Текст книги "Выбор Кота"

Автор книги: Эрик Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Валентайн втянул пропахший порохом воздух. Еще один раненый гранатой червоног метался, издавая звуки, похожие на треск срубленного дерева. Но двое других уже перевалили через бруствер, не обращая внимания на заостренные ветки, которые ломались, вонзаясь в их толстую мягкую кожу.

Валентайн видел, как вспыхнул запал, и услышал слабый шлепок. У червонога разорвалось рыло, и зеленовато-желтая рана расползлась по всей его передней части. Чудище зашаталось и пустилось вниз по склону, сбрасывая по пути седоков, как вставший на дыбы мустанг. С одной из катапульт удалось запустить гранату прямо в глотку этой твари, у которой рыло оказалось как раз размером с баскетбольное кольцо. Но оставшийся червоног взобрался на бревна бруствера, и гроги спрыгнули с него прямо на прятавшихся в укрытии людей. А следом надвигался еще один желтый гигант. Когда он, тяжелый и пульсирующий, оказался над головой Валентайна, тот пустил несколько пуль ему в брюхо. Из дыр, оставленных пулями, закапало что-то зеленое и вязкое – патроны тридцатого калибра, пущенные в упор, задели нервный узел. Червоног рухнул. Валентайн сумел увернуться от падающего монстра, но все-таки туша придавила ему ноги. И несколько из многочисленных конечностей этой твари барабанили в предсмертной судороге по его бедрам.

Гроги вступили с Волками врукопашную. Они разбрасывали людей, которые уступали им в размерах, налево и направо, палили из огромных ружей, размахивали боевыми топорами с двойными лезвиями, которые стали красными от крови. Но тут залпы огня заставили их отступить: катапультные бригады побросали свои «рогатки» и направили винтовки против дерущихся на баррикадах грогов.

Валентайн высвободил ногу из-под тяжелой туши.

Грог с убитого Валентайном червонога вскочил на редут. Валентайн вскинул карабин, но затвор издал лишь бесполезный щелчок. Осечка или кончились патроны. Грог занес боевой топор, и Валентайн увидел в его багровых глазах собственную смерть. И в этот момент на груди грога появились две дырки, а сам он повалился назад. Валентайну некогда было смотреть, кто стал его метким спасителем. Он окончательно выбрался из-под мертвого червонога и навел ружье на редут, как раз вовремя, чтобы увидеть, что гроги отступают в лес. Валентайн чуть замешкался и почувствовал ветерок от просвистевшей мимо уха пули.

Он упал на колени, прячась за бруствером. Но обе стороны от него Волки все еще продолжали стрелять вниз по склону. Один из них помогал своему товарищу остановить кровь из раны на голове. Валентайн прикинул потери: четверо погибших, много раненых.

Валентайн увидел возле своего колена брошенное грогом оружие. Оно было похоже на два соединенных у рукоятки револьвера с мощным спусковым крючком на предохранителе между стволами. Оба дула приводились в боевую готовность одним нажатием на спуск.

– Они уходят! – закричал кто-то.

Отбившие атаку червоногов Волки в изнеможении припали к спасительным бревнам редута, у многих по щекам катились слезы облегчения.

– Они еще вернутся, – сказал Петри, пока другой Волк бинтовал ему голову. – Они будут возвращаться снова и снова, пока не погибнет последний из них… или из нас.

Тем холодным весенним днем гроги возвращались еще шесть раз, словно волна прилива, продвигаясь все выше и выше. А когда были вынуждены отступать, оставляли среди скал и деревьев своих снайперов и саперов, которых можно было обезвредить только фанатами да залповым огнем из винтовок. Гроги опутали Литл-Тимбер кольцами, как удав свою жертву, ожидая, пока она ослабеет и задохнется под непрестанным нажимом.

После полудня наступило двухчасовое затишье. Валентайн позволил своим людям небольшими группами покинуть бруствер и подняться на вершину горы, чтобы получить воду и пищу и даже помыться, если найдут где. Хотя последнее, возможно, было и лишним: на горизонте собирались дождевые тучи.

Около трех пополудни, когда гроги, сомкнув ряды и улюлюкая, наступали вверх по холму, вражеский снайпер ранил капитана Бека. Том Нишино, не зная, что делать, воспользовался свистком капитана. Валентайн расслышал сквозь крики грогов сигнал, взглянул вверх и увидел, что мальчик машет ему рукой. Валентайн помахал в ответ и сделал ему знак пригнуться, и в тот же миг юноша, сраженный пулей, резко повернулся на триста шестьдесят градусов и замертво упал на скалы.

Валентайн оставил вместо себя Петри и полез к командному пункту. Возле Бека стояли на коленях два Волка и женщина из лагеря. У капитана было раздроблено левое плечо, рука безжизненно свисала.

– Как наши, держатся? – спросил Бек сквозь стиснутые от боли зубы.

Женщина быстро накладывала повязку, не обращая внимания на стоны Бека. Валентайн помолчал минуту, любуясь ее уверенными движениями.

– Они отлично держатся, сэр. Но у меня уже девять убитых и множество раненых.

– Не знаю, как долго я еще буду в сознании, Валентайн, так что передаю командование вам. Удерживайте эту позицию, гвардия уже на подходе. Перенесите раненых сюда, наверх. Тут они будут в безопасности. Рано или поздно гроги сообразят, что легче всего до нас добраться через седловину. Поэтому стоит перевести туда мобильные отряды.

Валентайну очень хотелось, чтобы Бек заткнулся. Уж если он решил сдать командование, пусть прекратит раздавать приказы.

– Слушаюсь, сэр, – сказал он. – А теперь мы отведем вас в ложбину.

Двое Волков помогли Беку встать на ноги, поддерживая его под здоровую руку. Капитан скорчился от боли, как только сделал первый неуверенный шаг в сторону вершины, куда все трое стали пробираться, прячась от снайперов у подножия горы.

Валентайн подобрал оброненный Беком бинокль. Футляр и ремешок пропахли сигарами капитана. То, что раньше принадлежало Беку, теперь было его. Взять на себя ответственность за судьбу бригады Фокстрот было не легче, чем разрубить гордиев узел. Валентайн увидел, как молодая женщина в порванной одежде, та, что бинтовала капитана, подняла с земли карабин Бека и внимательно его изучала. У нее были очень коротко подстриженные рыжие, с медным отливом волосы, веснушки и приятные, немного заостренные черты лица. Она выглядела так, как будто неделю недоедала: глаза – диковатые, тревожные и голодные. Валентайн вдруг понял, что он с ней не знаком.

– Простите, но кто вы? – спросил он. – Мне казалось, я знаю в лагере всех.

– Я пробыла в вашем лагере, Волк, лишь пару часов. У вас ведь не хватает двух десятков бойцов?

Валентайн нахмурился:

– Мое имя – Дэвид Валентайн, Второй полк Волков, Южный округ. И я теперь в ответе за дальнейший ход этой операции. Буду признателен, если и вы назовете себя.

– Я предпочла бы не фигурировать в официальных отчетах. Называйте меня Смоки – это мое кодовое имя.

Случайный раздавшийся снизу выстрел прервал разговор.

– Кодовое имя? Так вы из Котов?

– Да, лейтенант. С шестнадцати лет. Обычно я работаю на равнинах, но сейчас расследую тут кое-что.

– А что вы сказали про недостающих людей? Волки под командованием лейтенанта Калтаджироне действительно отсутствуют.

Она помрачнела:

– Они не вернутся. Их схватили на берегу реки Вердигрис. Была резня.

Валентайн окаменел, не в силах скрыть потрясения. Еще одного друга больше нет.

– Гроги?

– Нет, Жнецы, по крайней мере кто-то вроде них.

Она облизнула губы, как зверь, почуявший неприятный запах.

Эта новость казалась непостижимой. Калтаджироне был так хитер, как только мог быть человек, обученный самим Отцом Волком. Такого врасплох не застанешь.

– Что значит – «кто-то вроде»?

– Это нелегко объяснить. Есть некая банда из дюжины Жнецов. Я раньше никогда не сталкивалась с такой большой их группой. К тому же они пользуются ружьями, что довольно странно.

– Впервые слышу о таком.

На его взгляд, это все не имело смысла. Жнецы исполняли роль проводников для передачи жизненной ауры от человеческой жертвы к Хозяевам-курианам. Если Жнецы не вступали с людьми в непосредственный контакт, физическая энергия пропадала. Даже в бою Жнецы убивали таким образом, чтобы их Хозяева получили необходимую им энергию.

– Хотите сказать, что я не должна верить собственным глазам, Волк?

– Нет. Вовсе нет. Спасибо за новость о… о Волках у Вердигрис.

Рыжеволосая села и сняла высокие ботинки со шнуровкой, стянула две пары грязных носков, потерла подъем правой ноги. На тонкой ступне – мозоли, как у прошагавшего немало путника.

– Сейчас не время рассуждать о привычках куриан. Кого бы или что ни представляли собой эти Жнецы, они в любом случае отдыхают в дневное время. И я почти уверена, что они направляются сюда. Они проснутся с наступлением сумерек и будут здесь уже к полуночи, может, даже раньше. Я чуть не загнала лошадь, пока добиралась к вам. По-моему, гроги – просто приманка, чтобы удержать вас на месте. А настоящий удар нанесут Жнецы.

От нее пахло лошадиным потом и болотной жижей.

– И у них это может получиться. Гроги обложили нас со всех сторон.

– Лейтенант, если я нашла лазейку в их строю, разве вам не удастся прорваться где-нибудь еще? У вас, кажется, достаточно лошадей, чтобы вывезти раненых.

Валентайна не надо было убеждать покинуть эту проклятую гору, покуда была возможность удрать от настигающего их врага.

– В это время года темнеет довольно рано. Я соберу сейчас своих сержантов, и мы все обсудим.

Они двинулись к горному уступу, когда в скалы ударил первый минометный снаряд. Оба разом бросились на землю.

– Чем дальше, тем веселее, – заметил Валентайн, отплевываясь грязью.

Валентайну пришлось повысить голос, чтобы его услышали сквозь рев животных и раздающиеся снизу выстрелы. Гроги время от времени выпускали по горе минометные снаряды, но они едва ли имели больше успеха, чем ручные фанаты Волков. Гроги либо не запаслись достаточным количеством боеприпасов, либо намеренно берегли их. Может, пристреливались, а может, такой была их тактика.

Солнце садилось. Темнота постепенно подкрадывалась к горе, волной накрывая лесистый склон.

– Повторяю еще раз, Волки. Стэффорд, мы с тобой отвлекаем внимание.

Валентайн собрал вокруг себя лучших сержантов (за исключением оставшегося у бруствера Харта) и сейчас вертелся в разные стороны, как секундная стрелка на часах, отдавая приказы.

– Мы дадим грогам пищу для ума на западной стороне горы, в то время как все остальные будут спускаться по восточному склону. Ямаширо, ты займешься носилками для раненых. Проследи, чтобы лошадей запрягли в фургоны, и подготовь раненых.

Ямаширо кивнул.

– И я не желаю слышать о том, что кто-то из них слишком плох, чтобы двигаться. Мы никого не расстреляем и никого здесь не оставим. Петри, если у тебя достаточно сил, будешь руководить арьергардом.

– Голова раскалывается, сэр! Я хотел сказать – не от ваших приказов, а из-за этих грогов.

Валентайн посмотрел сержанту в глаза: зрачки были нормальные, хотя слева на лице, возле раны набухал огромный синяк. Он повернулся к следующему бойцу.

– Холлоуэй, возьми пятерых надежных Волков и отправляйся с нашей Кошкой. Она собирается отыскать проход. Ваша задача – проследить, чтобы все продвигались за ней. Если получится, избегайте стрельбы.

Тем временем Кошка, о которой шла речь, уплетала горячие бобы и рис. Карманы ее потертой куртки оттягивали хлебные горбушки, и в скатанное походное одеяло тоже была завернута еда.

– Гроги не учуют вас по запаху? – рискнул спросить Валентайн.

Среди Волков раздались смешки, а девушка окинула Валентайна холодным взглядом.

– Ничего подобного. Ваше дело – устроить шум по эту сторону горы и заставить остальных идти быстрым шагом по крайней мере в течение часа. На это вас хватит, лейтенант?

Валентайн едва сдержался, чтобы не пожать плечами. Кто знает, будет ли он жив через час?

– Что ж, посмотрим, что можно сделать.

Он вгляделся в лица сержантов и убедился, что они достаточно уверены в себе.

– Вопросы, джентльмены? Нет? Тогда – по коням. К утру мы должны быть как можно дальше отсюда.

Лишь спустившись к брустверу со Стэффордом и еще четырьмя вооруженными винтовками Волками, Валентайн осознал тот факт, что он абсолютно проигнорировал последние приказы капитана Бека. Но Бек сейчас лежал на носилках, без сознания от болевого шока. Даже если Кошка ошибалась и загадочные Жнецы не собирались на них напасть, Валентайн все равно сомневался, удастся ли ему удержать Литл-Тимбер до прибытия гвардейской кавалерии, что тоже еще было под вопросом. А вот если гроги получат подкрепление, они вполне могут предпринять новую попытку, не хуже первой атаки.

Его команда приблизилась к фургону. Лес погружался в темноту.

Сержант Харт подготовил фургон к путешествию в один конец, вниз по склону. Каждое из колес теперь было на собственном ручном тормозе, с новой кожаной колодкой. Те Волки, которые читали «Бен-Гура»[2]2
  Роман Льюиса Уоллеса.


[Закрыть] прикрепили ножи и бритвы к ступицам всех четырех колес. По бокам и спереди к фургону приделали несколько небольших стволов деревьев, переплетенных и связанных вместе вокруг прицепленных для большей безопасности мешков с песком. Ящик с гранатами и коробка фосфорных шашек довершали картину.

Добровольцы влезли внутрь, винтовки, пистолеты, ружья наготове.

– Вот смеху будет, если после всей этой работы сюда угодит минометный снаряд, – прокомментировал Стэффорд, помогая Валентайну забраться в фургон.

– Я слышал про санки, на которых съезжают в ад, но никогда не думал, что сам на них поеду, – отозвался другой Волк, заряжая дробовик картечью. Он с усмешкой передернул затвор.

Валентайн подобрал потерянную грогом винтовку. Еще одна такая же, заряженная и готовая к бою, лежала на полу фургона. Винтовка была тяжелой и громоздкой, и он решил, что целиться и стрелять будет сподручнее, если пристроить ее к борту фургона. Затвор и спусковой крючок были массивные и непривычные. Валентайн вспомнил, как гроги дергали после выстрела головой: они открывали патронник и посылали патрон подбородком. Он зарядил оружие пулей пятидесятого калибра. Она была длиной с ладонь и толще указательного пальца.

Под покровом сгущающихся сумерек Волки крадучись покинули свою позицию, оставив у бруствера только Петри с несколькими бойцами.

Валентайн посадил по человеку у каждого колесного тормоза, взяв на себя передний правый. Фиолетовые тени становились гуще с каждой минутой.

Совсем стемнело.

– Ну что, постреляем, парни? Надо оттолкнуться, ну-ка, взяли! – обратился Валентайн через плечо к ждущим сигнала Волкам.

Фургон покатился вниз по длинному склону. Оставленные на тропе борозды направляли колеса, пока фургон как следует не разогнался.

– Тормозите! – крикнул Валентайн трем Волкам, контролирующим рычаги. Фургон должен катиться достаточно быстро, чтобы не стать удобной мишенью, но в то же время не разогнаться так, что его уже будет не удержать. Вокруг них со всех сторон зажужжали и засвистели пули.

– Остановитесь на границе леса.

Стэффорд и другие не занятые тормозами Волки разбрасывали гранаты направо и налево, как какие-нибудь важные шишки, швыряющие во время парада конфеты выстроившимся вдоль дороги ребятишкам. Прямо перед ними на тропу выскочил грог с винтовкой наперевес. Валентайну представилось, как он умирает на дне фургона и сухие доски настила жадно впитывают его кровь. Однако выстрела не последовало. Грог отбросил винтовку и достал длинный, как мачете, нож. Он подскочил к борту фургона и попытался ухватиться за боковые бревна в надежде забраться наверх. Свирепый рык оборвался, и в широко раскрытых глазах грога застыло удивление, когда ножи, приделанные к ступице колеса, вспороли ему живот. Выпотрошенный грог свалился с фургона так же стремительно, как и прыгнул на него, и остался корчиться позади на тропе.

Хрясь! Волк у заднего тормоза, застыв от изумления, уставился на треснувший рычаг, вернее, на кусок бревна, приспособленный для соединения тормозной ручки с днищем фургона.

– Дави сильнее – мы уже почти спустились, – велел Валентайн.

Склон стал менее крутым. Еще несколько секунд, и они выкатятся из леса.

– Так, все навалились на тормоза. Остановим эту штуковину!

Черт, черт, тысячу раз черт побери! Фургон замедлил ход, но не остановился. Он выкатился из леса, скрипя и громыхая: кожаные подкладки отвалились от тормозов.

Вспышки выстрелов прорезали темноту вокруг них. Один из Волков упал па дно фургона, держась за раздробленную руку. Остальные продолжали отстреливаться. Гроги бежали на них, бросались на землю, стреляя по фургону.

– Стэффорд, «зажигалки»! – крикнул Валентайн.

Он достал зажигательные фанаты и вручил несколько штук Аллигатору. Тот хладнокровно метнул их в темноту.

Валентайн и Стэффорд устроили настоящий фейерверк. Взрывы сопровождались яркими, режущими глаза белыми искрами. Жмурясь от ослепительного света, Валентайн метнул свою «зажигалку» как можно дальше в ночь. Падая, она осветила грога, ставшего хорошей мишенью для стрелка в фургоне. Стэффорд швырнул пару штук влево.

– Давай еще! Если мы их не убьем, то по крайней мере ослепим! – кричал Валентайн.

Из темноты, в синем свете свечи, выдвинулась фигура в плаще с капюшоном.

Жнец!

Валентайн взялся за винтовку грога, пристраивая ее удлиненное дуло перед собой на бревне. Под выстрелами Волков Жнец отступил, конечности согнулись в суставах, как лапы у паука, и казалось, он вот-вот стремительно выпрыгнет вперед.

Выстрел из винтовки грога прогремел, как пушечный выстрел. Жнец повалился на спину, дрыгая ногами. Оружие грога работало в оба конца: Валентайн ощутил такой мощный удар в плечо, как будто тоже попал под выстрел. Но что было еще хуже, пуля застряла в защитном плаще Жнеца. Пока Валентайн тянулся за вторым ружьем, Жнец успел смыться.

Во все стороны летели щепки от задетых пулями грогов бревен, которыми Волки укрепили фургон. Между ним и ближайшими деревьями у подножия Литл-Тимбер простиралась темная зловещая пропасть. Необходимо было преодолеть ее, пока гроги не обступили фургон со всех сторон.

– Эй, пробиваемся к лесу!

Увлеченные стрельбой бойцы, казалось, не слышали Валентайна.

– Живей! – рявкнул Стэффорд во всю мощь своей глотки, криками и оплеухами отвлекая стрелков от боя. Сержант оттаскивал в укрытие раненого Волка, в то время как остальные стали выпрыгивать из фургона.

Внезапно Стэффорд согнулся, схватившись за живот.

– Уходите скорее! – прохрипел он, падая на землю.

Валентайн подхватил Аллигатора.

– Уходите… уходите же, – повторял Стэффорд. Валентайн не мог бы сказать наверняка, продолжал ли сержант отдавать последний приказ бойцам или же просил своего офицера оставить его. Валентайн взвалил его на плечи:

– Ну-ну, из Фокстрота так просто не выходят, – пропыхтел он, с трудом продвигаясь к лесу.

Их подгоняли боевые кличи и выстрелы грогов. Еще один Волк рухнул замертво в каких-нибудь десяти ярдах от деревьев. Выстрел из дробовика выхватил из темноты грога, выскочившего на них из лесу, его серая шкура блеснула в свете вспышки. Разорванный выстрелом почти пополам, он повалился вверх тормашками на землю со звуком, показавшимся далеким благодаря какому-то акустическому фокусу.

Валентайн взбирался на гору. Горячая густая кровь Стэффорда стекала у него по спине. Сейчас не было ничего важнее, чем дотащить сержанта до вершины. Валентайн забыл о грогах, об остальных Волках, которые бежали рядом и, как могли, прикрывали его. Страшное напряжение в ногах, жжение в груди, отдающее медным привкусом, – это было с ним и сейчас, все остальное тонуло в шуме и суете беглой стрельбы. Он чувствовал, как слабеет Стэффорд. Господи, пусть это будет только сон.

– Бегите… наверх, – прохрипел Валентайн. Волки уже были бы на горе, если б не прикрывали их со Стэффордом.

Один из них передернул затвор.

– После вас, сэр, – сказал он и, опустившись на колено, выстрелил вниз по склону.

Валентайн услышал нечеловеческий стон. Он собрал все силы и волю, чтобы продолжать подъем.

– Падайте, лейтенант! – крикнул ему сержант Петри откуда-то сверху.

Валентайн рухнул на колени, высвободив одну руку из-под своей ноши.

Со стороны бруствера раздался залп, за ним последовал второй, дав возможность бегущим Волкам перезарядить винтовки.

– Берегитесь, сэр! – крикнул ему Петри. Маленькая красная точка – запал фанаты – мелькнула над головой.

Секундная передышка сотворила чудо: Валентайн сумел подняться на ноги, все еще со Стэффордом на плечах, и бегом добраться до бруствера. Волки продолжали стрельбу из-за укреплений.

– Арьергард давно должен был уйти с горы, Петри, – упрекнул Валентайн своего спасителя. – Но я чертовски рад тебя видеть.

– Взаимно, сэр. Запалить фитиль?

– Будь любезен.

Второй фургон уже был готов отправиться вслед за первым вниз под гору. Только этот был набит сухой древесиной, боеприпасами, порохом, гранатами и управлялся четырьмя пугалами с улыбками до ушей, которых смастерили еще раньше на горе. Петри кивнул двум Волкам, и они убрали камни, подпиравшие колеса фургона. И когда тот покатился с горы, Петри поджег волочащиеся за фургоном, как длинные черные макаронины, запальные шнуры. Пламя шестью языками, шипя, побежало к зарядам.

Фургон набирал скорость.

– Полюбуемся фейерверком. Гэвин, Ричардс, помогите сержанту Стэффорду. Уложите его на носилки. У нас еще есть раненный в руку. Где Холбрук?

– Он не справился, – сказал один из добровольцев. – Упал на тропе.

Валентайн заставил себя выбросить Холбрука, новобранца с задатками хорошего офицера, из головы.

– Ладно, займемся остальными.

Волки бросились на землю, когда у подножия горы раздались взрывы. Малая артиллерия и гранаты удачно дополняли друг друга в этой смертоносной симфонии.

Смоки, полагаясь на свое чутье, разведала путь к отступлению через глубокое ущелье с южной стороны Литл-Тимбер. Валентайн и его изможденные бойцы так быстро, как только могли, пробрались вдоль гребня горы к посту на точке начала отступления, где их поджидал один из Волков.

– Лейтенант Валентайн, – произнес он с облегчением, не в силах сдержать слезы. – Я здесь, чтобы дождаться вас и проводить к остальной колонне. Эта Кошка знает свое дело, сэр. Мы видели двух мертвых грогов там, в ущелье. А потом чуть дальше – еще двух. Она сделала это без единого выстрела.

Спустя несколько минут Волки, четверо из которых несли на носилках Стэффорда, пристроились в хвост отступающей колонны. Кошка замешкалась, поджидая их.

– Итак, у нас еще девять человек, – сказала она, сверкая глазами в темноте. Смоки вздрагивала и оборачивалась на малейший звук, как будто под ее веснушчатой кожей не было ничего, кроме голых нервных окончаний. Лицо она вымазала черным гримом, а куртку вывернула наизнанку, черной подкладкой наружу. – Рада, что вы справились, лейтенант. Это было круто.

– Спасибо вам за то, что нашли для нас лазейку. Спасибо от всей бригады Фокстрот. – Валентайн слегка поклонился. – Если Волки могут что-то для вас сделать…

– Ладно. Я бы взяла карабин, такой, как видела у вас, и дробовик. Револьвер тоже не помешал бы.

– Конечно. Завтра утром все это получите.

– Нет, сэр, сейчас, если не возражаете. Я собираюсь вернуться на гору.

Валентайн резко остановился, идущие следом Волки налетели на него, остальные ругнулись, увидев, что их строй нарушен.

– Как это? – спросил он, отступив в сторону и сделав Волкам знак, чтобы они продолжали движение.

– Послушайте, лейтенант, кто-то должен поддерживать бивачный костер. Время от времени стрелять в сторону грогов. Создавать, так сказать, эффект присутствия. Чтобы одурачить их. На расстоянии, разумеется.

– Мы уже приспособили для этого нескольких раненых грогов, – вмешался Харт.

Она улыбнулась, потом снова повернулась к Валентайну:

– Кроме того, думаю, что Жнецы, о которых мы говорили, собираются этой ночью напасть на ваш лагерь. Хочу еще раз на них взглянуть.

– Вы сошли с ума, – вырвалось у потрясенного Валентайна.

– М-м… Я не собираюсь их убивать. Только посмотрю и послушаю. Я ловкая – им в меня свое жало не засунуть. И если я буду там, вам – сто процентов – удастся смыться. А уж если я ухожу, то ухожу громко. Попробую заманить грогов в Форт-Смит.

– Что ж, вам решать. Забирайте с собой что хотите и мою благодарность в придачу.

Она взяла у изумленных Волков облюбованное оружие. Передвигалась Кошка легко, производя шума не более, чем дуновение ветерка.

– Спасибо, может, еще встретимся, лейтенант, – сказала она, повесив свой новый карабин на одно плечо, а дробовик – на другое.

– Надеюсь. Дайте знать, если что-нибудь обнаружите. Со мной можно связаться через Университет Мискатоник. Я заглядываю туда при первой возможности.

– К этим вампирам? Они всегда требуют, чтобы я принесла им внутренние органы Жнецов. Причем свежие. Как будто я разгуливаю с запасом формальдегида.

– У меня там друзья.

Он пожал женщине руку.

– Вы не похожи на ученого червя, Валентайн. Ну, до лучших дней.

– До лучших дней, – кивнул он.

На рассвете они похоронили Стаффорда.

Бригада Фокстрот оставила его покоиться на поросшем лесом холме, лицом к руинам маленького придорожного городка из Старого Мира. Едва они преодолели первый перевал, разделявший их и грогов, как со стороны Литл-Тимбер раздался одиночный выстрел. Отойдя на пару миль от горы, Валентайн, как обычно, почувствовал возникавшее у него после боя нервное возбуждение. Ему приходилось крепко сжимать руки в карманах, чтобы унять дрожь. Из-за пережитых волнений и усталости весть о смерти Стэффорда едва затронула его сознание. Он почти ожидал этого. Зато испытал шок, когда ему сказали, что Поулос, красавец-новобрачный из его взвода, скончался от ран, нанесенных мортирами грогов. Уже раненый, Поулос отказался воспользоваться лошадью и продолжал путь пешком.

Волки сделали привал, чтобы отдохнуть, поесть и похоронить убитых. Копать было трудно: из-за дождя земля стала мокрой и тяжелой, как свинец. Жалкая кучка людей столпилась у свеженасыпанных холмиков, прощаясь с погибшими товарищами.

Отличные ребята и так себе, ветераны и новобранцы – в общей сложности бригада Фокстрот потеряла двадцать два Волка. И это не считая лейтенанта Калтаджироне и его небольшой взвод. С учетом раненых потери составили семьдесят процентов. Просто катастрофа. И это случилось под командованием Валентайна.