Текст книги "Последняя глушь"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Эрин Хантер
«Последняя глушь»

ГЛАВА I
УДЖУРАК

Ветер раздувал мягкую шерсть Уджурака, несшегося по склону горы к лежащему внизу предгорью, где бродили стада северных оленей.

Стоял конец Знойного неба, и после недавних дождей воздух был напоен душистой свежестью. Уджурак с наслаждением вдыхал неповторимые ароматы дичи, зелени и всепроникающий соленый запах моря.

На бегу Уджурак обернулся на своих друзей. Белая медведица Каллик бежала рядом с ним: ее шаг был плавным, как бегущая вода, и она возбужденно нюхала воздух. После долгих лун путешествий по темным лесам и иссушенным солнцем скалам она наконец-то почувствовала запах покрытого льдом моря – запах родного дома.

Услышав над головой глухое «бумп», Уджурак обернулся и увидел, как черная медведица Луса, споткнувшись на бегу, покатилась вниз по земле. Перекувыркнувшись через голову несколько раз, она поспешно поднялась и снова помчалась вниз. Луса была самой маленькой из четверых медведей, поэтому ей приходилось делать два шага на каждый их шажок, однако она никогда надолго не отставала от друзей.

А впереди всех с прижатыми от ветра пушистыми ушами несся гризли Токло. Тепло разлилось по груди Уджурака. Когда-то давно Токло безоговорочно доверился Уджураку и прошел с ним весь долгий путь от самых гор, которые и сам Уджурак уже смутно помнил. В этих горах они повстречали Лусу… Внезапно Уджураку захотелось вернуть каждый шаг этого пути, вспомнить каждый прожитый день бесконечного путешествия, когда они все шли, шли и шли на край света.

Потому что теперь путешествие было окончено. Они нашли Последнюю великую глушь.

Северные олени, пасшиеся на поросших травой холмах, подняли головы и с удивлением уставились на бегущих к ним медведей.

– Берегитесь! – прорычал Уджурак. – Мы идем!

Токло обернулся на него через плечо.

– Они слишком крупные, чтобы на них охотиться, шерстяная ты голова! – насмешливо крикнул он.

Уджурак только фыркнул. Он не собирался охотиться на огромных оленей – он хоть и был медведем, но прекрасно понимал, что запросто поместится под брюхом у любого из этих длинноногих зверей. Он просто наслаждался стремительным бегом: лапы приятно врезались в траву, шерсть на боках раздувалась и ходила волнами от ветра.

Добравшись до подножия склона, медведи промчались по пологим кочкам и врезались в стадо пасущихся оленей. Вблизи эти рогатые звери оказались чудовищно огромными. Они лишь слегка повернули свои тяжелые головы и безо всякого страха, с ленивым любопытством, посмотрели на Уджурака и его друзей. Никогда еще Уджураку не доводилось встречать столько оленей сразу – очутившись рядом с ними, он не мог разглядеть конца стада. Перед ними был лишь густой лес тонких, как палки, ног и белых волосатых животов. От оленей исходил такой сильный мускусный запах, что Уджурак сморщил нос и чихнул.

Токло смело ринулся на оленей, заставив их разбежаться в стороны. Их взгляду снова открылась долина, и Уджурак невольно зажмурился от яркого солнца. Перед ними расстилалась огромная зеленая даль, испещренная кустиками жесткой травы, сквозь стебли которой серебром сверкала вода. Сморгнув набежавшие на глаза слезы, Уджурак разглядел белые пятна гусей, расхаживавших по мокрой луговине.

Вот она – великая глушь, о которой говорил Квопик. Огромная земля, где хватит еды всем медведям, где нет ни плосколицых, ни огнезверей, ни Черных троп…

У Уджурака заныло в животе. Путешествие через Дымную гору было очень трудным, они шли впроголодь, поэтому при виде гусей у него разыгрался аппетит. Уджурак сглотнул голодную слюну. Сорвавшись с места, он изо всех сил помчался вперед так, что трава у него перед глазами слилась в одно зеленое пятно, а в голове не осталось никаких мыслей, кроме желания впиться зубами в сочного, толстого, вкусного гуся… Потом Уджурак почувствовал зуд в подошвах и увидел, как его задние лапы удлиняются, становятся все тоньше и тоньше, а шерсть из бурой превращается в серую.

«Волк!»

Урджурак уже ничего не видел, он сосредоточился на одной единственной стае гусей на равнине.

«Одна стая!»

Окружающие звуки исчезли, и Уджурак теперь слышал только гоготание гусей, разгуливавших у него перед носом, и голоса эти становились все громче и громче…

Уджурак перешел на рысь. Он весь превратился в скорость, и когда проносился мимо Токло, услышал, как тот недовольно зарычал. Но этот звук донесся до Уджурака словно откуда-то издалека. Он больше ничего не значил для него. Горячий запах гусей заглушал все его чувства. Язык вывалился у него из пасти. Он наметил свою добычу: жирного белого гуся, отошедшего от стаи.

«Один гусь!»

Уджурак-волк уже чувствовал, как впивается зубами в гусиные перья, как хрустит косточками. Он вдыхал теплый запах крови, слышал сердцебиение жертвы.

«Убей… один укус в теплую плоть… а потом наесться…»

Равнина перед его глазами слилась в размытое пятно, он больше не чувствовал своих лап, отталкивающихся от болотистой почвы. Стоило Уджураку добежать до стаи, как птицы белым вихрем поднялись в воздух, громко крича и хлопая крыльями. Уджурак с рычанием прыгнул на облюбованную дичь. Его острые клыки сомкнулись вокруг горла гуся, и он с силой встряхнул свою добычу. Гусь отчаянно забил крыльями, а потом обмяк.

Уджурак гордо поднял голову с зажатой в пасти птицей.

«Теперь ешь… Попробуй вкус крови…»

Но какая-то мысль терзала Уджурака. Что-то мешало ему есть. Уджурак нехотя повернулся и побежал в ту сторону, откуда пришел.

На бегу он почувствовал, как его волчье тело начало утолщаться и раздаваться вширь; бурая шерсть сменила клокастую серую, а шаги стали заметно тяжелее. Сердцебиение замедлилось, и волчья кровожадность постепенно утихла.

Наконец Уджурак снова увидел лежащую перед ним равнину. Гуси опустились на землю чуть в стороне, их испуганные крики начали постепенно стихать. Уджурак слышал шелест ветра в камышах и плеск воды под лапами полярного песца, перебегавшего от одного куста к другому. Растерянно поморгав, он увидел трех медведей, сбегавших со склона ему навстречу. Черная, белая, бурый… Кажется, он их знает? Но почему не может вспомнить, кто они такие?

– Уджурак! – маленькая черная медведица со всех лап бросилась к нему. – Вот это охота!

– Уфф… Спасибо… Луса, – окончательно придя в себя, Уджурак бросил добычу под лапы Лусе. Ну конечно, он знал, кто она такая, и двух других медведей он тоже знал – это были его друзья, Токло и Каллик.

– Угощайтесь, – предложил Уджурак.

Токло ворчливо поблагодарил, оторвал кусок гуся и, отойдя в сторонку, принялся за еду. Уджурак подождал, пока двое других медведей возьмут свою долю, а потом уселся над остатками добычи. Гусь оказался жирным, мяса хватило на всех. Восхитительный запах ласкал ноздри Уджурака, сытость разлилась в его животе.

– Ммм, чудесно! – прочавкала Каллик, радостно работая челюстями. Приподняв голову, она принюхалась. – Чувствуете запах льда? Скоро море замерзнет до самого берега, и я смогу отправиться на охотничьи земли белых медведей!

– Но ведь там… на льду… нет никакого укрытия, – возразила Луса с полной пастью мяса. – Ветер сдует тебя в море!

– Ни за что! – отмахнулась Каллик. – Мы роем берлоги в снегу. А потом забираемся туда, прижимаемся друг к другу. Знаешь, как уютно? – Уджурак заметил грусть, мелькнувшую в ее глазах, и понял, что добрая медведица снова вспомнила детство, проведенное с матерью и братом. – И мы охотимся на тюленей возле полыньи! Ах, что это за лакомство – тюлени! Вы в жизни не пробовали ничего подобного.

– Я привык чувствовать землю под лапами и полагаться на дичь, которую могу поймать, – проворчал Токло, кивая на дальнюю гряду холмов, поросших густым лесом. Приглядевшись, Уджурак увидел птиц, перелетавших с ветки на ветку, а потом услышал возню мелких зверьков под ветками. – Вот где лучшее место для гризли! Верно, Уджурак?

– Верно, – кивнул Уджурак.

– Вы только взгляните на эти деревья! – воскликнула Луса, смахивая лапой прилипшее к морде перо. Она посмотрела на лесистый склон, и глаза ее засверкали от радости. – Я так люблю спать на ветках, поближе к духам медведей, и чтобы ветер шелестел над головой!

Токло оторвал еще кусок гуся и довольно проурчал, облизнув губы:

– Что мне здесь нравится… так это то, что тут нет плосколицых. И Черных троп. И огнезверей. Тут нет даже берлог плосколицых!

– Только земля и море, куда ни погляди, – поддержала его Каллик.

– И вдоволь какой угодно дичи, – добавил Токло.

Луса нетерпеливо вскочила на лапы.

– Что теперь будем делать? – спросила она. – Я хочу поскорее найти подходящее для ночлега дерево!

– Давайте немного передохнем, – проворчал Токло, похлопав ее лапой по боку. – Времени у нас вдоволь.

Уджурак последним закончил трапезу. Ему нравилось слушать, как его друзья весело переговариваются между собой, обсуждая свой новый дом. Он привел их сюда, в место, где они смогут до конца своих дней прожить в сытости, безопасности и вдали от плосколицых. Довольный, Уджурак принялся облизывать лапы, но вдруг вздрогнул, услышав тихий голос, прозвучавший у него в голове: «Это еще не конец».

«Не конец?»

Уджурак поднял голову, шерсть на его теле зашевелилась, словно под ней ползали полчища муравьев. Сделав вид, будто хочет напиться из небольшого озерца, он быстро встал и отошел от друзей. Здесь Уджурак замер и прижал уши, ожидая снова услышать голос.

Много лун тому назад, в холодную ночь, усыпанную сверкающими звездами, он впервые услышал его.

«Следуй за Путеводной Звездой!», – сказал голос, а когда Уджурак поднял голову, то увидел мерцающую звезду, горящую ярче всех других светил на небе. Тихий шепот продолжал тревожить его, когда он укладывался на ночлег или просыпался по утрам.

«Ты пойдешь туда не один», – сказал голос.

– О чем ты говоришь? Тут же никого нет! – Уджурак огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме темного леса, посреди которого он чувствовал себя единственным медвежонком на свете.

«Они сами найдут тебя», – заверил голос.

Так и случилось. Уджурак встретил гризли Токло, который со временем стал его лучшим другом. Предсказание сбылось. С тех пор Уджурак прислушивался к таинственному голосу. Если он терял надежду, отчаивался, то голос подбадривал его и вселял уверенность. Время от времени Уджураку казалось, будто он знает, кто разговаривает с ним, и тогда он обращался к своей памяти, пытаясь добраться до самых первых воспоминаний.

Уджурак полакал ледяной воды из озера. В серо-голубом небе знакомо мерцала одинокая светлая звездочка.

«Это не конец», – снова прошептал голос.

– Но я не понимаю! – вздохнул Уджурак, глядя на Путеводную звезду.

Вдруг высоко-высоко над горами он увидел крошечную черную точку, которая быстро двигалась по небу – нет, даже не одну точку, а целых три! Вот они стали ближе, выстроились вдоль горной гряды, и Уджурак услышал слабый гул. Точки стали крупнее, отсветы вечернего солнца блеснули на гладком серебре. Уджурак посмотрел на своих друзей. Они ничего не заметили. Медведи были слишком увлечены спором о том, где лучше жить – на деревьях или в берлогах.

Уджурак молча проводил глазами стальных птиц, таявших вдали. Грохот их крыльев стих, оставив после себя глухое эхо. Шерсть зашевелилась на боках у Уджурака. Металлические птицы – это летучие огненные звери плосколицых. Но что они здесь делают? Как же так получилось?

Он вспомнил слова Токло – «ни огнезверей, ни плосколицых!»

Уджурак снова посмотрел на друзей. Луса шутливо трепала Токло, делая вид, будто страшно рассердилась на его слова о том, что на деревьях слишком много колючих веток и спать на них неудобно. Они выглядели такими счастливыми! Сердце тяжело забилось в груди Уджурака.

– Но ведь я сам привел их сюда – в это место! – тихо сказал он невидимому голосу. – Нам больше некуда идти.

«Не конец», – упрямо повторил голос.

– И что мне теперь делать? – взмолился Уджурак.

Он долго ждал ответа, но услышал лишь шелест ветра в высокой траве и лепет ручейка.

ГЛАВА II
ЛУСА

Луса стояла на вершине поросшего травой холма и смотрела на равнину. Холодный ветер разглаживал шерсть на морде и выжимал слезы из глаз. Этот ветер нес с собой запахи льда и рыбы. Вдалеке виднелась белая полоса океана. Зябко поежившись, Луса подумала о ледяных просторах, которые так любила Каллик. Там была ее родина, а родной дом Лусы находился здесь, среди деревьев и высокой травы.

– Мы все-таки добрались сюда! – прошептала она.

Ее путешествие подошло к концу! Она преодолела все трудности долгого путешествия и теперь была в безопасности, рядом с друзьями и на земле, подходящей для диких черных медведей.

Поднимающееся солнце отбрасывало длинные тени. Прошлой ночью, сытно поужинав гусем, медведи устроились на ночлег неподалеку от зарослей колючего кустарника. Хорошо выспавшись, Луса чувствовала себя освеженной и полной сил.

– Эй! Шерстяная голова! – крикнул Токло, подбегая к ней и утыкаясь лбом в ее плечо. – Ты что, спишь стоя? Я уже три раза тебя позвал.

– Извини, – ответила Луса, игриво толкая его в ответ. Токло был таким огромным медведем, что пытаться оттолкнуть его было все равно, что стараться сдвинуть с места Дымную гору.

– Я поймал для нас кроликов, – сообщил Токло. – Но если ты не голодна и сыта своими мечтами, то мы отлично обойдемся без тебя.

– Только попробуйте! – взвизгнула Луса.

Вместо ответа Токло припустил вниз по склону, где их уже ждали Каллик и Уджурак. Луса помчалась за ним, громко пыхтя на ходу. За последнюю луну все ее друзья так сильно выросли, что она оказалась больше чем на голову ниже обоих гризли, не говоря уже о Каллик, которая всегда была самой крупной из них.

Когда с едой было покончено, Луса вытерла лапой морду и села, подставив уши прохладному ветерку.

– Чем займемся теперь? – спросила она.

– Мы добрались сюда, верно? – повел плечом Токло. – Значит, можем делать что захотим.

– Тогда давайте исследовать эту землю! – предложила Луса. Раз это теперь их новый дом, значит, она должна знать здесь все: каждый запах, каждый кустик с ягодами!

Токло и Каллик тут же вскочили, готовые броситься в путь, но Уджурак выглядел каким-то вялым. Тем не менее, он без возражений посеменил следом за всеми через высокую траву к подножию холмов. Завидев медведей, стаи гусей с шумом поднимались в воздух с заполненных водой низинок, а затем опускались обратно. В животе у Лусы было тепло и уютно, в охоте пока не было необходимости. Когда голод вновь даст о себе знать, друзья легко найдут дичь, а может быть, ей даже удастся отыскать какие-нибудь вкусные листья или ягоды. Луса не хотела все время питаться мясом, зато у нее слюнки текли при мысли о сочных плодах, росших на деревьях.

Ей было немного непривычно. Она уже забыла, что значит не страшиться голода и не думать о том, когда придется поесть в следующий раз.

В этом благодатном краю было много мест для устройства логова. Деревья для Лусы, глубокие трещины в скалах или пещеры под корнями для Токло и Уджурака, а скоро будет много льда для Каллик. Луса облегченно вздохнула, чувствуя, как ее покидает напряжение долгих лун страха и усталости.

– Кто первый добежит до той скалы! – вдруг крикнул Токло, кивая мордой на круглый серый камень, наполовину торчавший из земли. Сорвавшись с места, он помчался вперед, так что сильные мышцы рельефно проступили под его густой бурой шерстью. Каллик помчалась следом, но Уджурак остался на месте, задумчиво глядя в затянутое облаками небо.

– Эй, Уджурак! – крикнула Луса. – Неужели ты позволишь этим здоровякам обставить тебя?

Уджурак вздрогнул, словно витал мыслями где-то далеко отсюда, но тут же встрепенулся и помчался догонять друзей.

Луса посеменила за ним; она прекрасно понимала, что у нее нет никаких шансов выиграть гонку, но наслаждалась быстрым бегом и мыслями о том, что ей больше никуда не нужно идти. Теперь она была настоящей дикой медведицей, и у нее был свой дом. Если бы только Эйша и Йога были с ней рядом!

Токло обогнал Калик на целую морду.

– Я победил! – радостно проревел он. – Я самый быстрый!

– Ты побежал раньше! – возмущенно крикнула Каллик, бросаясь на молодого гризли и сбивая его с лап. Белая и бурая шерсть смешались, и медведи, сцепившись, покатились по земле, сопя и молотя друг друга лапами.

Уджурак подошел к камню и задумчиво огляделся, скользнув взглядом по далекому морю и волнистой гряде холмов, откуда они пришли. Лусе показалось, будто он чем-то взволнован, словно ищет что-то, но никак не может найти.

«Какая колючка вцепилась ему в шерсть? Ведь они дошли до места, которое столько искали! Он должен быть счастлив, разве нет?»

– Уджурак, ты в порядке? – спросила Луса.

Он рассеянно посмотрел на нее, словно не узнавая.

– Что? А, да… Конечно. Все отлично.

Луса наморщила нос и уловила в воздухе какой-то вкусный запах – что-то сочное, толстое, теплое, с примесью каменного холодка. Она уперлась передними лапами в круглый серый камень у подножия скалы и изо всех сил нажала, пытаясь сдвинуть его с места.

– Помоги, Уджурак! Сейчас я тебе кое-что покажу. Меня этому научил Мики в лесу возле Великого медвежьего озера.

Уджурак послушно спрыгнул вниз и помог Лусе перевернуть камень. Медведи отпрыгнули назад, камень откатился в сторону, и под ним оказалось целое гнездо жирных, извивающихся личинок.

– Попробуй, – предложила Луса, жадно забрасывая в пасть целую горсть личинок. Они нравились ей гораздо больше, чем мясо, которое было тяжеловато для ее маленького желудка. Луса сжала зубы, и пасть наполнилась сочным вкусом. Ох, сколько же тут было личинок! Хватит на целую луну! Может, поискать какое-нибудь уютное дерево поблизости?

От этих размышлений ее отвлекло тявканье Токло. Оказалось, что они с Каллик так увлеклись борьбой, что не заметили, как вкатились в колючий кустарник. Полярный заяц, прятавшийся под ветками, испуганно выскочил из-под куста и помчался наутек. Токло, не теряя времени даром, оторвался от Каллик и бросился в погоню. Загнав зайца к выступу скалы, он одним точным ударом прикончил его и гордо оглянулся.

Луса, Каллик и Уджурак запрыгнули на камни и уставились на валявшееся внизу неподвижное тело зайца. Темно-каштановая шерстка зверька пестрела белыми пятнами, напоминавшими о том, что время листьев подходит к концу, и скоро вернется снег.

– Отличная охота! – похвалила Каллик. – Но я пока сыта.

– Да ерунда, закопаем его где-нибудь под скалой, а съедим, когда проголодаемся, – сказал Токло. – Гризли всегда так делают. Я однажды нашел такую добычу, оставленную в лесу одним большим медведем.

– Умно, – одобрительно кивнула Каллик.

Луса изумленно покачала головой. Неужели она когда-нибудь привыкнет к тому, что теперь им придется думать, как поступать с избытком еды?

«Это очень хорошие заботы!» – решила она про себя.

Гораздо лучше, чем мучительно искать еду и ничего не находить!

Токло принялся копать яму в земле под скалой, но тут пушистый песец молнией выскочил из кустов, прямо у него под ногами, схватил зайца и был таков.

– Эй! – угрожающе обернулся к нему Токло. – Это наше!

Но вороватый песец уже удирал прочь, а тяжелый заяц волочился по земле между его передними лапами. Токло пустился в погоню, но юркий зверек в мгновение ока протиснулся в узкую щель и скрылся, махнув напоследок своим буро-белым хвостом. Токло сунул переднюю лапу в щель, но песец, судя по всему, был уже далеко, и бедному гризли ничего не оставалось, как ни с чем вернуться обратно.

– Глупое животное, – сердито ворчал он себе под нос.

– Пустяки, – успокоила Луса, дружески ткнувшись ему носом в плечо. – Поймаем еще кого-нибудь, когда проголодаемся.

Темные тучи начали собираться над морем, подул ледяной ветер, неся с собой сырость близкого снегопада. Каллик, запрокинув голову, жадно вдыхала холодный воздух.

– Лед наступает, – прошептала она.

Медведи следом за Токло побрели к озеру. Наклонив морду, Луса принялась лакать чистую ледяную воду. На вкус эта вода сильно отличалась от той, к которой Луса привыкла раньше, – она оказалась резкой, соленой, с сильным запахом рыбы. Лусе это совсем не нравилось, но стоявшая рядом с ней Каллик жадно лакала.

– Почти как дома, – проурчала она с нескрываемой радостью в голосе. – Пойдем на берег! Я хочу помочить лапы в море.

Токло поднял мокрую морду и удивленно посмотрел на нее.

– Хочешь, чтобы у тебя от холода вся шерсть выпала? – усмехнулся он.

– Холод – это чудесно! – горячо возразила Каллик. – Пойдем, пожалуйста! Я очень хочу побывать около моря.

– Пойдем, Токло, – поддержала Луса, поймав тоскливый взгляд Каллик. – Это интересно.

– Да ладно, – повел плечом Токло. – Мне все равно, чем заняться.

На этот раз Каллик пошла впереди, постепенно убыстряя шаг по мере того, как они приближались к сверкающей полосе океана. Земля с каждым шагом становилась все более плоской, зато ветер усилился, а резкие порывы несли с собой соленые брызги, от которых у Лусы начало щипать в глазах. Каллик продолжала бежать вперед, низко опустив голову, но Токло вдруг резко остановился. Луса и Уджурак, поколебавшись, последовали его примеру.

– Эй, Каллик! – крикнул Токло. – Мы не можем подойти к морю. Ветер очень холодный и сильный – прямо шерсть срывает!

Каллик остановилась и обернулась.

– Ветер чудесный! – крикнула она. – Разве вы не чувствуете, как сильно он пахнет льдом?

– Чувствуем, но нам это не нравится, – ответила ей Луса. – Лед – это не наш дом. Давай переждем среди холмов, пока погода не улучшится?

– Но… – начала было Каллик.

Она не договорила, потому что Луса ласково дотронулась лапой до ее плеча.

– Хотя бы ненадолго, – шепотом пояснила она. Луса понимала, что ждет их впереди: они разойдутся в разные стороны, каждый найдет себе подходящее место, и, может быть, они больше никогда не увидятся. Путешествие подошло к концу, но Лусе не хотелось, чтобы вместе с ним закончилась и дружба. – Подождем, пока лед не вернется! – умоляюще попросила она.

Каллик поколебалась, но потом нехотя кивнула. Луса видела, как она с тоской покосилась на море, прежде чем со вздохом повернуться к нему спиной.

К огорчению Лусы, в этой части суши было совсем мало деревьев, зато густо росли кусты и высились горные склоны, за которыми можно было укрыться от пронизывающего ветра. Олени, щипавшие чахлую траву, встряхивали головами и сердито фыркали при виде проходивших мимо медведей.

– Они какие-то беспокойные, – проворчала Луса. – Как будто их что-то напугало.

– Это мы их напугали! – ответил Токло, угрожающе скаля клыки.

– Нет, мне кажется, дело не в нас, – пробормотала Каллик.

Все стадо оленей взволнованно колыхалось, словно накатывавшие на берег волны. Олени щипали траву, потом поднимали головы, отходили на несколько шагов, а затем снова принимались кормиться. Но каждое их перемещение сопровождалось странным цокающим звуком.

– Что это за клацанье такое? – спросила Луса.

– Оно раздается каждый раз, когда они передвигаются, – заметил Уджурак, не сводивший любопытных глаз с оленей. От странной задумчивости, не покидавшей его с раннего утра, не осталось и следа.

– Это стучат их лапы! – воскликнула Каллик, приглядевшись. Она подняла свою лапу и в недоумении посмотрела на нее. – Почему лапы оленей стучат, а наши нет?

– Какая разница! – отмахнулся Токло. – Наверное, мы так устроены, чтобы бесшумно подкрадываться к добыче. А у оленей добыча – трава. К ней не нужно подкрадываться, можно стучать и грохотать сколько влезет!

Медведи шли по равнине до тех пор, пока солнце, поднявшись до вершин, не опустилось за их гребни. В этом краю дни были короткие – совсем не так, как на Великом медвежьем озере, где солнце, едва коснувшись горизонта, снова поднималось ввысь.

– Эй, Токло! – крикнула Луса. – Не хочешь попробовать поймать оленя? Тогда бы мы уже точно никогда не голодали!

Токло остановился и с жадным блеском в глазах посмотрел на ближайшее стадо.

– Да нет, – со вздохом ответил он. – Говорю же, они слишком здоровые… – Он царапнул когтями по земле, словно представил, как вонзает их в оленей.

– А мне кажется, ты сможешь, – сказал Уджурак.

Токло моргнул и гордо приосанился.

– Ну, может быть, если самого маленького…

Луса заметила, что теперь ее друг рассматривает стадо с гораздо большим интересом. Оказывается, в стаде были не только олени, но и молодые оленята, щипавшие травку рядом со взрослыми.

«Вот с таким малышом наш Токло запросто сможет справиться!» – подумала Луса.

Там, где кончалось стадо оленей, земля круто поднималась вверх, скрываясь в темных зарослях. Ветки тихонько раскачивались на ветру, а листва трепетала, как шкура огромного зеленого зверя.

– Ой, какой лес! – вскрикнула Луса, кивая мордой в сторону чащи. – Пожалуйста, пойдем туда? Ну, пожалуйста!

– А что, можно, – легко согласился Токло. – Наверное, там я смогу найти себе подходящую территорию. – Глаза его решительно сверкнули. – И если какой-нибудь медведь осмелится перейти мою границу, пусть пеняет на себя! – Он игриво пихнул Лусу. – Хотя, может быть, я разрешу одной надоедливой черной медведице навестить меня разок-другой. Просто из жалости, чтобы убедиться, что она не умирает с голоду.

– Да ты сам надоедливый! – завопила Луса, скаля зубы в шутливом рычании. – Большое спасибо, но я сама смогу о себе позаботиться! Когда мы жили в том лесу, возле Медвежьего озера, Мики научил меня разным полезным медвежьим уловкам.

– Этот жалкий медвежонок? Которого утащили белые медведи? – недоверчиво переспросил Токло.

– Мики умный и очень много знает! – твердо отрезала Луса и выразительно указала глазами на Каллик, прося Токло не упоминать о том, как Таккик с дружками похитил черного медвежонка. Каллик все равно любила своего брата, что бы он ни натворил в прошлом. – Он показал мне, какие ягоды самые вкусные и как искать личинок под камнями…

– Ягоды? Личинки? – проворчал Токло, но в глазах его плясали веселые искорки. – Это не медвежья еда!

– Еще какая медвежья! Это самая лучшая еда! – заспорила Луса. – И еще муравьи… Я раньше даже не подозревала, какие они вкусные!

– Спасибо, но лично я предпочитаю сочных гусей, – засмеялся Токло. – Или оленей. – Он обвел глазами стадо. – Ты права, такая дичь надолго насытит всех нас.

– А я соскучилась по тюленям, – вздохнула Каллик, оборачиваясь назад, туда, где у самого горизонта сверкал белый лед. – Вы просто не представляете, как это здорово – лежать в засаде возле лунки и ждать, когда тюлень вынырнет на поверхность, чтобы глотнуть воздуха!

– Здорово? – шепнул Токло на ухо Лусе. – От такого сидения шерсть ко льду примерзнет, да и все. Если это здорово, то я гусь!

Луса строго посмотрела на него и повернулась к Каллик.

– Разве тюлени не замечают, что их выслеживают? – спросила она.

– Нет, если вести себя очень тихо, – ответила белая медведица. – А когда тюлень покажется, нужно, не теряя времени, хватать его зубами, пока он не нырнул обратно! – Она тяжело вздохнула. – На свете нет ничего вкуснее тюленьего мяса, вот я сейчас думаю о нем, и прямо чувствую на языке… Не могу дождаться, когда вернется лед!

Луса была рада за свою подругу, но внезапно у нее по спине пробежал холодок. Она знала, что недалек тот день, когда их пути разойдутся навсегда.

– И еще я люблю рыть снежные пещерки и забираться в них, – продолжала Каллик. – Если бы вы только знали, как уютно лежать под снегом, в тепле и безопасности, и слушать, как над головой свистит ветер. И плавать в море вместе с белухами…

– Плавать с белухами? – испуганно ощетинилась Луса. – Но разве не они убили твою маму?

– Нет, Нису убила косатка, – ответила Каллик. – Белухи – они другие. – Ее глаза затуманились от воспоминаний, и Луса пожалела о своих неосторожных словах.

«Пчелоголовая! Когда ты научишься думать, прежде чем открывать свой болтливый рот!» – выругала она себя.

– Белухи никого не обижают, – объяснила Каллик, немного повеселев. – Я так хочу показать тебе лед, Луса! Он тебе понравится, вот увидишь!

«Вряд ли», – скептически подумала Луса, глядя на серебристое мерцание вдали.

Ей становилось не по себе при одной мысли об этой бескрайней пустоте. Разве такое место может быть домом? Там же нет ни одного дерева! Ее там подхватит ветер и будет носить надо льдом, как лист, если она, конечно, не замерзнет насмерть раньше!

– Мне кажется, для черных медведей больше подходят деревья, – осторожно сказала Луса.

– И для гризли тоже, – отрезал Токло. – До наступления снегопадов я как следует помечу свою территорию, а потом выкопаю себе отличную теплую берлогу, залягу в нее и буду ждать возвращения тепла, – он широко зевнул, словно готов был прямо сейчас исполнить свое намерение. – А когда снова придет солнце, я проснусь, разыщу ближайшую речку и наловлю себе столько рыбы, сколько смогу съесть. Вот это я называю настоящей медвежьей жизнью. Согласен, Уджурак?

Маленький медвежонок вздрогнул от неожиданности.

– А? Что?

Только теперь Луса поняла, что все время, пока они болтали о своих планах на будущее, Уджурак не произнес ни слова.

– Что-то не так? – участливо спросила она.

Уджурак озадаченно посмотрел на Лусу.

– Я… я не знаю, – неуверенно пролепетал он. – То есть, да, что-то не так, но я никак не пойму, что.

Токло устало вздохнул.

– Уджурак, у тебя в голове шерсть вместо мозгов, вот что не так! Мы дошли. Это отличное место, здесь полно дичи и нет плосколицых. Путешествие закончено, шерстяная ты голова!

Уджурак выпрямился и поднял морду к небу.

– Нет, – ответил он, и на этот раз его голос прозвучал гораздо более уверенно. – Я пока точно не знаю, что тут не так, но в одном я точно уверен – это не конец нашего путешествия.

Луса со страхом вспомнила, как они впервые увидели эту долину с отрогов Дымной горы. Уджурак уже тогда усомнился, что они нашли то самое место, которое так долго и мучительно искали. Похоже, теперь он окончательно в этом уверился. В груди у Лусы похолодело, когда она вспомнила приснившийся в горах сон. Ей было сказано, что она должна спасти дикий мир. Тогда она постаралась забыть об этом, но слова Уджурака вновь пробудили прежние тревоги.

– Это конец, Уджурак, – резко сказал Токло. – Дальше идти некуда! – он махнул лапой в сторону лежавшего внизу моря. – Мы не сможем зайти дальше, не замочив лап.

Уджурак тоже посмотрел на зыбкую полосу серой воды и линию льда, блестевшую у самого горизонта. Потом снова поглядел на Токло. В его коричневых глазах была мольба, словно он просил своих друзей понять то, что он должен им сказать.

– Я знаю, что ты должен быть прав… но если это конец пути, то почему я этого не чувствую?