Текст книги "Главная Надежда"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– Как это? – опешила Мотылинка.

– Понимаешь, многие наши воины во сне попадали в Сумрачный лес, где тренировались под началом мертвых воителей, – сказал Воробей. Он приготовился почувствовать, как Мотылинка недоверчиво отгородится от него, но, несмотря на страх, волнами исходивший от ее шерсти, сознание целительницы оставалось открытым и ясным, как небо.

– Я заметила, что некоторые мои соплеменники стали вести себя очень странно, – медленно пробормотала Мотылинка. – Они стали очень нервными и чуть что препираются и затевают ссоры с другими котами.

– Кто именно? – насторожил уши Воробей.

– Тонкокрылый, Метелица…

– А Жукоус? – быстро спросил Воробей.

– Откуда ты знаешь? – ахнула Мотылинка.

Воробей пропустил ее вопрос мимо ушей.

– Мы должны придумать, как объединить всех! – воскликнул он, принимаясь взволнованно расхаживать по берегу. – Пойми, такую битву не может выиграть ни одно из племен! На нас идет объединенное воинство Тьмы, и противостоять ему можно только вместе. Речь идет о жизни и смерти, Мотылинка! Под угрозой само существование наших племен!

Он услышал, как участилось ее дыхание.

– Чем я могу помочь, Воробей?

Ее готовность согрела сердце Воробья надеждой, успокоила его страхи, но он знал, что должен быть честен до конца.

– Коршун… он тоже среди них.

– Мой брат? – Мотылинка ударила хвостом по камню. – Но как?

– Он выбрал тьму, а не свет.

Он почувствовал горечь ее печали, но Мотылинка быстро подавила свои чувства.

– Я – не Коршун, я сама выбираю свой путь, – тихо сказала она. – Я всегда любила брата, но наши пути разошлись еще при его жизни. И моя преданность принадлежит живым товарищам по племени, а не мертвому брату.

– Значит, если придется, ты будешь готова сразиться с ним?

– Сразиться с Коршуном? – искренне удивилась Мотылинка. – Воробей, он же умер!

– Живые и мертвые тренируются вместе в Сумрачном лесу, чтобы погубить наши племена! – в отчаянии воскликнул Воробей, снова вспомнив свое видение. Он затряс головой, прогоняя пугающие мысли.

«Их обманули, они сами не знают, что творят! Не могут же Пестроцветик и Березовик всерьез мечтать об убийстве своих соплеменников!»

– Понимаешь, Мотылинка, Сумрачный лес хочет натравить на нас наших же товарищей, – тихо прошептал Воробей.

Она царапнула когтями по камню.

– Как же нам узнать, кому можно доверять?

Воробей выдохнул. Какая она все-таки умница, такие правильные вопросы задает!

– Наверное, окончательно все станет ясно только во время битвы, – признался он. – Но если мы сумеем помешать Сумрачному лесу натравить наши племена друг на друга, если сможем объединить их, у нас появится надежда на спасение!

– Я не могу изменить то, что сделали умершие, – твердо отозвалась Мотылинка. – Но я могу повлиять на живых. Я постараюсь уговорить Ивушку перестать поворачиваться хвостом к другим целителям. Я найду слова, чтобы убедить ее снова приходить к Лунному озеру.

– Думаешь, она послушает тебя, если предки твердят ей другое?

Мотылинка помолчала, обдумывая его вопрос.

– Не знаю, Воробей. Но я должна постараться. – Воробей почувствовал, как решимость разлилась по жилам Мотылинки, закалила ее сердце. – Если я придумаю, как переубедить других целителей, я приду к тебе и поделюсь своими мыслями. – Воробей ощутил на щеке ее дыхание. – Знай, Воробей, ты больше не один!

Мотылинка повернулась и пошла вверх по тропе, вившейся по склону.

– Ты идешь?

Он радостно бросился следом. Новая надежда окрылила его, наполнила силой лапы. Кто бы мог подумать, что именно Мотылинка, никогда не верившая в Звездное племя, предложит ему помощь в борьбе против Сумрачного леса!

Неужели она будет единственной, кто осмелится это сделать?

Глава IV

Овраг заливал яркий свет. Грозовое племя отдыхало после утреннего патрулирования.

Львиносвет с аппетитом откусил кусок мыши, лежавшей у его лап, краем глаза следя за Милли, устраивавшейся возле воинской палатки.

– Крутобок, выбери для меня полевку! – попросила та своего друга.

– Там их полно, – с полным ртом проурчала Шиповница, делившая дрозда с Пестроцветик. – Мы нашли целую нору полевок и переловили всех до единой!

Крутобок подошел к куче с добычей, окинув ее довольным взглядом. В самом деле, Листопад выдался на редкость щедрым. Охотничьи патрули возвращались в лагерь, сгибаясь под тяжестью еды. Грозовые коты толстели на глазах. Огнезвезд требовал охотиться, не покладая лап, чтобы как следует подготовиться к грядущим тяготам Голых деревьев.

– Можно мне посидеть с тобой? – спросила Остролистая, бросая своего дрозда рядом с Львиносветом.

Он рассеянно поворочал лапой свою мышь.

– Пожалуйста.

Сестра уселась в тени поваленного бука.

– Воробей еще не вернулся, – сказала она, окидывая поляну быстрым взглядом.

– Знаю, – буркнул Львиносвет, рассеянно жуя.

– Зачем он пошел к Лунному озеру? – спросила Остролистая, сплевывая перья. – Ведь Огнезвезд потребовал, чтобы он сложил с себя все целительские обязанности вне границ лагеря!

– Значит, у нашего Воробья были причины нарушить запрет, – ответил Львиносвет, задумчиво поводя ушами. Он сходил с ума от тревоги за брата и проклинал Воробья за безрассудство. Как он мог отправиться в такой дальний путь совсем один? Что если по дороге он столкнется с патрульными Ветра? Вдруг они откажутся проявлять милосердие к коту, обвиненному в убийстве?

Пеплогривка тихо подошла к брату с сестрой. Львиносвет оторвался от своей мыши, посмотрел на нее.

– Отличное сегодня выдалось утро для охотников! – промурлыкала серая кошка.

Львиносвет сощурился. Ах, как похорошела Пеплогривка за эту осень! Ее мягкая серая шерстка стала еще гуще и отливала серебром на солнце, длинный ухоженный хвост был приглажен шерстинка к шерстинке. Сердце Львиносвета заныло от боли. Зачем Пеплогривка терзает его? Зачем ходит в патрули, ведет себя, как воительница? Разве ее место не в палатке целителя? Увы, она оказалась не тихой воительницей Пеплогривкой, в которую он так опрометчиво влюбился, а Пепелицей – погибшей целительницей Грозового племени, которой Звездные предки даровали вторую жизнь ради исполнения какого-то очередного дурацкого предназначения!

– Ты пасть-то закрой, а то еда вывалится, – насмешливо шепнула ему на ухо Остролистая.

Львиносвет вздрогнул и смутился, сообразив, что опять засмотрелся на Пеплогривку. Он отвернулся, жар обжег его шкуру.

– Чего тебе? – грубо спросил Львиносвет у Пеплогривки.

– Ежевика предложил пойти поохотиться возле озера.

– А ты-то тут причем? – прошипел Львиносвет. – Вроде ты должна думать о целительстве?

Он заметил, как она целыми днями бегает в палатку к Воробью, советуясь с ним по поводу дурацких трав! С тех пор, как к Пеплогривке вернулась память Пепелицы, она только и думала, что о целительстве!

– С какой стати? – вспыхнула Пеплогривка.

– С такой, что Воробей еще не вернулся.

– Ну и что? Он скоро придет.

– Надеюсь.

– Остролистая! – позвал Ежевика, стоявший под каменным карнизом. – Возьми патруль и сходите к лугу Двуногих. Я слышал, что прошлой ночью там лаяла собака, поглядите, уж не отвязалась ли она.

Остролистая с тоской взглянула на недоеденного дрозда, вздохнула и побежала к выходу. Львиносвет проводил ее взглядом, чтобы не глядеть на Пеплогривку.

– Почему бы тебе не пойти с ней? – спросил он, не поворачивая головы.

– Мы с тобой идем к озеру, ты не забыл? – напомнила Пеплогривка. – Кого возьмем с собой?

Львиносвет окинул взглядом поляну и с облегчением увидел поднявшегося ему навстречу Белохвоста.

– Белохвост! Пойдешь с нами на охоту?

– Нет, никуда он не пойдет! – воскликнула Яролика, взволнованно бросаясь к другу. – Мы все утро охотились, кроме того, Белохвост только что пообещал выбрать мне из кучи жирненькую полевочку и поесть в тишине! – Она подтолкнула друга хвостом. – Ну, что застыл? Или ты ждешь, что я сама принесу тебе еду, пока ты будешь тут языком чесать?

Белохвост закатил глаза и громко заурчал:

– Уже иду, ворчунья!

Львиносвет вздохнул. В душе он завидовал нежной дружбе, связывавшей эту пару. Еще совсем недавно он мечтал, что у них с Пеплогривкой будет так же… Но ее вернувшаяся память все изменила. Пеплогривка вдруг сделалась ему чужой, он чувствовал, будто совсем не знает ее.

– Ты сегодня заглядывала к Иглогривке? – спросила Яролика у Пеплогривки.

– Я? – всполошилась та. – А разве должна была?

– Нет, – пожала плечами Яролика. – Просто я подумала, что раз Воробья нет… – Она посмотрела на воинскую палатку, скрытую за зарослями ежевики. Внезапно ежевичные плети всколыхнулись, раздвинулись. – Ах, вот и она! – воскликнула Яролика, бросаясь навстречу выползающей Иглогривке.

– Подожди меня! – поспешил за ней Белохвост.

– Мы могли бы быть такими же, – пробормотал Львиносвет, не глядя на Пеплогривку. – Могли быть счастливы вместе…

– Не думаю, что счастье нам суждено, – резко ответила та. Потом черты ее смягчились, она грустно посмотрела на Львиносвета. – Давай не будем мучить друг друга своими несбывшимися надеждами, ладно? – Она выгнула спинку, встряхнулась. – Ну, решил, кого возьмем с собой?

Львиносвет обвел глазами лагерь. Пестроцветик уже закончила завтракать и возилась с Терновником возле детской. Сцепившись, они катались по земле, втянув когти, чтобы ненароком не поранить друг друга. Вот Пестроцветик вырвалась, стремительно развернулась и, удержав равновесие хвостом, нанесла противнику меткий удар лапой. В движениях обоих котов Львиносвету почудился какой-то новый, незнакомый расчет и странная уверенность. Они действовали слаженно и четко, словно танцевали незнакомый, чужой танец. Холодок пробежал по спине Львиносвета.

– Может, их позовем? – спросила Пеплогривка. – Терновник!

Золотистый кот повернулся.

– А?

– Не хочешь сходить поохотиться к озеру?

Терновник радостно вскочил.

– Конечно! А можно Пестроцветик тоже пойдет с нами?

Львиносвет кивнул, и оба кота с веселым мяуканьем наперегонки бросились к выходу. Пеплогривка помчалась за ними.

Львиносвет отодвинул свою недоеденную мышь в сторонку, к обглоданному скворцу Остролистой, и пошел к ним.

Он догнал патруль на середине склона, Терновник и Пестроцветик бежали впереди, петляя между зарослями ежевики, словно играя в догонялки. Львиносвет долго смотрел на них, размышляя. С недавнего времени эта парочка сделалась неразлучна. Если так пойдет и дальше, то не позже следующих Зеленых листьев Пестроцветик будет нянчить котят Терновника. Горечь захлестнула Львиносвета, его хвост уныло повис.

– О-оой! – вдруг взвизгнула Пестроцветик.

Сорвавшись с места, Львиносвет бросился к ней и остановился в недоумении. Пестрая кошка корчилась на земле.

– Что? Что с тобой?

Пестроцветик извивалась всем туловищем, пытаясь вырваться. Теперь Львиносвет заметил, что одна ее лапа запуталась в ежевике. Хорошенькая мордочка Пестроцветик исказилась от боли, на ее глазах показались слезы. Терновник рвал ежевику зубами, торопясь освободить подружку.

– Не дергайся! – прошептал он и быстро добавил: – Если будешь рваться, откроется вчерашняя рана!

– Тихо! – шикнула Пестроцветик. Она виновато потупилась, поймав остекленевший взгляд Львиносвета.

Он замер. Терновник и Пестроцветик не были парой! Они просто вместе тренировались во тьме Сумрачного леса!

Львиносвету почудилось, будто деревья плотнее обступают его, сжимая кольцо. Он судорожно втянул в себя воздух.

«Они не виноваты! – отчаянно прошептал он про себя. – Они сами не знают, что делают! Их обманули».

Весь дрожа, Львиносвет смотрел, как Терновник ловко распутывает ежевику и помогает Пестроцветик встать. Что же делать? Продолжать притворяться, будто он ничего не замечает? Если он перестанет доверять товарищам, то кому вообще можно будет доверять? Львиносвет обернулся на Пеплогривку, спешившую осмотреть пострадавшую кошку. Может, Пеплогривка тоже тренируется в Сумрачном лесу? Львиносвет стал мысленно перебирать своих друзей, их знакомые с детства глаза вдруг показались ему чужими и холодными, как лед на озере.

– Осмотри ее, – приказал он Пеплогривке, но та уже деловито обнюхивала расцарапанное плечо Пестроцветик, время от времени нажимая лапами.

– Больно? А здесь?

Пестроцветик застонала, но упрямо помотала головой.

– Чуть-чуть.

– Ты можешь опереться на эту лапу?

Пестроцветик попробовала, стиснув зубы. Ее мордочка напряглась, потом расслабилась, и кошка уверенно поставила лапу на землю.

– Да! – с облегчением выдохнула она. – Болит, конечно, но идти можно.

Пеплогривка повернулась к Львиносвету.

– Плечо у нее не горячее, значит, вывиха нет. Ничего страшного, всего лишь небольшое растяжение. Пестроцветик нужен покой и…

– Ты уверена? – перебил Львиносвет.

Глаза Пеплогривки вспыхнули.

– Конечно, уверена!

Львиносвет сощурился. Что это она так взъелась? Обижается, когда он позволяет себе усомниться в ее целительских способностях? Или, наоборот, не хочет, чтобы к ней обращались за помощью, как к целительнице? Пока он размышлял, Пеплогривка подтолкнула Пестроцветик вверх по склону.

– А ей можно? – всполошился Терновник. – Вдруг ей станет хуже?

– Все будет хорошо, вот увидишь, – успокоила его Пестроцветик. – Ничего, пока дойду до озера, лапа совсем разойдется.

Пеплогривка обернулась и посмотрела на Львиносвета.

– Наши оруженосцы часто получают куда более серьезные травмы, – спокойно сказала она. – Если Пестроцветик пару деньков побережет свою лапу, не будет бегать и прыгать, то все пройдет без следа.

– Может, ей все-таки лучше вернуться в лагерь? – спросил Львиносвет.

– Нет, пожалуйста, не отсылайте меня обратно! – взмолилась злополучная кошка. – Даже если я не смогу охотиться с вами, я помогу отнести дичь в лагерь. Можно? – Она быстро засеменила вперед, пытаясь доказать, что ее лапа совсем не болит. Львиносвет вздохнул и направился следом.

Охота не задалась с самого начала. Львиносвет вздохнул, глядя на жалкую кучку пойманной дичи. С такой добычей было даже стыдно возвращаться в лагерь! Терновник охотился из лап вон плохо, неуклюже распугал всех птиц, да еще умудрился поскользнуться на береговой гальке, подняв грохот на весь лес. Львиносвет тоже был слишком рассеян, чтобы думать о дичи. Все его мысли были заняты Сумрачным лесом, он ловил каждое слово своих товарищей, ожидая, не проговорятся ли они снова о своих ночных похождениях. Пеплогривка тоже была задумчива, пару раз мыши убежали прямо у нее из-под носа.

Незадачливые охотники отправились обратно и вскоре были уже в лагере. Львиносвет бросил в кучу своего тощего воробья, выпрямился. Огнезвезд дремал на Каменном карнизе рядом с Белкой. Крутобок и Милли отдыхали возле детской, а Ромашка и Тростинка расстилали по поляне охапки мха, чтобы как следует просушить его на солнышке.

У палатки старейшин сидела Кисточка, Пурди спал возле нее и храпел так, что трава качалась.

Пестроцветик прохромала к куче с добычей, волоча в зубах землеройку.

– И это все, что ты поймала?– набросился на нее Шмель. – О чем ты только думала, не понимаю! Ты не забыла, что Голые деревья не за горами?

– Оставь ее, она повредила лапу, – набросилась на полосатого воина Пеплогривка. Склонившись над Пестроцветик, она торопливо обнюхала ее плечо. – Болит?

– Нет! – отпрыгнула в сторону Пестроцветик. – Сколько можно повторять, что у меня все в порядке?

Львиносвет увидел обиду, мелькнувшую в глазах Пеплогривки.

– Если не хочешь, чтобы боль мешала тебе спать ночью, сходи в палатку к Воробью и попроси у него маковых семян, – холодно сказал он Пестроцветик.

Потом посмотрел на Шмеля и спросил: – Он ведь уже вернулся?

Шмель кивнул.

– Да, Воробей пришел сразу после вашего ухода.

– Как он? Цел?

Шмель с усмешкой пожал плечами.

– Ну, если учесть, что наш Воробей уже успел наорать на Орешницу за то, что она попалась ему на пути, нашипеть на Вишнелапку, которая рассыпала мох и прогнать Прыгунца и Лисохвоста в лес за календулой, то он в полном порядке.

Колючая стена, ограждавшая лагерь, громко зашуршала, и в лагерь ворвалась Остролистая. За ней бежали Белолапа, Ягодник и Шиповница. Ягодник шел с гордо поднятой головой, неся в зубах жирного голубя.

Заслышав шаги внизу, Огнезвезд встрепенулся.

– Эй, патруль! Как дела на границе? Все спокойно?

– Да, – ответила Остролистая, ненадолго останавливаясь перед каменной осыпью. – Мы заново пометили границу с племенем Теней, Огнезвезд. Мне показалось, будто запах уже выветрился.

– Отлично! – Огнезвезд бодро сбежал вниз по камням. – А входы в туннели вы проверили?

– Конечно, – кивнула Остролистая. – Все спокойно, никаких следов вторжения.

Крутобок неторопливо прошелся по поляне.

– После недавней взбучки племя Ветра не посмеет сунуть лапу на нашу территорию, – промурлыкал он, с жадностью разглядывая голубя, принесенного Ягодником. – Вот это добыча! Поздравляю!

Огнезвезд повел усами.

– Мне кажется, тебе пора на охоту, – проурчал он, выразительно поглядев на круглый живот старого друга. – Иди, разомни лапы, а то скоро в лаз пролезать не сможешь!

Крутобок с напускным возмущением закатил глаза.

– Между прочим, это все шерсть, а не то, что ты думаешь! – пробурчал он и, усевшись на задние лапы, как следует распушил свой густой серый мех. – Я же не виноват, что родился таким красивым и пушистым!

– Ты похож на огромного голубя, – засмеялась Остролистая.

Белолапа обошла вокруг Крутобока, внимательно оглядев его со всех сторон.

– Да уж, тебе точно не стоит бояться Голых деревьев! К тому времени, как ты похудеешь, наступят Юные листья.

Крутобок обиженно фыркнул и встряхнулся.

– Хороший воин должен быть сытым! И сильным.

Львиносвет оцепенел. Хороший воин должен быть сильным? Неужели Крутобок тоже тренируется в Сумрачном лесу?

– Эй, что с тобой? – пихнула его в бок Остролистая.

– А? – встрепенулся Львиносвет. – Ничего, все в порядке.

– Идем, – сестра подтолкнула его к выходу. – Давай прогуляемся.

Выйдя из лагеря, они медленно побрели по петляющей в траве тропке к Старому дубу. Усталое солнце раннего вечера бросало острые косые лучи сквозь желтеющую листву, рассыпало пестрые блики по черной спинке Остролистой.

– В чем дело? – спросила Остролистая, не поднимая глаз от дороги.

– Ни в чем.

Она нетерпеливо дернула черным хвостом.

– Ты сегодня весь день молчишь, будто воды в рот набрал!

– Просто мне есть о чем подумать, – ответил Львиносвет, начиная раздражаться. Может, Остролистая забыла, что им предстоит втроем остановить вторжение Сумрачного леса?

– Я же вижу, как ты смотришь на Пеплогривку.

Поросшее мхом поваленное дерево преградило им дорогу. Солнечный свет играл на сморщенной коре.

– И что? – с вызовом спросил Львиносвет.

– Тебя это мучает, да? – спросила сестра.

Львиносвет остановился. Ему надоела эта игра в вопросы.

– Что именно меня мучает?

– То, что Пеплогривка оказалась Пепелицей. – Остролистая вздохнула, покачала хвостом. – Честно признаться, мне от этого тоже немного не по себе. – Она переступила с лапы на лапу. – Она ведь была моей лучшей подругой, пока я… – Остролистая замолчала, снова вздохнула. -… пока я не сбежала. А теперь я уже не понимаю, к кому вернулась… Кто она – моя подруга Пеплогривка или какая-то незнакомая Пепелица? И была ли она вообще Пеплогривкой?

Львиносвету хотелось бы утешить ее, но что он мог сказать?

– Не знаю, – сказал он, садясь под деревом. – А какая разница, Остролистая? Если она родилась с духом и памятью Пепелицы, значит, она всегда была ею.

– Думаешь, все так просто? – нахмурилась Остролистая. – Но Пепелица была целительницей, а Пеплогривка – воительница. Как же она может быть и той, и другой одновременно?

– Думаю, этого даже она не знает, – покачал головой Львиносвет.

Остролистая склонила голову к плечу, задумалась.

– Звездное племя дало Пепелице еще одну возможность, – сказала она после долгого молчания. – Мы должны доверять предкам, правильно? Значит, нужно строить отношения с той Пеплогривкой, какая есть. Какая разница – воительница она или целительница? Главное, что она наш друг!

– Угу, – пробурчал Львиносвет, шевеля усами, а про себя сердито подумал: «Конечно, для тебя все просто! Тебя никак не касается то, что целительницам запрещено иметь семью!»

– Эй, выше нос! – пихнула его Остролистая. – Ты такой скучный, когда серьезный! – Она вскочила на поваленное дерево. – Давай наперегонки до дуба!

Львиносвет задумчиво посмотрел на нее.

– Знаешь, я помню то время, когда ты не могла сама перелезть через это дерево. Белка брала тебя за шиворот и перетаскивала.

Остролистая пробежала по стволу, помахивая хвостом.

– Думаешь, только у тебя хорошая память? Я, например, помню, как ты вечно царапал себе пузо, когда был оруженосцем!

Она громко фыркнула, спрыгнула с дерева и бросилась наутек. Львиносвет помчался следом, одним махом перемахнув через ствол. Черная шерсть Остролистой была хорошо видна за деревьями, преследовать ее не составляло никакого труда. Глубоко вздохнув, Львиносвет побежал за черной тенью. Вскоре он догнал сестру, и они помчались рядом, нос к носу, касаясь друг друга боками. Земля и сухие сосновые иглы дождем летели из-под их лап.

Когда впереди показался огромный Старый дуб, раскинувший скрюченные ветви над всей поляной, Львиносвет резко остановился.

– Здорово, – пропыхтел он, глядя на сестру. – Как раньше… Как будто ты никогда никуда не убегала.

Она обернулась, подбежала к нему.

– Я бы хотела, чтобы так это и было, – очень тихо сказала Остролистая. Ее глаза вдруг потемнели. – Но сделаного не воротишь. Слишком многое переменилось. На вас с Воробьем легла такая огромная ответственность… Я говорю не только о пророчестве, Львиносвет. Вы сами очень сильно изменились. Стали настоящими Грозовыми котами, плоть от плоти своего племени. Отныне все зависят от вас, судьба племени стала вашей судьбой.

– Ты тоже немало сделала для Грозового племени.

– Что же я сделала? – резко спросила Остролистая, опуская глаза. – Пока вы охотились для племени, пока лечили своих товарищей, сражались за них и тревожились о будущем, я пряталась от всех! – Она втянула голову в плечи. – Я потратила жизнь на то, чтобы прятаться.

– Ты вернулась, – твердо сказал Львиносвет, утыкаясь носом в ее плечо. – И это самое главное. Я счастлив, что ты снова с нами.

Остролистая подняла голову и посмотрела на брата.

– Не делай вид, будто прошлое не имеет значения, – тихо сказала она и, отвернувшись, медленно побрела к Старому дубу. – Мое прошлое, оно как тень. Все время рядом, и никогда мне от него не избавиться.

Зашуршали папоротники, на поляну выбежали Воробей и Голубка.

– Я же говорила, что они здесь! – промяукала запыхавшаяся Голубка.

– Ладно, ушастая, хватит хвастать, – пробурчал Воробей. Его незрячие глаза остановились на Остролистой. – Нам надо поговорить.

Остролистая обернулась.

– Со мной?

– Без тебя! – рявкнул Воробей. Львиносвет поморщился. Грубость брата больно ранила его. – Извини, Остролистая, – без тени раскаяния добавил Воробей. – Но это касается только Троицы, остальные здесь лишние.

Остролистая покорно опустила голову.

– Да, хорошо, – тихо отозвалась она и пошла дальше. – Я поохочусь возле озера, – сказала она и добавила, повысив голос: – Надеюсь, мне повезет разжиться чем-нибудь получше, чем полудохлый воробей, которого ты притащил в лагерь, Львиносвет!

Сердце у Львиносвета заныло от боли. Остролистая пыталась шутить, но он видел, что ее глаза блестят от слез.

Он догнал сестру, погладил ее хвостом по спине.

– Ты всегда охотилась лучше меня, Остролистая.

– Спасибо, – еле слышно шепнула она, скрываясь в папоротниках.

Львиносвет вернулся на поляну.

– В чем дело? – быстро спросил он у Воробья.

Неужели Сумрачный лес готов начать войну?

Львиносвет выпустил когти.

– Я получил послание от Клана Бесконечной Охоты, – без предисловий выпалил Воробей.

– От Клана? – Голубка села. – Когда?

– Когда был в горах, когда же еще? – огрызнулся Воробей, взмахивая хвостом.

– А почему ты только теперь говоришь нам об этом? – удивленно мяукнула Голубка.

– Может, ты все-таки послушаешь? – процедил Воробей. – Короче, нам велено найти Четвертого.

Львиносвет так и застыл с разинутой пастью.

– Четвертого?

– Это пророчество, – буркнул Воробей.

Голубка поскребла когтями по земле.

– Но в пророчестве сказано, что придут трое!

– Это сказано в пророчестве Звездного племени, – ответил Воробей. – А Клан Бесконечной Охоты сказал по-другому: «Конец звезд приближается. Трое станут четырьмя, чтобы бросить вызов вечной тьме».

Мурашки побежали по шкуре Львиносвета.

– Они считают, что мы сами не справимся?

– Вот именно, – прижал уши Воробей.

– Мы сделали что-то не то? – испуганно мяукнула Голубка.

Воробей принялся возбужденно расхаживать по поляне.

– Откуда я знаю? И вообще, какая теперь разница? Главное, мы должны найти Четвертого!

Львиносвет тщетно боролся со страхом, поселившимся где-то на дне его живота.

– Они не сказали, кто он такой?

Воробей резко остановился.

– Как ты думаешь, я попросил бы вас искать этого кота, если бы знал, кто он? – прошипел он, закипая.

– Наверное, это Искра! – воскликнула Голубка, сверкая глазами. Она вся вытянулась, подняла хвост. – Ведь она такая храбрая! Она наша единственная союзница в Сумрачном лесу!

Воробей резко обернулся к ней.

– Если Искра твоя сестра, это еще не значит, что она владычица лесная! – взорвался он. – Твоя сестра добровольно тренировалась в Сумрачном лесу, она позволила мертвым одурачить себя! У нее нет никаких особых способностей, и никогда не было. – Он снова забегал по поляне. – Наверное, это кто-то из другого племени!

Неожиданная мысль, как луч солнца, озарила Львиносвета.

– Это Остролистая! Вот почему она вернулась! Она – Четвертая!

– Если вы любите своих сестер, это еще не значит, что они непременно должны стать избранницами пророчества! – взвизгнул Воробей. – Будь это кто-то из нашего племени, мы бы заметили в нем какие-то необычные способности, – добавил он уже спокойнее. – Ведь Голубку мы сразу нашли!

– Потому что выбор был невелик, – напомнила Голубка. – В пророчестве Троицы говорилось о «крови от крови» Огнезвезда.

– А что если Четвертый тоже должен быть родственником Огнезвезда? – предположила Голубка. – Не случайно нас просят искать не «нового избранника», а именно «четвертого», то есть, такого же, как предыдущие трое!

– Допустим, – прошипел Воробей. – Кто у нас родственники Огнезвезда? Скажем, Мотылинка. Она сестра Коршуна – брата Ежевики, а Ежевика друг Белки, то есть дочери Огнезвезда. Такое родство подойдет?

– Нет! – покачал головой Львиносвет. – Это не кровное родство, и потом, у Мотылинки вообще нет никаких особых способностей.

– У Остролистой тоже нет никаких способностей, но это не помешало тебе предложить ее! – огрызнулся целитель.

– А вот Искра может во сне посещать Сумрачный лес! – горячо напомнила Голубка. – Наверное, избранница все-таки она.

– Хочу напомнить, что в Сумрачный лес, к сожалению, шляется великое множество котов всех племен, – язвительно напомнил ей Воробей. – Это делает их нашими возможными врагами, а вовсе не избранниками пророчества. Ладно, будем думать дальше. Я надеюсь, мы сумеем отыскать Четвертого до того, как настанет время битвы.

С этими словами он повернулся и решительно зашагал обратно в лагерь.

Львиносвет сердито посмотрел ему вслед. Шерсть у него стояла дыбом от раздражения. Почему Воробей такой упрямый? Почему он не верит в избранничество Остролистой? Она с самого начала была частью пророчества, не случайно она с детства знала о нем! Даже слепому должно быть ясно, что Остролистая и есть Четвертая!

Голубка переступила с лапы на лапу.

– Это точно Искра!

Львиносвет закрыл глаза. Великое Звездное племя, почему все так сложно?

– Отлично, – устало вздохнул он. – У нас куча догадок, но как мы можем их проверить?

– Наверное, предки пошлют нам знак, – неуверенно мяукнула Голубка.

– Ты забываешь, что предки слыхом не слыхивали про Четвертого, – напомнил Львиносвет. Перед глазами у него все плыло. Привычный мир распадался на глазах: сначала Пеплогривка оказалась совсем не Пеплогривкой, а теперь Трое превратились в Четырех… Как они могут одержать победу в страшной войне, если все так изменилось?

В животе у него было холодно и пусто. Знает ли Звездное племя о том, что происходит? Но имеет ли это хоть какое-то значение? С рождения Львиносвет верил в мудрость звезд, но теперь от его веры не осталось и следа. Все советы Звездных воителей обернулись бедами, их слова ничего не значили, даже их заветное пророчество оказалось неправдой. Кому нужно воинство, которому нельзя доверять?

Разве он, Львиносвет, может доверить им судьбу четырех лесных племен?