Текст книги "Главная Надежда"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава XII

– Львиносвет! Просыпайся! Быстрее!

Львиносвет сонно мотнул головой, отгоняя от себя разбудившего его Воробья. Он сел, широко зевнул и поморгал слипающимися глазами. Бледный рассвет просачивался сквозь ветки воинской палатки. Недавний сон все еще ярко стоял перед глазами: темная пещера, страшный слепец и призраки предков.

Львиносвет выбрался из своего гнездышка и на негнущихся лапах вышел из палатки. Здесь он поежился от холода, встряхнулся и покосился на Воробья.

– Львиносвет, – без обиняков выпалил целитель, толкая брата в сторону палатки оруженосцев. – Нам нужно обсудить этот сон!

Львиносвет кивнул.

– Голубка уже встала?

– Я только что ее разбудил!

Через мгновение Голубка выбралась из палатки и остановилась на пороге, часто моргая мутными от сна глазами.

– Идем! – прошипел Воробей, подгоняя своих заспанных сообщников к выходу из лагеря. Львиносвет и Голубка послушно побрели за ним.

Выйдя в лес, Воробей свернул с тропы и вскоре остановился под кустом ежевики. Львиносвет подошел к нему и огляделся.

Голубка уже окончательно проснулась, ее голубые глаза сияли.

– Значит, нам и в самом деле приснился один и тот же сон?

Воробей кивнул.

– Выходит, ты уже встречался с этими котами? – спросил Львиносвет, прищурив глаза.

– Да, – огрызнулся Воробей. – И что такого?

Голубка возбужденно забегала по траве перед кустом.

– Нет, у меня просто в голове не укладывается, что все это было на самом деле! Неужели эти коты, правда, так долго ждали?

Львиносвет задумчиво изогнул хвост.

– Получается, что с самого начала времен и племен.

– Хватит болтать! – взорвался Воробей, выпуская когти. – Мы должны думать не о прошлом, а о том, что делать сейчас! Отвлекитесь хоть ненадолго от своей суеты и подумайте о том, что мы с вами стоим здесь сейчас только благодаря вере наших предков!

– И благодаря Сумрачному лесу, – мрачно напомнил Львиносвет.

– Без веры не было бы никакого Сумрачного леса, – огрызнулся Воробей, вспомнив слова Утеса. – Короче, хватит языками трепать. Надо немедленно разыскать Четвертого.

– Это не Искра, – вздохнула Голубка. – Я ее уже спрашивала.

– Тебе удалось что-нибудь прояснить насчет Мотылинки? – спросил Львиносвет у брата.

– Нет, она не получала ни снов, ни знамений, – покачал головой Воробей.

– Значит, остается только Остролистая! – оживился Львиносвет. Он с самого начала был уверен, что они ищут его сестру, и теперь был рад убедиться в своей правоте. Разумеется, его сестра с самого начала была частью пророчества! Не зря же она вернулась как раз в тот момент, когда Грозовому племени грозило вероломное нападение воинов Ветра. Несомненно, Остролистая послана им предками, чтобы спасти в час испытания!

– Мне кажется, мы ищем не там, где нужно, – покачала головой Голубка.

– А где надо искать? – фыркнул Воробей.

– Не знаю, – вздохнула Голубка. – Может, это вообще кот из другого племени?

– Давай попросим Огнезвезда сделать объявление на следующем Совете! – насмешливо скривился Воробей. – «Дорогой Четвертый избранник, подними, пожалуйста, хвост, чтобы мы тебя узнали!»

– Что-то мне подсказывает, что разгадка очень проста, – пробормотала Голубка, пропустив мимо ушей его сарказм. – Этот кот у нас на виду, просто мы почему-то его не узнаём.

– Разумеется! – воскликнул Львиносвет. – Это Остролистая!

– А если нет? – спросила Голубка. – Мне кажется, нужно искать кота, который, как и мы, родился избранником. Ему с рождения был предназначен какой-то особый путь…

– То есть, кот, наделенный силой звезд? – прищурился Воробей.

– Может, это Ветерок? – продолжала размышлять вслух Голубка. – Он ваш сводный брат, возможно, у него тоже есть какие-то особые способности.

– Ветерок не кровный родственник Огнезвезда, – возразил Воробей.

– О крови Огнезвезда говорилось только в первом пророчестве Звездного племени, – парировала Искра. – А о Четвертом нам вообще ничего не известно. Может, он и не должен быть родней Огнезвезду?

Львиносвет нетерпеливо взмахнул хвостом.

– Вы можете тут спорить хоть до следующего Листопада, – рявкнул он. – А я пойду и попробую что– нибудь разузнать.

Он повернулся и помчался обратно в лагерь. Главное – уговорить Остролистую пойти прогуляться вдвоем, а уж там он быстро выяснит, что к чему.

Солнце уже тронуло верхушки деревьев, но палатки на поляне еще утопали в тени. Ежевика умывался под каменным карнизом, протирал сонные глаза. Долголап сладко потягивался на пороге воинской палатки. На другом конце лагеря любопытная Тростинка высунула голову из детской и смотрела, что происходит на поляне. Лисохвост и Прыгунец отрабатывали боевые приемы, ожидая, пока проснутся остальные.

Львиносвет поравнялся с Пеплогривкой, спешившей к глашатаю.

– Как ты? – тихо спросила она, не поднимая глаз.

– Лучше всех, – ответил Львиносвет, с вызовом посмотрев на нее. – А что?

– Ты вертелся и что-то бормотал во сне, – ответила Пеплогривка, по-прежнему не глядя на него. – Плохой сон приснился?

– Обычный.

Пеплогривка промолчала, и тогда Львиносвет решил выложить ей все начистоту.

– Я совершил большую ошибку.

После вчерашнего сна он окончательно убедился, что не имеет права бороться с судьбой. Он мог рисковать собой, но не жизнями котов, зависевших от него

– С этим покончено. Навсегда.

Львиносвет почувствовал, как Пеплогривка застыла. Он знал, что она его поняла.

«Да, Пеплогривка, отныне даже ты не заставишь меня свернуть с предназначенного пути».

Серая кошка остановилась и подняла на него заблестевшие глаза.

– Хорошо.

Ее голос прозвучал спокойно, но в глазах стояли слезы.

У Львиносвета заныло сердце.

«Если бы ты знала, как мне жаль».

– Племя важнее всего, – еле слышно прошептала Пеплогривка.

– Племя важнее всего, – с нажимом повторил Львиносвет и, обогнав Пеплогривку, подошел к Ежевике.

– Можно я поохочусь с Остролистой?

Ежевика прервал умывание.

– Вдвоем?

– Да. Мне очень нужно поговорить с ней.

– Нужно, значит нужно, – кивнул Ежевика и, облизав свою широкую лапу, вновь принялся тереть щеки.

Львиносвет со всех лап бросился к воинской палатке.

Остролистая лениво потягивалась на пороге. Поднимающийся ветер трепал ее черную шерсть.

– Шевелись, соня! – промурлыкал Львиносвет, подталкивая сестру к выходу. – Идем охотиться!

Остролистая выпрямилась, подавив зевок.

– А кто еще с нами?

– Никто, поохотимся вдвоем! – бросил Львиносвет, бросаясь к выходу из лагеря.

Остролистая в три прыжка нагнала его, и они вместе стали подниматься по склону.

– Я выучила все ваши новые приемы, так что постараюсь не подвести, – заверила брата Остролистая.

– А я и не сомневался, – кивнул он, проползая под ежевикой. – Давай начнем с охоты на белок.

На вершине холма он вышел из-за деревьев и сощурился от яркого солнца. Далеко внизу сияло озеро, подернутое легкой рябью. Ветер гулял по ветвям деревьев, осыпая землю желтой листвой, тяжелые тучи собирались на горизонте. Судя по всему, к вечеру нужно было ждать дождя.

– Откуда начнем? – спросила Остролистая.

– Давай пройдемся вдоль ручья, – предложил Львиносвет, глядя на убегавший в лес овраг.

– Может, лучше попытаем счастья в буковой роще? – возразила Остролистая. – Белки обожают буковые орешки.

Не дожидаясь ответа, она помчалась вниз по склону, навстречу ветру, трепавшему ее черную шерсть. Львиносвет вдруг почувствовал прилив беспричинной радости. На миг он вновь стал оруженосцем, для которого нет ничего важнее первой дичи. Оттолкнувшись сильными лапами, он огромными прыжками понесся за сестрой. Возле ручья Остролистая резко свернула и всеми лапами спрыгнула на мелководье, подняв целую тучу сверкающих брызг.

– Когда это ты успела стать Речной кошкой? – завопил Львиносвет, глядя, как его сестра уверенно, как шустрая выдра, бредет против течения.

Остролистая повернула к нему мокрую голову, веселые искры плясали в ее зеленых глазах.

– Брось, Львиносвет, лезь сюда! Возможно, сегодня последний теплый денек Листопада! Нужно успеть порадоваться, – она выскочила на берег и отряхнулась.

От такого предложения невозможно было отказаться. Львиносвет без колебаний спрыгнул в воду, и даже заурчал от удовольствия, почувствовав приятную прохладу. Выпрыгнув на берег рядом с сестрой, он громко мяукнул:

– Кто первый добежит до буков, тот молодец!

Он сорвался с места и помчался вперед, ловко петляя между деревьями. Остролистая не отставала ни на шаг. Львиносвет почувствовал ее дыхание на кончике своего хвоста и прибавил ходу.

«Ну-ка, давай проверим, как быстро ты бегаешь»!

Кусты зеленой полосой проносились мимо него, листья летели из-под лап. На бегу Львиносвет обернулся, втайне надеясь увидеть, что Остролистая уже догоняет его, тем самым доказывая свою избранность. Всему племени было известно, что никто не может сравниться с Львиносветом в силе и скорости. Но сестра, вопреки всем его ожиданиям, отставала с каждым шагом. Возле первого бука Львиносвет остановился и подождал запыхавшуюся Остролистую.

– Здорово! – пропыхтела она, раздувая бока. Оглядевшись по сторонам, Остролистая увидела высокий бук, и глаза ее озорно просияли. Подпрыгнув, она белкой вскарабкалась по стволу и свесила голову с нижней ветки. – Лезь сюда, улитка-тихоход!

Львиносвет забрался к ней.

– Давай заберемся повыше!

Чтобы еще раз испытать сестру Львиносвет нарочно отстал от Остролистой, зорко наблюдая за каждым ее прыжком. Он до последнего надеялся, что сестра все-таки продемонстрирует какую-нибудь необыкновенную ловкость и прыть, отличающую ее от остальных Грозовых котов. Тут, как нельзя кстати, на глаза ему попался широкий просвет между деревом, по которому они лезли, и соседним буком.

– Смотри!

Остролистая остановилась, повернула голову.

– Что?

– Что скажешь – сможешь допрыгнуть туда?

– На соседнее дерево? – Остролистая задумчиво склонила голову, прикидывая расстояние, потом легко пробежала по ветке до самого конца и прыгнула.

Сердце Львиносвета сначала ухнуло куда-то вниз, а потом подпрыгнуло в горло, когда он увидел свою сестру в воздухе. Холодея от страха, он бросился на край ветки, но Остролистая уже ухватилась когтями передних лап за сук. Несколько мгновений она беспомощно дрыгала задними лапами в пустоте, не в силах уцепиться посильнее.

– Осторожнее! – простонал Львиносвет, глядя, как сестра опасно раскачивается на огромной высоте. Порыв ветра всколыхнул дерево. – Держись крепче!

– Не… волнуйся! – Подобрав задние лапы, Остролистая с пыхтением подтянулась, вскарабкалась на ветку и торжествующе повернулась к Львиносвету. – Теперь ты!

Львиносвет смерил взглядом расстояние между деревьями, посмотрел вниз – и его замутило от страха. Только что он заставил сестру рискнуть жизнью ради подтверждения своей догадки. А если бы Остролистая сорвалась и разбилась? Да, она справилась – правда, с огромным трудом – так что это все равно ничего не доказывает. И теперь Львиносвету предстояло самому совершить прыжок в неизвестность.

– А может быть…

Он не успел договорить, потому что Остролистая вдруг резко дернула головой. Ветки над ней затрепетали. Белка!

Остролистая подпрыгнула и скрылась в густой кроне дерева, желтые листья дождем посыпались из-под ее лап. Замирая от страха, Львиносвет смотрел вверх. Вскоре раздался победный вопль Остролистой, потом все стихло.

– Остролистая? – робко окликнул Львиносвет.

Тишина.

– Остролистая!

Львиносвет кубарем скатился на нижнюю ветку, добежал до ствола и полез вниз, слепо огибая торчащие сучья. Когда внизу показалась земля, он оттолкнулся и спрыгнул на траву.

– Остролистая!

Неужели упала? Львиносвет затравленно огляделся по сторонам, смертельный ужас сковал его мышцы. Ветка над его головой зашуршала. Не веря своим ушам, Львиносвет поднял голову.

Из листвы высунулась черная голова Остролистой с зажатой в пасти белкой. Громко мурлыча, черная кошка спрыгнула на землю и бросила свою добычу.

– Ну? – с вызовом спросила она. – Я прошла испытание?

Львиносвет непонимающе захлопал глазами.

– При чем тут испытание?

Остролистая склонила голову, смерила брата испытующим зеленым взглядом.

– А зачем тогда ты заставил меня во весь дух гнаться через лес и прыгать с дерева на дерево, будто я птица, а не кошка?

Львиносвет виновато понурился. Ветер усиливался, ветки с шумом раскачивались над головами котов.

– Это… это связано с пророчеством, – выдавил он.

– Ясно, – кивнула Остролистая. – И как именно?

– Понимаешь, в новом пророчестве говорится о четвертом коте… И я думаю, что это ты.

Остролистая быстро опустила глаза.

– Забудь. Это невозможно.

– Но почему? – Львиносвет шагнул к сестре. – Ты только что доказала, что лазаешь и прыгаешь, как сама звездная воительница!

– Я никакая не звездная, а самая обычная лесная воительница, просто хорошо обученная! – спокойно возразила Остролистая. – Грозовым котам положено хорошо лазать по деревьям и уметь охотиться в ветвях. К тому же не забывай, что я долго жила одна и была вынуждена сама добывать себе пропитание.

– Но ведь ты предана своему племени! – не слушая ее, выпалил Львиносвет. – Ты научила нас, как дать отпор племени Ветра во время битвы в туннелях. – Он наклонился, пытаясь заглянуть в глаза сестры. – У тебя были какие-нибудь особенные сны? Звездное племя обращалось к тебе? Или, может, ты получала послания от Клана Бесконечной Охоты?

Остролистая резко вскинула голову, посмотрела на Львиносвета.

– Я не целительница, чтобы получать знамения и послания!

– Но если в пророчестве сказано о тебе…

– Пророчество не имеет ко мне никакого отношения! – гневно перебила его Остролистая. – Ты не забыл, что я убийца? – Она сорвалась с места и принялась расхаживать туда-сюда под буком, терзая листья выпущенными когтями. – Я убила своего соплеменника. Мне нет оправдания, ты это понимаешь? В том, что я сделала, не было ни доблести, ни справедливости, ни благородства! Я убила Уголька только из-за того, что не смогла смириться с правдой о нашем происхождении, с тем, что само наше появление на свет было преступлением против всех законов! – Она обернулась к брату, ее зеленые глаза были полны муки. – Бедный Уголек погиб только потому, что я дала волю своему гневу и перестала отличать добро от зла.

Этого Львиносвет уже не мог выдержать. Сочувствие к сестре едва не разорвало его изнутри.

– Ты не виновата! – прорычал он, бросаясь к Остролистой в неуклюжей попытке хоть как-то облегчить ее страдания. – Эту историю затеяли Листвичка и Белка, ты стала ее жертвой, а не виновницей!

– Нет, они просто наделали ошибок, – горько покачала головой Остролистая. – Сначала ошиблись, потом сделали еще хуже, пытаясь все исправить… Наплели лжи, растоптали доверие тех, кто их любил. Все это очень плохо, но они никого не убивали. Сердце толкнуло Листвичку на неправильный путь… – Остролистая посмотрела на брата. – Такое может случиться с каждым из нас.

– Д-да, – пролепетал Львиносвет. – Наверное. Но ведь настоящие воители должны, в конце концов, вернуться на правильный путь!

– Конечно, – Остролистая устало села на траву, рассеянно перевернула лапой мертвую белку. – Поэтому я сделаю все, что могу, ради моего племени. Чтобы искупить свою вину и не наделать новых ошибок.

Надежда вновь встрепенулась в груди Львиносвета.

– Разве это не доказывает, что ты Четвертая?

– Нет, – тихо отозвалась Остролистая. – Это доказывает, что я обыкновенная Грозовая воительница, преданная своему племени.

– Но только что ты поймала белку на такой высоте, на какую ни один Грозовой воин не посмеет забраться!

– Я хорошо тренированная воительница.

– Но в туннелях тебе не было равных!

– Я провела в них много лун.

– Я не знаю никого, кто был бы больше предан Воинскому закону, чем ты!

– Это лишь доказывает, что ты плохо знаешь своих товарищей, – невозмутимо ответила Остролистая. – Любой Грозовой кот предан своему племени ничуть не меньше, чем я.

Львиносвет повесил хвост. У него закончились доводы.

– Вот ты, Воробей и Голубка – вы, в самом деле, особенные, – продолжала Остролистая. – А я… Если у меня и есть какое-то предназначение, то оно состоит в том, чтобы защищать вас и позволить вам исполнить предназначенное. – Она подошла к брату, прижалась к нему, положив голову на его плечо. – Нет, Львиносвет, у меня никогда не было никаких особенных снов или видений. Я самая обычная кошка и делаю только то, что обязан делать каждый воитель. – Дождь тихо забарабанил по листьям над их головами. – Я не Четвертая, – еле слышно прошептала Остролистая.

– А я так хотел, чтобы это оказалась ты, – признался Львиносвет. – Ты достойна быть одной из нас! – Он вздохнул, прижал уши. – Понимаешь, нам во что бы то ни стало нужно разыскать этого Четвертого, иначе все пропало.

Остролистая еще крепче прижалась к нему.

– Не сдавайся, Львиносвет! – прошептала она. – Наши предки никогда не подводили нас. Они не оставят нас и сейчас, нужно только верить и делать свое дело!

Глава XIII

Голубка сидела перед входом в палатку и смотрела наружу. С поляны тянуло влажной сыростью.

– Кажется, дождь перестал.

– Небо прояснилось? – приподняла голову Искра.

– Да.

Тучи еще висели над лагерем, но свежий ветер уже гнал их к горизонту.

– Думаю, к тому времени, когда мы доберемся до места, совсем распогодится, – решительно объявила Голубка. Сегодня же ночь Совета! Последние ненастные дни совершенно вымотали ее. Она не видела Когтегрива с той самой лунной ночи, и теперь изнывала от тоски.

«Великое Звездное племя, пожалуйста, пусть он придет на Совет!»

Полосатый Шмель отошел от кучи с добычей, с мышью в зубах.

– Привет, Голубка, – смущенно проурчал он, бросая лакомство ей под лапы. – Хочешь перекусить?

– Нет, спасибо, – прошипела она, отодвигая мышь лапкой.

Шмель посмотрел на нее с тревогой.

– Точно? Ты не заболела? Не забывай, дорога до острова долгая, еще проголодаешься. Я вот только что ел, но что-то опять аппетит разыгрался.

– Проголодался, так поешь! – с досадой отмахнулась от него Голубка. Она увидела, как Огнезвезд вышел из своей палатки на каменном выступе и начал спускаться на поляну. – Искра, мы скоро выходим! Вставай, вдруг Ежевика передумает?

Этим вечером глашатай Грозового племени решил оставить Искру в лагере. Как Голубка ни упрашивала его позволить Искре пойти на совет, Ежевика только головой качал.

– Она уже давно выглядит совершенно измученной, – сказал он. – Засыпает на ходу, еле лапы таскает. Мне это совсем не нравится. Пусть отдохнет как следует, а если не поправится, придется нам обратиться к Воробью.

Искра подняла голову от подстилки, устало посмотрела на сестру.

– Иди, а я лучше останусь дома и посплю. – Поймав встревоженный взгляд Голубки, Искра покачала головой и закрыла глаза. – Ежевика прав, – еле слышно прошептала она. – Я ужасно устала.

Голубка выбралась из палатки и подошла к Львиносвету и Белохвосту, ожидавшим возле выхода. Лисохвост тоже был здесь, а Вишнелапка и Кротолапик с писком носились друг за другом.

– Эй, подождите нас! – раздался со стороны кучи веселый голос Шиповницы. – Шмель решил перед уходом запихнуть в себя еще одну мышь!

– Если он будет так лопать, то скоро станет толще Крутобока, – фыркнула Голубка.

Пушистый серый кот деловито рылся в куче с едой, черные полоски на его шкуре были похожи на тени, отброшенные луной. Крутобок решительно отпихнул Шмеля в сторону.

– Ну-ка, тут еще осталось что-нибудь съедобное?

Шмель вытащил сочную землеройку, облизнулся.

– Вот, завалялась на самом дне.

– Давай-ка лучше предложим ее Кисточке, – вздохнул Крутобок. – Она обожает землероек.

Шмель покосился на куст жимолости. Кисточка, сидя снаружи, умывалась дрожащей от старости лапой.

– Кисточка, хочешь землеройку? – спросил полосатый воитель, протягивая ей угощение.

Старуха подняла голову, повела усами.

– Нет, милый. Аппетит у меня уж не тот, что в молодости. Ешь сам.

Пурди перекатился на спину, сладко потянулся.

– Скучаешь, небось, по охоте, подруга?

– А ты не скучал бы по своей болтовне, коли у тебя бы язык отвалился? – огрызнулась старая кошка.

Несколько мгновений Шмель смотрел на полевку, потом глаза его радостно заблестели.

– Значит, она моя!

Но тут из детской решительно вышла Тростинка и ловко выхватила добычу у него из-под носа.

– Имей совесть, обжора! – проворчала она, направляясь обратно в детскую. – Яролике эта землеройка куда нужнее!

Шмель, повесив хвост, с тоской проводил глазами свой удаляющийся трофей.

Голубка заурчала от смеха и пихнула плечом Шиповницу.

– Бедный старина Шмель! Всегда бежит к куче первым и ест последним!

Огнезвезд посмотрел на поднимающуюся луну.

– Пора выходить, – он заметил подбегавшую к нему Песчаную Бурю, улыбнулся. – Я чувствую, что небо прояснилось ненадолго.

Пеплогривка вышла из палатки и с тоской посмотрела на выстроившихся перед выходом воинов.

– Ты с нами? – спросила ее пробегавшая Белка.

– Нет… не сегодня, – потупилась Пеплогривка.

– А как же Воробей? – спросил Львиносвету Огнезвезда. – Он идет на Совет?

Огнезвезд грустно покачал головой.

– Но ведь ни одно племя не приходит на Совет без своего целителя! – возмутился Львиносвет. – Почему мы должны позориться?

Ежевика со вздохом пригладил хвостом взъерошенную шерсть сына.

– Потому что другие племена больше не считают Воробья целителем.

– Значит, другие племена теперь будут нам указывать, кто у нас целитель, а кто нет? – взорвался Львиносвет. – Мне это не нравится!

– Мне тоже, – выпустил когти Огнезвезд. – Но я не готов начинать войну из-за этого.

Шиповница вытянула шею.

– А можно Пеплогривка пойдет вместо Воробья? Она же раньше была целительницей Грозового племени!

Пеплогривка, тихо сидевшая возле палатки целителей, встрепенулась.

– Нет, – твердо ответил Огнезвезд. – Пеплогривка пока не приняла решение стать целительницей, поэтому не может появляться на Совете в этом качестве.

Как ни странно, Голубке показалось, что Пеплогривка при этих словах с облегчением перевела дух. Неужели она не хочет снова стать целительницей?

Порыв ветра растрепал терновый куст, небо снова нахмурилось.

– Идем! – скомандовал Огнезвезд. – Снова дождь собирается! Чует мое сердце, сегодня Совет будет недолгим.

Патрульные стали подниматься по склону. Куда ни глянь, всюду за кустами мелькали кошачьи шкуры. Голубка то и дело поскальзывалась на мокрых листьях. В какой-то момент Пестроцветик поддержала ее хвостом, потом перед Голубкой вырос серый Шмель. Она нарочно прибавила шаг, но Шмель не отставал. Каждый раз, когда Голубка украдкой оглядывалась, она видела за собой упрямого полосатого воина. Наконец, Голубка нарочно обогнула ежевичный куст и бросилась Шмелю под лапы, так что тот замешкался и уступил ей дорогу.

Обогнав своего настойчивого спутника, Голубка первая выбежала на вершину холма и посмотрела на лежавшее внизу озеро.

«Звездное племя, пожалуйста, пусть Когтегрив ждет меня там!» – торопливо взмолилась она, и каждое слово этой молитвы пронзало ее сердце. Голубка и сама не успела понять, в какой момент жизнь без Когтегрива превратилась для нее в мучение.

– Уже устала? – спросила Шиповница, подходя к ней.

– Совсем нет! – рассмеялась Пестроцветик, легко сбегая вниз с вершины.

Шмель робко остановился за спинами Голубки и Шиповницы.

– Ты чуть не сбила меня с лап возле куста!

– Под лапы надо смотреть, – прошипела Голубка. – Плетешься, как больной еж, я чуть о тебя не споткнулась! – добавила она, бросаясь следом за Пестроцветик. – Неуклюжий мышеголовый увалень!

– Почему ты так жестока к нему? – Голубка даже растерялась, услышав тихий вопрос Шиповницы. – Это же не преступление.

– Что это? – нахмурилась Голубка.

Шиповница многозначительно посмотрела вслед пробежавшему мимо них Шмелю.

– Он в тебя влюблен! – рявкнула она, дождавшись, когда полосатый кот отбежит подальше. – Ты имеешь полное право не разделять его чувств, но зачем же постоянно его травить? В конце концов, он твой соплеменник, а не дичь!

Голубка возмущенно напряглась. С какой стати она должна чувствовать вину перед этим приставучим котом?

– Значит, если он в меня влюбился, я теперь должна бегать вокруг него на цыпочках? – прошипела она. – Я не просила его в меня влюбляться!

Шиповница искоса посмотрела на нее.

– Тебе нравится издеваться над его чувствами?

– Нет, конечно! – вспыхнула Голубка. Ей, в самом деле, стало стыдно.

– Тогда извинись. Это нехорошо, правда.

Голубка поморщилась. Шиповница была права.

Нельзя наказывать кота за то, что он имел глупость влюбиться не в ту кошку!

– Так и быть!

Она сорвалась с места и побежала по следу Шмеля, оставленному на мокрой траве. Преодолев последний спуск. Голубка спрыгнула на галечный берег рядом со Шмелем. Он покосился на нее через плечо, но не остановился.

– Подожди! – пропыхтела Голубка, бросаясь за ним.

Шмель чуть замедлил шаг, позволив ей поравняться с собой.

– Чего тебе?

– Прости, что я тебе нагрубила.

Шмель повернулся к ней, его всегда добрые круглые глаза сейчас были холодны, как лед.

– Мне надоело, что ты используешь меня, как свою когтеточку! – прошипел он. – Точи свои коготки на ком-нибудь еще, а с меня хватит!

Мимолетное раскаяние Голубки мгновенно сменилось раздражением. Да что он себе позволяет?

– Я не хотела!

– Я понял, теперь все? – процедил Шмель, не глядя на нее. Он ускорил шаг. – Ты… – вдруг выпалил он, словно решившись. – Я знаю, что ты не любишь меня так, как я люблю тебя! Я давно это понял и смирился. Но мне больно от того, что ты оказалась не такой, какой я тебя считал… Не той Голубкой, которой я так восхищался.

С Голубки было довольно! Как он смеет говорить такое? Она отдавала всю себя племени, тащила на себе тяжесть избранничества, а этот полосатый шерстяной клубок требовал от нее еще чего-то! С какой стати?

Голубка отстала и подождала отставшую Шиповницу.

– Ну? – спросила та.

– Большое тебе спасибо за совет, – прошипела Голубка. – В следующий раз сама пойдешь извиняться!

– Он злится?

– Угу, – взмахнула хвостом Голубка. – И я полностью разделяю его чувства!

Она бросилась вдогонку за патрулем, ловя обрывки разговоров своих товарищей. Вскоре Грозовые коты были уже возле поваленного дерева, перекинутого на остров. Здесь Голубка скромно села в сторонке и стала ждать, когда соплеменники перейдут на другую сторону. Когда они скрылись из глаз, Голубка приоткрыла пасть и втянула в себя воздух, пытаясь уловить запах Когтегрива. К сожалению, кошачьих запахов было столько, что различить среди них какой-то один оказалось решительно невозможно.

Тогда Голубка перебежала на остров и поспешила на поляну, продолжая принюхиваться на ходу. Все племена были в сборе, множество глаз настороженно следило за входящими Грозовыми котами.

– Он пришел? – донесся до Голубки испуганный шепоток какого-то оруженосца из племени Теней.

Настороженные взгляды скользили по веренице Грозовых котов, чуткие усы ловили и сортировали запахи.

– Ты его видишь?

– Он не посмеет!

Голубка приросла к месту.

– О ком это они говорят? – шепотом спросила она у Белолапы.

– О Воробье, – так же тихо ответила Белолапа, бесстрастно встречая обращенные на нее взгляды.

Вместе с матерью Голубка прошла через строй разглядывавших их котов и села рядом с Белкой и Пестроцветик. Огнезвезд решительно направился сквозь толпу к дубу, у подножия которого уже сидел Ежевика. Вишнелапка и Кротолапик смешались с шумной толпой оруженосцев, расположившихся на краю поляны. Когда все немного успокоились, Голубка обвела глазами толпу, ища Когтегрива.

Трое целителей – Перышко, Пустельга и Ивушка – уже заняли свои места под дубом. Светлоспинка беспокойно бегала перед ними, размахивая хвостом.

– Она когда-нибудь успокоится? – прошипела Голубка, поворачиваясь к матери. – Такое впечатление, что она очень разочарована, что Воробей не пришел. Не получилось затеять драку на Совете!

Чье-то горячее дыхание опалило ей затылок, обернувшись, Голубка увидела скалящегося Краснохвоста.

– Убийцы должны быть наказаны!

– Воробей не убийца! – прошипела Голубка, выпуская когти.

Галечник поспешно встал между ними.

– Тогда почему же Воробей сегодня не явился на Совет? – с вызовом спросил он у Голубки. – Совесть замучила? Стыдно показаться нам на глаза?

– Вы же сами запретили ему… – возмущенно воскликнула Голубка.

Белолапа резко отпихнула Галечника плечом.

– Голубка, сядь поближе к своему племени, – негромко попросила она. – Некоторые коты плохо усвоили Воинский закон, поэтому забывают о Священном перемирии! – Она выразительно посмотрела на круглую желтую луну, висевшую над озером. Легкая туча, словно паутинка, наползала на нее.

Громко фыркнув, Голубка повернулась спиной к Галечнику и Краснохвосту. Нет, она не станет гневить Звездное племя!

– Это возмутительно, – прошептала она, наклоняясь к Белолапе. – Они называют Воробья убийцей, хотя у них нет ни одного доказательства его вины!

Белолапа пригладила хвостом взъерошенную шерстку дочери.

– Они просто пытаются вывести нас из себя.

– Но зачем? Они что, не боятся нарушить перемирие? – Гнев так и клокотал у нее в животе, когти сами собой вонзались в землю. Но стоило Голубке заметить на другой стороне поляны два знакомых остроконечных уха, как она забыла не только о наглых соседях, но вообще обо всем на свете. Привстав на цыпочки, она впилась глазами в толпу. Когтегрив!

– Можно мне пройти, молодежь? – проскрипела старая Пестроусая, пробираясь сквозь плотные ряды воинов племени Теней.

Голубка подвинулась, освобождая место для старейшины.

– Садись здесь, если хочешь, – кивнула она.

– Спасибо, милая, – кивнула Пестроусая, усаживаясь.

Голубка поспешно закрыла пасть, чтобы не дышать оглушительным запахом рыбы, исходившем от шерсти старухи.

– Н-не за что, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

Вскоре на поляне воцарилась мертвая тишина. Чернозвезд поднял голову и громко объявил:

– Совет начинается!

Предводитель племени Теней обвел глазами толпу, потом повернулся к Огнезвезду.

– Спасибо, Огнезвезд, – с поклоном сказал он.

Огнезвезд, не отвечая, сощурил глаза.

– Ты прислушался к пожеланиям трех племен и оставил Воробья в лагере, пока мы не выясним всю правду о гибели Огнехвоста.

Глаза Светлоспинки вспыхнули, она чуть привстала со своего места и закивала, показывая, что полностью согласна со словами своего предводителя.

Голубка снова выпустила когти.

«Тебя, кажется, никто не спрашивал! Нечего из шкуры выпрыгивать».

Долголап распушил загривок и громко спросил с места:

– Каким же образом мы можем выяснить правду?

– Мы ждем ответа Звездного племени, – ответил Перышко, поднимаясь на лапы. Он покосился на Светлоспинку и добавил: – Поверьте, это очень непростая ситуация для всех нас.

– Нам всем это очень неприятно, – вставила Ивушка.

Голубка попыталась поймать взгляд Когтегрива. Что-то он думает? Ему тоже неприятно?

– Прекрати разглядывать племя Теней! – шикнула на нее Белолапа. – Не нужно понапрасну злить соседей!