Текст книги "Город, который боролся"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Стивен Майкл Стирлинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Она подняла указательный палец:

– Он вполголоса поет: «Все кончено». – Она сползла по колонне, сохраняя нарочито театральную позу. – И умирает. – Ее голова упала на грудь, а руки бессильно повисли.

Прозвучал сигнал вызова, загорелся экран, и перед связисткой, Кери Хоулен, открылось сногсшибательное зрелище – Чанна, упавшая у подножия колонны Симеона.

– Ох! Что случи… я хочу сказать, мисс Хэп![14]14
  Вновь игра слов: случаться – happen, фамилия героини – Hap.


[Закрыть] Симеон, с ней все в порядке?

Чанна, моментально оказавшаяся на ногах, успокаивающе замахала руками, выставив ладони вперед.

– Я чувствую себя просто превосходно, – сказала она, кокетливо поправляя форменную блузку. – В чем дело?

– Фу… Сообщение из Комитета защиты детей на Центральной от мисс Дорган. Если вам это удобно, она будет на связи сегодня в 16.00.

– Замечательно, – ответил Симеон, – поблагодари ее от меня. – И выключил экран.

– Хвала небесам, что это была не сама мисс Дорган, – нервно воскликнула Чанна.

– Мне нравится: «Если вам это удобно», – задумчиво заметил Симеон. – Чанна, ты когда-нибудь говорила: «Нет, это чертовски неудобно»?

Чанна ответила ему совершенно искренне:

– Нет, вообще-то никогда. Хотя при моей работе именно этого мне всегда и хотелось!

Симеон нервничал, разглядывая Джоат и раздумывая, не стоило ли одеть ее по-другому. Остальные дети ее возраста носили одинаковые бесформенные комбинезоны из ткани самых ярких, зачастую совершенно не сочетающихся между собой цветов, но, наверное, строгая форма для таких опросов не обязательна. Зазвучал сигнал.

«Слишком поздно, – подумал он. Чанна выглядела совершенно спокойной, но Чанна всегда выглядела спокойной. – Странно, что иногда она может становиться настолько враждебной…» Но это всегда сочеталось в ней с полным контролем над собой и хладнокровным поведением. Да, Чанна была просто великолепна. Руки Джоат сжались в кулаки.«Бедный ребенок, фаланги ее пальцев совсем побелели». Но в остальном, судя по виду, она вполне владела собой. «И я тоже великолепен, – подумал он. – Я очень волнуюсь, но я, как обычно, великолепен».

Мисс Дорган изучала их с экрана, как школьный учитель, оценивающий класс малолетних преступников, но потом все же улыбнулась, натянутой полуулыбкой, явно свидетельствующей о том, кто контролирует ситуацию. Её седые волосы были коротко подстрижены и уложены просто и аккуратно. На ней был строгий темно-синий костюм с белой блузкой – никаких украшений. Даже открывающийся за ее спиной фон был строго официальным, ни малейшего намека на что-то личное.

«Могу поспорить, она крахмалит свои лифчики», – подумал Симеон. Он вспомнил это выражение, часто употребляемое Пэтси-Сью и полностью уместное в данный момент.

Мисс Дорган кивнула Чанне, затем быстро пробежала по Джоат своими маленькими ледяными глазками.

– Здравствуй, милочка, – сказала она притворно-слащавым тоном. – Я мисс Дорган – сотрудник службы помощи сиротам и детям из неблагополучных семей.

Лицо Джоат настороженно застыло, а все ее тело моментально напряглось. Симеон почувствовал, что питающие его капсулу жидкости неожиданно стали такими холодными, но не потрудился отключить от этой сцены ни единого эрга[15]15
  Эрг – единица измерения квантовой энергии при различной волновой длине (физ.).


[Закрыть] своего внимания. Он не смог даже подбодрить Джоат. А она едва слышно пролепетала «привет».

– Так, милочка, во время тестирования ты набрала весьма впечатляющее количество баллов. Ты знаешь об этом?

В ответ послышалось почти неуловимое «нет».

Мисс Дорган опустила взгляд на что-то внизу, не видное с экрана, но затем показалась ее правая рука, вероятно, нажимавшая кнопку, чтобы внести в файл поправки.

– Однако ты определенно отстаешь от своих сверстников по многим предметам, кроме математики и механики, где ты добилась блестящих результатов. – Это было сказано с искренним энтузиазмом. – Ты просто не представляешь, какое удивление это вызвало в определенных кругах. Я думаю, теперь ты можешь рассчитывать на блестящее будущее, чего нельзя было ожидать с твоим прошлым, милочка.

Симеон впервые подал голос, сдерживая обещание, данное своей протеже:

– Джоат хочет заниматься инженерией. Вы, вероятно, сойдетесь со мной во мнении, что она необыкновенно талантлива в этой области.

Заученная улыбка мисс Дорган исчезла без следа, а на шее выступили сухожилия, когда она напряглась, пытаясь незаметно обвести взглядом комнату.

– Вы… капсульник? – Произнося это словосочетание, она поджала тонкие губы, словно боялась их испачкать. Ее взгляд перемещался от Чанны к Джоат и обратно, словно мисс Дорган надеялась, что одна из них может говорить мужским голосом.

– Да. Я Симеон SSS-900-С. Я подал заявление об удочерении Джоат и готов принять на себя всю связанную с этим ответственность.

Рука мисс Дорган аккуратно поправила прядь волос, водрузив ее на свое место.

– Да, хорошо, по этому поводу, – она подняла брови, – вы должны понимать, что вы не один хотите усыновить ребенка с такими способностями, как у Джоат. Мы обычно отдаем предпочтение супружеским парам. – На последних словах было сделано особое ударение. Она принялась нервно теребить пальцами шею. – Что касается Джоан…

– Джоат, – хором поправили и Джоат, и Симеон, и Чанна.

– Что касается Джоат, я показала ее файл одному инженеру, специалисту по квантовой механике. Этот профессор, которого я знаю лично, сразу же проявил желание удочерить ее. Его необыкновенно вдохновила возможность обучать столь многообещающего ребенка. К тому же он женат – он заключил пожизненный супружеский контракт с поэтессой. Подобная перспектива сулит ребенку множество преимуществ.

Симеон увидел, как побледнело лицо Джоат.

– Как управляющий станцией, я обязан прекрасно разбираться во многих предметах и научных дисциплинах, в том числе и в последних достижениях в области искусства, поэтому я вполне способен обучить ее всему и в тех областях, которые ее заинтересуют. Успокойся, Джоат. Мисс Горгона просто упомянула о потенциальных возможностях.

Социальный работник громко прочистила горло.

– Управляющий станцией Симеон, моя фамилия Дорган, с буквой «Д» в начале. Это напомнило мне, Джоат: где-то в заявлении, а, вот здесь, говорится, что твое имя – просто аббревиатура от «мастера на все руки». Слово «Джек[16]16
  Игра слов: Jack (англ.) – мастер, трудяга, совпадает по звучанию с мужским именем – Джек.


[Закрыть]» неуместно по половому признаку, но «Джил» подойдет вполне. Как ты отнесешься к тому, что тебя будут звать Джил?

– Точно так же, как если бы меня обозвали дерьмом, – презрительно бросила разозленная Джоат, снова превратившись в дикарку из коридорных отсеков – от ее робости и застенчивости не осталось и следа. – Я не буду отзываться на это имя, потому что оно не мое.

– Джоат! – едва не задохнулась от изумления Чанна.

– Разве вы не понимаете, Симеон, Чанна? – спросила Джоат, и ее голубые глаза вспыхнули от негодования. – Все это было простым издевательством! Эта старая грымза, мисс Орган…

– Дорган, будь любезна.

– …гадина, уже все давно решила. Зачем же терять время и деньги на переговоры с ней?

– Успокойся, Джоат, – сказал Симеон. – Давай не будем делать преждевременных выводов. Мисс Дорган, хотя у меня и безлимитный тариф связи, но мое время строго распланировано, а власти заверили меня, что все это – пустая формальность. Может быть, нам лучше перейти к урегулированию деталей?

Мисс Дорган с раскрасневшимися щеками сделала глубокий вдох и раздраженно фыркнула.

– Не могу поверить, что вы настаиваете на своем заявлении, зная, что настоящие люди, супружеская пара, хотят иметь ребенка. Одно дело, если бы никто не хотел удочерить эту девочку, но в данном случае все по-другому. В первую очередь, потому, что на данной стадии развития она очень ранима, и такой, как вы, не сможет понять, что с ней происходит.

– Потому что Симеон – мужчина?

– Потому что он капсульник. Моя дорогая мисс Хэп, как профессиональному «телу», вам, без сомнения, известны все особенности таких личностей. Вы ведь не будете отрицать, что они фактически относятся к другому биологическому виду? Что они не имеют реального представления, что значит самостоятельно передвигаться? Как он сможет вырастить активного, разносторонне развитого ребенка? – Ударение, сделанное на двух последних прилагательных, едва не заставило Чанну заскрипеть зубами от злости и отвращения. К тому же вопрос Дорган был чисто риторическим.

– Ну, теперь, Джоат, – начал растягивать слова Симеон, вновь позаимствовав эту манеру у Пэтси-Сью, – я думаю, ты была права. Мисс Горгона составила свое мнение еще до того, как повстречалась с нами.

– Я Дорган, – отреагировала социальный работник, акцентировав «Д».

– Говорила же я тебе, – ответила Джоат, – эта старая ведьма, мисс Орган, уже все решила.

– Дорган. Дорган. ДОРГАН!

– Замолчите! Все трое. – Чанна бросила взгляд на колонну Симеона, на покрасневшее лицо Джоат и, наконец, остановила его на представителе Комитета защиты детей. – У вас очень странные представления о капсульниках, мисс Дорган с «Д» в начале. Я бы посоветовала вам вначале хорошенько подумать, прежде чем отпускать подобные расистские реплики. А в особенности я возмущена тем, что вы отрицаете человеческую сущность Симеона. Я никогда не встречала капсульника, который не был бы, по крайней мере, столь же дееспособным и ответственным, как и тот, кто обладает развитым телом. И, несомненно, не обладал бы более высокими нравственными критериями! Ваши реплики фактически свидетельствуют о том, что у вас сформировалось предубеждение. Предубеждение, которое, напомню вам, преследуется в судебном порядке.

Мисс Дорган вскинула голову.

– В этом нет никакой необходимости, мисс Хэп, не стоит мне угрожать. Не сомневаюсь, благодаря вашему длительному сотрудничеству с подобными личностями вы больше не считаете их… ненормальными. – Не дав моментально вспыхнувшей Чанне вставить хоть слово, социальный работник самодовольно улыбнулась. – Боюсь, мне придется отклонить эту петицию, исключительно в интересах ребенка. Я распоряжусь, чтобы девочку переправили на Центральные миры, где после недолгого пребывания в сиротском приюте ее удочерит нормальная семья. – По-прежнему улыбаясь, она прервала связь.

– Ну и что? – В повисшей в гостиной тишине казалось, что Симеон кричал. – Ты же не собираешься оставлять за ней последнего слова, а?

– А разве она сама не оставила его за собой? Откровенно сказав о сиротском приюте? – с горечью спросила Джоат. – Я знала, что так и должно было произойти. Я твердила себе: так и случится. Но вы, ученые вы головы, вы были, черт возьми, во всем уверены. – Она ухмылялась, показывая, что была права. – Вы ведь знали: куда обратиться, с кем вступить в переговоры и что делать. Но что оказалось? Вы НИЧЕГО не знали! Но разве могло случиться по-другому? – спросила она, а из ее глаз ручьем хлынули слезы. – Все всегда происходит по-вашему. Ведь вы всегда получали все, что хотели. – Она начала всхлипывать. – Капсулы, образование, еду, жилье. Ну, а теперь все вышло не по-вашему, вот что я вам скажу. Теперь смотрите, любуйтесь, как это отразилось на мне! Всем стало известно, что я существую, где я нахожусь, и скоро сюда прилетят, чтобы забрать меня! Как я поняла, этому инженеру я нужна лишь затем, чтобы он мог спереть мою работу по квантовой механике. Только потому, что он обычный человек, профессор и близко знаком с ней. Вы втравили меня во все это, но, я уверена, сами не ожидали, что меня от вас заберут. Я не собираюсь ни с кем никуда улетать, пока сама не захочу этого! – Ее голос сорвался на крик, а потом она резко развернулась и убежала.

– Джоат! – Чанна собиралась броситься за ней, но Симеон закрыл дверь прямо у нее перед носом. – Симеон! – воскликнула она, не веря собственным глазам.

– Лучше пусть она уйдет, Чанна. А что еще сейчас можно сделать? Запереть ее в комнате и дожидаться, пока за ней прилетят? – Чанна вздрогнула, словно он ударил ее. – Ей нужно какое-то время побыть в одиночестве. Оставь ее в покое.

– Ведь остается же еще целое множество вещей, которые мы можем предпринять, Симеон. Я не собираюсь предоставить этой грымзе возможность победить. Мы можем обратиться через ее голову непосредственно в Комитет защиты детей. Мы можем апеллировать в ОПОПИМ и в ММ, чтобы попросить их о помощи. Ты ведь записал это интервью, да?

Он рассмеялся: ее боевой настрой доставлял ему явное удовольствие.

– Да, конечно, и хотел бы я посмотреть, как члены Меньшинств мутантов и Общества по охране прав разумных меньшинств обрушатся на Горгону за отношение к ним! Хорошая мысль, Чанна. Как раз сейчас я передаю им информацию об этом инциденте. Представляю, как будет весело.

Поздно ночью Симеон заметил свет из-под двери комнаты Чанны. До сих пор он твердо держал свое слово, но сейчас его притягивал бледный, практически незаметный свет из-под двери. «Но, конечно, для того, кто не обладает такими фотосканерами, как у меня», – уточнил он. Все же он постарался соблюсти все необходимые формальности.

Чанна услышала звонок и, на какое-то время потеряв дар речи от удивления, наконец спросила:

– Да?

Из вестибюля раздался тщательно отрегулированный, звучавший едва слышно голос Симеона:

– Можно мне войти?

Она улыбнулась и отложила книжку, которую держала в руках.

– Да, можно.

Она лежала в постели, сонная, с растрепанными волосами. Симеону показалось, что она и сама похожа на заспанного ребенка.

– Не спится? – спросил он.

Она покачала головой:

– Я постоянно думаю о Джоат: она так одинока, там внизу, в темноте.

– Джоат уже давно спит.

– Откуда ты знаешь? Может быть, она до сих пор плачет от обиды после всего, что произошло?

– Я уверен, потому что слышу дыхание Джоат. Она в одном из ее любимых убежищ.

– А она не включила свой акустический имитатор?

– Не-а. Она действительно была очень расстроена!

– Она вела себя слишком прямолинейно. Будь она повоспитанней, она бы не заставляла нас так волноваться. – Чанна облегченно рассмеялась, но потом вновь погрустнела. – Она замечательная девочка. И действительно не заслужила того, чтобы Горгона вела ее дело. Послушай, Симеон, в Центральных мирах «мозг» и «тело» считаются парой. Наш контракт должен продлиться гораздо дольше обычного брака. Если я останусь здесь, скажем, лет на десять и тоже подам заявление о совместной – с тобой – опеке, большая часть возражений Горгоны отпадет сама собой.

– Совместная опека, ого-го? Да разве тогда Горгона сможет утверждать, что женщина, «тело», не является для девочки прекрасной ролевой моделью. Я уже активизировал свои линии связи и начал эту кампанию, хотя пока не знаю, сколько еще детей пострадало из-за этой Дорган. Мне совсем не хочется, чтобы ты принесла такую жертву и не добилась никаких результатов. Борьба с мисс Горгоной через нашу бюрократию не превратит нас в камень, но принесет нам немало головной боли.

Чанна презрительно зашипела.

– Мне некуда спешить – меня нигде не ждут.

– Я знаю, я слышал про Сенегал. Прости, Чанна. Я понимаю, что такое лишиться должности, которую ты страшно хотел получить.

Она вопросительно подняла брови.

– А что это было для тебя, если ты не сочтешь мой вопрос бестактным: город на планете или разведывательный корабль? Или ты замахнулся на целую планету?

– Я управляю городом – плохо или хорошо, как умею. И я совсем не хотел служить на разведывательном корабле. Разведывательный корабль, управляемый «мозгом» и «телом», слишком мал и ограничен. А мне нравится иметь дело со многими людьми. В этом больше возможностей для пробы сил. Я люблю, чтобы от меня требовали многого и чтобы мне возражали.

– Не город и не корабль. Тебе нужна планета?

– Нет, я не хотел бы взять на себя такую ответственность. Кроме того, планеты никогда не покидают своих орбит. Но вот корабль, чтобы я мог много путешествовать…

– Значит, – сказала она, сопоставив его запросы с единственным кораблем, подходящим для этой цели, – командный корабль Космического флота. – Она подняла голову. – И ты рассчитываешь на назначение на один из них?

– Теоретически да. Я подал заявление, и что мне ответили? – «Ты просто незаменим на своем месте, – начал он нараспев монотонным голосом. – Ты прекрасно справляешься со своими обязанностями, и нет никого другого, столь же квалифицированного, кого можно было бы назначить на эту станцию». Я, – мрачно добавил он, – всегда считал SSS-900 лишь временным местом своей работы.

– Сорок лет – временное место работы?

– Для капсульников это, без сомнения, так.

Чанна на некоторое время замолчала, а потом продолжила уже более жизнерадостно:

– С Джоат, которая «подсластит конфетку», не думаю, что буду считать пребывание здесь «величайшей жертвой с моей стороны». Уф! Ну и натворила дел эта Орган! Забрать ребенка?! Как какую-то посылку?! – Она выглянула из своей комнаты, чтобы взглянуть на его колонну. – Как ты думаешь, у нас есть хоть малейший шанс оспорить решение этой фурии?

Симеон не был в этом уверен – он лишь недавно взялся за дело. Но, с другой стороны, он чувствовал, как оно все больше захватывает его.

– При поддержке Большого брата такой шанс у нас есть. Я очень высоко ценю твое решение судиться с ней, Чанна. Но теперь, моя прекрасная леди, почему бы тебе не поспать, с мыслями об этом?

Она вздохнула.

– М-да, но мне что-то не спится, и, – она пошелестела страницами, – ничего не хочется читать.

– Тогда, – сказал он, слегка приглушая свет, – я почитаю тебе стихи на ночь. Устраивайся поудобнее. – Он подождал, пока она не уляжется и не поправит одеяло и подушки, с улыбкой наблюдая за ней. И начал: – Мы, те, кто коротает паломничество песней… – Ее глаза закрылись, и постепенно она проваливалась в сон, пока Симеон читал:

 
…и нежно в тишине звучат колокола.
Вдоль золотой дороги в Самарканд.
 

Глава 5

Чанна, появившись в гостиной, сразу направилась к столу за утренним кофе. Ее поразил необычный звук, похожий на шум настоящей морской волны, которая поднимается зеленой стеной, закручивается, подхватывает купающегося и выносит его обратно на пляж.

Она не могла не узнать «Триумфальный марш» из «Впечатлений о Ганимеде» Юзера Пользователя.

Чанна замерла, слегка нахмурившись, когда поняла, что подсознание заставило ее изменить ритм шагов – она двигалась в ритме марша. Она остановилась, и сразу же последовала пауза. Поняв это, она рассмеялась:

– Хочешь сказать, что сегодня править балом буду я?

– Просто решил, что после бессонной ночи подойдет что-нибудь жизнеутверждающее.

– Да, значит, сегодня я встала именно с той ноги, – заметила она, и в ее голосе послышался смех.

Симеону это доставило истинное удовольствие. Прошлой ночью в их отношениях действительно произошел перелом. Теперь все будет в порядке.

– Так что доброго утра тебе, Симеон.

– И тебе того же, ача, как сказала бы Пэтси-Сью.

Благодарная улыбка Чанны постепенно сползла с ее лица, сменившись угрюмым выражением.

– Я бы действительно считала это утро добрым, если бы смогла увидеть Джоат и поговорить с ней как можно быстрее. Я боюсь, что она улизнет от нас на каком-нибудь корабле и разрушит все, чего нам удалось достигнуть.

– Мне очень хотелось бы помочь тебе, Чанна. Но сегодня рано утром она включила свой акустический имитатор и моментально скрылась. – Когда на лице Чанны отразилось явное разочарование, он поспешил продолжить: – Не думаю, что она могла улететь, по двум причинам. Во-первых, она прекрасно знает все проходы между обшивками станции, а их вполне достаточно, чтобы в случае необходимости менять укрытия каждый час. А во-вторых, она не могла просочиться ни в один из улетающих сегодня кораблей и спрятаться на нем. Я настроил все свои сенсоры на ее визуальные и ДНК-коды и заблаговременно предупредил управляющий персонал.

Чанна кивнула и подошла к клавиатуре, пододвинув к себе экран.

– Тогда нам лучше заняться работой. ОПОПИМ уже должен был предпринять соответствующие шаги по фактам, изложенным в той депеше, которую ты отправил вчера вечером. – Ее волнение усилилось еще больше, когда Симеон многозначительно фыркнул. Она пробежала пальцами по клавиатуре: – И, как мне кажется, Комитету защиты детей не захочется попасть в его черный список.

– В черный список? – настороженно переспросил Симеон. – Разве его члены на это способны? – Ему не хотелось, чтобы мисс Дорган пострадала физически.

– Если вспомнить, какую шумиху поднимает ОПОПИМ по поводу гуманоцентрического шовинизма, даже вполне лояльную личность можно обвинить в ксенофобии. Они не ограничены в средствах и постоянно бросаются кого-то защищать. А какие гадости она наговорила по поводу капсульников, о да… ММ рассматривают ОПОПИМ как конкурирующую организацию.

– Конкурирующую организацию? – Симеон судорожно перерывал свой лексикон в поисках этого термина.

– Старомодный способ попусту тратить время, которое можно было бы использовать на продуктивную деятельность, – с отсутствующим видом пояснила она.

– Ох. Но, как я полагаю, мы практически ничего не можем сделать, пока они до нас не доберутся.

Голос Симеона звучал очень грустно. Рот у Чанны скривился.

– Не будем же мы выступать с лазерами наперевес, пытаясь спалить Комитет защиты детей, если ты это имел в виду. Будь здесь самостоятельное правительство, они бы не посмели связываться с нами – так что давай теперь переключимся на дела станции, а? – Она прочистила горло. – Я просмотрела твои отчеты, Симеон, и должна сказать: многие данные в них – просто настоящая фантастика. Например, затраты за четвертый квартал в рубрике «разное». Ты не мог бы пояснить более конкретно, что это значит?

– Что? Термин «разное» вполне приемлемо звучит для бухгалтеров, – шутливо сказал он.

– Я не бухгалтер. Как предполагается, я твой партнер. Ты объяснишь мне значение слова «разное»?

– Ну, дело обстоит так, Чанна. Я покупаю вещи, которые нужны мне. Мне, Симеону, а не «мозгу», управляющему станцией. – Ко всему прочему, её не касается, что он еще не выплатил висящий на нем долг Центральным мирам. «Так что же, я теперь еще и ворюга? Какое ей до этого дело?»

Далеко в космосе периферийные мониторы Симеона – кольцо сенсоров, предупреждающих о приближающемся транспорте, – начали передавать информацию: к ним двигался неизвестный объект. Судя по создаваемым им в космической материи волнам, он был либо очень крупным, либо летел очень быстро, а возможно, было справедливо и то и другое. Симеон сосредоточил на этом свое внимание, одновременно и объявив тревогу, и послав сигнал нарушителю спокойствия. Существовали строгие правила, которые были обязаны соблюдать все корабли, подходящие к станции. Приближающееся судно без опознавательных знаков уже нарушило с десяток из них, и ему непременно придется заплатить крупный штраф.

«Назовите себя, – передал он. – Немедленно выйдите на связь».

– Что ж, эта инспекция с ревизорами должна прибыть к нам через пару недель, – услышал он решительный голос Чанны, явно намекавшей: «Давай не будем лукавить». – А у нас есть все, чтобы к тому времени придать нам форму образцового корабля, причем по последней бристольской моде, партнер.

Он оценил, как тонко она напомнила ему о его обещании помочь с Джоат, но сейчас на такие мелочи не было времени.

– У меня нет корпуса корабля, Чанна, – отстранение пробормотал он, – зато у меня обнаружилось нечто необычное там, в пространстве, и оно приближается ко мне без соблюдения протокола.

Теперь он получал еще и визуальную информацию. Корабль, выскочивший из подпространства и приближающийся с огромной скоростью: Великий Гу…[17]17
  Гу – дамогейский бог железа, кузнецов и кузнечного дела, орудий и оружия. Пятый сын Ману-Лиза, он участвовал в сотворении мира.


[Закрыть] Судно, совершенно не похожее ни на один человеческий корабль. Его корпус был сигарообразным, но нес на себе паутину совершенно безумного творения, сооруженного из балок и решетчатых конструкций. Некоторые из них выглядели так, словно были обрезаны плазменными лучами, а их обрывки висели клочьями. Люди обычно не вытворяли таких глупостей с режущим оружием. В отличие от врагов, м-да. Симеон вновь повторил стандартный сигнал: «Пожалуйста, назовитесь» – и приготовил грузовые шлюзы для стоянки.

– Я не слишком-то мелочен и придирчив, – продолжил он, обращаясь к Чанне. – А вот инспектора, которые прилетят, именно такими и будут.

Чанна едва не застонала:

– Даже тебе самому все это кажется фарсом. Ты глупеешь на глазах, Симеон. Тебе же прекрасно известно, как бывает у этих инспекторов: сначала обвинение, потом наказание.

– Иными словами, как только они доберутся до меня, наши головы полетят с плеч долой.

– А нам стоит удирать отсюда со всех ног вместо того, чтобы так и торчать на одном месте. Но этого мы тоже не можем сделать. А теперь, так как мы впервые работаем с тобой…

– О, Чанна… мое сердце вот-вот вырвется из груди.

– Симеон, – предупредила она, – я знаю, где расположены твои гормональные регуляторы.

– Уф-уф, виноват. А что мне могут сделать? Послать меня обратно в ад на пояс астероидов? В любом случае, как я тебе уже говорил, я работаю здесь лишь временно.

Чанна пробежала глазами по высветившимся на экране данным.

– Графа «разное» встречается двенадцать раз! Ты хочешь, чтобы эта работа стала временной? Что ж, ты запросто можешь добиться исполнения своего желания.

– Это не желание, дорогая, я никогда не говорил: «Я хочу, чтобы меня забрали отсюда и перевели туда-то и туда-то». У меня есть конкретная цель, что ты очень ловко выяснила вчера вечером. Если бы все было по-моему, я бы сейчас возглавлял военный корабль и вел бы звездные войны где-нибудь на окраинах Галактики. Но, – он издал отчетливый вздох, – кто в наши дни верит в исполнение желаний?

– Ты со своими военными играми и снами наяву.

Подлетающий корабль по-прежнему не отвечал и, не тормозя, продолжал приближаться с той же безумной скоростью. Вообще-то, кто бы им ни командовал, он ждал слишком долго, чтобы начать торможение. Отблески пламени двигателей должны были погаснуть еще на подходе к сектору, а нейтринного потока едва хватало, чтобы чуть сдвинуть эту махину в сторону. К столь неутешительному выводу и пришел Симеон.

– Тпру, смотри, вон там, Чанна. Вон там какая-то штуковина из «разного», но совсем не моя, направляется сюда, чтобы сделать из нас котлету, если мы не проявим бдительности. Хочешь посмотреть?

Симеон продемонстрировал на главном экране вторгшегося к ним незваного гостя. От удивления и испуга она оцепенела, но лишь на долю секунды, а потом отреагировала.

– Я посылаю сигнал тревоги охране периметра, – сказала она, выходя из предыдущей программы и запуская новую.

– Хорошо! – Хотя он уже сделал это, два сигнала тревоги подтвердят, насколько опасно положение. – Я занят расчетами, как самортизировать удар той неуклюжей махины, которая со свистом несется прямо на нас. Надеюсь, они хотя бы знают, где находятся тормоза. – Хорошо иметь партнера, «тело», с которым можно вместе работать в чрезвычайной ситуации. Ничего, персонал станции еще привыкнет к ней.

Быстро нажав клавишу главной клавиатуры, Чанна увеличила изображение объекта на экране, сделав его более четким, но он показался ей лишь еще более темным пятном на черном фоне космического пространства.

– Прибытие неизвестного корабля без предупреждения! – Она передала его изображение персоналу службы пограничного транспортного контроля, предупредив, по какому опасному вектору движется пришелец, и отдав распоряжение изменить его маршрут.

– Почему ты думаешь, что он несется к нам со свистом? – спросила она совершенно спокойным будничным голосом, хотя ее пальцы судорожно бегали по пульту управления. – В космосе не передается звук.

Симеону едва удалось уловить почти незаметную дрожь страха в ее бесстрастном голосе.

– Если мне кажется, что он свистит, – ответил он, – значит, он действительно свистит.

– С периметра сообщают, что и они не видали ничего подобного прежде, и, – она, замолчав, облизала губы, – кажется, это судно значительно отклонилось от обычных транспортных маршрутов.

Симеон полностью взял на себя управление кораблями, контролирующими подлетающий транспорт. Он видел лучше и вносил необходимые изменения быстрее любого обычного человека. Он одновременно координировал действия и говорил с десятком кораблей.

Неожиданно Чанна начала ругаться.

– Черт возьми, разве они слепые! Эти тупые гражданские только задают вопросы вместо того, чтобы делать все, что положено при авральной ситуации. Теперь ты понимаешь, почему мне не понравились все те ложные тревоги. При настоящей опасности никто и ухом не повел! Тоже мне любитель реветь по-волчьи!

– Я демонстрирую это на всех доступных экранах. Они должны понять, что это не учебная тревога, – ответил Симеон бархатным голосом, который тем не менее звучал сердито, – этот корабль движется прямо на нас. Кажется, он совсем не собирается останавливаться.

«А я и не знал, что ты сумеешь шутить, когда так напугана», – подумал он, старательно сдерживая себя, хотя ему даже пришлось включить свой аналог адреналиновых желез.

Чанна оторопело пялилась на экран, который уже практически полностью заполнил чужой корабль.

– Ты не активировал силовое поле? Включи его, бога ради! – Она нажала на пусковую кнопку лишь на долю секунды позже Симеона.

Джоат, скрипя зубами, вытерла глаза и нос рукавом. Рубашка была хорошей, чистой. «Проклятье, – с чувством выругалась она про себя. – Проклятая жизнь, проклятая одежда, проклятая ты, все у тебя именно так, как говорил капитан». Чаще всего, когда был пьян. А он всегда был пьян в стельку.

Она вновь переключилась на маленький компьютер. Это было единственным, что ей удалось стащить, но очень ценным – настоящий «Спаглиш», только что подключенный к системе станции с небольшой деталькой, не позволяющей определить, где она находится и что делает.

«Расписание полетов/ отправки кораблей/ за пределы сектора», – ввела она. Машины не обманывают! Машинам можно доверять: если они не делают того, чего от них ждут, это вовсе не потому, что они хотят соврать. Доверять можно только компьютерам и механизмам.

Тут у нее изо рта вырвался лающий кашель, и несколько капель попало на экран. Она кусала себя за руку, пока он не прекратился от боли и вкуса крови, позволив ей продолжить работу. Тогда она вытерла монитор подолом рубашки. Машины никогда не подведут.

– Расписание отлетов, – ответил компьютер. – Знаешь, Джоат, тебе вовсе никуда не надо улетать. Поверь мне, мы…

– Нет! – закричала она.

Джоат рассовала свои приспособления по карманам и нырнула в темноту, не обращая ни малейшего внимания на трубы, кабели и арматуру, практически не снижавшие ее скорости. Отточенные рефлексами движения были быстрыми и ловкими.

«Больше меня никто отсюда не выманит, – подумала она. – Приучить меня регулярно питаться, ходить в школу и делать все в таком роде, а потом попросту выбросить меня, как старую тряпку». Эта мысль постоянно вертелась у нее в голове – она не могла от нее избавиться, так что прошло уже несколько минут, когда она вдруг поняла, что звучат сигналы тревоги.