Текст книги "Избранная (ЛП)"

Автор книги: Эрика О'Рурк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

Я падала, как в каком-то страшном сне, падала всё дальше в непроглядную тьму. Я старалась хоть за что-нибудь ухватиться, чтобы замедлить падение, но что-то держало меня за руку, и падение в небытие продолжалось.

Говорят, что тот, кто падает во сне и в конце разбивается, уже никогда не проснется. Когда мы приземлились, и я больно ударилась о дно моего кошмара, я была совершенно уверена, что это моя смерть.

Некоторое время я лежала лицом вниз на чем-то прохладном и гладком, крепко зажмурив глаза. Рядом со мной что-то зашевелилось. Я свернулась крошечным клубочком, стараясь уменьшиться насколько это возможно. Мертва я или жива, будет лучше, если меня в любом случае не заметят.

– Сними кольцо, – раздался хриплый голос Люка.

Я открыла глаза и увидела под собой натертый паркетный пол. Это что же, в потустороннем мире есть паркетные полы?

– Кольцо, Мышка. Сними его. Сейчас же. – Он схватил меня за руку.

– Я умерла? И ты тоже?

– Если ты через пять секунд не снимешь это кольцо, тогда да.

Я слабо прикоснулась к кольцу. Сверкающий кружок легко соскользнул с моего ледяного пальца.

Он протянул мне ладонь, в которой не было меча.

– Кхм, – я сжала пальцы вокруг кольца. – Оно не твое.

Волна тошноты подкатила к горлу и я вся позеленела. Люк выпустил меч и практически потащил меня сквозь темноту, приведя в какую-то ванную комнату с белым кафелем. Я услышала, как он произносит нараспев какие-то слова, и тут же в комнате зажегся свет.

Я держалась до того момента, пока Люк не оставил меня одну, тогда я рухнула перед унитазом и меня тут же стошнило, наверно всем, что я за последний месяц успела съесть.

Когда наконец всё закончилось, я, дрожа всем телом, прополоскала рот и ополоснула лицо, при этом стараясь понять, что же в самом деле произошло.

Я не была мертва. Я была в парке, и там были эти… Там были эти твари, и потом появился Люк, а теперь я здесь. Только где было это «здесь».

Люк знал это. Он знал многое. Как, например, ответы на мои вопросы. Я вцепилась в край умывальника, с дрожью в ногах, но и с новой решимостью.

Я осторожно размотала шарф, вздрагивая, когда он касался мест, где была содрана кожа. Еще крепче я сжала кольцо. Оно оставило круглый красный след на ладони. Я вновь продела его через цепочку и повесила на шею так, что оно было хорошо заметно.

И пускай оно лишь подчеркивало полное отсутствие груди, но это был мой единственный козырь, и я хотела, чтобы кольцо было на видном месте. У меня было такое чувство, что Люк не сможет так легко от меня отделаться, пока оно будет у меня. Я напоследок взглянула в зеркало, покачала головой на отразившуюся там катастрофу и пожала плечами. Могло быть и хуже. Это существо в парке могло бы схватить меня…

Я содрогнулась и, хромая, благодаря моей, возможно, сломанной лодыжке, отправилась на поиски Люка.

Комната, через которую мы сюда пришли, была пуста. Мягкий и влажный ветерок наполнял воздух каким-то сладким ароматом. Несмотря на жару, в мраморном камине горел огонь. На небольшом столике стояла статуэтка из слоновой кости. Я провела пальцами по ее гладкой поверхности.

Мебель представляла собой смесь изношенного антиквариата и изящных современных моделей. Всё было так беспечно разбросано по комнате, как я обычно разбрасываю журналы. Здесь стояли скульптуры и другие классические и примитивные произведения искусства со всего мира. Всё в комнате как-то странно гармонировало друг с другом, и это была явно дорогая коллекция.

Я увидела позади полуоткрытых стеклянных дверей стоящего Люка. Выражение его лица было невозможно распознать. В какой-то момент я спросила себя, может, он узнал, что твари из парка преследуют нас, но весь его вид, то, как он стоял там, казалось, не передавал никакого страха. Изнеможение, да, и даже такое перенапряжение, что он практически вибрировал всем телом. Но ничего такого, что указывало бы на то, что нам вновь придется сражаться.

Он повернулся ко мне, и в этот момент пламя от камина бросило тени на его лицо. При нем больше не было меча. Он переоделся, и теперь на нем были только черная льняная рубашка с открытым воротником и потертые джинсы, которые сидели низко на бедрах. Влажные волосы прилипли ко лбу, и на фоне черных прядей ярко выделялась его бронзовая кожа. Это делало его таким же экзотическим экспонатом коллекции, как и всё в этой комнате.

– Тебе уже лучше? – Он взял меня за руку, как джентльмен старой школы, который в то же время совершенно случайно был и пиратом.

Я оттолкнула его руку. – Что это, чёрт побери, было?

Он взглянула на свою ладонь и сделал вид, что не понял меня. – Там, откуда я родом, мы называем это манерами.

– Хватит нести эту чушь, – затараторила я, – Это существо в парке. Что это было? Откуда у тебя взялся меч? Как мы сюда попали? И где мы вообще находимся? Мне нужны ответы. Немедленно.

Он вновь взял меня за руку, в этот раз несколько нежнее, и потянул меня через комнату к кушетке. – Присядь.

– Нет. Я уже сыта по горло всеми указаниями. Говори уже!

Он пожал плечами. – Как пожелаешь.

После этого он подошел к искусно украшенному резьбой буфету, налил себе в бокал что-то, что было такого же бледно-золотистого цвета как и его кожа.

Он с насмешкой поднял бокал, как бы в мою честь, и сделал неровный глоток. Я раздраженно стояла напротив, пока он рассматривал меня, как какой-то ученый, исследующий что-то весьма интересное, прикрепленное к дощечке. Молчание тянулось, пока я его не оборвала. – Ты должен мне всё объяснить.

– Твое представление о благодарности требует некоторого совершенствования. Я только что спас тебе жизнь. – Он покачал головой, только опять как-то надменно.

Я направилась к нему, сжимая кулаки. Есть у него меч или нет, я всё равно узнаю правду, даже если мне придется выбить ее из него.

Когда мы стояли, глядя друг другу в глаза, он улыбнулся, медленно и даже мимолетно. – Что ты думаешь о сделке? – Его взгляд скользнул по кольцу, которое висело у меня на шее. – У меня есть слабость к украшениям.

Я даже не стала думать об этом. – Ни при каких обстоятельствах.

– В парке ты была более сговорчивой.

– Потому что это существо пыталось убить меня.

Он снова улыбнулся, и в этот раз в улыбке не было никакой непринужденности. Я скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него.

– Ничто в этом мире не дается за просто так. Если ты это еще не поняла, тогда ты глупее, чем я думал. – Он сделал еще глоток и это выглядело так, словно он и без того меня никогда за особо умную не считал. – Ты знаешь, кое-что у тебя не сходится? Как насчет такого: ответ за ответ, а, Мышка? Это последнее предложение.

– Откуда мне знать, что ты скажешь правду?

– Потому что ложь понравилась бы тебе больше. Договорились?

Я не доверяла ему. И он мне не нравился, со всем его самодовольством и тайнами, всё равно, как хорошо он при этом выглядел. Конечно, он спас мне жизнь. Верити что-то значила для него. И так как я по сути ничего не знаю, то я в любом случае в выигрыше.

Я протянула руку, чтобы он смог ее пожать. Вместо этого он коснулся губами моих пальцев, в то время как его нефритовые глаза не отрываясь смотрели в мои.

– Это удовольствие для меня, заключить с тобой эту сделку – тихо произнес он.

Что заставило меня содрогнуться, так это легкий ветерок с балкона.

– Сперва я, – сказал он. – Где Ви прятала кольцо? Мы искали повсюду.

– В снежном шаре, – ответила я. – Она коллекционировала их.

Он засмеялся; смех был тревожным, но звучал искренне. – Такая жалкая дешевая вещица? Настолько безвкусная, что она должна была заплатить за нее что-то, чтобы забрать себе, и не наоборот?

Я кивнула и улыбнулась против воли. – Ты знал о нем?

– Она сказала, это было бы ужасно, купить такое. Сказала, что Евангелина скорее упадет замертво, нежели будет терпеть эту вещицу в своем доме. – Он покачал головой. – И ты пришла к такому же выводу.

– Я знаю, как она думает. Думала. – исправилась я. Расслабленный момент исчез. – Моя очередь.

Он направился к прилегающей кухне. – Валяй.

– Что это были за существа в парке? – я села на кушетку, помяла в руках шарфик и положила его на ближайший стол. Наконец я задала этот вопрос, который мучил меня с самой ночи убийства. Было гораздо легче говорить, не глядя Люку в лицо. – Это были не люди, не так ли?

Я слышала, как он копается в кухонных шкафчиках, но он ответил не сразу.

– Возможно, раньше они были ими. Но не теперь. Они бугимены.

– Бугимены? – у меня вырвался истерический смех. – Это что, как… ночные мотыльки что ли?

Он вернулся с тарелкой в одной руке и чашкой на блюдце в другой. – Представь себе монстра, который обитал под твоей кроватью, когда ты была маленькой.

– Не настоящего? – приторно спросила я.

Он мрачно посмотрел на меня. – Как твоя лодыжка? Нет чувства, что что-то реальное схватило ее? Бугимены – это ночные кошмары. Но это не значит, что они нереальны.

Я не шевелилась.

– Ты видела, что один из них смог натворить. А как много их было с тобой и Ви тогда в переходе? Шесть? Семь?

– Я не знаю, – прошептала я и хотелось бы мне не верить ему. – Много.

– При таком количестве бугименов на охоте вообще чудо, что ты смогла выжить. – Он протянул мне чашку и поднял свой бокал. – За чудо, – произнес он глядя мне в глаза.

– За… чудо, – повторила я и отпила крепкого и сладкого чая. На какую-то долю секунды мне показалось, что воздух вокруг нас замерцал. Я крепче схватилась за чашку. – Верити пыталась бороться с ними. Я думаю, она знала, что они придут.

– Она должна была почувствовать, как они бродили среди людей.

– Она знала о них? – еще одна тайна Верити. Бугимены, Люк, кольцо, которое, вероятно, стоит дороже, чем машина. – Что произошло этим летом? До этого с ней всё было в порядке. Всё было хорошо. У нас были планы. А как только она вернулась из Нового Орлеана, всё изменилось. Что ты с ней сделал?

– Никто ничего не делал. Всё случилось из-за того, кем она была.

– Она была подростком!

– Она была предназначена для Всевышнего, и этот Всевышний позаботился о том, чтобы она погибла. – Его руки сжались в кулаки и вновь расслабились. – Ты так отчаянно жаждешь правды, так ведь, Мышка? Ну, так вот она. Бугимены – не люди. Верити не была просто какой-то девушкой. У нее была магия и предназначение, и она приехала в Новый Орлеан, чтобы стать сильнее. Кто-то пытался ее остановить, натравил на нее бугименов. Они убили ее, и теперь мы все платим за это.

Я уставилась на него, и каждая клеточка моего тела противилась его словам. Сердце бешено билось в груди. – Никакой магии не существует.

Его голос источал презрение. – Да? Тогда, как мы сюда попали?

– Может, на такси? На твоей машине? Я не помню всех подробностей.

Он покачал головой. – Выгляни наружу.

Я подошла к стеклянным дверям и вышла на балкон. С веранды верхнего этажа открывался вид на улицу полную кафе и маленьких магазинчиков. Парочки гуляли, смеялись, размахивали пакетами с покупками и держались за руки. Легкая музыка аккордеона раздавалась в ночи.

Я уже видела это место среди фотографий Верити. Как Люк стоит на балконе, а позади него город. Она стояла здесь, прямо на этом месте, и фотографировала его. Я почувствовала слабость в коленях и уцепилась за перила. Затем, хромая, я вернулась обратно. Было приятнее чувствовать гнев, чем смятение.

– Ты похитил меня? Я была без сознания, и ты привез меня в Новый Орлеан? Ты не думаешь, что кто-нибудь заметит, что я больше не там? – Колин убил бы меня, если бы узнал, что я пренебрегла всеми правилами и мерами предосторожности, которые установил для меня. Тот факт, что он был прав, раздражал меня даже больше, чем угроза смерти. – Какой сегодня день? Как долго я уже здесь?

Он устало покачал головой. – Тот же день. Прошло минут пятьдесят с того момента, как мы покинули парк.

– Ты врешь, – мне стало совершенно понятно, что Верити была неправа, когда доверяла Люку. Я думала, он достоин доверия, но теперь, это я знала наверняка, она сильно заблуждалась в нем… Я начала на ощупь двигаться к двери и оглядывалась в поисках какого-нибудь оружия. С другой стороны стояла вырезанная из дерева статуэтка птицы, которая выглядела достаточно тяжелой, чтобы нанести удар.

– Куда ты собралась, Мышка? Неизвестный тебе город, никаких денег, поврежденная лодыжка? Воспользуйся той частью мозга, о которой всегда упоминала Верити. Я ничего тебе не сделаю. – Он шел ко мне с поднятыми руками, показывая, что он не опасен. – Сядь и съешь свой тост. Тебе сразу станет лучше.

– Ясно.

– Я перенес тебя сюда с помощью магии. И таким же образом я верну тебя обратно, когда мы закончим. Но у нас был уговор.

– И я должна тебе верить… Почему?

– Если бы я хотел причинить тебе вред, я бы оставил тебя бугименам.

Я медленно кивала и мотала головой. Звучало это логично, но в Люке всё противоречило логике.

– Тебе нужны доказательства?

– Доказательства были бы кстати.

– Позволь взглянуть на твою лодыжку.

Я оперлась о стену, готовая к побегу. Он опустился на колени возле моих ног и внимательно осмотрел порез, который выглядел очень плохо. Он вытащил платок и осторожно промокнул им кровь; прикосновения его пальцев были нежные и легкие.

– Удивительно, что ты не убилась на такой-то обуви. Не то, чтобы я не оценил бы эффект.

– Хочешь сказать, что ты обременён магией? Если так, то я поверила бы в это.

Он ухмыльнулся и попросил:

– Закрой глаза.

– Вот уж нет. – Это были те самые слова, которые часто используются в фильмах ужасов, прежде чем убийца обезглавливает третьесортную актриску. Вместо этого я сконцентрировалась на камине, на шуме потрескивающих поленьев, на тенях, которые отбрасывал огонь в полутемном помещении.

Люк тихо говорил, и слова были как пламя, поглощающее листву. Его пальцы зависли над обжигающим порезом и тупой болью вывиха.

Какое-то зудящее ощущение растекалось в ноге и вытягивалось пальцами Люка из икроножной мышцы, боль постепенно сменилась покалыванием, а затем и вовсе исчезла.

Люк слегка надавил на мою ногу, и я оторвала взгляд от танцующего огня.

Порез исчез.

Моя лодыжка была цела, как если бы с ней ничего не случилось. Я дотронулась до нее и пощупала место, где была рана. Кожа была мягкая и неповрежденная.

– Ты…

Он кивнул и поднялся. – Попробуй встать на нее.

Я так и сделала, взявшись за его ладонь, только на случай, если вдруг упаду.

Комната завертелась, и он отвел меня обратно к кушетке. Я тяжело опустилась на нее и была не в состоянии даже сформулировать вопрос. Онемев от шока, я взглянула на него.

– Магия, – произнес он, самодовольно, как и всегда.

Глава 12

Я вновь взяла чашку с чаем, так как должна была себя хоть чем-то занять, и опять поставила обратно, когда не смогла остановить ее позвякивание о блюдце. Я осторожно ощупывала лодыжку.

Люк присел рядом со мной, положив руку на спинку кушетки, как будто он только что не перевернул всё с ног на голову.

– Ты не мог бы… ну, знаешь… объяснить всё?

– Тут особо нечего объяснять. В мире существует магия. Некоторые люди обладают к этому особыми способностями. Некоторые нет.

– В этом нет никакого смысла. – Магии не существует. Конечно же это было целесообразным объяснением всего, что произошло в последнее время. Но это было невозможно. Я открыла рот, чтобы сказать это, но Люк остановил меня.

– Ты же не хочешь сказать мне, что я ошибаюсь, или как? Это был очень длинный день, Мышка. Это были две долгие недели. Ты же не собираешься затевать дебаты, в которых ты заведомо проиграешь? Неужели, ты всё еще не веришь мне, после всего, что видела сегодня ночью?

– Магия? Действительно настоящие ведьмы, заклинания и летающие мётлы?

Он преувеличенно наморщил лоб. – Теперь ты смеешься надо мной…

– Магия?

Он кивнул.

– И твои особые способности – это оказание первой помощи?

– В том числе.

Я всё не могла прекратить касаться своей ноги. – Тогда, в больнице. Ты вылечил меня.

– Это, казалось мне, меньшее, что я мог сделать.

Мне в голову пришла одна мысль. – Почему ты не помог Верити? Ты мог излечить ее. Тогда она была бы всё ещё…

Он резко оборвал меня на полуслове:

– Я могу лечить людей, Мо, но не оживлять мертвецов. Даже магия имеет свои границы.

Я откинулась на спинку кушетки. – Тогда для чего она вообще нужна?

– Для чего вообще нужно что-либо? – возразил он. – Магия – это как любая другая способность – интеллект, или способность попадать мячом в кольцо в прыжке, или умение шевелить ушами. Что-то в моей крови позволяет мне использовать магию.

– У Верити тоже была такая способность?

– О, да.

– Она знала это? Знали об этом ее родители?

– Она знала, но ее родители об этом понятия не имели. Они примитивные, как и ты. Никакой магии. Но обычно в семье есть кто-то…

– Евангелина. – Это был не вопрос.

Он кивнул. – Она дала Ви несколько советов и стала чаще приезжать в Чикаго, когда ей стало ясно, что происходит. Но Верити было необходимо больше помощи. Она накопила слишком много силы, чтобы просто бегать без присмотра. Таким образом, мы привезли ее в Новый Орлеан.

– Но после она вернулась домой.

– Она была слишком упряма. Говорила, что не хочет упускать последний учебный год, не хочет бросать тебя на произвол судьбы. Если хочешь знать мое мнение, это пугало ее.

Я теребила пальцами край подушки с кушетки. – Она отказалась от наших планов на Нью-Йорк. Она хотела поступить в Университет Тулейн.

– Пришлось идти на компромисс. Евангелина позволила ей вернуться на год. После этого детские забавы закончились бы. Она должна была выполнить задание.

– Но бугимены…

– Последовали за ней домой. Мы не учли этого. Мы не знали, что ей угрожает такая опасность.

– Я всё еще не понимаю, почему они гнались за ней. Что это было за такое особое задание?

Он потер лицо рукой. – Больше, чем просто задание. Это было ее предназначение.

Я раздраженно всплеснула руками. – Ох, опять эта чушь про судьбу? Ты серьезно?

– Ты спросила, – рявкнул он, – Так теперь закрой рот и слушай, так как у меня нет никакого желания повторяться. Существует пророчество – которое известно нам, магически одаренным людям, Арканам, настолько давно, что кто-то едва может о нем вспомнить.

Я укусила себя за губу, чтобы удержаться и не прерывать его.

– Чистая магия, которой владеют все Арканы, нестабильна. Она являет собой нечто могущественное – слишком опасное, чтобы с ней обращаться напрямую. Как… атомный реактор. Если бы кто-то игрался рядом с источником ядерной энергии, то моментально умер бы. Но если ее преобразовать, то можно обеспечить энергией целый город, верно? Принцип действия магии такой же. По всему миру существуют линии, линии направления, как их называют примитивные. Они связаны с чистой магией, они извлекают, изменяют ее в нечто, что Арканы могут безопасно использовать. Ты успеваешь следить?

Вообще-то, нет, но я кивнула.

– Умница. Каждая линия соотносится с одной из четырех стихий – земля, воздух, огонь, вода. Большинство Арканов используют только один тип линий, другие просто не функционируют для него, как если бы поток был бы перекрыт. Так, когда кто-то хочет воспользоваться магией, то он вытягивает ее из линии своей стихии.

– И какова твоя стихия?

Огонь в камине с шумом вспыхнул, и Люк ухмыльнулся, – А ты угадай.

Я закатила глаза и жестом указала, что он может продолжать.

– Мы зависим от этих линий. Они нужны не только для того, чтобы работали заклинания, но и так же с точки зрения нашей политической и физической неприкосновенности… Если линии не будут уравновешивать магию, то весь наш мир рухнет. Но согласно пророчеству, линии перестанут функционировать – но постепенно. И когда они полностью разрушатся, появится человек, который сможет всё исправить. Этим человеком оказалась Верити. – Он тяжело вздохнул и внимательно следил за выражением моего лица. – Ты веришь мне?

– Эм… нет. Даже если бы я поверила – это не логично. Если Верити должна была спасть ваш мир, зачем кому-то понадобилось останавливать ее? В этом нет никакого смысла. – Ничего из всего этого не имело смысла, но казалось, что моя единственная надежда состояла в том, чтобы поверить, что он говорит правду.

Он выглядел изможденным, и под его глазами залегли темные круги.

– Существует группа людей, которые несут ответственность за всё: Кварторы. Они устанавливают правила, обеспечивают, чтобы все разнородные партии сотрудничали между собой, следят за тем, чтобы всё шло гладко. Если пророчество сбудется и магическое наводнение наступит, тогда всё рухнет само по себе. Это затянется и просто-напросто наступит хаос. Чистая магия сотрет с лица земли слабых Арканов. Наступило бы идеальное время, выйти на сцену и забрать всю власть… нестабильная магия, мертвые Арканы, слишком требовательные Кварторы… Их первым ходом было именно убрать Верити.

– Ладно, кто-то натравил бугименов на нее, с целью расстроить пророчество. Но кто?

– Над этим я еще работаю. – Он посмотрел на меня, наморщив лоб. – Но теперь они преследуют тебя. Я думаю, это как-то связано с твоим ювелирным вкусом.

Невольно я потянулась рукой к шее. – Это кольцо у меня уже несколько дней. Почему же они решили напасть именно сегодня вечером?

– Когда ты надела его на палец?

– Как раз перед вечеринкой.

Он кивнул, но его морщина на лбу стала только глубже. – Что-то произошло, когда ты это сделала?

– Оно как-то… засверкало, но я стояла прямо под фонарем возле дома. Вероятно, просто свет так причудливо отразился в кольце. А что?

– Кольцо реагировало на магию в крови Верити, которая связана с линиями. Оно посылает некоего рода сигнал, но только для Верити, а не для кого-то еще. Если кто-то настроен на нужную частоту и решил бы найти ее источник, тогда он получил бы этот сигнал, как только кольцо оказалось бы надето на палец. Кто-то мог использовать его, чтобы найти Верити.

– Ты настроен на ее частоту? И бугимены тоже?

– Кольцо представляет собой фамильное наследство, это часть пророчества. Я разузнал об этом сразу, как Верити вернулась домой, – ответил он. – Бугимены питаются магией. Когда кольцо сработало, они и примчались, словно по звонку к ужину. В действительности они сдерживались только потому, что ты была в доме полном людей.

Если исходить из того, что он не чокнутый, в его словах был некоторый смысл. Так или иначе. – Если кольцо реагирует только на Верити, почему же оно сработало, когда я его надела?

– Что-то в тебе активировало его, – он взял меня за подбородок, изучающе глядя на меня, повернул мое лицо в одну сторону, затем в другую. – Ты уверена, что не обладаешь никакой магией?

Я оттолкнула его руку. – Да, нет у меня никакой магии – или я выгляжу как кто-то владеющий ей? Разве я не должна была бы использовать ее сегодня ночью?

– Я не спрашивал, можешь ли ты управлять ей. Могло так получиться, что у тебя просто недостаточно силы. Или ты слишком боишься попробовать.

– Я – это только я. Совершенно скучная и обычная. Во мне нет ничего особенного и вообще ничего магического. – Как раз это мне и нравилось.

Он указал на меня длинным, тонким пальцем. В какой-то истеричный момент я подумала, что он какой-то колдун, который вот-вот превратит меня в жабу или вешалку, или еще во что.

– В тебе нет ничего нормального, Мора Фицджеральд, и всё равно, что тебе хотелось бы противоположного. – Он замолчал и поднял брови. – Как дела у твоего отца в Терре-Хот? Скоро ведь будет слушание о его условно-досрочном освобождении, не так ли?

– Не говори о моем отце.

– Тогда как там твой дядя? Очаровательный Билли Грейди, единственный ирландец в чикагской мафии, который контролирует твой квартал и большую часть Вестерн Авеню? Который убедил компанию передать ему этот участок, потому что он может разделить прибыль и гарантировать их спокойствие.

– Это всё пустые слухи, – тихо ответила я.

Он пожал плечами. – Как и всегда. Но это кольцо не должно было активироваться ни на ком кроме Ви. Твоей же жизни пойдет на пользу, если мы узнаем, почему кольцо среагировало на тебя. Расскажи мне о переходе.

Я обхватила себя за колени. Люк накрыл мои ладони своими. – Я могу помочь тебе легче всё вспомнить.

Мой смех глухо раздался в ушах. – Для этого будет недостаточно даже магии всего мира.

Ему хватило приличия лишь пристыженно посмотреть на меня. – Я имел ввиду только лишь, что если ты что-то подавляешь, то есть заговоры, которые могут помочь вспомнить.

– И ты будешь ковыряться в моей голове? Нет, спасибо.

Я закрыла глаза. – Я хотела переночевать у Верити. Мы отправились поесть мороженого. Я была обижена на нее. Она шла за мной домой, через переход, и совершенно неожиданно… она просто остановилась.

– Иди домой, – сказала Верити, а я только подумала, что она тоже злится, но в ее голосе были дрожащие нотки, и я обернулась, придумывая что-то злое, отвратительное и оскорбительное, что я могла ей сказать. Она всё испортила, и я хотела, чтобы она тоже страдала.

В темном переходе ее лицо светилось белым, а ее голос совершенно отчетливо слышался в полной тишине. Как если бы кто-то выключил звук у телевизора, и я замедлила ход, когда что-то внизу с рокотом приблизилось. Мои уши переполнил оглушающий, грохочущий шум.

– Беги, Мо! Чёрт побери, беги же!

Они подкрадывались к ней, говорили что-то хриплыми гортанными голосами, что ужасно напугало меня, хотя я и не понимала ни слова.

– Беги, – закричала она с оцепеневшим, перекошенным от ужаса лицом. – Немедленно!

Я так и сделала, так как думала, что она будет следовать за мной. Но когда я добежала до конца перехода, пробежала мимо мусорного контейнера и задержалась в дверном проеме, Верити отстала метров на шесть и была окружена монстрами. Она отвечала им звонким ровным голосом, как будто раздавался звон хрустального колокольчика в ночи. Твари плотнее смыкали круг, и это выглядело, как будто ты смотришь на затухающее пламя свечи; ее голос изменился с победной могущественной мелодии на дикий крик.

Я повернула обратно. Бросилась на ближайшее чудовище. Он опустился на корточки и тянулся к Верити, но когда я прыгнула ему на спину, он отмахнулся от меня как от какого-то комара. Он оцарапал мне руку и лоб когтями, я так резко упала, что всеми костями почувствовала ужасную боль. Кровь моментально залила глаза. Я всё еще слышала крики Верити, и тут я всё поняла. А в следующую секунду я уже летела через весь переход и ударилась о стену. Мир почернел.

Когда я пришла в себя, твари исчезли. Верити лежала совсем рядом, ее руки и ноги были вывернуты под каким-то неестественным углом. Она дышала неглубоко и слишком часто, а когда я получше присмотрелась, то поняла, что ее грудь представляла собой самую ужасную рану, которую я когда-либо видела: рваная рана проходила ровно посередине насквозь и издавала при каждом вдохе хрипящий шум.

– Мо… – задыхаясь, слабо как эхо, произнесла она. Ее взгляд был неподвижным и отсутствующим, зрачки совсем сузились. – Мне жаль…

– Ты справилась, – всхлипнула я и попыталась зажать рану, потому что вокруг нас разливался целый океан крови, ее и моей. – Только… держись, Ви, не уходи, умоляю, не уходи, не покидай меня… – Но вокруг было слишком много крови, больше, чем кто-либо мог пережить, и она становилась холодной, такой холодной. Шок и потеря крови, я вяло соображала и пыталась вспомнить уроки оказания первой помощи.

Уроки оказания медицинской помощи. В конце перехода стояла фигура, и я бросилась к ней, всё еще держа Верити на руках.

– А после я оказалась в больнице.

– Я нашел вас обеих в переходе, – сказал Люк. – Кто-то позвонил в скорую. Прежде чем приехала полиция, я успел подлечить тебя настолько, насколько только мог. Но Верити я уже ничем не мог помочь. Десятью минутами ранее у меня, возможно, еще был бы шанс.

Я не заметила, что плачу, пока Люк не стер слезы с моих щек и не переплел свои пальцы с моими. – Мышка… Мора. Мне очень жаль.

– Я пыталась помочь ей, – прошептала я. – Этого было недостаточно, но я пыталась.

– Конечно, ты пыталась, – зашептал он мне. Он повернул мою руку, чтобы рассмотреть ужасную, неровную линию, которая осталась на коже. – Знаешь, я могу сделать так, чтобы это исчезло.

Я отдернула от него ладонь, скрестила обе руки на груди и ответила – Я хочу помнить ее. – И мне не хотелось объяснять почему, даже самой себе. – И я хочу засадить в тюрьму тех людей, тех бугименов.

Он в ужасе рассмеялся. – Едва ли! Один из них сегодня ночью почти убил тебя. Они пришлют больше, если ты и дальше будешь вмешиваться в это дело.

– Я могу помочь!

– Нет, не можешь. Это слишком опасно, Мышка.

– Эти люди… они могут пользоваться магией, так ведь? Их не смогут посадить?

– Было бы немного сложно их задержать. Но есть и другие пути остановить их.

– Как, например, убить их?

Он заерзал. – Возможно.

– Тогда я помогу тебе.

Его глаза сузились. – Нет, ты не будешь этого делать. Это опасно даже для Аркана. А для примитивной это просто самоубийство.

– Мне всё равно.

– Послушай, это кольцо должно было реагировать только на Верити. Чтобы подействовать, как сегодня ночью… оно должно было бы подумать, что ты это она. Мы смогли бы этим воспользоваться, возможно, даже чтобы воплотить пророчество. Ты хоть сколько-нибудь понимаешь, что это значит для таких как я? Но если ты вдруг решишь отомстить и погибнешь, мы всё потеряем.

– Плевать я хотела на твое пророчество. Я требую справедливости.

Его лицо омрачилось на долю секунды, но после вновь прояснилось; хитый огонек мелькнул в его глазах и придал им невероятный зеленый оттенок. – А что если ты сможешь получить и то и другое?

– Мне не нужно и то и другое.

– Но тебе нужен я, – подчеркнул он. – Если ты решишься в одиночку напасть, то погибнешь самое позднее завтра, еще до обеда.

Я внутренне испугалась, но мое лицо ничего не выражало. – А это важно для тебя, потому что…?

– Я спас твою жизнь уже дважды, – мимоходом произнес он. – Было бы неплохо, защитить мои инвестиции. Я предлагаю тебе сделку.

– Я смотрю, ты увлекаешься разного рода сделками, не так ли?

– Они управляют миром, – возразил он.

– Прекрасно.

– Так обычно обо мне и говорят. Как я уже сказал, кажется, что ты можешь управлять кольцом Ви, а это может быть крайне полезно.

– В каком смысле?

Он уклончиво ответил: – В этом я еще не совсем уверен.

– Но ты имеешь хоть какое-то понятие?

Он провел кончиком пальца вдоль цепочки, и я вновь вздрогнула. Он понизил голос. – У меня полно предположений. На данный момент скажем так: Наше объединение может быть обоюдовыгодным. Ты помогаешь мне, а я позволяю тебе плестись рядышком, хм?

Он спас мне жизнь (дважды), вылечил мои раны, накрыл мне чай с тостами, объяснил мне больше, чем это сделал кто-либо вообще с самой смерти Верити, и всё же… что-то ускользало от меня. Он знал гораздо больше, чем рассказал мне. Но даже если он не даст те ответы, которые мне нужны, он всё же единственный человек, который согласен сотрудничать со мной.