Текст книги "Тайна смерти мисс Вейн (= Роджер Шерингэм и тайна мисс Вейн)"

Автор книги: Энтони Беркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Роджер снова приподнялся на локте.

– Миссис Рассел?– жадно переспросил он.– А почему она ненавидела миссис Вэйн?

– У нее возникло мнение, что между Элси и мистером Рассел завязались чересчур дружеские, откровенно говоря, отношения.

– Ого! Действие пьесы осложняется. А их отношения действительно были таковыми?

– Не знаю. Они определенно очень были дружны, но были ли их отношения слишком дружескими – этого я сказать не могу.

– Но это возможно?

– Совершенно – особенно, что касается Элси. У нее не было ни моральных принципов, ни угрызений совести.

– А мистер Рассел? Что он за человек?

– Ну такой краснолицый, мясистый весельчак, похожий на охотника со старинных гравюр.

– Как раз тот мужской тип, которому нравятся женщины вроде нее. Да, думаю, такие отношения между ними были вполне вероятны, насколько это касается его, а?

– Я бы этому не удивилась.

Роджер с энтузиазмом стукнул кулаком по дерну:

– Ну, Маргарет, клянусь Юпитером, тут вы, пожалуй, попали в точку. Разумеется, миссис Рассел просто погибала от ревности. А ревность самый главный мотив для убийства.

– Не слишком ли мы даем волю воображению?– засомневалась девушка.

– Нисколько! А теперь скажите, что за женщина сама миссис Рассел?

– Ну, она, по-моему, очень толстая, очень резкая и решительная. Большинство сочли бы ее просто грубой, но мне она скорее нравится. Теперь она совсем некрасивая, хотя прежде, возможно, была хорошенькая. Она носит пенсне, у нее небольшая седина, и ей, наверное, уже лет сорок пять.

– Иначе говоря, это женщина, которая должна жгуче ревновать мужа к молодой и хорошенькой соседке, которая с невинным видом строит ее мужу глазки,– удовлетворенно подвел итог Роджер.

– Постойте!– взволнованно воскликнул Энтони.– Вы сказали, что она крупная женщина, да? Тогда у нее должны быть большие ноги?

– Да, наверное, большие, а что?

Мужчины обменялись многозначительным взглядом, и Роджер вскочил с места.

– Молодец, Энтони! Ты вспомнил о чьих-то больших следах, да? Ну что ж, прощайте, дети мои. Развлекайте друг друга, до ленча еще есть время.

– Но куда вы идете, Роджер?– вскричала Маргарет.

– Хочу кое-что разузнать о леди с большими ногами и ревнивым характером,– крикнул на ходу Роджер, молниеносно скрываясь из виду за выступом скалы.

Глава 8

Которая знакомит нас со священником, похожим на козла

Пока Роджер быстро шел вдоль гребня скал в сторону Ладмута, у него еще не было определенного плана действий. Внезапное бегство от собеседников было продиктовано двумя инстинктивными побуждениями: во-первых, ему хотелось в одиночестве поразмыслить над смыслом свежей информации, а во-вторых, он считал, что Энтони и Маргарет будут вовсе не против, чтобы остаться в компании, не разбавленной присутствием третьего лишнего. Его первой мыслью, также импульсивной, было нагрянуть в дом миссис Рассел и задать леди, удивленной незваным вторжением, тысячу не терпящих отлагательства вопросов, однако, поразмыслив, он отказался от столь поспешного шага. Усевшись на встречном холмике, откуда было хорошо видно море, он вытащил трубку, зажег ее и стал размышлять.

Вскоре он уже пришел к выводу, что если новая сфера расследований и не ведет в тупик, то тем не менее сначала надо найти удовлетворительный ответ на два очень важных вопроса. Один из них касался башмаков миссис Рассел: соответствуют они второй паре следов, запечатленной на грязи высохшей лужи, которые показал ему инспектор, или нет? Если да, то это ничего не доказывало, кроме того, что миссис Рассел относится к числу подозреваемых особ; а если они не соответствуют им, ее немедленно надо исключить из этого числа. Второй вопрос, и гораздо более важный, состоял в следующем: кто был в доме Расселов в момент предполагаемого визита миссис Вэйн?

Роджер все еще раздумывал над интересными возможностями, зависящими от ответов на этот вопрос, когда раздавшийся сзади тихий голос прервал его рассуждения.

– Прекрасный вид на море открывается с этого места, не правда ли, сэр!

Роджер обернулся и увидел невысокого пожилого священника с серебристой шевелюрой и лицом добродушной безбородой козы. Коза благосклонно смотрела на Роджера сквозь большие очки в роговой оправе.

"О господи! Местный священник",– мысленно простонал Роджер! Не потому, что он не любил священников, местных или каких-либо других, но потому, что священники – люди разговорчивые, а Роджер как раз в этот самый момент был не склонен к разговорам. Однако вслух он довольно любезно сказал: "О да, действительно вид чудесный".

Невысокий священник смотрел на него все так же благосклонно, а солнце посверкивало на стеклах его огромных очков. Он не уходил, хотя вроде и не собирался задерживаться. Он колебался.

"Сейчас заговорит,– опять простонал про себя Роджер.– Ему хочется поговорить. Ему ужасно этого хочется. Готов прозакладывать свою трубку против Колизея, что он сейчас заговорит!"

Дедуктивный вывод Роджера попал в точку. Было совершенно очевидно, что маленький старый священник имел твердое намерение побеседовать. Говоря откровенно, завидев издали спину Роджера, он свернул с дороги и прошел лишние четверть мили, только чтобы удовлетворить эту потребность. И он сказал:

– Не припомню, чтобы встречал вас в нашей маленькой деревне. Вы, наверное, пришли из Сэндси?

– Нет,– терпеливо пояснил Роджер,– я остановился в Ладмуте.

– Ах! И конечно у миссис Джеймсон? Я слышал, что она ожидает гостя.

– Нет, в гостинице "Корона".

– О! Господи помилуй! Неужели я говорю с самим мистером Роджером Шерингэмом?– зачирикал маленький священник.

– Да, это мое имя, сэр,– подтвердил Роджер, мысленно отметив быстроту распространения слухов и то, в сколь неземные сферы они проникают.

– Мой дорогой сэр!– благодушие священника стало почти лучезарным.Позвольте обменяться с вами рукопожатием. Вы должны позволить! Это в высшей степени замечательный момент. Я прочел все ваши книги, все до единой, и не могу выразить, какое наслаждение получил от чтения. Нет, только подумать!

Роджера нисколько не смутил такой поворот нечаянной встречи, и он от всего сердца пожал руку своего поклонника.

– Вы очень добры,– улыбнулся он.– Очень-очень добры. Не буду притворяться, что меня такое внимание не радует. Писатель, который делает вид, что ему все равно, когда восхищаются его книгами, просто лицемер, лжец и самоуверенный осел.

– Совершенно верно,– согласился несколько озадаченный священник,совершенно верно, не сомневаюсь в этом. Ну и ну!

– А как вы узнали, что я остановился в "Короне", сэр?

– О, подобные слухи распространяются в такой маленькой общине, как наша, мистер Шерингэм, очень-очень быстро, если позволено будет сказать. Я знаю ваши книги и, более того, читаю ваши статьи в "Курьер", включая и ту, что напечатана сегодня утром!... Да, печальное дело привело вас сюда, мистер Шерингэм! Очень-очень печальное! Господи помилуй, бедная женщина, бедная женщина!

Недовольство Роджера от того, что прервали его размышления, уже существенно смягчившиеся, при – этих словах исчезло совершенно. Если этот болтливый старик обладает какими-нибудь интересными сведениями, можно заставить его выболтать их. Возможно, эта встреча окажется, в конечном счете, плодотворной. В любом случае, неплохо быть persona grata {Весьма уважаемым человеком (лат.)} в глазах викария.

Он выколотил трубку о небольшой камень и с подобающе серьезным выражением лица сказал:

– Может быть, присядете, сэр? Да, вы совершенно правы. Чрезвычайно печальное дело.

Маленький священник, благодарно кивнув, сел, и Роджер быстро опустился на теплый дерн рядом с ним.

– Вы знаете, по деревне ходят очень огорчительные слухи,– заметил осторожно и все же словоохотливо священник,– говорят о том, что дело это нечисто, что уже, конечно, не новость. В вашей сегодняшней статье содержится на это явный намек. Однако дело в том, что в деревне уже прямо называют имена подозреваемых. Вы уже слышали? Очень огорчительно, очень.

– Но ведь этого следовало ожидать, не правда ли?– довольно резко ответил Роджер. Он здесь не для того, чтобы у него выуживали информацию. Он сам ее собирается выудить.– Какое же имя или имена они называют?

– Но, мистер Шерингэм,– заколебался священник,– право же, я не уверен, могу ли я...

– Да мне стоит только зайти в бар, что в "Короне", и спросить об этом первого встречного забулдыгу, если вы не решаетесь мне об этом сказать,ответил с безразличным видом Роджер.

– Это верно. Да, все это очень верно. Боюсь, что у вас есть такая возможность. Ну что ж, тогда... Ну, знаете ли, поговаривают о мисс Кросс, кузине миссис Вэйн. Очень огорчительно. Очень-очень огорчительно, но вы, мистер Шерингэм, конечно не думаете, что...

– Я согласен с вами,– резко перебил его Роджер, не дав ему задать неприятный вопрос.– Да, все это очень огорчительно. Однако, как здешний викарий, вы могли бы?...

И он многозначительно оборвал себя на полуслове.

Маленький священник удивленно посмотрел на Роджера.

– Я?– переспросил он наивно.– О, но вы ошибаетесь. Я не служу здесь. Господи Боже, ну конечно же нет. Меня зовут Медоуз. Сэмюел Медоуз. Подождите-ка. Где-то у меня здесь визитная карточка,– и он начал усиленно искать карточку по всем карманам.– Нет, Господи Боже, нет. Я не здешний викарий. Я уже удалился на покой и живу очень уединенно. Получил, знаете ли, небольшое наследство. Я обыкновенный здешний житель. И проживаю здесь всего лишь несколько педель. О Господи Боже, нет. У меня был приход в Йоркшире, но Ладмут такой... А, вот она наконец!– И, скромно торжествуя, он извлек карточку из кармана, где искал ее с самого начала, и про тянул Роджеру: Возможно, если однажды будете проходить мимо? Я был бы чрезвычайно польщен.

– Вы очень добры,– вежливо отвечал Роджер. Его интерес к маленькому священнику совершенно иссяк, и он встал.

– Ну что ж, мне надо идти дальше!

– Вы возвращаетесь в Ладмут?– спросил с любопытством его собеседник, тоже вставая.– И я иду чуда же. Мы бы могли составить друг другу компанию.

– Извините, но я пойду другой дорогой,– твердо возразил Роджер.Доброго вам утра, мистер Медоуз, полагаю, скоро увидимся.

И Роджер быстро зашагал в сторону Сэндси, но за первым же поворотом спрятался и стал наблюдать, как его недавний спутник вышел на дорогу и вскоре исчез из виду. Тогда Роджер быстро вышел из укрытия и скорым шагом направился к небольшому дому, стоявшему на полпути между деревней и домом доктора Вэйна,– так сказать, под кров влюбчивого мистера Рассела и его ревнивой супруги.

Благовоспитанная горничная, услышав звонок, открыла дверь и вопросительно на него посмотрела.

– Миссис Рассел дома?– спросил Роджер.– Мне бы хотелось с ней поговорить.

– Нет, сэр. К сожалению, нельзя, ее дома нет. И мистера Рассела тоже.

– О! Досадно,– и Роджер поскреб задумчиво подбородок, а затем принял внезапное решение.– Полагаю, вы иногда читаете газету "Курьер", а?

– Да, сэр,– удивленно ответила горничная,– ее часто приносит сюда кухарка.

– Неужели приносит? И часто? Похвально с ее стороны. Так вот, послушайте меня. Я приехал в Ладмут от "Курьер", специально для связи, чтобы посылать информацию о несчастье, случившемся здесь позавчера.

Лицо девушки просветлело.

– Это с миссис Вэйн? О да, сэр! Значит, вы связной джентльмен, сэр?

– Связной джентльмен?– рассмеялся Роджер.– Да, пожалуй! Да, совершенно верно. А теперь,– сказал он очень конфиденциально,– дело в следующем. Я пришел, чтобы задать пару вопросов миссис Рассел, но я очень спешу и не смогу ее подождать. Однако, может быть, вы сумеете ответить на эти вопросы вместо нее?

– О да, сэр,– трепеща от волнения, ответила девушка.– Наверно, смогу. А о чем вы хотели узнать?

– Ну, например, о следующем: миссис Вэйн позавчера днем хотела зайти сюда, но так и не зашла. Вы, наверное, находились в доме?

– Я, сэр? Нет. Я была в отпуске, только вчера вернулась.

– Понятно. Тяжело это, опять работа, работа, правда? Но ведь кухарка все это время была здесь?

– Нет, сэр. У нее как раз был выходной день, и в доме тогда находилась только сама миссис Рассел.

"Ага!" – мысленно заметил Роджер. А вслух он только машинально повторил "понятно" и начал усиленно прикидывать в уме, каким образом заполучить башмаки миссис Рассел, что было нелегкой задачей.

Вообще-то легкие для решения проблемы не представляли для Роджера интереса, но эту легкой не назовешь, к тому же и времени в обрез. И сейчас он видел только один способ с ней справиться.

– Вы не можете одолжить мне на часок или вроде того уличные башмаки миссис Рассел,– без обиняков спросил он.

– Ее башмаки?– повторила удивившаяся горничная.

– Да, любые башмаки для улицы. Я их верну прежде, чем она успеет заметить их отсутствие.

И он многозначительно звякнул серебряной мелочью в кармане.

– Вы ищете следы?– пролепетала взволнованная донельзя девушка.

Роджер молниеносно принял решение. В конце концов, почему бы не сказать ей правду? Она, конечно, оценит это по достоинству, а шпион в логове врага всегда ценное приобретение.

– Да,– кивнул он,– но держите это при себе, чтобы ни одна душа не знала!

– Даже кухарка?– выдохнула в восторге девушка.

– Нет, кухарке сказать можно,– торжественно разрешил Роджер, знавший, что всегда необходимо, в целях безопасности, иметь возможность открыть клапан и спустить пар,– но вы отвечаете за то, чтобы дальше кухарки эти сведения не распространились. Обещаете?

– О-о да, сэр! Обещаю.

– Тогда шпарьте за башмаками хозяйки.

Повторять приказание не потребовалось. Горничная действительно исчезла как ошпаренная, и не прошло минуты, как появилась снова.

– Вот они, сэр. Я их в газету завернула, чтобы никто не увидел. Но вы их принесете обратно, да, сэр?

– О, разумеется. Точно не знаю когда, но сегодня же! И вот что мы сделаем: я их принесу к черному ходу. Подойдет?

– Да, это бы лучше всего, сэр. Спасибо.

– А если кто-нибудь захочет узнать, зачем я приходил, скажите, что это был репортер из "Курьер", который хотел повидаться с миссис Рассел. Вполне сойдет. А вот кое-что вам,– и полуфунтовая бумажка поменяла владельца.

Роджер уже хотел уйти, но сдавленный шепот заставил его обернуться.

– Да?– спросил он с любопытством.

– О-о, сэр! Миссис Рассел! Вы не думаете, сэр, что это сделала она?

– Сделала что?– строго переспросил Роджер.

– С-столкнула вниз со скалы миссис Вэйн! Они ненавидели друг дружку как две дикие кошки, честное слово. Я много раз слышала, как миссис ругает хозяина из-за миссис Вэйн. "Если я хоть раз здесь ее застану, то задам ей перцу, я попорчу ей физиономию. Я ей покажу, как..."

– О нет, нет,– торопливо прервал горничную Роджер.– Ради бога, не надо! Вам не следует так думать, и башмаки мне нужны совсем по... другой причине.

И он поспешил к воротам, а девушка проводила его явно разочарованным взглядом.

Со свертком под мышкой Роджер на полной скорости помчался к тому месту в скалах, где начинались каменные ступеньки. Это только формальность примерить башмаки к оставшимся следам. Он и так знал, что они совпадут. Через четверть часа после того, как Роджер покинул порог расселовского дома, его уверенность была вознаграждена. Башмаки так точно соответствовали отпечаткам, будто именно они их и оставили.

С победным кличем он ринулся опять к ступенькам, перескакивая сразу через две. Ладмутская тайна, можно сказать, разгадана! Пробегая мимо места, где открывался вид на дом Расселов, он увидел величавую, крупную фигуру, которая сошла с дороги и направилась к воротам. Совершенно справедливо решив, что это возвращается хозяйка дома, он, вместо того чтобы сразу отнести башмаки, как хотел, поспешил к скальному выступу, громко насвистывая, и совершенно напрасно, как сказал ему позже Энтони ("К черту, старина, еще суток не прошло с тех пор, как я познакомился с девушкой, а в таких случаях парень ведет себя как настоящий осел!") Однако Роджер об этом не знал и все время насвистывал, пока не увидел молодых людей.

– Победа! Победа!– воскликнул он с драматическим пафосом, глядя сверху вниз на удивленную парочку и размахивая башмаками над головой.– Вам везет, моя прекрасная леди, потому что в руках у меня дорогой для вас подарочек. Вы потом вернете его хозяйке вместо меня? Или, что лучше всего, хозяйской горничной. Ловите!– и, бросив башмаки вниз молодым людям, он прыгнул со скалы вслед за ними.

– Роджер, вы что-то узнали,– воскликнула девушка, когда победитель шумно приземлился с опасностью для жизни у ее ног.

– Ты, наверное, узнал все как есть, до самого донышка?– всполошился Энтони.

Роджер стоял, сложив руки на груди, в подчеркнуто наполеоновской позе, но ухмылялся, глядя на двух остальных членов тройственного союза, совсем не по-наполеоновски.

– Дети мои,– звучно сказал он,– я узнал Тайну Ладмутского залива! Но честь разгадки принадлежит не только мне, ибо это вы, Маргарет, направили меня по верному пути, и эта пара башмаков тоже сыграла свою роль. Но главное, тайна разгадана и вы, Маргарет, дорогая, снова можете держать высоко голову, или руки, или ноги, или что вам заблагорассудится. И никто не посмеет вам это запретить.

– О Роджер, объясните, ну пожалуйста! Это не... не миссис Рассел!

Улыбка медленно соскользнула с лица Роджера. Источником существования для него было воображение, и оно сослужило ему службу, но только сейчас ему пришло в голову, что спасение Маргарет означает гибель для кого-то другого и что благодаря его деятельным усилиям в опасном положении, от которого так вовремя была избавлена Маргарет, теперь оказалась миссис Рассел.

– Да, боюсь, что так,– кивнул он серьезно,– и, между прочим, что касается вас, Маргарет, мы с самого начала упустили одно важное обстоятельство,– сказал он, взглянув на маленькие ножки, на которые едва не упал.

– Как бы все остальные доказательства ни казались компрометирующими вас, вам, по сути дела, серьезная опасность не угрожала. Вторая пара следов вам принадлежать не могла. Ну ладно, теперь я расскажу, где я был и что делал.

Он сел на упругий дерн, вынул трубку и приступил к рассказу.

– Надо же, как здорово!– воскликнул восторженно Энтони, когда Роджер закончил.

– О, бедная миссис Рассел,– сказала Маргарет, и Роджер сочувственно посмотрел на нее. Она словно подслушала его собственные мысли пару минут назад.

И они начали обсуждать создавшееся положение.

– Ну что ж, Энтони,– сказал Роджер спустя полчаса.– Нам пора возвращаться к ленчу, и мне хочется узнать, что скажет обо всем этом Морсби.

– Да, Морсби ждет самый большой удар за всю его молодую жизнь,– мрачно подтвердил Энтони,– и мне хотелось бы присутствовать в роковой для него час.

Инспектор Морсби, как можно было из этого попять, нарушал права человека, самонадеянно утверждая, что, следуя путем логических умозаключений, надо признать виновницей Маргарет, и поэтому, по мнению Энтони, инспектор Морсби был воплощением зла.

– Значит, уходим,– сказал Роджер, вставая.– Маргарет, вы отнесете эти башмаки к двери черного хода сегодня после ленча, хорошо? Премного вам благодарен заранее. Ну а теперь условимся о новой встрече. Думаю...

– А мы уже условились,– перебил его небрежно Энтони.

Пять минут спустя Энтони познакомил Роджера со своим взглядом на неуместное посвистывание. Было ему что сказать и об ухмылках, и тем более о лукавых подмигиваниях. Ухмылка, подмигивания и посвист, по-видимому, вызывали у Энтони такие же глубочайшие ненависть и презрение, как несчастный инспектор Морсби.

Когда, все в поту и умирающие от жажды, они вернулись в гостиницу, их уже ожидал ленч: огромные порции холодного мяса, салат, белый хлеб, приятно соленое масло, сладкий пирог с малиной и сливки. Инспектор Морсби тоже их поджидал, но когда они вошли в комнату, его лицо было совершенно скрыто огромной кружкой пива (ведь надо же понимать, что, когда невооруженные полицейские не стоят на перекрестках и не арестовывают самых опасных преступников, эти славные представители Британской Полицейской Службы самые обыкновенные люди с самыми обычными желаниями и пристрастиями).

– А вот и вы, джентльмены,– заметил он сердечным топом, показываясь из-за самой вместительной в заведении кружки.– Меня спросили, будем ли мы подкрепляться все втроем в этой комнате, и я взял на себя смелость это подтвердить. Чувствуешь себя немного одиноким, когда ешь без компании. Если вы, конечно, ничего не имеете против.

– Совершенно ничего,– ответил Роджер так же сердечно.– Напротив, это для нас большое удовольствие, инспектор. Я вижу, вы заказали для всех троих все самое лучшее. Ну и отлично! А теперь предлагаю вам выпить за мое здоровье.

– Что же вы такого совершили, сэр?– шутливо отозвался инспектор.Разгадали загадку?

– Да, разгадал,– и Роджер снова приступил к рассказу.– Итак, что вы обо всем этом думаете?– заключил он почти торжествующе.

Инспектор тщательно вытер усы:

– Это изобретательная идея,– сказал он,– очень остроумная. Но на вашем месте, мистер Шерингэм, я бы не придавал слишком большого значения следам. Самое легкое это подделать следы.

– Это изобретательно в той мере, в какой изобретательны действия преступника. Вот и все. Как бы то ни было, можете ли вы что-нибудь противопоставить моей гипотезе?– с вызовом спросил Роджер.

– Да, сэр, могу,– невозмутимо отвечал инспектор.– Тот самый клочок бумаги, который вы подобрали у скал. Наш эксперт был на высоте. Его ответ прибудет со специальным посыльным, но час назад я получил шифрованную телеграмму и специально для вас выписал текст, что он восстановил. Скажите, как вы объясните вот это при помощи вашей гипотезы?

Роджер взял листок, который протянул ему инспектор, и стал жадно читать, а Энтони наклонился над его плечом. Текст был таков:

Понедельник.

Элси, любимая, ради бога, давай встретимся еще раз, прежде чем ты сделаешь что-нибудь опрометчивое. Ты должна позволить мне все тебе объяснить. Ты не сможешь осуществить свою угрозу, если вспомнишь, кем мы были друг для друга все это время. Пожалуйста, давай встретимся завтра на обычном месте в обычное время. Пожалуйста, любимая.

P. S. Записку уничтожь.

Колин

Глава 9

Колин, кто ты?

Слегка усмехнувшись, Роджер отдал письмо инспектору:

– Как объяснить его при помощи моей теории? Да самым очевидным образом. "Колин" – это, конечно, мистер Рассел.

– Неужели? А я почти уверен, что это не так. Как бы то ни было, мы скоро это узнаем. Я вчера купил справочник-указатель местных адресов всегда такой покупаю, когда дело происходит в сельской местности. Пойду спущусь за ним.

– А пока,– сказал Роджер, прислушиваясь к тяжелым шагам инспектора по лестнице,– мы можем спокойно поесть. Жалею, что не заключил с ним пари насчет того, кто скрывается под именем "Колин".

– Да, сомневаться в данном случае глупо,– и Энтони стал накладывать себе побольше салата,– все ведь сходится точка в точку, а?

Инспектор вернулся через две минуты с открытым справочником в руке. Он положил его на стол рядом с тарелкой Роджера и ткнул в нужный абзац массивным большим пальцем.

– Вот он, ваш господин,– сказал он с похвальной скромностью.– "Рассел, Джон Генри, Роуз-коттедж". Вот как зовут мистера Рассела.

– Гм,– несколько озадаченно хмыкнул Роджер.– Но послушайте,– сказал он приободрившись,– "Колин" может быть интимным, ласкательным прозвищем.

Инспектор сел за стол.

– Не похоже,– и он встряхнул салфеткой.– Если бы письмо было подписано "Твой котик" или "Пушистик" – тогда можно было бы говорить о прозвище как таковом. Но имя Колин! Нет, оно совсем не кажется мне ласкательным.

– Ну, значит, дело опять, и существенно, усложняется,– довольно резко заметил Роджер.

– Напротив, сэр,– весело возразил инспектор и явно с удовольствием обратил свое внимание к холодному мясу,– наоборот: возможно, это многое в данном деле упростит.

Роджер знал, что инспектор ждет расспросов и предложений прояснить это туманное замечание, и поэтому упорно молчал. К некоторому его удивлению, инспектор казался всецело запятым и едой и справочником, водя толстым пальцем по странице.

– По соседству здесь проживают два Колина,– наконец объявил он: – "Смит Колин, сантехник. Ист Роу, Ладмут", и "Сифорд, Колин Джеймс, архитектор, 4, Верит Оук Лэйн Милборн" (это деревня в двух милях отсюда). Но никто из них не похож на нужного нам человека. Однако я и не надеюсь отыскать его в этом справочнике.

– Почему же?– спросил Энтони.

– А потому, что это, наверное, молодой человек, живущий вместе с родителями (разве записка не говорит о том, что этот человек молод, мистер Шерингэм?), и в этом случае его имя в справочнике и не должно упоминаться. Нет, я весь день буду наводить о нем справки. А пока буду очень признателен, джентльмены, если никто из вас никому ничего не расскажет. Показав записку, я простер свое доверие к вам за пределы допустимости, и мне следует заручиться молчанием с вашей стороны. Я бы хотел, чтобы вы никому об этом не говорили, вы меня понимаете?– добавил инспектор, многозначительно взглянув на Энтони.– Ни мужчине, ни женщине. Надеюсь, вы можете это пообещать?

– Ну разумеется,– ответил, слегка усмехнувшись, Роджер.

– Конечно,– сквозь зубы подтвердил Энтони.

– Ну тогда все в порядке,– очень добродушно заметил инспектор.Разумеется, я не смогу что-либо предпринять до приезда моего человека с подлинником записки, но он может появиться в любую минуту. А пока,обратился он к Роджеру,– вам, возможно, интересно будет узнать, что я официально утвержден ведущим следователем по этому делу и сегодня утром получил из центра соответствующее уведомление.

Роджер сразу же понял, что от него хотят услышать:

– Я упомяну об этом в сегодняшнем репортаже, инспектор.

– Ну, если вам так этого хочется, то конечно, сэр, я не возражаю,ответил инспектор с невинно-удивленным видом.

И, словно с общего согласия, разговор перешел на более общие темы.

Как только трубка разгорелась, инспектор встал из-за стола. Роджер, выждав, пока он не выйдет, вскочил и бросился за ним из гостиной, плотно притворив дверь.

– Инспектор,– сказал он тихо, нагнав его на лестничной площадке,– я хочу вам задать один вопрос: вы намерены арестовать мисс Кросс?

Инспектор испытующе на него посмотрел:

– Вы спрашиваете меня об этом, как репортер, сэр, или как друг этой леди?

– Ни то и ни другое. Я спрашиваю вас как Роджер Шерингэм, независимый и любознательный гражданин Англии.

– Ну что ж,– медленно произнес инспектор.– Репортеру я бы ответил так: "Не задавайте мне наводящих вопросов", а другу леди: "Не понимаю, о чем вы толкуете", а мистеру Шерингэму, независимому и любознательному личному другу, если мне позволено так его называть, скажу: "Нет, не намерен".

– Слава богу!

– Но по одной причине, знаете ли,– добавил, улыбаясь, инспектор,доказательства, свидетельствующие против нее, еще не все собраны.

– Но послушайте, неужели вы хотите сказать, что, по-вашему, она может...

Взмахом руки инспектор отмел неудобный вопрос:

– Не собираюсь сообщать, что я об этом думаю, мистер Шерингэм, даже вам, но хотел бы предупредить вас, а уж вы в свою очередь можете, если сочтете нужным, предупредить своего кузена: видимость не всегда соответствует действительности!

– То есть иначе говоря,– возразил Роджер,– леди, находящиеся под сильным подозрением на основании определенных улик, совсем не обязательно виновны? Вы это хотели сказать?

– Ладно, сэр,– ответил инспектор, по-видимому, немало удовлетворенный тем, что задал мистеру Шерингэму загадку,– то, что я хотел сообщить вам, я сообщил, и хочу этим сказать только одно: сами решайте, как быть.

– Инспектор, вы просто безнадежны,– рассмеялся Роджер и отправился в гостиную.

Энтони сидел в мрачном раздумье над пустой тарелкой из-под сыра.

– Слушай, Роджер,– сказал он, взглянув на вошедшего двоюродного брата,неужели этот проклятый инспектор все еще считает, будто Маргарет имеет хоть какое-то отношение к данному делу?

– Нет, я так не думаю, действительно не думаю. Конечно это не исключено, однако сдается мне, что он нас обоих разыгрывает, особенно тебя. А ты немного увлекся Маргарет, Энтони, правда? Сразу клюешь на любую наживку, что он тебе подкидывает.

Энтони что-то неразборчиво проворчал, а Роджер начал в возбуждении вышагивать по небольшой гостиной.

– Черт бы побрал это подлое письмо,– наконец взорвался он.– Оно, конечно, весьма неприятно осложняет ситуацию, хотя, разумеется, совершенно не отменяет моей остроумный разгадки этой тайны. Инспектор и сам бы должен это понимать. То, что у миссис Вэйн были отношения с нашим приятелем Колином, ни в малейшей степени не влияет на характер ее отношений с миссис Рассел. Нельзя допустить, чтобы нас сбивали с верного пути обстоятельства, не имеющие к делу прямого отношения.

Наступило молчание.

– Я должен повидаться с Маргарет,– неожиданно заявил Роджер, остановившись как вкопанный.– Ты что-то сказал утром об условленной встрече. Когда именно?

– Ну мы не то чтобы условились точно,– с напускной небрежностью сказал Энтони,– просто она обмолвилась, что придет днем, часа в три, на паше место почитать книжку, а я только сказал тебе...

– Перестань тянуть резину!– резко оборвал его Роджер.– Ведь уже четверть третьего. Бери шляпу и пошли.

Через пять минут они уже повернули с дороги к гребню скал, где дул прохладный ветер. Возможно, небезынтересно будет заметить, что Энтони был в шляпе, а Роджер – без. Можно было бы еще добавить, что на серых шерстяных брюках Энтони красовались безупречные складки, а на роджеровских не было и намека на них. И проницательный психолог извлек бы из этого обстоятельства некоторые интересные выводы.

– Послушай, Энтони, ты ведь ничего не имеешь против того, что я тоже иду?– словно беспокоясь, спросил Роджер.

– Конечно нет. Да и с какой стати?

– Ну не знаю. Помнишь поговорку насчет третьего лишнего? Я хочу сказать...

– Заткни фонтан, ради бога! Это уже не смешно, Роджер.

– Ну,– решительно возразил Роджер,– это как сказать. Ладно, давай с тобой очень серьезно обсудим поведение чаек. Энтомологи насчитывают семьсот сорок разновидностей этой птицы, из которых сто восемьдесят две рьяный исследователь мог бы обнаружить на скалистых берегах данных островов. Возможно, самым распространенным здесь видом является Patum Perperium или "Черногрудый неуклюжий", которого можно отличить от других...

– Что за чепуха. О чем ты?– в смятении перебил его Энтони.

– О чайках, Энтони.– И Роджер продолжал с жаром разглагольствовать, пока они не подошли к знакомому выступу скалы.

– Привет, Маргарет,– любезно приветствовал он девушку.– Мы с Энтони беседуем о чайках. Как вы думаете, могли бы вы пригласить нас сегодня на чай?

– На чай? Зачем?

– Понимаете, нам далеко возвращаться, чтобы успеть к своему, так что выпить чаю у вас было бы гораздо удобнее.