Текст книги "За Змеем Запада (СИ)"

Автор книги: Эоф Отори

Соавторы: Артур Клаус
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

То принципа не может быть!

Закон есть принцип основной,

Что создан знающей рукой,

Для каждого причину и полезность,

Не допускающий небрежность.

Порядок – то собрание законов,

Как много можно с ним построить?

Как много будет нужно отмести,

Куда не сможем с тем собранием дойти?

Что принцип? Это наблюдение,

Как сделать в мире различение.

Коль получилось разделить,

Возможно нечто отделить…

Мир, ты велик в своих прекрасах,

Младенец, нежащийся в яслях,

Ты чист и все еще свободен,

Но не таков старик в оковах!

Чтобы создать, придется отделить,

А значит принцип предъявить…

Построить много – то потребует порядка,

Противоречие – первый шаг к упадку…

Конец Первого куплета

Вард

Так значит выбор – вот основа для различий.

Такой ответ хоть прост, но непривычен.

Все тот же выбор, что в больших делах,

Так и в решениях, что множатся в часах…

Колдунья Бао

Да, верно, выбор, он все тот же.

Купец, крестьянин ли, вельможа.

Важнее этого одно -

Что будешь строить день за днем?

Как волшебством, так пахотным орудием

Создать возможно счастье или чудо…

Путь начинается намерением единым,

Но первым шагом станет тот же выбор…

Голос автора

Вард приобнял прекрасную колдунью,

Задумавшись над выбором их судеб,

Над тем, как он нес службу в подземелье,

Спросив ее с немалым огорчением:

Вард

Как знать, увидим ли живым…

Его. Кто связан роковым,

Неумолимым предсказанием

Таким обыденным деянием…

Колдунья Бао

Я не могу теперь взглянуть,

Куда стремиться его путь.

Пусть мы знакомы с предсказанием,

Прошу тебя, давай оставим…

Вард

Но…

Колдунья Бао (перебивает его)

Позволь мне под открытым небом,

Забыть о прошлом многолетнем…

Забудем же о старце из под древа,

Так и о стражнике, несущем это бремя…

Забыть – не значит их оставить,

Но тот, над кем всевластна память,

Не сможет сделать шаг вперед

Без тех оглядок и забот

Ни в настоящем, ни в прошедшем

Не разрешенных и покоя не нашедших…

Для легкомысленного лишь еще одно Вчера,

Но для искателя весь опыт памятного Дня…

Позволь от прошлого отвлечься, убежать,

Чтоб вновь свободной поступью ступать,

До дня, когда оно само появится пред нами,

Не за спиной, но впереди нас ожидая…

Идут некоторое время молча

Вард

Когда мы жили под заботливою ивой,

Ты нам дала понять красноречиво,

Что хоть ты пленницей до этого держалась,

Тебя не обуяла злоба или ярость…

Но оказаться в темном заключении?

Так за какое преступление?

Дав слово, что расскажешь в свое время,

Быть может здесь и нынче, ворожея?

Колдунья Бао (улыбаясь)

Молчун опасен – помнит многие слова,

Он слушает, но сам не разевает рта.

Так можно безоружным оказаться,

Ведь у него колода, у тебя лишь карта…

Но верно, есть ли лучшая пора?

Пусть снова будет песня, но не та…

С простого к сложному, от самых от азов,

К нехитрым связям, порожденным из основ:

Песня о законе, Второй Куплет – Как использовать закон

Закон есть принцип основной,

Что создан знающей рукой,

Для каждого причину и полезность,

Не допускающий небрежность.

Но как использовать закон?

Ведь сам не говорит о том,

Лишь тот, кто создал с тем знаком,

Что он вложил туда пером…

Пусть дальше есть один закон,

Но вдруг второй был объявлен,

Как быть всем тем, кто им ведом,

Но знать не знают о втором?

Они начнут искать различья,

Чтоб вычеркнуть одно, другое – возвеличить,

Лишь тот, кто в общее заглянет

Простую истину познает:

Искать различия, не ведая о главном,

Петь о величии, другое забывая?

Лишь благо во едино собирая,

Возможно обрести для двух законов понимание…

И как использовать закон?

Ведь сам не говорит о том,

Лишь тот, кто создал с тем знаком,

Что он вложил туда пером…

Используй, зная, что он защищает,

Не забывая, от чего он ограждает,

Не видя в нем формальности одной,

И ради блага, для которого он выведен рукой…

Конец Второго куплета

Вард

Хоть мне понятны эти изреченья,

Не нахожу за ними объяснения.

Так по какому принципу, закону,

Ты оказалась заключенной?

Колдунья Бао

Ответ был дан в иносказанье,

И пред тобою обещанье

Мое исполнено всецело!

Добавлю только сверх предела,

Что оказалась заключенной

Не силой одного закона,

Но толкованием неверным,

Противоборством мной презренным!

Из двух законов блага два,

Коль знаешь для чего и для

Которых обстоятельств,

Да из каких доброжелательств…

Но если лишь одно из благ,

Себе ты выбрал как костяк,

То и второму будешь рад,

Коль пользу от него познать…

Когда же благо лишь одно

Ты добрым благом признаешь,

То станешь попирать иные,

Непонятые, но не злые.

Вард

Так значит, Ордена учение,

Нашло враждебное течение

В твоих поступках и речах,

Так заточив тебя во тьмах?

Колдунья Бао

Пожалуй, так и есть – нашли.

И заточили, обрекли

Но Орден, хоть владеет властью,

Не совершал шагов напрасных.

Иное дело то, что нынче -

Ведь государь, его величье,

С той самой казни сам не свой,

А Орден под его стопой…

Отправив ловчих за птенцами,

Властитель сам, не замечая,

Водовороты открывает,

Свою эпоху провожает…

Семь копий нечто стерегут,

Драконьи когти жертву ждут…

Лишен наследием отцов

Свободной поступи шагов…

Глава 19: За вратами страха

Голос автора

Бывает тишина дарящая покой.

Однако совершенно не такой

Заполнились златые своды во дворце,

Внимательный прочел бы у придворных на лице

Ту маску сострадания с сомнением,

Смесь верности и неповиновения.

Их Государь, отравленный ударом,

Лежал под лихорадочной опалой,

Иной раз за день грозно восклицая

Слова проклятий, Братство обвиняя

В возврате к темным временам,

На смену письмам и словам

Вновь склоки, да интриги возвращая

И царственного подло искушая

Войти в игру из посягательств и обманов,

Из ложных обещаний, крови, ядов…

В покоях Государя собрались Судья, Магистр равновесия, Магистр Слуха и Магистр зрения

Государь Тенерент (ослабший, с обезображенной рукой)

Я никогда бы не предположил,

Что все это хоть чем-то заслужил…

Что скажете, мне верные Магистры?

А ты, Судебной власти кисть?

Магистр Колумб Тингл (склонившись)

Простите, это наша общая вина…

Магистр Фелес Пинч (склонившись)

Скажите лучше как Вы? Как рука?

Магистр Аквил Шили (горделиво)

Мне жаль, что не присутствовал тогда…

Судья (с овершенно равнодушно)

Я не утешу Вас ничем, ведь я Судья…

Государь Тенерент (со слабой злостью)

Потешно же! Спасенным быть в последнее мгновение,

Лишь той, к кому всегда имел предубеждения!

Признаюсь вам, что все еще имею…

Но вот что я скажу, как разумею:

Уверенность во мне живет о том,

Хоть не добыты доказательства трудом,

Что Братство этой гнусности источник,

Пытается нас завести во круг порочный…

Магистр Колумб Тингл

Я вынужден с таким не согласиться,

Конечно, Братство может опуститься

До подлостей, угроз и покушений,

Моя же дума – это след десятилетий…

Государь Тенерент (раздраженно)

Мне ведомо, что собираешься сказать.

Убийца из темниц сумел сбежать.

Но вспомни – десятилетие назад

Мы оказались не способны ту интригу разгадать…

Сейчас, спустя с десяток лет,

Философ вновь удачею согрет.

Быть может, он устроил тот побег?

И он же столь давно искомый человек?

Магистр Колумб Тингл

О том не ведаю, а потому смолчу.

Я лучше всем еще раз доложу:

Из Храма Сердца выкрадены камни,

Те самые, что на колье у дамы…

Магистр Зрения и Равновесия вздрагивают при этом упоминании

Магистр Фелес Пинч

Проклятие! Коль так пойдет и дальше,

То с Амулетом Чувственной Души их Братство

Способно станет нас перебороть и одолеть,

Им только нужно Чувства разглядеть…

Государь Тенерент (устало)

Как много времени осталось?

Когда бы не яд и эта слабость!

Я вижу лишь одних птенцов,

Кто защитит престол отцов…

Магистр Колумб Тингл (задумавшись)

Чувствительный поймет единым ощущением,

Переживающему будет стоит около недели,

Холодному не меньше нескольких недель,

Рациональному больших усилий и потерь…

Магистр Фелес Пинч (рассудительно)

Я удалил тот яд из вашей крови,

А слабость лишь последствие, не более.

Вам стоит воздержаться нынче от усилий,

Тем сохранив здоровье, долголетие, силы.

Магистр Аквил Шили (удивленно)

Мы ведь хотели лишь порядок защитить,

Найти птенцов, по башням их распределить.

Но даже не успели отыскать,

Уже желаем этой тайной управлять?

Судья (резко обрывая обоих, встает на сторону Государя) Согласен, ваше Благородство.

Раз Орден оказался под угрозой,

Нам нужен способ защититься от нее,

Рискованно, но только это нам дано…

Государь Тенерент (странным голосом)

Коли теперь Магистры уязвимы,

Нам незачем боятся тайной силы,

Что скрыта в оперившихся птенцах,

Повелеваю, одному из вас…

Шепот

Шепот

Шепот

…

Голос автора

Лишь стоило собранию разойтись,

Как Тенерент устало опустился вниз.

Он вздрагивал и даже удивлялся:

В тот час, когда убийца покушался,

Ведь даже пред ударом в страшный миг,

Держался гордо Государев статный лик,

Его фигура подымалась цельная, литая,

Пусть он упал, себя от нападения прикрывая…

Рука сгнивала несмотря на все лечение,

Лежать в постели, быть у всех на попечении,

Бессонница, кошмары и видения,

Врагов злорадства и поползновения…

Государь Тенерент (сам с собой)

Кто знает, сколько мне еще осталось?

Меня должна была б наполнить ярость,

Но нет… Скорее безысходная тоска.

Чего страшусь, за что цепляюсь я?

Проклятый книжник! Он узнал про via…

Про деву, что магистрам Чувства подарила!

Об украшении для тонкой бледной шеи,

О драгоценностях на этом ожерелии!

И все же, очень скоро, смею полагать,

Мы вновь заставим Братство отступать.

Загвоздка в том лишь, как их направлять?

Какой манерой ветер во суму поймать?

Голос автора

Так Государь беседовал с собой,

Едва он что-то задевал десницею гнилой,

Как сразу корчился от нестерпимой боли,

Но думал только о своем престоле!

Собравшись, он решился выйти из покоев,

Чем своих верных слуг обеспокоил,

Но мысль, что вела его вперед,

Что это было? Только призрачный восход?

Могло ли быть, что его просто лихорадит?

По его венам разошлось немало яда,

Чтоб усомниться в собственном рассудке.

Но разве доверять себе преступно?

Магистры и Судья разговаривают в одном из садов дворца после того, как оставили Государя

Магистр Фелес Пинч (в сомнениях)

Немыслима, чудовищна затея,

Познаний в их природе не имея,

Попытку сделать обрести над ней контроль,

Перед которой государь или король

Всего лишь смертный, лишь один из многих.

Не хуже и не лучше всяких прочих.

Что лучше, что приятнее, что горше…

Я не уверен что меня пугает больше -

Угроза поражения престола,

Потеря власти, низвержение короны?

Иль затуманенные очи государя,

Победоносного в своем самообмане?

Магистр Колумб Тингл (скептично отвечает)

Тебя столь часто от практических вопросов,

Уводит в сторону идей титанов и колоссов.

Ты служишь Ордену, а значит Государю.

Так неужели этой клятвы тебе мало?

Магистр Фелес Пинч

Все верно, клятва остается клятвой…

Но отнестись к такому лишь формально,

Не значит ли забыть об этой клятве?

Посеяв важное забыть о жатве?

Магистр Колумб Тингл

Мы защищаем не одну фигуру,

А наша клятва не единственно пурпуру.

Порядок, что фундаментом заложен,

Вот то, что каждый помнить должен!

Судья (к их удивлению, не сказавший ни слова)

Я удаляюсь, чтобы разобрать дела.

Тому безумному уже назначена петля.

Коль даже десятилетие назад

Мы не смогли его пытая разузнать,

То и сейчас останемся ни с чем.

Тот недруг, кто стоит за этим всем,

Окажется покрытым долговременным молчанием.

Но еще раз, пусть даже крайний,

Я снова попытаюсь разобраться…

Как и тогда – могу лишь сомневаться…

Впустую тратить время, разум, силы,

Пером растрачивать чернила…

Судья уходит

Магистр Колумб Тингл (обращается к Аквилу Шили)

А что же ты… Не скажешь и ни слова?

Мне кажется, ты чем-то недоволен…

Чем именно, позволь тебя спросить?

Что же могло тебя так удручить?

Магистр Аквил Шили (неприязненно отвечает)

Она…(Пауза) Как ты, Магистр Равновесия,

Мог оказаться столь небрежен?

Она…(Пауза) Спаситель государя?

Мне тошно знать, что это правда!

Магистр Фелес Пинч (парирует)

Победа или поражение… Это странно,

Что мы, осознавая столь ничтожно и столь мало,

Оцениваем всю гигантскую громаду.

Согласен с тем, Магистр Взгляда?

Магистр Колумб Тингл (перебивает его)

Намерением одним не видишь результата,

А наблюдая результат, не видишь той громады.

Из лучшего намерения возможно быть беде,

А лучший в деле может быть всего лишь прохиндей!

Магистр Аквил Шили (не вступая в спор)

И все же Вельда упустила тех троих.

Могла ли ее сила не подействовать на них?

Когда бы не спасение Государя,

Я бы призвал ее к судебным показаниям!

Магистр Колумб Тингл

Ее намерение нам точно неизвестно,

Но не признать то, было бы бесчестно:

Хоть способ ею выбранный был плох,

Итог достоин похвалы, не кандалов!

Магистр Фелес Пинч (про себя)

Спасти три жизни и спасти Государя…

Какой дорогой ты теперь пошла?

Скажи мне, ты еще Магистр Вкуса?

Иль неизвестный некто, хоть еще с тем Чувством?

Глава 20: Жизнь и смерть

Голос автора

Он спал на досках беспокойно и тревожно,

Не разуваясь, оставаясь весь в дорожном,

Рука уже не отдавала резкой болью,

Но к драке все же не была готова…

Во сне ему прошедшее являлось -

Друзья, подруги, смех и радость,

Он улыбался, вспоминая то простое,

Им пройденное под воздвигнутой горою…

Утро, бодрствованию сменяет сон

Голос автора

Но вот на табурете рядом

Сидел и ждал, дивившись чадом,

Тот, от кого Двэйн был в бегах -

Учитель в черных рукавах!

Двэйн (пробуждается и видит Иеронима, про себя)

Что сделать? Нанести удар?

Сбежать опять от странных чар?

Коль встретить смелостью бесстрашной,

Возможно ль победить и важно ль?

Знающий Иероним (улыбается)

Задумался? Бежать уже не хочешь?

Но почему так неподвижен, так неточен?

Твой беспокойный хаотичный разум,

Однажды снова станет ясен!

То замечательный мне знак,

Мой ученик, ты начал понимать:

Коль ежечасно прятаться, бежать

Лишь Tempus Fugit повторять!

Двэйн (пытаясь успокоиться)

Зачем преследуешь меня,

Кого ютила бузина?

Я лишь то древо подрубил,

По повседневности рутин!

Знающий Иероним

Садовник… стражник… Очень может быть!

Что лучше может спящих разбудить,

Чем пустота с порожним наполнением -

Она и заставляет все прийти в движение!

Пустой сосуд, что был садовником однажды,

Остался пуст и в темноте на страже,

Как долго он останется пустым?

Ничем не увлеченным, холостым?

Двэйн (одновременно оправдываясь и возмущаясь)

Пустой? Быть может, не было желаний!

И для тебя не вижу в этом оправданий!

Что ты за сущность, что за существо?

К чему тебе внимание мое?

Знающий Иероним (не слушая его)

Как много примет тот сосуд,

Когда в него все эликсиры попадут?

Как долго меж собой переплетаясь

Флюиды образуют целостность и связность?

Но я опять увлекся размышлением.

Позволь же поделится откровением -

Ты все еще боишься старика,

Послушай песню Равенства, Дитя:

Песня жизни, Первый Куплет – Равенство

Что есть меж малым и большим?

Коль мир огромен и един,

Что хищник в ритуале жертвы?

Что жертва? Что меж ними мера?

Ведь оба рождены законом,

Пред ним и равны они оба.

Сквозь время мудрость обретая,

Поймешь его не усложняя:

Жизнь жертвы на пороге смерти,

Жизнь хищника во ловчей круговерти…

На водопое все равны пред жаждой,

Рождение для всех живых прекрасно…

Рожденный хищником охотой развлекаясь,

Со временем найдет в себе ту слабость,

Что хоть он силой хищной наделен,

Не в силах превзойти закон…

Рожденный жертвой может лишь скрываться,

Но хватит ли ему желания расстаться

Со страхом к хищнику в стремлении понять?

Чтобы рискнуть, остаться и понаблюдать?

Коль большее, познавшее ту слабость

Однажды встретит наблюдательную малость,

То оба ту идею больше не упустят,

Есть Равенство, что от рожденья было им присуще…

Что станет с хищником, что с жертвой?

Теперь они знакомы с этой мерой…

Та мера – Равенство их жизней пред законом,

Ведь по нему приходит в мир новорожденный…

Конец Первого куплета

Знающий Иероним

Возможно ты еще не понимаешь,

Но я уже нашел ту наблюдательную малость…

Что до меня – я жил достаточно, немало,

Чтобы меня гордыня сильного не уязвляла!

Двэйн (теряя терпение)

Не понимаю, и, быть может, не хочу!

За что мне это и за что я так плачу?

Спокойствие сменилось раз, и два…

Теперь же бегство, да загадки, да слова!

Знающий Иероним (хмыкает)

Бежать от обученья, что за лень?

Что до загадок – это лишь обмен…

Ты выбран мною, ученик и неофит,

Чтобы понять тот новый монолит,

Который освещен семи цветами,

И теми порожденными птенцами.

Эпохе старой – на покой,

К преданиям бездны временной!

Для новой – лишь открытый путь

И молодой пустой сосуд,

Кто станет Знающим однажды,

Познав из истины сермяжной…

Двэйн (начинает кричать)

Не ежель это чуждо мне -

Ты сам, неведомый во тьме,

Эпох огромных вереница,

Птенцы и радужные птицы!

Знающий Иероним

Я не всеведущ, только знающ,

Опустошение с тобой отождествляясь

Само стремиться к насыщению,

Так происходят многие явления!

Голос автора

Пока Старик, увлекшийся беседой,

Смотрел в окно на зарево рассвета,

Двэйн, понимая, что от старца не сбежать,

Решился биться и атаковать!

Время немного приостанавливается, но затем ускоряет шаг

Голос автора

Он юрко прокатился кувырком,

За топорище ухватив топор,

С движения, всем корпусом, плечом

Нанес удар отчаянным прыжком!

Старик раскинув пальцы на ладони,

Вдруг сжал все словно пепел из жаровни:

Смяв как железо, так и рукоять,

И кисть, что их стремились удержать!

Время немного приостанавливается

Голос автора

Двэйн побелел и пошатнулся,

А Знающий зловеще усмехнулся.

Рассвет уже заканчивал сияние,

А Иероним – прервал молчание:

Знающий Иероним

С такой рукой тебе уж не до боя,

И уж, конечно, не до глупого разбоя!

Ведь сильному, не знающему слабость,

Неведома премудрость и пресвятость!

Голос автора (Старец бьет стражника в висок)

Один лишь милосердный взмах

И Двэйн, сознание потеряв,

Упал обмякшим и застыл.

Над ним склонился Иероним…

Застывшее Время лишь мгновение оглядывается, затем устремляется вперед, оставив всех позади

…

Голос автора

Он шел, не видя и не слыша,

Лишь зная, что он нечто ищет.

Кисть рассыпалась тленным прахом…

Почувствовав себя монахом,

Двэйн шел в неясной пустоте,

По неизведанной земле.

Он левой потирал висок,

Прижав и развернув плечо

Второй, которой не владел.

Что под сутаной – не глядел…

Так с каждым шагом собирался,

Однако, все же не решался…

Из тьмы

Откройтесь письмена времен,

Раздайся шорох и гомон,

Что ищешь, путник леворукий?

Покинувший свой пост и службу?

Голос автора

Из пыли, из под облаков

Поднялись лестницы из слов,

Трактаты таинств и секретов,

Сокрытых в сдержанных обетах!

Громады первобытных свитков

И легендарных манускриптов

Собрались в петли и мосты,

В колонны, купола, дворцы!

Из тьмы

Ищи, играй и собирай,

В себя познания вбирай,

Каким вопросом задаешься,

К чему идешь, куда же рвешься?

Двэйн (не понимая говорит вслух или про себя)

Ответить или промолчать?

Отвергнуть или же принять?

Чего ищу – неведомо и мне!

Ты говорил об этой пустоте?

Из тьмы

Идущий видит только горизонт,

Недостижимый идеал, далекий фронт,

Но устремившись к этой цели,

Проходит достижимые пределы…

Счастливый тот, ведомый идеалом,

Но уделяющий внимание

Тем достижимым достижениям,

Не миражам, не привидениям…

Двэйн

Ты все равно меня достиг,

Живущий под землей старик…

Мир оказался не так прост,

Как моя служба или пост…

Голос автора

Взобравшись на один на холм,

Он сел и бегло бросил взор.

Что за вместилище времен?

Что за смятение сторон? (свет и тени в этом месте неправильные) Так просидев не очень долго,

Напрягся и немного вздрогнул,

Поднял рукав перед собой -

В нем был лишь хаос костяной…

Глава 21: Хон

Голос автора

Еще рассвет не показался,

А воздух начал наполняться,

Работой множества умов

Творцов, поэтов, кузнецов!

С утра работали умы,

Шептались перья и листы,

Чернила кроткими шагами,

Чьи-то мысли изъясняли…

Вот подошли к библиотеке,

Уже открытой на две трети,

Закрытым был один лекторий,

На вид скучающ, беспризорен!

Вельдор и Альбири заходят в библиотеку. Вельдор обращается к записывающему что-то на бумаге библиотекарю

Вельдор

Учтиво вас приветом отвлекаю,

И Вы смогли бы нас направить, полагаю.

Иль указать, коль не направить…

Что сохранила в себе память…

Библиотекарь

Все что известно – то в архиве.

Приятно, что меня спросили.

Но выбор слов не слишком точен,

Насколько поиск оторочен?

Вельдор

С тех пор, с той самой суматохи,

Когда еще один пройдоха,

Был должен головы лишиться,

Но стал рождением для птицы…

Библиотекарь (вздыхает и прерывает дальнейшие пояснения) Мне ясно… Вы изрядно опоздали,

Все государевы ученые вассалы,

Здесь были ради тех же зерен,

О старике и приговоре…

Вельдор

Благодарю за откровенность,

Но окажите нам любезность

Направить, равно как ушедших,

Своих ответов не нашедших…

Библиотекарь (откладывает в сторону кипу бумаг перед собой) Я уж не молод, кое-что я помню,

Чтоб не соврать, однако, вероломно,

Мне нужен день – один, быть может два.

Чтобы снести все записи сюда…

Вельдор

Раз так, то мы вернемся завтра,

Но не к утру, а к перекату.

Я первый раз в гостях у града,

Где вежа каждый, даже стража!

Библиотекарь (учтиво кивая, про себя)

Еще один… Небрежно столь, так поздно?

Опять всех будет донимать расспросом…

Те, предыдущие, искали – не нашли.

Да что они! Все здешние умы!

Голос автора

Вельдор и дева в оперении

Доверились тому решению,

Весь день оставив на прогулки,

На любознательные штуки!

Когда на башенных часах,

Стрела поднялась в стременах

И указала что пора

Проснуться, взявшись за дела,

Поток ударов молотков,

Крикливых звонких голосов,

Стекольщиков трезвон и скрип,

Алхимиков огонь и дым

Накрыли город смерчем-вихрем

Идей, попыток, знаков, смыслов,

Всех словно унося куда-то

Невероятным карнавалом!

Вельдор и юная Альбири,

Вокруг по городу ходили

Со всех сторон их окружали

Как будто сняты со скрижалей

Ремесла, тайные искусства,

Многопредметье, многолюдство,

Ораторы с учеными устами,

С послушниками и с учениками,

Ремесленных занятий подмастерья,

Изобретатели всего на свете:

От пуговиц сменяющих подвязки,

До уток из железа и метаморфоз Аякса…

День прощается и медленно уходит

Голос автора

Уж вечерело… На центральном возвышении,

Юстиниан, за обе щеки уплетавший угощение,

Смотрел на приближавшуюся пару,

Достав из свертков соль и перемолотые травы:

Вельдор

Мне ясно… Значит ты один…

Юстиниан (мрачно)

Присаживайтесь, поедим…

Вельдор

Постой, но он же упокоен?

Закрыты веки, холм притоптан?

Юстиниан (еще мрачнее)

Не так… Ведь он из нашего отряда…

Магистры ищут демонического яда…

Голос автора

В тот вечер поминали и смеялись,

Вином, речами заливались…

Одна лишь птица молча созерцала.

Где справедливость, что она искала?

На следующий день в библиотеке

Вельдор (с ужасом глядя на огромную стопку свитков и книг) Похоже, вы нас просвещать решились!?

Библиотекарь (не понимая)

Лишь то что вспомнил… Но чему вы удивились?

Юстиниан (про себя)

Уйти ли снова в мир печатных знаков?

Альбири (растерянно)

Чем здесь я в помощь? Я читать не обучалась!

Голос автора

Они распределили книги,

Оставив для неграмотной Альбири

Лишь две: один известный градуал

И атлас древних, сборник анаграмм…

Юстиниан был в их отряде исключением -

Успешно завершивший обучение,

Он мог вступить в цеха и сделаться торговцем,

В ином исходе даже быть оруженосцем!

Но предпочел тому свободное искусство,

В кругу друзей меж радостью и грустью,

В походах разделяя опыт, как эмпирик,

А в поселениях – проповедник, клирик!

Он взялся за трактаты с тем задором,

С каким пером гусиным выводил узоры

Во времена когда грамматике учились,

При ордене, кому он нынче стал не в милость…

Часы дневные осторожно удалялись,

Вечерние однако же еще не приближались,

Вельдор и девушка покинули читальню,

Оставив увлеченного Юстиниана в зале…

Вельдор и Альбири снова на улицах города

Вельдор (утомленный чтением. Он умеет писать и читать – хорошо, но не совершенно) Что тривиум, что путь четвертый…

Для простака – копыта черта…

Что с ними делать непонятно,

Часов и дней займут изрядно!

Альбири (про себя – жалеет, что не может помочь в поиске) Мне жаль, как жаль…

А Время идет

Голос автора

Вернувшись к постоялому двору,

К вечернему жаркому и вину,

Которыми их потчевал хозяин,

Вельдор зевал и против правил

Оставил девушку и вышел на крыльцо,

Сел на ступенях, в ожидании того,

Кто все еще с монашеским старанием

Исследовал, записывал и чаял…

Вот полночь приопутала людей,

Оставив труд и множество идей

На день последующий, на будущие дни,

В домах зажглись вечерние огни!

А Время идет

Вельдор сидел и даже заскучал,

Лишь путь небесной сферы наблюдал…

Он вспоминал жену и малое дитя,

Все ли в порядке? Нори? Галиард?

Сейчас бы руку демона с пером…

Но даже так, что толку в том?

Неясность побуждает торопиться,

Но в том уловка, в том возможность ошибиться…

Вельдор отвлекается от мыслей и смотрит на улицы, людей, дома

Ученые с причудами гуляли,

Философы о вечном рассуждали,

Луна светила меркло и спокойно,

Краса с любовью показались на небесном склоне.

Наконец, приближается знакомая фигура. Юстиниан присаживается подле капитана

Юстиниан

Мне виден свет от Утренней звезды,

О чем задумался, чем озадачен ты?

Быть может вспомнил о семье?

О тех двоих, сбежавших в темноте?

Вельдор (уже рассеянный и постепенно засыпающий на ходу) Ты прав… И как с таким упорством,

Не стал духовником или чиновством?

Коль про семью – я лишь на то надеюсь,

Что у плута задуманное получилось и успелось…

Юстиниан

Я смог осилить только треть…

Два дня спустя мы сможем лицезреть,

Все, что изложено на пыльных на страницах,

Иль в иллюстрациях о птицах…

Вельдор

Кто знает, где искать причины…

Какие в оперенных скрыты силы…

Ответы получив, узнаем как нам быть,

А до того момента – лишь идти вперед и жить…

Юстиниан

Магистры лично изучали письмена.

Владельцы искушенного и острого ума.

Коль даже им загадка не поддалась…

Попробуем, но я не обещаюсь…

Вельдор поднимается на ноги

Вельдор

Прошу лишь постараться, как и раньше.

И разве может быть для дела что-то более важно,

Помимо искренности с приложением усилий…

И времени… Его у нас пока в избытке…

Голос автора

Хозяин, добрый господин,

Был вежлив, добр и терпим.

На стойке оставляли чистые бокалы,

Ячменный мед, напиток из лаванды,

Имбирный эль… На нем они сошлись.

Затем из-за стола приподнялись,

Короткий отдых перед носом у рассвета,

Ведь он уже стучался в окна мягким светом…

Сон, чем сегодня будешь интересен?

Запомнишься ль? Забудешься ль, скрывая все кудесы?

Рожденный многочасовой работой,

Что хочешь донести в часы дремоты?

Кто знает среди всех наверняка,

Быть может человек моргнул едва,

Уже переступил в прекрасную мечту,

Так не относится ль моргание ко сну?

Глава 22: Два

Голос автора (кашлянул)

Он ехал медленно… И это несомненно,

В своих краях он уже мог вести себя надменно…

Когда была бы истина известна,

Но разве это будет интересно?

Некто

Ну что же – вот и он перед глазами…

Немного выждать, ведь ему теперь едва ли

Удастся скрыться или убежать…

Вот и проверим, что желали доказать…

Голос автора

День проходил, но тьма не наступала,

Земля согрелась и совсем не остывала,

Однако время шло, пускай нерасторопно,

Так приближался миг, желанием порожденный…

Некто

Но ежели вдруг дело примет оборот…

Коль встретится сопротивление зелот…

Иль вдруг ошиблись с силой и с решением,

Что же тогда? Борьба иль отступленье?

Голос автора

Свет померк, воздух стал свежее,

Так приближалось медленным течением

Мгновение, для каждого свое…

Суждение, к чему бы оно ни привело…

Что же дальше?

Голос автора

Стук в дверь, что на пороге ночи,

Почти любого растревожит,

Но не того, кому по службе или долгу,

Не запирать ворота на щеколду…

Дверь отворяется и следует вопрос,

Тень молча устремляется насквозь.

Короткий крик и пробуждение ото сна,

Но где же цель и где фигура та?

Некто в одеяниях Магистра

Я даже не успел войти…

Возможно ль, что еще в пути,

Я стал подвержен этой силе?

Но я у цели, как меня просили…

Голос автора

Одна, другая, третья дверь…

Чья-то спальня и постель,

Креденцы, столь пустые как и стол,

Клоте, в котором слышен разговор…

Там за коврами, в темноте,

В такой бедняцкой простоте,

Сокрыто нечто, что решит головоломку,

Гипотеза, коль вам будет угодно…

Время останавливается и… Ступает немного в другую сторону!

Голос автора

Вот найден тот, искомый разрешитель,

Совсем юнец… Но это представитель…

Весь воздух словно струнами натянут,

И слух Его предельно этим занят:

Дыхание, шелест и биение сердец,

Моргание глаз и взбудораженный отец…

Молниеносно подхватив с собой юнца,

Оставил на полу клочок письма!

В указе буквы, запятые, закорючки,

Поверх которых образ злополучный…

Ликующий, с раскрытым оперением,

Для них же – вестник горя и лишения… Ликующий орел!

Он быстро покидает этот дом,

С желанием помчать во весь опор,

Пока та сила не взялась за них всерьез,

Что для нее тот образ лиц и слез?

Что же дальше?

Голос автора (кашлянул)

Они напали так внезапно, как могли:

Один хотел ударить со спины,

Второй метнулся с левой стороны,

С которой нет решающей руки!

Магистр кувырком упал с коня,

Достав оружие, замахнулся на врага,

Огромный и шипастый шар из стали,

Неторопливо расходился по спирали,

Затем достигнув полную длину…

Таков Нептун далекий и подобно же ему,

Цеп стал описывать размеренным движением

Окружности, внутри которых собиралось напряжение…

Один успел достать короткий лук,

И поспешил стрелою корду натянуть!

Магистр разломал ему ладони,

А вместе с ними самый лук надвое…

Второй сумел воспользоваться этим,

Хлестнул Магистра резвой плетью,

Желая повредить тому глаза,

Но промахнулся и упал под натиском ядра!

Магистр обнаружил справа двух,

Используя один лишь только нюх,

Он заприметил со спины еще троих,

Так, ожидая нападения пятерых,

Он быстро обернулся, отступая,

В раздумьях, там ли конь, где он его оставил.

Он бросил взгляд и никого там не увидел,

Совсем недолго и железный проломитель

Был остановлен кованным мечом,

Создав вокруг петлю… Но не на нем

Остановился взор могучего магистра…

Он вдруг увидел отблеск Чувства очень близко…

Магистр (в ужасе, про себя)

Что за… Прости меня, прекрасная Душа,

Мне не наполнить Чувствами тебя…

По крайней мере теми, что новы,

Что за чудесное мерцание впереди?

Что же дальше?

Голос автора (кашлянул)

Магистр ехал прочь, все удаляясь,

И сам себе немного удивляясь,

Что он, привыкший мыслить точно,

Был столь растерян этой ночью…

Теперь уж не был так уверен,

И ехал лишь с одною верой,

Что сбросят эту пелену,

Из мглы ко свету и ко дню!

Он ехал медленно… И это несомненно,

В своих краях он уже мог вести себя надменно…

Когда была бы истина известна,

Но он был лишь в пути, несущий вести…

Встречая солнце, устремился на восток,

Им ослепленный, он уже немного занемог,

Пока та сила не взялась за них всерьез,

Что для нее тот образ лиц и слез?

Корона, нежною вуалью из шелков,

Светящийся сияющий покров…

И нечто приковало все внимание его -