Текст книги "Кровь черного мага 1 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Внизу под гербовой печатью Гильдии в углу скромно стоял штамп Управления по делам магии с подписью, что вышестоящее заявление Гильдии с полицией согласовано. Просто «прекрасно». Какого черта тогда они недавно целились в меня?

Я поднял взгляд на полицейского.

– Прошу прощения за небольшую провокацию, – он словно прочел этот вопрос на моем лице. – Но мы должны проверить вашу реакцию и адекватность.

– И что я не могу колдовать?

Он кивнул.

– Рискованные вы люди, – заметил я.

Я положил паспорт на стол и взялся за коробку. Там обнаружились старые свидетельства о рождения, несколько, созданных в разное время, генеалогических древ. Некоторые оказались настолько ветхими, что казалось, что бумага просто рассыплется от прикосновений. Я просмотрел, какой магической силой владели обозначенные там родственники, но выше пятого уровня ни у одного тёмного мага не нашлось. Родословные уходили вглубь веков примерно на тысячу двести лет. Прилично. Но кто знает, что было еще раньше?

Под документами нашлось несколько семейных фотографий, в том числе общих. Я посмотрел на одну такую. Мать с отцом стоят в центре, вокруг них четверо старших братьев, четыре сестры и я, самый младший по центру перед родителями. Когда все они погибли, мне было девять. Фотография, как мне показалось, была сделана года за два до этого.

Я сложил все обратно в коробку, посмотрел на полицейского.

– Можете забрать, – сказал он. – Мы все данные занесли в архив. Сняли для себя фотокопии.

– Всё это замечательно, но я не увидел доказательств, дающих мне право иметь чёрный паспорт.

– Это секретная информация.

– В смысле?

– Гильдия предоставила нам доказательства, договорившись с нами о вашей защите и все мы подписали бумаги о неразглашении.

Я уставился на него.

– Как такое возможно? Вы вообще, меня не разыгрываете?

– Тут вам не театр, – оскорбился он. – С вопросами по этому поводу обращайтесь в Гильдию.

Я помолчал, переваривая информацию. Мозги у меня уже кипели от всего.

– Теперь я могу идти?

– Да. Старый паспорт, Эгихард.

Я упер в полицейского взгляд.

– Сколько?

– Что сколько? – не понял он.

– Я хочу оставить старый паспорт себе. А еще лучше, получить тот, который был выпущен к совершеннолетию.

– Я не собираюсь нарушать закон, – сказал полицейский.

Я обернулся к прислушивавшимся к нашему разговору его сотрудникам и не подумал понижать голос. Оглядел их с ног до головы, обвел взглядом стены кабинета.

– Сколько? – повторил я. – Я не лично вам предлагаю. Это будет благотворительный взнос. Отремонтируете здание. Купите все что угодно на нужды Управления. Выплатите всем своим людям премию. Придумайте сами за что.

– Зачем вам другой паспорт, не понимаю…

– Не понимаете, какая у людей будет реакция, когда они увидят это? Правда? – Я повертел перед ним чёрную книжечку.

– Там имеется страница с информацией, которая разрешит все недоразумения и…

Он смолк, увидев скепсис на моем лице. Я достал чековую книжку и перьевую ручку. Полицейский вновь глянул куда-то за мою спину.

– Уберите, – негромко сказал он мне. – Я начинаю понимать, почему люди Гретзиля вас не любят. Не всё можно купить…

– Я уже говорил, что благотворительность для Гретзиля – это была инициатива тети. Я бы и пфеннинга им не дал. Но вы, в отличие от них, ведете себя хотя бы вежливо.

– Будем считать, что вы предлагали взятку из-за выпитого алкоголя, – добавил полицейский. – И я ничего не слышал, как и остальные. И паспорт старый отдайте уже.

Ну вот зачем так грубо? Взятка… Я покривившись, выложил серую книжечку, положив на ее место во внутренний карман пиджака чёрный паспорт. Поднялся. В коробку с документами поставил урну с прахом, взял в руки.

– Вы не должны вести сейчас машину, – предупредил полицейский.

– У меня ещё дела в городе. Пока буду их решать всё выветрится. Машину оставлю пока на вашей стоянке.

Я вышел из Управления. На языке у меня вертелись только лишь одни проклятия.

Положив коробку в багажник и достав с заднего сиденья, брошенные туда куртку и шарф – с Северного моря сегодня действительно дул пронизывающий ветер – я направился в центр города.

Первым делом я заглянул в Остфризский банк.

– Можно проверить счет?

Я положил перед девушкой за стойкой паспорт, уже раскрытый на странице с именем. Она глянула туда, ее глаза округлились.

– Господин Райнер-Наэр, насчет вас особое распоряжение. Пройдемте к директору.

Еще один директор. Я направился за ней в кабинет. Тот поздоровался, предложил сесть, потом возникла какая-то нездоровая суета с предложениями выпить кофе и «не желаю ли я еще чего-нибудь».

– Только проверить счёт. И, возможно, снять некоторую сумму наличных.

– Сколько? – испуганно выдохнул директор.

– Всё, – сказал я, не удержавшись, и увидел как он бледнеет. – Шутка. Простите. Совсем немного.

– Должен вам сообщить, что вы наш самый… крупный клиент.

– Введите меня в курс дела. До моего совершеннолетия моими финансами занималась тётушка. Я бы хотел узнать точную сумму.

– У госпожи Цецилии был доступ только к одному вашему счету. Остальное… находится на счетах вашего настоящего имени. Поэтому, прошу прощения, но должен попросить ваш новый паспорт.

Вот это новости. Хотя чего я удивляюсь. Меня засыпало таким количеством событий, что мне уже пора было перестать удивляться.

– Вам откуда известно про паспорт и настоящее имя?

– Не могу сказать.

Я выложил перед ним чёрную книжечку. Директор сглотнул, но в обморок не упал. Уже хорошо. Быстро глянул на имя и вернул паспорт так поспешно, словно у него в руках побывала пробирка с чумой. Даром, что руки не побежал мыть. Следом протянул мне пухлую папку. Похоже уже был подготовлен к моему визиту. Я открыл её, просмотрел с таким видом, будто искал там следы мошенничества. Мда… дела.

– Скажите, если я вдруг захочу купить ваш банк – это возможно? – поинтересовался я. – Есть какие-то особые правила, которые могут этому помешать?

– Нет, но, боюсь, владелец не согласится на сделку, – голос директора неожиданно охрип.

– А кто владелец?

Директор похлопал глазами.

– Он из Фризской гильдии магов.

– Что ж, передайте ему, что я хотел бы с ним встретиться и поговорить.

– Хорошо. Мы сегодня уже объединили счета, перевели с того, что был доступен вашей тете на ваш основной. Вот ваша чековая книжка на новое имя, банковская карта и инструкция к ней как пользоваться. Скажите, сколько вам нужно наличных?

– Всего двадцать замков Эльц, – произнес я.

Директор вытаращил глаза, но тут же сообразил, что я имею ввиду двадцать пятисотенных купюр, на которых был изображен этот замок.

Пока мне несли наличные я вскрыл конверт, прочитал инструкцию по карточке. Прежде я расплачивался только наличными или выписывал чек в книжке. Я убрал купюры и карточку в портмоне и, прихватив папку с банковским отчетом, поднялся.

– Будем рады вас видеть в любое время, – директор банка передо мной разве что чуть не раскланялся.

Ну-ну. Интересно, если вдруг люди из Гретзиля прознают об изменениях моего финансового статуса, проявят уважение? Сомневаюсь. Скорее, еще сильнее возненавидят.

Я вышел из банка. Застегнул куртку поплотнее и поправил шарф – мне показалось, что северный ветер стал еще более пронзительным. И почудилось, что на меня дохнуло ледяным холодом из бездны, что мне постоянно снилась. В крови у меня сейчас был сплошной адреналин, начиная с момента, когда мне в Управлении показали чёрный паспорт. Шнапс, что наливал полицейский, мне показалось, выветрился моментально, я подумал, что пора домой, но потом вспомнил про просьбу Цецилии о чае.

Процедив проклятие, я направился в сторону чайного магазина.

По пути мне в глаза бросился магазин часов. Повинуясь спонтанному решению, я зашел внутрь. Вот сейчас и проверю, как действует карточка и не приснилось ли мне мое нынешнее финансовое состояние.

– Добрый день! Вам подсказать? – спросил продавец.

– Да. Покажите три самые дорогие модели мужских часов.

Продавец чуть удивился, но указал мне на одну из витрин. Я слушал, как он описывал достоинства часов, хотя уже сделал выбор.

Спустя десять минут, успешно расплатившись новой карточкой, я вышел из магазина обладателем Омеги, чей браслет сразу подогнали под размер запястья, пересек центральную площадь старого города. Последний раз мы тут были месяц назад назад. Тетушка Цецилия решила вывезти всех на ярмарку, посвященную дню сбора урожая. Цецилия накупила приемышам яблок и сладостей, перед этим покормив всех жарким из дикого кабана, которого зажаривали прямо на вертеле. Потом она повела мелких смотреть представление в приехавшем цирке.

Мы с Алике в этот момент от них отстали и пошли пить пиво. Она захмелела мгновенно и полезла целоваться. Я её обнимал и посмеивался тогда над её внезапной сентиментальностью – она вспоминала как почти год назад происходило примерно то же самое. Только ярмарка тогда была рождественская. Цецилия тогда тоже всех повезла в город. Хотя никто из нас не справлял рождество.

Тогда, сбежав от тётушки, Алике потащила меня смотреть дом, который принадлежал ей. Тот находился как раз на центральной площади. Достала ключ, который она стащила у Цецилии, открыла дверь и мы зашли внутрь. Особняк, в котором прежде жила Алике с родителями, теперь сдавался. По распоряжению тёти достроили стены и установили входные двери. Теперь тут было девять квартир – по три на каждом этаже. Алике, хмурясь и ругаясь на Цецилию, поднялась на последний этаж.

Здесь она потянула за рычаг, опустив лесенку, ведущую на чердак. С чердака мы выбрались на крышу. Сидели на ней, пили глювайн и смотрели вниз на рыночную площадь, на которой раскинулась рождественская ярмарка.

– Так странно, – сказала тогда Алике, смотря на сияющие огни. – Это выглядит… точнее создает ощущение волшебства, но по сути им не является. И я уверена, если бы мы умели колдовать, мы получали бы гораздо большее удовольствия, чем от этой мишуры.

Я промолчал, задумчиво глядя на сияющие золотистым светом лавки с безделушками, сладостями, печеньем, ароматы которого долетали даже до нас. Допил глювайн. И в этот момент ко мне прижались губы Алике. Я отстранил её.

– Цецилия, уверен, предупреждала насчет меня?

– Много раз, – она снова поцеловала меня.

– Плохая идея. Останемся друзьями.

– Останемся. Но я все равно хочу тебя, – прошептала она, вновь склонившись ко мне.

В третий раз я не стал ее отталкивать. Мы вернулись на чердак, заваленный вещами семьи Алике, перенесенными сюда на хранение, нашли диван. Долго занимались там любовью, что едва не опоздали на последний автобус до дома. Тётушка дожидалась нас в холле – она с приёмышами давно уже вернулась. Я обнимал, едва стоящую на ногах и готовую вот-вот заснуть Алике. От нас обоих пахло алкоголем и сексом.

– Экихард…

– Не портите нам сегодня настроение. Давайте завтра почитаете мораль, если вы внезапно про нее вспомнили.

– Ты знаешь, что совсем не про мораль, – она хмуро посмотрела на меня.

Я замер перед особняком, который принадлежал Алике. В последнее наше посещение Эмдена она тоже потащила меня смотреть его, но тогда во многих окнах горел свет и она не решилась зайти.

Сейчас же я увидел на входной двери какое-то объявление. Подошёл ближе, прочитал. Письмо было написано рукой Цецилии. Уведомление для квартиросъемщиков освободить квартиры до начала апреля. У Алике как раз в апреле должно было наступить совершеннолетие.

Значит, тетушка Цецилия действительно позаботилась о доме своей воспитанницы. Впрочем, я не стал бы торопиться с выводами и наделять Цецилию внезапно каким-то положительным качествами.

Я прошёл ещё четыре дома и в конце площади остановился у чайного магазина. Зашёл внутрь. Посетителей было всего двое и те уже собирались уходить.

– Привет, Харди! – улыбнулась мне девушка за кассой. – Что-то будешь?

– Привет, Теа. Кофе. Как обычно. И тётя хотела чай в подарок. Что-то дорогое. Подберёшь?

– Да, садись – твой любимый столик, как видишь, свободен.

Я уселся в глубине магазинчика за небольшим столиком на одного. С одной стороны на стене находилась историческая экспозиция о появлении чая во Фризии, с другой – большое панорамное окно, выходящее на набережную.

Тея тоже была из колдуний, являлась обладателем зеленого паспорта, то есть по сути – травницей. Отлично разбиралась в видах растений и готовила целебные сборы. Мечтала открыть собственную аптеку. Но пока работала на владельца чайного магазина, который позволял также торговать ее травяными сборами.

Через три минуты Теа уже принесла мне кофе. А следом поставила на стол несколько подарочных наборов и начала рассказывать про них. Но я не мог сосредоточится на том, что она говорит – мысли были заняты совсем другим.

– Можешь со всем этим доехать до тёти и ей рассказать? – спросил я. – Я тебя потом обратно отвезу.

– Я сегодня одна в магазине…

– Дневная выручка сколько обычно?

– Может до трехста марок доходить, но сегодня вряд ли до сотни доберется – никого нет. Всех сдуло северным ветром.

Я выложил купюру в пятьсот марок.

– Положи в кассу и закрой магазин.

Она с изумлением взглянула на меня, потом кивнула. Когда я допил кофе, она уложила наборы в пакеты. Я попытался забрать у нее часть, но она категорически воспротивилась, заявив, что это её работа.

Мы дошли до стоянки. У Теи тут заблестели восторгом глаза.

– Ух ты, твоя? – она посмотрела на машину, потом на меня. – Ты же терпеть не можешь черный цвет!

– Подарок Цецелии на совершеннолетие, – я поморщился.

– Поздравляю, Харди. Так ты поэтому тут припарковался? – она кивнула в сторону Управления. – Паспорт менял?

– Да. Знаешь, глядя на цвет машины, я теперь думаю, может, тётушка что-то знала…

Я покрутил в руке паспорт. Теа, тихо вскрикнув, едва не выронила пакеты. Глаза её округлились. И на лице было крайне растерянное выражение лица. Уверен, если бы Теа хорошо меня не знала, она бы сбежала.

Да уж, вот тебе и реакция на чёрный паспорт колдуньи, которую надо было отнести к светлой. Проклятый полицейский директор… Я раскрыл страничку с печатью Объединенного совета Гильдий, показал ей.

– Мы ведь друзья, Теа. Мне нужен твой совет. И прости, что напугал. Но я должен был проверить реакцию. Остальные маги, которых относят к светлым, так же как ты прореагировали бы?

– Думаю, да, а может и еще хуже, – выдавила она из себя. – Но как это возможно, Харди?

– Я не знаю.

– У тебя стала проявляться магия? – спросила она насторожено.

– Нет. Я ничего не чувствую. Но ты же можешь ощутить даже слабые проявления?

Она кивнула, поставила пакеты с чаем на капот, подошла ко мне. Осторожно взяла мою ладонь. Несколько мгновений стояла прислушиваясь к ощущениям, потов выпустила мою руку, покачала головой.

– Ничего. Почему тебе дали такой паспорт?

– Я не знаю. Полиция и Гильдия заключили какое-то странное соглашение насчет меня. Но я… Я ни черта не понимаю, что происходит. Ты ничего не слышала?

– Нет. Ты же знаешь, низших магов в Гильдию не допускают.

Я вздохнул. Впрочем, я и не ожидал услышать что-либо проясняющее.

– Поедешь со мной? – спросил я, чуть улыбнувшись.

Теа попыталась улыбнуться в ответ. Глянула в сторону Управления.

– Хорошо, что ты тут мне показал, а не в магазине. Я бы упала в обморок.

– Да ладно тебе, – фыркнул я и открыл багажник.

Положил туда чайные пакеты. Теа уселась в машину, удивленно разглядывала салон.

– Ужас же, согласись? – спросил я, усевшись за руль и выезжая со стоянки.

– Ну, выглядит очень стильно… Хотя я тоже не любительница чёрного цвета. А кому тётя твоя собралась подарки дарить?

– Каким-то дальним родственникам, – уклончиво ответил я. – Скажи, а ты кого-нибудь в Эмдене встречала из высших?

– Не уверена, что должна тебе говорить, – отозвалась она. – Если честно, Цецилия тебе и обо мне не должна была когда-то рассказывать.

– Сдается мне, тётушка тот еще кладезь семейных тайн, да и просто – тайн, – я поморщился. – Я в любом случае, встречусь скоро с одним магом из Гильдии, который как оказалось владеет Остфризким банком.

– Ого, не знала! – удивленно выдохнула Теа. – Но зачем?

– Догадайся.

Я глянул чуть прищурив глаза.

– Так ты из-за этого так щедро стал выкладывать купюры?

– Хочешь сказать, что раньше я был скупердяем? – притворившись оскорбленным произнес я.

– Нет, прости.

Теа чмокнула меня в щеку.

– Твой зеленый паспорт не посереет после такого? – поинтересовался я.

В ответ мне в плечо прилетел кулачок от Теи. Она взглянула на меня сердито. Но я засмеялся.

– Это не смешно, Харди!

– А по-моему, смешно.

Но, Тея, надувшись, отвернулась к окну.

Эмдем между тем давно остался позади. Мы ехали среди полей. Где-то слева едва виднелась дамба, скрывающая Ваттовое море. Погода менялась. С моря ветер гнал облака, а еще севернее шла сплошная завеса четных туч, обещая ливень похлеще вчерашнего. Впереди замаячила старая заброшенная ветряная мельница. Я стал незаметно притормаживать.

Тея, увидев мельницу, оторвалась от окна, поглядела на меня с подозрением.

– Даже не думай там останавливаться, – прошипела она.

– Ой, кажется уже действует, – произнес я с издевкой. – Превращаешься в злую ведьму. У Цецилии как раз есть лишняя метла. Интересно, что будет, если я там все-таки остановлюсь?

– Харди!

– Давай поспорим, что ты сама хотела там зависнуть?

Я быстро провел рукой вверх от ее колена. На ногах Теи были чулки, потом ладонь скользнула по голой коже, задирая ей короткую юбку. Трусиков под ней не наблюдалось.

Зелёные глаза Теи полыхали от ярости. По бледным щекам расползался румянец.

– А теперь передумала!

Но я уже свернув с шоссе, газанув, проехал по бездорожью и резко остановил машину среди густых зарослей около мельницы. В глазах Теи смешались ярость и ужас. Её грудь учащенно вздымалась. Я сидел рядом, наблюдая за ней и не двигаясь.

А потом начал рассказывать обо всем, что произошло вчера. Теа молча слушала. Ярость и страх исчезли, уступив место изумлению.

– А сегодня я получил этот чёртов паспорт, лучшего «подарка» врагу не пожелаешь, – завершил я. – У меня голова просто взрывается от всего. И я не знаю, с кем бы я мог бы поделиться, кроме тебя, Теа. Даже если ты и принадлежишь светлой стороне.

– Прости, Харди.

Она подалась ко мне, обняла, поцеловала, но почти тут же отстранилась, поглядела в сторону багажника, где лежала коробка.

– Мне очень жаль, что так вышло с детьми и Алике… Мы не должны…

– Мы с Алике были друзьями, – я мягко притянул девушку к себе. – Знаешь, я теперь думаю, что будет, если попадусь на пути какого-нибудь светлого мага, который владеет боевой магией, и не успею показать ему эту чёртову печать о защите Гильдии. От меня же просто мокрое место останется.

– Он увидит, что ты не обладаешь магической силой и ничего делать не будет.

– Но ты же знала, что у меня её нет, и чуть не сбежала, – возразил я, расстегивая пуговки на её пальто, а потом и на обтягивающей блузке.

– Но я и не боевой маг. Они натренированы. У них чутье и они сразу поймут, пуст ты или просто скрываешь свою магию, – произнесла Теа, перебираясь ко мне на колени, – дыхание у неё сбивалось, а глаза превратились в зелёные омуты. – Не беспокойся, в Эмдене я чужаков не встречала. А все, кто в Гильдии, должны про тебя знать.

Я не ответил, целуя её губы с привкусом кофе.

Глава 5

Мы подъехали к дому, внедорожник легко преодолел крутой подъем на терп и остановился у гаража. Мы с Теей выбрались из машины. Тетушка встречала в холле. Когда она увидела Тею, брови её удивленно изогнулись.

– Вы забыли сказать, что именно вы хотите, поэтому вот… выберете сами, – я кивнул на пакеты в руках девушки.

– Добрый день, госпожа Райнер, – улыбнулась Теа.

– Добрый день, Доротеа, проходи в гостиную, я сейчас подойду. Эгихард…

Цецилия сделал мне знак идти за ней. Ну, начинается.

Мы зашли на кухню. Тётя поймала уголок ворота рубашки, на котором заметила пятнышко от помады.

– Сейчас не время для развлечений, Эгихард, – произнесла она сверля меня взглядом.

– Не вам решать, что мне делать, – отозвался я.

– Твоё совершеннолетие – не повод вести себя неразумно.

– Неужели? Что-то мне подсказывает, дело в чём-то другом, и вы, кажется, знаете.

– О чем ты?

– Как думаете, это просто моя паранойя? Сначала я от вас получаю в подарок чёрную машину, а потом от магической полиции еще один чёрный «подарок».

Я вытащил чёрный паспорт, сунул ей под нос. Тётушка вдруг побледнела и мне показалось, что ей сейчас сделается дурно. Я нахмурился, следя за ней.

– Что это, Эгихард?

– Чёрный паспорт. Думаю, вы прекрасно знаете, кому его дают.

Она подхватила меня за руку, как недавно делала Теа, прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Выпустив руку, посмотрела на меня. На лице Цецилии по-прежнему отражалось непонимание. И я едва не упустил, как в глубине серых как лед глаз мелькнул ужас.

– Что они сказали тебе?

– Кто?

– Полицейские.

– А подумал, что вы про ваших знакомых из Гильдии, – произнес я ледяным тоном. – Может быть, сами расскажите, что происходит?

– Можно?

Она потянулась к паспорту.

– Нет. Вам достаточно пока увидеть только это.

Я показал ей гербовую печать.

– Что в коробке? – спросила она.

– Старые справки, свидетельства о рождении, генеалогические древа и несколько семейных фотографий. Никаких доказательств, на каком основании мне выдан этот паспорт. И урна.

Цецилия посмотрела на меня с непониманием. Я пояснил. Она вздохнула, покачала неодобрительно головой.

– Я думала развеять прах детей над морем, – произнесла она. – Но… нашла сегодня у Алике в завещании конкретное пожелание. Мы не можем его не выполнить.

– Давайте-ка лучше вернемся к моей проблеме, – я начал злиться.

– Выполни её последнюю просьбу, Эгихард. Она тебе не понравится, но у нас нет выбора. Нам не нужен тут неупокойившийся дух. Я пока поговорю с Доротеей и отвезу её домой. За это время ты, думаю, успеешь всё сделать.

– А вы не забыли, что собирались сегодня уплывать в Ирландию? – напомнил я.

– Я договорилась с капитаном – лодка нас будет ждать в любое время. Но лучше, конечно, не задерживаться.

Цецилия передала мне конверт. Я вынул оттуда завещание, прочел. Вопросительно посмотрел на тётю.

– Да, я тоже себя спрашивала почему.

– Они смешали прах в одной урне.

– Это не проблема, так как остальные двое детей ничего просили. Выполнить надо только просьбу Алике.

Цецилия ушла. Я поднялся наверх, переоделся в повседневное, положил урну в заплечный мешок, куда позже из кладовки добавилась маленькая садовая лопатка. Я вышел на улицу, сел в машину и направился в Гретзиль. Оставив машину на въезде в город, чтобы не привлекать лишнего внимания, я отправился пешком дальше.

Я дошел до старой церкви. Это было старое краснокирпичное приземистое здание, у которого несколько лет назад имелась прохудившаяся крыша, побелевший от соли из-за частых наводнений фундамент. Внутри было более-менее в порядке, если не считать поломанного органа. Который теперь был починен и исправно работал. Крыша давно была заменена на новую, фундамент очищен. Да и внутри полностью сделан ремонт. Впрочем, церковь меня сейчас не интересовала.

На прилегающем дворе, где стоял старый церковный колокол и находилось несколько могил, росла единственная в Гретзиле магнолия. Именно под ней и пожелала Алике захоронить себя. Я представил, что было бы, если бы тела детей не кремировали. Тут бы собралась толпа с факелами и вилами. А закопать урну под деревом сейчас можно было незаметно.

С другой стороны… Я обозвал себя идиотом. Что будет, когда начнут рыхлить по весне землю и найдут?

Чертыхаясь, я направился ко входу в церковь, открыл дверь и зашел внутрь. Священник нашелся где-то за алтарем. Глаза его разве что на лоб не полезли, когда он меня увидел.

– Харди? Что ты тут делаешь⁈

– Да так, – я оглядывался. – Зашел посмотреть, все ли у вас в порядке, не нуждаетесь ли в чем?

– Тебе и твоей тёте не обязательно приходить в церковь. Точнее, лучше вообще не приходить.

– Вы же, надеюсь, понимаете, что мы не верим ни в чертей, ни в дьявола, – произнес я и, увидев как он осенил себя знамением после моих слов, добавил. – Хотя вы, похоже, верите.

На лице священника отобразилась досада.

– Нам ничего не надо, Харди. Спасибо.

Это «спасибо» он прямо выдавил из себя. Словно сделал мне огромнейшее одолжение. Я еще раз огляделся. Вот такое вот «спасибо» за всё что тут было сделано за мой счёт?

– Если что-то будет нужно, всегда обращайтесь, – произнес я, не спуская с него взгляда. – А могу ли я вас попросить оказать нам небольшую… услугу. Которая вам ничего не будет стоить.

Священник смотрел на меня так, словно мечтал, что я вот-вот в мгновение ока провалюсь под землю.

– Вы наверное слышали, от обер-комиссара, что вчера случилось.

– Да, мне рассказали об конях-оборотнях и… о том что убитых приёмышей Цецилии забрали, чтобы сжечь.

Я опустил взгляд, чтобы он не увидел моего бешенства. Если бы я мог колдовать, тут бы уже всё полыхало в огне.

– Алике оставила последнюю просьбу захоронит её прах под магнолией, что растет в вашем церковном дворе, – произнес я ровным голосом.

– Это невозможно.

– Это всего лишь прах девушки, которая ни одного дня в своей жизни не была ведьмой, ни одного дня не колдовала, потому что в ней не было магии.

– Вон!

Я уставился на побагровевшего священника, не веря своим ушам.

– Вон! Убирайся отсюда, Харди! И чтобы духу твоего тут никогда больше не было.

Внутри меня затопило бешенство.

– Будьте вы прокляты! – прорычал я, не сдержавшись. – Будь проклята ваша церковь, Гретзиль и каждый его житель, кто думает так же как вы!

Священник побледнел. Осеняя все вокруг знамениями он бормотал под нос «Отче наш».

Я вышел вон, вдохнул холодный воздух. Меня трясло от злости. Я направился прочь, думая, что теперь делать. Дошёл до другого конца города. Небо уже полностью заволокло тучами. Над головой громыхнуло и в следующий миг полило. Я нырнул в пивную, расположенную в здании ветряной мельницы, уселся за крайнем столиком. Через минуту ко мне подошла официантка.

– Здравствуй, Харди. Слышала, что случилась с воспитанниками Цецилии. Соболезную.

– Спасибо…

– Вообще, ты зря пришел. Отец будет недоволен, когда увидит тебя здесь.

– Дождь кончится – уйду. Выгонять колдуна в непогоду – плохая примета.

Девушка охнула, поглядела назад.

– Пить что будешь?

– Как обычно.

Она кивнула. Вернулась за стойку откуда уже сверлил меня тяжелым взглядом её отец.

Она вернулась с кувшином пива и зонтом.

– Отец сказал, одолжить тебе зонт. Точнее – подарить.

– Не пойдет. Я должен сам по своей воле отсюда уйти.

– Ты хочешь, чтобы у меня были неприятности, Харди?

Я посмотрел на нее с недоумением.

– После того как ты закрутил тут с дочками мельника, кузнеца и рыбака, все думают, что…

Я на этих словах подавился пивом, закашлялся. Кашель едва не перерос в смех.

– Прости, Грета, но ты… не в моем вкусе. Можешь так и передать своему папаше. Путь не беспокоится за твою девственность.

Девушка покраснела.

– Ой, прости. Не знал, что ты завела себе дружка.

Она едва не расплакалась от обиды.

– Чёрт. Извини. Я просто очень злой после вчерашнего и…

Я увидел как поднимается ее папаша и направляется к нам. Но в этот момент в пивную зашел обер-комиссар и, оценив обстановку, заторопился в нашу сторону. Нагнал владельца заведения, остановил, положив руку на плечо, и кивнул головой, призывая его вернуться обратно за стойку. Грета тоже это всё увидела и поспешила уйти.

– Кажется, я тебя вчера предупреждал, Харди, чтобы ты не нарывался.

– Могу повторить, что и в мыслях такого не было.

– Что насчет проклятия?

– Вы серьезно? Ваш старый маразматик действительно считает, что я кого-то проклял?

– Во-первых, он священник, Харди, говори о нём подобающим тоном. Во-вторых…

– Проклятия не срабатывают у тех, кто не владеет магией.

– Мне что – в Эмден звонить?

– Да ради бога.

Полицейский смотрел на меня с ненавистью. Что с ним будет, когда он увидит мой новый паспорт? Я очень понадеялся, что он его не увидит никогда. Никакая печать мне не поможет в этом чёртовом городишке.

– Священник сказал, что ты хочешь закопать прах. Даже не пытайся это сделать ни с позволения, ни без позволения. Ждёшь тут темноты, чтобы незаметно сделать?

– Хотел бы – не сидел сейчас тут на всеобщем обозрении. И к священнику бы не ходил.

Обер-комиссар смотрел на меня с досадой, не зная что на это ответить.

– Звоните в Эмден, серьезно. Пока у директора рабочий день не закончился.

Полицейский, скрежетнув зубами, направился к стойке. Папаша Греты вытащил телефонный аппарат, поставил на стойку и полицейский, подняв трубку, принялся раздраженно крутить диск.

Через полчаса приехал директор магической полиции. К этому времени я успел прикончить кувшин с пивом.

– Эгихард, что у вас произошло? – спросил он.

Я молча протянул ему завещание.

– И в чём проблема?

– Догадайтесь.

Директор посмотрел на обер-коммисара, мрачно прислушивающегося к разговору.

– Кто отказался выполнить последнюю волю погибшей?

– Вообще, я уверен, что все жители Гретзиля против, – сказал обер-комиссар.

– Отойдёмте-ка, – директор отвел полицейского в сторону и негромко заговорил. Я каким-то чудом улавливал обрывки их разговора. – Лишенные магии рассматриваются Министерством по делам магии как обычные люди и приравниваются к ним в правах.

– Она ведьма по рождению, – процедил сквозь зубы обер-комиссар и, обернувшись на миг в мою сторону, добавил. – А Харди так вообще…

– Не понимаю, чем он вам насолил. Я же вас вчера спрашивал, и вы сказали, что как только он и его тётя тут появились, дела в Гретзиле наоборот стали улучшаться. Даже ему положительную характеристику написали.

– Это всё формальности. Но сердце другое говорит.

– Знаете, я сам долго время время оставался заложником стереотипов…

– Все считают, что именно из-за них мы и жили когда-то плохо. Они специально довели до разорения местного фермера и конезаводчика, чтобы скупить задаром у него дом, землю и остатки табуна. А потом, чтобы пустить тут всем пыль в глаза они начали вкладывать финансы…

– Это неправда, – заметил директор. – Во-первых, до этого Эгихард жил в Швабии. Во-вторых, я видел договор о продаже земли, дома и прочего. Тому фермеру чрезвычайно повезло, что он продал свое добро вдвое дороже рыночной стоимости.

Обер-комиссар смотрел на директора, не веря.

– Нам фермер сказал, что ему дали сущие гроши.

– Это он сказал. Даже догадываюсь, зачем. А я видел подписанный им документ и стоящую в договоре сумму. Вы видели?

Я отчетливо услышал зубовный скрежет.

– Как бы то ни было….

– Я обязан проследить, чтобы воля погибшей была выполнена. Иначе у нас в округе появится неупокоившийся дух. Вы хотите получить в Гретзиле собственное привидение?

– Да какой от вас и вашей организации толк, если вы даже с мертвыми ведьмами не можете справиться? – процедил обер-комиссар.