Текст книги "Избранная (ЛП)"
Автор книги: Эрика О'Рурк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Я не буду плестись рядышком. Это, может, и твой мир, но кольцо-то у меня. Мы партнеры.
Он резко взглянул на меня, изучающе всмотрелся в мое лицо и, наконец, кивнул. – Партнеры, Мышка. Это должен быть весьма интересный опыт.
Глава 13
Весь следующий день я пребывала в ожидании, что кто-то – Колин, Люк, мой дядя, орда бугименов – в любой момент внезапно накинутся на меня. Вот так незадачливо начался новый учебный год.
И, разумеется, для меня было большим сюрпризом появление Ковальски. Он сидел на одной из лавочек перед подъездными воротами школы. Вокруг всё еще чувствовалось сияние конца лета, даже в сентябре, и листва была лишь слегка окаймлена желтоватым оттенком, как будто только размышляла о смене цвета. Ковальски свесил обе руки за спинку лавочки, нежился на солнце и наслаждался прекрасным видом. Его галстук – в сиренево-оранжевую клетку – был настолько безобразным, что рисунок словно вибрировал. Ковальски заметил меня и поднял руку в знак приветствия, пока я спускалась по ступенькам. Я бросила быстрый и полный паники взгляд в сторону обочины, где припарковался Колин. Он показал мне знак, что «всё чисто», но также что он ни при каких обстоятельствах не намерен терпеливо ждать на игровой площадке, пока я буду болтать с полицейским.
Ковальски поднялся, и, как по команде, Колин вылез из машины. Я нахмурилась и попыталась, чисто силой воли обратить его в бегство, само собой даже с кольцом Верити, которое пряталось у меня под рубашкой, я не обладала никакими магическими способностями. Ковальски подошел ближе.
– Прекрасная погода, не так ли? – сказал он и указал на сгрудившиеся облака, похожие на пушистых овечек, которые проплывали над нами. – Едва ли можно поверить, что всё скоро пройдет. Скажу я Вам, Мо, зимы здесь чересчур длинные как для моей жены, так и для меня. Как только Дженни пойдет в колледж, мы переедем в Пенсаколу.
Я промолчала, вместо этого просто немного поправила сумку и заставила себя, не касаться кольца, которое скрывалось вне видимости.
Ковальски глубоко вздохнул и посмотрел наверх.
– Да, я там каждый день буду рыбачить. Ловить форель или, может, морского окуня. Совершенно по-другом, чем здесь, будто между мирами. – Он взглянул мне в глаза. – Мы могли бы переговорить минутку? – он указал на лавочку, на которой лежал его смятый пиджак.
Я осталась стоять. – Я не должна разговаривать с вами без моего адвоката.
Он кивнул. – Ясно. Я просто подумал, возможно, Вы хотели бы, ну, Вы знаете, неофициально поговорить со мной. Речь пойдет не о том случае.
Он развернулся и приподнял пиджак на пару сантиметров над лавочкой. Под ним лежал мой мобильный, который… который я потеряла на игровой площадке. Я невольно громко выдохнула.
Когда Люк той ночью перенес меня в мою комнату, небо из розового становилось голубым, а солнце уже показалось над горизонтом. Совершенно без сил после всего, что случилось ночью, особенно из-за того, что мне опять стало плохо, после очередного путешествия через тьму, я еще как-то умудрилась переодеть старую футболку, прежде чем упала на кровать. Когда до меня дошло, что телефона нет, я просто смирилась, что потеряла его.
– Вы и теперь хотите позвонить миссис Стартон? Ваш телефон всё еще здесь.
Я тяжело опустилась на лавочку и поставила сумку рядом с собой. Колин стоял не дальше десяти метров от нас и смотрел совершенно равнодушно, но при этом явно слышал каждое слово. О нем я смогу побеспокоиться позднее. Сначала я должна договорить с Ковальски.
– Правильное решение, – произнес он. – Какой-то ребенок из начальной школы со стороны Монтвейла сегодня на перемене нашел ее и отдал школьному охраннику. А когда тот взглянул на документы, то ему показалось Ваше имя знакомым.
Он протянул мне сумку. Влажная, перепачканная в грязи кожа неприятно заскрипела, когда я взяла ее.
– Должно быть промокла из-за дождя, что бы утром в воскресенье. Я всё пытаюсь понять: почему Вы не стали искать ее? Я имею ввиду, там же Ваши ключи, деньги, мобильный – неужели, Вы не заметили ее отсутствие?
– Я думала, тот кто найдет ее, оставит себе. – сказала я. Теперь Колин точно наблюдал за мной; лицо его стало задумчивым, как у сокола, который пытается рассчитать подходящий момент, чтобы схватить молодого кролика. – Я удивлена, что кто-то вернул ее.
– О, люди могут удивить. Снова и снова.
Я напряженно улыбнулась и взялась за свою школьную сумку. – В любом случае, большое спасибо, что вернули ее мне.
– Мне только в радость. – Он ударил ладонями по коленям, как если бы собирался встать, но затем всё же остался сидеть. – Что Вы вообще там делали? Едва ли поверю, что Вы по ночам бегаете по городу.
– Я была у подруги, – сухо произнесла я. – Мы пошли погулять, и я должно быть где-то оставила сумку. Я в последнее время несколько рассеянная.
– И я не виню Вас в этом. Я рад, что сумка вернулась к своей хозяйке. За это ваш дядя и платит налоги, мм? – он поднялся и надел свои темно-синий пиджак.
– Еще раз, большое спасибо, сэр.
Два шага и после он повернулся. – Школьный охранник сказал кое-что еще. Игровая площадка была изрядно перепахана: глубокие борозды на земле, а некоторые места выглядели даже обгоревшими.
И там еще была большая металлическая клетка, выглядящая как Эпкот. Знаете такое?
– Я уже видела такое однажды.
– Во всяком случае некоторые из прутьев были удалены – вырезаны, как если бы кто-то пытался разобрать конструктор. Чертовски забавно. Я так думаю. Вы ничего такого не приметили во время прогулки? – он напряженно следил за мной, спрятав руки в карманы.
– Нет.
– Это было очевидно. – Он уходил вдоль тротуара и бросил через плечо:
– Вам следует быть более осторожной, Мо. Судя по всему, Ваш друг не очень хорошо справляется со своей задачей.
Колин задрал подбородок, а Ковальски шёл дальше, уже не оглядываясь. В три шага Колин оказался возле меня.
– Только не… – начала я. Колин схватил меня за локоть и потащил через дорогу. – …злись.
– Что там у тебя была за книга? Шекспир, которого ты должна была дочитать? – рычал он, дернул дверь со стороны пассажира и втолкнул меня в машину. Он потянул за ремень безопасности и перегнулся через меня.
Я оттолкнула его руку. – Эй! Я и сама могу пристегнуться!
– Правда? Ты не просто доказала мне, что только ты у нас каким-то неведомым образом знаешь, как ты смогла одна вернуться домой вовремя!
Дети шли из школы, толпа девочек в юбках в голубую клетку и темно-синих вязаных жилетках. Они сгрудились и с любопытством уставились на грузовик. Я пристегнула ремень безопасности и опустилась ниже на сиденье. – Не так громко.
Он хлопнул дверью и промаршировал на свою сторону. Я отпрянула, когда он сел в машину. – Окей. Мы ведь не хотим, чтобы люди пялились на нас. И я уверен, что никто не заметил, как ты трепалась с тем детективом.
– Окружающие привыкли уже к полиции. И к репортерам. А вот ты нечто иное.
– Я здесь бываю каждый день. – он пристроился в поток машин и выбрал самый короткий путь домой.
– Да. С таким мрачным видом. Тебя так сложно не заметить. – Следует отметить, что мои одноклассницы увлеченно рассматривали гораздо большее, чем просто его лицо, что в общем не упрощало ситуацию. – Мне жаль, – сказала я тихо.
– Где ты была?
– На вечеринке.
Я могла видеть, как пульсирует вена на его виске. – Ты смылась из дома на какую-то проклятую вечеринку? – его голос был полон отвращения.
– Это была самая крутая вечеринка года. Там были все. Я теперь и без того просто цирк на ножках. Уж извини, что хотела провести один единственный вечер нормально.
Он покачал головой. – Тогда попросила бы меня, отвезти тебя. А не смываться из дома прямо посреди ночи. Ты могла погибнуть!
Он был совершенно прав, только не так, как он думал. – Нормальные девушки не берут с собой на вечеринку своих телохранителей. У нормальных девушек вообще нет никаких телохранителей.
– Ты не нормальная, – сказал он грубо и бросил на меня беглый взгляд. – Было бы гораздо проще, будь ты такой.
Я прикусила губы. – Ну, спасибо огромное.
– Я не это имел ввиду, – сказал он, и голос его прозвучал несколько мягче. Он немного помолчал и затем, отмахнувшись от каких-то мыслей, вновь стал деловитым. – Куда ты еще ходила? И не говори мне, что вечеринка проходила на игровой площадке, или еще какую-нибудь подобную чушь.
Я нервно сглотнула. Хитрость всей лжи состояла в том, как я позднее поняла, чтобы придерживаться как можно ближе к правде. – На вечеринке был один парень.
Руки Колина крепче вцепились в руль. – Он что-то сделал тебе?
– Нет! Нет. Он говорил всякую чушь, и я попыталась уйти от него, а потом я случайно подслушала этих девчонок. Ту, которая устроила эту вечеринку, и всех ее стервозных мелких подружек, и они говорили обо мне и Верити… – У меня начало жечь глаза, горло сжало спазмом, но я с трудом глубоко вдохнула и продолжила, – Они сказали, это за мной приходили. Что я была целью преступников, а не Верити. Всё из-за дяди Билли. И почему только они так сказали?
В какой-то момент жесткая и гневная линия его рта, казалось, стала мягче.
– Игровая площадка, Мо.
Этот парень прямо ротвейлер какой-то. – Я ушла. Взяла сумочку и убежала, пока не оказалась на игровой площадке. Мне показалось это место хорошим для того, чтобы немного посидеть и поразмышлять обо всем.
– Ты что-то пила?
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я не идиот. Даже если ты другого мнения обо мне.
– Я вовсе так не думаю.
Колин с силой ударил по приборной доске. – Тогда прекращай лгать! Ковальски сказал, что игровая площадка была разгромлена! Хочешь сказать, это случайность?
Я тщательно подбирала слова. – Я не громила площадку.
– Как ты добралась домой?
Я чуть не засмеялась. – Один друг подбросил.
– А сумочка?
– Я была слегка подвыпившей. Я просто забыла ее.
Колин покачал головой, когда повернул к нашей подъездной дорожке.
– Мне жаль, понял? – я осторожно коснулась рукава его футболки из тонкого хлопка, и почувствовала под ним твердые как гранит мускулы. – Правда, мне жаль. Это было очень глупо, так поступать.
– Да. И это тоже.
– Ты расскажешь всё моему дяде? Или моей маме?
– Я должен защищать тебя, – разъяснил Колин. – А я не могу этим заниматься, когда ты мне врешь и устраиваешь кучу всякого подросткового дерьма.
Я удивилась, насколько сильно меня задели его слова. Я потянулась в дверной ручке и уничтожила то немногое достоинство, которое с трудом сдерживала. – Ты должно быть забыл, что я и есть подросток. И я перестану устраивать тебе всякое бунтарское дерьмо, если ты прекратишь устанавливать тупые правила!
Пораженная своей смелостью, я выпрыгнула из грузовика, перебросила сумку через плечо и тяжело зашагала к задней двери дома.
Колин шел за мной, и его шаги эхом раздавались позади. Здорово. Я надеялась, что моего драматического ухода будет достаточно для завершения разговора. Тот мрачный и молчаливый Колин, которым он был раньше, мне нравился больше.
Почти у самой двери я развернулась и увидела, что он стоит всего лишь в нескольких сантиметрах от меня. Он злобно стиснул челюсть. – Ты рассказала мне не всё.
– Ты вообще-то тоже. – Я была по горло сыта, что люди секретничают. Все знают больше меня. Кроме того Колин не поверит мне, если я расскажу ему про магию. Он лишь посоветует моему дяде отправить меня в психушку.
– Я лишь пытаюсь обеспечить твою безопасность, – воскликнул он. – Это всё, что тебе нужно знать.
– К чёрту! Это не так! Джилл права?
Он всплеснул руками. – Кто такая Джилл?
– Девчонка с вечеринки. Она сказала, что дядя Билли один из мафиози, и что они, собственно, имели виды на меня, а вместо этого схватили Верити.
– В дом, – произнес он и подтолкнул меня к двери.
– Это правда? – я бросила сумку на кухонный пол. Я всегда цеплялась за мысль, что мой отец был единственным уголовником в моей родословной, и плевать, о чем шептались люди в церкви или в коридорах. Но если Джилл права, значит дядя Билли и моя мама лгали мне все эти годы, всю вину сбросили на моего отца, а дядю сделали каким-то святым. Что не делало меня менее злой по отношению к моему отцу. Моего гнева хватит на всех.
Колин облокотился о кухонный стол и скрестил руки. – Мы не знаем, кто убил твою подругу. А пока мы этого не узнали, твой дядя считает, что лучше подстраховаться, чем пренебречь мерами предосторожности.
Это было не то опровержение, которое я надеялась услышать.
– Осторожность перед чем?
– У твоего дяди есть… конкуренты. Если они собирались использовать тебя как средство шантажа, то вы, ты и твоя мама, стали бы главными мишенями, потому что вы единственные родственники, которые у него есть.
– И тут ты вступаешь в игру.
– Примерно так.
Я выбирала себе яблоко из вазы с фруктами, чтобы хоть чем-то занять руки. – А что, если вы все ошибаетесь? Что, если это не связано с дядей Билли?
Он взял стакан из шкафчика и прошел к холодильнику, чтобы налить себе холодного чая, настолько непринужденно, как будто он всегда так делал.
– Вероятно, что это не так. Если кто-то пытался преподать ему урок, тогда бы они преследовали бы тебя, и не совершили бы ошибки. – Я хотела возразить, но он поднял руку, – Что не означает, что ты можешь сбегать на вечеринку, или что ты еще там предпримешь на вечер субботы.
– Ты же сказал, что дядя Билли уже ничего с этим не поделает!
– Я лишь высказал тебе свое мнение. Может так случиться, что кто-то побоится оставлять свидетельницу. Может случиться что угодно, или вообще ничего. Но как всегда – это решение твоего дяди.
– Ты всегда делаешь, что он тебе скажет? – я прислонилась к стене и внимательно посмотрела на него поверх яблока. Было сложно представить, что Колин станет жить по чьим-то правилам кроме собственных.
– Билли всегда хорошо ко мне относился, – сказал он просто. – И он хорошо мне платит.
– Ты расскажешь ему обо всём?
Он недовольно посмотрел на меня. – Мне следует рассказать.
– Но ты же не хочешь попасть под горячую руку? Как же должно быть трудно, присматривать за одной единственной девчонкой? А из-за этого тебя не исключат из профсоюза телохранителей?
Он мрачно посмотрел на меня и сконцентрировался на своем чае со льдом, вероятно, чтобы только не придушить меня. – Я ничего не скажу Билли. В этот раз.
Я слегка осела возле стены, облегчение просто переполняло меня.
– Но, если ты вытворишь еще какую-нибудь подобную глупость, я не стану рассказывать это ему или твоей матери, вместо этого я тебя здесь изолирую.
– Ох, пожалуйста. – Я снисходительно отмахнулась.
Он поставил стакан с тревожащей точностью и прошел через всё помещение ко мне. Я сильнее прижалась к стене, когда он опёрся о стену руками по обе стороны от меня, так близко, что я могла разглядеть шрамы и шероховатости на его руках. Я старалась не выглядеть напуганной, а потому встретилась с ним взглядом. Ошибка. Вблизи его глаза были совсем темно-серые, кремневого цвета, и было чувство, что они видят гораздо больше, чем любой из нас хотел бы признать.
Когда он заговорил, я почувствовала это даже своим позвоночником:
– Детка, я буду спать перед твоей дверью и носить тебе книги в класс. Независимо от того, что ты задумала, а я знаю, что ты что-то задумала, так вот не смотри теперь на меня такими большими глазами, сейчас не время для этого. Отныне ты должна быть со мной честна. Это ясно?
Я попыталась улыбнуться ему самой невинной улыбкой, но передумала.
– Кристально ясно.
– Хорошо, он отошел, и этот странный напряженный момент окончился. После этого он выхватил яблоко из моей руки, надкусил его и вновь посмотрел на меня медленным, пренебрежительным взглядом, и продолжил с деловитостью:
– Сигнализация не показала, что ты вновь дома. Как тебе это удалось?
Ну, хорошо. Он хотел, чтобы я была честна с ним.
– Магия, – протянула я, делая пассы руками.
В дверь позвонили, и, казалось, температура в комнате упала градусов на 15. Каждый мускул на теле Колина напрягся, и он бросил мне яблоко. – Кого-то ждешь?
Я отрицательно покачала головой.
– Стой тут. – Он пошел к двери, держа руку на кобуре за спиной.
Я с удовольствие ему намекнула бы, что если кто-то пришел, чтобы убить меня, вряд ли он стал бы звонить в дверь. Но Колин, казалось, не был настроен слушать что-либо, что я скажу, поэтому я просто ела яблоко и ждала.
Я слышала, как открылась входная дверь и как Колин, сердитый как всегда, впустил кого-то. Я напряглась, пытаясь разобрать два голоса, но всё что я могла услышать, было то, как Колин позвал меня.
– Гости, – сказал он, когда я вошла в гостиную. В поле зрения никаких пистолетов. Рядом с креслом с высоким подголовником цвета слоновой кости стояла Евангелина; она выглядела самоуверенной и немного веселой.
– Как твои дела, Мо?
Я вытерла руки об юбку. – Довольно неплохо, я думаю.
– У меня сегодня нет никаких важных дел, и я подумала, я, возможно, съездила бы в центр города и походила бы по магазинам. В один из моих любимых магазинчиков как раз пришла доставка из Парижа. Я подумала, было бы неплохо, взглянуть на новинки. Ты не хотела бы поехать со мной? Обычно, я и Верити так делали, когда я приезжала в гости.
И это не всё, что они делали. Она использовала эту поездку, чтобы управлять Верити, чтобы развивать ее силы. Она воспитала ее, чтобы та выполнила свое предназначение, и как они этим воспользовались? Евангелина не собиралась покупать со мной никаких антикварных вещиц. Если бы Колин не открыл дверь, то она бы допросила бы меня на крыльце, и ее зеленовато-голубые глаза так же зорко вглядывались бы в меня, как и сейчас.
Я посмотрела на Колина, который стоял возле лестницы, и он пожал плечами.
– Меня устраивает, – сказал он. – Позвони, если тебе что-то понадобится.
Здорово. Это единственный раз, когда я смогла настроить его чрезмерно осторожный характер, Колин сыграл напротив доверчивого. Неужели Евангелина использовала на нем магию? Вроде она так не выглядела, но что я понимала в заклинаниях? – Я только возьму свою сумку.
– Конечно, – ответила она. – Было приятно познакомиться с Вами, мистер…
– Доннелли.
– Мистер Доннелли. Мы вернемся через пару часов.
– Хорошо. – Колин проследовал за мной на кухню и наклонил голову ко мне. – Мы еще не закончили наш разговор, – произнес он, и в его голосе звучала тихая злоба, которую я вновь почувствовала позвоночником. – Сделай мне одолжение и хотя бы немного не влезай в неприятности, хорошо?
– Я постараюсь, – это прозвучало довольно искренне.
Только после этого он отошел. Я вернулась в гостиную, и подошла к Евангелине.
– Нам лучше уже отправляться, – сказала она и проводила меня к своей серебристой БМВ, которая стояла перед домом. – Нужно слишком многое обсудить.
Глава 14
– У меня был небольшой и весьма занимательный разговор с Люсьеном, – сказала Евангелина, когда мы отъехали. – Ты была умницей.
Я второй раз проверила свой ремень безопасности, разгладила юбку на коленях, ударила носком по сумке – в общем, делала всё, только чтобы не касаться кольца. Люк дал понять, что он и Евангелина сотрудничают, но как много она знала? Во всяком случае больше меня, это уж точно. – Люсьен? Вы имеете в виду Люка?
Евангелина нахмурилась; от нее исходило недовольство как с холодного фронта. – Просто больно слышать. Люсьен происходит из знаменитого рода, одного из главнейших в нашем мире. Дом Де Фудре располагает огромной властью в политическом влиянии и одновременно обладают значительно сильной магией. Его отец входит в совет Кварторов. Стоит надеяться, что Люсьен с достоинством займет его место в будущем и оставит в прошлом это глупое детское прозвище! Разумеется он всегда был таким своенравным юношей. – Она скользнула в сторону автомагистрали Дэна Райана и влилась в общий поток машин. – Твой мистер Доннелли просто очарователен. Друг семьи?
– В некотором роде. – Мне пришла в голову мысль. – Нам действительно придется купить что-нибудь из антиквариата, ведь так? Иначе он узнает, что мы этого не сделали. Такой безумно правильный это как раз про него.
– Люсьен упоминал, что ты находишься под охраной. Непрактично, но и не непреодолимо. – она глянула в зеркало заднего вида, – А вот и он.
Я неловко развернулась на своем сиденье. Действительно, раздолбаный грузовик следовал за нами на расстоянии пары машин.
– А вы не будете использовать какое-нибудь заклинание, или? Какой-нибудь магический фокус-покус, чтобы задержать его?
– Магический фокус-покус? – она звучала оскорбленно. – Едва ли. Мы конечно же можем спокойно посмотреть на новое поступление в магазине, Мо, если это успокоит тебя и твоего стража.
– Он не мой страж.
– О? Я не правильно поняла ваши взаимоотношения? Люсьен предположил, что его роль состоит только в том, чтобы охранять тебя.
Я сдерживалась от того, чтобы вновь бросить взгляд назад. Впервые присутствие Колина послужило тому, что я почувствовала себя увереннее и не нервничала. После того, как он перестал ругаться на меня, и повел себя даже по-человечески, это было даже очень мило. Но это ничего не меняло. Ни тот факт, что мой дядя Билли платил ему. Ни то, что он был недосягаем для меня во всех мыслимых отношениях. А также он, наверняка, должен придерживаться какого-нибудь кодекса телохранителя, в котором запрещено заигрывать с персоной, которую он охраняет, или нет?
– Между нами ничего нет, – пробормотала я и уставилась в окно, рассматривая силуэты города.
– Ну, это упрощает дело, – она слегка притормозила, когда поток машин стал сильнее. – Кольцо у тебя с собой?
– Да.
– Я могу взглянуть на него?
Я вытянула цепочку из под моей рубашки, и кольцо начало качаться туда и обратно, как маятник. – Как оно вообще действует?
– Оно может многое. Оно служит как знак, по которому можно определить человека, упомянутого в свитках с пророчеством. Изначально оно принадлежало семейству Люсьена. И он, как наследник, подарил его Верити.
– О, – недавние слова Люка, что он был настроен на частоту кольца, обрели некоторый смысл. Я отпустила цепочку и почувствовала себя глупой.
– Согласно легендам, кольцо было тем самым оружием, с помощью которого Верити должна была обрести полную силу, чтобы исправить магические потоки. Оно должно было позволить ей использовать чистую магию, которая крайне опасна.
– Люк сказал, я не должна надевать его на палец.
Она практически пожарила кольцо взглядом. Она подняла руку, как если бы хотела прикоснуться к нему, но машины вновь пришли в движение. – Тут он абсолютно прав. Бугимены и их хозяева тут же обнаружат его. И в следующий раз они гораздо быстрее среагируют. Но ты должна быть в безопасности, пока ты его не носишь.
– Он сказал, они и без этого будут преследовать меня. – Я избегала, даже думать об этом, иначе страх парализовал бы меня. Помогает дневной свет. Помогает быть среди людей. Вынужденное заключение под дверным засовом и сигнализацией помогли бы с контролем, хотя от них было бы мало пользы.
– Это и вправду возможно.
– Что-то мне от этого не легче. – Кондиционер набирал обороты, и я потерла руки.
– Есть некоторые меры, которые мы можем предпринять. Они не спрячут тебя, если ты наденешь кольцо, но в остальном их будет достаточно.
Я откинула голову на спинку сиденья. – Какие-то чары?
– Да. Они спрячут тебя, даже если бугимен будет так же близко к тебе, как я сейчас.
– Я больше никогда не хочу быть так близко к бугимену.
– Мудрое решение. – Она повернула на парковку и взяла билет. – Отсюда мы пройдемся немного пешком, но я очень люблю смотреть на речку. Я надеюсь, тебе это не помешает.
Она пошла вперед до тротуара; каблуки цвета слоновой кости звонко стучали по бетону.
– Итак, вы работаете вместе с Люком? Выясняете, кто убил Верити?
Она не остановилась. – Мы преследуем похожие цели. Я глава нашего рода, передающегося по материнской линии, так же как и отец Люсьена патриарх в своем роду. У меня также есть место в совете Кварторов. Чтобы Кварторы – и наше общество – выжили, мы должны остановить пророчество. Магический поток уничтожит Арканов. Моя первоочередная обязанность состоит в том, чтобы разузнать, можно ли еще исполнить предназначение Верити. – Она нахмурила брови, а ее голос напрягся, когда она продолжила: – Но с личной точки зрения я несомненно хотела бы выяснить, кто ответственен за смерть моей племянницы.
– Люк всё время говорил про это пророчество. Он сказал, Верити была предопределена, чтобы спасти мир.
– Так и было.
– Но от чего?
Мы остановились на Риверуок. Колин держался где-то поблизости и наблюдал за мной как какой-то мрачный ангел хранитель, но я старалась не оглядываться на него. Легкий ветер растрепал мои волосы, собранные в конский хвост. Изогнутые окна административного здания на Уокер Драйв причудливо отражали небо. А вдоль реки мимо нас проплывали небольшие паромы и экскурсионные катеры. Всё было таким обычным – этот вид открывался мне и Верити тысячи раз. Я не могла поверить, что весь остальной мир даже не замечает, что ее больше нет с нами. У всех продолжалась их привычная повседневная жизнь, как будто ничего не произошло. По крайней мере хотя бы Арканы признавали, что ее смерть была огромной ошибкой.
– Я с удовольствием отвечу на все твои вопросы, Мо, но будет лучше, если мы сначала окутаем тебя защитными чарами.
– Это больно?
– По началу немного. А потом ты даже не заметишь, что они есть. – Она взяла мою ладонь в свою и одним резким движением превосходно наманикюренного ногтя царапнула бледную кожу на моем запястье.
– Ау! – вскрикнула я и попыталась освободиться. Но ее хватка была невероятно крепкой.
– Уверяю, бугимены могут сделать гораздо больнее. – Она протянула свободную руку над перилами, ладонью вниз, грациозно зашевелила пальцами, движение заклинателя, глубоко вдохнула воздух и только хотела начать читать заклинание.
Это движение напомнило мне кое-что. – Это были Вы! На кладбище!
Ее рука замерла, а она с холодным выражением лица взглянула на меня, приподняв бровь.
– Вы были одеты в синюю мантию.
– Это была церемония для моих соратников. Ты не должна была ее увидеть. – Но несмотря на равнодушный, сдержанный тон, в ее словах проскользнул скрытый, резкий оттенок гнева.
– Люк сделал так, чтобы всё исчезло. Он сделал что-то со мной.
– Не с тобой. Он скрыл сам ритуал, так же как в театре опускают занавес. Ты должна была дать ему шанс, принять участие в этой церемонии, – добавила она. – По праву эту церемонию должен был вести он. Мы можем продолжить?
Я не ответила; я была в полной растерянности после ее слов. Не удивительно, что Люк считал, что я вечно во всё вмешиваюсь – я разрушила похороны Верити, забрала ее кольцо и выжила; а она нет. Теперь я требовала стать партнерами. Он был либо невероятно снисходителен, либо невероятно отчаявшимся. У меня возникло неприятное ощущение, что я знала, оба варианта были верны.
Евангелина начала читать заклинание на том странном плавном языку, который использовали и Верити, и Люк. Я стояла, словно загипнотизированная этим звучанием. Оно создавало зачаровывающий контраст с резкими звуками города: такси и автобусы, которые ездили к наиболее выгодным стоянкам, уличные музыканты по ту сторону моста, горожане и туристы, которые куда-то спешили; и хотя Евангелина говорила тихо, я четко слышала ее слова в голове и они перекрывали всё вокруг.
Всё еще бормоча, она обхватила пальцами вокруг пореза, который она мне нанесла. Я вздрогнула от боли, но промолчала. Ее пальцы отстукивали странную барабанную дробь на моем пульсе. Внезапно я ощутила вдвойне сильный поток воздуха на коже, что пошатнулась от неприятного давления. Ощущение исчезло, и Евангелина замолчала и отпустила мою руку.
– Этого должно хватить, – сказала она. – Заклятие разрушится, если ты наденешь кольцо, но оно будет защищать тебя достаточно долго, что ты все дни будешь скрыта от врагов.
– Вы уверены? – чем больше я сталкиваюсь с магией, тем опаснее она мне кажется. На этот раз, в общем-то, даже неплохо было иметь магию на моей стороне.
Она выглядела оскорбленной. – Ну, конечно же. А теперь пойдем, прежде чем твой защитник не придет к выводу, что я не достойна доверия.
Мы пошли в сторону торгового центра, перебежали через железную дорогу, по которой ездили городские трамваи, проскользнули мимо туристов, которые махали своими фотоаппаратами как оружием. Как я была здесь в последний раз, я и Верити пришли на ярмарку художников-ремесленников. Я нашла ожерелье, которое мне очень понравилось. Оно было из стеклянных бусинок и кованых металлических шариков на тоненькой проволочке. Но, когда я бросила взгляд на цену, я сразу же спрятала руки в карманы и поплелась вслед за Ви, которая очаровывала продавца и торговалась из-за цены, которая была почти приемлема.
Теперь я шла следом за Евангелиной по кафельному полу лобби к длинному ряду лифтов и пыталась отвлечься. – Люк говорил, что каждый Аркан может управлять только одной определенной стихией. Ваша – это вода? – спросила я, когда двери лифта закрылись за нами.
– Да. Чикаго подходящий для меня город, как и Новый Орлеан, но даже в пустынях есть линии со всеми стихиями. Количество силы меняется – не все лидеры одинаково сильны – но подготовленный специалист может достичь многого даже со слабыми потоками.
– А какая стихия была у Верити?
– Ах, Верити. Она была чем-то особенным, – произнесла Евангелина. Ее голос надломился и принял эту безутешную, глухую интонацию, которая всегда появляется у взрослых, которые придаются воспоминаниям. Она остановилась, поправила лацкан пиджака и продолжила: – Поначалу я не обратила на это внимание, я подумала, что у нее есть дар в управлению водной стихией, как и у меня. И это было первым, что мы испробовали, и это было у нее от природы. Это не редкость, что подобный дар передается по наследству, ты знаешь это?
– Понятно, – генетику я еще могла понять. В семье Верити магические способности были наследственными, а мои хромосомы были поражены преступностью и обманом.
– Я просила, чтобы Верити применила преобразование: лежащие в вазе яблоки превратить в груши. Это совсем простое задание, мы не можем ни создавать, ни разрушать материи, но мы можем их преобразовывать. Это как детская игра, но которая становиться возможной только спустя пару недель овладения магией. Я хотела увидеть, как много энергии она может получить из ближайшей линии. Самой ближайшей линии воды. – подчеркнула она. – Вместо этого она воспользовалась линией земли, которую я до тех пор никогда особо не воспринимала. По мне, так в ней нет никакого толку.
– А что же тогда было в этом особенного?
– Большая часть Арканов могут использовать только одну стихию. Совсем немногие могут использовать две, и это уже указывает на их огромную силу. Но чтобы три одновременно, об этом еще никто не слышал, разве только в пророчестве. – Ее голос звучал одновременно благоговейно и завистливо.
