Текст книги "Голоса в ночи"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава V

– Мне кажется, нам остается только ждать и быть ко всему готовыми, – сказал Воробей, отворачивая морду от режущего ветра. – Ладно, я иду домой.

Львиносвет не тронулся с места. Воробей подождал, чувствуя, как его брат тщетно борется с тревогой, удерживающей его на берегу.

– Ладно, оставайся, если хочешь! – решил он, наконец. – Поохоться на обратном пути, сам знаешь, после битвы у всех разыгрался аппетит!

Хрустнула галька – это Львиносвет вскочил и помчался в сторону леса. Воробей трусцой взбежал на склон и поспешил в лагерь. Но стоило ему вдохнуть запах палой листвы, как мысли его вновь вернулись в Сумрачный лес. У Воробья не укладывалось в голове, что Звездоцап все-таки сумел найти себе сторонницу в Грозовом племени. Странно, что ею оказалась именно Искролапка! Возможно, Голубичка была не единственной сестрой с роковой судьбой?

Воробей содрогнулся. Тряхнув головой, он со всех лап помчался по узкой тропке, ведущей в родной овраг. Морозный воздух стеной стоял возле колючей ограды, но стоило Воробью протиснуться внутрь и выбраться из туннеля, как он сразу же окунулся в тепло. Его соплеменники сновали по лагерю, занятые привычными дневными заботами.

– Давайте поднимем эту ветку и подопрем ее суком, – говорила Листвичка, стоя возле воинской палатки. – Если оплести ее ветками и возвести вокруг новые стены, появится место для трех дополнительных подстилок.

Воробей побрел через поляну, сопровождаемый треском веток и сучьев.

– Осторожнее! – предупредила его Милли, когда он поравнялся с кучей дичи. – Березовик роет яму для хранения дичи.

Когда земля промерзала, коты закапывали дичь в землю, где она оставалась свежей несколько дней.

Воробей остановился на краю ямы.

– Думаешь, морозы продляться долго? – спросил он у Милли.

– Не знаю, но лучше подготовиться, как следует, – ответила она. – Дичи становится все меньше, нужно постараться сохранить хотя бы ту, что есть.

– Воробей! – раздался со стороны палатки целителя оглушительный визг Шмеля.

Воробей обернулся и тут же почувствовал волну страха, прокатившуюся по телу Милли. Неужели Иглогривке стало хуже? Он со всех лап бросился в свою пещеру, протиснулся сквозь переплетенные ветви ежевики и ворвался внутрь.

Шмель стоял посреди пещеры, от его шерсти пахло корой и мокрыми зелеными листьями.

– Смотри, что мы тебе принесли! – радостно воскликнул он.

Среди свежих лесных запахов Воробей уловил тусклый и пыльный аромат сухой паутины.

– Ох, ну ты меня напугал! – выдохнул он. – Я уж решил, будто что-то стряслось.

Милли вихрем влетела в палатку.

– Иглогривка! Она здорова?

– Все в порядке, – отозвалась Яролика, подходя к ним. – Шмель отыскал огромные клочья паутины в зарослях плюща на Великом дубе, – в голосе одноглазой воительницы звучала неподдельная гордость. – Он забрался очень высоко, чтобы достать ее!

Иглогривка завозилась на своей подстилке.

– Он такой смелый, правда?

Воробей наскоро обнюхал Яролику и нахмурился, почувствовав кисловатый запах нагноения.

– Как твои раны? Где болит?

– Немного дергает, – призналась воительница. – Но ничего, это всего лишь царапины. Все пройдет.

– Смотри, не вздумай ковырять затянувшиеся раны, – строго предупредил Воробей. – Я дам тебе мазь от воспаления. – Он повернулся к Шмелю. – Ухо болит?

– Щиплет немного, но это от холода, сегодня у всех кончики ушей зудят.

Воробей подошел к подстилке Иглогривки и наклонился, чтобы выслушать ее дыхание. Кажется, хрипы стали менее отчетливыми.

– Сегодня непременно сделай упражнения, – сказал он.

– Она уже выползала к куче с добычей, – выпалил Шмель, спеша похвастаться успехами сестры.

– Яролика, ты не могла бы захватить в детскую немного мха? Котятам нужно сменить подстилки. – Воробей почувствовал, как одноглазая кошка изумленно уставилась на него. – Я знаю, что это забота оруженосцев, – поспешно добавил он, виновато склонив голову. – Но наш молодняк сейчас на тренировке, а у меня не хватает лап, чтобы всюду успеть.

– Конечно, – легко согласилась Яролика. – Я возьму с собой Шмеля, он поможет мне донести мох.

Когда они ушли, Воробей обернулся к Милли.

– Березовику, наверное, нужна помощь в устройстве ледника? – хмуро поинтересовался он.

– Выгоняешь меня? – усмехнулась Милли. – Ладно, уже ухожу. Скажи только – с Иглогривкой все в порядке?

– Ей лучше с каждым днем, – честно ответил Воробей.

– Ты не боишься переутомить ее своими упражнениями? – не унималась хлопотливая мать. Воробей услышал, как она гладит хвостом худой бок дочери. – Она выглядит очень усталой, бедняжка!

Воробей стиснул зубы и медленно выдохнул.

– Поверь, я не дам ей перетрудиться. Она делает только то, что ей по силам.

– Не волнуйся, мама, – подала голос Иглогривка. – Я люблю делать упражнения, без них я бы со скуки умерла!

Воробей шкурой чувствовал сомнения, одолевавшие Милли.

– Иди, работай, – поторопил он. – От того, что ты волнуешься, лучше никому не станет!

Когда воительница нехотя вышла из палатки, Иглогривка заворочалась на своей подстилке.

– Между прочим, мог бы сказать Шмелю и Яролике спасибо за паутину! – ворчливо заметила она. – Они принесли ее столько, что хватит до самых Зеленых листьев!

Воробей открыл пасть, чтобы огрызнуться, но тут ежевика зашуршала снова.

– Воробей! – раздался дрожащий голосок Голубички.

Иглогривка мгновенно приподняла голову.

– Что случилось?

– Ничего страшного, – поспешно ответил Воробей, хотя сразу же догадался о том, что могло так напугать маленькую ученицу. – Выйдем отсюда, – прошипел он, выталкивая Голубичку из пещеры. – Поговорим снаружи! – Он обернулся к Иглогривке и сказал, стараясь не выдать своей тревоги: – Схожу, проведаю Огнезвезда. Мне кажется, нужно заново наложить мазь на его рану.

– Я все знаю об Искролапке, – горячо зашептала Голубичка, когда они отошли подальше от палатки целителя. – Ее обучают мертвые коты из Сумрачного леса!

– Тише ты, не надо орать на весь лагерь! – прошипел Воробей.

– Но мы должны что-то сделать!

Воробей поморщился, наступив на сухую ветку бука.

– Что, например? – рявкнул он. – Приказать ей больше не ходить туда? Ты думаешь, она нас послушает?

– Но почему ты думаешь, что нет? – В голосе Голубички звучал неподдельный страх.

Воробей повел ее в дальний конец лагеря.

– Слушай, – зашептал он. – Твоя сестра сделала свой выбор. Я думаю, теперь мы можем только следить за ней, чтобы знать, чем она занимается. Возможно, через нее мы сможем больше узнать о своих врагах.

– Но Искролапка нам не враг! – в отчаянии простонала Голубичка. – Она моя сестра! Я не могу допустить, чтобы она стала такой! Звездное племя знает, что Звездоцап хочет с ней сделать, оно спасет ее!

– Я не собираюсь до ночи стоять здесь и спорить с тобой, – буркнул Воробей и быстро обернулся, услышав, как всколыхнулась колючая стена лагеря. Мышеус, Прыгунец и Шиповница возвращались в лагерь, наполняя морозный воздух теплым ароматом свежей дичи. – Не здесь и не сейчас. Нас могут услышать. – С этими словами он направился в сторону воинской палатки. – А ты, вместо того, чтобы стенать и причитать, лучше помогла бы своим товарищам. У них работы невпроворот, каждые лапы на счету.

Воробей ушел, оставив Голубичку в страхе и отчаянии. Ему было немного стыдно за свою черствость, но он дал себе слово, что поговорит с ней позже. Где-нибудь в лесу, подальше от настороженных ушей и любопытных глаз.

Судя по запахам, доносившимся от кучи дичи, патрульные принесли дрозда, полевку и голубя.

– Нужно вырыть ледник поглубже, – говорила Милли.

– Ну уж нет, сначала я как следует подкреплюсь, – раздался откуда-то из-под земли приглушенный голос Березовика. Комья земли вылетели на поверхность, следом из ямы показался воитель. – Умираю, есть хочу!

– Мышеус! – донесся со стороны входа тоненький писк Вишенки. – Ой, ты уронил!

Воробей услышал, как шерсть прошуршала по мерзлой земле возле колючей ограды – это малыши волокли что-то тяжелое через поляну.

– О, какая жирная белочка! – воскликнул Березовик, жадно облизывая губы. Сорвавшись с места, он помчался к котятам. – Неужели сами поймали? – пошутил он.

– Нет, мы ее нашли снаружи, возле изгороди, – честно ответил Кротик, не поняв шутки. – Наверное, патрульные Мышеуса ее обронили.

– Нет, мы не ловили белку, – донесся со стороны кучи дичи озадаченный голос Мышеуса.

Из туннеля, ведущего к поганому месту, выскочила взъерошенная Маковка.

– Что я слышу? – завопила она. – Вы выходили из лагеря?! Да кто же вам разрешил такое безобразие? Да в такую-то погоду!

– Теперь нам понадобятся два ледника, – заметила Милли, когда Березовик принес белку в кучу.

Когда Воробей взобрался по каменной осыпи на карниз, Песчаная Буря тут же высунула голову из палатки Огнезвезда.

– Как он? – спросил Воробей, устало переводя дух.

– Чувствует себя очень усталым, но жалуется на то, что мы удерживаем его в палатке, – ответила кошка.

Воробей протиснулся в тесную пещерку. Предводитель Грозового племени сел и широко зевнул. Рана на его горле быстро подживала, от нее не пахло ни заражением, ни грязью.

– Болит? – спросил Воробей, осторожно дотрагиваясь носом до безобразного шрама, чтобы окончательно убедиться в отсутствии воспаления. Шерсть вокруг раны слиплась от крови, но кожа под ней была здоровой и мягкой, без малейшего признака опухоли.

Огнезвезд отстранился.

– Я скажу тебе, если будет болеть, – пообещал он, отряхивая свою свалявшуюся после сна шерсть. – Ежевика уже вернулся?

– Еще нет, – отозвалась Песчаная Буря.

– Надеюсь, они как следует разметили границу, – проворчал Огнезвезд. – Пусть коты племени Теней знают – что наше, то наше.

Воробей с досадой дернул хвостом. Неужели предводитель до сих пор верит, что это была обычная стычка из-за куска приграничной территории?

– Воробей!

Целитель вздрогнул, застигнутый врасплох этим окриком. Голос Огнезвезда звучал настороженно, словно тот о чем-то догадывался, но боялся спросить.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

«Рассказать ему об Искролапке? – подумал Воробей. – О том, что кошка, которая втянула его в бессмысленную битву за кусок поляны Двуногих, на самом деле была слепым орудием в лапах Сумрачного леса? Разве предводитель племени не должен знать о том, что теперь не одно Звездное племя посылает сны и знаки его воинам?»

Но Воробей быстро отмел эту мысль. Не стоит посвящать предводителя в эту историю. Они справятся с бедой своими силами.

– Они вернулись! – воскликнула Песчаная Буря, бросаясь прочь из пещеры. – Ежевика и Дым!

Камни застучали под ее быстрыми лапами. Воробей и Огнезвезд вышли следом. Остановившись на карнизе, Воробей стал слушать, как Ежевика, Дым и остальные патрульные подходят к осыпи. От их шкур пахло лесом и морозом, а на лапах держался едкий смрад племени Теней.

– Вы расставили метки? – спросил Огнезвезд у своего глашатая.

– Мы – да, – коротко ответил Ежевика.

Дым вышел вперед.

– Племя Теней до сих пор не пометило свою сторону границы!

Раздались торопливые шаги Милли.

– Они отказываются признавать новую границу! – возмущенно воскликнула она.

– Но они обязаны ее признать! – подала голос Листвичка, оторвавшись от работы над воинской палаткой.

– Вообще-то, они не обязаны этого делать, – резонно заметил Березовик.

Шерсть у Милли встала дыбом от гнева.

– Но ведь вчера они потерпели поражение!

Воробей узнал медленную, степенную поступь старого Пурди, выбравшегося из палатки старейшин.

– А вы уверены, что они знают об этом?

– Конечно, знают, как же им не знать! – запальчиво выкрикнула Кисточка, подходя к своему товарищу. – Ведь Львиносвет вчера убил их глашатаю! Дело ясное, ясней не бывает.

Повисла тишина, но Воробей слышал, как застыли кошачьи лапы, а хвосты в волнении метут твердую землю. Наконец, Огнезвезд сделал шаг вперед.

– Мы вместе с племенем Теней скорбим о смерти Ржавницы, – тяжело выговорил он.

«Где Львиносвет? – подумал Воробей, переступая с лапы на лапу. – Он даже не может защитить себя от этих упреков!»

– Львиносвету следовало быть осторожнее, – пробурчал Ежевика.

Воробей с трудом проглотил комок ярости. Куда запропастился Львиносвет? Он должен сам защитить свою честь! Если Воробей вступится за него сейчас, это будет выглядеть так, словно Львиносвет прячется от ответственности. И тут он услышал, как кто-то вылезает из колючего туннеля.

Искролапка.

Она бесшумно вошла в лагерь и пробралась сквозь толпу своих соплеменников.

– Что случилось?

Воробья обдало холодом. Он пошатнулся. Неожиданный свет хлынул в его слепые глаза, и он вдруг увидел Искролапку – так же ясно, как во сне. Ее серебристая шерстка сияла на фоне голой холодной поляны. Леденящее предчувствие неотвратимой беды когтями стиснуло сердце Воробья, но видение еще не закончилось. Вот тени всколыхнулись на вершине оврага, упали вниз, накрыли собой палатки, поглощая Грозовых воинов. Коты Сумрачного леса потоком ринулись вниз, скользя по камням, как ящерицы. Глаза их пылали багровым огнем, зубы и клыки сверкали, как кристаллы, вспыхивая в темноте.

С дружным ревом Грозовое племя поднялось на защиту своего лагеря. Крутобок полоснул когтями бурого кота, но тот схватил его клыками за горло, и стал трясти, пока смерть не закрыла желтые глаза бывшего глашатая. Милли с истошным воплем бросилась на убийцу своего друга, но сразу двое врагов навалились на нее и потащили во тьму.

Грозовое племя оказалось подавлено огромной армией врага.

Березовик, визжа от боли и ярости, умирал под безжалостными когтями убийц. Вот упал с распоротой глоткой бурый Дым. Один за другим, Грозовые воители валились на поляну, обагряя землю своего лагеря алой кровью. Вскоре вся поляна была усеяна мертвыми телами. Кровь лилась из застывших в вопле ртов, алые потоки сливались в реки, зловещей тенью расползавшиеся по земле. Багровые струи выбегали из палаток, текли из-под стен оврага; алая капель падала с ежевичных колючек, преграждавших вход в опустевшую детскую, где навек поселилась тишина.

И только Искролапка осталась цела и невредима.

Воины Сумрачного леса окружили ее со всех сторон, жесткая радость победы сияла в их глазах. Искролапка стояла неподвижно, как скала, облитая лунным светом – невредимая, неустрашимая и неустрашившаяся. Сердце у Воробья запнулось, когда Искролапка вскинула голову и в упор посмотрела на него – ее голубые глаза были черны, как ночь, а взгляд равнодушен, как смерть.

Срывающееся шипение, раздавшееся за спиной у Воробья, заставило его обернуться.

Перед ним сидела Пестролистая, немое отчаяние застыло у нее в глазах.

«Прости меня, – прошептала она. – Я не смогла это предотвратить».

Глава VI

Огнехвост бежал в лагерь, то и дело, поскальзываясь на обледеневшем ковре сосновой хвои, укутывавшей голую землю племени Теней. Выпустив когти, чтобы лучше держаться на лапах, он зашипел, снова вспомнив о Львиносвете.

«Ишь, распушил грудку, воображает себя любимчиком Звездного племени! Все они, Грозовые коты, такие – хвастуны и разбойники!»

Черный дрозд пронзительно закричал в кронах сосен, и взъерошенный Жабник выскочил на тропинку перед Огнехвостом.

– Осторожнее! – взвизгнул Огнехвост, резко останавливаясь.

– Да вот, решил проверить твою реакцию! – засмеялся Жабник, отходя в сторону. – Ничего еще, в дело годишься.

– Я тебе сейчас проверю! – буркнул Огнехвост и без лишних слов бросился на Жабника, повалив его на землю.

Тот высвободился и с веселым урчанием вскочил на лапы.

– Ни в одном племени нет такого целителя, как ты! – с гордостью воскликнул он. – Ты у нас и лечишь лучше всех, и сражаешься не хуже любого воителя. – Жабник отряхнул свою бурую шерстку и спросил: – Где ты был?

– У новой границы.

Жабник недовольно фыркнул.

– Они ее уже разметили?

– Ежевика как раз этим занимался, когда я уходил.

– У Грозовых котов мозгов еще меньше, чем я думал! – оскалился Жабник. – Неужели они поверили, что мы так просто отдадим им нашу землю?

Огнехвост согласно закивал.

– Я сам удивляюсь! Им следовало бы догадаться, что битва еще не закончена.

Послышался тихий шорох. Огнехвост повернул голову и сморщил нос, вдохнув запах смерти.

Жабник тоже оглянулся.

– Ржавницу хоронят.

– Давай им поможем.

Они подошли к Крысобою и Рябиннику, волочившим мертвое тело бывшей глашатой по обледенелой земле мимо позолоченных солнцем сосен. Рябинник, отец Огнехвоста, вчера ночью был назначен новым глашатаем племени Теней.

Поджарые фигуры замелькали между стволов деревьев, все племя высыпало из лагеря, обступив могилу.

– Нам будет не хватать ее мудрости, – прошептала Алоцветик, занимая свое место в рядах старейшин. Ее глаза блестели от слез. Кедровник и Белопенная посторонились, освобождая ей место.

Змеехвост стоял, высоко вскинув свою крапчатую серую голову, и провожал глазами тело Ржавницы.

– Много воинских приемов, отточенных долгими лунами тренировок, и еще больше добрых воспоминаний унесла с собой наша добрая подруга, – проскрипел он.

Крысобой и Рябинник остановились у края могилы и бережно опустили Ржавницу рядом с ней. Огнехвост почувствовал запах соснового сока, который он сам втер в шкуру мертвой глашатой, когда помогал Перышку готовить ее тело для ночного бдения.

– Тяжкое выдалось прощание, – прошептал Совокрыл.

Выдролапа скорбно покачала головой.

– Да разве оно бывает легким?

Чернозвезд подошел к телу Ржавницы.

– Она погибла в бою, как подобает воительнице. Она умерла смертью храбрых. – Он поднял голову и обвел глазами свое племя. – Именно этого наше племя ждет от своих воинов!

Глаза Кедровника ярко заблестели.

– Она была моей наставницей и научила меня всему, что я знаю!

Рябинник склонил голову.

– Она пришла в племя Теней бродягой, а пала воительницей!

Чернозвезд посмотрел на солнце, неспешно взбиравшееся по веткам сосен.

– Звездное племя с радостью примет ее. Наши предки сберегут то, что мы потеряли. Пусть же воспоминания Ржавницы станут нашими воспоминаниями, а ее искусство – нашим искусством. – Он кивнул Рябиннику, и рыжий глашатай взял мертвую глашатаю зубами за шкирку. В полном молчании он приподнял ее тело над краем могилы и бросил вниз.

Чернозвезд отвернулся, мрачно сверкнув глазами, и повел свое племя обратно в лагерь. Возле входа Огнехвост поравнялся с отцом.

– Где Перышко? Почему его не было на прощании?

– Он очень устал, ведь ему всю ночь пришлось врачевать раненых. Чернозвезд приказал ему отправляться в свою палатку и поспать. Ничего, он поговорит с Ржавницей возле Лунного озера. Там он сможет попрощаться с ней и выслушать ее напутствие. – Отец покосился на Огнехвоста. – Ты, наверное, тоже с лап валишься? Ты ведь до самого рассвета помогал старику.

Огнехвост, в самом деле, пошатывался от усталости, но не хотел этого признавать.

– Ничего, потом отдохну, – сказал он. – Не смог удержаться, сходил еще раз взглянуть на поле битвы.

– Это правильно, – кивнул его отец. – Земля, которую мы потеряли, должна саднить в твоем сердце до тех пор, пока мы не возвратим ее себе! – Он ласково коснулся носом рыжей макушки Огнехвоста, а затем вошел в лагерь. Когда Огнехвост протиснулся сквозь заросли ежевики, он увидел, что его отец входит в палатку Чернозвезда.

– Прости, если побеспокоил, – остановила целителя серая Выдролапа, сунув свою широкую черную лапу ему под нос. – Ты не посмотришь, что тут у меня, – попросила она и виновато прибавила: – А то Перышко спит.

Огнехвост осмотрел лапу. Подушечка сильно опухла, шерсть была теплой на ощупь, однако Выдролапа лишь мельком поморщилась, когда Огнехвост ощупал лапу носом.

– По-моему, ничего страшного, обычное растяжение, – успокоил он. – Я дам тебе маковых зерен, чтобы успокоить боль. – Он провел Выдролапу сквозь узкий лаз, оплетенный колючками, в центр большого куста, где была устроена палатка целителей. В песчаной земле под кустом виднелась неглубокая ямка, устланная мягкой хвоей, где целители отдыхали от своих трудов. Сейчас там спал Перышко. Заслышав шаги, он потянулся и сел, сонно хлопая глазами. Щуплый старый целитель сейчас выглядел особенно маленьким и хрупким, его тонкая шерсть стояла дыбом после сна.

Огнехвост нахмурился.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, подходя к целителю и с тревогой обнюхав его. Так и есть – шкура старика показалась ему подозрительно горячей.

– Ох, замечательно! – поспешно заверил его Перышко. – Просто притомился немножко.

– Полежи, не вставай, – попросил Огнехвост.

Перышко не стал спорить, и перевел взгляд на Выдролапу, робко переминавшуюся у входа.

– Что с ней? Что-то серьезное?

– Лапу потянула, – ответил Огнехвост. – Хочу дать ей маковых зерен.

Перышко покачал головой.

– Не стоит, – возразил он. – Просто оберни ее лапу крапивой и календулой. – Старик кивнул на кучу измельченных листьев. – Выдролапа слишком крепко спит от мака, лучше ей его не давать.

– Ты сможешь потерпеть, если я просто наложу мазь и попрошу тебя подождать? – спросил Огнехвост у раненой.

Та кивнула, приподняв больную лапку. Огнехвост разжевал измельченные листья в кашу, тщательно обмазал опухшее место и обвязал лапу листом лопуха, чтобы мазь осталась на месте.

Когда он закончил, Выдролапа с облегчением вздохнула.

– Мне кажется, уже стало меньше болеть!

– Сегодня не утруждай лапу, а с завтрашнего дня потихоньку начни разрабатывать, – посоветовал Огнехвост.

Выдролапа кивнула и бесшумно вышла из палатки. Огнехвост обернулся, чтобы предупредить старого целителя о своем уходе, но увидел, что Перышко уже уснул. Огнехвост подавил зевок. Его лапы гудели от усталости, больше всего на свете ему хотелось свернуться клубочком на мягкой хвое и закрыть глаза, но он не мог этого себе позволить. Его ждали раненые.

Выбравшись из палатки, Огнехвост зажмурился от солнца, горевшего на широкой плоской поляне, со всех сторон окруженной высокими соснами. Несколько его товарищей растянулись на земле, наслаждаясь редким зимним теплом. Снежинка, потягиваясь, с мурлыканьем перекатывалась с боку на бок. Огнехвост невольно сморщился, увидев на ее белом животе зловещие отметины когтей, хотя знал, что эти раны не представляют никакой опасности для воительницы, поскольку он вчера собственными лапами как следует промыл их и смазал календулой. Углехвост лежал, уткнувшись носом в лапы, не проявляя никакого интереса к полуобглоданному дрозду, валявшемуся на песке рядом с ним. Оливка и Совокрыл придвинулись друг к дружке, морды у обоих были расцарапаны, шерсть всклокочена. Краснохвост растянулся у входа в воинскую палатку, клочья пестрой бурой шерсти дыбом торчали у него на лопатках. Повернув голову, он некоторое время вылизывал слипшиеся от крови колтуны, потом снова лег, тяжело переводя дыхание.

Ежевичная стена разошлась в стороны, и Когтегрив вихрем ворвался в лагерь. В пасти у него болталась упитанная белка, и он с гордостью бросил ее в кучи дичи. Следом за ним показалась Светлоспинка с голубем.

Огнехвост поспешил к брату с сестрой и торопливо обнюхал обоих.

– Надеюсь, вы берегли себя, – проворчал он. – Раны не открылись?

– Мы были очень осторожны, – заверила его Светлоспинка, изогнувшись, чтобы брат мог осмотреть глубокий укус у нее на спине, между лопаток. Огнехвост удовлетворенно кивнул: паутина, которой была заткнута рана, осталась сухой, значит, укус не кровоточил.

Из воинской палатки вышла Рыжинка. Ее зеленые глаза просияли от радости при виде детей, и она поспешила ласково лизнуть каждого в шерстяную щеку.

Светлоспинка с досадой оттолкнула мать.

– Фу, отстань! Мы уже большие для таких нежностей!

Рыжинка только весело замурлыкала, оглядывая поляну.

– Где ваш отец?

– Беседует с Чернозвездом, – ответил Огнехвост, обходя раненых. – Представляю, сколько у него теперь будет хлопот!

Когтегрив выпустил когти.

– Эх, скорей бы он стал предводителем!

– Тише ты, – пихнула его в бок Светлоспинка.

Но Когтегрив лишь беспечно повел широкими плечами.

– А что, разве неправда? Чернозвезд уже старый, не будет же он жить вечно!

Рыжинка с притворной строгостью шлепнула сына хвостом по губам.

– Не смей говорить такие слова!

– По крайней мере, у Когтегрива что на уме, то и на языке, – хмыкнул Огнехвост, пощекотав брата хвостом.

Когтегрив гордо задрал нос.

– Спорим, вы ни за что не узнаете, о чем я сейчас думаю! – пробасил он.

Светлоспинка пошевелила усами, пряча улыбку.

– А мы и гадать не станем, – бросила она. – Сам не вытерпишь и все расскажешь!

В ответ Когтегрив выгнул спину, воинственно сверкая глазами.

Светлоспинка сделала вид, будто очень испугалась.

– Ой, спасите! – тоненьким голоском пропищала она. – Ой, помогите! – Повернувшись хвостом к брату, она со всех лап бросилась к матери и спряталась за ее спиной.

– Прекратите, оба! – давясь смехом, пригрозила Рыжинка. – Как вам не стыдно, бессовестные! Все племя оплакивает Ржавницу, а вы возню затеяли.

Как раз в этот момент Рябинник вышел из палатки Чернозвезда и направился к своей семье. Но Когтегрив и Светлоспинка даже не заметили его – они уже гонялись друг за другом вокруг матери.

Наконец, Когтегриву удалось поймать Светлоспинку и опрокинуть ее на землю.

– Когда-нибудь я сам стану глашатаем, и вот тогда ты не посмеешь надо мной насмехаться!

– А вот и не станешь, никогда не станешь! – пропищала его сестра, пытаясь вырваться из лап Когтегрива. – Потому что это я буду глашатой!

Рябинник подошел к своим дерущимся детям.

– Я смотрю, у меня уже появились соперники? – промурлыкал он.

Когтегрив и Светлоспинка поспешно вскочили на ноги.

– Да мы просто играли, – выпалила Светлоспинка.

– Что ж, я рад, что у меня такие честолюбивые детишки, – промурлыкал Рябинник. – Но хочу вас предупредить, что намерен побыть глашатаем хотя бы пару лун, прежде чем позволю вам занять свое место. – Он посмотрел на Огнехвоста. – Ты тоже собираешься стать глашатаем?

– Нет, я вполне доволен местом целителя, – со смехом ответил тот.

Веселые искорки заплясали в глазах Рябинника.

– Ну, просто гора с плеч! Честно говоря, я опасался, что с тремя сразу мне не справиться!

Рыжинка потерлась щекой о грудь Рябинника.

– Я так горжусь всеми вами, – прошептала она.

Предводитель котов племени Теней вышел из своей палатки на поляну. Его глаза сияли, как звезды, гладко вылизанная черная шерсть лоснилась под солнцем.

– Воины и оруженосцы! – прогремел над лагерем зычный голос Чернозвезда. – Я дал вам достаточно времени, чтобы прийти в себя после вчерашней битвы. А теперь все на поляну. Я хочу обсудить с вами уроки, которые нам предстоит извлечь из вчерашнего поражения.

Когда все коты собрались вокруг предводителя, Чернозвезд сказал:

– Вы храбро сражались. Но мы потеряли часть своей территории. Если мы хотим вернуть ее, то должны не допустить вчерашних ошибок. Пусть вчерашнее поражение сделает нас сильнее и мудрее.

«Сначала позволь мне вылечить всех раненых, а потом затевай новую битву», – недовольно подумал Огнехвост. Он повел носом и нахмурился. Пахло гноем. Раны, которые они с Перышком вчера врачевали до самой ночи, уже успели воспалиться и нуждались в срочной перевязке. Он посмотрел на Плющехвостую, выбиравшуюся из детской. Ее бока уже округлились в ожидании первого выводка, следовательно, эта молодая кошка вряд ли примет участие в ближайшей битве. Пожалуй, стоит попросить ее о помощи.

– Плющехвостая! – окликнул Огнехвост, со всех бросаясь к красивой длинношерстной королеве. – Ты не могла бы помочь мне перевязать раненых?

– Конечно, буду рада, – кивнула та.

Огнехвост вернулся в свою палатку, тихонько, стараясь не разбудить спящего Перышко, набрал полную пасть целебных трав и вернулся с ними на поляну.

Крысобой яростно расхаживал взад-вперед по поляне, его бурая шерсть лоснилась в лучах солнца, косо падавших сквозь кроны сосен.

– Как, скажите на милость, мы можем сражаться с котами, которые прыгают на нас с деревьев, как совы? – рычал он.

Огнехвост положил охапку трав перед Оливкой.

– Я должен заново смазать твои раны, – предупредил он, обнюхивая длинные вспухшие царапины на боку у кошки. – Ты пока слушай Крысобоя, а я займусь своим делом. – Он повернулся к Плющехвостой. – Смотри, как я делаю, и запоминай.

С этими словами он стал слизывать подсохшую мазь с царапин на боку у Оливки. Та крепче впилась когтями в землю, стараясь сосредоточиться на обсуждении.

Вперед вышел Дымопят.

– Может быть, попробуем обратить их силу в слабость? – предложил он.

Чернозвезд сощурил глаза, так что они превратились в две узкие щелки, и благосклонно кивнул.

– Как это сделать?

– Грозовые коты плохо прыгают, они приземлялись на землю очень неуклюже, – робко начал Дымопят. – Я видел, что им требовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и крепко встать на лапы. Может быть, попробуем воспользоваться этой заминкой, чтобы атаковать их?

Яблочница нетерпеливо отпихнула его в сторону и повернулась к предводителю.

– Вот еще! Не для нас это – сидеть и ждать удобного момента для нападения! В следующий раз мы будем заранее готовы к их совиным хитростям! Будем просто смотреть вверх, чего проще? Тогда они не смогут застать нас врасплох.

Глаза Враноклюва радостно засверкали.

– Послушайте, ведь для того, чтобы забраться на дерево и спрыгнуть вниз, нужно время! – воскликнул он. – Грозовые воины, похоже, забыли, что они коты, а не птицы.

Плющехвостая на миг отвела взгляд от лап Огнехвоста и согласно закивала.

– Пока они будут тратить время и силы на лазанье по веткам, мы подготовимся достойно встретить их на земле!

Светлоспинке тоже не терпелось высказать свое мнение.

– Яблочница права, теперь нам будет проще отразить их хитрости! – Она посмотрела на ветку орешника, склонившуюся над лагерем. – Давайте начнем тренироваться прямо сейчас!

Когтегрив уже мчался к стволу орешника, торчавшему из зарослей ежевики на краю поляны. В мгновение ока он вскарабкался по нему вверх и пополз по ветке. Светлоспинка с гордостью следила за братом, приплясывая на месте и покачивая хвостом.

Когтегрив напружинился и прыгнул.

Светлоспинка во весь дух бросилась к нему. Она играючи опрокинула брата на землю и вскочила ему на грудь, прижав к песку.

Глаза Чернозвезда просияли.

– Грозовые коты считают себя самыми умными во всем лесу, но мозгов у них не больше, чем у лесного голубя, – довольно проворчал он.

Совокрыл вышел вперед.

– Но мы дали слабину не только в лесной схватке, – мрачно напомнил он. – Во время битвы на поляне им удалось разделить наш отряд.

– Может быть, попробуем по-другому выстроить свою цепь? – задумался Рябинник. – Пусть старшие, более опытные воители сражаются рядом с молодыми, менее обученными. В этом случае даже в том случае, если врагу удастся нас разъединить, каждая часть отряда будет сильна и боеспособна.

– Отличная мысль, Рябинник, – в восторге воскликнул Чернозвезд. – Перед следующей битвой мы так и поступим: рядом с каждым новичком поставим по опытному воину!