Текст книги "Проводник Воли Кукловодов (СИ)"

Автор книги: Эрик Дешо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 22

Глава 22

Когда подъезжал к дому, то уже подуспокоился. Войну не отменить, просто в планах следует учесть видение Юлы. Так что в башню я поднимался, пусть, в сумрачном настроении, но мысленно уже пережив слабость, крах и отчаяние. Готовым бороться за будущее. Решительным.

– Хау? – Пролепетал я, очутившись в ирреальности. И прокашлявшись, чтобы не дать петуха, добавил, – а где все?

Алтарная комната после открытия границ почти не изменилась. Только за окном вместо привычного пейзажа – сада, улицы и заборов – клубилось тёмное давящее нечто подсвечиваемое вспышками громадных молний. Да напротив меня застыл невероятно злобной статуей один из предков, Комо Риттер. Похожий на маленькую многорукую мартышку с разнообразными пыточного вида инструментами он сверлил меня маленькими красными глазками. Скальпели, ножи, пилы гипнотически двигались в многочисленных конечностях, обещая вечность крайне неприятных ощущений.

– Хау, потомок, – проскрежетал бывший человек. – Маловато приношение, чтобы заставить родичей спешить теряя голову. Ха. Ха, – и речь, и смех его звучали механически, как у ржавого робота.

Только это всё внешне, на самом деле, дух веселился, шибая вокруг кровожадностью и садистскими помыслами. Это не догадки, просто предок не видел необходимым скрывать свои чувства по отношению ко мне. Я ощущал, как острые хирургические инструменты скользят по моей ментальной защите, давно испарив решительность и подбираясь к желанию сражаться.

– Пошёл к демонам! – Мой голос всё же дал петуха, но и молчать нельзя.

– Ха. Ха, – всё также механически засмеялся Комо. – Так и надо отвечать старым перечницам вроде меня, потомок.

Давление кровавых мыслей на щит исчезло, оставив одобрение и поддержку. Демоновы предки, демоновы проверки, наставления. И так каждый раз.

– Спасибо, предок, – мрачно ответил я, разглядывая появляющихся родичей. – Приветствую, – не смог я удержать улыбку, чувствуя от каждого нового духа радость встречи и гордость за своего далёкого потомка, то есть меня.

Большинство выглядели, как демоны или вообще хтонические чудовища, но каждый из них сохранил интерес к жизни и любовь к семье. Поэтому семейный совет превратился сборище сотен квохчущих бабушек и доброжелательно ворчащих дедов вокруг гениального внука. Раздражает! Суровые при жизни, они словно компенсировали утерянное. Совет о шарфике, когда гоняю на байке мною был услышан не раз. А вспоминая, сколько сил мне потребовалось, чтобы получить право на мотоцикл?! Честно, помогла только настоящая детская истерика с топаньем ногами и визгом: "Я уже взрослый!"

Позорная история. Но с другой стороны, с этих встреч я уходил полный энергии для очередных приключений и пакостей. Несмотря на тысячи бесполезных причитаний и гиперзаботу, оказаться в кругу семьи, которая безоговорочно тебя любила, это мотивировало и придавало сил. Но честно говоря, выносить подобное тяжко, по крайней мере, мне.

Ощущая искренние заботу и интерес к своей жизни, я в очередной раз забыл о том, что окружающие меня дедушки и бабушки в обличье демонов и чудовищ, существуют уже тысячи лет. Поэтому за сюсюканьями, советами, вопросами о моих делах, они сначала вытрясли из меня одну из причин встречи.

– Бедный ребёнок… Всё на своих плечах… Один против всех должен… – раздалось со стороны десятка прекрасных женщин и демониц.

– Прочитай, Герберт, ты всегда любил в бумажках ковыряться, – приказала старушка божий одуванчик, перекрывая восклицания родственниц.

– Я библиотекарь, а не юрист! – Возражал названный Гербертом восьмирукий, паукообразный монстр, но не потерявший полностью человеческого облика. По крайней мере, интеллигентное лицо в гогглах выражало возмущение, но с другой стороны, бумаги выпорхнули прямо ему в конечности.

– Бумаги, демон тя разорви! Слово, вот сила настоящего мага! – Вмешался другой дух, обликом классический архидемон, то есть здоровенный, краснокожий, крылатый с внушительными рогами.

– Молчи, рогатый, тебя не спросили, – фыркнула старушка, начав ссору.

Возвёл очи горе. Каждое моё посещение не обходилось без ругани. Несмотря на то, что большинство признали меня, нашлось немало тех, кто против моего статуса сына Мейстеров. Предлагали считать меня наёмником, а не потомком. При этом на собрание приходили все, потому что жертвы живых родичей – память, эмоции, вкус к жизни – дают не столько силу, сколько якорь, что удерживает духов в межреальности.

Тем временем, Герберт вернул бумаги, сказав, что всё в порядке и я могу их подписывать. Поблагодарил. Увидев наше общение, часть духов вернулись к советам в будущей войне. В процессе, поделился просьбой о помощи с Алтарём в Владистужевске. Выяснив подробности, согласились с кровожадным блеском в глазах. Или исследовательским. Предков сильно заинтересовала возможность понаблюдать за слиянием четырёх практически равных семей в одно.

Тут же разразился новый спор, в котором, в результате, осталось две стороны, получится или нет.

Честно говоря, союзу четверых я не завидовал. Мейстеры те ещё маньяки от науки. Только чувство радости от гадости ближнему быстро прошло, потому что пока они делили оставшиеся Алтари врагов, пришлось признаться, что с остальной парой мне не требуется помощь. Что тут началось…

Ругань? Упрёки? Угрозы? Нет. Меня жалели и стыдили.

Как же, деточка, без помощи. А коли мои слуги не справятся? Не зазорно подмоги у родичей просить. Жалко что ли предкам для ребетёнка пару Алтарей выделить. Хочет независимости малой, они согласны. И так далее.

Позор. Я тут от них скрываюсь, а они мои планы знают. Не волнуют их Кристаллы, главное, чтобы подстраховать неразумного дитятю.

Наверное, так и ушёл бы, чуствуя один лишь стыд. Действительно, они же помочь хотят, не требуя ничего взамен, а я всеми руками отталкиваюсь словно капризный подросток. Хорошо, что дед, который выглядел, как архидемон, рявкнул, рыкнул и предложил помочь, а не нотации читать. И тут моё настроение стремительно рвануло вверх.

Клады, артефакты, деньги, информация и монстры. Со мной делились всем спрятанным, но к сожалению, чаще оказывалось, что сокровища уже недоступны, потрачены или давно забыты, кроме факта наличия.

Вины духов в недостоверной информации не было. На самом деле, предков сложно назвать маразматиками или склеротиками, просто та жизнь, до кромки, покрылась патиной других, после смертных чувств.

Знаю о чём говорю, сам умирал. Когда-то невероятно важное, осознаётся незначительным. А мимолётное, на что и внимания не обращал, вспоминается самыми прекрасными моментами. Но грустить прекращаю, потому что, как минимум, десяток-другой предложений просто имбалансные.

Например, несколько заклинаний способных уничтожить немаленькую армию. Или захоронка с экспериментальными монстрами. В конце концов, счёт с немаленькой суммой. Бедняга Герберт при жизни содержал любовницу, о которой не знали ни родственники, ни жёны, пожертвовал своей шкурой, рассказав мне об этих деньгах. Потому что одна из его супруг до конца выполнившая обещание "в жизни и смерти" стояла рядом. Как и целая куча родичей, что в курсе той истории.

"Бедняга Герберт":невольно улыбнулся я, вспоминая оглушительный скандал, благодаря которому по-тихому сбежал.

Четвёрке своих будущих вассалов позвонил сразу, как только вышел из комнаты. Они явно ожидали моего звонка, поэтому трубку подняли, не дождавшись второго гудка. Сказал о своём положительном решении и пообещал сегодня отправить бумаги курьером. И небольшой бонус. На флешке Юлы должны быть планы города, количество охраны, короче, вся возможная информация о Владистужевске, успел глянуть в машине по дороге.

Кстати, потому тётю озадачил передачей документов и флешки не через любую курьерскую службу, а только через "Гонца". В три раза дороже, но быстрая и стопроцентная доставка без любопытства и повреждений, как-никак государственная организация.

***

На улице меня радовал весёлый, тёплый и солнечный день, пусть и ближе к вечеру, словно вторя моему настроению. Окружающие люди тоже почувствовали ласковую погоду, потому незаметно для себя замедляли шаги и чаще улыбались. Тем более, попрошайки и артисты ощущая настрой прохожих, играли самозабвенно и с огоньком. Лично накидал немало мелочи, минуя местный Арбат, широкий, пустой от автомобилей проспект под названием Озорники. Название пошло от того, что временами носились маленькие вихри, радуя зевак. Мини смерчи выхватывали у художников бумаги, кисти и карандаши, рисуя после иногда странные, а иногда великолепные картины. Мешались музыкантам, играя какофонию или мелодии, что заставляли замирать пешеходов. Но чаще радовали мужской пол, потому что воздушные озорники любили приподнять короткие или чуть длиннее юбки стройных, длинноногих девушек. Тогда шумная толпа взрывалась визгами, одобрительным мужским присвистом и недовольными матерками женщин. Немало почтенных матрон ворчали на это невинное развлечение: "Знают малолетки о охальниках, но не меняют подолы на штанины, соплюхи блудливые!" Только немалое количество этих солидных женщин предпочли забыть, как сами ходили на Озорников, в не менее коротких юбчонках. Где многие и познакомились со своими первыми парнями. Но, как говорится, это дело прошлое и к нынешнему поколению отношения касательства не имеет.

Сама свобода от транспорта и популярность улицы среди людей объяснялась расположением проспекта. Озорники вели прямо в Сумраки. Столь незамысловатое говорящее имя точно передавало суть места в котором у меня ожидало очень неприятное дело. В Анархе, ещё одно прозвище квартала, не действовали законы Рассветной Империи от слова "вообще". Там правил бал криминал, точнее маг уровня "стихия".

Большинство магов, достигнув ранга "стихия", исчезали в пламени страшных пожаров, разрушительных торнадо и землетрясений, появление новых озёр и рек. Или тихо растворялись во внезапно выросших лесах, удивительно чистых, по-настоящему целебных появившихся из ниоткуда родниках и аномально тёплой, свежей погоде, вне зависимости от сезона. Остальные тихо жили отшельниками, чуть реже прославленными мудрецами, и крайне редко великими учителями. Но чаще обители "стихий" считались, наоборот, логовами людоедов, чудовищ и злобных ведьм. И только единицы вели активный образ жизни. В их число и входил Гайндзи Слэйв, император криминала, повелитель воздуха и хозяин Сумрака.

Родившийся рабом в ещё доимперские времена, он бежал от хозяев и начал карьеру с рядовогт лесного разбойника. Спустя несколько лет поднялся до атамана шайки, одновременно самостоятельно развивая свой дар. Далее, когда под его рукой уже находилась, скорее маленькая армия, а не банда, он поддержал Святозаричей в войне объединения. А достигнув ранга "стихия", выторговал у первых императоров возможность создать эдакую преступную Тортугу со своими собственными законами. Само собой, когда-то поселение располагалось подальше от столицы, в километрах тридцати, но современный мегаполис давно включил новый район в свои границы. Поэтому вокруг квартала с нехорошей репутацией селились немало оппозиционеров, маргиналов, бедняков и тех, кто любил пощекотать себе нервы столь опасным соседством. И как-то оказалось, что все непонятые широкой публикой люди искусства тоже предпочли полупустые улицы с названиями Теневая, Тёмноугловая, Горлорванная, Безголовая и так далее. Так широкий и частично подконтрольный Слейву проспект превратился в уличную артистическую ярмарку, которую любили посещать аборигены и туристы. Думаю, и игривые смерчи сыграли в этом немалую роль.

Миновав толпу, я оказался в сумерках, посреди светлого дня. Два шага назад и снова солнце. Но никаких загадок. Просто тёмные густые облака вопреки физическим законам вечно висели над Сумраками, погружая часть города площадью десять квадратов в вечный полумрак. И чем ближе к центру, тем непрогляднее тьма. Слэйв не любил свет, потому на улицах не светило ни одного фонаря. Лишь окна домов, клубов, ресторанов и иллюминация баров, притонов и казино. Иногда фары редких автомобилей. Император преступников слыл изрядным консерватором. Хотя я точно знал, что это не так. Внутри своего замка, готического, мрачного Слэйв установил самое современное оборудование. Именно туда я и направлялся.

– Заблудился, мажорик? – Вышли из очередного еле заметного проулка трое пацанов.

Я не удивился вопросу, несмотря на то что одет был, как всегда скромно, в тёмное и без брендов. Хотя честно говоря, вся моя одежда, кроме кожаной куртки, была пошита на заказ в одном известном в малом кругу ателье. Но они этого, конечно, не знали. Характеристику они мне выдали по сравнению со своими одеяниями. Для их прикида существовало одно слово "панк". Одетые в рваные лохмотья украшенные металлом и фосфоресцирующими рисунками. Стриженные нарочито неряшливо, с дубинами из арматуры, большими самодельными ножами-кинжалами в руках они выглядели типичными аборигенами Анарха.

Мой молчаливый ответ в виде большого револьвера заставил их скрыться с поднятыми руками во тьме родных каменных джунглей. Пригодился. Особенно с учётом того, что Слейв не любил проявления чужой магии в своей вотчине. А так солидная пушка без капли силы. Тем более, заряжён "миротворец" родными патронами.

Больше, до самой башни правителя Сумраков меня не беспокоили, слухи расходятся быстро. А человек, который не скрываясь пришёл в Анарх с пистолетом, чаще всего имеет на это право. Слейв не любил огнестрела и ношение подобного оружия возможно только с его разрешения.

Обиталище "стихии" намекала на возраст хозяина, потому что это была классическая башня мага, от которых уже давно отказались. Мощная артиллерия, взрывчатка и доспехи с усилением заставили одарённых спуститься ближе к земле. Уж больно примечательная мишень выходила из высокого здания. Ещё и стационарная для полного счастья атакующих. Сегодня маги предпочитали мобильность и встречный бой, нивелируя удары орудий. Настоящую защиту могли обеспечить лишь древние здания, обитатели которого на протяжении многих столетий отдавали частички тепла, души родному дому. Вроде нашего особняка или здоровенной башни Слейва.

Стоило мне выйти на пустую от зевак площадь перед жилищем "стихии", как сотни статуй различных воинов и чудовищ ожили, чувствуя угрозу своим жильцам.

Кстати, наш дом ненамного младше башни Слейва, но не так силён. Неплохая защита от магии, чуть хуже от артиллерии. Восстановление с условием наличия материала. Да и паршивое чувство юмора. То что-нибудь спрячет, речь не только о вещах, но и комнатах. То заставит бежать во весь упор в соседнее помещение. То, наоборот, требовалось шествовать неспешно и вальяжно с аристократической морде, эдак, презрительно поглядывая на всё вокруг. В общем, с характером наш дом, но я с ним пару лет, как договорился. Как-то, имея изначально плохое настроение, вляпался в пыль, паутину и откуда-то набранный птичий помёт, сначала громко отматерился, а после пообещал переехать. Вот прям решительно бросить его пустым и забытым. Благо целых три варианта было. И тут почувствовал вину, не свою, а домового. Искреннее сожаление и обещание впредь вести себя образцово. Поверил. Хотя шутки после случались, но к тому времени особняк ощущался тёплым, ласковым и огромным псом, который так беззащитно печалиться, что заставляет жалеть о словах вырвавшихся в гневе.

– Эй, я с миром, – поднял я руки, убирая револьвер в "карман".

К тому же прекрасно зная, что башня понимает речь. Мой же дом легко исполнял просьбы тех же Марии или Ханзо, хотя они всего лишь наёмный персонал.

Статуи нехотя расступились. Прямой угрозы не было, а самостоятельно напасть башня не могла. Живое здание это где-то разумное, но точно не самостоятельное существо.

Испытывать судьбу не стал, кто его знает, у "стихии" всё возможно, даже свободная воля домового, потому скоро двинулся ко входу в башню. Далее, открытая дверь, лифт и просторная комната с хозяином на диване.

Гайндзи Слейв выглядел высоким, худощавым, тёмным азиатом лет сорока в алом, громоздком на вид, то ли халате, то ли мантии.

– Ты рано, – бросил он мне, вместо приветствия.

Я пожал плечами.

– Это того стоит? – спросил он в ответ на мой жест.

"Отнять год жизни у ребёнка за очередной туз в рукаве? Я же здесь":мысленно произнёс я.

– У меня небольшой выбор, – ответил вслух.

– Уверен, что правильно выбрал? Не пожалеешь? – Несмотря на угрозу, его тон оставался спокойный.

В верности своего решения я не сомневался. Для девочки месяцем больше или меньше не имело значения. К предстоящему бою или готов, или не подготовишься никогда. Так что, на самом деле, цена не так уж высока. С другой стороны, если его дочь умрёт, то Слейву будет плевать на мои слова. Потому боялся, точнее собирался учитывать, коли переживу будущую войну. Страх смерти где-то потерялся после смерти, хоть и тавтология, но суть передаёт верно.

– Иди, – легко вскочил монстр в облике человека.

И бросил мне огромный чёрный бриллиант диаметром сантиметров десять, уходя в одну из комнат. Я поймал камень, внимательно осмотрел его. Подходит, оценил будущую тюрьму. А после пошёл к белой резной двери с витиеватой надписью "Покои Принцессы", с тем же чувством, что и два года назад. Страх того, что у меня не получится.

Как бы я себя не оправдывал, но месяц гарантированной жизни это месяц жизни, которой я собираюсь лишить ребёнка. Это сегодняшний страх.

В прошлое посещение я боялся, что ничего не получится и всё закончится на мне. Потому что я остался последней надеждой для умирающего ребёнка. Что-то тёмное, злое убивало девочку, а это моя специализация. Остальные пробовали и отступили.

Я тоже растерялся, когда увидел, как маленькая растрёпанная девочка грязно материться, вырываясь из пут, которыми её связали. Одержимость. И запущенная, ко мне обратились последним, не принимая всерьёз пацана. А что я мог сделать? Скорее всего от души девочки остались ошмётки.

Не сдался только потому, что понимал, я единственная надежда ребёнка. Рискнул душой, атакуя демона. Эпичной битвы не вышло, это оказалась не одержимость, а сильное родовое проклятье.

"Дети твои, да возненавидят тебя. Проклинаемой родной кровью увидишь, как они умрут в муках":так звучало проклятье.

Но чтобы узнать это, нужно было поставить душу на кон и родиться одним из Мейстеров. Ибо наш дар это Тьма. Ну и, само собой, необходимо знать о проклятьях. Не только библиотека, возможность работать с заклинаниями на основе души и крови. А у Мейстеров кого только в предках не было.

Так что в природе заклинания я разобрался. Три женщины из рода проклинателей пожертвовали душами, чтобы отомстить убийце их детей. Слейв же даже не помнил этого. Он никогда не отличался праведностью, скорее, наоборот, привык пропускать слова жертв мимо ушей. Сами чары почти не определяются и не лечатся, только Тьма, только хардкор. А с детьми у магов проблема, не зря аристократы берегут женщин и распространено многоженство. Да и многомужество не такой уж и дикий случай. Так что девочка это первый ребёнок преступника за две тысячи лет, с того времени, как его посетило желание завести потомство. Возможно, именно мощь проклятья мешала ему.

Кстати, для меня тоже проблема заключалась именно в силе наложенных чар. Такое мощное проклятье мне было не по зубам. Пришлось использовать обходные пути.

Глубоко вдохнул, успокаиваясь и прогоняя непрошенные воспоминания. Постучал и открыл дверь.

– Приш-шёл, гадёныш-шш! – Встретили меня, когда я вошёл.

– Ганка, плохая девочка. Это дядя Тим. Он нас лечит. Здравствуйте, дядя Тим, – отругала свою куклу темноволосая девочка, в чертах которой можно было легко заметить сходство со Слейвом.

– Привет, Тайё. Привет, Ганка, – поздоровался в ответ, оглядывая помещение.

Бело-розовые тона, широкая кровать с балдахином, на которой сидела одинадцатилетняя дочь Слейва. Светлая резная мебель с золотым узором. А ещё, метровая, светловолосая кукла с кошачьми ушками, хвостиком, большими глазами и головой, что стояла на прикроватном столике.

– С-здрасьте, дядя Тим, – изведательски пропела она, клоунски кривляясь.

А после показала язык. Сизый, нечеловечески длинный и гибкий, подходящий скорее кошмару, а не милой куколке в чёрно-белом наряде горничной.

– Вы поможете Ганке, дядя Тим?

– Попробую, Тайё. А что с Ганкой? – Спросил я, зная ответ.

Просто отвлекая девочку вопросом, пока я активировал поводок, который парализовал куклу. Удивительное было бы дело, если бы я не позаботился о контроле над своими созданиями.

– Ругается много, – с улыбкой ответила девочка.

Я заблокировал куклу и подошёл к ребёнку. Тайё, не замечая моих манёвров, продолжала улыбаться.

Мне захотелось громко и матерно ругаться.

Янтарные глаза пустым стеклом следили за мной. Мягкая улыбка не сходила с уст девочки, словно она не жаловалась на подругу, а сообщила что-то невероятно радостное.

– Вы опять сделаете мне больно, дядя Тим? – Спросила она, всё так же светло и тепло улыбаясь.

– Придётся, – выдавил я из себя, сдерживая мат.

Дебил тысячелетный! Позаботится он! Придурок древний! Разве не видел, что дочь всё в улыбку принимает?! На неё кричи, бей, улыбаться будет! У ней не осталось ни капли гнева, ни толики злости, даже беспокойство и тревога исчезли! Ни одного негативного чувства. Опоздай я на день-два, то всё, спасти девочку шансов не было бы. Потому что кукла начала перетягивать не только эффект проклятия, но саму душу ребёнка.

К сожалению, у моего метода имелись страшные побочные эффекты. Как например то, что сначала лекарство вытягивало негативные эмоции. А если промедлить, то саму суть пациента. Я надеялся на больший срок, но предупредить о подобной реакции родителя не забыл. К сожалению, он неопытный отец и только радовался улыбке дочери, не понимая, что ребёнок это не образ из ванильного кино. Даже самое флегматичное дитя ругается когда ударится. Или злится, если что-нибудь не получается. Слейв же предпочёл не замечать изменений в своём ребёнке. Идиот! И так всё висит на волоске. Даже не уверен, что у меня получиться, ведь я первый кто решил справиться с проклятьем таким образом.

Сначала создать настоящую куклу Мейстеров. Не обычную игрушку, но творение в которое я вложил часть души. Девочка-кошка в наряде горничной с большими карими глазами, что в ответ на детскую любовь будет играть и оберегать. Именно её желание защитить хозяйку позволит оттянуть на себя наведённые проклятьем эмоции. Этот процесс необходим для ослабления заклинания. Проблема в том, что тульпа, принимая негатив, менялась. Злилась, бесилась, ненавидела. Ни одного светлого чувства. Рождался демон. Остались считанные дни до того, как спасение станет погибелью. С каждой секундой вероятность того, что я смогу принять накопленную силу уменьшалась. Следовало поспешить. Поэтому вновь пришлось размеренно дышать, отвлекаясь от лишних мыслей. Пора.

Положил левую руку на лицо куклы, а в правой зажал бриллиант. И тут же упал на колени, ощущая как дикие, оглушительные вопли врываются ко мне голову. Я закричал в ответ: "Я Мейстер! Я долбаный Хозяин Тьмы! А ты всего лишь иллюзия! Морок! Проклятый, намороченный гнев! Пустышка!" И поднялся с колен, чувствуя непоколебимую уверенность в своих словах. Сегодняшняя зарядка любовью и поддержка родичей пришлась ко двору. Не ожидал столь сильного удара по нервам.

Следующий удар я принял готовым. В этот раз в меня вцепилась беспричинная злоба, но я легко её отделил от собственных эмоций. Страх, беспокойство, тревога не задели меня. Только ревность заставила замереть сердце. Мои девочки, вдруг они найдут кого-то лучше чем я. Но вспомнил, я же, клятъ, самый лучший! В крайнем случае, имбец, какой хороший! С самым большим сердцем и упоительной харизмой! Обстоятельный и завлекательный!

Я, как придурок, пел себе нелепые дифирамбы, но удивительное дело это помогало. И свою, и чужую ревность я погасил. Поэтому решил продолжить, почему-то показалось, что лучше вслух.

– В том, что ты озабоченный извращенец есть свои плюсы, – вещал я, глядя на мир сквозь кровавую пелену. – В ушах звенит, ноги подкашиваются. Мышцы словно желе. Судя по красному миру, кровь течёт изо всех пор, а я вспоминаю и представляю сиськи. Роскошные четыре-пять Ленки со скиллом "гипноз". Упругая и высокая грудь Ирки. Говорят, что у кошек есть там мышцы. Юна и Юко чьё богатство обещало подрасти. Холмики Айки. Маленькие, аккуратные и такие манящие…

Описывал я всё честно. Действительно, на ногах я еле стоял, потому что себя и наведённые я отделял, зато организм воспринимал, как собственные. Сердце билось в сумасшедшем ритме. Надпочечники качали адреналин и норадреналин в безумных количествах. Мозг рвался от противоречивых команд. Хотелось крушить, плакать и свернуться клубочком, спрятавшись под кроватью. А кровавые слёзы текли с первой секунды ритуала. Так что, честно, держался только на сиськомантре. Ненормальный же.

Вытянув очередную тёмную нить из куклы, понял, всё. Если дальше рвать, то девочка окажется без возможности чувствовать половину эмоций. Потому собрал вопящий, кусачий, царапающий, чёрный ком с мороком и сунул в бриллиант. После упал, не чувствуя ничего. Даже боли. Через полчаса равнодушие начало исчезать и я кое-как поднявшись на ноги пошатался из комнаты.

В гостиной меня ожидал стол с едой и кристаллами маны. Слейв знал обо всех этапах лечения, поэтому всё подготовил. Я упал на диван, после подкрепился физически и духовно. С удивлением обнаружив, отсутствие крови. Показалось. Бешеная гормональная буря и ритуал, что жрал магию как в не себя обманули мои чувства.

Немного посидел и отправился на второй тур лечения. Разбудил спящую девочку, вернул сознание кукле. Успокоил встревоженного ребёнка и попросил поделиться кровью с Ганкоф. Тайё не отказалась, самоотверженная девочка. Даже не плакала, когда алая жидкость тоненькой струйкой по воздуху потекла в грудь подружки. А ведь не просто кровью делилась, собой.

Почувствовав как заклинание начало проникать в куклу, остановил переливание и усыпил девочку. Что произойдёт дальше ей лучше не видеть. Затем прижал к кошачьей горничной ладонь, направив в неё свою тьму. Та выгнулась, завизжав от боли.

Конечно, обычные игрушки не кричат от боли. Но это моё творение! Созданное с изрядной любовью, душой и малой толикой родового дара, то есть почти живое существо. А после переливания крови и сути Тайё, без почти. Сейчас Ганка больше отделённый орган хозяйки, чем самостоятельная подруга и защитница. В этом и заключался план. Кукла станет малой частью человека, следовательно, проклятье в её крови тоже будет в небольшой доле.

– Сработало! – Закричал вслух, стараясь заглушить пронзительный визг пациентки. – Прости, – обратился я к бьющейся в параксизме боли кукле. – Это всё моя криворукость. К сожалению, я не сумею тонко отделить проклятье от тебя. Поэтому приходится выжигать эту пакость по частям. Прости.

Злобное заклинание рвалось из рук, с яростью бросаясь на жертву. Пока я уничтожал одну нить, оставшиеся части пытались убить куклу, буквально взрывая ей кровь. Приходилось бороться с заразой, удерживать на месте и лечить пациентку. И всё это одновременно.

– Готово! – оторвал я ладонь, падая на задницу. – Это было тяжёло, – пожаловался я бессознательной игрушке.

И снова пошёл-пополз в гостиную. Затем восстановление, повторение процедуры от начала до конца, включая плюханье на пятую точку и неспешный поход к столу. Наконец, в четвёртый повтор, и в очередной раз сидя на полу, я громко крикнул: "Готово, забирайте!"

Влетевший в комнату через секунду отец смотрел на меня с подозрением.

Дочка выглядела жертвой вампира. Бледная до прозрачности, с красными от полопавшихся капилляров белками и злобным вызовом во взгляде. Её кукла с заметной дрожью и ужасом в больших карих глазах пряталась за спиной хозяйки.

Пожалуй, мне тут больше не будут рады, сделал я вывод и в последний раз пошёл-пополз на выход.

– Папочка! – Услышал я спиной.

Проклятие уничтожено, теперь потомки не возненавидят Слейва. Если только своим выбором. При его профессии это тоже вариант. Тайё девочка светлая, добрая, вряд ли примет занятие родителя. Но это их дела.

Оставив проблемы отца и дочь на потом, я восстановил силы и ушёл домой с широчайшей улыбкой. Доброе дело сделал, это раз. Козырь получил, это два. Слейв мне должен, это три. Отличный вечер, теперь в будущее можно смотреть с оптимизмом. Осторожным, мало ли что.