Текст книги "Джекпот! Выбор! (СИ)"
Автор книги: Энжи Собран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4
Очнулась от скользящего по щеке солнечного лучика и уже знакомого приступа утренней тошноты. Приведя себя в порядок, заглянула на кухню. На третьей банке рыбных консерв в прикуску со стейком и овощами, поняла, что я не наедаюсь, словно во всей этой пище нет необходимого для моего организма вещества, а все, что есть лишь какие-то не совсем подходящие суррогаты.
Встав со стула, покачнулась от слабости и ухватилась за стол. Странно все это. Может, еще раз сходить к врачу?
Громко стукнула входная дверь, и озабоченный Миша возник на пороге кухни.
– Что-то случилось? – спросила удивленно.
– Это ты мне скажи! Я сотню раз звонил и минут надцать тарабанил в дверь!
– Не кричи! – ощерилась на этот выпад. – Телефон я не слышала, да и в спальне он остался.
– Звонка в дверь тоже не слышала? – упрекнул меня Михаил.
– Не слышала, – призналась, раздраженно пожимая плечами.
– По поводу чего банкет? – перевел разговор мужчина, окинув глазами стол с разнообразием продуктов на нем.
– Пыталась решить, что мне больше нравится, а что нет, – ответила уклончиво.
А что? Про причуды беременных не зря ходят анекдоты.
– Я одеваюсь, и едем? – предложила, вспомнив причину утреннего явления Михаила.
Тот кивнул, прошел на кухню. По-хозяйски включил кофемашину, сдержала рвущееся наружу язвительное: «Будьте как дома…» и сбежала в спальню. Точнее как сбежала – поплелась, еле переставляя ноги и напоминая себе разряженную батарейку. И это только утро. Вечером опять свалюсь без сил?
– Я там был вчера с ребятами. Ничего не нашли, – оповестил Миша, помогая мне забраться в непривычно высокий джип.
– Мне нужно просто посмотреть. Может, я что-то вспомню, – произнесла я, злясь на то, что не поехала сама. Хотя эти несвойственные мне приступы слабости, выматывали, не оставляя выхода. Не хотелось бы мне заснуть за рулем авто и попасть в аварию.
Лес встретил тишиной и желтыми листьями. В городе осень почти не ощущалась, а тут уже жестко вступила в свои права и не скажешь, что неделю назад было тепло… Стой какую неделю назад? Я же потеряла из своей жизни две недели, в которые со мной непонятно что произошло.
Глубоко вдохнула свежий воздух, ощущая, как тело наполняется первозданной энергией, исчезает, растаивая давящее чувство в груди, делая будущее не таким беспросветным. И с каждым шагом по жухлой листве становиться легче, я уже давно не следую указаниям настроенного Мишкой навигатора, а бреду туда, куда влечет меня подсознание. Играющий шуршащими листьями ветер, ласковые лучи еще по-сентябрьски теплого солнца, рождают странное желание обнять и простить весь мир, потому что внутри меня растет маленькое ненасытное чудо. Да, кажется, я поняла, чего не хватало моему малышу.
Ноги сами привели на круглую поляну со странно выступающими замысловато изогнутыми соснами. В детстве в каждом из таких деревьев я видела чью-то застывшую фигуру, и сейчас воображение замысловато играло со мной, услужливо подкидывая образы. Самая первая сосна была огромной и своей кроной напоминала летящего дракона. Разве бывают такие сосны? Не прямые вгрызающиеся в небо треугольные вершины, не разрубленные молнией или сломанные ветром, а такие будто природа, играя роль художника, придала им формы мифических существ, добавив крылья ангелов двум из них, и длинный с кисточкой хвост третьей.
Закрутилась в центре поляны, стремясь все обозреть. Что-то цепляло, задевало, заставляя еще быстрее вертеться. Причудливые кроны слились воедино, и на меня хлынуло первое видение – полет на драконе. А потом, что-то сдерживающее мою память треснуло, и воспоминания хлынули неудержимым потоком.
Бессильно осела на землю и погрузилась в этот сносящих с ног поток любви, улыбок и прикосновений. Закрыла глаза, чувствуя, как раскрывается освобожденная от наложенных богиней оков, душа.
Я должна вернуться!
И никакая богиня не вправе решать, в котором из миров мне жить!
И я беременна!
Положила ладонь на живот, погладив маленького хвостатого наследника. Определенно он или она будет хвостатым. А вместе с этим пришло осознание, что в нашем мире моему ребенку неимоверно рано придётся повзрослеть, потому что непонятно каким он родится. И всю жизнь жить непохожим среди людей? В голове невольно всплыли секретные лаборатории и опыты, насмешки ровесников и вечное одиночество… Не желаю ему такой участи!
Да, и слабость эта явно неспроста. В нашем техногенном мире точно нет чего-то жизненно необходимого будущему демону или дракону. Нет, однозначно нужно выбираться. И как можно быстрее.
Вот только как?
Глава 5
Несколько минут сидела огорошенная потоком этих соображений и воспоминаний, а потом в голове прозрением мелькнула мысль, что такого просто не бывает, это все какой-то непонятный, невнятный бред. Может, надо мной опыты проводили? И я эти две недели провела за просмотром какого-то фильма или того проще в шлеме виртуальной реальности? Или на мне испытывали новые таблетки? А беременность? Может, я все еще лежу где-то в койке обмотанная проводами и это просто игры разума? Эффект полного погружения и за мной сейчас наблюдают люди в черном?
Обернулась по сторонам, но никого не заметила. Даже Миша куда-то пропал. Взгляд скользнул вскользь по причудливым деревьям, форма которых слегка изменилась, сгладилась, и теперь не было уже тех четко узнаваемых очертаний.
Самые нелепые догадки выстраивались в цепочки предположений, но не одна из них не сходилась. Что-то все равно не складывалось. Каждая идея была прощупана и отметена как несостоятельная. Разве, что я и в правду попала в «Матрицу» и включена в эксперимент «мозг в колбе». Мысль о том, что где-то в колбе плавают извлеченные из меня мозги, вызвала приступ тошноты, и я тут же отклонилась в сторону, прощаясь с завтраком.
Встала на ноги и отошла, вытирая рот и руки влажными салфетками. Спрятала испачканные салфетки в карман куртки, и снова посмотрела на окружающие поляну деревья.
Все-таки у меня слишком живое воображение, не зря же мне перепадало за него в детстве. Некстати вспомнилось, что, будучи маленькой, я часто просыпалась среди ночи и рассказывала истории о каких-то сказочных существах. Поход к психологам и пятна Роршаха, на каждое из которых, я придумывала целую историю. И разочарованный голос мамы: «Ну, сколько можно врать и выдумывать!». Я перестала. Нет, не выдумывать, а рассказывать о своих видениях и фантазиях.
Вот и сейчас одернула себя, запретив видеть то, чего на самом деле нет. И то, что эти пять деревьев на целый метр выпирают на поляну и застыли по кругу, не дает мне право выдумывать всякую чушь про драконов, демонов, ангелов, пятерых мужей и хвостатых наследников. Хихикнула нервно.
Глаза скользнули по жухлой траве и неожиданно зацепились, выделяя едва заметную примятую линию закрученных, но не сломанных стебельков. Медленно пошла вдоль импровизированной дорожки, что прямым росчерком уперлась в первое дерево. От него острым углом уходила вторая такая же прямая начерченная линия до дерева на противоположной стороне. На пятой линии я уже знала, что они отображают звезду. Агроглифы? На поляне посреди леса? Бред…
– Наконец-то, я тебя нашел! – выбежал на поляну запыхавшийся Миша. – Если бы не карты…, – махнул рукой, понимая, что сболтнул лишнего. – Ты зачем так далеко ушла?
Покачала головой, не желая объясняться:
– Тебе эта сосна ничего не напоминает? – спросила, указав на ближайшую сосну, крона которой разлеталась подобно распахнутым ангельским крыльям.
– Дерево, как дерево, – пожал плечами мужчина.
– И оно не похоже на ангела? Вот левое крыло, а это – правое, оно изогнуто, словно прикрывает кого-то в надежде дотянуться.
– Похоже, но…
– А это видишь? – указала на слегка примятую траву. – Эти линии рисуют звезду.
– Агроглифы?
– Да, – кивнула я.
Он присел, внимательно посмотрел на примятые стебельки, закрученные по часовой стрелке:
– Кому-то явно нечего делать, – ухмыльнулся, а потом перевел взгляд на меня, и ухмылка медленно сползла с лица: – Ты же в это не веришь, Аля? Не считаешь это чем-то сверхъестественным?
Несколько минут Миша пристально вглядывался в мое лицо, а потом рывком поднялся:
– Идем! Ты замерзла! – и, дернув меня за руку, потянул за собой.
– Подожди! – воспротивилась я такому произволу.
– Что подожди? Это же все бред, Алин.
Он не сбавлял шаг и не выпускал мою руку, ухватив так крепко, что вырваться не представлялось возможным. Открыв переднюю дверь джипа, загрузил меня в него и защелкнул ремень безопасности.
– Зря ты так, – пробормотала я.
– Зря? Мы два часа бродим по лесу, а сейчас не лето! Ты замерзла. Если о себе не думаешь, то подумай о будущем ребенке!
Взревел мотор, и машина резко тронулась, унося нас прочь из этого чудного леса. Мы ехали в молчании. По стучащим по рулю пальцам, я видела, что Мишка нервничает, но затевать разговор не хотелось. Пусть частично его упреки и были справедливы, но то, что он не захотел выслушать, прислушаться, а принял какие-то свои решения, меня взбесило. Да и вопросы по поводу слежки и гиперопеки остались…
– Алин, прости. Ты, похоже, стукнулась головой значительно сильнее, чем мы предположили и сто…, – видимо он понял, что говорит что-то не то, уловил по моей несдержанной мимике, поэтому решительно оборвал это предложение, оставляя его недосказанным, – Я испугался, – признался он, ероша волосы, – И просто беспокоюсь о тебе и о ребенке.
– Это не твоя проблема, – жестко отрезала я, не понимая, что больше задевает это неожиданное навязанное участие или жест, к которому в голове моментально добавились серые дымчатые глаза и лукавая улыбка.
– Почему же не моя? – удивил меня вопросом Михаил, подъезжая к дому. – Я хочу, чтобы стала моя.
– А как же Лара и Ваня? – спросила, приподнимая правую бровь. Никогда даже в страшном сне не предполагала, что этот разговор состоится.
– Я уже полгода в разводе, Аль, – паркуясь возле моего дома, признался мужчина. – Я опоздал тогда, и не хочу опоздать сейчас. Оставь эти бессмысленные поиски. Неважно, кто это был. Сходим к врачу, разберемся с твоими нервами, и все будет хорошо. У твоего ребенка будет отец.
Боль разрывала душу, слезы невольно катились по щекам, и я склонила голову, пряча глаза. Я всегда надеялась, что этого разговора не состоится, и очень верила в возможность дружбы между мужчиной и женщиной. Итон посмеивался над этой моей наивностью и не раз повторял, что мужчина не дружит с женщиной, которую не хочет сделать своей.
Немного нервно, трясущимися руками, отстегнула ремень безопасности, открыла дверь, выбираясь из машины.
– Ты ничего не ответишь? – спросил безучастно, словно и не было этого нелепого признания.
Возможно, где-то в параллельной реальности мы с Мишей вместе, но в этой он опоздал, появившись в моей жизни женатым и на два года позже Итона. Прав был Тальков, «несвоевременность вечная драма, где есть он и она». И сейчас опоздал. Пусть я и не знаю, правда или вымысел мои воспоминания, но я это обязательно выясню. Нет, даже не опоздал, отрезал себе путь этим своим неверием.
– Не звони мне больше, – бросила я дрогнувшим от беззвучных рыданий голосом, прячась за дверью своего дома.
Что-то грохнула, громко завыла сигнализация, взревел мотор и завизжали тормоза.
Содрогнулась, напряженно выглянула в окно, но, не заметив каких бы то ни было признаков аварии, шумно выдохнула.
Боже, пусть с ним будет все хорошо, и он благополучно доберется домой! Не хочу такой крест на душу.
Глава 6
Жизнь безумно странная штука. Она то тянется бесконечно, липнет к тебе, и ты вязнешь в ней как в паутине, то несется стремительно, подобно сошедшей горной лавине, сметая все на своем пути и не оставляя времени для раздумий, сомнений, страхов и взвешенных решений. И нам кажется, вот еще минутка, еще одна битва и я все наверстаю, но за этим сражением следует следующее, а потом еще и еще, и в какой-то момент ты понимаешь, что наверстывать уже поздно. Если бы я только знала, что моему странному сну отведено не много лет, а всего несколько дней, я бы все сделала иначе, не откладывая свое счастье на потом. Но это все лирика…
А на деле меня неудержимо тянет куда-то, влечет. Струны души натянуты настольно, что ещё чуточку и что-то внутри лопнет, оборвется, вывернув душу наизнанку.
Я не могу больше ждать. Не могу сомневаться. Мне нужно спешить.
С этой мыслью я просыпаюсь и сажусь на кровати. За окном только начинает заниматься сиреневыми сполохами рассвет, развеивая сероватую дымку осеннего тумана, а я всем своим существом ощущаю, что ещё миг и будет поздно. Для меня. Для них. И это самое "их" и является главной причиной того, что я верю. Ни в одной своей самой смелой фантазии я бы не придумала пятерых мужей. В моем исполнении это, скорее всего, был бы ужастик с черным юмором. А тут… Я любила их, принимала, доверилась. Нет, даже мое шизофреничное воображение не могло такое придумать.
Вскочив с кровати, накинула теплый халат и отправилась в гараж. Там, на дальней полке в коробке хранилось все, что осталось у меня от детства и родителей. В ней же сберегались и мои детские рисунки, спрятанные когда-то от мамы на чердаке родительского дома. Открыв папку, вздрогнула от узнавания. Я давно не помнила их. Да, и не открывала эту папку, став взрослой. Для меня она была табу, ведь когда-то давно я пообещала маме больше не выдумывать всякие глупости.
А сейчас смотрела на две луны и странный храм, кровавый след на снегу, сражение дракона и демона, падение в пропасть, черные кляксы фендоров и… и у меня не было слов, так как эти карандашные наброски своей детальностью напоминали великие полотна взрослых художников и никак не могли быть нарисованы шестилетней девчонкой. Последний в папке рисунок заставил вздрогнуть – девушка в окружении пяти мужчин, таких разных внешне, но невероятно похожих в бережном любящем взгляде и снисходительной улыбке, с которой они смотрели на нее. Такие реалистичные, живые. И единственное слово-подпись внизу: «иоМ».
Короткое притяжательное местоимение отраженное зеркально подняло целый ворох воспоминаний со слезами и горечью – меня долго и упорно переучивали писать так. Неправильно. Но я почему-то видела мир таким и старательно выводила буквы левой рукой и всегда с права на лево.
Заблудшая душа – так назвала меня одна из бабок, по которым возили родители, чтобы избавить от кошмарных видений. Только я не боялась своих снов, наоборот всегда с восторгом встречала их, каждый раз узнавая что-то новое.
– Вы делаете ошибку, – кричит в спину убегающей со мной мамы какая-то старуха.
– Я могу только временно заблокировать их и то, если она захочет, – говорит другая, заглядывая мне в глаза и я, пугаясь ее выцветших добела очей, визжу от страха, обещая никогда больше не рисовать, ни писать неправильно, не придумывать, только бы не быть сейчас с этой пугающей бабой Ягой. Но, несмотря на эти обещания фантазии все равно приходят, я только прячу их. Далеко. В каменную темницу, воздвигнутую возле маленькой девочки. Тут их никто не найдет. И никто и никогда не узнает.
Новый взгляд на рисунок, не выкинутый мамой. Я знаю их всех, моих мужчин. Машинально провожу рукой по таким родным лицам. Ещё совсем недавно засыпала в их объятиях. А сейчас…
Прикрываю ладошкой живот, чувствуя, как ребенок отзывается на мое волнение. Разве я должна его уже чувствовать? Рано же. Но я ощущала ее боль, страх, растерянность. Моя кроха хотела обратно. Ей ужасно не нравилось в этом мире. Не нравилось, что не хватает энергии и сил.
– Я провожу тебя, – маленькая девочка в неуместно белом платье дрожащим маревом появилась рядом. Ее черты перестали быть похожими на скелет, и я с всхлипом ужаса узнала в ней себя. Закрыла рот рукой, сдерживая рвущийся наружу крик. – Нужно спешить. Ты сняла блок, и теперь нужно вернуться. Ты и так задержалась.
Девочка задрожала, пошла рябью, а вскоре и вовсе исчезла.
– Поверь и поспеши, – пробормотала напоследок, истаивая в призрачной дымке.
Кинув взгляд на коробку с надписью Марк, так и не решилась открыть. Прошлое пусть остаётся здесь.
Вернувшись в дом, по-походному быстро собрала в рюкзак все необходимое, переоделась в теплый спортивный костюм и вышла к машине. В последний момент вернулась на кухню и написала записку Мише.
Скрипнула дверь гаража, выпуская меня из своей темной разинутой пасти, и автомобиль, пронзительно взвизгнув шинами, помчал туда, где я оставила свое сердце.
– Ну, что, маленький, поможешь мамочке отыскать дорогу домой? – спросила я, поглаживая живот.
В ладонь прилетел разряд тока. Дитя двух миров достаточно напилось силы, чтобы открыть путь туда, откуда мы пришли пять дней назад – в Междумирье, странное помещение с кучей кривых зеркал. Туда, куда моя кроха перенесла нас от фендоров, на растерзания которым выкинули меня фигуры в черных плащах, не дав завершить ритуал.
Не было гарантии, что я найду Аластри.
Один раз я уже пыталась. И не нашла, а силы таяли, наложенное заклинание действовало и через миг я уже не помнила, что ищу.
И тогда, наткнувшись на свой мир, я вернулась домой. Домой ли? Беспомощно огляделась по сторонам и с грустью поняла, что уже не считаю это место домом. Да и было ли он им когда-нибудь? Так, временное пристанище, где я могла обрести покой.
В небе только разгорался рассвет, а я уже мчалась обратно в лес. Душный город давил, лишал Перчинку необходимой энергии, и моя кроха тянула ее из меня, так много, что я почти пошатывалась от слабости.
Гнала машину и ругала себя за спонтанность и опрометчивость, но виденные ночью сны вынуждали не медлить. Во сне я вспомнила то, чего не вспомнила на поляне – последний день моего пребывания в мире Аластри.
И теперь мне просто необходимо вернуться.
Я не могу ошибиться. Потому что где-то там часы Мироздания отсчитывают последний час жизни моего мира.
Глава 7
Ничего не получалось.
Я уже пару часов носилась по поляне, но кроме того, что ужасно продрогла, ничего не добилась. Разочаровавшись, уселась на бревно, прикрывая глаза и успокаивая зарождающуюся панику. Провела правой рукой по плоскому животу:
– Не повезло тебе, кроха, с мамкой, она у тебя такая дурочка.
Других слов у меня для себя не было, не к месту проснувшаяся самокритичность костерила меня, награждая куда более несдержанными эпитетами.
Спрятав левую руку в карманы, наткнулась на камешки, сжала их в кулак, черпая в них необъяснимое мне успокоение.
«Размечталась – маленький еще не родившийся зародыш, перенесет тебя между мирами, когда это, наверное, подвластно только богам. Ну, или зарвавшимся ангелам со странным ритуалом», – набатом вопило здравомыслие в голове.
И я лишь мысленно кивала, понимаю всю справедливость упреков. Но… Сейчас эта мысль была единственной соломинкой, за которую я отчаянно хваталась как тот утопающий.
– Так не утопи ее, – каркнул кто-то совсем близко.
Огляделась, но поблизости никого не заметила. Возле меня на траву присела ворона, машинально отшатнулась.
– Тут я, – каркнула она, и я выпучила глаза, видя очередное воплощение своих снов.
А когда вместо вороны появилась девушка в черном платье, я только усилием воли погасила мелкую дрожь паники и не убежала, лишь крепче сжала камешки в руке.
– У тебя есть ключ. Есть связь. А ты сидишь и жалеешь себя, – сказала девушка, останавливаясь возле меня.
Встала на шатких, от охватившего ужаса, ногах. Нет, ее аура не давила на меня. Да, и ростом своим она не подавляла, нависая, но почему-то сидеть, когда она стоит, казалось неправильным.
– Кто вы? – поинтересовалась севшим голосом.
– Ты знаешь ответ, – хмыкнула она и, сделав шаг, опустилась на поваленное дерево рядом. – Присядь, – предложила, кивая на то место, где еще минуту назад сидела я.
Упускать ее из виду не хотелось, и я, перекинув ногу через бревно, расположилась верхом. Все происходящее было настолько нереальным, что идея отправиться к психологу, психиатру или любому другому специалисту, чтобы хорошо промыли мои мозги, представилась вдруг не такой абсурдной и жестокой.
– Хватит сомневаться. Все, что происходит сейчас, реально. И ты не сошла с ума.
– Все так говорят, – хмыкнула невольно, понимая какой бред это общение с собственной галлюцинацией. Ладно, во сне, я уже почти привыкла, но в живую…, – Вы богиня, как Ахлес? – озвучила родившееся в голове предположение.
– Нет, конечно, – фыркнула девушка, и этот смешок проявил морщинки под ее глазами, выдавая возраст. – И ты не найдешь меня в том мире, из которого вернулась. Я ушла из него много лет назад.
– Ушли? – эхом повторила я.
– Ушла. Как и ты, я тогда была беременная, а Аластри дал особую силу беременным видящим.
– Вы так говорите, будто он живой, – растерялась я, – Какую особую силу?
– А ты еще этого не поняла?
Пожала плечами. Я вообще мало чего понимала.
– Позже, поймешь, – высматривая что-то в моих глазах, отмахнулась она от объяснений. – Видящие единственные дети Аластри. Самая древняя раса. Предтечи, живущие еще до прихода Стрезола и Ахлес с их детьми. Но видящие это раса ученых, погрязших в знаниях и гармонии с миром, далеких от склок, и когда пришли чужеродные расы, они уединились, продолжая собственные изыскания, и это было их первой ошибкой. Второй стало то, что когда появились так похожие на них люди, они вылезли из щелей, в которые забились, и распространились по миру, – девушка горько вздохнула, а ее темные глаза стали потемнели до черноты, словно в них поселилась непроглядная тьма.
– Поэтому никто не знает о них как о расе, а считают их просто одаренными людьми? – выказала я догадку, надеясь, развеять эту пугающую темноту.
Она кивнула:
– Ты последняя из видящих. И тебе не место на Земле.
– Хотите сказать, что вы моя бабка, – хихикнула истерично, происходящее все больше напоминало бред.
– А точнее прапрабабка. Шестое поколение, – кивнула девушка, бросая такой серьезный взгляд, что я ойкнула и замолчала. – Твоя сила должна была пробудиться еще в детстве, чтобы к своему двадцатилетию ты могла вернуться на Аластри. Но… Твоя мать сделала все, чтобы заблокировать твое способности.
– Зачем? – слово вылетело само собой, слишком долго жил во мне этот вопрос, так никогда и не заданный родительнице.
Она не хотела отвечать. Я видела это. Чувствовала, что она хочет поведать что-то другое, но что-то в моих глазах побудило ее ответить:
– Твоя мать никогда не говорила, но она младшая в семье. Ей было пять, когда у старшей сестры Жени стала просыпаться сила. Их мать, твоя бабка, расплатилась за рождение второй дочери своей жизнью. К сожалению, в этом мире у моих потомков мог рождаться только один ребенок – девочка, а твой дед ужасно хотел сына. Он пожалел об этом после, но обратить вспять сделанного уже не мог. Как бы то ни было, но когда у старшей дочери проснулась сила, он оказался не готов – психологи, анализы, врачи в белых халатах и семнадцатилетняя девушка оказалась в больнице с выдуманным нервным срывом. Она была очень красива. Один из санитаров положил на молоденькую Женю глаз, стал являться к ней чуть ли не каждую ночь, пока однажды она его не забила подобранным на прогулке камнем. Руководство больницы испугалось скандала, и девушку накачали сильными психотропными, а когда все это время не оставляющий дочь отец все-таки добился разрешения забрать Женю, было уже поздно – от веселой егозы не осталось и следа. Пустая оболочка, за которой нужно следить и убирать. Отец привез Женю домой, надеясь, что окружение и любовь со временем вернут ее, но время текло и ничего не менялось, а через пару лет Женя тихо умерла во сне.
– Мама боялась, что я стану такой, – прошептала я, прикрывая глаза и воскрешая образ матери.
– А еще она боялась любить и привязываться к тебе, но все равно любила.
Кивнула, смахивая рукой опалившую щеку слезу.
– Мы засиделись и тебе пора. Время тут идет иначе.
– Постой. Ты не ответила…
– Ты знаешь все ответы, Алина. Прошлое, будущее, настоящее для тебя нет тайн. Вот что сейчас делает твой дракон? Потянись к нему и…
Она еще что-то говорила, но я уже не слышала. Я была там с ним. В бальном зале дворца, посреди разряженной толпы. Рейдеран сидел на том же троне. Безучастный. Без эмоциональный. В янтарных глазах погас огонь, не было больше сполохов обжигающего тепла, и сейчас они равнодушно перетекали по залу, безжалостно препарируя окружающих на мелкие кусочки. Лишь на краткий вдох задержались на ком-то и я проследив за его взглядом, увидела Изуми. Наивная, робкая улыбка, окрасилась странным торжеством и алчным блеском в глазах, едва взгляд Рея перетек на ее соседа.
– Рей, – позвала я, подбираясь ближе и молясь, чтобы он меня увидел или хотя бы услышал.
– Он не слышит тебя. Тебя нет здесь. Ты все еще на земле, а это всего лишь видение, – голос прапрабабки отрезвил, и я беспомощно взмахнула ресницами, – Прошлое это, будущее или настоящее, нам не ведомо, только ты сама можешь это определить, – ответила она на невысказанный мной вопрос.
– Как?
– Ты знаешь все ответы. Только неправильно формулируешь вопросы.
Угу, знаю, как же. И со знаниями этими, я как шимпанзе с гранатой – абсолютно не представляю, что делать и как быть. В голове мелькнуло воспоминание – упрек, брошенный мной книге Тайн:
«– Почему ты не показала мне этого раньше?
– Нельзя ответить на незаданный вопрос».
И ведь она была права, я не спрашивала, просто тогда меня интересовали другие вопросы. Это потом я поняла, что книга Тайн это своеобразная поисковая система, сродни нашему гуглу, только информация в нее записывается самим миром, и от того, как правильно ты сформулируешь вопрос, зависит ответ. А что я тогда ее спросила? Что выбрать и как поступить с Ахлес? Ну, почему я не подумала. И что она мне ответила? Твоя кровь может обратить любой ритуал? Вот как это понять? Я поняла буквально и…
– Ты все сделала правильно, – перебила поток моих размышлений прабабка.
– Ты мысли читаешь?
– Мы связаны, девочка, – она к чему-то прислушалась. – Время пришло. Ступай…, – подернулась дымкой и растаяла, раньше, чем я озвучила готовые сорваться вопросы.
– Куда ступай? Как? – пожала плечами, и будто притянутая за ниточку, повернулась к центру поляны, посреди которой рябью искрился воздух.
– Алин, – окрик Михаила вынудил обернуться, и я подспудно поняла, что где-то в глубине души я ждала его появления и одновременно с этим хотела его предотвратить.
– Что ты здесь делаешь?
– Прочел твою записку. Я…, – и опять этот рвущий душу жест, – должен извиниться.
– Ничего ты не должен, Миш, – поежившись от могильной сырости влекущего меня искажения, обронила я.
– Ты замерзла, – не ускользнуло от мужчины мое передергивание плечами, – поехали домой.
– Я не вернусь. Миш, где-то там меня ждут пятеро любимых мужей.
– Останься, я лю…
Но я перебила:
– Ты не любишь меня. Возможно, мы с тобой близки. Возможно, мы могли бы любить друг друга, но… Миш, ты серьезно за все эти пять лет не нашел подходящего времени, чтобы признаться?
– А ты помнишь, какой ты была? В тот первый год? Ты же жить не хотела, а я… Я не мог видеть тебя такой, – он снова взъерошил волосы.
– И ты пропал из моей жизни на целых два года, – грустно улыбнулась, наблюдая с какой злостью, он признается в том, что тогда поддался слабости.
– Пропал. Но у меня была Лора и Ванька…
Я молча смотрела за сменяющимися на его лице выражениями: злость, грусть, облегчение, что нашел оправдание, и упрек, с которым он теперь смотрел на меня.
– Ты сама сказала, что женатый мужчина для тебя не мужчина.
Хмыкнула, чувствуя, как внутри меня разрастается нетерпение, требуя поспешить к этой зыбкой глади воздуха.
– Ты зря пытаешься убедить в этом меня и себя. Я не люблю тебя, – отрезала категорично, рассчитывая, прекратить этот бессмысленный разговор. – И никогда не откажусь от своих мужчин. А ты? Любишь меня? Сможешь быть одним из моих мужей и делить жену без ссор и обид? Начать жизнь с нуля в другом мире? Где ни твои знания, ни твои навыки не помогут тебе, и придется влачить жалкое существование нищего отщепенца? Мире, населенном драконами, вампирами, демонами, нагами и всеобразной нечистью?
Я утрировала, спешила и поэтому жестко кидала слова, отрезая по живому. И будто в оправдание перед внутренним взором возникла девчонка на велосипеде и бегущий за ней мальчишка, с глазами цвета весеннего неба.
Улыбнулась благодарно. Не знаю, кто сейчас заведовал моей силой и распоряжался моими видениями, но за эту картинку я точно была благодарна.
– Твоя жизнь здесь, Миш. И девушка, что научит тебя любить больше жизни, уже встретилась на твоем пути. Не потеряй ее, гоняясь за призрачными чувствами.
Шагнула в зыбкое пространство, опуская руку в карман, задерживая дыхание и зажмуривая глаза.
Все, так как во сне – комната с бесконечной чередой зеркал-окон.
– И как тут искать нужный мир? – спросила шепотом, с силой сжимая камешки в руке.
Обернулась. Миша все еще стоял на поляне и широко раскрытыми глазами смотрел на место, где еще мгновение назад была я. Шагнул на полшага, и у меня перехватило сердце от страха и ожидания. В голове панически заметалось сразу так много мыслей и эмоций, пугающих и радостных одновременно.
Несколько долгих секунд он смотрел прямо на то место, где стояла я, а потом досадливо махнул рукой и, развернувшись, быстрым шагом покинул поляну.
Выдохнула, только сейчас осознав, что все это время задерживала дыхание. Руку кольнуло. Ойкнув, вытянула ее из кармана и, разжав ладонь, заметила сочащиеся кровью ранки. Видимо, я в волнении так сильно сжала кулак, что острые края вонзились в слабую плоть.
– Ну, сколько можно медлить? – упрекнула призрачная девочка, возникая рядом со мной и хватая меня за руку.
Недоуменно подняла глаза, осязая ее.
– Тут Междумирье, я могу принять любую форму, – пожала она плечами. – Возвращаться придется через мир фендоров. На Аластри нет порталов. Видящие не любили гостей и уничтожили их, закрыв доступ в свой мир, – потянула она меня за собой.
Доведя до серого затянутого туманом зеркала, подтолкнула:
– Ступай!
– А ты?
– И я, – рассмеялась девочка, истаивая в дымке.
Оглянулась назад взволнованно, делать шаг вперед в этот туман не хотелось. Видела я уже этот мир и этих фендоров. Но другого пути похоже нет.
Весело!
