Текст книги "Голоса в ночи"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава XVI

Голубичка выбежала из палатки оруженосцев следом за Белолапой и Шмелем. Пусть Пеплогривка хлопочет над этой врушкой Искролапкой! Голубичка принесла шип, и с нее хватит. Дальше пусть сестра сама выкручивается!

Но как ни старалась она распалить свой гнев, он быстро стихал. Голубичка не могла злиться на сестру. Она была слишком напугана. Каждую ночь она засыпала, не зная, с какими ранами Искролапка проснется наутро. Но еще страшнее было другое. Что если за это время Искролапка усвоила не только боевые приемы, но и образ мыслей воинов из Беззвездного края? Нет, нужно обязательно поговорить с Воробьем. Он должен помочь Искролапке! Голубичка со всех лап бросилась в палатку целителя.

Она пронеслась мимо кучи с добычей, где Пурди вздыхал над тощей и довольно грязной с виду мышью.

– Как ты думаешь, этим Кисточку можно соблазнить?

Голубичка остановилась.

– Что?

– Да тощая какая-то, просто есть нечего, – пробормотал старик, подцепив мышь когтем. – Прямо скажем, не белочка и даже не полевка. Но, может, все-таки пробудит аппетит?

– Разве она не голодна? – изумилась Голубичка. Все Грозовое племя подтянуло животы, неужели Кисточка не чувствует голода?

Белка бросилась к старику.

– Может, у нее жар? Она не кашляет?

Пурди грустно покачал головой.

– Да нет, только все грустит, да вздыхает. – Он сгорбился, плечи его обвисли. – Я хотел отыскать для нее какой-нибудь лакомый кусочек, вдруг развеселится?

– Скоро вернется охотничий патруль, – заверила его Белка. – Может быть, они принесут что-нибудь получше, по крайней мере – посвежее! – Она посмотрела на Голубичку. – Вы с Львиносветом идете в лес?

Голубичка пожала плечами.

– Когда он будет готов, тогда и пойдем.

Она никуда не торопилась, тем более, что ей нужно было кое-что сделать до занятий. Голубичка посмотрела в сторону палатки целителя, не в силах дождаться, когда назойливый Шмель выйдет оттуда.

Пурди бросил мышь, и та с тихим шорохом упала в снег.

– Будь я парой лун моложе, сам сходил бы поразмять когти, – пробормотал он, мечтательно уставившись на вершину оврага. – В молодости я был знатным охотником, не вам чета! – Он распушил редкую шерстку на груди. – Взять, опять же, фазанов… – Старик пошевелил усами. – Фазанов, их поймать нетрудно. Они ведь больше любят есть, чем летать, фазаны, то есть…

Голубичка моргнула, ненадолго забыв о Воробье.

– Ты ловил фазанов?

Пурди, конечно, был довольно крупным котом, но где ему справиться с тяжелым фазаном!

– Когда я был молодым, мне любые фазаны были по плечу, – пробурчал старик, со вздохом направляясь в сторону палатки старейшин.

Голубичка кивнула Белке и побежала в палатку целителя.

Шмель расхаживал перед гнездышком Иглогривки и развлекал сестру рассказом о происшествии с Искролапкой.

– Жаль, ты не видела! Кровищи было – море! И все от одной колючки, представляешь? А она спокойно проспала всю ночь и даже ничего не заметила!

Воробей мыл в луже свои перепачканные травяным соком лапы.

– Не преувеличивай, Шмель, – попросил он, принимаясь вылизывать мокрые лапы. – Пара царапинок, было бы о чем говорить!

– А я теперь сама проверяю весь мох для Воробья! – с гордостью сообщила Иглогривка. – Я теперь не просто Иглогривка, а колючий патруль! Ни один шип не пройдет мимо моих лап, – похвасталась она, повернув голову к целителю. – Может, я заодно буду проверять еще мох для детской?

Голубичка уже собралась окликнуть Воробья, но целитель сам направился к ней.

– Я уверен, что Ромашка и Маковка будут счастливы, если ты возьмешь на себя эту работу, – заверил он Иглогривку, проходя мимо ее гнездышка. – Мне нужно ненадолго отлучиться. Шмель, посиди с Иглогривкой, пока я не вернусь. Только, ради Звездного племени, не надо пугать ее разными кровавыми сказками!

С этими словами Воробей вышел из палатки.

– Идем, – буркнул он Голубичке. – Нужно поговорить.

Наконец-то! Неужели Воробей наконец-то решил серьезно отнестись к еженощным походам Искролапки в Сумрачный лес? Голубичка со всех лап бросилась за целителем. Тот на ходу кивнул Львиносвету и золотистый воин, извинившись перед Огнезвездом и Ежевикой, бросился следом за ними. Голубичка заметила, что Огнезвезд сощурился и проводил троицу задумчивым взглядом.

– Все, – буркнул Воробей, останавливаясь посреди полянки на поросшем папоротниками склоне. Он уставился на Голубичку своими слепыми голубыми глазами. – Придумай, как помешать Искролапке отправляться в Сумрачный лес! Она вот-вот выдаст себя перед всеми.

Голубичка, разинув пасть, уставилась на него. Гнев забурлил у нее в животе.

– Значит, теперь я должна ее остановить? – прошипела она. – А что, по-твоему, я делала все это время? Я просила вас отговорить ее, но вы только отнекивались! Раньше ее шрамы, растяжения и опухоли тебя не волновали, а теперь ты вдруг забеспокоился, да? Тебя волнует только то, что она может выдать наш секрет, а на саму Искролапку тебе плевать! – вопила она, приблизив морду к самому носу Воробья. – А я боюсь, что ее там убьют!

– Успокойся, – рявкнул Львиносвет, вставая между ними. – Ты права, Голубичка. Искролапка слишком часто возвращается вся израненная, мы должны ее защитить.

Голубичка с трудом перевела дух.

– А я о чем вам говорила все это время?

– Но, – продолжал Львиносвет, – мы не можем сопровождать ее в снах.

– Воробей может! – прошипела Голубичка.

Львиносвет покачал головой.

– У тебя есть сестра, а у меня – брат. Звездоцап однажды уже предупредил Воробья, чтобы он держался подальше от Сумрачного леса. Мы не можем подвергать его смертельно опасности, посылая туда.

– Ну да, а Искролапкой рисоваться вы можете, – взвыла Голубичка, выпуская когти. – Ей, значит, можно каждую ночь ходить…

– Она ходит туда по своей воле, – жестко напомнил Львиносвет. – Твоя сестра – одна из них. Она сама сделала свой выбор.

– Коты из Сумрачного леса не убьют ее, – негромко вставил Воробей. – До тех пор, пока они считают Искролапку своей соратницей, ее жизни ничто не угрожает.

– Неужели вы не можете просто поговорить с ней? – прошептала Голубичка, умоляюще глядя на братьев. – Скажите ей, чтобы она туда не ходила! Вдруг она вас послушает?

Львиносвет погладил дрожащую Голубичку хвостом по спине.

– Ты, правда, в это веришь?

Голубичка зажмурилась. У нее оборвалось сердце. Нет. Она знала, что Искролапка никого не будет слушать. Ее сестра верила, что мудрый Звездоцап сделает ее лучшей воительницей на свете. Она никогда не согласится расстаться со своей мечтой.

– И потом, – тихо проронил Воробей, садясь и обвивая хвостом лапы, – сейчас нам, как никогда, важно, чтобы Искролапка продолжала посещать Сумрачный лес.

Львиносвет стремительно обернулся к брату.

– Это почему?

– Вчера ко мне приходила Щербатая, – ответил Воробей. – Она предупредила меня, что нам предстоит сразиться с Сумрачным лесом в одиночку.

Львиносвет склонил голову к плечу.

– В одиночку?

– Всем целителям передали то же самое. Впервые за много лун мы покинули Лунное озеро порознь. Союз целителей перестал существовать. Нам сказали, что все прежние связи между племенами должны быть разорваны, и отныне каждое племя останется один на один с опасностью.

– Значит, все племена уже знают о том, что Сумрачный лес готовится к войне? – прижал уши Львиносвет.

– В том-то и дело, что нет, – ответил Воробей, переступив с лапы на лапу. – Звездному племени, по-моему, все известно, но предки не открыли правду даже целителям.

– Но почему? – пролепетала Голубичка.

– Не знаю… Может, не захотели их пугать, – пожал плечами Воробей. – А может быть, предки уже и сами не знают, кому можно доверять, а кому нет. Если в каждом племени есть коты, по ночам тренирующиеся в Сумрачном лесу, то на кого можно положиться?

– А почему ты ничего не рассказал целителям? – не унималась Голубичка.

– Потому, что Щербатая приказала мне молчать, – пробурчал Воробей, не поднимая головы. – А когда я все-таки попытался предупредить Пустельгу и Ивушку, мне было послано видение.

– Какое? – нетерпеливо спросил Львиносвет, наклоняясь к брату.

– Звездное племя замерзло прямо на моих глазах, а потом рассыпалось, превратившись в груду льда. Звездное племя было уничтожено.

Голубичка, вся дрожа, смотрела на него.

– Значит, мы теперь сами по себе?

Воробей пожал плечами.

– У Грозового племени есть Троица, значит, для нас еще не все потеряно.

Львиносвет нервно забегал по поляне.

– Значит, я должен буду один сражаться за всех? – прошипел он, сердито дергая кончиков хвоста. – Великое Звездное племя, за что мне все это? Почему я не могу жить обычной жизнью, как все нормальные коты?

Голубичка нахмурилась. До сих пор ей казалось, что Львиносвету нравится быть одним из Трех. Почему же теперь он ведет себя так, словно бремя могущества ему в тягость? Он всегда поощрял Голубичку использовать ее дар, и в конце концов, ей это понравилось. Благодаря своим сверхъестественным способностям она всегда знала, где находится Когтегрив и чем он занят. Она видела, как он охотится со своими товарищами, слышала, как он мерно дышит в своем гнездышке… Голубичка поспешно отогнала эти мысли. Сейчас не время мечтать о Когтегриве!

– Почему Искролапка должна продолжать ходить в Сумрачный лес? – спросила она.

– Потому, что нам нужно знать, что там затевается, – ответил Воробей.

– Мы это и так знаем! – огрызнулась Голубичка.

– Но нам неизвестно, когда наши враги планирует нанести удар, и мы не знаем, не они ли стоят за попыткой разделить наши племена! – прошептал Воробей, склонившись к ее уху. – Искролапка могла бы разузнать все это для нас.

Голубичка отпрыгнула.

– Хочешь, чтобы она шпионила? – завизжала она. – Тебе кажется, она еще недостаточно подвергает себя опасности? Если Звездоцап узнает, что Искролапка шпионит, он убьет ее! – Она сглотнула подступившую к горлу горечь. – Нет! Ты никогда не заставишь ее так рисковать! Даже ради всего нашего племени!

Она повернулась, взметнув облако снега, и бросилась в папоротники. Львиносвет и Воробей – бессердечные эгоисты! Они ни капельки не заботятся об Искролапке, им на нее наплевать! Она для них – только средство. Сначала они хотели использовать ее, Голубичку, а теперь пытаются прибрать в свои лапы Искролапку.

Трясясь от бешенства, Голубичка взлетела на вершину склона. Здесь деревья росли реже, и меж стволов показалось озеро, сверкавшее под ясным голубым небом.

Ну, ничего, она еще им покажет! А сейчас лучше попытаться использовать свой гнев на благо племени. Вместо того чтобы с воем носиться по лесу, как взбесившаяся лиса, она лучше отправиться охотиться.

Голубичка сбежала вниз по склону и поспешила к озеру. В том месте, где берег полого сбегал к лесному ручью, Голубичка почуяла долгожданный запах дичи. Она остановилась, приплясывая на обжигающем снегу, и втянула в себя воздух.

Водяная крыса!

Она пошла вперед, уткнувшись носом в землю. Вскоре Голубичка поймала след и увидела цепочку мелких следов на снегу. Легко ступая, она пошла по отпечаткам маленьких лапок вдоль берега, где редкие деревья сбегали к озеру. Спрыгнув на берег, Голубичка побежала вверх по течению, петляя среди стволов, пока не заметила свою дичь – маленькое темное пятнышко у самой кромки воды. Крыса увлеченно грызла что-то, зажатое у нее в передних лапках.

Голубичка присела и медленно поползла по снегу, подтянув живот и высоко задрав хвост, чтобы не скрести шерстью по белой поземке. Вот она была уже совсем близко. Крыса продолжала грызть, не замечая опасности. Голубичка остановилась над ней. Потом покачала задними лапами – и прыгнула.

Теплое жирное тельце приятно забилось у ее в лапах и быстро затихло, успокоенное смертельным укусом. Обмякшая тушка, распространяя восхитительный аромат, закачалась в кошачьих зубах. Голубичка сглотнула голодную слюну. Она уже забыла, когда в последний раз видела такую восхитительную дичь!

– Добрая охота! – донесся с противоположного берега громкий голос Искролапки. Ее серебристо-белая шерстка почти полностью сливалась со снегом. Разбрызгивая лапами ледяную воду, Искролапка спрыгнула в мелкий ручей и подбежала к сестре. – Вот это добыча!

Голубичка сморщила нос. Шерсть Искролапки была вымазана зеленой целебной кашицей. Она заметила лихорадочный блеск в глазах сестры.

– По-моему, ты должна отдыхать, – пробурчала она, не разжимая зубов. – Разве Воробей не сказал, что твои раны воспалились?

Искролапка мгновенно ощетинилась.

– И что? – процедила она, с вызовом вскинув голову. – Он смазал их лекарством, этого достаточно?

– Я тебя не осуждаю, – поспешно отступила Голубчика Голубичка. – Я только беспокоюсь. – Она бросила свою дичь под лапы сестре. – Вот, возьми кусочек. – Ей совсем не хотелось спорить с сестрой.

Искролапка отшатнулась.

– Это против Воинского закона! – воскликнула она.

– Всего один кусочек, – уговаривала Голубичка. – Ты такая худая, Искролапка. А я скажу, что немного повредила дичь, когда охотилась.

Искролапка сощурила глаза.

– Нет, благодарю, – отчеканила она. – В отличие от тебя, я чту Воинский закон.

– Что? – захлопала глазами Голубичка.

– Что слышала. В отличие от тебя, я не убегаю по ночам из лагеря, чтобы тайком встречаться с воином племени Теней!

Голубичке показалось, будто сердце у нее превратилось в камень и тяжело ухнуло куда-то в лапы. Искролапка узнала о Когтегриве!

– Как… Как ты догадалась?

– Думаешь, у меня нюх отшибло, и я не почувствую запах, который ты каждую ночь приносишь в нашу палатку? – взмахнула хвостом Искролапка. – Как ты думаешь, можно ли назвать преданной кошку, которая каждую ночь проводит с котом из чужого племени?

Голубичка разозлилась.

– По крайней мере, эта кошка не подвергает опасности никого, кроме себя!

– Что это ты хочешь сказать?

– То, что каждым своим походом в Сумрачный лес, ты предаешь своих товарищей!

– Ложь! – прошипела Искролапка. – В Сумрачном лесу я готовлюсь стать великой воительницей, чтобы защищать свое племя!

– Ну да, как же! – насмешливо фыркнула Голубичка. – Такой же великой, как Звездоцап! Уж он-то защитил свое племя, нечего сказать! Вот уж великий воитель!

– Да, великий!

– Он возглавил племя Теней! Он пытался убить Огнезвезда! Он привел армию бродячих котов в родной лес!

Неужели Искролапка, в самом деле, настолько глупа, что не понимает этого?

Искролапка насмешливо смотрела на Голубичку, глаза ее были холодны, как лед.

– А ты не догадываешься, почему я так легко узнала его запах?

Голубичка растерянно захлопала глазами.

– Что?

– Тебе не показалось странным, что я так легко узнала запах Когтегрива? – терпеливо повторила Искролапка.

Голубичка похолодела, вся кровь отхлынула у нее от сердца в лапы. Она снова вспомнила взгляд, которым обменялись Когтегрив и Искролапка во время боя.

– И к-как же ты это сделала? – пролепетала она, съежившись под шкурой. Ей не хотелось знать ответ. Она не хотела узнать, что Когтегрив встречается не только с ней, но и с ее сестрой! Что он каждую ночь лжет ей. Что она не единственная Грозовая кошка, занимающая место в его сердце.

– Я встречаюсь с ним почти каждую ночь, – оскалилась Искролапка.

– Этого не может быть! По ночам он со мной!

– Но не всю ночь!

Голубичка отшатнулась.

– Не говори так! Он любит меня, а не тебя! Зачем ты преследуешь его? Найди себе своего кота! Оставь в покое Когтегрива, он мой!

Искролапка подошла ближе.

– Успокойся, сестричка, – промурлыкала она, сверкая зубами. – Нет, я не люблю его так, как ты. Ведь я не слезливая голубка с нежным голоском, я – воительница, как и Когтегрив. Ты даже не знаешь его так, как знаю я!

Голубичке захотелось оглохнуть, чтобы только видеть шевелящиеся губы Искролапки, но не слышать ужасных слов, падающих оттуда.

– Когтегрив далеко не целыми ночами мурлычет тебе в ушки, – продолжала насмехаться Искролапка. – Он один из лучших воителей в Сумрачном лесу! Вот кому принадлежит его преданность, сестричка! Он не твой ручной котик, а воитель Сумрачного леса. Как и я.

– Это неправда! – захлебываясь, завизжала Голубичка. Нет, она не будет этому верить. Этого просто не может быть. – Ты просто завидуешь. Ты всегда завидовала мне, потому что я лучше тебя! Я всегда была и буду лучше тебя, а тебе это как кость в горле! А теперь ты ревнуешь, потому что Когтегрив любит меня, а не тебя! Все самое лучше всегда доставалось, и будет доставаться мне, а ты хочешь отнять это у меня и все испортить, потому что не можешь с этим смириться! Вот и все!

Глаза Искролапки насмешливо заблестели.

– Да что ты? Неужели? Тогда пойди и спроси Когтегрива!

– Замолчи! – взвизгнула Голубичка, опрометью бросаясь вверх по склону. – Только попробуй, проболтайся, что я встречаюсь с Когтегривом, и я всему племени расскажу, что ты тренируешься в Сумрачном лесу под началом Звездоцапа, и тогда от тебя все отвернутся! Все возненавидят тебя так же сильно, как я тебя ненавижу!

Она помчалась в рощу.

– Ты забыла свою дичь, охотница, – бросила ей вслед Искролапка.

– Возьми ее себе! – мстительно огрызнулась Голубичка. – Отнеси в лагерь и скажи, что это ты поймала! Может, тогда тебя перестанут считать никчемной неумехой!

Она неслась, не разбирая дороги, гоня прочь мысли, бушевавшие в голове. Запах границы с племенем Теней был соблазнительно близок. Вот уже он защекотал ей язык. Неужели Когтегрив, действительно, предал племена, живущие возле озера? Голубичка резко остановилась, взрыв лапами снег, и насторожила уши. Выпустив на волю свои чувства, она стала искать полосатого воина.

В последнее время она делала это так часто, что без труда нашла Когтегрива. Вскоре она услышала его басовитое мяуканье и топот лап по лесной земле. Она узнала бы его поступь из сотни шагов – ни у кого в целом мире не было такой сильной и уверенной походки! Когтегрив был со своими соплеменниками. Голубичка прислушалась. Крысобой, Соснолап Соснолапка и Дымопят. Веселое мурлыканье забулькало в глотках воителей, когда шустрая Соснолапка с глухим шорохом провалился в сугроб.

Похоже, они были счастливы. Внезапно Голубичке захотелось оказаться с ними. Ей хотелось, не прячась, играть в снегу с Когтегривом. Смеяться вместе с ним, не сомневаясь в его любви. Ей хотелось быть с ним постоянно, днем и ночью. Почему их любовь должна быть краденой и стыдливой, а не открытой и гордой?

Может быть, ей уйти в племя Теней? Эта мысль молнией мелькнула в голове у Голубички, заставив сердце сжаться от тоски.

«Не дури! – прикрикнула она на себя. – Ты – одна из Троицы. Ты не можешь бросить Воробья и Львиносвета в одиночку противостоять котам из Сумрачного леса».

В глубине души Голубичка понимала, что не может бросить не только Воробья и Львиносвета, но и сестру. Острая боль шипом пронзила ее сердце. Зачем, зачем она сказала Искролапке все эти ужасные слова? Она была жестока, чудовищно жестока, и несправедлива. Она назвала Искролапку неудачницей и сказала, что ее никто не ценит в племени!

Что она натворила? И у нее еще хватило наглости упрекать в жестокости Воробья и Львиносвета?

Голубичка пошатнулась. В глазах у нее потемнело, земля внезапно ушла из-под лап. Что если Искролапка теперь решит навсегда остаться в Сумрачном лесу? Что если своими ужасными словами она навсегда погубила свою сестру, толкнув ее в ряды смертельных врагов котов-воителей?

Голубичка развернулась и помчалась домой. Она извинится перед Искролапкой. Она скажет ей, что была неправа.

Но это ничего не исправит! Искролапка все равно будет ходить в Сумрачный лес. Она не понимает, что ее используют! Голубичка еще быстрее помчалась через заснеженный лес. Деревья замелькали с двух сторон от нее. Лед хрустел под лапами.

Какой прок от великих способностей, если она не может защитить даже собственную сестру?

Глава XVII

Огнехвост с надеждой смахнул лапой снег с корней старого пня. И не смог сдержать тяжкий вздох, увидев почерневшие от мороза листочки. Почему все целебные растения погибли именно тогда, когда над племенем нависла смертельная угроза? Перышко заболел. Племя ослабело от голода. Очень скоро белый кашель войдет в каждую палатку, и тогда останется надеяться лишь на милосердие Звездного племени.

– Ой-ой! – донесся из-за деревьев отчаянный визг Соснолапки.

– Так тебе и надо, не будешь под лапами путаться, – ворчливо отозвался Когтегрив.

Охотничий патруль возвращался в лагерь. Огнехвост снова принялся разбрасывать снег.

– Мышиный помет! – выругался он, откопав еще один увядший кустик.

– Что случилось? – спросил Когтегрив, выбегая из-за деревьев.

Огнехвост с досадой отряхнул снег с лап.

– Не могу найти ни единого свежего листочка! – пробурчал он. – Даже крапива, и та пожухла!

Остальные патрульные обступили его.

– Помочь? – спросил Крысобой.

– У нас полно времени, – пояснил Дымопят. – Дичь вся попряталась, так что мы пока тоже с пустыми лапами.

Соснолапка заглянул через плечо Огнехвоста.

– А что ты делаешь?

Огнехвост сморщил нос. Кажется, от взъерошенной шерстки ученицы пахло какой-то зеленью! Он повернулся и принюхался.

– Что такое? – всполошилась Соснолапка, отпрыгивая от него. – Я умывалась утром!

– Где ты была? – рявкнул Огнехвост.

Соснолапка посмотрела на цепочку следов, оставленных ей на белом снегу.

– Возле лиственницы.

Когтегрив громко замурлыкал.

– Она там провалился провалилась по уши в сугроб!

– Ага, а под снегом оказалось полно ежевики, – пожаловалась Соснолапка. – У меня теперь вся шкура в колючках.

– Ежевика под снегом? – ахнул Огнехвост, чувствуя прилив надежды. – Но почему тогда от тебя пахнет бурачником?

Дымопят прищурился.

– По-моему, твой братец обзавелся птичьими мозгами, – шепнула шепнул он Когтегриву.

– Огнехвост знает, что делает, – отрезал Когтегрив, махнув хвостом брату. – Правда же?

– Возможно, ежевика укрыла ростки бурачника от снега, – коротко объяснил Огнехвост. – Если это так, то их не сожгло морозами, и нам повезет разжиться свежими листочками!

Крысобой сорвался с места.

– Я отведу тебя туда!

Но Огнехвост уже во весь дух мчался по тропе, протоптанной его соплеменниками.

– Не стоит, – промяукал он на бегу. – Ваши следы приведут меня, куда надо!

– Ты без труда найдешь место, где Соснолапка провалилась в снег, – пробасил ему вслед Когтегрив. – Там осталась яма размером с барсучью нору!

Огнехвост вихрем пронесся по цепочке следов, шерсть у него задрожала от возбуждения, когда перед ним вырос сугроб, украшенный внушительной ямой, в которую, видимо, недавно провалилась Соснолапка. Трясущимися лапами Огнехвост принялся раскидывать снег, пока не наткнулся на первые ветки ежевики. Морщась от уколов, он вытянул плеть наружу и увидел под ней настоящее чудо – совершенно целые, не тронутые заморозками, темно-зеленые листики бурачника!

Слава Звездному племени! Огнехвост отгрыз столько листочков, сколько смог, и выбрался из ямы. Он был счастлив, но тревога не отпускала. Бурачник, это, конечно, замечательно, но сейчас ему гораздо больше пригодились бы кошачья мята или, хотя бы, пижма! Бурачник годится лишь для облегчения жара. Он бессилен против заражения, а у Перышка, судя по хрипам в груди, в легких уже началось воспаление. Что если его болезнь перейдет в зеленый кашель? Без кошачьей мяты Огнехвост не сможет с ней справиться!

Огнехвост поспешил отогнать эту мысль. «Не гневи Звездное племя, будь благодарен за то, что имеешь!» – одернул он себя.

Подхватив листья, Огнехвост заторопился в лагерь. Ему нравилась холодная, морозная погода, и даже пощипывание подушечек лап не мешало Огнехвосту наслаждаться хрустом свежевыпавшего снежка под ногами.

– Огнехвост!

Не успел он протиснуться в лагерь, как Рыжинка бросилась к нему.

– Ты все-таки отыскал травы! – заурчала она, грубовато лизнув сына в щеку. – Какой ты у меня молодец!

Огнехвост слегка поморщился, но напомнил себе, что любящие родители – счастье для любого кота. Порой на Советах он видел, как Ветерок с нескрываемой ненавистью смотрит на Грача и Сумеречницу. Те, похоже, никогда этого не замечали, поскольку были вечно поглощены ссорами между собой.

– Ты похудел, милый, – причитала Рыжинка.

Огнехвост пожал плечами. Пасть у него была занята бурачником, но Рыжинка и не ждала от сына ответа. Разумеется, он похудел – как и все остальные. Голые деревья есть Голые деревья, тут не до жиру, быть бы живу.

Рыжинка покосилась на палатку целителей.

– Загляни к нему, милый. Он опять ужасно кашляет.

Огнехвост потерся боком о материнский бок и помчался прочь. Палатка целителей встретила его тяжелым запахом болезни. Огнехвост бросил травы возле кладовой.

– Ты почему не на подстилке?

Перышко медленно перебирал травы в углу палатки. Свежие травы лежали с одной стороны от него, сухие – с другой.

– Ромашки целебной совсем нет, – прохрипел он.

– Ложись, я сам все разберу, – взмолился Огнехвост.

– Ничего, я справлюсь, – покачал головой старик, но тут же согнулся пополам в приступе сухого кашля. Сухие листья вихрем разлетелись по всей палатке.

Огнехвост бережно проводил целителя к гнездышку.

– Я сейчас возьму окопник и отнесу старейшинам, – сказал он.

– Ничего, я немного полежу, а потом помогу тебе, – прокашлял старик, зарываясь в мох. – Ох уж этот кашель, никак не отвяжется, – добавил он, с наслаждением вытягиваясь на своей подстилке. – Пару деньков отлежусь, и все пройдет.

– Конечно, – кивнул Огнехвост, подбирая травы. Перышко не помнил, что говорит это уже много дней подряд. Из-за болезни он не смог пойти к Лунному озеру, но с тех пор ему не стало лучше.

В глубине души Огнехвост был рад, что Перышко не пошел к Лунному озеру. Сам он тоже остался в лагере, под предлогом заботы о старике. Клок Кометы велел ему держаться подальше от других целителей, и Огнехвост не посмел его ослушаться. Когда настала ночь половины луны, он ушел из лагеря, но вместо того, чтобы отправиться к Лунному озеру, всю ночь просидел в пустом дупле гнилого дерева.

Он молча подбирал травы, разбросанные по всей палатке кашлем больного.

– Тебе были вещие сны? – неожиданно спросил старик.

Огнехвост оторвался от скатывания в шарик листьев окопника и поднял глаза на Перышко.

– Нет.

– А возле Лунного озера?

Огнехвост напрягся.

– Ничего особенного, все то же самое. Мне было сказано, что мы должны держаться особняком.

Сиплое рычание исторглось из груди Перышка.

– Зачем врешь?

Огнехвост выронил окопник.

– Вру? – тоненько переспросил он, пытаясь справиться с дрожью в голосе.

– Насчет Лунного озера, – донеслось из гнездышка целителя. – Я почти четверть луны ждал, когда же ты, наконец, расскажешь мне правду. – Старик снова раскашлялся. – Когда ты вернулся, от тебя не пахло ни камнем, ни водой, ни другими целителями. Только гнилым деревом, да страхом.

Огнехвост резко повернулся к своему наставнику.

– Прости меня.

Он искренне раскаивался. Огнехвост любил старого целителя, и ему было больно обманывать его. Как же объяснить старику, почему он так поступил?

– Клок Кометы сказал мне держаться подальше от других целителей, – пробормотал он. – Я же рассказывал тебе об этом, помнишь? Если хочешь, я схожу к Лунному озеру один.

– Почему ты так уверен, что правильно истолковал видение? – ворчливо спросил Перышко.

– Да что там толковать! – воскликнул Огнехвост, проглотив нарастающее раздражение. – Клок Кометы высказался совершенно ясно. Приближается война. Мы должны полагаться только на себя и на своих целителей. Все прочие связи должны быть разорваны. Все, ничего больше!

– Но Чернозвезд согласился со мной. Нужно вести себя осторожнее.

Огнехвост в отчаянии выпустил когти.

– Я – целитель! Я отвечаю прежде всего перед Звездным племенем и выполняю волю предков!

– Если близится большая война, то нас спасет только прочный союз с соседями! – с жаром воскликнул Перышко. – Объединившись, мы смогли выдержать тяготы Великого путешествия, а до этого – победить Бича и его Кровавое племя.

Огнехвост в недоумении уставился на своего наставника.

– Тогда было одно дело. Сейчас – другое. Все меняется, Перышко!

– Воинский закон не меняется.

– Но мы с тобой не воины! – огрызнулся Огнехвост. – Мы – целители.

Несколько мгновений Перышко смотрел на него своими широко открытыми мутными глазами. Потом новый приступ кашля сотряс его иссохшее тело. Огнехвост бросился к своему наставнику и принялся обеими лапами массировать его тощую грудь, пытаясь облегчить стеснение, которое слышал в мучительном кашле старика. Он проклинал себя за то, что стал спорить с Перышком. Особенно теперь, когда тот так болен. Перышко научил Огнехвоста всему, что тот знал, и молодой целитель всем сердцем любил его. Он был готов отдать жизнь за Перышко. Но целитель не видел огненного видения. Оно было послано ему, Огнехвосту.

Молодой целитель поежился. Почему Звездное племя послало это грозное предупреждение только ему? Он беспомощно смотрел на Перышко, задыхавшегося от жестокого кашля. Неужели старый целитель умрет? В животе у Огнехвоста похолодело от страха. Он принялся еще сильнее растирать грудь больного.

Постепенно кашель стих. Перышко обессилено вытянулся в своем гнездышке, хватая пастью воздух.

– Ты… больше… не обманывай меня, – прохрипел он.

– Прости меня, – пробормотал Огнехвост, робко гладя лапой взъерошенную шерсть старика. – Прости, что не признался тебе сразу. Я не хотел тебя расстраивать. – Он посмотрел во встревоженные глаза целителя. – Но я не мог ослушаться Звездного племени.

Перышко кивнул.

– Я все понимаю, – проскрипел он. – Я прошу только о честности. И о доверии.

– Я никогда больше не солгу тебе, – поклялся Огнехвост, выпрямляясь. – Но мы должны порвать все связи с соседями. Нам придется полагаться только на себя. Клок Кометы высказался ясно, и я должен исполнить его приказ.

– Но должен ли я? – тихо спросил Перышко. – Я не видел никаких вещих снов. Мне не было видений. Значит, у меня нет причин предавать старых друзей, – еле слышным шепотом сказал он.

– Ты думаешь о Пепелице? – спросил Огнехвост, знавший о тесной дружбе, некогда связывавшей двух целителей.

Глаза Перышка заблестели.

Огнехвост наклонился над ним.

– Она умерла, – осторожно сказал он. – В Грозовом племени теперь другой целитель, его зовут Воробей. Он не Пепелица. Он по первому слову Звездного племени повернется к нам хвостом!

– Воробей может поступать так, как ему заблагорассудится! – ответил старик, со стоном приподнявшись на своей подстилке. – Но Пепелица когда-то спасла мне жизнь. Она не должна была делать этого, более того, ее предводительница запретила ей помогать заболевшим соседям, но Пепелица слушалась только своего сердца. С тех пор мы стали больше, чем друзьями. До тех пор, пока мне не представится возможность отдать долг жизни, я не повернусь спиной к родному племени Пепелицы.

Стены палатки зашуршали, и Рябинник просунул голову внутрь.

– Огнехвост? – позвал он. – Чернозвезд хочет тебя видеть.