Текст книги "Город, который боролся"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Стивен Майкл Стирлинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Толпа окружила какое-то административное здание, пикетчики громко, но монотонно бубнили угрозы, вяло размахивая плакатами, на которых были те же лозунги, которые они скандировали.

– Дорган – расистка! Дорган, вон отсюда! Дорган – расистка! Дорган, вон отсюда!

Окна первого этажа были закрыты, наступление демонстрации ОПОПИМ сдерживал кордон вооруженных полицейских. Изображение сместилось внутрь комнаты, где мисс Дорган из Комитета защиты детей, выглядевшая испуганной и потрясенной, яростно размахивала руками.

– Я категорически отрицаю, что говорила: капсульники неестественные, отвратительные создания, не имеющие права на жизнь, – ныла она. – Или что меня от них тошнит!

Джоат ухмыльнулась. Она хотела стать системным инженером, когда вырастет, – или, возможно, даже «телом», – но монтаж был просто замечательным хобби. Монтаж передачи или записанного разговора, который был послан в ОПОПИМ и в ММ. Чанна мыслила в верном направлении, но взрослым просто не хватает энтузиазма для работы над идеей и воплощения ее в жизнь.

– Как сказала учительница, – пробормотала она, вновь набив полный рот, – во мне слишком много скрытой враждебности, и я должна научиться ее выплескивать.

– Мне казалось, я и сам сейчас вот-вот закричу, – сказал Джозеф.

Амос вздохнул, опустившись на стул. По настоянию Джозефа местный врач – очень странный человек – поместил его в небольшой отдельный номер с гостиной.

«С виду отдельный», – решил он: здесь вполне могли оказаться прослушивающие устройства. Хотя и все остальное в комнате было столь же странным, например мягкие синтетические стены, менявшие цвет или неожиданно превращавшиеся в видеоэкраны. Он скомандовал им, чтобы космические пейзажи сменились чем-то более спокойным, и голография исчезла, а на ее месте появились нейтральные коричневые кристаллы. И от этого ему тоже стало не по себе. То, что-казалось простым пластиком, явно было всем, чем угодно, кроме него.

– До сих пор не могу поверить, что мы спаслись, – сказал Амос, проводя рукой по лицу, которое настолько заросло щетиной, что ее давно пора было сбрить. Он решил попросить ультразвуковую машинку или какой-то ее эквивалент из местной бытовой техники. – Если говорить откровенно, брат мой, я и не рассчитывал очнуться вновь.

– Да и я тоже, – подтвердил Джозеф, неторопливо меряя шагами комнату. Сила тяжести была немного больше, чем на Бетеле, хотя не настолько, чтобы это мешало. – Но можем ли мы рассчитывать, что спаслись – даже от кольнари?

Амос внимательно посмотрел на него:

– А разве нет?

– Эта капсула, Гайон, – поправился Джозеф, заметив, как нахмурился Амос, – говорила, что…

– Он, – исправив друга, Амос плотно сжал губы: даже он чувствовал себя неловко в обществе Гайона.

«Гайон спас нас», – вспомнил он. Более того. Гайон был первым, кто выслушал его юношеские сомнения, не обвинив в ереси и не назначив епитимью. Лишь членам семей, ведущих свою родословную от Пророка, было позволено общаться с Управляющим планетой. Большинство жителей Бетеля считали его существование в лучшем случае легендой, в худшем – гнусными происками неверных. «Я слишком стар, чтобы верить в нянюшкины сказки», – подумал Амос. Теперь он стал мужчиной, от которого зависели жизни других людей.

– Да, он, – сказал Джозеф, взмахивая обеими руками, чтобы успокоить друга. – Он хотел отвезти нас на базу на Ригеле. Это явно не Ригель.

– Да, – согласился Амос. – Это SSS-900-С. Хотя его жители, кажется, не намерены сообщать нам ничего большего.

– Понятно, мой господин. А вы сами стали бы безоговорочно доверять беженцам, которые подлетели так близко, что едва не разрушили станцию, даже не подозревая об этом? Однако есть вещи, которые нам придется им рассказать.

– Да, – с трудом выговорил Амос. – И в первую очередь потому, что это не военная база.

– Вот именно, брат мой. Это мирные люди. – Сжавшись под мрачным взглядом Амоса, он продолжал: – Как ты помнишь, я поднимался в космос, чтобы осуществлять стыковку прибывающих кораблей. Я знаю о торговцах и о торговле гораздо больше многих бетелианцев. Эти жители космоса – уважаемые торговцы, правда, в соответствии с их собственными нравственными нормами, а не с обычаями Бетеля. Высадившись на этой станции, мы сделали ее обитателей потенциальными жертвами кольнари.

Они посмотрели друг на друга, и им обоим пришла в голову одна и та же мысль, которую никому не хотелось высказывать вслух. Но Амос все же решился. Честные люди, живущие по своим нравственным нормам, должны узнать правду.

– А мы даже не знаем, идут ли кольнари по нашему следу, – прошептал он. Его затошнило, а живот свело судорогой. «Мы спаслись от смерти, пусть нас и немного, но в результате поставили под угрозу жизнь тех, кто нас спас». – Мы должны все им рассказать!

Глава 8

– Учитывая все обстоятельства, мы не так уж и плохо вышли из положения, – сказал Главный администратор Кларен, еще раз пробегая магнитной указкой по экрану карманного компьютера, чтобы не пропустить ничего важного.

Чанне пришлось уронить голову на руки, чтобы спрятать зевок. Собрания были для Кларена просто хлебом насущным. Как только у него появлялась возможность представить на всеобщее обозрение свои графики и статистические данные, он надувался, как индюк «Просто как дурнушка, которую пригласил на танец самый симпатичный старшеклассник», – язвительно подумала Чанна.

– Мы потеряли около трех миллионов, – заметила она, потянувшись к графину с водой.

Два руководителя станционных служб одновременно бросились помогать: подобные проявления заботы уже начали тяготить Чанну. Планировалось начать собрание с делового завтрака: по всему столу были расставлены тарелки с закуской. Гаски тоже присутствовал, хоть и выглядел неважнецки – то ли после лечения, то ли после вечеринки. Он был не только прекрасным пилотом, но и представителем лётной службы, а после свалившейся на него популярности выглядел так, словно его только что переизбрали на новый срок.

Пэтси подпиливала ноготь.

– Кто-то же должен оплатить наши расходы, – заметила она. – К тому же мы заказали оборудование в «Накамури-Синг», а всем известно, что это совсем не благотворительная организация.

Гаски хмыкнул.

– Я командовал отрядом пилотов, которым нужно отремонтировать или заменить буксиры: ты сам мне это обещал, Симеон.

– Не я лично. Станция! – взорвался Симеон. Любой «мозг» страшно раздражали разговоры о деньгах: ему приходилось выплачивать колоссальную сумму, затраченную на его лечение, жизнеобеспечение и образование. – Никто не может сказать, что я не сделал всего, что было в моих силах, чтобы свести ущерб к минимуму. – Избежать потери буксиров было невозможно, и станция обязана компенсировать владельцам их стоимость. Кларен обязательно вытребует эту сумму у Ллойда, сославшись на форс-мажорные обстоятельства.

– Да, да, конечно, – пробормотал Кларен, делая себе пометку.

– Выплата остальных компенсаций, которые мы сегодня обсуждали, полностью опустошит фонд долгосрочных накоплений.

– Полностью? – безнадежно спросил Гаски.

– Да, полностью, – мрачно согласился Кларен.

– В лучшем случае, – моментально добавил Симеон.

– Потребовав компенсацию от Ллойда, – продолжал Гас, – мы столкнемся с бюрократами и устрашающей бюрократической системой бухгалтерии. С целой армией правительственных бюрократов-бухгалтеров с подкреплением из юристов.

– Все равно что летать с парализованной рукой на штурвале, – нараспев произнес Симеон.

– Нам остается только рассчитывать на их порядочность, благодушие и врожденное благородство, – съязвил Гас. Даже Кларен посмеялся над этими словами.

Чанна пожала плечами:

– Так что мы должны готовиться к обвинениям в ошибках в руководстве и требованиям выплатить стоимость каждой заклепки, болта и муфты под угрозой смертной казни. – Следующую фразу она нарочно произнесла в нос: – А разве вы не понимали, что вместо разгона за семнадцать секунд с тремя десятыми с таким же успехом можно было осуществить его за семнадцать и шесть десятых?

Глава администрации Кларен заверил их, что все бухгалтерские счета будут досконально проверены, все бланки заполнены надлежащим образом, отправлены вовремя и дойдут по назначению.

– Но я не отважусь гарантировать их немедленную оплату или даже оплату в ближайшем будущем, – сказал он, позволив себе едва заметно улыбнуться, – нам придется иметь дело с департаментами, в которых я не имею никакого влияния. Но обещаю сделать все, что от меня зависит.

За столом одобрительно зашумели.

– По крайней мере, – решительно заявила Чанна, – мы можем немедленно начать выплату компенсации частным лицам, понесшим ущерб в результате катастрофы, из фонда аварийных ситуаций, как оплатить и ремонтные работы, необходимые для нормального функционирования станции. А вы, Кларен, немедленно отправьте наши претензии страховым фирмам.

– Желаю удачи, – язвительно изрек один из владельцев горнодобывающей компании. – Насколько мне известно, они гораздо охотнее собирают взносы, чем выплачивают по собственным полисам.

Это вызвало новый взрыв хохота. Чанна повернулась к колонне Симеона:

– Что касается нанесенного станции ущерба, нет ли в договоре статьи, гарантирующей ее ремонт?

– Гм, – голография на миг застыла, но потом Симеон широко улыбнулся. – Да, действительно, при чрезвычайных обстоятельствах расходы на поддержание жизнедеятельности станции, как и спасение жизни и здоровья людей, по контракту должен оплачивать Ллойд. Возможно, мы даже покроем все свои затраты.

– Замечательно, – сказал Кларен, опять что-то набирая на своей клавиатуре.

– Ну ничего-то вы не понимаете. Если бы Симеон не устраивал все эти учебные тревоги, во время которых мы учились, когда возникла реальная угроза, множество людей кончили бы свои дни, как петухи в котле с кипятком. За это тебя нужно премировать, не забудь об этом.

– Премировать? Да-да, премировать! Замечательно. Очень уместное замечание, Пэтси, – обрадовался Симеон. – А чем дольше они проводились и чем лучше был подготовлен персонал, тем больше должен быть размер премии. Надо хорошенько тряхнуть их карманы, возьмем на заметку. Что меня действительно беспокоит: почему многие не знали, где им полагалось находиться. Я провожу учебные тревоги – хотя вы постоянно жалуетесь на это – для того, чтобы каждый усвоил, куда идти и что делать. В судовом журнале все расписано до мелочей, и какого черта они сломя голову мчались куда глаза глядят, натыкаясь на стены.

– Ах, Симеон, паникеры найдутся повсюду, – сказала Пэтси. – Однако большинство из нас были там, где положено. И Бог свидетель, мы все сделали, что от нас зависело, разве не так? – спросила она.

– Я склоняюсь к мысли, что мы должны простить их за трусость, – вставила Чанна. – Но, возможно, стоит следить за командирами отрядов, чтобы они попросту не ставили галочки напротив каждого имени в списке, не проверяя, все ли на месте и можно ли на них рассчитывать.

– Назначь им заместителей, – предложил Гас. – Если они настолько беспомощны, что не знают, куда и зачем идти, пусть вместе отвечают за действия подчиненных.

– Командиры нужны, это обязательно, – раздраженно заявил Чаундра.

– Коллективная ответственность! Замечательно, – язвительно выдал Симеон, – просто как в отношениях между «мозгом» и «телом».

Чей-то голос положил конец дискуссии.

– Пора прерваться на ленч, – сказал он. – Уже ровно час.

– Я только «за», – отозвалась Чанна. – Мне кажется, выслушивать рассказы наших гостей можно только на сытый желудок. Представители Флота считают, что они уже сочинили сказочку о своих зловещих приключениях, которую нам и поведают. Есть возражения? Объявляю перерыв.

«Это чуть-чуть отличается от вчерашнего ужина, а, счастье мое?» Симеон наблюдал, как Чанна пытается прожевать черствый бутерброд. Он надеялся, что она сравнит этот стол с тем, что устроил для нее Мартьян вчера вечером. Палубные продовольственные склады совсем не тянули на стандарты «Периметра», хотя Гас и заявил, что вчерашняя пицца там вполне сносная.

– Ну, Симеон, расскажи всем, что тебе известно о наших гостях, – попросил Гас.

Симеон сделал вид, что пытается прочистить горло.

– В базе данных они описываются как «сплоченная, связанная строгими обетами религиозная секта», – сказал он, – корни которой восходят к иудаизму, мистическому течению ислама и буддизму.

– Вау, – выпалила Пэтси, – язык сломаешь. Но в Бога-то они хотя бы верят?

Сидящие за столом обменялись удивленными взглядами, глубокомысленными кивками и озадаченно заохали.

– А может быть, они поклонялись улиткам, женились на своих сестрах или имели другие глупейшие генетические обычаи, – предположила Викерс. Начальница службы безопасности станции была невысокой, довольно плотной женщиной из Нового Ньюфаундленда. – Так ты говоришь, буддисты? Не удивительно, что они едва не разбили нас вдребезги. Подобные люди не слишком хорошо разбираются в механике.

– Минуточку, не стоит делать поспешных выводов. – Доктор Чаундра протестующе замахал руками. – Начнем с того, что я не имею никаких данных о том, что они занимались кровосмешением. Возможно, нам кажется, что им не понятны наши указания или комментарии, но они до сих пор в шоке. Им нужно отдохнуть и восстановить силы, но все они, в принципе, здоровы. Их генотип очень сходен, хотя встречаются некоторые отклонения. Осмелюсь предположить, что им для начала стоит просмотреть несколько хороших образовательных программ. Интеллект всех членов группы выше нормы. У одного или двух могут возникнуть отклонения в поведении, связанные с работой желез внутренней секреции, из-за приема медикаментов для анабиоза. Они принимали лекарства всю жизнь. Лидер бетелианцев – умный и образованный юноша, который прекрасно умеет выражать свои мысли. Хотя, – добавил он, слегка нахмурив брови, – он не слишком общителен.

– К сожалению, ум и образование – далеко не одно и то же, – прокомментировал Симеон. – Нет, я совсем не уверен, что «религиозные фанатики выгнали еретиков прочь», но это соответствует той малости, которую мне удалось расшифровать в логарифмах Гайона. Например, чего стоят такие фразы: «Проклятые тупоголовые старейшины, считающиеся бессмертными и твердящие, что все зло – от молодежи», «Я говорил им, что дети имеют право строить жизнь по своей воле», «Они боятся, что кто-то может оказаться предателем», «Надо бежать при первой же возможности», а что печальнее всего: «Мы были вынуждены своих товарищей обречь на смерть».

Пэтси отложила свой сэндвич:

– Я больше не хочу есть.

– И я тоже, – мрачно сказала Чанна. – Пора покончить с едой и взять за уздцы наших коней.

«Кобелей, ты хотела сказать», – подумал Симеон.

Амоса бен Сьерра-Нуэва сопровождал найденный рядом с ним на колониальном корабле юноша чуть ниже ростом. Двое охранников Викерс скромно шли за ними следом, скорее для того, чтобы направлять летающие кресла, чем следить за их действиями.

«Они еще слабы, как котята, – подумал Симеон, – даже не говоря о том, что у них нет ни оружия, ни корабля, на котором они могли бы улететь, ни места, куда лететь. У станционного персонала всегда развивается особая фобия, от которой зависит его выживание: никто и ничто не может причинить станции вреда. Любой станции, независимо от того, насколько надежно она защищена. А вдруг он, по неведению, пригласил к себе на борт террористов, улетавших от «тупоголовых старейшин»? Маловероятно. Само присутствие Гайона свидетельствовало против этого.

Как только кресла мягко опустились на пол, оба пришельца совершенно беспристрастно оглядели сидевших за столом.

Симеон услышал, как Пэтси что-то едва слышно, почти беззвучно, бормочет себе под нос. Он сосредоточился, увеличив возможности своих рецепторов:

– О Боже мой, как хорош вон тот, – шептала она. – Бог ты мой.

Очевидный интерес Пэтси к этому юноше не удивил Симеона – сейчас у него были совсем другие проблемы. Однако если сногсшибательной Пэтси удастся очаровать Амоса Симеон сможет расслабиться. Но тут он поймал Чанну на том, что она тоже тайком рассматривает классический профиль Амоса, омраченного тревогой, которая лишь делала его еще больше похожим на святого Иону.[26]26
  Иона – ветхозаветный пророк, безропотно принимавший от Бога все страдания.


[Закрыть] Затем, заметив, какими взглядами обменялись Амос и Джозеф, Симеон без особой надежды подумал, а вдруг этот мускулистый коротышка является его бойфрендом.

– Доктор Чаундра считает, что мы не должны чересчур утомлять вас, – сказал Симеон, намереваясь призвать собравшихся к тишине, – но мы будем очень признательны, если вы введете нас в курс дела, уточнив некоторые детали.

Амос хотел заговорить, но его глаза внезапно расширились, когда он поднял взгляд на колонну над головой и увидел смоделированное лицо Симеона. «Значит, он знает о существовании капсульников, но был удивлен, увидев меня здесь».

– Мы благодарны вам за помощь, – официально начал Амос, склонив голову и коснувшись рукой лба и груди. – Меня зовут Амос бен Сьерра-Нуэва, а моего товарища – Джозеф бен Сейд. – Коротышка повторил его жест.

Рассмотрев его, Гаски слегка нахмурился и сделал почти незаметный жест. Симеон прочел его послание. «По мне, так за этим крепышом нужен глаз да глаз».

С его вердиктом «мозг» полностью согласился. Некоторым вещам можно было научиться лишь на собственном опыте. Амос продолжал говорить, вначале делая паузы, когда подыскивал подходящие по смыслу слова, но постепенно разошелся, а взгляд его голубых глаз был совершенно искренним.

– Мы прилетели из колонии на планете Бетель. Мне противна сама мысль о том, что после проявленного вами великодушия я вынужден рассказать вам об истинном Биче Божьем, о страшном зле, настоящих дьяволах, которые продолжают преследовать нас.

– О… настоящих дьяволах? – неуверенно переспросила Чанна.

«Бич Божий? Зло? Ну и ну! – удивился Симеон. Архаический синтаксис делал речь этого юноши почти такой же экзотичной, как высказывания героев исторических голофильмов. – О чем он говорит? О чертях из Преисподней? Значит, нам придется обвинять в этой катастрофе лишь сверхъестественные силы?» Раздался шум, когда все собравшиеся одновременно подались вперед. Они ожидали услышать, что все неприятности благополучно остались в прошлом, а совсем не о новой угрозе для станции. Того, что случилось вчера, было для них более чем достаточно.

– Действительно, господа, вам угрожает смертельная опасность. – Он увидел, как побелели или озадаченно вытянулись лица сидящих за столом. – Разве Гайон ничего не рассказывал вам? – растерянно спросил он.

– Гайон мертв, – ответил Симеон и заметил, как оба юноши окаменели от горя и шока. После этого его мнение о них изменилось в лучшую сторону, и он немного помолчал, чтобы дать им возможность прийти в себя. – Почему бы вам не рассказать нам обо всем? – ненавязчиво предложил Симеон.

– Гайон мертв? – Исказившееся лицо Амоса стало еще бледнее даже под его ровным бледно-оливковым загаром. – Но разве это возможно? Он же капсульник, бессмертный. Ах, наверное, поэтому мы попали не на базу Ригеля или куда-то в Центральные миры, где рассчитывали получить помощь.

– Он привез вас сюда, на SSS-900-С, находящуюся на расстоянии многих световых лет от базы на Ригеле.

– Как может бессмертный умереть? – тихо спросил Джозеф, вопросительно разводя лежавшими на коленях руками.

– Линия питания была повреждена, и так как резервы кончились… – Симеон замолчал, и оба бетелианца на минуту склонили головы, скорбя по погибшему. – Если учитывать состояние вашего древнего корабля, он совершил практически невозможное, доставив вас сюда.

Амос перевел взгляд на своего спутника. На его лице застыло скорбное выражение, но тот медленно кивнул два раза, словно ободряя товарища. По-прежнему колебавшийся Амос прочистил горло и, подняв голову, обратился непосредственно к Симеону.

– Дела обстоят даже хуже, чем я предполагал. Скорее всего, Гайон действительно отчаялся. Вы в состоянии защищаться?

– Ну, мы же вполне успешно сумели защитить себя от вашего вышедшего из-под контроля корабля, – ответил Симеон. – Что вы имеете в виду?

Амос подался вперед, до боли вцепившись в ручку кресла. Его взгляд стал жестким.

– Я расскажу вам обо всем, – сказал он, выразительно обводя глазами собравшихся вокруг стола. – Мы, бетелианцы, мирный народ. – Его руки сжались в кулаки и уперлись друг в друга, но он заставил себя разжать их. – Фактически беззащитный. – Его рот искривился от боли. – На нас напали прямо с небес нашей мирной планеты. Не знаю, как вы исчисляете время в сутках, дни в неделях, в месяцах или в годах. Я также не знаю, какое время мы пребывали в анабиозе. Мы летели с родины четверо суток по двадцать пять часов, прежде чем я принял лекарства. Перед тем как я решился на это, Гайон сообщил мне, что у нас целых пять дней форы – двести двадцать пять часов.

– У вас в часе шестьдесят минут, мистер Сьерра-Нуэва? – спросила Пэтси.

Выразительно глядя на нее, он медленно кивнул.

Симеон вывел на дисплее изображение Бетеля, выбрав его из своей базы данных.

– Так выглядел наш мир до Исхода, – без всякого выражения сказал Амос, наблюдая за медленным вращением планеты на экране. – Здесь была наша столица, – он указал на равнину, где две полноводные реки впадали в залив. – Мы называли наш главный город Керрисом. Это место, где высадились пилигримы и воздвигли наш храм… Кольнари… – Он прервался, как-то внутренне сжавшись, а его лицо превратилось в болезненную маску.

«Ссылка», – моментально подумал Симеон, почувствовав, как заработал компьютер. Затем он испытал потрясение, вспомнив, что сказал Амос. Там Керрис стоял – в прошедшем времени. Гас тоже понял это: его зрачки расширились.

– Они потребовали безоговорочной капитуляции, – рассказывал Амос, без эмоций на лице, он сложил на столе руки, сжатые в кулаки. – В результате внезапного нападения они уничтожили наши орбитальные станции, линии связи – словом, все, чем мы могли воспользоваться, чтобы позвать на помощь.

Он резко свел дрожащие руки, сжав их так, что побелели костяшки.

– Совет старейшин совещался, – продолжал он. Его губы сжались в узкую полоску. – Они решили, что наши страдания стали наказанием за грехи молодого поколения. Меня лично.

Он ткнул себя в грудь указательным пальцем.

– И всех, кто, как и я, хотел лишь больше свободы, чтобы получить ответы на свои вопросы. Они не стали слушать даже меня – потомка самого Пророка по мужской линии.

Погруженный в горькие воспоминания, Амос не заметил, какое удивление вызвали его слова.

«Да уж, деградировавшая общественная система», – подумал Симеон.

– Я возблагодарил Всемогущего за свое знакомство с Гайоном, потому что, как только я в последний раз покинул палату совета, он обратился ко мне. «Бежим», – сказал он. «Куда? И как?» – спросил я. Он рассказал мне о колониальном корабле, на котором наши предки прилетели на Бетель. В течение трех последних веков мы использовали его лишь как спутник связи и метеостанцию. Я остался, чтобы собрать тех, кто последует за мной.

Он вновь ударил кулаками друг о друга.

– А кольнари… когда старейшины отказались от капитуляции, разрушили город атомным оружием!

Вокруг стола шокированно зашептались. Термоядерного оружия уже не использовал никто на протяжении жизни многих поколений. И уж во всяком случае, ни один сектор, относящийся к Центральным мирам.

– Убийцы! Грабители! Пираты! – Бросив эти слова, Амос закрыл лицо руками.

Снова послышался шепот. Станция SSS-900-С находилась в очень мирном секторе, все виды негуманоидов здесь были врагами подобных проявлений жестокости. Большинство колоний здесь издавна входили в сообщество, и даже если иногда бунтовали, это было вполне закономерно на границе. Пиратство стало историческим феноменом, а его проявления искоренялись армией где-то далеко на задворках Вселенной.

Совершенно спокойным голосом, звучавшим из-за этого еще страшнее, Амос продолжил рассказ:

– Тогда погибла десятая часть нашего народа, в том числе и все наши вожди. Кольнари заявили, что мы должны немедленно сложить оружие, или они нанесут новый удар. Они передали это послание, не включив экранов. Они были готовы наносить все новые и новые удары, пока не уничтожили бы нас до последнего человека. Мы слышали лишь этот безжалостный голос. Трусы! Они даже не показали своих лиц: мы не видели лиц врагов. Нам дали на размышление два часа. Поэтому мы начали подготовку. Нам пришлось очень нелегко. Надо было решить, кого мы сможем взять с собой.

Когда Амос продолжил рассказ, его щеки горели от стыда.

– Вначале мы достали Гайона из колонны. Нам не удалось открыть грузовых шлюзов. Да, мы действительно были совсем глупыми, совсем невежественными и не умели ничего! Мы сумели достать припасы, отсоединить Гайона, собрать наших людей, необнаруженными долететь до корабля, и тут… – Он рассмеялся жутким смехом. – Оказалось, что шлюзы не открываются! Начались разговоры о том, что старейшины были правы. Что это наказание за наши грехи. Тогда Джозеф, вот он, – Амос положил руку на плечо друга, – открыл аварийный люк Но в него не проходила капсула Гайона. Гайон сказал, что ему не обязательно находиться внутри, что мы должны прикрепить его ремнями к корме в районе капитанского мостика, чтобы подсоединить «мозг» к панели управления. Ему пришлось инструктировать нас, как это делается. Мы практически ничего не знали. – Он снова горестно фыркнул. – К тому же мы боялись. Никто из нас не разбирался в космической навигации. Я управлял космическим кораблем, но маленьким, и никогда не ходил за пределы бетелианских лун. Летать за луны Бетеля, – он развел руками, – жителям планеты не разрешалось. К тому же мы ничего не знали о мирах, лежащих за пределами нашей Солнечной системы. Всю внешнюю торговлю, которую разрешалось вести, осуществлял Гайон.

Он замолчал, громко сглотнув слюну, а Чаундра налил ему стакан воды. Амос благодарно кивнул и выпил ее, прежде чем продолжить рассказ.

– Гайон решил не рисковать и не везти нас на ближайшую колонию из опасения, что эти чудовища последуют за нами на столь же беззащитную планету. Вместо этого, – он рассмеялся, но его смех звучал невесело, – мы, скорее всего, привели их к еще более беззащитной станции. На планете, по крайней мере, найдутся места, где мы могли бы спрятаться и отсидеться в безопасности. Не знаю, почему мы оказались здесь, а не на нашей базе на Ригеле. Должно быть, Гайон снова сменил курс. По нашему следу шли четыре вооруженных до зубов военных корабля. И мы привели их сюда, к тем, кто спас жалкие остатки нашего народа, вынужденного бежать с когда-то прекрасной планеты. – Он склонил голову, а его плечи сгорбились от отчаянья.

Тишину нарушили голоса, быстро становившиеся все громче и громче: «Они принесли нам неприятности», «Они привели к нам этих садистов?», «Но мы же фактически беззащитны». Симеону пришлось смодулировать вой, чтобы все замолчали.

– Ну, спасибо, – сказал он с иронией, когда установилась тишина. – Гайон привел их сюда, потому что, во-первых, его двигатели могли взорваться, во-вторых, все беженцы были на грани истощения, а в-третьих, SSS-900-С, в конце концов, расположена на главном пути, в секторе, входящем в сферу влияния Центральных миров. А теперь можно спокойно обсудить наши дела?

Кларен повернулся к Мей Викерс.

– Ты начальник службы безопасности и обязана защитить нас.

Викерс недоуменно уставилась на него.

– Обычными пистолетами? – спросила она. – Я полицейский офицер, и у меня есть пятьдесят подчиненных, работающих на полставки. Я могу посадить под замок нескольких пьяных шахтеров и проследить, чтобы во время застольных дебатов не доходило до рукоприкладства, – сказала она. – Я не имею опыта борьбы с извергами и садистами и не собираюсь служить на военном корабле. – Она скрестила руки на своей солидной груди и уничтожающе посмотрела на Симеона.

– А вы не могли оторваться от них? – спросил Чаундра.

Оба бетелианца молча покачали головами.

– Вряд ли, – сказал Симеон, – хотя Гайон и форсировал двигатели, оставляя ионный след, по которому их мог преследовать даже слепой.

Гас кивнул:

– Любой военный корабль способен на это.

– Они вряд ли смогут обнаружить след из-за всех этих обломков корабля, разлетевшихся вокруг и недвусмысленно говорящих, что тот попросту сделал «бах-бах!» – Пэтси взмахнула руками, как сигнальщик на морском корабле. – Но вряд ли мы можем рассчитывать и на то, что пираты просто пройдут мимо.

– В моих информационных банках не содержится никаких сведений ни о народе, ни о звездной системе Кольнари, – сказал Симеон. – Насколько я понял, ваше знакомство с ними было очень недолгим… Вы что-то слышали о них на Бетеле, прежде чем они напали на вас?

Амос покачал головой.

– От немногочисленных торговцев, которые прилетали на Бетель, до Гайона доходили слухи о банде вооруженных грабителей. Но старейшины запрещали ему рассказывать кому-то, кроме них самих, новости, привозимые торговцами из других миров. На корабле он сказал мне, – Амос нахмурил брови, пытаясь вспомнить слова капсульника, – что они наносят удар так внезапно, что никто не успевает поднять тревогу. Именно поэтому их до сих пор не обнаружили вооруженные силы, способные противостоять им.

– Например, принадлежащие Центральным мирам, – сказала Чанна, болезненно скривив рот.

Амос кивнул.

– Первый сокрушительный удар был направлен по нашим аэродромам, космопортам и спутникам связи. Этот мощнейший удар был молниеносным, и отразить его было практически невозможно. Они не показывались нам, пока не уничтожили все наши космические объекты… по крайней мере, они так считали. Мы узнали о них лишь тогда, когда нам пришлось столкнуться с ними на земле. Они преследовали нас, чтобы уничтожить следы собственных злодеяний на Бетеле, последнем из мест своих преступлений. Они убьют нас, причем сделают это в ближайшем будущем. Я не сомневаюсь, – добавил он с презрительной усмешкой, – хотя они чувствуют себя не так уверенно, когда у них всего четыре корабля вместо трехсот.

– Трехсот? – переспросил Симеон.

– Да, у них около трехсот кораблей. Это рассказал мне Гайон. Он видел, как они подлетали к планете, но старейшины запретили ему сообщать об этом, пока не решат, что делать дальше.

Гас присвистнул.

– М-да, если речь идет о трехстах боевых кораблях, тогда проблемы будут не только у нас, они возникнут у всего сектора. – Флот Центральных миров значительно превышал численность судов кольнари, но он был разбросан по всей Галактике.

– А ты получил новости с Центральной, Симеон? – спросила его Чанна.

– Ничего особенного, кроме признания… или общих фраз типа: «Да-да-да, это страшная трагедия, но ведь вы были достаточно оснащены, чтобы ликвидировать угрозу собственными силами, и, когда все ваши отчеты будут внесены в файлы, мы посмотрим, что можно сделать». Да, это, конечно, касается вчерашнего инцидента, но он доказал нашу дееспособность.