Текст книги "Слуги милосердия"

Автор книги: Энн Леки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– На самом деле, – заметила я, – тут есть определенная поэзия.

– Не начинай, кузина, – сказал «Титанит». – Я еще не вполне простил тебя за это. Но я здесь, чтобы самому принести извинения.

– Что-то только что вышло из Призрачного шлюза, – сказали почти одновременно Сеиварден и база. Сеиварден, очевидно, – за «Милосердие Калра».

– Это я, – сообщил «Титанит». – Я находился уже на полпути в межсистемном шлюзе, когда ты попала в Призрачную систему. Я советовал тебе выиграть время, если ты помнишь. Просто я был не вполне искренен в отношении количества времени.

– И, – сказала Сеиварден с тревогой в голосе, – в систему прибыла капитан флота Уэми. С тремя «Мечами» и двумя «Справедливостями». И также с предложением помощи, – с некоторым облегчением добавила она.

– Сообщи капитану флота Уэми, – сказала я, – что мы благодарим ее за предложение, но помощь нам не нужна. И дай ей знать, что, невзирая на известные нам ее добрые намерения, по всем кораблям, которые в следующий раз выйдут из шлюза на нашей территории без предупреждения или приглашения, будет открыт огонь. О, и дай знать нашим кузенам о республике.

– Временной республике, – исправил «Титанит».

– Временной республике, – согласилась я. – Они могут быть или не быть гражданами – как пожелают, но я полагаю, что их статус по договору – в ожидании исхода конклава – останется неизменным. И дай капитану Уэми знать, что те корабли, разумеется, свободны объединяться с ней, если пожелают, но, если она станет принуждать их каким-то образом, могут возникнуть проблемы с договором.

– Сделано, – сообщила Сеиварден. – Хотя на твоем месте я бы также посоветовал ей побыстрее шевелить задницей в следующий раз.

– Это называется дипломатией, лейтенант, – сказала я.

Глава 19

Фильмы почти всегда заканчиваются триумфом или несчастьем – достижением счастья или полным, трагическим поражением, которое пресекает любую надежду на счастье. Но после этого конца всегда есть еще что-то – всегда следующее утро, а потом – еще, всегда – перемены, утраты и обретения. Всегда один шаг за другим. До самого настоящего конца, которого никто из нас не может избежать. Но даже тот конец – очень мал, каким бы огромным он ни виделся нам. Ведь для всех остальных будет еще и следующее утро. Для огромного большинства остальной вселенной того конца словно бы и не было. Каждый конец весьма условен. Каждый конец под другим углом зрения вовсе не конец на самом деле.

Тайзэрвэт и я отправились на челноке назад, на «Милосердие Калра», с переводчиком Зейат, анабиозным отсеком с телом переводчика Длайкви и ящиком рыбного соуса размером почти с отсек. Я представить себе не могла, как это все влезет в крошечный курьерский кораблик переводчика Зейат с учетом габаритов самого переводчика.

Но Зейат просто засунула все через переходный шлюз без всяких видимых трудностей, а затем повернулась, чтобы попрощаться.

– Это действительно было интересно, капитан флота, гораздо интереснее, чем я ожидала.

– А чего вы ожидали, переводчик? – поинтересовалась я.

– Ну, помните, я ожидала оказаться Длайкви! Как я рада, что это не так. И даже когда я осознала, что я на самом деле Зейат, ну, знаете ли, капитан флота, далее Зейат – это, в общем, никто. Встретиться с новым Значимым видом, созвать конклав – для таких дел они обычно посылают кого-нибудь, и вот я здесь, просто Зейат.

– Так, может быть, вы станете кем-то, когда вернетесь с новостями?

– Да что вы, нет, капитан флота. Это работает не так. Но так любезно с вашей стороны подумать обо мне. Нет, кто-то прибудет, причем довольно скоро, чтобы поговорить с вами о конклаве.

– А медицинские восстановители? – напомнила я ей.

У меня не было уверенности, что какие-то из остающихся частей пространства Радча станут вести с нами дела в ближайшем будущем.

– Да-да, кто-нибудь прибудет и насчет них тоже. Довольно скоро, я уверена. Но на самом деле, знаете, капитан флота, я не убеждена, что это хорошая идея – использовать их в таких количествах, как вы.

– Я планирую сократить, – сказала я.

– Хорошо, хорошо. Всегда помните, капитан флота: внутренние органы должны быть внутри вашего тела. А кровь – внутри ваших кровеносных сосудов. – И она прошла через переходный шлюз и исчезла.

Врач восстановила мою связь с «Милосердием Калра». Такое облегчение оказалось, связавшись с кораблем, обнаружить в своей каюте Калр Пять, которая ворчала слушающей Калр Двенадцать:

– Я же говорила ей, что должна уложить для нее кое-что, но нет, она знает лучше, и в результате все, что она взяла с собой, – это тот ужасный старый чайный сервиз. А теперь говорит: «Уложи мне какую-нибудь одежду, пожалуйста, я проходила в одной рубашке три дня». А ведь у нее были бы чистые рубашки, если б она меня послушалась. – Двенадцать ничего не сказала, только сочувственно хмыкнула. – И теперь – снова на базу, на важные встречи. И знаешь, у нее не было бы ничего приличного, чтобы подать чай, если бы я об этом не позаботилась!

Тайзэрвэт находилась в крошечном кабинете врача. Уставшая. В эмоциях – полный сумбур, но по большей части это был хороший день для Тайзэрвэт. У нее немного гудело в голове от напряжения, но она испытала облегчение, вернувшись на «Милосердие Калра».

– То, что давала вам врач «Меча Гурата», – говорила доктор, – было некоторым образом похоже на то, что давала я, но не то же самое. Какие вы испытывали ощущения? Другие? Те же самые? Лучше? Нет?

– В основном такие же? – отважилась Тайзэрвэт. – Думаю, что-то исчезло. В каких-то отношениях немного лучше, но в других – не так хорошо. Не знаю. Все… все кажется сейчас таким странным.

– Что ж, – сказала врач, – «Меч Гурата» прислал нам ваши данные. Я изучу их повнимательнее, и посмотрим, куда двигаться дальше. Тем временем вам следует отдохнуть.

– Да как же могу? Нужно ведь создать целое правительство. Мне надо вернуться на базу. Я должна попасть на некоторые встречи, что проводит капитан флота. Мне необходимо…

– Отдохните, лейтенант. Вы же говори те о встречах – ничего ведь не будет делаться неделями. И то… они, вероятно, проведут первый месяц, обсуждая планы…

– План – это важно! – настаивала Тайзэрвэт.

Мне придется держать ее в узде. Я хотела использовать ее опыт и талант к политике, но не желала, чтобы Анаандер Мианнаи (а устремления, которые Тайзэрвэт получила от Анаандер Мианнаи, определенно сказывались в ее отчаянном желании присутствовать на тех встречах) оказывала какое-то значительное влияние на то, что мы пытались здесь построить. И, помимо того, если оставить ее без присмотра, мы, весьма вероятно, получили бы Автократию Двух Систем под управлением лейтенанта Тайзэрвэт.

– Капитан флота много путешествовала за пределами Радча, и у нес есть странные идеи. Если никто не остановит ее, мы, вероятно, придем к системе официальных назначений, определяемых результатами игры в мяч! Или жребием! Или всеобщим голосованием!

– Будьте серьезны, лейтенант, – настаивала врач. – Планы всегда могут меняться либо дополняться, и, помимо того, пройдут месяцы, прежде чем появится даже намек на какие-то реальные сдвиги. Вы не много пропустите, если отдохнете несколько дней. Несите вахты. Дайте вашим Бо позаботиться о вас. Они так хотят этого, особенно Три. И например, Экалу смогла бы получить увольнение. Сеиварден еще на базе, а капитан флота возвращается туда через несколько часов. Было бы хорошо, если бы Экалу смогла отправиться с ней, но кому-то надо присматривать за кораблем.

Не только Анаандер приложила руку к формированию Тайзэрвэт, Я увидела крошечную вспышку возбуждения в связи с перспективой реального командования кораблем, пусть даже на несколько дней, пусть даже он никуда не направлялся и ничего не происходило.

– Капитан флота говорила, что я смогу сменить свои глаза, если вернусь. – Она произнесла это будто логическое следствие слов врача.

– Хорошо. – Я видела, что врач одновременно и удивлена, и не удивлена. Рада слышать это и в то же время – нет. – А у вас есть представление о цвете?

– Карие. Просто карие.

– Лейтенант, знаете ли вы, сколько оттенков у этого цвета? Сколько видов карих глаз? – В ответ – молчание. – Подумайте немного. Нет никакой спешки. И, кроме того, мне вроде как нравятся ваши глаза такими, какие они есть. Я думаю, многим из нас нравятся.

– Сомневаюсь, что они нравятся капитану флота, – заметила Тайзэрвэт.

– Полагаю, вы ошибаетесь, – сказала врач. – Но вряд ли имеет значение, нравятся они ей или нет. Это не ее глаза.

– Доктор, – произнесла страдальчески Тайзэрвэт, – она назвала меня «дорогое дитя».

– Ну да, конечно. – Врач поднялась с кресла. – Почему бы вам не позавтракать, а затем – отправиться на вахту, а о глазах мы поговорим вечером.

На следующий день я вернулась на базу. На встрече я была в чистой рубашке (Калр Пять все еще жаловалась по этому поводу, на сей раз – Калр Десять), на стол выставили бесценный белый фарфоровый сервиз (Калр Пять жаловалась Десять и по этому поводу тоже, лучась удовлетворением). «Титанит» сидел справа от меня, Калр Три – слева, представляя «Милосердие Кадра», «Меч Атагариса» и «Меч Гурата» – напротив меня вместе с администратором базы Селар – от базы.

– Для начала, – говорила я, – в основном будет гораздо легче оставить на месте большинство существующих институтов и вносить изменения по ходу дела. Однако у меня есть опасения в отношения судебных должностных лиц и того, как проводятся экспертизы и выносятся приговоры. В настоящее время вся эта система основана на допущении, что любой гражданин может обратиться к лорду Мианнаи, на которую можно полагаться в осуществлении совершенного правосудия.

– Ну, это определенно не будет работать, – сказал «Меч Атагариса».

– Если вообще когда-либо работало, – согласилась я. – Думаю, важно начать с него.

– Безусловно, кузина, – подтвердил «Титанит», – это интересует тебя. Пожалуйста, наслаждайся своим любимым занятием. Но все подобные вопросы: кто станет гражданином, кто станет управлять, кто какие решения будет принимать, как всех накормить – не имеют для меня никакого значения, пока все это работает и я получаю то, что нужно мне. Делай все, что тебе угодно, с магистратами, но мне – хоть на солнце зашвырни. Только не утомляй меня больше ими сейчас. О чем я хочу поговорить – так это о вспомогательных компонентах.

– Сегодняшняя встреча, – сказала Калр Три рядом со мной, – предположительно, посвящена тому, что нужно будет обсудить в ближайшие недели. Мы можем внести это в список и непременно так и поступим.

– Прошу прощения, кузен, – возразил «Титанит», – но проводить встречи для того, чтобы планировать встречи, – чушь. Я хочу говорить о вспомогательных компонентах.

– И я тоже, – сказал «Меч Атагариса». – Пожалуйста, внесите магистраты и перевоспитание в начало списка на следующую встречу и позвольте «Справедливости Торена» подготовить проект, или сформировать комитет, или все, что тебя осчастливит, кузина. – Ему, несомненно, было неприятно так обращаться ко мне, я ему по-прежнему не нравилась, по вопрос о моем статусе капитана флота вызывал серьезную напряженность. Безусловно, капитан Хетнис не хотела признать мое звание. Но она находилась сейчас на борту «Меча Атагариса» – база не позволила бы ни ей, ни ее лейтенантам ступить на ее территорию. – Но сейчас, – продолжал «Меч Атагариса», – давайте поговорим о вспомогательных компонентах.

– Ладно, – согласилась я. – Если вы настаиваете. Скажите мне, корабли, где вы намерены брать вспомогательные компоненты? – Никто не ответил. – У «Титанита» есть – полагаю, это верно, кузен, – у «Титанита» есть запас неподключенных людей, некоторые из них были куплены у работорговцев из других систем, до того как Атхоек аннексировали, а некоторые, – тут я посмотрела на «Меч Атагариса», – это незаконно приобретенные граждане Радча.

Я не прошу – и не буду никого просить – избавляться от уже подключенных вспомогательных компонентов. Но по-моему, все неподключенные люди на борту любого из пас – это граждане Двух Систем, если только они сами не заявили обратного. Вы намерены делать вспомогательных компонентов из граждан? А если они – не наши граждане, тогда превращение их в сегменты имеет последствия для договора, не так ли?

Тишина. И не только потому, что мы говорили на радчааи, который делал слово гражданин неоднозначным, я была в этом уверена. Затем «Меч Гурата», подняв стоявшую перед ним изящную белую чашку, сказал:

– Этот чай очень хорош.

Я взяла свою чашку.

– Он называется «Дочь Рыб». Его собирают вручную и обрабатывают члены кооперативного объединения рабочих, которое владеет плантацией.

Это была очень неуклюжая фраза на радчааи. На дельсиге она звучала лучше. Я не испытывала уверенности в том, что она будет понятна кому-нибудь в этой комнате. Но контракты о переходе права собственности были зарегистрированы сегодня ранним утром. Вопрос о разрушенном храме за озером напротив плантаций еще обсуждался, но решить его теперь, когда поместье вышло из-под контроля Фосиф Денчи, будет гораздо легче.

– А что, если клонировать наших имеющихся компонентов? – спросил «Меч Атагариса».

– Так, как делает Анаандер? – спросила я. – Полагаю, это возможно. Мы способны, конечно, клонировать, но у нас нет оборудования, которое она использует для подключения клонов с самого начала. Полагаю, мы могли бы его разработать, но подумайте, кузены, что тогда вам придется выращивать клонированные части вас. У вас на борту есть помещения для младенцев? Вы этого хотите?

И снова тишина.

– А что, если кто-то захочет стать вспомогательным компонентом? – спросил тогда «Титанит». – Не смотри так на меня, кузина. Это может случиться.

– Ты когда-нибудь встречал кого-нибудь, кто хотел бы стать вспомогательным компонентом? – спросила я. – У меня в свое время было много сегментов, гораздо больше, думаю, чем у всех вас здесь, вместе взятых, и ни один из них на самом деле не хотел этого.

– Все, что может произойти, произойдет, – сказал «Меч Гурата».

– Прекрасно, – ответила я. – В тот день, когда вы найдете кого-нибудь, кто в самом деле хочет быть вспомогательным компонентом, мы об этом поговорим. Разумно? – Ответа не последовало. – А тем временем подумайте о том, чтобы складировать часть существующих компонентов и использовать смешанный экипаж, с людьми. Вам нужно будет, конечно, их выбрать. Берите тех, кто вам понравится. Это здорово, в самом деле, – иметь на борту много людей. – Как десантно-транспортный корабль я имела дюжины лейтенантов, в то время как «Мечи» и «Милосердия» – лишь нескольких. – В любом случае тех, кто вам нравится.

– Это так, согласилась Калр Три. Нет, согласился «Милосердие Кадра».

– Быть может, нам нужно обсудить прямо сейчас что-то еще, что не может ждать включения в повестку? – спросила я. – Может, три процессорных ядра ИИ?

Ответа не последовало. Ядра так и стояли в углу кабинета губернатора системы. База Атхоек по-прежнему отказывалась признать власть губернатора Джиарод, и вопрос, кому находиться в том кабинете и как следует измениться этой должности, явно будет дискуссионным.

– Что делать с Анаандер Мианнаи?

Лорд Мианнаи в настоящее время находилась и камере службы безопасности. Она получила несколько приглашений остановиться у жителей базы, хотя, что интересно, – среди них не было со преосвященства Ифиан. Возможно, первосвященник пришла к тому же заключению, что и я: Ифиан начинала как сторонница той Анаандер, что сидела нынче в службе безопасности, но в эти отношения внедрилась третья фракция лорда Мианнаи но своим причинам. В конце концов, как Ифиан могла понять разницу? Или может, Ифиан не осознавала, что такое возможно, но с нее уже довольно было Анаандер из Тстура во время этого ее визита.

В любом случае база не разрешила бы Анаандер оставаться в любом жилье на своей территории. Вместо этого она предложила поместить Анаандер в анабиозный отсек и вышвырнуть ее в один из шлюзов системы, без разницы, в какой именно. А «Титанит» по-прежнему хотел придушить ее.

И то и другое было приемлемо для «Меча Атагариса». Но не для «Меча Гурата». Он, вполне вероятно, уже покинул бы систему, взяв Анаандер с собой, если бы не ремонт, в котором нуждался, и если бы не подозрение, что лорд Радча не простит того, что при всей верности он не но своей вине предал в тот день Анаандер из Тстура на причальной плат форме; и если бы, возможно, не его отвращение к мысли убить капитана Хетнис просто для того, чтобы наказать «Меч Атагариса».

Итак, у нас не было кораблей, желающих или способных доставить Анаандер назад во Дворец Тстур. Флот Храда который в любом случае не подходил для этого – вернулся в Храд по моему весьма вежливому предложению, забрав с собой поврежденный «Меч» из флота Тстура и «Милосердие Илвеса». Как оказалось, у «Милосердия Ил веса» все это время действительно (но не преднамеренно ли?) были неполадки в связи, и он почти ничего не знал о происходившем, пока в системе не появился флот Храда. Он (или его капитан, или оба) не захотели иметь ничего общего с Республикой Двух Систем.

– Полагаю, лорду Мианнаи хорошо там, где она сейчас находится, – заявил «Меч Гурата».

– Мы согласны с этим? – спросила я. – Да? Превосходно. Тогда переходим к повестке.

По моей просьбе гражданин Юран встретила меня в коридоре, когда встреча завершилась.

– Радчааи, – сказала она на дельсиге, – я хотела бы поговорить с вами о жителях Подсадья.

Пять Этрепа и пять Амаат трудились даже сейчас, помогая ремонтникам завершить работу на уровне один Подсадья.

– Тебя попросили поговорить со мной, – догадалась я, отправившись по коридору и зная, что Юран последует за мной.

Она пошла.

– Да, радчааи. Все рады тому, что идет ремонт, и рады слышать, что, когда его закончат, они вернутся на свои места. Но они обеспокоены, радчааи. Дело в том… – Она заколебалась.

Мы дошли до лифта, и его дверь открылась, скользнув в сторону.

– К причалу, пожалуйста, кузина, – сказала я, хотя база знала, куда я направляюсь. Вежливость никогда не повредит. Я обратилась к Юран: – Дело в том, что шесть ИИ системы встретились в закрытом помещении, чтобы спланировать, как тут все будет отныне, а люди – жители системы, не говоря уже об обитателях Подсадья, кажется, не имеют на это влияния.

– Да, радчааи.

– Справедливо. Сегодня днем мы обсуждали именно этот вопрос. Есть проблемы, которые затрагивают каждого в системе, и потому каждый должен иметь возможность участвовать в принятии таких решений. Я отвечаю за вопросы оценки правонарушений и перевоспитания, и, конечно же, это неизбежно затрагивает службу безопасности. Я буду, разумеется, говорить с гражданином Лузулун и с магистратами – и здесь, и на планете. Но я также хочу услышать, что думают в целом люди–граждане. Я намерена сформировать комиссию для рассмотрения этого вопроса и хочу, чтобы в ней были представители различных групп жителей, чтобы все чувствовали, что у них есть к кому обратиться со своими заботами и кто–то вынесет их на всеобщее обсуждение. Обитателям Подсадья следует иметь там своего представителя. Скажи им об этом, и пусть они пришлют ко мне того, кого сочтут лучшим.

– Да, радчааи! – Двери лифта открылись, и мы вышли в холл причала. – Что мы здесь делаем?

– Встречаем пассажирский челнок. И мы как раз вовремя. – Поток граждан направлялся в холл из бокового прохода, в их числе – знакомая фигура в серой куртке, брюках и перчатках, с коротко подстриженными кудряшками. Усталая и настороженная. – А вот и она. Смотри.

– Кветер! – воскликнула Юран и побежала, всхлипывая, обнять сестру.

Экалу прибыла на базу со мной. На Этрепу Семь, вышедшую из челнока следом, сразу же обрушился шквал вопросов о том, когда и где можно будет обратиться к Экалу с приглашением – на обед, на чай, с надеждой лучше познакомиться. Некоторые запросы шли по любезному предложению Тайзэрвэт, но многие – только потому, что Экалу была лейтенантом «Милосердия Кадра» и лишь малыши на базе к настоящему времени еще не знали, кто, вероятно, будет формировать едва возникшую Республику Двух Систем.

Сеиварден, конечно, тоже получила много приглашений. Поэтому неудивительно, что в конечном счете они оказались за одним столом, пили чай, стараясь не обсыпаться крошками от выпечки. Сеиварден изо всех сил сохраняла невозмутимый вид, не желая допускать даже мысль о том, что Экалу заботит ее присутствие или что она хочет быть рядом. В конце концов, на базе полно людей, встретиться с которыми Экалу, возможно, хочется куда больше. Человек десять были здесь, трос или четверо явно соперничали между собой за внимание Экалу разговорами и смехом.

Экалу наклонилась ближе к Сеиварден:

– Нам следует найти более уединенное место. Если ты сможешь вести себя как следует.

– Да, – согласилась Сеиварден тихо, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком пылко, что не очень–то ей удалось. – Я буду хорошим. Я постараюсь быть хорошим.

– Прямо сейчас? – спросила Экалу с легкой улыбкой, которая и покончила с попытками Сеиварден выглядеть спокойной и собранной.

Я договорилась поужинать с «Титанитом» в чайной возле главной площади и обнаружила, что он меня уже ждал.

– Кузен, ты, конечно, знаешь гражданина Юран? А это ее сестра, гражданин Кветер. Раугхд Денчи пыталась заставить ее взорвать меня, но она решила вместо того взорвать саму Раугхд.

– Припоминаю, что слышал об этом, – сказал «Титанит». – Отличная работа, гражданин. Для меня честь познакомиться с вами.

– Гражданин, – ответила Кветер тихо. По–прежнему настороженно.

Уставшая, подумала я, от поездки на челноке. «Мы нашли, что гражданин Кветер невиновна, – сообщалось в послании магистрата района Бисет, – но она предупреждена о необходимости надлежащего поведения в будущем и освобождена с условием, что будет находиться под вашим надзором, капитан флота». Я могла себе представить реакцию Кветер на увещевание о надлежащем поведении.

Я наклонила голову, словно услышала, как кто–то говорит.

– Тут возникло кое–что. Это всего лишь на несколько минут. Пожалуйста, сиди, Кветер. Юран, пойдем со мной, пожалуйста.

Выйдя в коридор, Юран в тревоге спросила:

– В чем дело, радчааи?

– Ни в чем, – призналась я. – Просто хотела оставить «Титанита» и Кветер наедине ненадолго. – Юран озадаченно смотрела на меня, немного расстроенная. – «Титанит» очень хочет капитана, – объяснила я. – А Кветер – замечательный человек. Я думаю, они подойдут друг другу. Но если мы будем ужинать вчетвером, Кветер, вероятно, станет говорить очень мало. А так они смогут узнать друг друга получше.

– Но она только приехала! Ты не можешь послать ее куда–то!

– Тише, дитя, я никого никуда не посылаю. Из этого может ничего не выйти. А если Кветер в конце концов отправится на «Титанит» как член экипажа – или еще куда–нибудь, чтобы чем–нибудь заняться, – ты сможешь навестить ее в любое время. – Я увидела в коридоре Баснаэйд. – Садовод! – Она устало улыбнулась. Подошла к нам с Юран. – Поужинайте с нами. Со мной и «Титанитом», я имею в виду, и с Юран и ее сестрой Кветер, которая только что прилетела снизу.

– Прошу извинить меня, капитан флота, – ответила Баснаэйд. – У меня был очень долгий день, и приглашений на чай, и ужин, и прочее было больше чем я в состоянии переварить. Мне бы в самом деле хотелось, чтобы все это прекратилось. Просто хочу вернуться к себе, съесть чашку скела и лечь спать.

– Мне жаль, – сказала я, – подозреваю, что это моя вина.

– Долгий день – не ваша вина, – возразила она с полуулыбкой, которая так напомнила мне лейтенанта Оун. – По приглашения – определенно.

– Посмотрю, что я смогу сделать, – пообещала я. – Хотя, возможно, – немногое. Вы уверены насчет ужина? Да? Тогда отдыхайте. И обращайтесь ко мне без всяких сомнений, если я понадоблюсь. – Надо будет поговорить с базой, чтобы кто-нибудь пресек эти приставания.

Никаких настоящих концов, никакого совершенного счастья в финале, никакого безысходного отчаяния. Встречи да завтраки и ужины. Пять предвкушала, как завтра снова выставит на стол лучший фарфор, волновалась, достаточно ли у нас чая на ближайшие несколько дней. Тайзэрвэт стояла на вахте на борту «Милосердия Калра», Бо Один – рядом с ней, мурлыча под нос «О дерево, съешь рыбку». Этрепа Семь стояла на страже с бесстрастностью вспомогательного компонента возле отсека для вещей, оккупированного Экалу и Сеиварден, и совершенно не смущалась тем шумом, который доносился оттуда время от времени. Радуясь на самом деле и испытывая облегчение оттого, что по крайней море это было именно так, как, по ее мнению, и следовало. Амаат Два и Четыре, обе помогали ремонтной бригаде в Подсадье и пели вместе, но, не осознавая этого, несколько вразнобой: «Моя мать говорила, что все вращается, корабль вращается вокруг базы, все вращается».

Я сказала Юран:

– Ну, порядок. Пойдем поедим.

В конце концов, сначала всегда был один шаг, а за ним – другой.