Текст книги "Кровь черного мага 1 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

– Да что ж такое! – Даллан хлопнул ладонями по столу, когда вой банши стих.

– Может, не всех своих ублюдков заморил? – зло поинтересовалась Бэвинн. – Запамятовал, с кем еще нагулял?

– Нет. Детей у меня больше не осталось. Уйдите уже!

Они вышли.

– Чем дальше, тем интереснее и интереснее, – заметил я.

– Сейчас глупо уже подозревать родственников, – произнес Даллан. – Думаю, и у меняи у тебя достаточно врагов.

– То есть вам в голову не приходит, что я хочу вас убить? – полюбопытствовал я.

– Вижу, ты парень отходчивый, несмотря на то что, черный маг. Хотя, я ожидал, что Шенни ты не простишь.

– Не прощу. Но делать ничего не буду. Если она не будет мозолить мне глаза.

Дядя Даллан сделал задумчивое лицо, словно ему было еще что добавить, но он решил промолчать.

– Кажется, вы знаете что-то еще, – заметил я и выложил перед ним на стол разрешение на охоту на Шенни. – Насколько легко было достать такие?

– Не сложно. В ближайшее время оборотней сильно прижмут – слишком многие из них попробовали на вкус человеческую кровь.

– И насколько сильно прижмут?

– Тебе надо о себе больше беспокоиться, Эгихард. Что ты собираешься делать дальше?

– Возвращаться домой.

– Я думал… – Даллан смотрел на меня с непониманием.

– Ваше предложение очень заманчиво, но нереально. Как вы только что заметили, мне надо о себе больше беспокоиться, учитывая, что в Ирландии чёрные маги вне закона.

– Кто знает, что будет завтра в Германии? – возвразил Даллан. – А здесь – я, три сотни темных магов и связи. И, как я уже говорил, мы можем попробовать найти блокировку, что наверняка повесили на тебя светлые.

– А как же ваши разработки для полиции? Ваше темное сообщество об этом знает?

Даллан покривился.

– Нет. И разработки не понадобятся, если тебя избавят от блокировки.

– Кажется, вы меня переоцениваете, – произнес я. – Как и мое желание связываться со светлыми высшими и затевать с ними войну. Хотя на ваши разработки и производство антимагического оборудования я бы взглянул.

– Пойдем, – Даллан поднялся.

Мы вышли из зала и увидели семью Лехри, что ожидали в коридоре на диване. Финбарр подскочил, шагнул ко мне.

– Харди, нам нужно поговорить! – пробасил он.

– Не сейчас. Но я хочу, чтобы ты кое-что знал, – я смотрел не на Финбарра, а на Шенни. – В тот день, когда агишка появился на моей земле, один зачарованный им конь убил трех воспитанников тети Цецилии – двух детей и Алике…

Кузен пытался уловить мои эмоции.

– Она была твоей подругой? – едва слышно выдавил Финбарр.

– Мы были друзьями. Так что проследи, чтобы твоя мать держалась от меня подальше. А еще лучше – чтобы она вернулась домой и больше никогда не попадалась мне на глаза.

Я наконец перевел взгляд с тети и посмотрел на Финбарра. Волосы у него встали дыбом и он попятился.

– Барри, ты должен остаться тут, – предупредил я его. – Утром надо съездить на побережье. Встречаемся около гаража завтра в девять.

Я быстрым шагом прошел мимо сжавшейся в напряженный комок Шенни.

– Удивительная реакция… Как ты запугал его, Эгихард? – задумчиво произнес Даллан, когда мы отошли от Лехри достаточно далеко, чтобы они со своим чутким слухом не услышали.

– Финбарру пригрезилось, что в моих жилах течет кровь оборотня, превосходящего его по иерархии. Но это не так.

– Я бы тоже хотел узнать, что за удивительная у тебя кровь, – заметил Даллан. – Твой отец, конечно, был большой экспериментатор, но…

Я резко остановился, воззрился на дядю.

– Вы знали моего отца?

– Да. Он в своих поисках приехал Ирландию. Мы с ним много спорили. Но он уперся, уверенный в непогрешимости своих идей, попросил руки твоей матери. Мне, в общем, было все равно, я дал разрешение. Они тут же поженились, после чего уехали. Не знаю, расстроит это тебя или нет, но это был брак по расчету. Особому расчету.

– И что искал мой отец?

– Древние генеалогические древа семейств, в которых имелись рождавшихся когда-либо черные маги. Судя по тому, что на свет появился ты, его расчеты в какой-то степени оказались верны… Но ведь у тебя были еще старшие братья и сестры? Они были обычными темными магами?

– Насколько я помню, все они были чёрными, – мрачно обронил я.

Слова дяди вернули меня к недавним воспоминаниями, когда мои братья сбросили меня в пропасть. Даллан смотрел на меня в неверии.

– Все их дети? Все их дети были черными магами⁈ Но как… они выживали? Такое невозможно было скрыть. Одного подобного ребенка еще можно было прятать, но девятерых? Хоть ты сейчас и получил эту загадочную защиту, но до того момента светлые всегда охотились за черными, стараясь убить их еще в младенчестве.

– Я задаю себе те же вопросы и у меня нет ответов. Так что же нашел отец? У меня имеется несколько генеалогических семейных древ, но ни в одном из них не фигурируют черные маги.

– У меня было древо Наэров, где в роду встречались черные маги. Но твой отец его у меня выкупил. Чуть ли не последние деньги отдал. Мне он тогда показался слегка сумасшедшим.

– У вас копия осталась? – спросил я.

– Не помню. Поищу завтра в архиве.

– Так что же за идеи были у отца?

– Он был одержим идеей, что заимев детей черных магов, он с их помощью подчинит себе мир.

– Ужасно банальная идея, – я в разочаровании поморщился.

Но Даллан уловил иронию и расхохотался.

– Ты явно не в отца характером, – дядя улыбался. – Ну, если внешность не считать. Характер моей сестры. Она была старшей в семье. Не уехала бы – давала бы всем нам жару.

– Ваши идеи прижать светлых тоже близки к наполеоновским, – заметил я. – Так что, кто бы говорил, дядя.

Мы спустились по лестнице на первый этаж, дядя зашел в оканчивающийся тупиком коридор, открыл потайную дверь, замаскированную под огромное зеркало. Тут была еще одна лестница, уводившая куда-то глубоко в подвал. Даллан зажег свет и мы зашагали вниз. Пришли в зал похожий на что-то среднее между архитекторским бюро и библиотекой. По всем четырем стенам шли полки для книг и хранения чертежей. В центре стоял огромный стол, заваленный схемами, набросками и уже готовыми чертежами.

Даллан притащил огромный фолиант подшитых чертежей, положил передо мной.

– Это уже готовые устройства, прошедшие испытания и отданные в производство.

Я раскрыл книгу, неспеша изучал чертежи и описания. Даллан следил за мной.

– Пожалуй погорячился, что ты не в отца, – заметил он. – Тот тоже умел делать беспристрастный вид.

– В последние года три у него получалось плохо, – произнес я. – Из-за моих старших братьев.

– Они перестали ему подчиняться?

– Почти. И это бы случилось наверняка, если бы дошло дело до их совершеннолетия. Отец сделался весьма нервным.

Даллан нахмурился.

– И ты не помнишь, как они погибли, Эгихард?

Покачав головой, я продолжал изучать то, что наизобретал дядя и мне всё больше становилось не по себе. Похоже, в недавнем разговоре, он слукавил, что разработки находились только в начале пути по сдерживанию магии.

Магические наручники, которые не позволяли колдовать и нейтрализовали магию, уже были готовы и для высших магов. Были магические клетки с теми же свойствами и решетки для оборудования тюрем. Антимагические контуры для целых помещений. Несколько видов специализированного оружия против разного вида магических существ. Техно-магические ловушки. Детекторы для улавливания магической энергии с определителем по типу спектрографа, измерители магической энергии и сигнализация, реагирующая на любое применение магии.

– И всё это уже производится и используется? – спросил я.

– Всё это уже есть в одном экспериментальном полицейском участке в Дублине. Полицейские в настоящее время обучаются пользоваться оборудованием и прочим. Здесь, в Корке, пока оснастили тюрьму, используют наручники. На очереди детекторы и остальное.

– И это всё пока только в Ирландии? Или вы собираетесь и в другие страны продавать?

Даллан улыбнулся.

– Это меня озолотит, Эгихард.

– Не кажется, что вы сами себе вырыли могилу? – спросил я.

– Конечно, если высшие маги узнают, то несомненно захотят меня убить. Но риск того стоит.

– Я не про это. Люди заберут ваши чертежи, вас же отправят в магическую тюрьму. Или и вовсе уничтожат. Вашим же оружием против магии.

– Нет. Хотя в разработках использованы в основном физика и механика, маги необходимы, чтобы создавать и тестировать эти устройства. Нас таких останется немного. Но мы станем избранными.

Я мрачно глядел на Даллана, решив, что бесстрастная мина тут не подходит. Он криво усмехнулся.

– Вижу, тебе моя идея не понравилась. Можешь что-то предложить, дорогой племянник?

– Мне нужно подумать. Прототипы тут имеются?

– Да, в следующем зале.

Даллан повел дальше. Следующее помещение походило на музей – под стеклянными витринами находились образцы того, что я видел на чертежах. Первым делом Даллан извлек из витрины детектор, включил, направил на меня, потом обратил ко мне экран. Я увидел, что тот ничего не засек.

– Теперь смотри что будет если навести на меня, – сказал дядя и просканировал себя.

Детектор пискнул и я на экране увидел надпись «Темный маг, магическая энергия второго уровня».

– Вижу, что работает.

– Что-то еще хочешь посмотреть?

Я покачал головой.

– Давайте завтра продолжим.

Дядя кивнул. Мы вышли из подвала и каждый направился в себе. К счастью, ни кузин, ни других родственников у моей комнаты не наблюдалось. День выдался еще тот. Мне надо было обдумать произошедшие события. Но для начала не мешало отдохнуть и выспаться.

Вымывшись, я выключил свет, лег спать. Сон не шел и в голову почему-то лезли мысли об отце. Его я помнил очень смутно, в отличие от матери. Лишь о том, что он почти никогда не смотрел на меня, избегая прямого взгляда, остались четкие воспоминания.

Вчера, свалившись с донжона, я вспомнил, как он смотрел на моих старших братьев. Он почти боготворил их, видел в них себя тем, кем он мог бы быть, считал их своим продолжением. Вот только они не хотели ему подчиняться и считали его ниже себя, несмотря на родственную связь. Тогда на его лице отражалась целая гамма чувств – от разочарования и боли, до отчаяния, что его планы рушатся. И у него дрожали руки, когда после раздачи бумаг о владении замков старшие не оценили его стараний.

Я подумал, что наша семья оказалась той еще банкой со змеями. Мои братья и сестры точно бы передушили бы друг друга, если бы им не пришлось объединиться против общего врага – меня.

Я тронул запястья, потер кожу. Мама сказала, что я был болен. Но сколько себя помнил, я вообще не болел. И отсюда напрашивался один вывод. Родители, разумеется, знали про мою кровь. Может быть, устраивали мне переливания, чтобы избавиться от ее убийственного свойства?

Пытаясь выловить еще какие-то детали, которые, возможно, упустил, я прокручивал в голове всё, что увидел, когда упал с донжона. Снова и снова. Пока меня не затянул сон и вместе с ним – прошлое.

Я увидел перед собой огромную скалу, искрящийся под лунным светом снег и далекое освещенное окно на самой вершине.

Поднявшись, я огляделся. Ниже на северном склоне рос еловый лес, который шел до самого Лунного озера. Я же зашагал вдоль утеса на северо-запад.

Чтобы выйти к людям, мне нужно было обогнуть скалу. Я даже мог вернуться по одной из троп обратно в дом, даром, что летом и осенью, до того как выпал снег, обошел все окрестности и хорошо ориентировался. То-то бы мои родственники удивились, увидев меня. Я, правда, подумал, что после такого они бы придумали более надежный способ, как от меня избавиться.

Поэтому, делая более широкий круг, я направился к одной из станций местного поезда, который когда-то возил туристов на вершину. Теперь поезд возил только нашу семью, а строительство отеля по соседству с нашим домом было по непонятной причине заморожено.

Я шел, проваливаясь в снег, к который, к счастью, был сухой и идти по нему было не трудно. Однако носки очень быстро промокли, ноги заледенели и зубы начали отбивать дробь. Под снегом я споткнулся о корень, покатился по склону и в итоге зарылся с головой в сугроб. Отфыркиваясь, я выбрался из снежного завала. Ноги, ладони и лицо пылали, словно их натерли льдом. Внутри всколыхнулась злость. И я, цедя вслух проклятия, упорно продолжил путь. Спустился с холма, обогнув, наконец высоченный горный уступ, с которого я упал. Здесь, где начинался подъем, ведущий к промежуточной станции, росло много елей и снега было уже мало.

Добрался до станции я, наверное, спустя час. Здесь находилось несколько зданий. Станционное кафе, давно закрывшееся, и несколько хозяйственных построек. Освещенными оказались окна только бывшего кафе. Я толкнул незапертую дверь и зашел внутрь. На меня уставился станционный смотритель. Он единственный, кто остался тут жить из обслуги железной дороги.

– Харди? Что ты тут делаешь? Кто тебя отпустил без теплой одежды⁈

– Так вышло.

– Пойдем-ка сюда, парень.

Он потащил меня к камину, снимая на ходу мокрую одежду. Закутал в колючий шерстяной плед и усадил в кресло у огня. Через пару минут сунул в руки глиняную кружку с чаем. Потом, подумав, плеснул туда травяного бальзама.

– Надеюсь, твои родители мне это простят. Пей, пока не остыло. Руки-ноги чувствуешь?

Я, сделав обжигающий глоток, кивнул.

– Давай-ка я посмотрю на всякий случай.

Он взял меня за щиколотки, осмотрел подошвы ног.

– Отогреешься, натру жиром сурка.

– Я в порядке, спасибо.

– Одежда высохнет, отведу тебя домой.

– Можно я у вас побуду? – произнес я, не сводя с него взгляда. – Пока родители не вернутся?

Мое предложение ему не понравилось и он покачал головой.

– Тебя же отругают. А братья и сестры? Что они подумают, когда тебя не найдут? К тому же, твоя мать говорила, что ты болен.

– Это не заразно. И я останусь у вас, – сказал я уже без какого-либо вопроса.

Станционный смотритель глядел на меня озадаченный. Почесал затылок.

– Как хочешь. Ужинать будешь? У меня только бойшель.

Я кивнул. Смотритель подогрел на плите кастрюлю, наложил в тарелки рагу из бараньих потрохов. Выложил в отдельную тарелку хлеб. После горячей еды захотелось спать.

– Так, парень, погоди засыпать.

Смотритель достал банку с жиром сурка и шерстяные носки.

– Я, правда, уже в норме.

Он потрогал щиколотки.

– Хм, ноги и правда уже теплые. Что ж, вон тот диван в твоем распоряжении.

– Спасибо.

Я дотопал до дивана, и мне показалось, уснул мгновенно, едва голова коснулась подушки.

В сон ворвался шум горного поезда. Состав, заскрежетав, остановился на станции. Хлопнула дверь.

– Господин и госпожа Райнер! – услышал я донесшийся с улицы голос смотрителя. – Подождите!

– Не сейчас, нам нужно домой.

– Но Эгихард здесь.

– Что⁈

Они зашли внутрь, смотритель находу им рассказывал, как я появился в его доме. Я открыл глаза, за окнами уже светлело. Родители подошли ко мне, я сел на диване.

– Харди, что случилось? – напротив меня присела мать.

Я молчал. Мама обернулась к смотрителю. Он, поняв, ушел в другую комнату.

– Харди, ну же, рассказывай.

– Они выкинули меня.

– Кто?

– Мои братья. Все четверо.

– Наверное, они просто играли с тобой, – отец встретился на миг взглядом и снова отвел глаза.

– В окно, которое выходит в пропасть, – произнес я твердо.

Родители смотрели на меня с неверием.

– Это невозможно…

– Невозможно что? Что меня выкинули? Или что я остался жив? – спросил я.

Мама прижала ладонь к моему лбу.

– Он весь горит! – воскликнула она.

Отец взял меня за ладонь.

– Проклятье… А как ты дошел досюда?

– Обогнул утес. Шел чуть больше часа.

– Смотритель знает?

– Нет.

– На снегу наверняка остались следы, – отец хмуро глядел на мать.

– Я вызову небольшую метель, всё заметет, – сказала она.

– Но он мог уже увидеть, – отец глянул на меня и я увидел на его лице странное выражение. Выражение готового пойти на всё.

– Тео, сейчас не до этого. Нам надо срочно домой.

Мать достала из своей сумки какой-то пузырек. Отец принес стакан с водой, туда капнули несколько капель и дали мне выпить. У меня поплыло сознание и я отключаясь, свалился на диван. Отец, завернув меня в плед, взял на руки и потащил к выходу.

Глава 15

Я проснулся в купе поезда. За окном мелькали предгорья, пролетали мимо небольшие городки, леса и поля. Я не сразу сообразил, что мама, сидевшая напротив, о чем-то спрашивает меня. Голова была словно набита ватой.

– Харди, ты как себя чувствуешь?

Я посмотрел на своё перебинтованное запястье, почему-то одно на этот раз, скользнул взглядом по сидевшему рядом с матерью старшему брату, что мрачно наблюдал за мной. Глянул на сидевшего рядом со мной отца.

– Куда мы едем? – спросил я.

– Ты не помнишь? Вчера мы собрались вместе и наконец решили, что нам пора переезжать.

– Куда?

– В замок Хоэцоллерн.

– Мне нравилось на Шафберге.

– С удовольствием отправим тебя обратно, – процедил сквозь зубы старший брат.

Показалось, что внутри закрутился черный вихрь. Я ощутил как меня переполняет ненависть к брату и желание его убить. Только я всё никак не мог вспомнить за что. Я прикусил губы, словно боль могла пробить проклятый барьер к моей памяти. И увидел как бледнеет мать.

– Харди…

На столик между нами закапала кровь. Мать вжалась в спинку сиденья. Брат спешно отодвинулся от меня подальше.

– Эгихард, – произнес отец. – Достань платок и вытри кровь. Аккуратно.

Ему удалось сказать этот так, что голос почти не дрогнул. Но я разобрал в нем страх. Я поднялся, облизнув губы и ощутив соленый вкус, шагнул в сторону брата.

– Харди! – крикнул мне в спину в отчаянии отец.

Брат забился в угол и на его его лице проступил отчаянный ужас.

– Отец! Да сделайте же с ним что-нибудь!

– Я сам с тобой что-нибудь сделаю, ублюдок, – произнес я.

Сказал чуть в сторону, и кровавые капельки попали на обшивку сиденья, а не на позеленевшее лицо брата. После этого я достал платок, вытер кровь с губ и со столика и вышел вон.

Прижимая платок к ране, я пошел по коридору в сторону туалета. В уборной я долго умывался холодной водой. Посмотрел в зеркало и не увидел на губах ран.

– Что происходит? – спросил я себя.

Моя жизнь казалась кусочками пазла, большая часть которого отсутствовала. Но еще с большим ужасом я осознал, что раньше мне и в голову не приходило задавать подобные вопросы: почему я ни черта не помню? Словно я жил в состоянии странной прокрастинации, занимаясь чем угодно, только лишь бы не задумываться о причинах провалов в памяти.

Я хорошо помнил лето и осень на Шафберге. Как гулял по горам, читал книги, иногда добирался до озера, купался там. Всегда один. Иногда я останавливался у смотрителя. Он поил меня чаем, собранным из горных трав. Но мы ни о чем с ним не говорили, перекидываясь лишь приветствиями, несколькими словами о погоде и прочими банальностями.

Что было до этого лета? И что было вчера? Я снова бросил в лицо пригоршни ледяной воды. Закрыл глаза. В памяти мелькнул снег, полная луна и то, как я упал в пропасть. И я вспомнил, что случилось накануне. Вспомнил, как мне дали что-то выпить, что отключило меня. Но зачем? Зачем это делали мои родители? Я не понимал.

Я вышел из туалета, остановился в коридоре, задумчиво смотрел в окно. Минут через пять ко мне подошла мать.

– Харди, ты успокоился? Покажи рану.

– Все уже зажило. Только я не понимаю, зачем? И что вы делаете со мной?

Я посмотрел на мать и увидел на ее лице крайнее изумление.

– Эгихард, – произнесла она с нажимом. – Ты не осознаешь, что говоришь со мной на языке, который я не знаю? Что ты сказал сейчас и брату в купе?

– Что он ублюдок.

– Харди! – на лице матери едва ли не отчаяние отразилось.

Я потер лоб. На каком языке я говорил? Я не знал. Поглядел на мать и предпринял еще одну попытку изъясниться понятно.

– Я сказал брату, что он ублюдок.

На лице матери изумления стало больше.

– Харди… я шестнадцать лет ни с кем не говорила по-гэльски. С тех самых пор, как уехала из Ирландии.

– Зато ты теперь меня понимаешь, – заметил я.

– Ты не должен так говорить со своим старшим братом…

– Брату надо знать свое место, – я глянул на нее так и увидел, как лицо ее снова заливает молочная бледность.

– Ты что-то вспомнил? – выдавила она из себя и едва не попятилась.

– Что вы сделали со станционным смотрителем? – спросил я.

– Ничего.

– Хватит мне врать, – произнес я.

Мать испуганно оглянулась в сторону купе, где остался отец с братом.

– Эгихард, я хочу чтобы ты знал: всё, что мы делали, только ради твоего блага. Смотритель видел следы, которые вели от пропасти, а не от дома. Он мог кому-нибудь рассказать и подвергнуть всех нас опасности. Отец не мог оставить его в живых.

– Как отец это сделал?

Мать молчала.

– Мне вернуться в купе и спросить брата, почему он ради моего блага выкинул меня в пропасть? – спросил я.

– Мы принесли тебя домой, объяснили остальным про твою кровь. Отец взял у тебя пару капель и со старшим вернулись на станцию.

– А мне про кровь никто ничего не хочет объяснить?

Мать покачал головой.

– Харди… Если ты узнаешь, тебя убьют.

Поезд вдруг тряхнуло, уши резанул визг и скрежет металла, который перешел в вой.

Я распахнул глаза и увидел знакомый потолок. За окном рассвело и где-то там опять завывала банши.

Что ж, похоже я теперь мог вызывать контролируемый сны, рассказывающие о прошлом. Уже не плохо. Плохо только то, что по-прежнему ни черта не прояснилось.

Я, поднявшись, попросил принести завтрак мне в комнату. Позавтракав, я, прихватив аркан и атлас автодорог, направился в гараж. Финбарр уже был на месте.

– Харди…

– Если ты хочешь поговорить о своей матери, то лучше этого не делать, – предупредил я.

Он кивнул. Потом чуть смущенно кашлянул, глядя на мое хмурое лицо.

– Тетушки и кузины просили передать тебе спасибо. Они уже съездили в Корк в банк…

– Угу. Садись.

Я еще раз глянул в атлас, изучая дороги до побережья, бросил его назад и повел Альфу. Финбарр смотрел в окно и нервно постукивал пальцем по стеклу.

– Никогда не видел агишек, Барри? – спроси я.

Он покачал головой и спросил:

– Что ты собираешься делать?

– Для начала поговорить с Салливаном.

– У нас некроманты, как и черные маги, вне закона, – произнес Финбарр. – И до вчерашнего дня был уверен, что всех некромантов давным-давно перебили.

– Хм, вот как? У нас тоже. Хотя, есть мнение, что всех не отловили и они скрываются. А ваш некромант что-то слишком свободно разгуливает.

Через час мы почти добрались до побережья. Ориентируясь по указателям, я доехал до конюшни. Мы с Финбарром вышли из машины, обошли всё вокруг. В стойлах и на выгуле не было ни одной лошади. Я постучал в дом по-соседству, но никто не открыл.

– Похоже, никого нет, – сказал Финбарр, принюхиваясь. – Владелец, кажется, ушел отсюда около часа назад.

– С лошадьми?

– По-моему, нет.

– Странно.

– Он пешком ушел. Пойдем по следу?

Я кивнул. Вернулся к машине, взял мешок с арканом и Финбарр повел, морщась, следуя за оставленным коллегой Даллана запахом.

Вскоре мы вышли на узкую тропу, протоптанную среди зарослей дрока. И через несколько минут оказались на автостоянке, устроенной на самом побережье.

– Тут к нему присоединилась целая толпа, – сказал удивленно Финбарр.

– Толпа кого? Некромантов?

– Людей… Обычных. Он кстати, имеет очень неприятный запах.

– От него склепом пахнет?

– Как ты узнал? – поразился Финбарр.

– Догадался.

– Харди, смотри, – кузен наклонился, поднял с земли какой-то листок, передал мне.

В руках у меня оказалось что-то вроде рекламного буклета.

– Незабываемая прогулка на лошадях вдоль побережья Кельтского моря. Детям – бесплатно, – мы переглянулись с Финбарром. – Вот ублюдок.

– Ты думаешь…? – мне показалось, что волосы на голове кузена опять встали дыбом.

– Уверен. Он топит людей с помощью моих лошадей.

Мы зашагали дальше. Но пляж был пустынен. Ни людей, ни лошадей видно не было. Через несколько метров на влажном песке я разглядел конские следы. Человеческие тут исчезали. Какое-то время следы копыт шли вдоль берега, а потом резко поворачивали и уводили прямо в прибой. Мы с Финбарром замерли на самой кромке волн, смотрели на море.

– Надо же, вот уж вас тут не ожидал увидеть.

Мы с Финбарром обернулись. К нам, выйдя из припаркованной на обочине машины, направлялся коллега дяди Даллана. В руках у него был конский повод. Наверное тот самый, о котором говорила Шенни. Еще я был уверен, что Салливан раньше выглядел лет на шестьдесят. Теперь же он словно помолодел на три десятка. Только взгляд остался таким же старым и безжизненным.

– Мы решили с Барри подышать морским воздухом, – произнес я. – В замке что-то чувствовался запах склепа. Хотя… – я нарочито поморщился. – Тут он тоже ощущается, да, Барри?

– Ага, – пробасил Финбарр, настороженно глядя на некроманта.

– Неужели? – глаза Салливана сузились.

– Скажите, во сколько вам обошелся этот повод? – поинтересовался я. – Не так давно я занимался разведением лошадей. Он бы мне пригодился.

– Вы, черный маг, занимались разведением лошадей? – тонкие губы Салливана презрительно изогнулись.

– Некромант, зарабатывающий на конных прогулках, тоже вызывает вопросы, – заметил я. – Но давайте уже прямо. У меня украли табун, превратив коней в агишки, и перепродали их вам. Я хотел бы их вернуть.

– Возможно, три дня назад вам следовало бы согласиться на разговор со мной, – задумчиво произнес Салливан, глядя словно сквозь меня. – Возможно, я бы вам их отдал. Но теперь уже поздно.

Я уставил на коллегу дяди мрачный взгляд.

– Подумайте еще раз. Я обычно всегда получаю то, что хочу.

– Слишком самоуверенное заявление для мага, который не может колдовать, – бесцветным голосом сказал Салливан, но губы его по-прежнему кривила усмешка.

Финбарр, кашлянув, попятился за мою спину. Салливан, не поворачивая головы следил взглядом за перемещением оборотня. Потом посмотрел на меня. В его рыбьих глазах мелькнуло сомнение.

– Может быть, я чего-то не знаю?

– Вы однозначно чего-то не знаете.

Показалось, что он уже готов был отдать повод, но в этот момент за нашими спинами послышался плеск, фырканье и ржание. Мы невольно обернулись. Из волн выходили лошади. Плавники на шее снова превращались в гриву, исчезали жаберные щели. Рыбьи хвосты в ноги, видимо, превратились еще ранее.

– Харди, это твои лошади? – спросил Финбарр.

– Мои, кроме этого, – я указал в сторону серого жеребца.

В этот момент Салливан, снова усмехнувшись, махнул поводом и прочел какое-то заклятие.

Серый жеребец взвился на дыбы, яростно заржав, и рванул на нас с Финбарром. А за ним понесся весь табун.

– Барри, займись крупом.

– Что⁈ – выкрикнул он, не понимая.

Я, достав и раскрутив аркан, накинул петлю на шею, резко рванул в бок, разворачивая агишку. Набирая на ходу натянутую веревку, я присел на земле, вынуждая коня наклонять шею, падать на колени передних ног рядом со мной.

До Финбарра, наконец, дошло, что я от него хотел. Он прыгнул жеребцу на круп, заставляя приседать на задние ноги и заваливая коня собственным весом на землю. Жеребец отчаянно заржал. Я, не медля, выхватил охотничий нож и всадил ему в шею, распарывая глотку. Нас обдало фонтаном крови. Ржание перешло в дикий, совершенно нелошадиный крик, потом в бульканье. Тело агишки дернулось и застыло. Я, выдернул нож, поднялся на ноги, слизнул с губ, попавшую на них кровь и встретился взглядом со все еще наваливающегося на жеребца Финбарром. Увидел, как волосы кузена снова встают дыбом.

– Харди, клянусь, в тебе есть кровь оборотня, – тихо пробасил он, поднимаясь.

Я, не ответив, незаметно кольнул палец ножом, уронив каплю своей крови на агишку. Труп жеребца вспыхнул, рассыпался мелким как песок пеплом, который через миг исчез. Лошади, что неслись на нас, давно уже стояли полукругом, склонив головы и тихо пофыркивая, мгновенно присмирев.

Я повернулся к Салливану. Некромант, все еще сжимая в руке зачарованный повод, пятился к своей машине.

– С вами я еще не закончил разговор, – произнес я.

Но Салливан прыгнул в машину и, дав по газам, умчался.

– Проклятье.

– Что будем дальше делать? – спросил Финбарр.

– Давай сперва доберемся до конюшни.

Я принялся пересчитывать лошадей. Все оказались на месте. Нужно было найти нового вожака табуна. Я выбрал одного двулетка, накинул ему на шею аркан. Повел за собой, издав условный свист. Лошади побрели за нами.

Мы пришли на конюшню. Я завел лошадей в загон, а мы с Финбарром вошли в брошенный хозяином дом.

Я зашел в ванную, попытался отмыть кровь хотя бы с пиджака, но понял, что это бесполезная затея. Свитер Финбарра выглядел не лучше.

– Считаешь, незамеченными мы до Бларни не проберемся? – спросил он, откупоривая найденную на кухне бутылку с виски и плеская в стаканы.

Я пожал плечами. Мы молча выпили.

– Кузины и тетушки передали спасибо, поскольку они уехали? – спросил я.

– Да. Можно было бы кузин попросить привезти сюда нам одежду, но они точно уже далеко, – Финбарр внимательно смотрел на меня. – Не разочарован, что они тебя лично не поблагодарили и не попрощались?

– Другого и не ожидал после вчерашнего.

Финбарр невольно хмыкнул и налил нам еще.

– Что думаешь насчет некроманта? – спросил он. – Много людей успел убить?

– Судя по тому, что Салливан сбросил лет тридцать – прилично. Почти пятьдесят за одну прогулку.

– Надо надеяться, что на эти прогулки набиралось народу не каждый день, – мрачно обронил Финбарр. – Что с лошадьми будешь делать?

– Перегоню в Бларни. У дяди имеется конюшня на пять лошадей. Но главное – есть выгон и конюх. Потом нужно или организовать перевозку во Фризию, или продать их здесь. Не знаю.

Финбарр посмотрел на меня внимательно.

– Когда ты собираешься уезжать?

– Хотел сегодня. Но, похоже, придется задержаться дня на два-три. Ты что будешь делать, Барри?

Он смотрел на меня вдруг растерявшись.

– Я… – он запнулся, соображая. – Думал, что я твой должник, Харди…

– Шенни сама должна отвечать за свои поступки, – обронил я, не сводя с него взгляда.

– Но ты спас мою мать. Если бы не твой выстрел, ее бы убил Охотник. Так что, я всё равно твой должник.

– Быть должником черного мага очень плохая идея, Барри, – заметил я.

Он нахмурился, не понимая.

– Еще ты говорил, что мы друзья, – осторожно заметил он. – Если это, конечно, возможно.

– Скорее, сложно, – я на миг отвернулся от него, понимая, что это будет не просто объяснить. – Дело не в тебе. Или в том, что ты оборотень, а я из высших. Дело во мне. Это как недостаток эмпатии. Хотя не совсем верное сравнение. Некоторая ущербность в чувствах, которые могут сделать слабее. Хотя, я специально изучал психологию, чтобы все это было незаметно.

– То есть… Значит, ты всегда рассчитываешь свои действия? – догадался Финбарр.

– В большинстве случаев.

– Когда ты натравил на меня пэйви, ты сказал, что хотел, чтобы это сделало меня сильнее и чтобы я был полезен тебе. Ты передумал? Из-за моей матери?

Я задумчиво поглядел на Финбарра и пожал плечами.