Текст книги "Непредвиденная опасность"

Автор книги: Эрик Амблер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

19
«Моргенблатт»

Редакция «Праген моргенблатт» размещалась на углу узкой боковой улочки, идущей параллельно главной дороге из Карлсбрюке. Тамара припарковала «мерседес» прямо за грузовиком, из которого выгружали рулоны бумаги. Из окон второго этажа доносился стрекот и клацанье линотипных станков. Залесхофф с Кентоном вышли из «мерседеса» и зашагали к главному входу в здание – узкой двери на углу.

Заранее решили, что первым войдет Кентон, потому что он лучше знает, как устроены редакции газет. Залесхофф держался за спиной журналиста. Внутри, прямо у входа, в крохотном застекленном закутке сидел привратник.

– Сегодня утром должен быть готов пакет для полковника Робинсона. Я пришел его забрать по поручению полковника, – обратился к нему Кентон.

Мужчина покачал головой:

– Ничего об этом не знаю.

– Пошли отсюда, – пробурчал Залесхофф за спиной Кентона. – Только напрасно теряем время.

– Странно, – не отставал от привратника Кентон, – но ведь все было заранее обговорено! – Тут его ладонь сунулась к окошку, возникла прямо перед физиономией привратника, и послышался тихий шелест бумажной купюры.

– В таком случае, мой господин, может, вы скажете, с кем именно вы договаривались. И я все узнаю.

– С господином редактором.

– А! Тогда один момент, мой господин.

Мужчина придвинул к себе телефон и нажал на кнопку.

– Entschuldigen,[47]47
  Прошу прощения, извините (нем.).


[Закрыть] Herr Direktor. Тут два господина пришли по поручению полковника Робинсона. Говорят, им должны были оставить для него какой-то пакет. – Последовала недолгая пауза. – Ja, Herr Direktor! – Он положил трубку и обернулся к ним. – Пожалуйста, подождите несколько минут, пакет сейчас принесут.

– Danke! – Кентон раскрыл ладонь, и банкнота скользнула прямо на столик привратника.

– Danke schön, мой господин.

– Ну, что скажете? – с плохо скрываемым торжеством в голосе заметил Кентон. – Главный редактор не станет просто так появляться на работе в девять утра в воскресенье.

– Не нравится мне все это, – угрюмо пробормотал русский. – Слишком уж все просто. К тому же вы, видно, забыли о втором экземпляре с копиями, верно?

– А мы скажем, что нам и копии тоже велено забрать. Хотя, конечно, Саридза мог оставить копии где-то в другом месте. В противном случае редактор наверняка отдаст нам обе. Не думаю, что Саридза слишком много сказал этому человеку.

– А что, если это ловушка?

– Не забывайте, к этому времени мы с вами уже должны были задохнуться в камере для вулканизации.

– Не хочу вспоминать об этом!

Они прождали около десяти минут, затем на столе привратника вдруг зазвонил телефон. Мужчина поднял трубку и стал слушать, что ему говорят. Кентон заметил – выражение его лица изменилось, он то и дело косился на визитеров. Затем привратник сказал: «Ja, Herr Direktor» – и опустил трубку на рычаг.

– Господин редактор готов с вами встретиться. Пакет у него в кабинете. Пройдите, пожалуйста. Вон туда, я вас провожу.

Лифта в здании не было, и мужчинам пришлось подниматься на пятый этаж по лестнице с узкими каменными ступенями, а затем пройти по длинному коридору до самого конца. Там и находился кабинет главного редактора. Они открыли дверь и оказались в небольшой приемной, где стоял стол секретарши. В дальнем конце помещения высились солидные двойные двери из красного дерева. Привратник постучал, затем отворил их. Кентон и Залесхофф вошли.

Они оказались в просторной комнате, стены которой украшали панели из кедра. Здесь было только одно окно, зато оно занимало почти всю стену напротив дверей. Справа находилась еще одна небольшая дверь. За массивным письменным столом сидел крупный молодой немец с большой головой квадратной формы и в маленьких очках с толстыми стеклами, которые гротескно увеличивали его бледно-голубые глазки.

– Присаживайтесь, господа.

Они остались стоять.

– У нас крайне мало времени, – сказал Залесхофф. – Насколько я понимаю, фотографии уже должны быть готовы. Могу добавить, что полковник велел нам забрать и копии тоже.

Бледно-голубые глазки так и заметались от одного посетителя к другому.

– Это понятно. Все будет готово в самом скором времени.

– И нам, разумеется, хотелось бы прежде всего взглянуть на эти фотографии, убедиться, что все в порядке. Наверное, стоит начать с оригиналов?

– Прошу вас, проявите немного терпения. Я уже отдал распоряжения насчет фотографий. Приказал доставить их немедленно.

– Что ж, прекрасно.

В комнате повисло напряженное молчание. Немец сидел за столом совершенно неподвижно. Кентон подошел к окну и выглянул на улицу. Увидел внизу «мерседес», припаркованный прямо за грузовиком. А затем вдруг из-за угла вырвалась машина с затемненными стеклами. Взвизгнули тормоза, и она остановилась прямо напротив входа в здание. Через секунду дверцы машины распахнулись, из нее высыпали мужчины в униформе и побежали через дорогу. Кентон резко обернулся.

– Залесхофф!

– Что?

– Сюда, быстро! Это полиция!

Русский бросился к окну, глянул вниз и чертыхнулся.

А потом оба они обернулись.

И увидели, что немец целится в них из маленького револьвера.

– Руки вверх! Не двигаться!

Они повиновались. Бледно-голубые глазки сверкнули торжествующе и злобно.

– Я принял некоторые меры предосторожности, – медленно начал он. – Позвонил полковнику Робинсону прежде, чем пригласить вас сюда. Это он посоветовал мне вызвать полицию. Привратник через минуту приведет их сюда. Доказательства предательской деятельности Советов налицо. Мой посыльный доставит пакет куда следует. И вскоре Румыния – вместе со всем остальным миром – убедится в реальности советско-еврейской угрозы.

– Ну а копии этих доказательств?

Немец явно колебался, затем пожал плечами.

– Что ж, могу сказать, поскольку больше вы в этом деле не участвуете. Копии в сейфе, в стене за моей спиной. Когда придет время, доказательства будут представлены народу Германии.

Кентон взглянул на Залесхоффа. Тот стоял чуть впереди него, руки подняты над головой, сама поза, казалось, говорит о том, что человек признает свое поражение.

– Смотри ему прямо в глаза, Кентон, – пробормотал он по-английски.

– Молчать!

В коридоре за дверью приемной послышались чьи-то торопливые шаги, а затем и голоса.

– Стой, Кентон! – крикнул Залесхофф по-немецки, словно предупреждая о какой-то опасности.

Уловка возымела успех. Журналист увидел, что немец вздрогнул и направил на него ствол. В ту же секунду Залесхофф рванулся вперед.

Грохнул выстрел. Пуля угодила в потолок, с него белым дождем посыпалась штукатурка. А Залесхофф и немец, сцепившись в схватке, покатились по полу.

– Дверь запри, живо! – выдохнул Залесхофф.

Кентон бросился к двойным дверям. Ключ торчал в замке с другой стороны. Он распахнул одну створку и выхватил ключ – как раз в этот момент в приемную вбежал первый полицейский. Увидев Кентона, он крикнул и бросился к нему. Кентон захлопнул дверь прямо у него под носом, всем телом навалился на нее и судорожно попытался вставить ключ в замок. Едва это у него получилось, как ручка двери вырвалась из пальцев, а ее створка приотворилась на несколько дюймов. В образовавшемся отверстии появился носок сапога. Кентон что есть силы стукнул по нему каблуком. Болезненный вскрик – и сапог исчез. И на секунду давление на дверь ослабело. Кентон снова всем весом навалился на дверь и повернул ключ в замке. Щелчок подсказал, что теперь она заперта.

Он обернулся и увидел, как Залесхофф сильно ударил немца по голове рукояткой револьвера. Мужчина рухнул вниз лицом. А в приемной начался ад кромешный. На дверь обрушился град ударов, послышались чьи-то резкие команды.

– Отойдите от двери, – сказал Залесхофф. – Через минуту они начнут стрелять по замку.

Едва он успел произнести эти слова, как дверь перестала содрогаться от ударов, и пуля пробила дерево совсем рядом с замком. Русский же принялся шарить по карманам у немца, затем выпрямился – в руках у него была связка ключей. Он подошел к небольшому, встроенному в стену сейфу и начал подбирать нужный ключ. Обернулся на звук второго выстрела.

– Посмотрите, куда ведет вон та дверь, – бросил он Кентону.

Журналист тут же распахнул ее. За дверью оказался небольшой туалет. Сердце у Кентона упало. Но затем вдруг он заметил над сливным бачком узенькое окошко с матовым стеклом. Кентон распахнул его и выглянул наружу. Внизу в нескольких футах простиралась крыша из оцинкованного железа с двумя встроенными в нее квадратными окнами-фонарями, напоминавшими теплицы для огурцов. Кентон бросился назад в комнату.

– Там окошко. Через него можно выбраться на крышу.

– Хорошо.

Выстрелы по замку не стихали, от дверей так и разлетались щепки. Затем на нее навалились с другой стороны. Створки содрогнулись, послышался громкий треск. К этому времени Залесхофф уже успел открыть сейф и выкидывал его содержимое на пол. Кентон, дрожа от нетерпения, топтался у двери в туалет.

– Ради Бога, Залесхофф, побыстрее!

– Ладно. А вы идите!

Журналист колебался. А потом вдруг сквозь весь этот шум и грохот услышал торжествующий возглас русского. В следующий момент раздался хруст стекла, и он увидел, что Залесхофф бросил пакет с негативами на пол и топчет его ногами, превращая в пыль. В следующую секунду массивная входная дверь с треском распахнулась.

– Берегись!

Но едва этот крик успел сорваться с губ Кентона, как Залесхофф метнулся через комнату к дверце. Кентон захлопнул ее за ним и запер на задвижку.

– Фотографии взяли?

Залесхофф поднял руку с большим бумажным пакетом, затем разорвал его пополам и затолкал обрывки в карман.

– Теперь туда, через окошко!

Дверь в туалет уже содрогалась от ударов. Затем грянул выстрел, пуля пробила дверцу и вонзилась в стену напротив.

Кентон спрыгнул на крышу и приземлился на четвереньки. Секунду спустя рядом с ним оказался Залесхофф. Журналист двинулся по крыше между двумя окнами-фонарями. Залесхофф ухватил его за руку.

– Держитесь ближе к стене, иначе нас могут увидеть из окон.

Но их маневр, вернее, путь к отступлению, преследователи уже разгадали. Штурм туалета закончился, сверху не доносилось ни звука.

– Должен же быть способ как-то спуститься с этой чертовой крыши, – пробормотал Залесхофф. – Попробуем сюда!

Прижимаясь к кирпичной кладке, они прошли вдоль стены. Крыша напоминала по форме огромную букву «Е», с каждой стороны ее окружали стены пятиэтажного здания. И вдруг, свернув за угол, они оказались в центре этой буквы «Е» и увидели в кирпичной стене небольшую дверцу. В тот же момент раздался крик, и Кентон понял: их увидели из окна в дальнем конце крыши. Они бросились за угол, ища укрытия, и тут в стену, под которой они только что находились, ударила целая россыпь пуль. Залесхофф подполз к двери, подергал за ручку. Заперто.

– Они продвигаются к точке, откуда по нам удобней открыть огонь, – сказал Кентон.

Залесхофф достал из кармана револьвер и три раза выстрелил в замок. Но он все держался. Тогда русский отошел назад, разбежался и что есть силы ударил по замку ногой. Дверца распахнулась. Они ворвались внутрь и сбежали вниз по железным ступенькам. А затем в нескольких ярдах от лестничной площадки увидели вращающиеся двойные двери. Из-за них доносился шум печатных станков. Сильно пахло типографской краской и горячим машинным маслом.

– Сюда, – рявкнул Залесхофф. – Только не бежать! Идти, но быстро.

Они толкнули вращающиеся двери и вошли. Крыша над головами была застекленная, но шум станков, по всей видимости, заглушил звуки выстрелов, поскольку люди продолжали работать как ни в чем не бывало. Это было узкое и продолговатое помещение, и им пришлось бы пройти по нему до конца – до двери на противоположной стороне. Залесхофф и Кентон как раз были на полпути к ней, когда какой-то мужчина, судя по всему, бригадир, поднял голову от стола, заваленного гранками, нахмурился и двинулся им навстречу. Залесхофф моментально сориентировался.

– Вы, случайно, не видели, тут двое мужчин не пробегали?

– Nein. – Бригадир не сводил с них подозрительного взгляда.

– Мы из полиции. Сбежали два преступника, есть сведения, что они находятся в этом здании. Если увидите их, постарайтесь задержать. Есть ли у вас еще какой-нибудь выход из здания, не считая главной двери?

– Jawohl, Herr Kapitän. Имеется пожарный выход.

– Где?

– Между нашим цехом и гравировальным, Herr Kapitän, есть дверь. Идемте, я вам покажу.

И он направился к двери.

– В том нет необходимости, – торопливо заметил Залесхофф, – мы сами найдем. И сразу же поставим возле нее своего человека. Но вы все равно не теряйте бдительности и немедленно доложите, если увидите этих людей.

– Jawohl, Herr Kapitän.

И бригадир поспешил сообщить новость своим подчиненным. Едва он успел отойти на несколько шагов, как через вращающиеся двери ворвались полицейские и что-то закричали. Бригадир недоуменно уставился на них.

– Бежим! – рявкнул Залесхофф.

И они бросились к двери, через которую можно было попасть к пожарному выходу. Слева находились два лестничных пролета: один спускался вниз, другой уходил наверх. Прямо на площадке между ними оказалась дверь пожарного выхода. Впереди виднелся вход в цех гравировки. Как только Залесхофф распахнул дверь пожарного выхода, из цеха вышел рабочий. Кентон заметил удивленное выражение его лица – мужчина заметил за спинами незнакомцев людей в полицейской униформе – и понял: сейчас он предпримет попытку остановить его и Залесхоффа. Не долго думая Кентон замахнулся для удара. Рабочий торопливо отступил и поскользнулся на гладком каменном полу. Этого оказалось достаточно. Залесхофф с Кентоном бросились вниз по пожарной лестнице. Где-то над их головами пуля со звоном срикошетила от стальной ступеньки, но к этому времени они уже находились двумя пролетами ниже, под прикрытием.

У подножия лестницы перед ними открылся вид на вымощенный бетонными плитами двор. Располагался он с тыльной стороны здания, где размещались редакция и типография «Праген моргенблатт». Кентон поднял голову – трое полицейских сбегали к ним по пожарной лестнице. Тогда беглецы не сговариваясь бросились к улице. Они находились примерно в шести ярдах от нее, когда навстречу им из-за угла выскочил полицейский. Он помедлил – всего какую-то долю секунды – рука его потянулась к кобуре на поясе. Залесхофф налетел на него со всей яростью и силой и ударил по голове. Полицейский отшатнулся к стене и вскинул руку с пистолетом. Кентон так и вцепился в эту руку, грянул выстрел. Пуля ударила в бетонную плиту и срикошетила от нее с противным визгом. Потом Залесхофф выбил оружие у парня из рук. Полицейский начал подниматься на ноги.

– Беги к машине! – крикнул Залесхофф.

И Кентон побежал.

На улице, в нескольких ярдах от него, стоял «мерседес». Они уже подбегали к нему, когда Тамара отъехала от грузовика, что стоял впереди. Вот они поравнялись с машиной, и Тамара предусмотрительно распахнула ближайшую к ним дверцу. Едва они запрыгнули в машину, как пуля пробила заднее стекло и вонзилась в обивку переднего сиденья.

– Пригнись! – крикнул Залесхофф.

«Мерседес» рванул вперед, обогнул препятствие в виде грузовика – шины взвизгнули на мокром асфальте – и вылетел на улицу, ведущую к Карлсбрюке. Тамара включила вторую передачу, до конца выжала педаль акселератора, и огромный автомобиль помчался по улице, точно пуля, выпущенная из ружья.

– К отелю «Америка», быстро! – скомандовал Залесхофф.

Девушка резко свернула на главную дорогу, затем автомобиль с ревом промчался по мосту через Молдау.[48]48
  Так немцы называли реку Влтаву.


[Закрыть] Залесхофф вытащил из кармана обе половинки разорванного конверта и стал рвать их дальше – на мелкие клочки, которые затем выбрасывал из окна машины.

К этому времени Кентон уже немного отдышался.

– Ну, как вам моя догадка? Недурна, верно? – спросил он.

Залесхофф задумчиво смотрел на последние бумажные обрывки у себя в руках.

– Да, – мрачно кивнул он, – догадка неплохая. Но то, что мы слышали, лишь подтверждает необходимость раздобыть оригиналы снимков. Вы ведь слышали, что он сказал?

– Кто?

– Ну, тот немец. Нацисты собираются использовать эти фотографии для развязывания новой антисоветской кампании. И Румыния будет не единственной страной, которая об этом узнает. Я просто не могу больше ошибиться, Кентон, не имею права. Мы должны заполучить эти снимки любой ценой. И какова бы ни была моя стратегия, хорошая или плохая, но я собираюсь немедленно и вплотную заняться Саридзой.

Кентон рассмеялся. Его до сих пор все еще немного трясло.

– Что тут смешного?

– Просто интересно, что скажет Саридза, увидев нас.

– Скоро выясним! – Залесхофф подался вперед к девушке. – Сверни на тихую улицу и сбрось скорость, хотя бы ненадолго.

– В чем дело? – спросил Кентон.

Залесхофф не ответил. Наклонился, отвернул край коврика и сдвинул одну из панелей в полу машины. «Мерседес» замедлил скорость. Кентон увидел, как русский ухватился за какой-то темный проводок, уходящий под днище машины, и резко его дернул. Что-то с лязгом упало на дорогу, и Тамара вновь прибавила скорость.

– Что, черт возьми, происходит?

Залесхофф задвинул панель обратно.

– Старый чикагский трюк. Сбросил австрийские номера. Теперь у нас бельгийский регистрационный номер. Ты взяла бельгийские документы, Тамара?

– Да, Андреас.

– Все остальные выбросишь в канализацию, когда мы остановимся. Вот, Кентон, советую иметь его при себе, если хотите услышать, что нам скажет Саридза. – И с этими словами Залесхофф вытащил из кармана в дверце и протянул журналисту револьвер, похожий на тот, который всегда был при нем. – Только аккуратнее! Этот заряжен.

Кентон осторожно принял оружие.

– Это на тот случай, – с легкой улыбкой заметил Залесхофф, – если вы еще не окончательно растеряли свои профессиональные инстинкты.

Кентон сунул револьвер в карман.

– Знаете, Андреас Прокович, – устало заметил он, – вы один из трех самых невыносимых, невозможных людей, с кем мне только доводилось встречаться.

– Кто же остальные двое?

– Саридза и капитан Майлер.

Минуты через две они остановились перед гаражами отеля «Америка». Из двери напротив входа вышел какой-то мужчина и направился к их машине. Залесхофф опустил стекло. Они тихо и недолго о чем-то поговорили, затем Залесхофф поднял стекло и откинулся на спинку сиденья. Вид у него был мрачный.

– Карту, Тамара!

Девушка молча протянула ему толстую, сложенную в несколько раз карту.

– В чем дело? – спросил Кентон.

– Пять минут назад Саридза с Майлером уехали на своей машине. За рулем был Майлер. Вот что, Тамара, выезжай на дорогу на Брюн и, ради всего святого, не сворачивай с нее ни при каких обстоятельствах!

20
Дорога на восток

Примерно четверть часа спустя за окнами замелькали городские окраины. «Мерседес» летел по дороге на Брюн.

Залесхофф забился в уголок на заднем сиденье. Лицо его не выражало ровным счетом ничего. На все вопросы Кентона он отвечал односложно и ворчливо. И вот наконец он наклонился вперед и попросил сестру остановиться возле следующей деревни.

– Зачем нам останавливаться? – спросил Кентон.

Залесхофф лениво обернулся к нему. Потом заговорил с журналистом так, словно тот попросил его прокомментировать прогноз погоды.

– Один из наших людей едет за машиной Саридзы на мотоцикле. Больше двадцати километров от города ему не проехать. Когда остановится, должен позвонить Смедофф. Хочу узнать, что он ей сообщил, чтобы убедиться, что мы едем в верном направлении.

– Понимаю.

Вскоре они подъехали к небольшому зданию почты. Русский вышел из машины и неспешно направился ко входу. Через две минуты вернулся, забрался в «мерседес» и захлопнул за собой дверцу.

– Мы ошибались, – заявил он. – Видимо, по тому звонку из редакции «Моргенблатт» они поняли, что опережают нас всего на шаг. И потому решили поехать на восток, к границе с Германией, она находится неподалеку от городка Наход. Их цель – убраться из Чехословакии как можно скорее, а затем проехать через Краков в Бухарест.

Минуту-другую он пристально разглядывал карту, затем сложил ее.

– Поворачивай на Нимбург, Тамара. Смедофф уже там проверяет. Надо попробовать нагнать их где-то между Нимбургом и Находом. Бензина у нас хватит?

– Бензина полно.

– Тогда вперед.

И «мерседес» резко рванул с места. Минуту спустя Кентон увидел, что стрелка спидометра перевалила через стокилометровую отметку.

Через полчаса такой бешеной езды они свернули влево и помчались по дороге в северо-восточном направлении. Тамара вела машину умело и уверенно, точно профессиональный гонщик, и «мерседес» на огромной скорости плавно взлетал на холмы и спускался с них – при этом почти не чувствовалось никакой тряски. Залесхофф смотрел в окно и покуривал сигареты Кентона. Журналист пытался немного поспать, но, несмотря на физическую усталость, это никак не получалось, веки отказывались смыкаться. Всякий раз, когда перед очередным поворотом Тамара немного сбрасывала скорость, правая ступня ее двигалась, точно жала на воображаемую педаль газа, чтобы лететь вперед еще быстрее. Вот она, сказал себе Кентон, радость погони в чистом виде. Но он понимал – за этим стояло что-то еще, более важное. На дороге две машины, их разделяют мили. В первой находятся пятнадцать прямоугольников обработанной химическими веществами фотобумаги, и они, эти картонки, более опасны, нежели самый мощный взрыв, самый ядовитый газ! Пятнадцать кусочков бумаги, и содержание их наполнено страхом, недоверием и ненавистью к миллионам простых людей, которые верят, что их Бог милостив и справедлив и что судьбы их – в Его руках. Если позволить первой машине достичь цели назначения, послание это будет доставлено. И на пути у нее лишь одно препятствие – жалкая горстка из трех человек: обеспокоенный русский, девушка и смертельно уставший журналист с головой, раскалывающейся от боли, и пистолетом в кармане, которым он не умеет пользоваться. Он грустно усмехнулся. «Препятствие» – не слишком подходящее в данном случае слово. Оно не в полной мере описывает ту малоприятную ситуацию, в которой они оказались. Даже мощному «мерседесу» с полным баком бензина и отличным водителем за рулем не так-то просто нагнать эту первую машину, у которой к тому же есть преимущество во времени.

Мелкий моросящий утренний дождик превратился в сильный ливень, струи воды заливали стекла, затуманивали вид на невысокие холмы, мимо которых они проезжали. До Нимбурга доехали минут за сорок. На въезде в город Тамара сбросила скорость. Залесхофф всматривался вперед.

– Останови возле того дома с часами!

Тамара проехала еще с минуту и затормозила у обочины. Залесхофф вышел из машины.

Кентон протер затуманенное стекло и увидел, что русский подходит к мужчине, стоящему на тротуаре под зонтиком. Мужчина демонстративно перебирал пальцами концы красной шелковой ленточки, вдетой в петлицу пальто. Залесхофф вежливо приподнял шляпу, владелец ленточки что-то сказал ему и указал вперед на дорогу, по которой они ехали. Человеку постороннему показалось бы, что заблудившийся автомобилист спрашивает у прохожего, как ему лучше проехать в нужное место. Залесхофф снова приподнял шляпу и вернулся к машине.

– Быстрее, Тамара, – садясь в «мерседес», бросил он. – Они проехали здесь ровно восемь минут назад. А это означает, что мы отстаем от них километров на двенадцать. Отсюда до границы всего два часа езды. Так что придется поднажать, если хотим догнать их.

Машина снова рванула вперед. Как только городок остался позади, стрелка спидометра начала неуклонно подползать к цифре сто сорок. Добралась до нее и застыла. Никогда прежде Кентон не ездил на машине с такой скоростью. Движения на дороге было мало, лишь это служило хоть каким-то, пусть и слабым, утешением. Тамара удивительно точно оценивала каждый сантиметр пространства, когда они пролетали мимо редких попутных и встречных машин. Дорога, прямая и хорошая, имела всего лишь две полосы и была скользкой от дождя. Но девушку, похоже, это нисколько не смущало.

– Наверное, успели побывать в переделках, когда ваша сестра сидела за рулем? – заметил Кентон после очередного рискованного маневра.

– Она ни разу не попадала в аварию.

Несколько театральная уверенность, прозвучавшая в голосе Залесхоффа, не убедила Кентона.

Дважды им пришлось останавливаться на переходах. Один раз на окраине маленького городка под названием Кёниграц их остановил полицейский патруль. Залесхофф опустил козырек от солнца на заднем стекле, достал оттуда и предъявил полицейским бельгийские документы. Полицейский посмотрел их, затем вернул с извинениями и пропустил дальше, объяснив, что поступила информация и им было приказано останавливать и проверять все машины с иностранными номерами в связи с тем, что международная банда преступников совершила налет на редакцию какой-то газеты в Праге. И они продолжили свой путь, дивясь тому, как были близки к провалу.

По истечении первого и столь мучительного для Кентона часа езды Залесхофф начал все чаще всматриваться вперед через лобовое стекло, по которому «дворники» гоняли струи воды.

Они проезжали через гористую местность, там и сям были разбросаны маленькие белые домики деревушек, облепившие церковь со шпилем. Струи дождя наконец перестали хлестать в окна, но затянутое облаками небо нависало низко, и время от времени машина ныряла в полосы серого, напоенного влагой тумана. Тамара была вынуждена немного сбросить скорость. И вот, вырвавшись на чистый и прямой участок дороги, они увидели впереди, примерно в четверти мили, черный автомобиль.

Почти тотчас же «мерседес» вновь влетел в полосу тумана, но увиденного оказалось достаточно, чтобы сердце Кентона забилось в тревожном и одновременно радостном предвкушении.

– Надо нагнать их, чтобы нас разделяло метров пятьдесят, – скомандовал Залесхофф. – Потом, Тамара, какое-то время будешь висеть у них на хвосте. А вы, Кентон, пригнитесь! Нельзя, чтобы они сразу разглядели, кто у нас в машине.

Кентон и Залесхофф сползли с сидений. Примерно через минуту «мерседес» замедлил ход, и Кентон услышал шум едущей впереди машины. Тамара бросила через плечо:

– Они идут со скоростью около девяноста километров.

Залесхофф осторожно поднял голову и выглянул из-за плеча Тамары.

– Дождись поворота, – услышал Кентон его тихий голос. – Потом обгонишь их и поедешь впереди примерно метрах в ста.

Тамара прибавила скорость и надавила на клаксон. Залесхофф снова нырнул вниз. С бешено бьющимся сердцем Кентон прислушивался к реву мотора черной машины. Они ее нагоняли.

И тут Тамара вдруг сказала:

– Они прибавили скорость.

– Обгоняй на следующем повороте!

Кентон услышал, как взревел мотор «мерседеса», почувствовал, как их машина рванула вперед. Секунду спустя их резко качнуло в сторону. Рев мотора второй машины приблизился. Затем раздался звук удара, «мерседес» содрогнулся, и его замотало из стороны в сторону.

– Ударила их передним бампером, – сказала Тамара.

– Нагоняй, живо!

Взвизгнули шины, Кентона бросило вперед и вжало в спинку водительского сиденья. Он чувствовал, как их машина буксует. Затем послышался скрип коробки передач, «мерседес» дернулся и начал сдавать назад. А потом вдруг звук мотора стих. С минуту стояла полная тишина, затем Кентон услышал натуженный рев выхлопной трубы.

– Они сворачивают! – крикнула Тамара.

– Из машины, Кентон! Быстро!

Залесхофф выскочил на дорогу. На ходу выдергивая из кармана револьвер, Кентон бросился за ним. Примерно в двадцати пяти ярдах разворачивалась черная машина. Затем в одном из боковых окон сверкнула вспышка, и пуля ударила в «мерседес» в футе над головой Кентона. Уголком глаза он успел заметить, как Залесхофф вскинул ствол и тщательно прицелился. Затем русский выстрелил. В следующую секунду из топливного бака черной машины полыхнуло пламя.

– Живо! – воскликнул Залесхофф. – Уходи с дороги!

Дорога тянулась по низкой насыпи, по другую сторону от нее ровным строем стояли березы. Залесхофф с Кентоном скатились с насыпи и, пригнув головы, побежали вдоль канавы к горящей машине. Отдельные языки пламени поднимались в воздух на высоту футов в восемнадцать, пылающее топливо разливалось по дороге, точно жидкий огонь. Залесхофф остановился и осторожно высунулся из-за прикрытия. Сквозь рев пламени грянул выстрел, пуля ударила по траве футах в двух от него. Залесхофф нырнул обратно.

– Они укрылись по ту сторону дороги. Надо что-то делать, и быстро. Если на дороге появится кто-то еще, мы пропали! Возвращайся к машине, укроешься за ней и перебежишь на ту сторону. Оттуда начнешь вести по ним огонь, наобум. Не важно, попадешь или нет, – с этого расстояния вряд ли. Но я хочу, чтобы ты отвлек их, тогда, возможно, мне удастся подобраться с этой стороны.

– Ясно.

Кентон побежал назад вдоль насыпи, выскочил на дорогу и спрятался за «мерседесом». Заглянув в узкое пространство между запаской и задней частью кузова, он увидел Майлера и Саридзу, которые укрылись за грудой камней чуть ниже уровня дороги. Тамара вышла из машины и встала рядом с ним. Кентон использовал покрытие запаски для упора, положил на него ствол револьвера, прищурился и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, он увидел, как Майлер быстро опустил голову и нырнул за камень.

– Вы когда-нибудь стреляли из револьвера? – спросила девушка.

– Нет. А что?

– Вы едва не попали в этого типа.

В ушах все еще звенело от выстрела, но Кентон попробовал снова, правда, теперь в черном дыму, валившем от машины, мишень была почти не видна. После третьего выстрела он с удовлетворением заметил, как Майлер осторожно высовывается из-за укрытия и высматривает источник опасности. В следующую секунду девушка тихо вскрикнула.

– В чем дело?

– Смотрите!

Кентон увидел, что Залесхофф вышел из-за прикрытия насыпи и, пригибаясь, перебегает через дорогу.

– Сумасшедший! Его убьют!

Едва успел он выкрикнуть эти слова, как русский вскинул ствол револьвера и выстрелил. Майлер ухватился руками за голову. В следующий миг выстрелил Саридза, и Залесхофф ничком упал на дорогу. Буквально через секунду Саридза развернулся, бросился к березовой роще и затерялся среди деревьев.

Кентон кинулся к Залесхоффу. Подбежав к нему, он увидел, что русский пытается встать на ноги. Залесхофф прижимал ладонь к боку, лицо его было искажено от боли. Кентон поспешил на помощь. Раненый лишь отмахнулся.

– Саридза, – выдохнул он. – Удрал, гад!

– Ясно, – пробормотал Кентон. Обернулся и увидел, что к ним бежит Тамара с бледным как мел лицом.

– Вернитесь к машине! Он может попробовать угнать ее, и тогда точно уйдет.

– Делай, что он говорит, Тамара.

Девушка развернулась и бросилась обратно к машине. Зажав в руке револьвер, Кентон пробежал вдоль насыпи и углубился в рощу. Через несколько шагов остановился и прислушался. Минуту или две не было слышно ни звука, не считая тихого стука капель дождя, падающих с веток. Затем где-то впереди и чуть левее от себя он уловил какое-то движение. Кентон начал осторожно пробираться в сторону звука. И тут вдруг под ногой у него громко хрустнула ветка. Через секунду грянул выстрел, пуля просвистела мимо и угодила в кустарник. Кентон согнулся чуть ли не пополам и продолжил движение. Мужчина выстрелил снова. Кентон замер на месте. А затем через прогалину между деревьями увидел Саридзу. Тот озирался по сторонам, точно загнанный зверь. Кентон приподнял ствол револьвера. В этот момент Саридза вдруг заметил его. Резко вскинул руку. Револьвер сухо щелкнул два раза, но выстрела не последовало. Теперь Кентон отчетливо видел: его противника охватила паника. Саридза бросил револьвер на землю и поднял руки.