Текст книги "Вторая мировая война"

Автор книги: Энтони Бивор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 76 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Глава 5
Норвегия и Дания
Январь–май 1940 г.

Сначала Гитлер хотел начать свое вторжение во Францию и страны Бенилюкса в ноябре 1939 г., как только можно будет перебросить немецкие войска из Польши. Прежде всего Гитлер хотел захватить порты и аэродромы на побережье Франции, чтобы нанести удар по Англии, которую считал своим самым опасным врагом. Он очень спешил добиться решающей победы на Западе, до того как Соединенные Штаты примут решение вмешаться в конфликт.

Однако немецкие генералы тревожились. Им казалось, что численность французской армии слишком велика, что может привести к позиционной войне, как в Первую мировую войну. А для ведения длительной войны Германия не обладала ни достаточными запасами топлива, ни запасами сырья. Некоторые из генералов также были против нападения на нейтральные Бельгию и Голландию, но подобная щепетильность сразу была с гневом отвергнута Гитлером, как и немногочисленные протесты против расстрелов гражданского населения в Польше войсками СС. Он, однако, впал в еще большую ярость, когда ему сказали, что вермахт испытывает острую нехватку боеприпасов, особенно авиабомб, и в армии недостаточно танков для такого крупного наступления. Даже короткая военная кампания в Польше сильно истощила резервы боеприпасов немецкой армии, а также показала несостоятельность немецких танков Т-I и Т-II.

Гитлер обвинил во всех этих недостатках существующую систему снабжения армии и поэтому вскоре привлек к ее управлению доктора Фрица Тодта, своего главного строителя. Затем, в свойственной ему манере, Гитлер принял решение использовать все запасы имеющегося сырья, «не заботясь о будущем, как бы за счет последующих военных лет». Эти запасы можно будет пополнить, уверял он, как только вермахт захватит угольные и железорудные районы Нидерландов, Бельгии, Франции и Люксембурга.

Однако наступившие поздней осенью 1939 г. сильные туманы заставили Гитлера прислушаться к тому, что люфтваффе из-за этого будут не в состоянии оказать поддержку наземным войскам, столь необходимую для успеха кампании (очень хотелось бы поразмышлять о том, как бы все повернулось, если бы Гитлер все же начал свое вторжение тогда, а не на шесть месяцев позже). Затем фюрер отдал приказ составить план вторжения в нейтральную Голландию в середине января 1940 г. Очень странно, но и голландское, и бельгийское правительства получили предупреждение о планах Германии в отношении их стран от министерства иностранных дел Италии. Это произошло из-за того, что многие итальянцы, и особенно министр иностранных дел страны граф Чиано, очень нервничали и были возмущены тем, что Германия так быстро начала войну в Европе, напав в сентябре на Польшу. Итальянцы боялись, что английские военные корабли станут нападать на итальянские суда в Средиземном море. Информацию о возможном нападении на свою страну получил и голландский военный атташе в Берлине. Его предупредил об этом немецкий антифашист, полковник абвера (немецкой военной разведки) Ганс Остер. Затем, 10 января 1940 г., немецкий связной самолет, потерявшись в густом тумане, был вынужден сесть на бельгийской территории. Штабной офицер, находившийся на борту самолета, имел при себе план нападения на Голландию, который он попытался сжечь. Но бельгийские солдаты, довольно быстро прибывшие на место вынужденной посадки, успели спасти часть документов.

Парадоксально, но именно это событие стало причиной катастрофических неудач союзных армий. Предположив, что немецкое вторжение вот-вот начнется, дислоцированные на северо-востоке Франции союзные войска, в задачу которых входила оборона Бельгии, выступили к границе, тем самым выдав немцам планы союзников. Гитлер и Верховное главное командование вермахта, естественно, были вынуждены из-за всех этих событий пересмотреть свои стратегические планы. На смену им пришел гениальный план, составленный генерал-лейтенантом Эрихом фон Манштейном. Суть его состояла в том, чтобы нанести мощный танковый удар через Арденны и пробиться к французскому побережью, наступая в тылу английских и французских войск, готовящихся к немецкому наступлению на Бельгию. Все последующие отсрочки даты нападения только усыпили бдительность томящихся от безделья близ французской границы войск союзников. Многие солдаты и даже высокопоставленные офицеры министерства обороны, ответственные за планирование военных действий, пришли к мнению, что у Гитлера никогда не хватит смелости напасть на Францию.

Гросс-адмирал Редер, в отличие от командования сухопутных сил, полностью поддерживал агрессивную политику Гитлера. Он пошел даже дальше фюрера, предложив ему включить в свои планы вторжение в Норвегию, для того чтобы дать германским ВМС возможность нападать на английский флот с фланга. Редер также аргументировал свое предложение необходимостью захватить находящийся на севере Норвегии порт Нарвик, чтобы обезопасить поставки в Германию необходимой для немецкой военной промышленности шведской железной руды. Он устроил приезд в Германию Видкуна Квислинга, норвежского профашистского политического деятеля, для встречи с Гитлером, во время которой он помог Редеру убедить фюрера в том, насколько важна немецкая оккупация Норвегии. Квислинга тревожила существующая угроза англо-французской интервенции в Норвегии как часть операции по оказанию помощи финнам. А если бы англичане смогли обеспечить присутствие своих военно-морских сил на юге Норвегии, то они вообще смогли бы перекрыть все Балтийское море. У Гиммлера тоже были свои виды на Скандинавию в качестве места, где он мог бы набирать кадры для своих эсэсовских частей. И все же попытки нацистов внедриться в скандинавские страны были не столь успешны, как они ожидали.

Нацисты не знали, что Черчилль сначала хотел пойти намного дальше, чем просто перекрыть Балтийское море. Воинственно настроенный Первый лорд адмиралтейства вначале хотел вообще перенести весь ход войны на Балтику, послав туда надводный флот, но, к счастью для Королевских ВМС, эта операция была отменена. Черчилль также намеревался прекратить поставки шведской железной руды в Германию, проходившие через норвежский порт Нарвик, но Чемберлен и военный кабинет были категорически против нарушения норвежского нейтралитета.

Тогда Черчилль взял на себя строго рассчитанный риск. 16 февраля английский эсминец Cossack перехватил в норвежских водах немецкое судно Altmark, занимавшееся снабжением линкора Graf Spee, чтобы освободить находившихся на борту пленных матросов английского торгового флота. Знаменитая фраза одного матроса из абордажной команды: «Это – Королевские ВМС», – адресованная пленным англичанам, находившимся на борту немецкого корабля, привела в полный восторг широкую публику в Британии: люди терпели лишения, но им так не хватало драматичности войны. В ответ на это германские ВМС увеличили свое присутствие в открытом море. Но 22 февраля два немецких эсминца были атакованы немецкими же бомбардировщиками «Хейнкель-111», так как люфтваффе не были вовремя проинформированы о присутствии немецких военных судов в этом районе. Эсминцы получили серьезные повреждения и к тому же еще наскочили на мины. Оба судна затонули.

После этого инцидента немецкие суда были отозваны в свои гавани, однако совсем по другой причине. 1 марта Гитлер отдал приказ начать подготовку к вторжению в Данию и Норвегию – операции, которая требовала участия в ней всех имевшихся у немцев военных кораблей. Решение фюрера напасть на эти две страны встревожило командование сухопутных войск Германии и люфтваффе. Они считали, что перед ними уже поставлена и без того сложная задача по вторжению во Францию. Отвлечение на проведение операции в Норвегии могло обернуться для вермахта катастрофой. Особенно возмущался Геринг, но, правда, больше от ущемленного самолюбия. Он считал, что с ним не посоветовались должным образом.

7 марта Гитлер подписал соответствующую директиву. Дело принимало все более серьезный оборот, так как воздушная разведка доложила, что Королевские ВМС начали концентрировать свои силы в гавани Скапа-Флоу. Немцы решили, что англичане готовят высадку в Норвегии. Однако несколькими днями позже новости о заключении советско-финского мирного договора привели немецкое Верховное главное командование в замешательство. Даже командование военно-морского флота, больше всех настаивавшее на вторжении в Норвегию, теперь полагало, что напряженность спала, поскольку ни у Англии, ни у Франции не было больше предлога для высадки в Скандинавии. Но Гитлер и другие, включая гросс-адмирала Редера, посчитали, что подготовка к вторжению зашла уже так далеко, что оно все же должно состояться. Немецкая оккупация Норвегии стала бы очень эффективным способом оказывать давление на Швецию с целью продолжения поставок железной руды в Германию. Гитлеру также хотелось иметь морские базы, которые находились бы напротив восточного побережья Британии и обеспечивали доступ к северной Атлантике.

Одновременное вторжение в Норвегию (кодовое название «Везерюбунг-Норд») силами шести дивизий и в Данию (кодовое название «Везерюбунг-Зюйд») силами двух дивизий и одной моторизованной бригады было назначено на 9 апреля. Транспортные суда под охраной военных кораблей должны были высадить десант в нескольких пунктах одновременно, в том числе в Нарвике, Тронхейме и Бергене. Десятый авиакорпус люфтваффе должен был обеспечить высадку воздушного десанта в других районах страны, прежде всего в Осло. Копенгаген и семь других крупных городов Дании планировалось захватить ударом с суши и моря. Верховное главное командование вермахта подозревало, что немецкая армия участвует в гонке с английскими вооруженными силами относительно Норвегии, но, как выяснилось позже, немцы намного опередили англичан.

Чемберлен, не имея информации о немецких планах, после подписания советско-финского мирного договора отменил состояние боевой готовности англо-французского экспедиционного корпуса для Норвегии и Финляндии. Он сделал это по совету начальника Имперского генерального штаба генерала сэра Эдмунда Айронсайда. Чемберлен, боявшийся, что война может перекинуться на нейтральную Скандинавию, надеялся только на то, что пути Германии и Советского Союза теперь уж точно разойдутся. Но бездействие союзников и их трепетная вера в то, что они смогут вести эту войну в соответствии с правилами Лиги Наций, ни на кого не могло произвести большого впечатления.

Даладье, тогда еще занимавший пост премьер-министра Франции, выступал за более жесткую стратегию, правда, при условии, что все военные действия будут проходить вдали от территории Франции. Помимо идеи бомбардировать Баку и другие нефтепромыслы на Кавказе, которая привела Чемберлена в ужас, Даладье также предлагал оккупировать угольный бассейн в районе Петсамо на севере Финляндии, неподалеку от советской военно-морской базы в Мурманске. К тому же он очень настаивал на высадке десанта на побережье Норвегии и полном контроле над всей акваторией Северного моря, чтобы помешать поставкам шведской железной руды в Германию. Англичане, однако, подозревали, что таким образом Даладье хочет перенести войну в Скандинавию и уменьшить шансы немецкого вторжения во Францию. Они так считали потому, что Даладье, с другой стороны, упорно возражал против английского предложения сбросить с воздуха мины в Рейн и заблокировать судоходство по этой реке. Но 20 марта Даладье был вынужден подать в отставку с должности премьер-министра. Новым премьер-министром страны стал Поль Рейно, а Даладье вскоре занял пост военного министра.

Дрязги между союзниками относительно военных планов, противоречивших друг другу, привели тогда к потере столь ценного времени. Даладье заставил Рейно продолжить политику отказа от минирования Рейна, на чем так настаивали англичане. Они, однако, согласились с предложением французов заминировать воды вокруг Нарвика, что и было сделано 8 апреля. Черчилль хотел, чтобы войска для высадки в Норвегии были приведены в полную боевую готовность, он был уверен в том, что немцы немедленно отреагируют на действия союзников. Но Чемберлен занял крайне осторожную позицию.

Однако 7 апреля крупные силы немецкого военно-морского флота с десантом пехоты на борту вышли из немецкого порта Вильгельмсхафен в направлении Тронхейма и Нарвика на севере Норвегии, что стало полной неожиданностью для союзников. Линкоры Gneisenau и Scharnhorst шли в сопровождении тяжелого крейсера Admiral Hipper и четырнадцати эсминцев. Еще четыре группы немецких судов направились к норвежским портам, расположенным на юге страны.

Английская авиация обнаружила главную ударную группировку немецкого флота, идущую под командованием вице-адмирала Гюнтера Лютьенса. Королевские ВВС тут же атаковали немецкий флот, но не смогли записать на свой счет ни одного попадания. Флот обороны побережья Британии под командованием адмирала флота сэра Чарльза Форбса немедленно вышел в море из Скапа-Флоу, значительно отставая от немцев. Единственной силой в море, способной перехватить идущий на полных парах немецкий флот, был линейный крейсер Renown и группа эсминцев сопровождения, которые ставили мины в районе Нарвика. Один из этих эсминцев, Glowworm, обнаружив немецкий эсминец, погнался за ним, но Лютьенс тут же выслал Admiral Hipper, который потопил Glowworm в тот момент, когда английский эсминец попытался протаранить немецкий крейсер.

Командование Королевских ВМС, преисполненное решимости дать немцам бой, решило сосредоточить для такого сражения все свои силы и поэтому отдало приказ перегрузить всю пехоту на другие суда, готовящиеся к отплытию в Нарвик и Тронхейм. Однако английский флот уже не успевал перехватить ударную группировку немцев. Это дало Лютьенсу время, чтобы его эсминцы смогли подойти к Нарвику первыми, но здесь, на рассвете 9 апреля, немцы обнаружили Renown. Английский крейсер точным огнем в условиях волнения на море нанес большой урон Gneisenau и повредил Scharnhorst,заставив Лютьенса отступить, чтобы провести экстренный ремонт поврежденныхкораблей.

Однако немецкие эсминцы, потопив два небольших норвежских военных судна, все же смогли высадить десант и захватить Нарвик. В тот же день 9 апреля Admiral Hipper и сопровождающие его эсминцы высадили десант в Тронхейме, а еще один десант был высажен в Бергене. Парашютистами и двумя батальонами пехоты, доставленными на самолетах, был захвачен Ставангер. Но вот взять Осло оказалось не так просто, хотя командование немецкого флота и послало для выполнения этого задания новый тяжелый крейсер Bluecher и «карманный линкор» Luetzow (в прошлом носивший название Deutschland). Норвежская береговая артиллерия своим огнем потопила Bluecher,а Luetzow отошел, получив серьезные повреждения.

На следующее утро пять английских эсминцев смогли незаметно войти в фиорд у Нарвика. Сильный снегопад скрыл их от заслона немецких подводных лодок, патрулировавших в прибрежной зоне. В результате они смогли абсолютно неожиданно напасть на пять немецких эсминцев, которые в этот момент не спеша занимались дозаправкой топливом. Британцы успели потопить два вражеских эсминца до того, как тем на помощь подоспели немецкие эсминцы из соседних фиордов. Два английских эсминца были потоплены, а третий получил сильные повреждения. Не в состоянии вырваться из плотного кольца немецкого окружения, англичане держали оборону до 13 апреля, когда им на помощь подошел линкор Warspite и девять эсминцев, потопившие все находившиеся в фиорде немецкие суда.

В других сражениях, происходивших вдоль норвежского побережья, были потоплены немецкие крейсеры Koenigsberg и Karlsruhe. Первый потопили бомбардировщики с авианосца, а второй – английская подводная лодка. Получивший сильные повреждения Luetzow пришлось отбуксировать в Киль. Но частичные успехи Королевских ВМС не смогли предотвратить переброску более чем 100 тыс. немецких солдат и офицеров в Норвегию в течение апреля месяца.

Намного легче прошла для немцев оккупация Дании. Они смогли высадить войска в Копенгагене еще до того, как береговая артиллерия была поднята по тревоге. Правительству Дании пришлось принять условия, продиктованные из Берлина. Однако норвежцы отвергли любой намек на «мирную оккупацию» Германией. Король, сумевший эвакуироваться со всем правительством из Осло 9 апреля, объявил всеобщую мобилизацию. Хотя немецкие войска и смогли захватить многие военные базы во время своего первоначального молниеносного удара, они все же находились в изоляции, до тех пор пока не получили значительных подкреплений.

Из-за решения Королевских ВМС снять пехоту со своих кораблей 9 апреля, первые корабли союзников вышли в море на два дня позже. Ситуация также осложнялась тем, что нетерпеливый Черчилль, непрерывно меняя свои решения, постоянно вмешивался в оперативные вопросы, выводя из себя генерала Айронсайда и командование флота. Тем временем норвежские войска смело атаковали части 3-й немецкой горнострелковой дивизии. Немцы к этому времени уже надежно укрепились в Нарвике и Тронхейме, в связи с чем англо-французские войска пришлось высаживать на флангах. Атаковать в лоб захваченные немцами гавани посчитали слишком опасным мероприятием. И только 28 апреля английские войска, два батальона французского Иностранного легиона и польская пехотная бригада смогли высадиться в Норвегии. Они захватили Нарвик и разрушили порт, но полное превосходство люфтваффе в воздухе привело к тому, что все действия союзников с самого начала были обречены на неудачу. В следующем месяце вторжение Германии в страны Бенилюкса и Францию заставят союзников эвакуировать свои войска, вследствие чего норвежская армия будет вынуждена капитулировать.

Норвежская королевская семья и правительство страны отправятся в Англию, чтобы продолжить войну. Однако одержимость Редера Норвегией, которой он заразил и Гитлера, сослужила нацистской Германии не очень хорошую службу. На протяжении всего хода войны командование немецкой армии жаловалось, что в Норвегии приходилось держать слишком большое количество войск, которые можно бы было использовать на других фронтах. С точки зрения союзного командования, норвежская кампания обернулась для него полной катастрофой. Хотя Королевские ВМС потопили половину всех имевшихся у немцев эсминцев, совместная войсковая операция стала худшим примером взаимодействия различных родов войск. Многие английские военачальники также считали, что большой энтузиазм Черчилля, часто направляемый не в то русло, стал результатом его тайного желания вычеркнуть из памяти организованную им катастрофическую экспедицию в Дарданеллах во время Первой мировой войны. Ответственность за норвежскую катастрофу, как позднее признал в частной беседе сам Черчилль, больше лежала на нем, нежели на Чемберлене. Однако жестокая ирония политики состояла в том, что это поражение привело к замене Чемберлена Черчиллем на посту премьер-министра Великобритании.

На французской границе «ненастоящая война», или как ее называли французы drфle de guerre («странная война»), а немцы Sitzkrieg («сидячая война»), продлилась намного дольше, чем планировал Гитлер. Он был крайне низкого мнения о французской армии и не сомневался в том, что голландская армия вообще не окажет никакого сопротивления и сразу капитулирует. Все что нужно было фюреру – новый план военной кампании, взамен оказавшегося в руках бельгийцев и переданного союзникам. Большинству высокопоставленных армейских чинов не нравился смелый план генерала фон Манштейна, и они выступили против него. Но когда Манштейн, в конце концов, получил доступ к фюреру, то смог его убедить, что немецкое вторжение в Голландию и Бельгию заставит союзников перебросить свои силы с франко-бельгийской границы. А потом эти войска можно будет отрезать от основных сил противника броском через Арденны и реку Маас по направлению к устью реки Сомма и к Булони. Гитлер ухватился за этот план, так как ему нужен был удар наповал. Что характерно, впоследствии он всегда заявлял, что с самого начала это был исключительно его план.

Британский экспедиционный корпус силами четырех своих дивизий в октябре предыдущего года занял позиции во Франции на границе с Бельгией. К маю 1940 г. корпус был увеличен до десяти пехотных и одной танковой дивизий под командованием генерала лорда Горта. Несмотря на то, что под его командованием находились довольно крупные силы, он должен был подчиняться командующему французских сил на северо-востоке страны генералу Альфонсу Жоржу и крайне неуверенному в себе главнокомандующему французской армией генералу Морису Гамелену. Общего союзного командования, наподобие существовавшего во времена Первой мировой войны, создано не было.

Самой большой проблемой, с которой столкнулись Горт и Жорж, было упрямое нежелание Брюсселя нарушать нейтралитет Бельгии, несмотря на то, что бельгийское правительство знало о планах Германии вторгнуться в их страну. В связи с этим Горт и соседние с ним французские войска вынуждены были дождаться, когда немецкая армия все-таки вторгнется в Бельгию: только после этого могли бы выдвинуться навстречу противнику через франко-бельгийскую границу. Голландцы, сумевшие сохранить нейтралитет во время Первой мировой войны, были еще более решительно настроены не провоцировать Германию, вступая в союз с Францией или Бельгией. Одновременно с этим они не теряли надежды, что войска союзников придут на помощь их небольшой и плохо вооруженной армии, если война все же начнется. Великое Герцогство Люксембургское, хоть и относилось с симпатией к союзникам, решило, что в сложившейся ситуации оно сможет закрыть свои границы и в случае немецкого вторжения указать Германии на то, что она нарушает нейтралитет Люксембурга.

В военных планах французов имелся еще один роковой недостаток. Французская оборонительная «линия Мажино» тянулась в действительности только от границы со Швейцарией до самой южной точки границы с Бельгией, прямо напротив Арденн. Ни французам, ни англичанам не могло прийти в голову, что немцы попытаются нанести удар через Арденны, поскольку это была очень труднопроходимая местность. Бельгийцы предупредили французов о возможной опасности, но надменный Гамелен не обратил на это никакого внимания. Рейно, называвший Гамелена «философом без нервов», хотел отправить его в отставку, но Даладье, занимавший на тот момент пост военного министра, настоял, чтобы его оставили. Как видно из этого эпизода, паралич воли достигал самых верхних эшелонов власти.

Едва ли можно было скрыть отсутствие во Франции общественной поддержки продолжавшейся войны. Немецкие заявления о том, что это Англия втянула Францию в войну и теперь оставит наедине с Германией, возложив на нее всю тяжесть ведения войны, крайне отрицательно влияла на французов. Даже французский Генеральный штаб под руководством генерала Гамелена демонстрировал мало энтузиазма в отношении продолжения боевых действий. Абсолютно неадекватный жест в виде крайне ограниченного наступления французских войск в районе Саарбрюккена в сентябре 1939 г. был едва ли не оскорбителен для поляков.

Оборонительный менталитет Франции повлиял и на ее военных. Большая часть французских танковых подразделений, технически находившихся не в худшем состоянии, чем немецкие, была из рук вон плохо подготовлена к военным действиям. За исключением трех механизированных дивизий – четвертую, под командованием полковника Шарля де Голля, спешно сформировали перед самым вторжением – все французские танки были разбросаны между пехотными частями. Ни французские, ни английские войска не имели достаточного количества противотанковых орудий – английскую двухфунтовую пушку обычно называли «горохострелялкой», средства связи союзных войск были также крайне примитивны. В новой, мобильной войне полевые телефоны и наземные линии связи были уже почти бесполезны.

В плачевном состоянии находилась французская авиация. Еще во время чехословацкого кризиса генерал Вильмен предупреждал Даладье, что люфтваффе смогут очень быстро расправиться с его эскадрильями. С того времени французы, однако, смогли достичь крайне незначительных улучшений. Поэтому французы ожидали, что основную ношу в воздушной войне смогут взять на себя Королевские ВВС, но командующий истребительной авиацией Великобритании главный маршал авиации сэр Хью Даудинг категорически возражал против размещения британских самолетов на французской территории. Главной задачей английской истребительной авиации считалась защита Великобритании с воздуха, и к тому же французские аэродромы не имели эффективной системы противовоздушной обороны. В дополнение ни Королевские ВВС, ни французская авиация не были готовы к поддержке своих наземных войск. Союзники так и не усвоили этот урок польской кампании, да и многие другие: умение люфтваффе наносить упреждающие удары по аэродромам противника, а также способность немецкой армии, нанося внезапные танковые удары, полностью дезориентировать находящиеся в обороне войска.

После нескольких дополнительных задержек, происшедших из-за военной кампании в Норвегии и частично из-за прогнозов плохой погоды в последние несколько дней, была назначена окончательная дата немецкого вторжения в Западную Европу. «Днем Х» должна была стать пятница 10 мая. Гитлер, со свойственной ему скромностью, предсказал «величайшую победу в истории человечества».