое Звездное племя!

Тело целительницы в последний раз изогнулось, пронзенное судорогой, и затихло. Ясные голубые глаза погасли, уставились в пустоту.

– Полынница… – прошептала Щербатая.

– Теперь она охотится со Звездным племенем, – так же тихо проронила Солнцецветик. Она нежно обняла дочь хвостом за плечи и повела ее прочь от мертвого тела. – Полынница долго верой и правдой служила своему племени, мы никогда ее не забудем.

Щербатая кивала, не в силах вымолвить ни слова. Она едва заметила, как Солнцецветик вышла из палатки и снова пришла в себя только когда увидела Кедрозвезда. Словно в тумане Щербатая видела, как предводитель склонился над телом мертвой целительницы и долго стоял в молчании, склонив голову. Потом предводитель выпрямился и тихо заговорил.

– Прощай, верная соратница… Ты была лучшей целительницей и преданным другом. Прошу тебя, не оставь нас и теперь, когда будешь странствовать среди звезд!