Текст книги "Королева Тирлинга (ЛП)"
Автор книги: Эрика Йохансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Почему вы назвали мою мать второсортной королевой?
– Полагаю, ты считаешь её первосортной королевой.
– Мне никто ничего о ней не рассказывал.
Его глаза сделались больше.
– Невероятно. Карлин Глинн чрезвычайно умная женщина. Нет никого лучше.
Келси открыла рот от удивления. Никто, кроме стражи ее матери, не знал, где она росла, в противном случае люди Регента нашли бы их коттедж за много лет до этого. Она ждала, что Ловкач продолжит говорить, но тот не произнес ни звука. Наконец она спросила:
– Почему вы знали, где я была, а мортцы и Кейден ― нет?
Он пренебрежительно махнул рукой.
– Морты ― головорезы, а люди Кейдена даже не начинали искать тебя, пока твой дядя не отчаялся настолько, что согласился на их непомерную цену. Если бы люди Кейдена стали искать тебя с самого начала, ты бы давно уже была мертва. Твоя мать не очень хорошо тебя спрятала, ей не хватило воображения.
Келси удалось сохранить спокойствие, но это было совсем непросто. Он говорил о ее матери с таким презрением, хотя Карлин никогда не упоминала ничего плохого о королеве Элиссе.
Но она бы и не стала, не так ли? ― прошептал голосок в голове Келси. ― Она же обещала.
– Почему вы так сильно не любите мою мать? Она разве причинила вам зло?
Ловкач наклонил голову, задумчиво вглядываясь в Келси.
― Ты еще очень молода. Невероятно юная, чтобы быть королевой.
– Так ты расскажешь, чем вам не угодила моя мать?
– Не вижу повода говорить об этом.
– Отлично, ― Келси скрестила руки на груди. ― Тогда я продолжу считать ее первосортной королевой.
На губах её собеседника появилась одобрительная улыбка.
– Может ты и молода, но соображаешь лучше, чем когда-либо твоя мать.
Внезапно рана Келси снова дала о себе знать. От боли лоб девушки покрылся капельками пота, и Ловкач заметил это спустя лишь мгновение после нее самой.
– Наклони голову.
Келси подчинилась, не раздумывая. Он быстро сунул руку в карман и достал оттуда небольшой мешочек, затем приложил что-то влажное к ее шее. Келси приготовилась почувствовать острую боль, но она так и не пришла. Его прикосновения были очень мягкими, и спустя пару секунд Келси осознала, что ей следовало бы быть более осторожной, но, смирившись, она закрыла глаза. Слова из книги Карлин крутились в голове девушки: честный и приятный негодяй... От собственной глупости она стиснула зубы.
Лекарство подействовало достаточно быстро. Боль через пару минут утихла и перешла в слабую пульсацию. Ловкач освободил шею Келси и убрал свой мешочек в карман.
– Теперь медовуха должна позаботиться, чтобы боль ушла насовсем.
– Не надо опекать меня! ― произнесла Келси стальным голосом. Oна была очень зла на себя за то, что находит этого мужчину привлекательным, и было важно, чтобы он об этом не узнал. ― Если собираешься убить меня, то делай это прямо сейчас!
– Всему свое время, ― в темных глазах Ловкача промелькнуло что-то, что Келси приняла за уважение. ― А ты удивляешь меня, девочка.
– Ты ожидал, что я стану прыгать перед тобой на задних лапках?
– В таком случае, я бы убил тебя, не раздумывая.
– Почему?
– Твоя мать всем чуть ли не в ноги кланялась.
– Я ― не моя мать.
– Возможно.
– Почему бы не сказать, что тебе от меня нужно?
– Мы хотим, чтобы ты была королевой.
Келси без труда поняла намёк.
– Не такой, какой была моя мать?
– Ты хоть представляешь, кем был твой отец?
– Нет, и мне абсолютно все равно.
– Зато мне не все равно. Я заключил пари с одним из моих людей.
– Пари?
Его глаза блестели.
– Твой отец является главной темой пари в этом королевстве. Я знаю старую женщину, живущую в деревушке далеко на юге, которая поставила свою лошадь почти двадцать лет назад, и с тех самых пор она ждет, когда правда выйдет наружу. Поле для размышлений, скажем так, довольно большое.
– Как мило.
– Ты королевской крови, девочка. Теперь ничто в твой жизни не будет личным.
Келси сжала губы, недовольная тем, какой оборот принял их разговор. Её отец, как и дядя, не представлял для неё значения. Мать же, которая раньше правила королевством, была важна для неё. Кто бы ни был отцом Келси, он, по-видимому, бросил её при рождении… но это никогда не огорчало девушку так, как то, что её мать бросила её. Келси вспомнила, как она днями просиживала возле окна в гостиной коттеджа и как с каждым закатом солнца её мать так и не приходила.
– Мы долго ждали, чтобы увидеть, чего ты стоишь, девочка, ― заметил Ловкач. ― Я льстил и угрожал по очереди, но теперь я не буду этого делать. Ты совсем не такая, как мы ожидали.
– Кто это «мы»?
Ловкач жестом указал на стенку палатки позади себя. Келси обратила внимание на то, что снаружи раздавались мужские голоса, а немного дальше было слышно, как кто-то колол дрова.
– Почему вы держитесь вместе?
– Ты задаешь слишком правильные вопросы, поэтому, естественно, не получишь ответов, ― он вдруг вскочил на ноги, и движение его было таким внезапным, что Келси дернулась от неожиданности и прижала к себе колени. Будь у нее нож, он бы все равно смог прикончить ее в одно мгновение, не имея никакого оружия. Он напоминал ей Мэйса: человека со скрытой тягой к жестокости, и его занятие казалось более опасным оттого, что он не придавал этому особого значения. Келси забыла спросить о Мэйсе, но сейчас это было бы не вовремя . Она почувствовала слабое утешение, когда Ловкач спрятал свой нож за ремень у себя на поясе.
– Одевайся и выходи наружу, девочка.
После того, как он исчез за пологом палатки, она обратила внимание на тёмную одежду, лежавшую на земле. Мужскую одежду, слишком большую для неё, но, возможно, это и к лучшему. Келси не льстила себе насчёт своей фигуры.
Да кому есть дело до твоей фигуры?
Никому, мрачно ответила она Карлин, стягивая мятое льняное платье через голову. Она не была настолько наивной, чтобы не осознавать грозившую ей опасность: симпатичный умный мужчина, который был лишь чуть-чуть плохим. Не все книги Карлин относились к научной и документальной литературе.
Но я не делаю ничего плохого, настаивала девушка. Зная об опасности, можно предотвратить неприятности.
Однако это высказывание не казалось в полной степени истинным даже у неё в голове. Ловкач вышел из палатки всего несколько секунд назад, а ей уже хотелось выйти следом и увидеть его снова.
Не будь дурой, рявкнула она про себя. Он же сказал, что ты слишком уродлива для него.
Закончив одеваться и проведя пальцами по волосам, Келси встала и выглянула из палатки.
Должно быть, они отвезли её далеко на юг. Вокруг больше не было лесов и даже фермерских земель: они находились на плоской верхушке высокого холма, покрытой иссушённой солнцем до жёлтого цвета сорной травой. Такие же холмы окружали их со всех сторон: они находились посреди жёлтого холмистого моря. Это, конечно, была ещё не пустыня, но, по-видимому, отсюда было не так далеко от кадарской границы.
На первый взгляд лагерь людей Ловкача показался девушке похожим на лагерь цирковой труппы: несколько палаток, окрашенных в яркие оттенки красного, жёлтого и синего, стояли вокруг каменного очага. Дым лениво поднимался в воздух: кто-то готовил еду, распространяя вокруг запах жарящегося мяса. По другую сторону от кострища невысокий светловолосый человек, одетый в ту же мешковатую одежду, что и Келси, колол дрова.
Рядом с её палаткой стояли три человека, разговаривавшие приглушёнными голосами. Одним из них был Ловкач, вторым, судя по огромному росту и широким плечам, был Морган. У него были светлые волосы и круглое дружелюбное лицо, которое он обратил на подходившую к ним Келси. Третий человек был темнокожим, что заставило девушку приостановиться. Она никогда не видела раньше темнокожих людей и теперь с изумлением рассматривала его кожу, блестевшую на солнце.
Никто из них не поклонился ей, хотя она этого и не ожидала. Ловкач кивком подозвал её, и Келси направилась к мужчинам нарочито медленно, чтобы он не подумал, будто она со всех ног понеслась к ним по его команде. Как только девушка подошла ближе, Ловкач жестом указал на своих собеседников:
– Мои соратники: Морган и Лир. Они не причинят тебе вреда.
– Если ты им не прикажешь.
– Разумеется.
Келси присела на корточки под пристальными взглядами троих собеседников, которые показались ей безучастными. Её ощущение опасности усилилось вдвойне. Если они убьют меня, то мой дядя останется на троне, размышляла она. Он даже может стать королём, будучи последним в роду. Это, конечно, не был сильный козырь, но всё же лучше, чем ничего. По словам Карлин, Регента в Тирлинге не любили, но, возможно, её наставница солгала ей и об этом. Келси направила взгляд вдаль, пытаясь подавить своё разочарование. Её мать, Регент, Красная Королева... Ей нужен был кто-то, кто сможет рассказать ей правду.
А что если ты не захочешь узнать правду?
Нет, она хотела знать. Внезапно Келси поняла, кто сможет ответить на её вопросы.
– Где Лазарь?
– Твой Булава? Там. ― Ловкач указал на ярко-красную палатку в тридцати футах отсюда, охраняемую одним из его людей, широкоплечим и рыжеволосым.
– Можно мне увидеться с ним?
– Чувствуй себя как дома, девочка. Посмотрим, сможешь ли ты его урезонить, а то он нам уже поднадоел.
Слегка обеспокоенная, Келси направилась к палатке. Эти люди не казались ей злобными, но они были в определённой степени жестокими, а Булава явно не стал бы вести себя как идеальный пленник. Мужчина перед красной палаткой пристально посмотрел на неё, она ему кивнула, и он пропустил её.
Булава, надёжно привязанный к колу в земле, лежал на полу с завязанными глазами. Его раны были зашиты столь же искусно, как и раны Келси, однако его запястья и лодыжки были обмотаны верёвками, а на шее была затянута петля. Девушка невольно охнула, и пленник повернул голову в её сторону.
– Леди, вы не ранены?
– Нет.
Помня о стоявшем снаружи охраннике, Келси села рядом с Булавой, скрестив ноги, и сказала тихим голосом:
– Только пару раз жизнь на волоске висела.
– Если бы они собирались убить вас, то вы уже были бы мертвы. Вашему дяде вы не нужны живой.
– Они не... ― Келси ещё понизила голос, стараясь не выдать сложившееся у неё впечатление. ― Не думаю, что их послал мой дядя. Они хотят чего-то от меня, но не говорят, что конкретно.
– Вряд ли вы сможете развязать верёвки... Меня связали так, что мне самому не освободиться.
– Не думаю, что в этом есть смысл, Лазарь. Нам не сбежать от этих людей.
– Вы не могли бы всё-таки называть меня Булавой?
– Кэрролл же вас так не называет.
– Леди, Кэрролл и я через многое прошли вместе.
– Не сомневаюсь, ― Келси осознала, что всегда про себя называла его Булавой. ― Однако же я предпочитаю называть вас Лазарь. Мне это имя кажется добрым предзнаменованием.
– Как угодно.
Булава передвинулся, пытаясь напрячь мускулы: верёвки на его запястьях и лодыжках ощутимо растянулись.
– Вам больно?
– Немного неудобно, хотя бывало и похуже. Как мы перебрались через реку?
– С помощью магии.
– Какой ма...
– Лазарь, ― резко оборвала его Келси. ― Мне нужны ответы.
Он ощутимо вздрогнул, зашевелившись в своих путах.
– Я знаю, что мой дядя назначил награду за мою голову. Но что он сделал для Тирлинга?
– Что ни возьми – это вероятнее всего дело рук вашего дяди.
– Объясните.
– Нет.
– И почему же?
– Я не буду обсуждать это с вами, Леди.
– Почему? Вы когда-то были стражником моего дяди?
– Нет.
Она ждала продолжения, но он лежал, не произнося ни слова. Почему-то Келси была уверена, что его глаза крепко закрыты, даже под повязкой, как у человека под строгим допросом. Она сильно прикусила щёку, пытаясь сохранить самообладание.
– Не понимаю, как я смогу принимать разумные решения, до конца всего не зная.
– К чему гоняться за прошлым, Леди? Ваше будущее в ваших собственных руках.
– Будущее из кукол и платьев?
– Я спровоцировал вас на ответный удар. И Вы его сделали.
– А что если я прикажу вам рассказать?
– Приказывайте, сколько вам угодно, Леди. Посмотрим, насколько вас хватит.
Задумавшись на секунду, Келси решила этого не делать. В случае с Булавой такая тактика не подойдёт; хотя она и могла приказать, он всё равно поступит по своему усмотрению. Понаблюдав какое-то время, как он беспокойно вертится в своих путах, Келси почувствовала, как её раздражение полностью уступило состраданию. Они весьма сильно скрутили его, ему едва хватало места, чтобы вытянуться.
– Как ваша голова?
– В порядке. Тот ублюдок ударил меня как надо и куда надо. Мастерский удар.
– Они вас голодом не морят?
– Нет.
– Кэрролл говорил мне, что именно вы вывезли меня тайком из Крепости, когда я была младенцем.
– Так и было.
– Вы всегда были стражником Королевы?
– С пятнадцати лет.
– Вы когда-либо жалели о том, что выбрали такую жизнь?
– Ни разу.
Булава пошевелился снова, напрягая и затем расслабляя ноги, и Келси с изумлением увидела, как он высвободил одну стопу из захвата верёвок.
– Как вы это сделали?
– Любой так может, если утруждает себя практикой, Леди. ― Он согнул стопу, разминая её. ― Через час я смогу высвободить и руку.
Девушка пристально посмотрела на него и неловко встала на ноги.
– Лазарь, у вас есть семья?
– Нет, Леди.
– Тогда я бы хотела, чтобы вы стали капитаном моей стражи. Подумайте об этом, пока будете пытаться освободиться.
И, прежде чем он смог ответить, она вышла из палатки.
Солнце начинало садиться, оставляя за собой на горизонте тёмные очертания облаков с оранжевым отсветом. Оглядев лагерь, Келси увидела Ловкача, прислонившегося к дереву и смотревшего на неё ровным задумчивым взглядом. Когда девушка встретилась с ним глазами, он улыбнулся мрачной холодной улыбкой, заставившей её вздрогнуть.
Не только вор, но и убийца. Келси почувствовала, что за привлекательным человеком скрывается другой, страшный человек с жизнью чёрной, как вода в покрытом льдом озере. Убийца, лишивший жизни многих и многих.
Эта мысль должна была до ужаса напугать её. Долгое мгновение девушка ждала, но вместо этого пришло шокирующее понимание: её эта мысль абсолютно не волновала.
У
жин оказался неожиданно щедрым. Мясо, запах которого Келси уловила ранее, оказалось олениной и было не в пример лучше того, что она съела несколько дней назад. Были также варёные яйца, что удивило девушку, но позже она заметила небольшой курятник позади своей палатки.
Морган выпекал хлеб добрую половину дня, так что он получился невероятно вкусным, с хрустящей корочкой снаружи и мягкий внутри. Светловолосый мужчина, Хоуэлл, налил ей кружку медовухи, которой Келси никогда не пробовала и к которой относилась с большой осторожностью. Алкоголь и правление были несовместимы; в её книгах он никогда не вёл ни к чему хорошему.
Съела она немного. Впервые за долгое время она озаботилась своим весом. В коттедже всегда было много еды, и Келси обычно без лишних размышлений брала вторую порцию на обед. Сейчас же девушка едва притронулась к еде, чтобы ни у кого не возникло мысли, что она обжора. Особенно у него. Он сидел рядом с ней, и каждый раз, как он улыбался или смеялся, она чувствовала, как невидимые путы держат её в напряжении.
Ловкач настаивал, чтобы Келси рассказала им о своём детстве в коттедже. Она не могла представить, почему это могло быть ему интересно, но он упорствовал, и девушка сдалась, время от времени краснея под их буравящими взглядами. Вероятно, медовуха развязала ей язык, потому как она вдруг поведала очень многое.
Она рассказала им о Барти и Карлин, о коттедже и о занятиях. Каждый день утро до ланча она проводила с Барти, а после до обеда ― с Карлин. Одна учила тому, что было в книгах, а другой ― всему остальному. Келси сообщила о своём умении сдирать кожу с оленя и месяцами коптить его мясо, заманить кролика в самодельную клетку, и о том, что у неё всегда под рукой был нож, но она была недостаточно быстрой. Что каждый вечер, после ужина, она бралась за книгу фантастики, просто для себя, и обычно дочитывала её до того, как нужно было идти спать.
– Быстро читаешь, стало быть? ― спросил Морган.
– Очень быстро, ― краснея, ответила Келси.
– Непохоже, что от этого занятия тебе было весело.
– Сомневаюсь, что моей целью было повеселиться, ― Келси сделала очередной глоток из кружки. ― Чего нельзя сказать сегодня, к слову.
– Нас редко попрекают весельем, ― заметил Ловкач. ― Вы совершенно не приспособлены к алкоголю.
Келси нахмурилась и поставила свою кружку обратно на стол.
– Тем не менее, мне понравилось.
– Очевидно, так. Но умерь свой пыл, а иначе Хау придётся остановить тебя.
Девушка снова залилась краской, и все рассмеялись.
По просьбам остальных темнокожий мужчина, Лир, поднялся и рассказал историю о Белом Корабле, который потонул во время переселения и утащил с собой на дно большую часть американских медиков. Лир хорошо рассказал эту историю, намного лучше, чем Карлин, которая не была умелой рассказчицей, и в глазах Келси стояли слезы, когда корабль пошел ко дну.
– Почему они разместили всех докторов на одном корабле? ― спросила она.
– Разве не практичнее было бы посадить по доктору на каждый корабль?
– Оборудование, ― шмыгнув носом, ответил Лир, отчего Келси поняла, что ему нравилось рассказывать истории, а не отвечать на вопросы в конце.
– Медицинское оборудование было единственной технологией, которую Уильям Тир позволил взять с собой для Переселения. Но оно все равно было утеряно вместе со всем остальным.
– Не полностью утрачено, ― ответила Келси. ― Карлин говорила мне, что в Тире есть контрацептивные препараты.
– Контрацептивные препараты местного производства. Переселенцам пришлось разрабатывать их заново методом проб и ошибок, экспериментируя с местной флорой. В Тирлинге никогда не было настоящей науки.
Келси нахмурилась, гадая, почему Карлин не рассказала ей об этом. Но, конечно, её наставница рассматривала контрацепцию лишь как один из многих факторов, которые необходимо учитывать при анализе роста населения. Ловкач сел рядом с девушкой, и её щёки запылали. Было явно неуместно думать о противозачаточных средства, пока он сидел в темноте так близко от неё.
После ужина люди Ловкача сдвинули вместе два стола и учили Келси играть в покер, которая никогда раньше не видела, как играют в карты. Игра доставила ей истинное удовольствие. Она переживала такое ощущение впервые с тех пор, как за ней приехали стражники Королевы.
Ловкач сидел рядом с ней и подглядывал её карты. Девушка краснела время от времени и молилась, чтобы он этого не замечал. Молодой человек был, несомненно, привлекательным, но истинным источником его обаяния было нечто другое: ему явно не было ни малейшего дела до мнения Келси о нём. Она гадала, есть ли ему вообще дело до мнения других людей о себе.
После нескольких партий она начала ухватывать суть игры, хотя было трудно запомнить все выигрышные комбинации. Ловкач перестал комментировать её выбор стратегии, и Келси приняла это за похвалу. Однако девушка продолжала проигрывать все партии подряд и не могла понять, почему. Принцип игры был достаточно прост, и в большинстве случаев она старалась расчётливо сбрасывать карты, но всякий раз партию выигрывал игрок, имевший на руках младшие карты, отчего Ловкач фыркал в кружку.
Наконец, собирая карты для новой раздачи, лохматый блондин (Келси точно помнила, что его зовут Ален) поймал взгляд девушки и заметил:
– Тебе срочно нужно научиться делать каменное лицо.
– Согласен, девочка. – сказал Ловкач. – А то у тебя по глазам все мысли видать.
Она ещё глотнула медовухи.
– Карлин говорит, что я как открытая книга.
– Что ж, тебе лучше это исправить, и быстро. Если мы вдруг решим не убивать тебя, то ты попадёшь в логово змей. Честность сослужит тебе плохую службу.
Желудок Келси сжался от того небрежного тона, с каким он говорил об её убийстве, но она попыталась приучить своё лицо к непроницаемому выражению.
– Уже лучше, ― отметил Ловкач.
– Почему же вы не решите убить меня и уже покончить с этим? ― спросила девушка. Медовуха, казалось, прояснила её разум, несмотря на застилавший его пьяный туман, и она с нетерпением ожидала прямого ответа.
– Мы хотели посмотреть, что за королева из тебя может получиться.
– Почему бы вам тогда не испытать меня?
– Испытать тебя! ― Ловкач ухмыльнулся ещё шире, сверкнув глазами. ― Какая интересная мысль.
– А мы так хорошо играли, ― проворчал Хауэлл. У него на правой руке был широкий уродливый шрам, по-видимому, след от ожога. Вполне понятно, почему он хотел вернуться к игре: он выигрывал чаще всех при наихудшем раскладе.
– Сейчас мы поиграем в кое-что другое,― объявил Ловкач, не слишком вежливо спихивая Келси со скамьи. ― Организуем проверку, девочка. Иди-ка сюда.
– Я слишком накачалась медовухой, чтобы проходить вашу проверку.
– Это уже хуже.
Келси сердито посмотрела на него, но затем отошла от скамейки, с лёгким удивлением заметив, что с некоторым трудом держится на ногах. Пятеро мужчин, отвернувшись от стола, смотрели на неё. Ален ещё потасовал карты напоследок и быстрым незаметным движением положил их в карман.
Ловкач наклонился вперёд и, подперев руками подбородок, изучающе посмотрел на неё.
– Что ты сделаешь, если вдруг действительно станешь королевой?
– Что я сделаю?
– Ты задумывалась о возможном политическом курсе?
Ловкач говорил с весёлой беспечностью, но его глаза были серьёзными. Вопрос, заданный ей, был полон бесконечного неистощимого терпения, контрастирующего с отчаянным желанием узнать её ответ. Это и правда в своём роде тест, и Келси инстинктивно чувствовала, что ответь она неправильно ― разговор будет окончен.
Она открыла рот, не зная, что сказать, и вдруг в её памяти всплыли слова Карлин, повторяемые тогда, в библиотеке, так часто, что Келси произнесла проповедь слово в слово, будто перед ней была Библия:
– Я буду править во благо подданных. Я обеспечу доступную для всех граждан систему надлежащего образования и здравоохранения. Я прекращу расточительство доходов и облегчу участь нищих за счёт перераспределения земель и товаров и дополнительных налогов. Я восстановлю верховенство закона в этом королевстве и сведу к минимуму влияние Мортмейна...
– Так вам об этом известно! ― рявкнул Лир.
– О Мортмине? ― взглянула Келси на него с недоумением. ― Я знаю, что власть Мортмина над этим королевством непрерывно растёт.
– Что ещё вы о нём знаете? ― прогудел Морган, чья медвежеподобная фигура выделялась в свете костра.
Девушка пожала плечами.
– Я читала о ранних годах правления Красной Королевы. И мне рассказали, что велика вероятность союза между ней и моим дядей.
– Это всё?
– Не совсем. Ещё кое-что про сделки Морта.
– Мортский договор?
– Что это?
– Боже Всемогущий, ― пробормотал Хоуэлл.
– Даже её стражники поклялись молчать, ― качая головой, сказал другим Ловкач. ― Мы должны были догадаться.
Келси вспомнила лицо Карлин, её голос, извечно полный сожаления: я обещала.
– Что за Мортский договор?
– Тебе хотя бы о вторжении Морта известно?
– Да, ― с нетерпением ответила Келси, радуясь, что хоть на что-то может ответить. ― Они прошли по стране до самых стен Крепости.
– А дальше что было?
– Не знаю.
Ловкач отвернулся от них и уставился в темноту. Келси направила взгляд на бесконечное ночное небо, на тысячи и тысячи звёзд, находившихся на расстоянии многих миль отсюда. Когда она снова посмотрела на своих собеседников, у неё закружилась голова, и она едва не упала.
– Девчонке больше не наливать, ― заявил Хауэлл, тряся головой.
– Она не пьяна, ― возразил Морган. ― Конечно, на ногах она уже не стоит, но при этом по-прежнему в здравом уме.
Ловкач повернулся к ним с видом человека, принявшим трудное решение.
– Лир, расскажи нам историю.
– Какую?
– Краткую историю Мортского вторжения, от Переселения до Катастрофы.
Келси сощурилась: молодой человек снова обращался с ней как с ребёнком. Он повернулся к ней и ухмыльнулся, словно прочтя её мысли.
– Я никогда не рассказывал ее как историю, ― заметил Лир.
– Что ж, сделай из нее хороший рассказ, если можешь.
Лир прочистил горло, глотнул медовухи и остановил свой взгляд на Келси. В нём не было ни капли милосердия, и девушка с трудом удержалась от того, чтобы опустить глаза.
– Давным давно существовало королевство под названием Тирлинг. Его основал человек по имени Уильям Тир, утопист, который мечтал о земле, благодатной для всех и каждого. Но по иронии Тирлинг было царством со скудными ресурсами; британцам и американцам не повезло с выбором места для высадки. В Тирлинге не было ни драгоценных металлов, ни обрабатывающей промышленности. Жители Тирлинга были фермерами, все, что они могли предложить, было выращенное ими еда и мясо и ограниченное количество хороших бревен из здешних дубов. Жизнь была тяжелой, предметы первой необходимости трудно было достать, и спустя много лет жители стали бедными и безграмотными. Им приходилось покупать все остальное в окружающих страну землях, а так как они застряли в безвыходном положении, цены были совсем не маленькие.
– Соседнему королевству повезло больше во время Переселения. В нем было все, в чем нуждался Тирлинг. В нем были доктора, которым были доступны вековые знания европейцев. В нем были каменщики, неплохие лошади и некоторые технологии, которые были запрещены Уильямом Тиром. Но важнее всего было то, что в недрах того королевства были огромные запасы железа и олова, поэтому оно обладало не только горной промышленностью, но и армией с превосходным оружием из стали. Это королевство было Новой Европой, и на протяжении долгого времени оно было богатым и неуязвимым, что позволяло его людям жить и умирать в здоровье и комфорте.
Келси кивнула, она и так обо всем этом знала. Но голос Лира был глубоким и гипнотическим, и в его устах этот рассказ превратился в сказку, похожую на те, что были в «Полном сборнике сказок Братьев Гримм» Карлин. Келси было интересно, слышит ли Булава эту историю в своей палатке, пока высвобождает свою вторую руку. Эти мысли немного отвлекли ее от темы, и она встряхнула головой, чтобы сосредоточиться, когда Лир продолжил свой рассказ.
– Но под конец второго тирского века появилась колдунья, которая хотела взять власть над Новой Европой в свои руки. Она убила выбранных при демократии представителей, их жен, даже их грудных детей. Жители, которые сопротивлялись ей, находили свои семьи мертвыми, а свои дома сгоревшими. Понадобилось почти пол века, чтобы подчинить все население, но в конце концов демократия уступила диктатуре, и каждый человек из соседних королевств забыл, что эта богатая земля некогда была Новой Европой. Вместо этого она стала Мортмином, Мертвой Рукой. Точно также все забыли, что эта колдунья не имела имени. Она стала Красной Королевой Мортмина, и сейчас, спустя сто тринадцать лет, она все еще сидит на своем троне.
– Но в отличие от своих предшественников Красная Королева не собиралась контролировать только свое королевство, она хотела завладеть всем Новым Миром. После укрепления своей власти она обратила свое внимание на мортскую армию, превратив ее в огромную и мощную машину, которую невозможно было победить. И около сорока лет назад она начала выходить за пределы своих границ. Сначала она завладела Кадаром, затем Калле. Эти страны легко сдались, и теперь они принадлежат Мортмину. Они отдают дань, как любая хорошая колония. Они позволяют мортским гарнизонам размещаться в своих домах и патрулировать их улицы. Никакого сопротивления.
– Однако это не правда, ― возразила Келси. ― В Мортмине было восстание. Карлин рассказывала мне об этом. Красная Королева отправила всех восставших в Калле в изгнание.
Лир поглядел на нее, а Ловкач усмехнулся. ― Девочка, ты не можешь прерывать его, когда он рассказывает историю. Восстание Калле длилось всего двадцать минут. Он прав, что опустил эту часть.
Келси в смущении прикусила язык. Лир посмотрел на неё предостерегающим взглядом, прежде чем продолжить.
– Но когда Красная Королева превратила эти нации в колонии и, в конце концов, обратила свой взор на Тирлинг, то ей пришлось столкнуться с проблемой в лице Королевы Арлы.
«Моя бабушка, ― подумала Келси. ― Арла Справедливая».
– Королева Арла была больна всю свою жизнь, но она обладала умом и храбростью, и ей нравилось быть королевой свободной страны. Все помещики в королевстве, в особенности священники, беспокоились за свои владения и призывали правительницу прийти к соглашению с Красной Королевой. Армия Тирлинга была слабой и плохо организованной, и полностью уступала армии Морта. Тем не менее, королева Арла проигнорировала все попытки примирения со стороны Морта и предложила Красной Королеве захватить своё королевство с помощью армии. Так Мортмейн вторгся в восточную часть Тирлинга.
– Армия Тирлинга сражалась достойно, возможно даже лучше, чем кто-либо мог предположить. Но у них было только деревянное оружие и несколько мечей с чёрного рынка, в то время как мортская армия была до зубов вооружена и бронирована железом ― лезвия и наконечники стрел были из стали, и пробить себе дорогу через Тир для них не стоило большого труда. Морт уже захватил восточную часть страны, когда королева Арла скончалась от пневмонии зимой 284 года. Она оставила после себя двух детей: наследницу трона Элиссу и её младшего брата Томаса. Элисса обратилась к королеве Морта с предложениями о мире почти сразу, как вступила на престол. Но она не могла предложить взамен какую-либо дань, даже если бы захотела. Просто не хватало денег.
– Почему нельзя было отдать дань древесиной? ― спросила Келси. ― Я думала, в соседних королевствах ценился тирский дуб.
Лир осуждающе взглянул на неё: она снова его перебила.
– Не настолько. Мортская сосна по качеству уступает тирскому дубу, но из неё вполне можно построить всё, что потребуется. Переговоры не удались, и армия Морта направилась прямиком в Новый Лондон. По дороге в столицу совершались массовые убийства и грабежи, так что Морт оставил после себя след из сожжённых деревень.
Келси вспомнила историю Мёрна, потерявшего жену и ребёнка. Она подняла глаза на небо. Где были сейчас остальные её стражники?
– Ситуация была безнадёжной. Армия Морта уже вознамеривалась разрушить стены Крепости, когда королева Элисса наконец пришла к соглашению с Красной Королевой. Мортский договор скоро был подписан, и с тех пор между Мортмином и Тирлингом поддерживается мир.
– А мортская армия? Неужели её отозвали?
– Да. В соответствии с условиями договора, они покинули город несколько дней спустя и ушли с владений Тира через деревни. В конечном счёте, больше жертв не последовало.
– Лир, ― вмешался Ловкач. ― Глотни ещё эля.
Келси почувствовала внутри себя тепло от переполняющей её гордости. Почему Карлин утаила всё это от неё? Это было именно то, что ей всегда хотелось услышать. Королева Элисса, настоящая героиня! Келси представляла свою мать в Крепости, окружённую полчищами Морта, с кончающимися запасами продовольствия, обменивающуюся тайными посланиями со своими владениями извне. Победа, с трудом вырванная из цепких когтей поражения. Прямо как в одной из книг Карлин. И все же... все же... она оглянула стол и увидела, что ни один из мужчин не улыбается.
