Текст книги "Ледяная синева (ЛП)"
Автор книги: Энн Стюарт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Annotation
Куратор музея Саммер Хоторн считала изящную льдисто-синюю керамическую вазу, подаренную ей любимой няней-японкой, лишь памятным сокровищем, пока кто-то не попытался убить Саммер из-за этой вещи.
Из-за бесценной реликвии вот-вот начнётся всеобщая война, которую нужно остановить любой ценой. Ситуация безнадёжна, и международный агент Такаши О’Брайен получает указание: пускать в расход любого. Любого. Даже женщину, которая проникла ему в душу. Тем временем несущее гибель противостояние, миновав Тихий океан, приближается к отдалённым и прекрасным горам Японии, где правда может оказаться столь же соблазнительной, сколь и смертельной…
Перевод осуществлён на сайте http://lady.webnice.ru
Переводчик: -Tess-
Редакторы: Amica, LuSt, Нюрочек
Автор обложки: Сирена Питерская
Принять участие в работе Лиги переводчиков
http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151
Энн Стюарт
Предисловие автора
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Энн Стюарт
Ледяная синева
«Ледяная серия», книга 3
Предисловие автора
Источником вдохновения для создания «Братства торжества истины» и его главы Сиросамы в некотором роде послужила секта «Аум Синрикё» и её харизматичный лидер Сёко Асахара. Многие помнят зариновую атаку в токийском метро двенадцать лет назад, когда теракты были ещё не настолько частыми, и секты, подобные «Храму народов» в Джонстауне, представлялись мрачными и завораживающими. Можете верить или не верить, но реальные люди поступали так же плохо, как и выдуманные мною персонажи – иногда даже хуже. Я просто использовала секту «Аум» как отправную точку для создания собственного психа, одержимого бредовыми идеями.
Для тех, кто захочет узнать эту историю получше, есть несколько отличных книг. Среди них «Разрушить мир во имя его спасения» Роберта Джея Лифтона, «Ядовитый коктейль?» Яна Ридера и «Подземка» Харуки Мураками.
Мой роман посвящается трём великолепным природным красотам Японии – Эцуси Тоёкава[1], Йосике Хаяси[2] и Гакту Камуи[3].
Благодарю Карен Харбо за помощь с техническими вопросами, дочь за вдохновение и мою сестру Тэффи Тодд, которая жалуется, что я никак не посвящу ей книгу. Вот и она, Тэффи.
[1] Эцуси Тоёкава (род. 18 марта 1962, Осака, Япония) – японский актёр. Снялся в 66 фильмах.
[2] Йосики Хаяси (род. 20 ноября 1965, Татеяма, Япония) – культовый японский музыкант, песенник и продюсер. Прежде всего известен как ударник и клавишник известной японской рок-группы «X Japan».
[3] Гакт Камуи (род. 4 июля 1973, Окинава, Япония) – японский знаменитый автор-исполнитель песен и актер, мультиинструменталист: может играть на фортепиано, ударных, трубе, тромбоне, электрогитаре, бас-гитаре, а также традиционных японских музыкальных инструментах. Бывший участник музыкальных групп «Cains: feel» и «Malice Mizer», с 1999 года начал сольную карьеру. Владеет японским, английским, французским, китайским и корейским языками.
Глава 1
Саммер Хоторн улыбалась и говорила нужные слова нужным людям, но нельзя было сказать, что она хорошо проводила время. Кто-то следил за ней. Она чувствовала это весь вечер, но никак не могла понять, кто это. И зачем он это делает.
Приём по случаю открытия выставки в шикарном Сансонском музее был небольшим и предназначенным лишь для избранных – только очень богатых и влиятельных пригласили в крошечный музей в горах Санта-Моники для знакомства с коллекцией превосходной японской керамики. Даже если она не особо жаловала одного из гостей, у него не было причины следить за ней.
Её личный помощник Мика Джонс, выглядевший великолепно в тёмно-фиолетовом костюме, незаметно подошёл к ней сзади.
– Я покидаю тебя, моя дорогая. Официальная часть подходит к концу, и никто не будет по мне скучать. Кажется, всё идёт как надо, а я получил предложение, от которого не могу отказаться. – Он усмехнулся.
От неожиданности Саммер аж вскочила.
– Ну, ты и паршивец, – мягко сказала она. – Оставляешь меня, когда так нужен. Но делай как знаешь: у меня всё под контролем. Даже его святейшество.
Мика посмотрел на почётного гостя и демонстративно поёжился:
– Я могу остаться и оградить тебя…
– Ни за что! «Братство торжества истины» и его скользкий лидер – просто кучка безобидных психов. Всего лишь новая голливудская религия света. Кроме того, у тебя слишком долго никого не было. По крайней мере, ты на это жаловался.
– Если наденешь что-нибудь не чёрное, может, тебе тоже повезёт, – как всегда откровенно заявил Мика. – Но даже в этом ты чудесно выглядишь.
– Лгунишка, – стараясь справиться с тревогой, возразила Саммер. – Но всё равно я люблю тебя. Даже несмотря на то, что ты так рано меня оставляешь.
Мика ослепительно улыбнулся.
– Настоящая любовь никого ждать не будет. – Он наклонился и слишком уж пылко её поцеловал. – Если решишь переночевать у меня, не стесняйся. Просто не обращай внимания на стоны удовольствия из моей спальни.
– Гадкий мальчишка, – ласково сказала Саммер. – Даю слово, я в порядке. Можешь идти развлекаться.
Мика послал ей воздушный поцелуй и стал проталкиваться через толпу, а Саммер смотрела ему вслед, пытаясь игнорировать внезапный и необъяснимый приступ беспокойства. Она по-прежнему чувствовала, как чей-то взгляд сверлит ей спину.
Был соблазн вернуть Мику, попросить его подождать. Приём закончится через каких-то полчаса. Тогда Саммер тоже сможет уйти следом за ним из музея, и странное чувство напряжённости исчезнет.
Но она не добилась бы в жизни столь многого, если бы уступала беспричинным страхам. Наверняка всё дело в их почётном, весьма уважаемом госте – его святейшестве Сиросаме. У него имелась причина высматривать Саммер своими бесцветными глазами: она стояла между ним и желанной добычей, которую глупая мать Саммер, Лианна, пообещала ему. А Сиросама – глава всемирного религиозного движения – не занимал бы своё нынешнее положение, если бы не знал, чего он хочет и как именно заполучить желаемое.
Сейчас он желал завладеть её японской вазой и, вероятно, хотел этого так же сильно, как Саммер – помешать ему. Эту вазу ей отдала няня-японка незадолго до своей гибели в автокатастрофе. А теперь её эгоцентричная мать пообещала вазу Сиросаме! Очередное предательство, которое уже даже не вызвало удивления.
Так что Саммер на время отдала вазу в тот частный музей, где работала, просто чтобы как можно дольше не давать этому религиозному шарлатану шанса подобраться к драгоценной для неё реликвии. Конечно, рано или поздно мерзкий, но умеющий очаровывать Сиросама получит вазу, и она едва ли сможет его остановить… Но всё же ей удалось сберечь эту дорогую ей вещь до сегодняшнего дня.
Но, насколько могла судить Саммер, не Сиросама высматривал её и не его последователи в белых одеждах. Она спиной чувствовала этот настойчивый взгляд. Повернувшись, Саммер попыталась понять, кто же это. Уж конечно не пожилая азиатская чета, стоящая у курильниц четырнадцатого века. И не высокий, стройный мужчина в солнечных очках, которого, казалось, гораздо больше, чем выставка, интересовало впечатляющее декольте собеседницы-блондинки.
Может быть, у неё разыгралось воображение?
Саммер узнала только половину элегантно одетых гостей, которые заполнили галерею в честь открытия выставки, и ни у кого из них не было причины проявлять интерес к скромному младшему куратору Сансонского музея. Её родство с Лианной и Ральфом Ловиц и таким образом причастность к Голливуду оставались тайной; выглядела же она по южно-калифорнийским стандартам очень заурядно – что было осознанным усилием с её стороны.
– Его святейшество желает говорить с вами.
Саммер очень хорошо умела скрывать свои эмоции, и она спокойно повернулась лицом к монаху, если того можно было так назвать. Для аскетов последователи «Братства торжества истины» были уж слишком откормленными, и пухлый молодой человек, стоящий перед ней, в этом отношении ничуть не отличался от остальных. Такое же круглое лицо, бритая голова и лучащийся самодовольством вид, как у всех «братьев и сестёр»… Саммер нестерпимо захотелось наступить на его обутую в сандалию ногу.
Совершенно детское желание, и она это знала. Саммер могла бы придумать отговорку, но приём подходил к концу, сотрудники музея провожали расходящихся гостей, и у неё не было правдоподобной причины, чтобы избежать встречи с почётным гостем.
– Конечно, – согласилась она, стараясь добавить в голос теплоты.
Три дня назад кто-то учинил погром в доме Саммер, при этом ничего не взяв, и она инстинктивно понимала, что именно они искали. Японская ваза – предмет их желаний – сейчас стояла прямо перед ними, защищённая превосходной системой безопасности.
Чувствуя себя как узник, идущий на казнь, Саммер пересекла комнату. Чьи-то глаза по-прежнему жгли ей спину, но вся шайка Сиросамы, включая его самого, была перед ней. Она оглянулась, но не заметила никого, кроме блондинки и её пассии. Должно быть, она сходит с ума. К тому же кто оглядывается в поисках неприятностей, когда они прямо перед тобой?
– Доктор Хоторн, – мягким тоном приветствовал Саммер его святейшество. – Вы оказали мне честь.
Это была едва заметная колкость, ведь Сиросама прекрасно знал, что был на приёме единственным, кто «оказал честь», по крайней мере, в общепринятом смысле. Он был очень популярен, и заполучить его на мероприятие считалось большой удачей. В отличие от своих последователей, он не брил голову – чистые и светлые длинные волосы спадали ему на плечи и идеально сочетались с белой, как снег, кожей и бледными, розоватыми глазами. Белая одежда драпировала округлое тело, руки были мягкими и пухлыми. Само обаяние для людей легко внушаемых, вроде её легкомысленной матери. Безобидный… пока ему не перечили, а Саммер именно это и делала.
Но она знала правила игры.
– Напротив, это вы оказали нам честь, ваше святейшество. – Ни единой заминки в голосе.
– Это и есть та ваза, о которой говорила ваша мать? – мягко спросил Сиросама. – Занятно, что вы включили её в выставку, хотя происхождение вазы неизвестно.
Он знал так же хорошо, как и Саммер, что она поместила вазу на видное место, дабы та не попала ему в руки.
– Мы проводим исследования, ваше святейшество. – Что было чистой правдой. – Предмет такой редкой красоты заслуживает того, чтобы им любовались. И мы как раз готовились к открытию выставки японской керамики. Казалось логичным включить в экспозицию и вазу.
– Всего-навсего логичным, – эхом отозвался Сиросама. – Мне будет интересно услышать всё, что вы узнаете об этом предмете. Я в некотором роде эксперт по керамике, но никогда не видел такого необычного оттенка синего. Может быть, вы позволите мне позаимствовать вазу, изучить её поподробнее и помочь вашим исследованиям?
– Вы очень добры, – пробормотала Саммер. – Но я уверена, что ваза стоит не так уж много – это всего лишь подарок моей няни, и потому я ею дорожу. Но если окажется, что она действительно ценная, я верну её японскому правительству.
Сиросама по-прежнему доброжелательно улыбался.
– Вы столь же щедры и великодушны, как и ваша мать.
Саммер поборола искушение фыркнуть. Значит, недостаточно того, что Лианна вкладывала огромные суммы в «Братство торжества истины», у которого, казалось, прямо-таки неутолимая потребность в наличных. Они не получат вазу Саммер, как бы того ни хотели. Саммер знала, почему Лианна стремилась избавиться от вазы. Ральф рассказал ей, что это ценная вещь. К тому же Лианна всегда ревновала дочь к няне. Хана-сан была той матерью, которой у Лианны никогда не было времени быть. Японка любила Саммер и защищала её, учила тому, что нужно было знать, выслушивала девочку. И когда Лианне удалось уволить Хану, а Саммер отправить в школу-интернет, няня передала своей подопечной на хранение несколько предметов, в том числе и вазу. Девочка пообещала, что сохранит вазу в целости и сохранности до тех пор, пока няня не вернётся за ней. Но Хана неожиданно умерла.
И прекрасная, но мелочная Лианна захотела вручить вазу своему нынешнему гуру… Только через её, Саммер, труп!
– Вашей матушке очень жаль, что в последнее время вы с ней совсем не видитесь, – добавил Сиросама мягким раскатистым голосом. – Она хочет помириться с вами.
– Как мило, – пробормотала Саммер. Лианна Ловиц предпочитала, чтобы дочь находилась как можно дальше, ведь чертовски трудно убедить мир, что тебе чуть-чуть за сорок, когда рядом почти тридцатилетний отпрыск.
Если Сиросама ожидал, что Саммер добавит что-то ещё, то просчитался: её отношения с матерью – не его дело.
Почётный гость, обернувшись, взглянул на яблоко раздора.
– Вы знаете, что она пообещала вазу мне?
Вот так бы сразу – прямо к делу.
– А вы знаете, что она не имела права этого делать, ваше святейшество, – предельно вежливо сказала Саммер.
– Понимаю, – пробормотал Сиросама, хотя Саммер не сомневалась, что Лианна рассказывала ему, что дочь не захочет отдать вазу. – Но разве вы не думаете, что вазу следует вернуть на законное место, в Японию? В храм, которому она принадлежит?
– Почти всё в этой комнате следует вернуть в Японию, – ответила Саммер. «В том числе и вас», – про себя добавила она. – Может быть, мне нужно связаться с Департаментом изящных искусств и выяснить, заинтересованы ли они в этом?
Редко можно увидеть, как человек с настолько бледной кожей становится ещё бледнее.
– Сомневаюсь в необходимости этого шага. Я вскоре вернусь в Японию и могу навести справки, если вам будет угодно.
Саммер поклонилась так, как научила её Хана.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – ответила она с изысканной вежливостью. Ходили слухи, что о Сиросаме и его «Братстве» в Японии были не особо хорошего мнения. Вероятно, причиной был теракт, который совершили фанатики культа Судного дня. Более десяти лет назад они устроили серию отравлений газом зарином в токийском метро, и теперь японское правительство настороженно и недоверчиво относилось к альтернативным религиям, даже если они, как «Братство торжества истины», исходили патокой, пропагандируя добрую волю своих адептов во всем….. Но Сиросама был хорош в том, чем занимался, и наверняка мог похвастаться, что среди одураченных им учеников были и министры. Если Саммер передаст кому-нибудь вазу, та сразу же попадёт в руки Сиросамы.
Сиросама продолжал разглядывать вазу, сидя в свете ярких ламп и являя собой полнейшую невинность.
– Я обещал вашей матушке, что вы придёте с нами после приёма, – сказал он вдруг. – Она очень хочет увидеть вас и уладить все недоразумения.
– Боюсь, это невозможно, – отозвалась Саммер. – Я слишком занята сегодня вечером. Я позвоню ей и узнаю, сможем ли мы вместе пообедать через пару дней.
– Она хочет увидеться с вами сегодня. Я не могу пренебречь своим долгом помочь воссоединиться отдалившимся друг от друга матери и дочери.
В богатом и звучном голосе Сиросамы послышался лишь еле заметный намёк на резкость. Неудивительно, что ему удалось заворожить тысячи людей. Но этому скользкому старику не удастся проделать такой же фокус с Саммер Хоторн.
– Сожалею, – отрезала она. – Я занята.
И прежде чем Сиросама смог сказать ещё хоть слово, Саммер развернулась и поспешила к буфету – месту весьма сомнительной безопасности – чтобы скрыться от назойливого гостя. Сиросама же медленной плавной походкой направился к выходу, окружённый своей свитой. У Саммер возник соблазн собрать бокалы из-под шампанского и отнести их на кухню, чтобы хоть чем-нибудь себя занять, но на приёме работала целая армия официантов, и такой поступок выглядел бы странно. Гости музея ушли, в том числе высокий мужчина и его красотка, и сверлящее ощущение между лопаток пропало. Однако теперь оно переместилось в живот, и она точно знала, кто наблюдал за ней с плохо завуалированной враждебностью. Сиросама.
Сотрудники обслуживающего приём ресторана чертовски хорошо справились со своей работой, убрав всё в рекордно короткое время и оставив Саммер одну в здании за добрых полчаса до того, как должна была прибыть ночная охрана. Приём закончился рано, но в Сансоне была установлена превосходная сигнализация, поэтому у Саммер не было повода беспокоиться за бесценные произведения искусства. Беспокоиться за вазу, которую Хана оставила на её попечении. Сиросама знал, где ваза. Никто больше не попытается проникнуть в дом и не побеспокоит её, раз они знают, что нужная им вещь не там. Это был упреждающий удар – выставить сокровище на всеобщее обозрение. Весьма неплохой удар.
Саммер выключила последние лампы, включила сигнализацию с инфракрасными лучами и тепловыми датчиками. А затем, скинув туфли на высоких каблуках, в которые ей пришлось влезть, пошла босиком через огромный мраморный зал, имитирующий греческую виллу, к парадному входу. Взошла луна; полумесяц навис над горами, и даже огни раскинувшегося внизу бесконечного города не мешали ему сиять ясно и ярко. С минуту Саммер смотрела на месяц, глубоко дыша и наслаждаясь безмятежной красотой. День выдался долгим и напряжённым, но он почти закончился. Всё, что ей нужно сделать, – забраться в старый «вольво»-универсал и поехать домой, где она сможет раздеться, выпить бокал вина и понежиться в деревянной ванне, которая была её единственной причудой.
Вдруг Саммер поняла, что не одна. Она вновь почувствовала на себе чей-то взгляд, почувствовала напряжение, подобное физической тяге. Она нарочито небрежно осмотрелась, но никого не заметила. Музей располагался в таком месте, что здесь было где прятаться: кто-нибудь вполне мог находиться сейчас справа, в беседке восемнадцатого века посреди английского сада, или же скрываться за кустарником слева.
Саммер припарковала машину подальше, чтобы гостям хватило места, поэтому её «вольво» стоял в тени нависающих деревьев. На мгновение струсив, она подумала было вернуться в музей и дождаться приезда охраны. Но она валилась с ног от усталости и потому решила, что воображение, должно быть, играет с ней злую шутку.
После того, как к ней залезли в дом, Саммер спала у Мики; сейчас же ей меньше всего хотелось вторгаться в недавно возродившуюся личную жизнь лучшего друга. Кроме того, она скучала по своей постели.
Охранники скоро приедут, и даже если здесь появится армия воров-домушников, она всё равно с ними не справится. Можно, конечно, подождать ещё немного, но тогда её, скорее всего, сморит за рулём. Нет, она ведёт себя глупо, как параноик. Никто не появится, чтобы схватить её – никто, даже жадный Сиросама. Она ему не нужна. Он хотел вазу. Зачем? Неизвестно.
Саммер пошла по дороге. Крошечные белые кусочки гравия впивались в её голые ступни, поэтому она ругалась себе под нос. Ничто не заставит её снова втиснуть ноги в туфли на высоких каблуках, но, возможно, теперь ей всё-таки удастся уговорить совет директоров заасфальтировать парковку, а не разбрасывать по ней мелкие камушки в качестве украшения.
Машина Саммер была слишком старой, чтобы оборудовать её электрическими замками. Сунув ключ в дверь, она вдруг что-то услышала. Какие-то тихие звуки. Настолько тихие, что даже не была уверена, что действительно слышала их. Саммер резко подняла голову, вглядываясь в окружающую темноту – она вновь чувствовала взгляд тех глаз! – когда внезапно, от одного удара, дверь «вольво» распахнулась и кто-то прыгнул на неё, прижав к земле. Крошечные камни впились ей в спину, ткань накрыла лицо, и Саммер почувствовала приближение удушающей темноты.
Глава 2
Она не сдастся без борьбы. Саммер начала яростно брыкаться, но босые ноги не очень-то помогали обороняться. Тот, кто прятался в её машине, был сильным – он крепко держал её в покрывале и тащил по гальке. Саммер стала громко звать на помощь, и похититель ударил её по голове. Она услышала низкие, приглушённые голоса, а секундой позже – неприятный звук открывающегося багажника.
Саммер отбивалась, но на помощь незнакомцу пришёл кто-то ещё, и её бросили в багажник, захлопнув крышку прежде, чем она смогла им помешать.
Саммер отбросила покрывало и принялась пинать и колотить по крышке багажника. Она лежала в каком-то роскошном автомобиле (если судить по огромному пространству и ковровому покрытию), и у неё почти не было сомнений, кто за этим стоит. «Братство торжества истины» славилось умением получать то, что ему нужно, а, кроме Сиросамы, от неё никто ничего не хотел. Она снова стала стучать и кричать, пытаясь привлечь внимание, пока кто-то изо всех сил не стукнул по багажнику. Такой удар погнул бы корпус машины подешевле.
Через секунду автомобиль тронулся с места и помчался по длинной, изгибающейся подъездной дорожке, ведущей из «Сансона». Помчался с опасной скоростью, отчего пленницу швыряло по багажнику, словно мешок с картошкой. Она ударилась головой о металлический угол. Саммер попыталась взять себя в руки. Кричать бесполезно – никто её не услышит из-за шума транспорта и звукоизоляции. Нужно поберечь силы для побега.
Саммер почувствовала, что машина свернула на главную дорогу – автомобиль выровнялся, и тот, кто был за рулём, повёл спокойнее, явно не желая привлекать к себе внимание, учитывая, что в багажнике у него женщина. Она попыталась услышать хоть что-то, что поможет ей понять, чего от неё хотят, куда везут, но в салоне стояла тишина. Неизвестно было, один человек в машине или больше. В багажник её укладывали двое, но это не означало, что оба сели в машину. Если ей придётся иметь дело всего с одним человеком и она как следует подготовится, то, может быть, у неё есть шанс на успех. Если он решит остановиться и…
Неожиданно водитель прибавил газу. Саммер бросило вглубь багажника. Колено врезалось в механизм блокировки. Она вскрикнула, но звук заглушил коврик.
– Возьми себя в руки, – вслух приказала она себе, и голос её прозвучал в темноте слабо и неуверенно.Саммер сделала глубокий вдох, затем ещё один. Она просто не могла позволить, чтобы её так и швыряло из стороны в сторону по багажнику. Ей нужно придумать план.
Интересно, нет ли под толстым ковром домкрата или монтировки? Её пальцы скользнули под покрытие, к защёлке, но когда она попыталась приподнять крышку, ей помешал собственный вес. Тогда Саммер прижалась к одной стороне багажника, чтобы занимать как можно меньше места, и ей удалось поднять крышку и просунуть под неё руку. Так, хорошо, есть покрышка. И домкрат! Значит, монтировка тоже должна быть.
Саммер едва не пропустила кожаный мешок с инструментами. В нём отыскался хороший стальной прут, которым при правильном применении можно было сломать пару-тройку костей. Одна мысль об этом вызывала отвращение, но не такое, как мысль о похищении глубокой ночью. Саммер опустила крышку, перекатилась на неё и спрятала тридцатисантиметровый прут в длинный, широкий рукав платья. Если понадобится, она даже сможет ткнуть им кому-нибудь в глаз.
Теперь они ехали даже быстрее, чем когда уносились прочь от музея – так быстро, что Саммер едва могла удержаться на одном месте в огромном багажнике. Она почувствовала, как автомобиль занесло, когда водитель не притормозил перед поворотом. Вырулив же, похититель даже прибавил скорость. Только услышав звук другого двигателя, Саммер поняла, что за ними погоня. И это не полиция – не было слышно пронзительного завывания сирен. Только рёв машины – очень, ну очень близко от них, что отнюдь не добавляло ей спокойствия.
Раздавшийся громкий треск нельзя было спутать ни с чем другим, и Саммер перекатилась на живот, прикрывая голову руками. Кто-то стрелял, и она искренне сомневалась, что к ней на помощь спешит рыцарь на белом коне. Когда её заталкивали в багажник, поблизости никого не было, так что если бы кто-то и попытался спасти её, вряд ли бы он стрелял из пистолета, подвергая её ещё большей опасности.
Саммер почувствовала толчок, когда преследующая их машина врезалась в место её заточения. Дальнейшее произошло в мгновение ока. Время, казалось, остановилось. Звуки выстрелов, скрежет металла, визг шин в момент, когда водитель всеми силами пытался справиться с управлением. Машину занесло.
– Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! – забормотала Саммер себе под нос то ли молитву, то ли заклинание. Она чувствовала, как всё вертится вместе с ней. Машина полетела вниз по насыпи и, наконец натолкнувшись на что-то, остановилась. Саммер швырнуло о стенку, отчего у неё вышибло дух. Потрясённая, она лежала и едва верила, что эта бешеная гонка закончилась. Было тихо, лишь едва слышно гудел двигатель. Возможно, машина загорится и взорвётся, пока она внутри, но сейчас ей было уже всё равно. Она продолжала лежать, переводя дыхание и ожидая взрыва.
Вместо этого двигатель заглох, и внезапная абсолютная тишина потрясла Саммер. Голосов не было слышно, но зато она вдруг различила шаги рядом с машиной, что лишило её остатков мужества. Она попыталась сесть и достать монтировку, которая до этого свободно перекатывалась по багажнику. Машина лежала почти на боку, и Саммер чувствовала себя так, будто последние полчаса провела в блендере – сплошная боль и синяки. Причём ей всё ещё угрожала опасность. Кто-то с пистолетом бродил вокруг машины, и не было причин думать, что он не применит оружие против неё.
Саммер шарила по багажнику в поисках монтировки и нашла её под собой как раз тогда, когда крышка багажника открылась.
Было темно, хоть глаз выколи. Кто-то стоял около машины, но они, видимо, оказались на пустынной дороге, и свет фар толкнувшей их машины выхватывал лишь тени. Саммер никогда бы не подумала, что рядом с Лос-Анджелесом встречаются такие безлюдные дороги, но каким-то образом похитителю удалось отыскать одну.
Саммер не могла вытащить из-под себя монтировку, поэтому просто крепко зажмурилась и стала ждать пули.
Вместо этого она почувствовала, как чьи-то руки вынимают её из багажника навстречу прохладному ночному воздуху и ставят на подгибающиеся ноги, удерживая до тех пор, пока дрожь не прекратится. Это был тот человек из музея, высокий мужчина в солнечных очках… точнее, уже без них. Саммер запаниковала ещё больше, когда поняла, что он азиат, по крайней мере, частично, как и её заклятый враг Сиросама. Это же не могло быть совпадением?
Даже в темноте Саммер разглядела, что он изысканно красив: высокие, идеально вылепленные скулы; экзотические глаза неопределённого оттенка; узкое лицо и полные губы… Его чёрные волосы были длинными и шелковистыми, и он возвышался над Саммер. Ещё один наёмник Сиросамы? Он действительно выглядел как наёмный убийца – то есть как, по её представлению, должен выглядеть человек подобного рода занятий.
– С вами всё в порядке? – спросил он таким тоном, словно интересовался, положить ли ей сахар в кофе.
Саммер попыталась ответить, но не справилась с голосом и просто молча смотрела на него.
– Садитесь в машину, – сказал незнакомец.
Этого оказалось достаточно, чтобы вывести Саммер из ступора. Не сядет она ни в какую машину!
– Нет.
– Вам решать. Я могу оставить вас здесь, но не поручусь, кто найдёт вас первым. Если вас не дождутся в штаб-квартире Сиросамы, то приедут и наверняка увидят вас тут.
– Это они пытались похитить меня?
– Если только у вас нет других злейших врагов, в чём я сомневаюсь. Садитесь в машину.
Особого выбора не было, и Саммер, слегка прихрамывая, вскарабкалась по склону к машине. Остановившись, она оглянулась на автомобиль похитителей. Тот накренился набок, а внутри кто-то лежал на руле. Кто-то, чьё ранее белоснежное одеяние усеивали пятна крови.
– Может, нам стоит проверить, в порядке ли он? – нерешительно спросила Саммер.
– Вас это волнует?
– Конечно, волнует. Может, он и хотел причинить мне боль, но это всё-таки человек и…
– Он мёртв.
– О!..
Саммер было очень холодно. В Лос-Анджелесе стояла тёплая ночь, а она замерзла.
– Садитесь в машину, – повторил мужчина, открывая пассажирскую дверь как образцовый шофёр.
Саммер села. Сиденья были кожаными, удобными, и ей понадобилось много времени, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Руки тряслись, и казалось, она никогда не сможет унять эту дрожь.
«Надо бы обращать больше внимания на то, что происходит», – сказала себе Саммер. Так она сможет предоставить полиции полный отчёт. Но сосредоточиться было невозможно. Она понятия не имела, что это за машина, хотя и опознала автомобиль похитителей – то был один из всем известных белых лимузинов Сиросамы.
– В машине был только водитель? – спросила она тихо, когда мужчина сел с ней рядом и завёл двигатель. Низкий, сексуальный гул… должно быть, это спортивная тачка. Внутри салона Саммер не заметила никаких опознавательных знаков. Никудышный из неё свидетель! И это при условии, что она вообще попадёт в участок.
Незнакомец включил задний ход, немного проехал, а затем сорвался с места и помчался в ночь так быстро, что дорога казалась размытым пятном. Место аварии исчезло в темноте.
– На самом деле вы не хотите этого знать, – ответил азиат.
Может быть, он прав. Почувствовав головокружение, Саммер откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза.
– Куда мы едем? В полицию?
– А зачем?
Саммер с ужасом посмотрела на него.
– Чтобы составить рапорт. Какие-то люди пытались меня похитить. Они не могут остаться безнаказанными.
– На самом деле они не просто пытались – им это удалось. И они не остались безнаказанными.
Саммер сразу же представила мужчину, навалившегося на руль, и алую кровь на белом хлопке. «Спокойно, – велела она себе. – Дыши глубоко и ровно. Думай о более важных вещах».
– Вы стреляли в них? Я слышала выстрелы.
Ей даже не верилось, что она об этом спросила, но незнакомец просто покачал головой.
– Это они стреляли. Не любят, когда им перебегают дорогу.
Саммер подумывала, не спросить ли его про кровь, но ей вдруг расхотелось что-либо узнавать.
Борясь с приступом паники, она заставила себя посмотреть на бесстрастный профиль водителя.
– А кто вы такой? Только не пытайтесь меня убедить, что случайный прохожий – в это я не поверю.
– Если бы я был случайным прохожим, то не знал бы о Сиросаме, так? – задал азиат вполне логичный вопрос.
– Вы были на приёме. Я вас видела.
– Да, был.
– Где ваша подружка?
– Какая подружка?
– Грудастая блондинка. И слепому было ясно, что вы глаз не сводите с её декольте… вот только следили вы за мной, верно? Я чувствовала это, но каждый раз, когда оборачивалась, никого не видела. Это ведь были вы? Но зачем?
– Если быть кратким, я предполагал, что случится что-то вроде этого. Сиросама и его свита истекали слюной, пытаясь заполучить урну Хаяси, а вы её им не отдавали. Догадываюсь, что после того, как его святейшество поговорил с вами, они решили, что смогут заставить вас открыть для них музей.
