Текст книги "Последняя глушь"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА XXVIII
ЛУСА

Чем ближе медведи подходили к реке, тем сильнее становился едкий запах. От него так першило в горле, что Луса начала кашлять.

– Не понимаю, как плосколицые живут в такой вони! – шумно выдохнула она, когда не смогла больше сдерживать дыхание.

– Но ведь они сами устроили вокруг себя такой запах, значит, им это нравится, – пожала плечами Каллик.

– Они просто чокнутые, – пробурчал Токло.

Медведи подошли к Черной тропе, прорезавшей унылую равнину. Вдоль тропы тянулась блестящая металлическая труба, поднятая над землей на металлических держателях. Луса подошла к трубе и обнюхала ее.

– Фу! – взвизгнула она, отскакивая назад. – От нее воняет, как от огнезверя!

– С этими штуками надо быть осторожнее, – посоветовал Токло, подходя к ней. – Из них капает жуткая черная жижа, это она так мерзко пахнет. Я однажды свалился в лужу этой гадости, так она перепачкала всю мою шерсть и никак не смывалась.

– Ужас какой, – Луса осмотрела трубу и с облегчением перевела дух, не увидев ни капающей черной жидкости, ни скопившихся внизу луж. – Нам нужно перейти Черную тропу, – добавила она. – Токло, по трубе пройти можно?

– Запросто, – ответил тот. – По крайней мере, пока огнезверей нет.

Луса задрала голову и принюхалась, но вскоре поняла, что нет никакого смысла искать запах приближающихся огнезверей, когда все вокруг пропахло их дыханием! Судя по доносившемуся издалека сердитому рычанию, огнезвери сновали возле берлог плосколицых, но здесь все было тихо.

– Идем, – решила она.

Токло первым вскарабкался на трубу, несколько мгновений он балансировал на ней, а потом ловко спрыгнул на другую сторону и помчался через Черную тропу. Добежав, он обернулся к медведицам и крикнул:

– Давайте!

Каллик подтянулась, неуклюже перевалилась через трубу, шлепнулась на твердое покрытие Черной тропы и подбежала к Токло.

Луса попробовала сделать то же самое, но ее когти беспомощно соскользнули с блестящей трубы – она была слишком мала, чтобы забраться наверх. Почему же она не подумала об этом раньше?

– Я черная медведица! – сердито пропыхтела Луса. – Черные медведи лучше всех лазают!

Она еще несколько раз поскребла когтями трубу и горько пожалела о том, что осталась последней, поэтому не может попросить кого-нибудь подсадить ее наверх. Но не звать же друзей вернуться обратно!

Лучше попробовать проползти под трубой! Распластавшись по земле, Луса стала протискиваться в узкую щель и больно ободрала спину о металлическую поверхность. В какой-то миг она похолодела от ужаса, подумав, что застряла и придется все-таки звать друзей на помощь.

Луса крепче впилась когтями в землю, подтянулась и напружинила мышцы, приготовившись выпрыгнуть из-под трубы и броситься бегом через тропу, но вдруг услышала громкий крик Токло:

– Стой!

Огромный зверь пронесся в каком-нибудь медведе от носа Лусы, забросав медведицу мелким щебнем и едкой черной грязью, от которой у нее защипало в глазах.

– Ох, спасибо, – пролепетала Луса.

– Теперь свободно! – крикнула Каллик.

Луса почти ничего не видела из-за грязи, залепившей ей морду, но без колебания поверила подруге и оттолкнулась задними лапами. Выскочив из-под трубы, она помчалась вперед. Через несколько мгновений Луса врезалась в мягкий бок Каллик, и белая медведица принялась вылизывать ей морду от грязи.

– Спасибо, – пропыхтела Луса.

Черная тропа вела прямо к стойбищу плосколицых, поэтому друзья решили идти вдоль нее.

На вершинах странных вышек горели огни, а когда медведи проходили мимо одной из них, из ее верхушки вдруг вырвалось целое огненное облако. Сердце у Лусы едва не остановилось от ужаса, она припала к земле, а Каллик, дрожа всем телом, бросилась к ней.

– Что же это такое? – прошептала Каллик.

– Не знаю, – Луса очень старалась выглядеть храброй, но голос у нее предательски задрожал, превратившись в жалобный писк. – Но оно на нас не охотится, – добавила медведица чуть позже.

– Пока, – многозначительно вставил Токло.

Земля в этом месте плавно шла под уклон, и Луса заметила впереди блеск воды.

– Там река! – сказала она, кивая головой. – Мне кажется, Черная тропа идет прямо через нее. Токло, ты помнишь реку, которую мы перешли по такой тропе? Это было до того, как мы встретили тебя, – добавила она, повернувшись к Каллик.

– Я хорошо помню, как на той тропе огнезверь сбил Уджурака, едва не убив, – мрачно проворчал Токло, не поднимая глаз от земли. – И я не собираюсь снова рисковать.

– Тогда можно переплыть реку, – согласилась Луса. – Хотя эта Черная тропа с виду намного спокойнее той. Может быть, она безопасней?

Токло ничего не ответил, а Луса не стала настаивать. Какой смысл спорить сейчас, если можно дойти до реки и разобраться на месте?

Когда они дошли до берега, солнце уже опустилось к самому горизонту, окрасив воду зловещим багровым светом. Луса подавила невольную дрожь.

– Плыть придется долго, – прошептала она.

Черная тропа шла прямо через реку, опираясь на могучие металлические стволы. Когда медведи подошли ближе, огнезверь с рычанием выбежал на тропу с противоположного берега, пронесся мимо и скрылся вдали.

– Идти тоже немало, – заметил Токло. – Если мы будем на середине тропы, когда появится огнезверь, то нам всем конец.

– Я готова рискнуть, только бы не плыть, – сказала Каллик, глядя вниз на реку, лизавшую ближайшую металлическую опору. – Мне не нравится, как пахнет эта вода. Я не хочу, чтобы моя шерсть провоняла огнезверями.

Луса уже открыла пасть, чтобы сказать Токло, что он оказался в меньшинстве, как вдруг еще один огнезверь с рычанием подошел сзади и остановился в нескольких медведях от друзей. Его рев стал тише, превратившись в ровное урчание.

Токло обернулся к огнезверю и свирепо оскалился.

– Чего тебе надо? – прорычал он, с тревогой глядя на врага. – Хочешь нас поймать?

Каллик испуганно повернулась к Лусе, и та поняла, что оба друга ждут от нее ответа. Луса больше всех знала о повадках плосколицых, поэтому друзья рассчитывали на нее в сложной ситуации. Но ведь это место нисколько не напоминало Медвежатник, поэтому она вряд ли сможет дать какой-нибудь ценный совет!

– Приготовьтесь бежать, – прошептала Луса. – Но не двигайтесь, пока я вам не скажу.

Медведица сделала маленький шажок по направлению к огнезверю, ожидая, что тот в любой момент встрепенется и заревет в полный голос, но он продолжал спокойно урчать. Может быть, у него сейчас откроется брюхо, и оттуда выскочат плосколицые с огненными палками? Луса подождала несколько мгновений, но этого тоже не произошло. Приглядевшись, она разглядела внутри всего одного плосколицего, да и тот сидел смирно и не собирался никуда выпрыгивать.

– Вы не поверите, – еле слышно сказала она, – но мне кажется, он ждет, пока мы перейдем на другую сторону.

– Я ни за что в это не поверю, – буркнул Токло. – Чтобы огнезвери захотели помочь медведям? Вытряхни пчел из головы и не болтай глупости.

– А я согласна с Лусой, – вдруг сказала Каллик. – Если бы огнезверь хотел нас поймать, он бы уже сделал это. Луса, если ты хочешь рискнуть, я с тобой.

Доверие подруги придало Лусе сил. Она ужасно трусила, хотя в глубине души верила, что этот плосколицый не хочет причинить им зла. Бывают же добрые плосколицые! Например, в Медвежатнике почти все были добрыми.

– Ладно, – решила она. – Идем!

Бросив на Лусу испуганный взгляд, Каллик прошла вдоль края Черной тропы, а потом сделала первый робкий шажок вперед. Теперь огнезверь мог запросто поймать ее, если бы захотел, однако он не двинулся с места.

– А теперь ты, Токло, – сказала Луса, когда Каллик отошла на несколько медведей вперед.

Токло заколебался, и Луса испугалась, что он снова начнет спорить. Однако гризли лишь сердито фыркнул и потрусил следом за Каллик.

Луса шла последней. Добравшись до противоположного конца моста, они услышали, как огнезверь снова взревел и побежал следом за ними. Едва живые от страха, медведи сбились в кучу на краю дороги и не шевелились, пока огнезверь не промчался мимо.

– Ура! – крикнула Луса, шумно выдохнув воздух. – Ну, разве это не проще, чем плыть через реку?

– Ты просто умница, Луса! – горячо воскликнула Каллик.

Токло недовольно фыркнул и промолчал.

Приободрившись, Луса повела друзей к берлогам плосколицых. Теперь перед ними лежала широкая долина, испещренная мелкими лужицами воды, в которых отражался свет догорающего дня. Токло подошел к одной из луж, сделал несколько глотков, но тут же попятился и, скривившись, громко икнул.

– Не пейте эту воду, – предупредил он, брезгливо облизнувшись. – Воняет ужасно.

Когда стемнело, Луса вдруг почувствовала страшную усталость. Лапы у нее горели, во рту пересохло, но кругом не было подходящей воды. Ей хотелось выть от голода. Кролик, которого они с Каллик съели накануне, превратился в отдаленное воспоминание, но Лусе не хотелось тратить время на охоту, тем более что на этой унылой равнине не было видно не только дичи, но даже ни одного куста с сухими ягодами. В любом случае, запах огнезверей забивал все другие запахи.

– Надеюсь, Уджурак оценит то, что мы для него сделали, – услышала она тихий шепот Токло.

Теперь огнезвери то и дело проносились мимо медведей, свет их ослепительных желтых глаз прорезал сумерки. По крайней мере, сейчас их было видно издалека. Спрятаться было негде – ни деревьев, ни горных склонов, ни кустов – поэтому медведи каждый раз просто останавливались у края Черной тропы, сбивались в кучку и ждали, когда огнезверь пронесется мимо.

– Кажется, они вообще нас не замечают, – сказала Каллик, провожая взглядом особенно крупного огнезверя.

– Это хорошо, – согласился Токло. Он стоял на краю дороги, с отвращением глядя на яркие огни. – Все бесполезно. Это неподходящее место для медведей, и с каждым шагом здесь становится все хуже и хуже.

– Может быть, нужно вернуться назад, – неуверенно предположила Каллик. – Пусть Уджурак сам разыщет нас.

– Что за глупости! – воскликнула Луса, ласково тычась носом в плечо Каллик, чтобы смягчить резкость своих слов. – Мы ведь не знаем, может ли Уджурак уйти и разыскать нас! Может быть, он все еще болен, или плосколицые держат его в плену. И потом, если даже он может уйти, как он поймет, где нас искать!

– Но ведь мы тоже не знаем, где его искать, – заметил Токло. – Чем он лучше нас?

– Нет, мы знаем, – возразила Луса. – По крайней мере, у нас есть догадка, откуда начать поиски. Мы почти пришли!

Тем временем они прошли мимо первой берлоги, которая выглядела обитаемой. Здесь горел свет, и Луса услышала слабые голоса, доносившиеся изнутри. Она невольно вздрогнула, заметив огнезверей, притаившихся рядом с берлогой.

– Тише, – шикнула она. – Думаю, они там спят, но кто знает!

Вглядевшись в темноту, Луса поняла, что гнездовье металлических птиц должно находиться где-то неподалеку. Берлог здесь было меньше, чем она думала, и стояли они гораздо дальше друг от друга. Некоторые были подняты над землей на коротких ножках, и Луса невольно фыркнула, представив, как эти смешные домики разбегаются во все стороны, унося с собой плосколицых.

– Простите, – пробормотала она, поймав изумленные взгляды Каллик и Токло. – Идем, хватит терять время.

Миновав берлоги, они вышли на открытое пространство, залитое тем же твердым покрытием, что и Черные тропы.

– Смотрите! – воскликнула Луса. Прямо перед ними, притаившись в темноте, стояла металлическая птица. – У нас все получилось!

– Кажется, она спит, – прошептала Каллик.

– Давайте проверим, – шепнула в ответ Луса. – Если Уджурак там, то мы сможем учуять его запах.

Она старалась говорить уверенно, но стоило медведям выйти из укрытия, как Луса почувствовала себя беззащитной. Плосколицых не было видно, но кто знает, может быть, они притаились где-то поблизости, чтобы неожиданно напасть и прогнать их своими огненными палками? Да и металлическая птица в любой момент могла проснуться!

Но вокруг все было тихо и спокойно. Медведи принялись исследовать пространство вокруг спящей птицы. Луса старалась изо всех сил, пытаясь уловить хотя бы малейший след присутствия Уджурака. Но проливной дождь смыл все запахи.

– Ничего не получится, – проворчал Токло. – Мы только зря теряем время. Нужно искать в другом месте.

– В каком? – взвилась Луса. – Мы выследили металлическую птицу. Уджурак должен быть где-то здесь! Нужно продолжать поиски!

– Если мы будем и дальше топтаться здесь, нас найдут плосколицые, – сердито возразил Токло. – Нужно уходить, Луса.

– Нет, постойте! – вдруг возбужденно воскликнула Каллик.

Обернувшись, Луса увидела, что белая медведица обнюхивает что-то на земле, стоя возле того места, где от гнездовья металлической птицы отходила Черная тропа.

– Что это? – крикнула Луса, подбегая к подруге.

Каллик кивнула носом на землю, где лежала маленькая фигурка белого медведя, вырезанная из дерева. Луса наклонилась, чтобы обнюхать ее, и почувствовала слабый запах Уджурака.

– Это знак! – радостно закричала она. – Уджурак знал, что мы отправимся его искать! Вот только куда нам теперь идти? – вслух пробормотала она.

Каллик подняла морду и посмотрела на берлоги, окружавшие гнездовье металлической птицы.

– Раз он оставил знак здесь, значит, ушел куда-то туда, – решила она, направляясь в узкий проход между двумя берлогами.

– Мы идем к тебе, Уджурак! – прошептала Луса, и они с Токло молча направились следом.

ГЛАВА XXIX
УДЖУРАК

Уджурак открыл глаза. Он не знал, как долго пролежал здесь, но чувствовал, что к нему вернулись силы. Он сел и обрадовался – у него впервые за долгое время не закружилась голова. Горло все еще саднило, но в остальном он чувствовал себя здоровым и сильным.

Эти плосколицые – хорошие лекари.

Он рассеянно провел рукой по мягким шкурам, в которые его облачили. Шкуры были чистые и удобные, только непривычные. Уджураку хотелось поскорее вернуть себе густую бурую шерсть, которую он носил, когда был медведем.

В животе у него заурчало. Повертев головой, Уджурак заметил чашку на столике перед кроватью. Чашка была совсем прозрачная, так что была видна налитая в нее вода, но Уджурак никак не мог сообразить, как же до нее добраться. Он попробовал сунуть лицо внутрь и вылакать воду, но чашка скользнула по гладкой поверхности стола и опрокинулась. Вода разлилась по столу, закапала на пол, и Уджурак с удовольствием вылакал ее, как из лужи.

Рядом со стаканом на столе стояла последняя резная фигурка, изображавшая медведя гризли. Уджурак взял ее и сжал в руке. Он подумал о Токло и медведицах, и его пронзила острая боль утраты.

Уджурак помнил, что по дороге сюда выбросил две другие фигурки, но у него не было уверенности в том, что друзья найдут их и придут выручать его из этого места. В следующий миг ему стало стыдно за свои мысли.

– Они будут меня искать! – твердо сказал он себе. – Я в этом уверен.

Внезапно чистые белые стены, мягкая постель и теплые шкуры показались Уджураку тюрьмой. Ему хотелось снова быть вместе с друзьями, но для этого он должен был стать медведем.

– Пора уходить, – пробормотал Уджурак.

Выбравшись из кровати, он прошел по комнате, приоткрыл дверь и замер от страха, услышав громкий скрип. Немного успокоившись, Уджурак выглянул наружу. Коридор был пуст, но не успел он выйти за дверь и прикрыть ее за собой, как из-за поворота вышла женщина в белой шкурке и направилась в его сторону.

Уджурак узнал плосколицую, которая ухаживала за ним. У нее были волосы цвета багрово-золотистых кленовых листьев и добрые карие глаза, похожие на медвежьи. Она сказала Уджураку, что ее зовут Джанет.

Заметив Уджурака, Джанет резко остановилась, лицо ее изумленно вытянулось, а потом она со всех ног бросилась к медвежонку и положила руку ему на плечо.

– Привет, Уджурак, и куда же ты идешь? – Джанет улыбалась, и голос у нее был очень добрый, но Уджурак сразу почувствовал скрытую под лаской твердость. – Ты еще недостаточно окреп, чтобы выходить из палаты.

Уджурак хотел заспорить, но внутренний голос подсказал: «Лучше уступи. У тебя будет другая возможность».

Он позволил Джанет отвести себя обратно в комнату, уложить в постель и подоткнуть с боков одеяло.

– Ну вот, – с облегчением проговорила женщина. – А теперь поспи немного.

– Где я? – спросил Уджурак. Его голос все еще хрипел.

– Блэкхорс, – ответила Джанет. – Не беспокойся, здесь ты в безопасности.

– Что такое Блэкхорс?

– Так называется наш город, – терпеливо ответила сестра. – Это нефтяной городок, часть нефтяного месторождения Пропкин.

Уджурак все равно ничего не понял.

– Нефть? – переспросил он.

На собрании в большой берлоге Сенатор и жители Северной деревни тоже говорили о какой-то нефти. Наверное, это что-то очень важное, только Уджурак не знал, что это такое.

– Ну да, нефть, – Джанет как-то странно посмотрела на Уджурака. – Ты не знаешь, что это такое? Жидкость, которая позволяет двигателям работать. – На ее лице отразилось еще большее изумление. – Послушай, где ты вырос? – спросила Джанет.

– Я… это… далеко отсюда, на равнине, – выдавил Уджурак, лихорадочно пытаясь придумать какой-нибудь правдоподобный ответ. – У нас нет никаких двигателей.

– Да ты что, неужели? Совсем никаких? – В глазах Джанет появилось что-то, похожее на уважение. – Я даже не знала, что такие деревни до сих пор существуют! И каково это – жить без электричества, без машин и без телевизора?

Уджурак непонимающе уставился на нее. Что все это такое?

Джанет наклонилась и нежно обняла его. От нее очень приятно пахло чем-то нежным и цветочным, но от этого запаха у Уджурака защекотало в носу, и он едва сдержался, чтобы не чихнуть.

– Не бойся, мой хороший, – сказала Джанет. – Все будет хорошо, вот увидишь! А теперь полежи спокойно и отдохни, а я скоро вернусь и принесу тебе ужин.

Как только сестра закрыла за собой дверь комнаты, Уджурак стал поспешно выбираться из кровати. Потом подумал – и лег обратно.

Джанет сказала, что скоро вернется, поэтому не стоит рисковать снова столкнуться с ней в коридоре! Лучше дождаться более удобного случая.

У Уджурака была еще одна причина отложить побег – приходилось признать, что недавняя вылазка из кровати утомила его. Он задремал и проснулся лишь тогда, когда дверь снова скрипнула.

– А вот и мы! – раздался веселый голос Джанет. – Я привела к тебе твоего маленького друга, чтобы вам было веселее вместе!

Уджурак резко сел и заглянул за спину сестры, ожидая увидеть там Токло, Лусу или Каллик. Но Джанет была одна. Она несла в руках поднос, который поставила на столик возле кровати Уджурака.

– Ну-ка! Поздоровайся с другом, Уджурак!

В руках у нее было нечто мягкое, ярко-лиловое, сделанное из чего-то, похожего на нежную шерстку. Уджурак в изумлении уставился на это чудо. Оно смотрело на него блестящими пустыми глазами. Четыре коротких лапы торчали в разные стороны из его толстенького тела, а нос и рот были тоже сделаны из шкуры.

– Это медвежонок, милый, – с легким удивлением пояснила Джанет. – Твой собственный медведь, твой дружок. Я видела, что ты принес с собой деревянного медведя, и подумала, что этот толстяк тебе понравится.

«Никакой он не медведь! – возмущенно подумал Уджурак. – Он же лиловый!»

Но он понимал, что Джанет хотела ему добра.

– Да… конечно, – ответил Уджурак. – Спасибо. – Он протянул руку и прижал к себе «медведя», который оказался очень мягким и приятным на ощупь.

– Не хочешь дать ему имя? – ласково спросила плосколицая.

– Ага… хочу, – Уджурак лихорадочно порылся в голове, пытаясь сообразить, как плосколицые называют своих медведей. Нет, этого он не знал. – Я назову его Токло, – сказал он, наконец.

– Прекрасное имя, мой хороший, – одобрила Джанет.

«Еще бы! – подумал Уджурак. – Но надеюсь, что настоящий Токло никогда об этом не узнает».

Джанет ласково забрала лилового медвежонка из рук Уджурака и посадила на прикроватный столик.

– Ну вот, отсюда он будет присматривать за тобой. – Она ловко взбила Уджураку подушки и поставила поднос ему на колени.

На подносе стояла накрытая крышкой миска, рядом с которой лежала ложка. Джанет сняла крышку, и Уджурак с наслаждением почувствовал запах мяса. Он уже пробовал такую еду раньше – кажется, плосколицые называют ее «суп». Это было очень вкусно, хотя Уджурак не привык к жидкой еде, и ему страшно хотелось вонзить зубы во что-нибудь более твердое. Но суп легко и безболезненно скользил по его больному горлу. Жаль только, что его нельзя было вылакать языком, как полагается, а приходилось есть неуклюжей ложкой, из которой все проливалось.

Пока Уджурак ел, Джанет быстро вытерла разлитую Уджураком воду и внимательно изучила плоскую доску, прикрепленную к дальнему концу кровати. Когда Уджурак закончил с едой, она забрала у него поднос и вытерла все, что он разлил и разбрызгал.

Она еще не закончила убирать, когда в дверь постучали, и в комнату вошел плосколицый мужчина в голубой шкуре. Дверь снова громко заскрипела. Мужчина нес в руке квадратную металлическую коробку.

– Здравствуйте, Джанет, – поздоровался он. – Я пришел починить дверь.

Джанет обернулась.

– Замечательно, Эд! Этот скрип меня скоро с ума сведет, просто невыносимо.

Уджурак с любопытством смотрел, как Эд раскрыл свой ящик и достал из него какой-то предмет, формой и размером напоминавший еловую шишку. На конце у «шишки» торчал длинный острый шип. Эд сунул этот шип в пространство между стеной и дверью, потом еще раз открыл и закрыл дверь – скрип исчез.

– Спасибо, Эд, – обрадовалась Джанет. – Я… – Она осеклась, быстро посмотрела на Уджурака и продолжила: – Дай-ка мне на минуточку свою масленку.

Эд озадаченно протянул ей странный предмет с шипом. Джанет наклонила его над пустой миской Уджурака, и на дно упало несколько капель вязкой черной жидкости.

– Спасибо, Эд, – сказала Джанет, возвращая ему масленку.

Мужчина все так же растерянно смотрел на нее.

– Пока, Джанет, – сказал он и вышел.

– Ну, милый, посмотри сюда, – попросила Джанет, поднося Уджураку миску.

Он понюхал черную жижу и с отвращением отпрянул назад, ошеломленно глядя на Джанет.

Жидкость воняла, как Черная тропа!

– Это нефть, – пояснила Джанет.

Уджурак снова наклонился над миской. Так вот, значит, из-за чего поднялся такой шум в Северной деревне! Он с опаской дотронулся до черной лужицы и потянул палец в рот, чтобы попробовать на вкус.

– Нет, нельзя! – вскрикнула Джанет. Она схватила Уджурака за руку и вытерла ему рот и пальцы мягкой белой салфеткой. – Ее нельзя есть, – пояснила она, убирая миску. – Она ядовитая!

Уджурак в ужасе уставился на сестру.

– Зачем же она нужна? Почему не оставить ее в земле?

Джанет покачала головой с таким видом, словно он спросил что-то несусветное.

– Нефть очень полезна, милый, – объяснила она. – Без нефти не будут ездить машины и поезда, не смогут летать самолеты, и мы никуда не сможем добраться. Без нее у нас не будет тепла и света в домах. – Она улыбнулась. – И мы ничего не сможем сделать со скрипучими дверьми.

– Но ведь в мире должно быть что-нибудь другое полезное, не такое ядовитое! – возразил Уджурак.

– Нет, уже слишком поздно, – покачала головой Джанет. – Города выстроены на нефти, сложился целый бизнес по ее добыче. Подойди сюда, взгляни сам.

Она помогла Уджураку выбраться из кровати, подвела его к окну и раздвинула в стороны шкуры, которые загораживали вид наружу.

За окном была ночь. Уджурак увидел перед собой широкую равнину, изрезанную Черными тропами и усеянную берлогами плосколицых. Дальше блестела река, а за ней возвышалась огромная башня, от которой отходили металлические трубы, убегавшие далеко-далеко, к самым горам. Из вершины башни вырывался столб бушующего пламени, окрашивавшего темное ночное небо тревожным желтым светом.

– Что тут случилось? – в страхе спросил Уджурак.

– Это нефтяное месторождение Пропкин, – объяснила плосколицая. – Вот так нефть добывается из земли. – Она с улыбкой взъерошила Уджураку шерсть на голове.

– Но… как же равнины? – переспросил Уджурак. – Как же горы?

– Не волнуйся, все осталось на своих местах, – заверила его Джанет. – Если посмотреть в другую сторону, то увидишь горы.

Уджурак ничего не ответил, поэтому она добавила:

– Я сама приехала из Чикаго – это очень большой город, намного больше этого. Здесь природа почти не тронута, если не считать этого нефтяного месторождения. Так что ничего страшного не происходит. И потом, не забывай, что нефть приносит большую пользу – вместе с ней в эти края приходят школы, больницы, хорошие рабочие места для всех людей.

Уджурак посмотрел на свои пальцы, все еще пахнущие липкой черной жидкостью. Неужели плосколицые выстроили несколько стойбищ в этом пустынном месте только для того, чтобы выкапывать нефть из земли?

Он вспомнил, что сказал ему целитель Тиинчу о людях, которые ради собственной выгоды готовы вырвать у земли сердце. У Уджурака зашевелились на голове волосы и потемнело в глазах.

– Посмотри на эту нефтяную вышку, – сказала Джанет, указывая в окно. – С ее помощью нефть выкачивается из земли и по трубам уходит туда, где ее будут использовать.

– А почему огонь? – шепотом спросил Уджурак. – Вышка загорелась?

Плосколицая весело рассмеялась.

– Нет, милый, так и должно быть. Там сгорают ненужные газы.

– А куда идет нефть по трубам? – спросил Уджурак. Даже отсюда он видел, какие длинные были трубы и как много их было повсюду! Страшно представить, сколько же в них нефти!

– Часть на заводы, часть в порты, где ее погрузят на корабли. Но довольно об этом, – решила Джанет и, снова задернув окно шкурами, подтолкнула Уджурака к постели. – Тебе нужно отдохнуть.

– А кто те люди, которые привезли меня сюда? – прошептал Уджурак, когда плосколицая укрыла его одеялом.

– Это важные люди, – ответила Джанет. – Они работают на правительство и нефтяные компании.

– Они хотят брать нефть из земли, которая принадлежит людям карибу.

Джанет кивнула и слегка нахмурилась.

– Наступают плохие времена, – вздохнула она, помолчав. – Мне тоже жаль природу, но что поделать? Мы ведь не можем без нефти, значит, нужно добывать ее откуда-то.

Увидев, что Уджурак уже открыл рот, готовясь задать еще один вопрос, Джанет подняла руку и сказала:

– Сейчас я тебе кое-что покажу. Представь, что твоя кровать – это карта.

– Карта? Что это такое?

– Ты просто смотри, – ответила Джанет. Она откинула голубое покрывало, лежавшее на постели Уджурака, так что стала видна белая простыня. – Представь, что это синий океан. Вот тут мы сейчас немного скомкаем простыню, и у нас получатся горы. – Джанет схватила со столика лилового Токло и посадила его на край одеяла. – А это – нефтяное месторождение!

Уджурак склонил голову к плечу и представил, что он дикий гусь, летящий над землей и океаном.

– Я понял!

– На льду тоже есть нефтяные месторождения, – продолжала плосколицая, похлопав рукой по одеялу-океану.

– На льду? – ахнул Уджурак, и сердце его забилось быстрее. Каллик никогда об этом не говорила!

– Да. Умно придумано, правда? – кивнула Джанет. – А теперь покажи мне, откуда ты родом!

Уджурак не хотел отвечать на ее вопрос. Он и сам точно не знал, откуда взялся, но был уверен, что этого места нет на карте-одеяле.

– Из твоего дома виден океан? – подсказала Джанет, видя, что Уджурак медлит с ответом.

– Нет… – неуверенно ответил Уджурак, вспомнив о Северной деревне. Интересно, где бы она была на этой карте? – Это в узкой долине, – уже увереннее добавил он, наугад указав на проход между двумя горами, сделанными из простыни. – Туда каждый год уходят северные олени.

– Да ты что! Просто поразительно, что твой народ остается таким примитивным, хотя живет рядом с местом нефтедобычи!

– Вот тут озеро, – продолжал Уджурак, всерьез заинтересовавшись этой картой. – А здесь место, где щиплют траву дикие гуси. А вот это лес!

– Ты замечательно знаешь свою землю! – с искренним восторгом воскликнула Джанет.

– Еще бы, ведь я оттуда пришел, – ответил Уджурак.

– Если тебя интересуют карты, ты непременно должен сходить в Культурный центр Пропкина, – посоветовала Джанет. – Нефтяная компания построила его перед тем, как приступить к разработке этого месторождения. – Она встала, подошла к окну и указала рукой куда-то в сторону. – Он находится там.

Уджурак с трудом разглядел в окне очертания большой берлоги, очень просторной, под плоской зеленой крышей.

– Там замечательно, вот увидишь, – продолжала Джанет. – Там есть широкоэкранные телевизоры, и боулинг, и закусочные – и даже поликлиника. Нефтяная компания сделала столько хорошего для этих мест! Представляю, как тебе понравится зал, в котором экспонируются планы компании!

Она вернулась к Уджураку, присела к нему на кровать и добавила, восторженно сверкая глазами:

– Там все стены завешаны картами океана и земель вокруг Пропкина, и на эти карты нанесены все нефтевышки, все трубопроводы, все дороги! Я бы очень хотела получить работу на буровой, – призналась она, просияв. – Ты не представляешь, какие храбрые люди там работают! На них держится вся Северная Америка! Когда ты поправишься, то если захочешь, я возьму тебя туда и покажу все-все самое интересное, – пообещала Джанет.

– Да, я бы очень хотел посмотреть, – серьезно ответил Уджурак, а сам подумал: «Когда я поправлюсь, меня тут уже не будет…»

– А теперь тебе нужно поспать, – плосколицая расправила Уджураку простыню, укрыла одеялом и сунула ему под бочок лилового медвежонка.

Уджурак устало откинулся на подушки.

– Спасти дикий мир… – пробормотал он, вспомнив слова, сказанные Лусой на Дымной горе.

– Что такое, милый? – переспросила Джанет.

– Нет… – смутился Уджурак. – Ничего.

– Вот и славно, отдыхай. – Джанет взяла поднос и в последний раз окинула взглядом комнату, желая убедиться, что оставляет все в полном порядке. – Спокойной ночи, – с улыбкой пожелала она и вышла.

Убедившись, что Джанет ушла, Уджурак выбрался из постели, вернулся к окну и раздвинул шкуры, чтобы лучше видеть лежащую снаружи землю. Потом с усилием схватился за окно и открыл его. В комнату ворвался холодный ветер, едко пахнущий нефтью и гарью.

Уджурак закашлялся, у него засаднило горло от ядовитого воздуха.

«Вот она – нефть! Ядовитая, вонючая и вредная!»

Уджурак словно наяву увидел, как липкая черная жижа капает с его пальцев, растекается по коже, пропитывает волосы, забивает нос и рот… Она была повсюду, от нее не было спасения!

Ужасное видение так напугало его, что он зарычал. В тот же миг Уджураку показалось, будто мягкие шкуры плосколицых впиваются ему в тело и душат, он просто не мог выносить их прикосновения. Он начал срывать с себя одежду – и тут его тело начало изменяться. Уджурак радостно закричал, приветствуя новое превращение.