Текст книги "Искатель. 1964. Выпуск №3"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

Соавторы: Артур Чарльз Кларк,Владимир Михайлов,Анатолий Днепров,Александр Насибов,Вадим Охотников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Эрик Фрэнк РАССЕЛ
НОЧНОЙ МЯТЕЖ

Рисунок В. ЧЕРНЕЦОВА

Командующий Круин спустился по выдвижному металлическому трапу и, немного помедлив на нижней ступеньке, важно поставил сначала одну, а затем и другую ногу на землю неизвестной планеты: первый из ему подобных в этом неведомом мире.

Он стоял, ярко освещенный солнцем, огромный человек, облаченный в одежду, каждая мелочь которой была заранее продумана для столь важного события. На безупречно сшитом сине-зеленом, без единого пятнышка кителе сверкали и переливались драгоценные камни орденов.

В тени под козырьком богато разукрашенного шлема светились самодовольством суровые глаза.

Из люка над его головой, покачиваясь, спускался микрофон. Взяв его в громадную левую руку, Круин бросил вперед холодно-пристальный взгляд, в котором угадывались огромный опыт и прозорливость. И в самом деле, этот момент был не менее фантастичен, чем другие моменты в истории планеты, с которой он прибыл.

«Именем Гульды и ее народа я занимаю эту планету». И он отдал честь быстро и четко, как автомат.

Из носовых отверстий стоящих перед ним двадцати двух длинных черных космических кораблей одновременно показались триумфальные красно-черно-золотые знамена Гульды. Семьдесят человек в каждом из двадцати двух кораблей вытянулись в струнку, отсалютовали и стройно запели: «О Гульда, отчизна небесная!»

Когда пение кончилось, командующий Круин снова отсалютовал. Члены команд вторили ему. Круин поднялся по лестнице на флагманский корабль. Закрыты все замки. В боевом строю, безукоризненно прямой колонной, через равные интервалы двадцать два корабля-захватчика двинулись вдоль по долине.

Восточнее, на небольшом холме в миле от колонны что-то горело, и стоял столб густого дыма. Огонь яростно полыхал среди обломков того, что недавно было двадцать третьим космическим кораблем. Это была восьмая по счету потеря с тех пор, как три года назад армада отправилась в полет. Сначала их было тридцать. Осталось двадцать два.

Такова цена империи.

Вернувшись в свою кабину, командующий Круин грузно опустился в кресло за столом, снял тяжелый шлем и поправил ордена.

– Четвертый этап, – сказал он с удовлетворением.

Помощник командующего Джузик с уважением склонил голову. Он подал Круину какую-то книгу. Открыв ее, Круин стал рассуждать вслух:

– Первый этап: «Проверить, пригодна ли данная планета для нашей формы жизни». – Он несколько раз провел рукой по своим широким скулам. – Мы знаем, что она пригодна.

– Так точно, сэр. Это ваша великая победа.

– Благодарю вас, Джузик. – На одной стороне широкого лица Круина появилась и исчезла кривая улыбка. – Второй этап: «Оставаться за пределами видимости с планеты на расстоянии не менее чем один диаметр планеты до получения сведений от машин-разведчиков о наличии форм высшей жизни». Третий этап: «Выбрать место для посадки вдали от наибольших очагов возможного сопротивления, но вблизи от источника сопротивления, достаточно малого для овладения им». Четвертый этап: «Торжественно провозгласить планету владением Гульды согласно Наставлению по порядку действия и дисциплине». – Он снова потер свои скулы. – Мы все это выполнили.

Круин удовлетворенно посмотрел в маленький иллюминатор над креслом. Он снова увидел столб дыма на холме, нахмурился, и на его скулах обозначились желваки.

– Пройти полный курс подготовки и квалификационную комиссию, – проворчал он с горечью и презрением, – и в результате – катастрофа. Еще один корабль, и еще одна команда погибли, и это в тот самый момент, когда цель уже достигнута! Восьмая потеря. Когда я вернусь, учебному центру аргонавтики не избежать чистки.

– Так точно, сэр, – с готовностью подтвердил Джузик, – этому нет оправдания.

– Ничему и ни в чем не должно быть оправдания, – отрезал Круин.

– Так точно, сэр.

Презрительно фыркнув, Круин продолжал изучать книгу.

– Пятый этап: «Выполнить защитную подготовку, как указано в Уставе обороны». – Он взглянул на худощавое, с правильными чертами лицо Джузика. – У всех капитанов есть Устав обороны. Выполняются ли инструкции устава?

– Так точно, сэр. Капитаны уже приступили к их выполнению.

– Тем лучше для них. Самые медлительные будут понижены в должности. – Лизнув большой палец руки, он перевернул страницу. – Шестой этап: «В случае, если на планете имеются формы жизни, обладающие разумом, следует захватить несколько образцов». – Откинувшись в кремле, Круин с минуту о чем-то размышлял, а затем отрывисто спросил: – Ну, чего же вы ждете?

– Прошу прощенья, сэр!

– Выполняйте инструкцию, – прорычал Круин.

– Будет исполнено, сэр, – не моргнув, ответил Джузик, отдал честь и вышел из кабины.

За ним автоматически закрылась дверь. Круин посмотрел на нее со злостью.

– Черт побери этот учебный центр! – прогремел он. – Плохи там стали дела с тех пор, как я ушел оттуда.

Положив ноги на стол, он стал ждать, когда ему доставят образцы разумных существ.

Образцы под носом

Три образца явились сами. Когда их заметили, они стояли у носовой части последнего в колонне двадцать второго корабля и с удивлением наблюдали за происходящим. Капитан Сомир лично привел их к командующему. – На шестом этапе требуется захватить образцы, – доложил он Круину. – Я знаю, что вам требуются более интересные экземпляры, но эти я обнаружил под самым носом.

– Под носом? Совершить посадку и сразу же обнаружить, что чужеродные существа осматривают ваш корабль? Где же ваши защитные меры?

– Меры защиты выполнены еще не полностью. Для этого требуется время.

– А чем же занимались ваши наблюдатели? Спали?

– Никак нет, сэр, – в отчаянии ответил Сомир. – Они не сочли нужным объявлять всеобщую тревогу из-за таких существ, как эти.

Круин с неохотой согласился с ним. Он с презрением посмотрел на пленников. Трое детей. Один из них – мальчик, ростом по колено Круину, курносый. Он стоял, держа во рту свой кругленький кулачок. Рядом с ним – тонконогая, с косичками девочка – очевидно, постарше мальчика. И, наконец, девушка, ростом почти с Сомира, немного угловатая; тонкая одежда на девушке выдавала намечающиеся женские формы.

Все трое были веснушчаты, с огненно-рыжими волосами.

Высокая девушка обратилась к Круину.

– Я – Марва, Марва Мередит. – Потом, показывая на своих спутников, добавила: – Это Сью, а это – Сэм. Мы живем вон там, в Вильямсвилле. – Она улыбнулась Круину, и тот вдруг заметил ее поразительно красивые зеленые глаза. – Мы собирали голубику и увидели, как вы едете.

Круин что-то проворчал и сложил руки на животе. Тот факт, что формы жизни на этой планете были явно такими же, как на его родине, не произвел на него ровно никакого впечатления. Так же, как и весь ученый мир его планеты, Круин считал, что высшие формы жизни должны быть непременно человекоподобными.

– Я не понимаю, что она говорит, – сказал Круин, обращаясь к Сомиру, – а она не понимает гульдского языка.

– Так точно, сэр, – согласился Сомир. – Прикажете отправить их к нашим воспитателям?

– Нет. Они недостойны этого.

Круин с отвращением разглядывал веснушки на лице мальчугана. Это явление было для него неизвестным.

– На них какие-то пятна. Очевидно, это болезнь. Вы пропустили их через стерилизационно-лучевую камеру?

– Так точно, сэр. Я позаботился об этом.

– В дальнейшем поступайте таким же образом.

Круин перевел свой повелительный взгляд с мальчика на девочку с косичками. Что-то удерживало его от того, чтобы посмотреть на высокую девушку. Но он знал, что ему придется это сделать. Их взгляды встретились. Ее спокойные зеленые глаза внушали ему чувство какого-то смутного замешательства. Девушка еще раз улыбнулась ему. На ее щеках заиграли веселые ямочки.

– Вышвырните их отсюда! – проревел Круин.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Сомир.

Сомир стал подталкивать пленников к выходу.

– До свидания! – важно сказал мальчик.

– До свидания! – робко сказала девочка с косичками.

Высокая девушка обернулась в дверях и тоже сказала:

– До свидания.

Когда они ушли, Круин про себя повторил это слово: «До свидания». Судя по тем обстоятельствам, при которых оно было произнесено, оно должно было обозначать что-то прощальное. Теперь он знает по крайней мере одно слово из их языка.

– Седьмой этап. «Установить связь с помощью обучения образцов обитателей планеты гульдскому языку».

Обучать их. Не учиться у них, а их самих обучать. Рабы должны учиться у хозяев, а не наоборот.

– «До свидания», – со злым упреком самому себе повторил он. – Мелочь, конечно, но все-таки это нарушение правила. Даже мелочам нет оправдания.

Позиция занята

Оглушительно взвыли двигатели. Корабли производили общий маневр: отряд выстраивался в две одиннадцатиугольные звезды. Носами к центру звезды, хвостами – наружу.

Пепел от выжженной травы лег широким черным кольцом-вокруг боевой позиции кораблей. Это были последствия работы маневровых двигателей. Главные тяговые двигатели могли бы выжечь все окружающее на милю.

Оба лагеря ощетинились хвостовыми и переставленными носовыми орудийными установками. Сопло каждого двигателя было тоже не менее грозным орудием.

Промежутки между кораблями заняли небольшие, хорошо вооруженные космолеты-разведчики, по два на каждый корабль.

Командующий Круин с удовлетворением наблюдал за работой экипажей. Организованность, дисциплина, энергия, беспрекословное повиновение – основные условия успеха. Именно они принесли величие Гульде. Именно они призваны еще более возвысить Гульду в будущем.

Уставы не предусматривают

Утром следующего дня были захвачены шесть образцов туземного населения. Воспитатели Фэйн и Парт вместе с психологами Кальмой и Хефни приступили к работе.

Круин приказал им доложить о результатах только после того, как шестеро пленников смогут говорить по-гульдски.

Но уже вечером того же дня воспитатели предстали перед Крупном. В этот день Круин был до крайности загружен делами: он разработал график полетов космолетов-разведчиков над территорией противника, и несколько разведчиков уже вылетело на дежурство. Теперь Круин писал отчет за последние два дня. С нескрываемым раздражением он спросил Фэйна и Парта, зачем они явились.

– Сэр, пленники предложили перейти в их дома и там продолжать обучение, – начал Фэйн.

– Каким образом они это предложили?

– Главным образом жестами, – ответил Фэйн.

– И вы сочли, что это бессмысленное предложение достойно моего внимания?

– Мы решили, что нам следует поставить вас в известность относительно некоторых аспектов этого вопроса. Наставление по порядку действий и дисциплине обязывает нас докладывать вам о любом возникающем вопросе, – упрямо продолжал Фэйн.

– Хорошо, хорошо, – уже доброжелательней сказал Круин. – Так в чем же суть вопроса?

– Время – это важный фактор. Чем скорее пленники изучат наш язык, тем лучше. Однако пленников угнетает их положение. Они слишком много думают о своих друзьях и семьях. Будучи у себя дома, они бы поддавались обучению гораздо эффективнее.

– Слабый аргумент, – хмыкнул Круин.

– Это еще не все. По своей природе туземцы наивны и дружелюбны. Мне кажется, что нет причин опасаться их. Будь они настроены воинственно, они бы давно напали на нас.

– Совсем не обязательно. Осторожность – первейшая мудрость. Устав обороны подчеркивает это неоднократно. Вполне вероятно, что эти создания решили выяснить, что мы собой представляем, прежде чем предпринимать какие-либо шаги.

Фэйн быстро сориентировался и повернул слова Круина в нужное ему русло.

– Именно это меня и тревожит. Ведь сейчас в нашем лагере находятся шесть пар глаз и шесть пар ушей противника. К тому же, отсутствие шестерых жителей может вызвать тревогу в их городе. Если же принять их предложение, тогда туземцы будут спокойны, а мы будем видеть и слышать все, что происходит у них.

– Резонно, – вставил Джузик, присутствовавший при разговоре.

– Молчать! – рявкнул на него Круин. – Я не помню ни одного параграфа наставления, который разрешал бы подобные вещи. Сейчас проверю.

Он взял стопку наставлений и уставов и углубился в них. Прошло немало томительных минут, прежде чем Круин отложил книги в сторону и хмуро заявил:

– К данной ситуации подходит лишь одно положение: в случае особых условий, не предусмотренных настоящими руководствами, командующему предоставляется право самостоятельного решения, если оно не идет вразрез с существующими уставами и наставлениями. Где находятся жилища пленников?

– До них час ходьбы, – ответил Фэйн. – Если что-нибудь с нами и случится – что весьма маловероятно, – будет достаточно одного нашего космолета-разведчика, чтобы стереть с лица земли их городишко. Они даже не успеют понять, в чем дело. Один разведчик, одна бомба, одна минута.

– Что же, почему бы в конце концов не воспользоваться их глупостью? Действуйте! – заключил Круин, неохотно уступая.

Когда воспитатели в сопровождении помощника командующего направились к выходу, Круин заметил, что Джузик чему-то улыбается.

– Что означает ваша улыбка, Джузик? – остановил его командующий.

Лицо Джузика моментально стало торжественно-серьезным.

– Выкладывайте, выкладывайте!

– Я подумал о том, сэр, что три года на корабле – это очень долго, – задумчиво ответил Джузик.

Круин резко встал из-за стола.

– Очевидно, для других это было не дольше, чем для меня.

– Мне кажется, что для вас это время тянулось даже дольше, чем для других, – с уважением, но несколько вызывающе сказал Джузик.

– Вон отсюда! – взревел Круин.

Атаки, которых не было

– Восьмой этап: «Отражение первых атак методами, изложенными в Уставе обороны». – Круин фыркнул и провел рукой по своим орденам.

– Но никаких атак не было, – сказал Джузик.

– Знаю, – оборвал его командующий. – Я бы хотел, чтобы на нас нападали. Мы готовы к бою. Чем скорее они начнут военные действия, тем скорее они поймут, кто хозяин этой планеты. До каких пор мы будем бездействовать? Вот уже девять дней, как мы здесь, и ничего не происходит.

Круин перевернул страницу устава;

– Девятый этап: «Развивать успех согласно положениям Устава обороны». Как мы можем развивать успех, которого нет?! Доложите, как проходят разведывательные полеты.

– Сегодня я еще не собирал разведчиков для доклада. Все восемь разведчиков должны уже вернуться, но они почему-то опаздывают.

Круин со злостью отбросил устав. Его крупное широкоскулое лицо побагровело от гнева.

– В наставлении говорится, что в случае невозвращения разведчика район его полета должен быть немедленно опустошен. Никаких полумер! Пусть это будет им уроком!

Джузик напряженно вглядывался в утреннюю дымку через иллюминатор.

– Сэр! Первый разведчик приземляется. Второй тоже заходит на посадку, – с облегчением сообщил он.

– Выяснить причину опоздания и доложить мне.

* * *

Линия обороны заканчивалась там, где полоса пепла переходила в зеленые луга, усыпанные лютиками и гудящие от несметного множества пчел.

Круин пришел сюда для того, чтобы оценить со стороны оборонительную позицию отряда. И здесь, в тени развесистых деревьев и цветущих кустарников, перед его глазами открылась потрясающая картина: четверо механиков корабля номер семнадцать возлежали на спинах в траве, блаженно раскинув руки и лениво переговариваясь. За разговором они не услышали, как подошел Круин.

– Встать! – заорал командующий.

Механики мгновенно вскочили на ноги и выстроились перед Крупном: плечом к плечу, руки по швам, с покорно-бессмысленным выражением на лицах.

– Фамилии?

Сделав пометки в своем блокноте, Круин скомандовал:

– Шагом марш! Я займусь вами позже.

Механики отдали честь и четким строевым шагом пошли в лагерь. Круин проводил их злым взглядом до самого корабля. Только после этого он отправился дальше. Поднимаясь на холм, он не снимал руки с рукоятки пистолета. С вершины холма ему была видна вся долина, в которой расположилась его армада. Безукоризненный звездный строй. Молчаливо-зловещий лагерь Гульды.

По другую сторону холма простиралась сельская местность. Лесистый склон сбегал к небольшой речке, исчезающей где-то в туманной дали. На противоположном берегу речки четко вырисовывался большой участок обработанного поля, на краю которого стояли три дома.

– Доброе утро, – неожиданно услышал Круин у себя за спиной. Это было сказано приветливо, на гульдском языке со странной интонацией.

Круин резко обернулся. Рука его потянулась к кобуре пистолета, а лицо приняло суровое начальственное выражение.

Встретившие его чистые зеленые глаза искрились смехом.

– Вы меня помните? Я – Марва Мередит, – сказала она медленно, с видимым трудом. Ветер играл в ее золотистых волосах. – Я теперь немного говорю по-гульдски. Всего несколько слов.

– Кто тебя научил? – грубым тоном спросил Круин.

– Фэйн и Парт.

– Они живут у вас?

– Да. Кальма и Хефни – у Билла Глисона. Фэйн и Парт у нас. Отец привел их к нам. Они живут в комнате для гостей.

– В комнате для гостей?

– Конечно.

Марва уселась на тот же уступ скалы, на котором сидел Круин. Она подобрала под себя свои стройные ноги и уперлась подбородком в коленки.

– Конечно. В каждом доме есть комната для гостей. Правда?

Круин молчал.

– А у вас дома есть комната для гостей?

– Дома? – как эхо откликнулся Круин.

Он отвел от Марвы глаза и стал смотреть куда-то вдаль. Он больше не держался за кобуру пистолета. Пальцы его рук дрожали; его руки, как бы не находя себе места; то нервно сжимали одна другую, то расслаблялись.

Глядя на беспокойные конвульсии рук командующего, Мередит ласково и нерешительно спросила:

– У вас есть дом… где-нибудь?

– Нет.

– Мне вас жалко, – сказала Мередит, спрыгивая с камня.

– ТЕБЕ жалко МЕНЯ? – удивленно проговорил Круин, повернувшись к ней. В его голосе звучали изумление, издевка и немалая доля злости. – Ты невероятно глупа!

– Почему? – застенчиво спросила Мередит.

– Да потому, – взорвался Круин, – что ни у единого члена моей экспедиции нет своего дома. Каждый человек подбирался с величайшей тщательностью. Все прошли самые тонкие проверки. Общее развитие и технические знания, возраст, здоровье – все принималось в расчет. Годились только люди, не связанные никакими семейными либо дружескими узами. Нам не нужны разлагающие мысли о тех, кто остался на родине.

– Я не понимаю некоторых ваших длинных слов. Вы очень быстро говорите, – взмолилась девушка.

Круии повторил все снова. На этот раз он говорил медленно, намеренно подчеркивая то, что ему казалось наиболее важным.

– Молодые, здоровые, без домашних уз, – процитировала его Мередит. – Это делает их сильными?

– Конечно, – уверенно ответил Круин.

– Люди, специально подобранные для космоса… Но ведь сейчас они не в космосе, а здесь, на твердой земле.

– Ну и что из этого?

– Да нет, ничего, – сказала девушка и улыбнулась.

– Ты ребенок. Когда ты станешь взрослой…

– То поумнеешь, – закончила за него Мередит. – Ты поумнеешь, ты поумнеешь. – Как повзрослеешь, так поумнеешь, тра-ля-ля-ля-ля-ля! – пропела она.

С раздражением закусив губу, Круин поднялся, прошел мимо Мередит и стал спускаться с холма в направлении лагеря.

– Куда вы идете?

– Обратно! – рявкнул Круин.

– Вам там нравится? – В голосе Мередит слышалось удивление.

– Тебя это не касается.

– Это я не из любопытства спрашиваю, – извиняющимся тоном сказала Мередит. – Я спросила потому, что…

– Почему «потому что»?

– Потому, что я хотела попросить вас прийти к нам в гости.

– Чушь! Этого никогда не будет! – проревел Круии, продолжая спускаться с холма.

– Отец приглашает вас! Моя мама очень вкусно готовит! – прокричала ему вслед девушка.

Час от часу не легче!

– Что с вами происходит? – спросил Джузика Круин, вернувшись в лагерь после разговора на холме.

– Со мной? Ничего.

– Вы лжете! Уж я-то вас насквозь вижу. Три года вместе – это что-нибудь да значит. Не пытайтесь обманывать меня. Вас что-то тревожит.

– Вы правы. Меня тревожат наши люди, сэр, – признался Джузик.

– В чем дело?

– Они ведут себя беспокойно.

– Беспокойно? От этой болезни я найду лекарство. Что же вызывает их беспокойство?

– Причин много, сэр, – ответил Джузик и замолчал.

– Вы что, онемели? – закричал на него Круин.

– Никак нет, сэр, – возразил Джузик. – Первая причина – бездействие. Постоянное ожидание и ожидание – и это после трех лет томительного полета.

– Еще что?

– Знакомое зрелище людской жизни за границей пепла. Они знают, что с вашего разрешения Фэйн, Парт, Кальма и Хефни вкушают прелести этой жизни. Рассказы разведчиков о том, как туземцы радушно встречали их, кормили, поили какой-то жидкостью, которая вливала в них веселье.

Сегодня мы выслали на дежурство всего тридцать космолетов. Из них вовремя вернулись только шесть. Остальные по возвращении ссылались на самые разные «уважительные» причины. Пилоты рассказали всем о своих встречах с туземцами, показали фотографии и подарки. Один из них сейчас отбывает наказание за то, что привез несколько бутылок веселящей смеси. Все это сеет смуту среди экипажей.

– Еще что?

– Прошу прощения, сэр. Вас видели сегодня на холме. Люди завидовали вам. Признаться, и я не составлял исключения.

– Я командующий, – сказал Круин.

– Так точно, – подтвердил Джузик.

После долгого молчания Круин встал и тоном, не допускающим возражения, объявил о своем решении:

– Начиная с сегодняшнего дня полеты разведчиков отменяются. Никаких передвижений без моего разрешения.

– Но это лишит нас необходимой информации, – осмелился заметить Джузик.

– Я сказал, что полеты отменяются! – закричал на него Круин. – Если я прикажу окрасить корабли в бледно-розовый цвет, они будут окрашены в бледно-розовый цвет. Здесь командую я!

– Как прикажете, сэр.

– Завтра я лично осмотрю весь отряд. Известите об этом командиров.

– Слушаюсь, сэр.

Джузик отдал честь и направился к выходу.

В дверях он столкнулся с Фэйном, Кальмой, Партом и Хефни.

Воспитатели и психологи рассказывают

Фэйн:

– Занятия проходят успешно. Но туземцы не проявляют особых способностей к языку, и мы общаемся в основном при помощи жестов. Требуется еще продолжительное время на то, чтобы они освоили гульдский язык в той степени, в которой это нам требуется. (Круин отметил про себя, что Марва Мередит говорила достаточно бегло по-гульдски и что воспитатели и психологи выглядели намного бодрее и жизнерадостнее, чем во время полета. Он даст им еще неделю срока, решил Круин. Не больше!)

Хефни:

– Туземцы высокоцивилизованны в житейском отношении, но весьма примитивны во всем остальном. Так, например, в доме у Мередитов – все удобства, включая даже цветное телевидение. Многие вещи просто недоступны нашему пониманию. Представьте себе: их никто не принуждает работать, и тем не менее они почти все время отдают работе. Они утверждают, что в работе они находят удовлетворение.

У них много фабрик и заводов, и они не простаивают ни одного дня. Взять для примера город Вильямсвилль, в часе ходьбы от дома Мередитов. Там есть обувная фабрика, и дочь хозяина, Марва, работает там три дня подряд. Она сказала нам, что это доставляет ей удовольствие. Они посылают готовую обувь в соседний город, а оттуда им поставляют кожу. Каждый работает в меру своих способностей. Мы узнали, что в другом близлежащем городе строят воздухоплавательные машины. У них прекрасные посадочные площадки почти в каждом городе.

Я спросил, есть ли у Мередитов своя летающая машина. Они ответили, что у них пока нет таковой. Но они могуг сделать телезаказ, и рано или поздно они получат машину. Либо новую, либо подержанную.

Единственное наказание – смерть

На следующий день Круин снова встретился с Мередит. После нового разговора с девушкой он поднялся по лестнице на свой флагманский корабль, прошел в свою каюту и вызвал Джузика.

– Капитанам привести корабли и экипажи в полную боевую готовность! – приказал Круин.

– Что-нибудь случилось, сэр?

– Я приказываю объявить состояние боевой тревоги! – в гневе проревел Круин. – Вот тогда мы и посмотрим, случилось что-нибудь или нет!

Круин снял шлем и со злостью бросил его на стол.

Джузик вышел. Он вернулся не скоро. Весь его вид выражал растерянность и крайнее беспокойство.

– Разрешите доложить: восемнадцать человек отсутствуют, сэр, – мрачно отрапортовал он.

– Как долго их нет?

– Одиннадцать из них сегодня дежурили в утренних нарядах.

– Значит, остальные семь отсутствуют со вчерашнего дня?

– Боюсь, что это так.

– И никто не счел нужным доложить мне об этом?

– Так точно, сэр, – после некоторого замешательства ответил Джузик.

– Обнаружили ли вы еще что-либо, о чем я не был поставлен в известность?

Джузик молчал, видимо не решаясь сказать правду.

– Я жду вашего ответа!

– График дежурства нарушается регулярно. Эти люди опаздывают не в первый раз.

– Сколько капитанов кораблей знали об этом, но не доложили мне?

– Девять, сэр. Четверым из них я приказал явиться к вам для объяснения.

– А где остальные пять?

– Они в числе отсутствующих, сэр, – ответил Джузик и облизнул свои пересохшие от волнения губы.

– Вот как?! Что же, тем, кто оказался на месте, повезло. Остальные виновны в дезертирстве перед лицом врага. Наказание может быть лишь единственным.

– Так точно, сэр! Но, принимая во внимание обстоя…

– Никаких обстоятельств! Единственное наказание – смерть.

Ночной финал

Круин с нервозностью ждал возвращения отсутствующих. Просто необходимо расстрелять их! Это будет хорошим уроком для других. А что, если они не вернутся? Наверное, в эти минуты они наслаждаются компанией, пищей, смехом в чьем-нибудь доме. Посмотреть бы на них сейчас: что осталось от печати космоса на их лицах? Какой огонь горит в их глазах? Если они не вернутся, кого он будет наказывать? Какое-то странное чувство завладело Крупном. Он смотрел в иллюминатор. Скоро он увидит, как в сопровождении конвоя на площадку опустится первый нарушитель. Где-то глубоко в лабиринтах его души зародилась новая, неожиданная для него самого, идущая вразрез со всеми его представлениями о долге надежда, что они все-таки не вернутся.

Даже если один из них вернется, это будет означать медленную четкую поступь взвода, сухие команды: «Цельсь!» и «Огонь!» А потом Сомир выйдет вперед, и раздастся выстрел милосердия.

Черт побери этот устав!

Около двенадцати часов вечера в каюту Круина буквально ворвался Джузик. Он тяжело дышал. Потолочное освещение резко обостряло и углубляло черты его худого лица.

– Сэр, должен вам доложить, что наши люди выходят из повиновения!

– Что такое? – угрожающе сказал Круин. Его тяжелые брови сошлись на переносице.

– Они узнали, что виновные предстанут перед судом, – еле переводя дух, продолжал Джузик. – И они знают, какое наказание ожидает провинившихся.

– Так что же?

– Дезертировало еще много человек. Они ушли предупредить других, чтобы те не возвращались.

– Так!.. – криво ухмыльнулся Круин. – И часовые их пропустили?

– Десять часовых ушли с ними.

– Десять? – переспросил Круин. Он резко встал и вплотную подошел к Джузику. – Сколько же всего ушло?

– Девяносто семь, – ответил он.

Круин схватил шлем и решительно надел его на голову.

– Это больше чем целый экипаж. Если так будет продолжаться дальше, к утру у нас не останется ни одного человека, – сказал он, пристегивая к поясу еще одну кобуру с пистолетом. – Мы немедленно взлетаем.

– Взлетаем?

– Да, взлетаем. Весь отряд. Мы выйдем на устойчивую орбиту, и тогда уже никто не сможет дезертировать. А там я продумаю обстановку и приму решение относительно дальнейших действий.

* * *

Ночную тишину распорол надрывный вой сирены флагманского корабля. Замигали сигнальные огни. За кольцом пепла испуганно раскричались проснувшиеся птицы.

Медленно, с подчеркнутой важностью Круин спустился по трапу своего корабля. Он окинул взором тысячеголовый строй подчиненных. В ярком свете прожекторов лица слились в одно огромное белое пятно. Командиры кораблей и их помощники выстроились справа и слева сзади командующего.

– После трех лет преданной службы родине, – высокопарно начал Круин, – несколько человек оказались изменниками. Среди нас появились слабые духом люди, которые не в состоянии выдержать напряжения нескольких дней, которое отделяют нас от окончательной победы. Пренебрегая долгом, они не повинуются приказам, заводят сомнительные отношения с нашими врагами и стремятся воспользоваться низменными благами в ущерб остальным членам экспедиции.

Круин бросил на толпу взгляд, полный угрозы и осуждения.

– Придет тот час, когда они будут наказаны со всей строгостью, – продолжал он. – Среди вас есть лица, не менее виновные в дезертирстве, но пока еще не уличенные в преступлении. Этих людей я могу разочаровать: им уже не придется до конца проявить свою неверность.

Мы покидаем поверхность планеты и выходим на устойчивую орбиту. Это означает продолжительную работу без сна и отдыха, за что вы должны благодарить тех, кто пошел на предательство.

Круин помолчал и добавил:

– Все ли ясно?

Один человек над тысячью.

Тревожная тишина.

– Приготовиться к отлету! – резко приказал Круин и повернулся к своему кораблю.

В этот момент навстречу ему с криком: «Спасайтесь, Круин!» – бросился капитан Сомир. Он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в воздух.

Многоголосый рев людей за спиной Круина нарастал подобно шквалу. Круин схватился за рукоятки пистолетов и резко обернулся. Но он больше не слышал ни выстрелов, ни яростного рева. Что-то невыносимой тяжестью сдавило ему голову, земля придвинулась навстречу ему; он раскинул руки, как бы ища опору, и погрузился в бездонную тьму.

Одиночество

Чуть тлеющие остатки сознания улавливали нечто похожее на тяжелый топот ног, отдаленные крики людей и глухие удары, которые сотрясали землю под неподвижным телом Круина.

Потом он почувствовал, как кто-то льет ему на лицо воду.

Круин с трудом сел, обхватил руками раскалывающуюся от боли голову. Первое, что предстало перед его глазами, был кусок неба, прорезанный лучами восходящего солнца. Вот он увидел перед собой Джузика, Сомира и еще нескольких человек. Их лица были в синяках и ссадинах. Одежда порвана и вся в грязи.

– Их было слишком много, – услышал Круин голос Джузика. – Вы не приходили в сознание всю ночь.

Круин тяжело поднялся.

– Сколько человек убито?

– Ни одного. Мы стреляли поверх голов. Все равно было слишком поздно.

– Поверх голов? Разве оружие для того, чтобы стрелять поверх голов?

– Не так-то это просто, – сказал Джузик с едва уловимой ноткой вызова в голосе. – Особенно когда перед тобой товарищи.

– Вы тоже так считаете? – резко обратился Круин к остальным.

Капитаны смущенно поддержали Джузика, а Сомир сказал:

– Мы просто не успели ничего сделать. Нашей ошибкой было то, что мы проявили колебание. А когда человек колеблется…

– Оправданий быть не может. Вам был дан приказ, и вы должны были выполнить его, – обрезал его Круин. Его взгляд был полон презрения. Подбородок угрожающе выпятился вперед. – Вы не соответствуете своему званию. Можете считать себя разжалованными. Убирайтесь от меня!