Текст книги "Джекпот! Выбор! (СИ)"
Автор книги: Энжи Собран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 17
Дэмриан, Ксайрэн
Стоило окутывающей тьме захватить Алину, как на поляне все стихло.
Звенящая тишина повисла в воздухе и лишь с негромким треском восстанавливающиеся сломанные кости и сбитое прерывистое дыхание демонской ипостаси нарушали ее. Боль, охватившая тело была нестерпимой, обжигающей, такой, будто он вошел в огонь и тот немедля ни мгновения охватил его тело и кожу. Разъеденные жжением клетки восстанавливались медленно, но вскоре боль почти затихла, отступив на второй план.
Откуда-то сбоку донеслось шипение, и демон обернулся. Оскалился, заметив вампира. Демону с вампирами не по пути и, пусть человеческая ипостась побраталась с этим индивидуумом, но демонская только недовольно рыкнула, видя, как подымается, волоча сломанное крыло клыкастый. Не то, что бы он испытывал ненависть, но извечное противостояние и соперничество двух свирепых хищников, каким-то там обрядом не сгладить. Пусть человеческая сущность и возмущается, но теперь, когда они утратили связующее их всех звено – общую истинную, ему нечего делать рядом с этим кровососущим. И почему его человек не видит, что эта девушка, за которую он так отчаянно сражается не его прия? Да похожа. Но она не пахнет. Нет того, чарующего аромата, что дурманил его кровь. А вот та вторая пахла. И если бы не вампир…
Он снова раздраженно рыкнул, удерживаемый человеческой ипостасью от нападения на вампира. Постепенно, по мере срастания костей, человек вновь задвинув недовольную демоническую сущность на задворки сознания.
Дэмриан с усилием встал и подошел к все еще не трансформировавшемуся Ксаю. Выправил сломанное крыло, ускоряя заживление. И устало опустился на изъеденную подпаленными проплешинами землю.
– Ты как? – спросил, вернувший себе человеческий облик Ксай, опускаясь рядом.
– Нормально.
– Демон недоволен?
Дэмриан не стал отвечать. Он никак не мог разобраться в себе и своих ощущениях. Трудно это, когда ум говорит одно, тело другое, демон третье, а душа и вовсе тянет неизвестно куда.
– Что это было? – перевел взгляд на очередное оставленное тьмой пятно, уходя от разговора.
– Не знаю. Никогда такого не видел.
– Как думаешь, почему они оставили нас в живых?
– В живых? – рассмеялся вампир, взглядом показывая на два огромных выжженных круга, где отпечаток чудом уцелевшей травы повторял форму их распластанных тел.
– Но как?
Ксай лишь покачал головой, прикрывая глаза:
– Это наше преимущество. Нужно вернуться во дворец.
– Думаешь, она там?
– А кому еще могла понадобиться Алина? Или думаешь эта массированная атака, дело рук необременённых мозгами чудовищ?
Дэмриан не стал отвечать на этот прозаичный вопрос. Гораздо больше его волновало, что это за вещество такое, прожигающее дыры в земле, деревьях и камнях. Вещество, которое не должно было оставить их в живых, но они выжили. Тяжело вздохнув, от осознания, что ответа он вряд ли добьется, сунул мелкий камешек себе в карман – вернется в Аластри, проверит в лаборатории. А пока нужно найти Алину. И Леона… Пусть они и решили вывести сначала жену, а потом отправиться на поиски побратима, но это не меняет того факта, что им нужно его найти.
Демон внутри засопел, выказывая очередное недовольство бессмысленными поисками и Дэм хмыкнул. Он уже и забыл, какое это блаженство, когда ипостась спит. А ведь тогда, притихший внутри демон вызывал у него столько тревог, неудобства и переживаний, и вот сейчас он бы с радостью его заткнул.
Сил встать, и отправиться на поиски немедленно не было ни у вампира, ни у демона, и они так и остались сидеть, тяжело переводя дыхание.
Из полудремы вампира выдернул неясный гул.
– Дэм, фендоры, – тихо прошептал, зная, что побратим услышит.
Огляделся по сторонам. В глаза бросился рюкзак Алины, сиротливо прислоненный к дереву на другом краю поляны. Почему-то стало важным его забрать, ведь не зря же он уцелел в битве. Да, и необходимая им сейчас для подкрепления сил еда, вполне могла быть в нем. Метнулся, подхватывая рюкзак, и в это время на поляну выпало одно из щупалец фендора, ударило по земле и с диким ревом отпрянуло обратно, будто обожглось.
Ждать дальнейшего развития ни он, ни демон не стали – раскрыли крылья и взвились в сумрачное небо. Найдя ориентир, рванули в сторону дворца.
Остановились на том же холме, что и вчера. Ожидания Ксая по поводу еды подтвердились, хотя то, что было в железных банках им не особо и понравилось. Но вода и еда все же сотворили чудеса.
Теперь оставалось только терпеливо выжидать подходящий момент для проникновения во дворец. Вчера им это удалось обманом – заметили, как вышли их копии и спустя несколько минут вошли во дворец, как ни в чем небывало. Сомнительно, что им так же повезет сегодня. Да, и подслушанный разговор про ритуал с участием Алины пугал, заставляя торопиться.
Глава 18
Алина
Уши заложило, непонятный шум нарастал. Обрушившейся поток ледяной воды выдернул из кошмара, и я подскочила на кровати, обливаясь холодным потом. Сердце взбесившись, выпрыгивало из груди, и я крепче вцепилась пальцами в простынь, чтобы унять охвативший меня страх.
В комнате царили оглушающая тишина и беспросветная темнота, не давая ничего различить, но в глубине души рождалось ощущение, что едва немного развиднеется, и я не узнаю представшие перед моим взором очертания мебели и предметов.
Мокрой я ожидаемо не была, а реалистичный сон, сменившийся странной явью, дополнился пугающими звуками. Инстинктивно спряталась под одеялом и, закрыв глаза, притворилась спящей. И только потом подумала об этой непонятной реакции на тихий шорох и неразборчивый шепот.
– …-то удалось? – требовательно вопрошает женский голос, и благодаря этой властной требовательности я узнаю ее – королеву, встреченную в тронном зале.
– Нет, Ваше Величество. Она все еще сопротивляется воздействию, – отвечает ей устало старческий голос и в памяти всплывает фигура в капюшоне.
В голове каша из мыслей и снов. Нет того к чему я давно привыкла – четко выстроенной системы множества ячеек, что хранят знания и весь мой прошлый опыт. Всё вывернуто наружу и небрежно раскидано, будто внутри моего сознания пронесся ураган или кто-то провел там обыск…
– Пришлем ей снова Ахлес? – переключаюсь с размышлений на подслушивание, насторожившись на словах, кажущихся чрезвычайно важными.
– Мы не знаем, как она отреагирует на еще одно вмешательство в сон. В прошлый раз реакция была непредсказуемой, мы еле успели предупредить ее смерть, – тихо говорит третий участник этого разговора, и я с усилием удерживаю жаждущие распахнуться веки.
Нет, не может быть. Это не он! Мне нужно убедиться!
Но тело видимо все-таки вздрагивает, потому что следующее, что я слышу это приказ королевы:
– Увеличьте дозу. Она не должна проснуться и сбежать… Снова, – категорично добавляет она и потому звону, что доноситься, я понимаю, что это не пустая угроза и упустившему меня не поздоровиться.
И совсем ожидаемо звучит подобострастное:
– Будет сделано, Ваше Величество.
– Но это может навредить ребенку, – не впечатлившись угрозой возражает третий, и меня рвет на части желание увидеть его своими глазами.
– Неужели тебе есть до него дело, Эл? – коварно смеется женщина, еле скрывая напряженные нотки в своем голосе.
– А разве тебе больше не нужна последняя Видящая, моя королева? – спрашивает мужчина и его слова снова погружают комнату в тишину, в которой я отчетливо слышу биение сразу нескольких сердец.
– Ты прав, дорогой, – нарушает долгую паузу уверенным голосом королева. – А вот мозги этой чхары нам абсолютно не нужны. Так что готовьте ее на новый цикл и делайте что хотите, но она должна выполнить свое предназначение.
Какие пафосные слова и как больно бьется сердце груди, откликаясь на них. Предназначение… Это в смысле принести любимых в жертву?
– Раз не получается склонить ее к предательству, взрастить в ней обиду и заставить принести жертву, то…, – запинается королева будто и сама не может придумать, что же такого со мной сделать, – надавите на материнский инстинкт или… В общем к вечеру выясните все ее слабости и найдите уже рычаги давления…
Голоса отдаляются и лишь на краткий миг, я чувствую неясное тепло и мягкое скольжение пальцев по моей влажной щеке в нежной ласке.
Отчаянно сжимается от боли в груди сердце.
– Ты должна довериться себе и своим чувствам, – шепчет голос маленькой девочки из моих сновидений и меня вновь накрывает волной покоя и непроглядной тьмы могильного склепа.
– Мне нужно выбраться. Я должна вернуться, – повторяю, обхватывая свои плечи руками.
Я затерялась в себе и своих мыслях. Все пережитое представляется сплошным непрекращающимся кошмаром, и я уже не могу отделить навь от яви. И от того, что именно этот мой врожденный дар меня подвел, становится в сотню раз горше, словно пошатнулось и обрушилось что-то незыблемое, растаптывая мою несокрушимую веру в надежность собственного разума.
– Так почему же ты не возвращаешься? – спрашивает призрачная девочка, маревом мелькая передо мной. – Ты же все знаешь, – повторяет она звучавшую из уст девушки фразу. – Просто поверь.
– Чему? – бессильно кричу, ударяя кулаками невидимую стену, пока перед глазами проносятся ответы из книги Тайн:
«Видящие предугадали, что их потомки будут уничтожены иномирянами и поэтому оградили свой мир, защитив его притяжением кольца Тайра от любого проникновения…
… Однажды дети соседнего мира взмолились о помощи, но не было среди них тех иномирян, что несли угрозу. И открыли Видящие защитный купол, пропуская в свой мир Первородных и их Богов, на века погружая мир в безмолвие…
…Спасая своих детей из гибнущего мира, Ахлес привела их в Аластри, нарушив созданное Видящими притяжение Тайра, и погрузился мир в темные века – злобы, смерти и похоти… На небосводе вспыхнуло два новых ночных светила ‑ Сереа и Каиа, а поверженный Тайр скрылся из вида, чтобы вернуться спустя столетия и отомстить…».
Бред, какой же все это бред. Эта странная планета, магия, мужья…
Да, я просто сижу в какой-нибудь палате с белыми стенами и медленно схожу с ума.
– Почему же ты не веришь? – огорченно шепчет детский голосок, пока чернильно-черные стены вокруг меня окрашиваются в белый цвет и обтягиваются войлоком.
Громкий грохот взрывает тишину, вскрывая невидимые двери. Падаю в возникшую за спиной пустоту, чувствуя себя знаменитым котом Шрёдингера и вспоминая квантовую суперпозицию и теорию декогеренции.
Тону в ледяной проруби, отчаянно махая руками в надежде на спасение.
Подпрыгивая, падаю на кровать, и тут же оказываюсь в жарких объятиях. Крепких. Надежных.
– Наконец-то, – шепчет мужчина, покрывая мое лицо быстрыми поцелуями.
Спешно поднимается на ноги, держа мое укутанное в одеяло тело на руках.
Сосредотачиваюсь на том, чтобы раскрыть глаза, но слипшиеся между собой веки, сцепившиеся, будто намертво склеенные «Моментом», разъединяться не хотят, и я, как и прежде, ничего не вижу.
Мы куда-то бежим, и приглушенный топот ног за спиной свидетельство того, что нас значительно больше одного. Прислушиваюсь, но разобрать и вычленить отдельные звуки в доносящемся со всех сторон тихом гомоне не получается. Свист ветра, лязг металла, тяжелый оборванный на полувдохе хриплый выдох, полустон и шепотом произнесенные ругательства. Страшно. И лишь знакомое биение сердца под прижатым к могучей груди ухом, удивительным образом успокаивает меня, погружая в сон.
– Что с ней? – спрашивает кто-то.
Узнаю этот голос, стремлюсь к его обладателю как к чему-то неизменно родному, но меня не отпускают. Желание открыть глаза перерастает в непреодолимую потребность. Тянусь, что есть сил руками, собираясь протереть веки, но не могу шевельнуться. Хочу сказать, но пересохшее горло невнятно хрипит.
– Все будет хорошо, – уклончиво отвечает несущий меня и раскатистые перекаты обертонов ласкают слух, даря блаженное чувство защищенности.
Обжигая холодом металла, губ что-то касается. Сразу понимаю, что это какая-то емкость и я, обливаясь, делаю жадный торопливый глоток.
– Не спеши, – предупреждает мужчина, чуть приподнимая плечо, а вместе с ним и мою устроившуюся на нем голову.
Напившись, мычу, пытаясь попросить о помощи, но меня успокаивающе гладят по волосам:
– Сейчас вернемся домой, тебя осмотрит лекарь, и уже к вечеру ты будешь полностью здорова, – обнадеживающе шепчет кто-то рядом.
– Ггг…ла…ззза… – все же умудряюсь, шипя и запинаясь, выдавить из себя слово.
Мужчина мешкает, а потом лица касается влажная тряпица.
Распахиваю широко протертые заботливой рукой глаза:
– Вы???
– А кто же еще, любимая? – спрашивает вкрадчиво мужской голос, обладатель которого находиться вне зоны моей видимости.
С усилием поворачиваю голову и натыкаюсь глазами на того, кого уж точно не ожидала здесь увидеть.
– Ты?
Рядом с ним мерцает воздух и на мгновение за их спиной проявляется другой цветной мир. Мужчины делают шаг в эту рябь, и меня накрывает, распахнувшей гостеприимные объятия, тьмой.
Глава 19
Очередное пробуждение не было похожим на выныривание из липкого тумана или из ледяной проруби. Мне не пришлось пробираться сквозь вязь собственных противоречивых чувств и мыслей. Я просто открыла глаза под заливистую трель певчих птиц, пытаясь согнать щекочущий лучик солнца скользящий по лицу и ощущая поразительную легкость во всем теле.
Осмотревшись, поняла, что помещение мне незнакомо. Сдержанная лаконичность проглядывалась во всем и в мебели без намека н а претенциозность и в отсутствии мелких деталей декора, что так любят женщины, и в спокойной цветовой черно-серой гамме. Тяжелые портьеры на окне были задвинуты, оставив лишь маленькую щелочку и погружая комнату в интимный полумрак, несмотря на ясный день за окном. Два удобных кресла в уголке с круглым столиком между ними, камин с белой шкурой на полу выделялся ярким пятном, парочка сабель и мечей на них, как единственное украшение. Минимализм в классическом его проявлении.
Звук шагов за дверью, перемежаемый мужскими голосами, заставил напрячься, и я быстренько осмотрела тумбочки в поисках того, что может стать оружием. Всегда лучше прятать ножичек под подушкой, но добежать до противоположной стены за ближайшим клинком я бы не успела, а потому в качестве оружия примеривала какой-то свиток, тяжелый фолиант, загадочный шар светящийся изнутри и тарелку с фруктами.
Голоса звучали все ближе, сливаясь в единый рокот. Подскочив, подхватила тарелку, обрадовалась, найдя маленький ножичек, и вспомнив заветное «неожиданность наше всё!» швырнула один из фруктов прямо в скрипнувшую дверь.
Попала… Пусть метание предметов и не было моей сильной стороной, но в этот раз звезды встали в нужный ряд и я с ошарашенным громким «Ой!» наблюдала, как по лицу Рона расплывается сочное желто-оранжевое пятно.
– Вижу, ваша жена уже пришла в себя, – хихикнул незнакомый мне мужчина, пока моя рука, явно шокированная таким метким попаданием, продолжила действовать согласно заложенной в нее программе.
– Вон, – рявкнул взбешенный Рон, заставив меня испуганно подпрыгнуть. Никогда еще не видела его таким злым.
Сделал шаг вперед, уклонившись от очередного фрукта, что новым ярким пятном украсил излишнюю холодность выдержанных цветовых решений.
Хлопнула дверь за суетливо поспешившим ретироваться незнакомцем, и новый снаряд украсил макушку не ожидавшего нового нападения мужа. Быстрый звериный шаг, слитное движение тела, и о каменную голову этого балбеса разбивается оказавшаяся в руках тарелка. Сильные пальцы, перехватывает мою занесенную с зажатым ножичком руку.
– Тише, порежешься, – цедит сквозь зубы кипящий от ярости мужчина, прижимая мое тело к себе.
Бью кулачками по его груди, только бы убедиться, что он материален.
Грубая ткань больно трется об нежные соски, и я только теперь понимаю, что полностью обнажена. Опять. Снова. От этой мысли пробирает на хи-хи. Видимо, судьба у меня такая просыпаться голой в чужих кроватях. И за какие грехи мне такая расплата? Непонятно…
Рон что-то говорит, но я не слышу. Стекающий яркими потеками сок удивительным образом смягчает его серьезное злое лицо. Подушечками пальцев стираю капельку с упрямого подбородка. Внутри заполошно колотиться сердце, а эмоции вдруг меняют свое направление со страха на злость и откровенное желание.
Тянусь к его рту, что-то упрямо мне выговаривающему, и жадно накрываю губы, сметая в поцелуе. Мне нужно убедиться в реальности происходящего, в том, что это не очередной бред пойманного в ловушку разума. Рон перехватывает инициативу, и поцелуй выходит жестким, страстным. В нем совсем нет свойственной моему ирлингу сдержанности, мягкости. И это настолько выбивается из привычной мне картины, что я несколько обескураженно прерываю поцелуй, пряча лицо на его груди, и даже то, что мужская рука гладит мои растрепанные волосы не заставляет меня отстраниться.
– Успокоилась? – спрашивает, прерывисто дыша, ирлинг.
Молча киваю, щекой скользя по тонкой мягкой ткани рубашки. Сил говорить нет никаких. Ураган эмоций пронесся, оставив выжженную пустыню чувств.
Мы перемещаемся. Я не вижу куда. Мне почему-то абсолютно безразлично происходящее. И лишь когда сверху меня обрушивается потоком холодной воды, отстраняюсь, начиная отчаянно вырываться. Но крепкие руки надежно удерживают меня в плену объятий.
– Что здесь происходит? Почему ты выгнал лекаря, Рон? – спрашивает новый участник событий, замирая на пороге купальни.
Мысленно смотрю на открывшуюся ему картину – голая я, полностью одетый Рон и струи ледяной воды. Шедевр, одним словом.
– Забери ее, Рей. Она совсем замерзла.
И я понимаю – замерзла. Настолько, что даже зубы стучат.
Меня как маленькую передают из одних рук в другие, кутая в теплое полотенце.
– Что… проз. зо. шло, – выдавливаю из себя ломким, скрипящим, как несмазанная телега, голосом.
– А это ты мне расскажи. Во что ты вляпалась? – просит Рей, устраивая меня на своих коленях.
Взмах драконистой руки и камин вспыхивает жарким огнем. Моё тело безжалостно растирают, прогоняя знобящую дрожь.
– Не реви, – шепчет, целуя меня в висок, тыльной стороной ладони стирая мокрую влагу с щек.
– Я не реву, – почти неслышно лепечу в ответ.
– Вот и не реви, – покладисто соглашается дракон.
– Ты хоть знаешь, что мы чувствовали, когда ты исчезла? – укоряет, возвращаясь в комнату, Рон. Безукоризненно чистенький и элегантный, и только слегка влажные волосы, напоминают о том, что пару минут назад я видела его злым и шокировано-растерянным.
Пожимаю плечами, сдерживая смешок.
– Расскажешь, где пропадала? – грозно зыркая на ирлинга, интересуется Рей.
– А где остальные?
– Все тут, – вмешивается в разговор еще один мужской голос.
Леон опускается рядом на шкуру, и я мгновенно оказываюсь в его руках. На краткую минуту, чтобы тут же очутиться в других руках прямо как горячая картошка в детской игре.
– Вы еще в круг посадите, и хороводы водить начните, – бурчу недовольная пришедшим в голову сравнением.
– Это удержит тебя на месте? – поддевает Ксай, но я лишь обиженно сиплю, не реагируя на провокацию.
– А теперь рассказывай, – категорично требует Рей, возвращая меня в свои руки.
– В ту ночь мне приснился сон…, – начинаю я подробно пересказывать события. – Добравшись до книги Тайн, я зацепилась за фразу, что все можно вернуть к исходному варианту, если провести ритуал в обратном порядке.
– Что это значит? – перебивает нетерпеливо Леон.
Пожимаю плечами:
– Я решила, что мне нужно отдать свою кровь и силу вам, а так как вы бы никогда на это не согласились, а у меня в кармане было пять камней, которые я позаимствовала, чтобы…, – покачала головой сама не зная, как правильно сформулировать мысли и передать тот безумный порыв: – они были якорем привязывающим меня к вам, поэтому…
– Ты решила, что они выступят проводником?
Киваю, подтверждая догадку Ксая.
– И ты провела ритуал, – не спрашивает, констатирует Дэм.
– Начала, – признаюсь я, вглядываясь в синие глаза.
– Как ты нашла нужное место? И как туда попала? – сыплются вопросы Рона.
– Так же как и в замок Дэма. Позаимствованным у Рея порталом.
– Ты так четко видела его во сне?! – и снова не вопрос, а утверждение, будто все мои слова лишь подтверждение того, что они уже и сами знают.
Соглашаюсь, едва заметно тряхнув головой
– Что произошло дальше? – отрывисто поторапливает Леон.
– Люди в черных хламидах, прервали ритуал, – и, глядя в глаза полные невысказанных вопросов, продолжаю: – Я не знаю, как они там оказались, но уходили мы порталом. Очутились в вашем страшном лесу, и почти сразу открылся прорыв, в который меня и зашвырнули. Едва я в него попала он схлопнулся, отрезая мне путь обратно. С той стороны никого не оказалось, и я на шатких ногах побрела искать другой прорыв, чтобы вернуться.
– Ты хотела вернуться? – перебивает мой рассказ белый ирлинг.
– Конечно, – отвечаю машинально, всматриваюсь широко раскрытыми глазами на такое родное лицо и не могу понять подоплеки этого вопроса.
Хочу спросить, поинтересоваться, когда я успела дать повод усомниться во мне, но Рон не дает:
– Что было потом? – допытывается черный.
Невольно подчиняюсь повелительной настойчивости его тона.
– Когда я обессилила, напали фендоры, появившиеся из сгустившегося тумана. Следующее, что я помню, это мой мир и…, – замялась на целый удар сердца, не зная стоит или нет рассказывать о Мише, но доверие это самое ценное в отношениях и подорвать его почти тоже, что их разрушить, – хороший друг Миша.
– И что же этот хороший друг Мимиша? – насмешливо передразнивает Леон.
Сморю укоризненно, чувствуя, как закипает кровь от двусмысленных намеков, но продолжаю свой сбивчивый рассказ. Окончив, обжигаю зло, впиваясь в мужа взглядом:
– А потом пришел ты, вцепился в меня словно репейник и притащил сюда.
– Это я-то репейник? – вспыхивает ирлинг, меча молнии своими штормовыми глазами.
Подскакивает на ноги и стремительно уходит, хлопнув дверью там, что задрожали клинки на стене.
– Что с ним? – бормочу озадаченно, окидывая всех взглядом.
– Помнишь, мы выяснили, что у людей ментальная магия, и они века потратили на то, чтобы подчинить первородных? – спрашивает Ксайрэн.
Киваю и прикрываю глаза в ожидании горькой правды. Что она последует, понимаю по вкрадчивому тому, а в том, что окажется горькой сомневаться не приходится.
– Они разработали какое-то вещество, обволакивают им голову и существо оказывается в плену фантазий. И если верить пленнику, что почтил нас своим пребыванием в темнице, могут воздействовать так, что человек не просто выполняет отданные приказы, а уверяется в правоте своих поступков.
– Гипноз? – машинально подбираю обозначение, но едва произнесся это слово, понимаю, что это не гипноз, что-то намного мощнее, больше: – Они переписывают сущность, навеивая новые воспоминания, – озвучиваю догадку, осматривая напряженные лица.
– Да, – подтверждает Рей. – И с тобой эту процедуру провели четыре раза. Результат нам неизвестен.
Впиваюсь в них глазами. Они не шутят. Сосредоточенные, выжидающие, словно говорят с опасным хищным зверем готовым сорваться в любой момент. И досаднее всего, что этот затаившийся зверь – я. Они подозревают меня. Обида режет душу острым ножом, и я смеюсь несдержанно:
– То есть вы привели меня сюда, к себе, не зная, заложили ли в меня программу вашего ритуального жертвоприношения или нет?
– А что нам делать? Ты же беременна, – кидает, пожимая плечами Дэмриан.
– Только поэтому? Так могу перестать! – срываюсь на крик, зная, что никогда этого не сделаю.
Но страх мелькнувший в синих глазах, выбивает почву из-под ног, растаптывая мою и без того шаткую уверенность в их любви.
– Успокойся! – требует Рей, прижимая к себе.
Вглядываюсь в родные теплые глаза, но такой необходимой мне сейчас веры и обжигающей любви не вижу, лишь та же настороженность, что и в глазах других.
– И ты, Брут, – шепчу, жалея о том, что свет не меркнет и спасительный обморок не погружает в заботливую темноту.
И почему я не кисейная барышня?
– Оставьте меня, – прошу, высвобождаясь из ставшими оковами желанных рук.
– Тебя должен осмотреть лекарь, а позже мы вернемся к разговору.
– Хорошо, – соглашаюсь податливо, надежней кутаясь в полотенце.
Все же они задолжали мне объяснения.
А пока мне нужно разобраться и отделить зерна от плевел, навеянное от реального. Жаль, о работах Фрейда слышала только краем уха, сейчас бы точно пригодились его теории бессознательного. Или тут нужна практика «промывки мозгов»? Один черт, тут все несколько продвинутей и магичней, а я знаю это все только на обывательском уровне пары прочитанных по теме статей. И все мои знания, вся какофония слившихся воедино образов сейчас бесполезна.
Да, не таким я представляла себе мое возвращение в Аластри. Улыбаюсь собственной наивности.
«Зато все живы, здоровы и мы снова вместе», – шепчет внутри неисправимая оптимистка.
