Текст книги "Остров радужных надежд"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– А кто любит? Придется потерпеть несколько дней. Потом, может быть, я разрешу тебе садиться ненадолго. Посмотрим.

– Но мне надо работать…

Макс сделал нетерпеливый жест, и Пенни умолкла.

– Мама прекрасно справляется сама. Она зайдет через несколько минут проведать тебя. Пойду позову ее.

– А можешь позвать Ширли тоже?

– Слишком много визитов для одного дня, – строго заметил Макс. – Когда мама уйдет, ты должна опять лечь и не вставать до ужина. Надеюсь, к тому времени у тебя появится аппетит. – Он вновь занавесил окна.

Пенни взмолилась:

– Пожалуйста, не надо. Скоро и так стемнеет.

Макс колебался, потом пожал плечами:

– Ладно. Но только не читать, слышишь?

Боль немного утихла, но тело было словно ватное, ныла каждая косточка.

– Вряд ли я в состоянии читать, – едва слышно промолвила Пенни. – Когда твоя мама уйдет, я буду спать.

– Умница. Поправить подушки?

Пенни уставилась на него, надеясь понять, как за такое короткое время Макс сменил гнев на милость. Буквально несколько часов назад он холодным, казенным тоном отказал ей в гостеприимстве, а сейчас… Сам, лично заботится о ней, когда в доме полно народу, кому можно это поручить. Для Макса такое проявление доброты было просто неестественно и настораживало. Он всегда вел себя словно король. Слуги готовы были по первому слову прибежать и исполнить любое его желание. А теперь сам ведет себя словно слуга по отношению к девушке, которую невзлюбил с первой минуты, как увидел.

– Я сама, когда твоя мама уйдет.

Макс пристально смотрел на Пенни, не понимая, почему она так долго думала, прежде чем ответить:

– Но все равно большое спасибо.

Макс усмехнулся, и Пенни стало вдруг нестерпимо стыдно. Словно она проявила непростительную бестактность. Он возвышался над ней, такой самоуверенный, надменный, словно ни на секунду не сомневался в своем превосходстве, уме, образованности. Строгое выражение смуглого лица внушало трепет и заставляло чувствовать себя маленькой и беззащитной. Неожиданно Пенни вспомнила о том оскорбительном поцелуе, и на щеках снова проявилась краска стыда. Макс, казалось, прочел ее мысли:

– О чем ты думаешь?

– Нет, нет, так, ничего интересного…

– Просто ты покраснела как помидор, вот я и спросил.

– Покраснела? – еще больше смутилась девушка.

– Не кокетничай. Прекрасно знаешь, что покраснела.

Пенни хотела возмутиться, но сил не было даже на это. Она промолчала, ожидая, когда он уйдет. Макс вдруг наклонился, схватил ее за руку и крепко пожал.

– Ты устала. – Он поправил подушки. – Скажу маме, чтоб лучше зашла к тебе после ужина. Все, ложись, – нежно пробормотал он, и Пенни с облегчением опустила голову на подушку. – Спи. Приятных снов, Пенни. Я зайду проведать тебя через час-другой. – Мягкими движениями он разгладил одеяло и встал.

Пенни проводила стройную, величественную фигуру взглядом. Неожиданно комок подступил к горлу. Лучше бы он оставался тем напыщенным, заносчивым Максом. А теперь, когда она узнала заботливого и нежного мужчину, как ей жить дальше?

Глава 7

Следующие четыре дня Пенни болела. Она почти не вставала. В основном лежала с книжкой в руках. Однако Макс считал, что болезнь несерьезная, и говорил, что врача вызывать необязательно. Он лично давал Пенни лекарства, и через пять дней наступило чудесное выздоровление.

– Можно мне встать? – спросила Пенни после обеда. – Я прекрасно себя чувствую, честно-честно.

– Через пять минут устанешь. Завтра – может быть, а пока набирайся сил.

Пенни подавила в себе желание поспорить. За последние несколько дней они с Максом очень сблизились, и девушка не переставала тешить себя надеждой, что он передумает выселять ее. И чтобы случайно не навредить себе, она решила быть предельно послушной и вежливой. Несколько раз порывалась спросить, не передумал ли он, но не осмеливалась. И в глубине души продолжала надеяться, что не разочаруется.

– Ну, тогда можно мне хотя бы почитать? – Пенни улыбнулась Максу. Тот стоял возле кровати, словно статуя, и никак не отреагировал на улыбку, хотя глаза светились добротой.

– Конечно, читай. Но как только почувствуешь малейшую усталость, сразу ложись. Ты на пути к выздоровлению, а любое нарушение режима может привести к нехорошим последствиям. – Макс продолжал улыбаться одними глазами, что придавало лицу насмешливо-ироническое выражение. – До сих пор мне не в чем тебя упрекнуть. Ты ведешь себя как примерная пациентка. За четыре дня ни разу не восстала.

Конечно, если бы он знал почему… Но Пенни пошла еще дальше – заявила, что теперь так будет всегда, потому что она решила начать новую жизнь.

– Да никогда не поверю, – возразил Макс. – У тебя просто сил не было.

– Не скажи.

– А что, разве не так? – Он хитро посмотрел на девушку. – Но есть же какое-то объяснение. Просто так в жизни ничего не бывает.

– Не хотелось спорить с тобой, вот и все.

На губах Макса появилась едва заметная улыбка.

– Я не сомневался, что настанет день, когда у тебя отпадет всякое желание мне противоречить.

– А, то есть ты думал, что это мне доставляет огромное удовольствие?

Пенни в голубой пижаме сидела в постели. Темные густые волосы рассыпались по плечам. Несколько минут назад она под бесстрастным взглядом Макса выпила очередную порцию снадобья. Макс взял у нее стакан и остался стоять, словно не хотел уходить.

– Несомненно, иначе ты вряд ли прошла бы столько километров, да еще и с риском остаться ночевать в джунглях.

– Ну вот, опять ты за свое! Сколько можно винить во всем меня? – Как ни старалась Пенни изобразить оскорбленный вид, глаза ее светились счастьем. – Надеюсь, ты не станешь отрицать, что первый начал?

– Ага, улучшение налицо. – Макс уселся на край кровати и искоса глянул на Пенни. – Теперь я уверен, что тебе лучше. Ладно уж, завтра можешь встать, но ненадолго.

Пенни засмеялась. Макс тоже рассмеялся, что бывало очень редко. Он взял ее за руку и с отсутствующим видом стал легко постукивать по тыльной стороне ее ладони. Пенни не удивилась, так как за последние четыре дня уже успела привыкнуть к такому проявлению чувств.

– Макс, – нерешительно начала она.

– Да, Пенни?

– Пусть наши отношения всегда будут такими…

– Какими? Всегда сидеть на этой кровати, взявшись за руки?

– Макс! Прекрати! Конечно, я не это имела в виду! – Но как она ни старалась сохранять спокойствие, щеки предательски покраснели. Он даже не догадывается, насколько эти слова важны для нее. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Я… Я хотела бы, чтобы мы были… ну…

– Как брат и сестра? – Макс даже не собирался скрыть саркастической усмешки.

Пенни еще больше покраснела. Неужели он догадывается? Нет, невозможно. Никогда! Она незаметно попыталась перевести разговор на другую тему.

– А папа? Ему все-таки жить в отеле? – Слова сорвались с губ как-то сами собой, и уже через несколько секунд напряженного молчания Пенни пожалела об этом. Каков же будет вердикт?

– В доме достаточно комнат. Думаю, проблем не возникнет, – последовал, наконец, негромкий ответ.

Не помня себя от радости, Пенни с силой сжала его пальцы.

– Спасибо, Макс! – выдохнула она, не сводя с него восхищенно-благодарного взгляда. – Просто камень с души.

Но эйфории не суждено было длиться долго. По натянутой улыбке Пенни быстро поняла, что Макс сказал только то, что сказал. Не больше. Он все так же настроен против свадьбы. Однако решил воспользоваться возможностью лучше узнать кандидата в мужья своей матери. В сердце девушки зародилась робкая надежда, что Макс не выгонит ее из дома, но спросить об этом напрямую Пенни не решалась. Наконец, взгляд его просветлел, и глаза вновь стали ласковыми и добрыми. Пенни словно громом поразило. Девушка даже изменилась в лице. Почему он так смотрит на нее? Пенни помнила, что у него был точно такой же взгляд в понедельник, в первый день ее болезни, когда он успокаивал ее, плачущую от боли и усталости.

– Что случилось, Пенни? – тревожно спросил Макс. – У тебя что-нибудь болит?

– Да все… – дрожащим голосом ответила она. В глазах Макса светилась прежняя нежность. Набравшись смелости, Пенни выпалила: – Я насчет… То есть ты все еще хочешь, чтобы я переехала в гостиницу? – Она уставилась на пальцы его руки, сжимающие ее ладонь, и вопрос показался ей верхом нелепости. И все-таки с мольбою во взгляде она смиренно ожидала приговора.

– Можешь остаться, Пенни. Но с одним условием – ты должна следовать всем моим советам. Беспрекословно, независимо ни от чего. Обещаешь?

Последовал вздох облегчения, и Пенни с готовностью кивнула.

– Обещаю, – серьезно ответила она. – Признаю, я была не права, что пошла в поход без проводника. Теперь понимаю: ты слов на ветер не бросаешь и хочешь мне только добра. – Макс выглядел вполне довольным таким признанием и с минуту неподвижно сидел, не говоря ни слова. Пенни вновь почудилось, что мужчине не хочется уходить. Неужели ему так приятно ее общество? Он так часто заходил к ней и всегда приносил лекарство. Потом ей пришло в голову, что, наверное, препарат очень сильный и даже малейшая ошибка в дозировке может причинить вред, поэтому-то Макс и не доверяет это действо никому.

Когда Макс собрался уже уходить, в комнату вошла Нора. При виде держащихся за руки молодых людей она чуть улыбнулась. Но, видимо из опасения смутить их, Нора тактично промолчала.

– Как самочувствие больной?

Макс усадил мать возле кровати и собрался уходить.

– Намного лучше, спасибо. – Пенни улыбнулась, исподлобья глянув на Макса. – У меня превосходный врач.

– Да, у Макса прямо призвание к этому, – гордо заметила Нора. – Я скорее доверюсь ему, чем какому-нибудь профессионалу. Ну, конечно, если не требуется операция. – Она как-то неуверенно посмотрела на сына. Макс двинулся к выходу. – Задержись на минутку, Макс. Мне надо тебе кое-что сказать.

Сердце Пенни забилось неровно. Девушка посмотрела на Макса, но по его лицу нельзя было угадать, о чем он думает. Макс оставался спокойным и серьезным, будто знал наперед все, что хотела сказать Нора. Но то, что они услышали, явилось для обоих полной неожиданностью.

– Макс, я правильно поняла – Пенни остается в этом доме, или ты уже передумал? – Женщина невольно бросила взгляд на руку Пенни, которую только что Макс так нежно держал в своей.

– Пенни моя гостья и может оставаться здесь сколь угодно долго, – быстро ответил он, стараясь не выказать удивления. – А откуда ты знаешь, что я хотел ее отъезда?

– А, значит, вы все уладили? Почему-то я так и думала, – с довольным видом продолжала она. – В таком случае то, что я скажу, не будет для вас большой неожиданностью. – Нора с тревогой посмотрела на девушку: – Ты бредила вчера, Пенни.

– Я? Бредила? – Пенни недоверчиво покачала головой. – Я слышала, как вы вошли, и поздоровалась с вами, разве вы не помните?

– Какое-то время я стояла за дверью и слышала обрывки фраз, Пенни.

Девушка не знала, что и думать, поскольку Нора не стала бы врать. Вчера, когда Макс ушел, Пенни заснула и проснулась, услышав, что в комнату вошла Нора.

– Неужели я разговаривала во сне?

– Называй как хочешь, но ты была очень расстроена. – Нора с упреком взглянула на сына: – Должно быть, в том, что они заблудились тогда, ты винишь одну Пенни? Ну, так я тебе скажу – виновата не она, а я. Она мне дважды напоминала о времени, но я так увлеклась. Забыла обо всем на свете. К тому же почему-то была уверена, что мы недалеко ушли – не разглядела в темноте. Но мы заблудились, и ты обвинил бедную Пенни. Как ты мог так жестоко отнестись к ней?

– Да особой жестокости не было, – не смогла удержаться Пенни. Она с опаской взглянула на Макса, который оставался все таким же невозмутимым. Что, интересно, она говорила во сне о нем? – Надеюсь, я не наговорила каких-нибудь гадостей? – пролепетала девушка. – Я не хотела…

– Ничего не бывает просто так, – настойчиво заявила Нора.

– Почему же ты не сказала, что Пенни напоминала тебе о времени?

Голос прозвучал так нежно, что по спине у Пенни словно побежали мурашки. На мгновение Нора смутилась, но уже через секунду осознание собственной правоты вернулось к ней. Пенни вдруг поняла, что женщина абсолютно не боится сына. Просто она всегда избегала конфликтов.

– Макс, я прекрасно знаю свои недостатки, и тебе бы не помешало. Да, я рассеянна, может быть, даже беспечна. Помню, как сама упрекала Пенни, что она не напомнила мне о времени. Но вчера… бедная девочка, она так бредила! Она действительно ни в чем не виновата!

В комнате стало тихо. Потом Макс повернулся к Пенни:

– Почему ты не сказала мне сразу, что я не прав? – Ему явно не нравилось осознавать, что все это время он был несправедлив к девушке. – Специально, да? Чего ты хотела этим добиться?

Пенни молча качала головой. Конечно, хорошо, что Нора все-таки рассказала Максу правду, но надо было сделать это как-то иначе. Теперь выходило, будто Пенни молча порицала Макса за его предвзятое отношение к ней, пусть даже и несознательно. Но больше всего Пенни боялась, что это разногласие испортит столь непрочные еще доброжелательные отношения.

Нора будто читала ее мысли:

– Естественно, Пенни ничего не говорила. В противном случае ты бы подумал, что она хочет свалить вину на меня. Да ты и сам прекрасно знаешь, что все равно не поверил бы ей. – Видно было, что Макс немного смягчился, но явно не хотел признавать этого. – Из бреда бедняжки я поняла… ты ясно дал ей понять, будто не потерпишь больше ее непослушания. Ты упрекал девушку в том, что она не придает значения твоим советам, и грозился выгнать ее. Конечно, я всполошилась, и хотя в конечном счете решать тебе, я все-таки подумала: ты должен знать, что в прошлый раз мы заблудились не из-за Пенни. И не по ее вине тебе пришлось ночью искать нас.

Макс задумался, словно подбирал нужные слова. Потом осуждающе посмотрел Пенни прямо в глаза. Сердце подсказывало девушке – это далеко не конец, как только они останутся наедине, воспитательные мероприятия продолжатся. Но с другой стороны, это означало, что мирным отношениям ничего не угрожает.

– Я, конечно, понимаю. Но все равно ты могла поставить меня в известность, – резко прекратил он затянувшийся разговор.

Как только Макс вышел, Нора радостно воскликнула:

– Болеть, конечно, плохо, но ведь именно болезнь поспособствовала вашему сближению! Как ты думаешь, может быть, теперь Макс не будет так противиться свадьбе?

– Сомневаюсь, – обескуражила ее Пенни. – Он все еще уверен, что отец хочет жениться на вас только из-за денег.

Нора грустно вздохнула и задумалась.

– Макс боится, что я наступлю на те же грабли, – вяло заметила она. – Пенни, я так надеюсь, что мы не поссоримся с ним из-за этого.

Поссоримся…

Пенни нервно сглотнула. Даже когда они с Максом вели себя как заклятые враги, страшнее всего было представить себе, что так будет всегда. Но теперь, когда все хорошо, мысль о размолвке причиняла Пенни почти физическую боль. И что странно, перспектива видеть Макса в качестве брата навевала тоску. Но сейчас Пенни готова была на все, лишь бы они не поссорились.

– Может, Макс полюбит папу? – несмело предположила она.

– Я тоже надеюсь, хотя не все в жизни происходит так, как нам хочется, – печально заметила Нора. – В тридцать два года совсем не легко примириться с мыслью, что у тебя появится отчим. Естественно, Макс не бросится к нему с распростертыми объятиями. Хотя я не перестаю надеяться, что он изменит свое отношение, поскольку твердо решила выйти за Джеймса.

У Пенни отлегло от сердца, хотя она не переставала думать о том, что было бы, если бы Нора во всем слушалась сына. Тогда бы помолвку расторгли, и это стало бы непоправимым ударом для отца, Пенни потеряла бы работу, так как она ни за что бы не осталась с Норой, откажи та отцу. Но самое невыносимое было то, что она с Максом больше никогда бы не увиделась. Однако теперь стало ясно, что от самого страшного Пенни застрахована, и она решила больше не думать об этом.

На следующий вечер к ней зашла Ширли. С самого первого дня хитрюга ходила с виноватым видом, не скрывая враждебного настроя к Пенни. Поэтому неожиданный приход Ширли немало удивил девушку.

Ширли вошла и села возле кровати. Пенни озадаченно нахмурилась.

– Ну как, тебе лучше? – равнодушно спросила Ширли.

– Спасибо, намного лучше. – Возникла неловкая пауза. – А как ты? Надеюсь, без серьезных последствий?

– У меня так болела спина, но Макс не поверил мне. – В подтверждение перенесенных страданий на лице Ширли немедленно появилась плаксивая гримаса. Но, несмотря на комичность ситуации, Пенни почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Он так рассердился, что я пошла с тобой.

– Я тебя предупреждала, Ширли.

– Я думала, что он разозлится на тебя за то, что ты разрешила мне пойти с вами.

Пенни обомлела от такой неслыханной наглости. Ее темные глаза удивленно округлились.

– Ты хотела, чтобы Макс разозлился на меня?

Ширли неохотно кивнула:

– Только для того, чтобы ты перестала ему нравиться.

В еще почти детском голоске звучали нотки неподдельного страдания. На нее невозможно было злиться. Ширли действительно просто-напросто одинокий, заброшенный ребенок, которому катастрофически не хватает внимания. Неужели Макс не понимает этого? Пенни вспомнила, как он был внимателен и даже нежен с девушкой, когда узнал, что она целый день скучала одна, пока они с Пенни исследовали коралловый сад.

– Я уже устала повторять, Ширли, что не могу нравиться Максу, как ты себе это представляешь. – Пенни так хотела, чтобы Ширли поверила, что ей с трудом удавалось говорить спокойно.

– Наверное, ты меня теперь ненавидишь? – избегая смотреть на Пенни, с судорожным вздохом спросила Ширли. – Я понимаю, мне должно быть стыдно, но я все еще хочу, чтобы Макс возненавидел тебя.

Несмотря ни на что, Пенни искренне сочувствовала девушке.

– Да? И чего ты этим добьешься? – ласково поинтересовалась она.

Ширли резко повернулась и уставилась на нее глазами, полными ярости.

– Он мой! Я, по-моему, уже не раз говорила тебе: опекуны всегда женятся на своих воспитанницах! Он никогда не женится ни на ком другом!

– А что, он женится на какой-то другой девушке? – Внешне Пенни сохраняла спокойствие. – Макс, мне кажется, вообще не собирается жениться. Он заядлый холостяк.

– Последнее время он много обращает внимания на тебя. Я думала, после того похода он возненавидит тебя, будет винить в том, что ты взяла меня с собой и я повредила спину.

– Ничего ты не повредила, и в обморок не падала. Ведь так, Ширли?

– Ну и что, если и так, – к великому удивлению Пенни, согласилась девушка. – Все с самого начала пошло не так, как надо. Макс догадался, что я придуриваюсь, хотя и не понимал зачем.

– И он не спросил?

– Макс думает, я хотела тем самым вызвать его любовь к себе.

– Значит, он догадывается, что ты хочешь стать его женой?

– Мужчины всегда это чувствуют, разве нет?

– Тогда бы он… – Пенни вовремя опомнилась и остановилась.

Словно молния промелькнуло воспоминание об оскорбительном поцелуе, о язвительном смехе, когда она попыталась оттолкнуть его, и презрительном заявлении, что она сама дала красноречивый повод для этого.

– Ты меня ненавидишь, да? Да, Пенни? Ненавидишь?

– Нет, Ширли.

– Но почему!? Ты должна меня ненавидеть!

– Я понимаю, что ты переживаешь, Ширли. Ты влюблена…

– Нет… – вскипела Ширли, судорожно сжимая маленькие кулачки. – Я люблю его! Я… я умру, если он на мне не женится!

Слезы брызнули из глаз бедняжки. Пенни молча смотрела на нее, вспоминая, с какой уверенностью Ширли всегда заявляла, что Макс женится на ней, что он любит ее, в то время как объект ее пристального внимания ни о чем не догадывался. И тогда Пенни стало ясно, что сейчас в первую очередь Ширли пытается вернуть себе уверенность, снова убедить себя в том, во что она так пылко верила.

– Отрицай – не отрицай, я все-таки думаю, что для тебя это всего лишь увлечение. Просто тебе одиноко. Ты уже давно чувствуешь себя ненужной. Но как я уже говорила, я твоя подруга, и ты мне нужна. Ты никогда не будешь одинокой, я всегда буду с гобой.

– Да не нужна мне твоя дружба, – злобно закричала Ширли. – Я чувствую себя гадиной, потому что не могу не желать тебе зла! Постоянно думаю, что же сделать, чтобы он возненавидел тебя! – Пенни онемела, а Ширли, уже не помня себя от ярости, все вопила: – А он, наоборот, ухаживает за тобой, потому что ты якобы болеешь! Почему, собственно, он не прикажет делать это кому-нибудь другому?

– Он приносит мне лекарства. Вся его забота ограничивается этим.

– Все равно, он слишком уж о тебе печется.

Она права, подумала Пенни, но ничего не сказала. А Ширли продолжала бубнить:

– Он даже еду тебе сам приносит.

– Не всегда. Иногда это делаешь ты?

– Давай это будет теперь моей обязанностью а?! – пылко, словно от этого зависела вся ее дальнейшая судьба, воскликнула Ширли.

– Конечно, я буду только рада.

– А вообще, ты ведь не против моей компании правда?

Пенни поощрительно улыбнулась:

– Я уже сто раз говорила: я рада быть твоей по другой.

Ширли радостно закивала:

– А когда тебе можно будет встать?

– Завтра, наверное, но только ненадолго.

– Я посижу с тобой в саду, хорошо?

– Угу.

Сострадание к несчастной девушке переполняло ее. Только недавно Ширли пережила смерть отца, а теперь болезненная влюбленность в Макса. Хоть бы она нашла кого-нибудь помоложе.

Невольно Пенни вспомнила, с какой нежностью во время их путешествия заботился о девушке Грэм. Стоило ей намекнуть на усталость, как он тут же поддерживал ее за руку. И сердце подсказывало Пенни что дело здесь не только в его жалости к юной особе. Может, это ничего и не значит, ведь недавно Грэм не скрывал интереса к Пенни. Стараясь сохранять непринужденность, она спросила:

– Ты виделась с Грэмом или с Трэвером в эти дни.

– Вчера в городе я встретила Грэма. Мы прогулялись немного. А с Трэвером я еще до похода ходила на свидание. Мы танцевали… – Глаза девушки восторженно заблестели. – О, знаешь, как здорово мы потанцевали тогда! Я просто выдохлась!

– Ты сказала Максу, что идешь гулять с подружкой, а он устроил мне допрос.

– Да? – чуть не поперхнулась Ширли. – И что ты сказала?

– О ком, о Мериель? Вообще-то я впервые услышала о ее существовании именно от Макса. Что я могла сказать?

Обе рассмеялись, потом Ширли вдруг резко покраснела:

– Да, подставила я тебя…

– Хотела тебя побить, – с напускной мрачностью произнесла Пенни, – потому что Макс решил лично познакомиться с этой девушкой. Еле отговорила. Сказала, что Мериель можно доверять и с ней ты в полной безопасности.

– Спасибо тебе огромное. Представь, в какую заварушку я бы попала, если бы он захотел встретиться с ним, то есть с ней, – захихикала Ширли. – Честно говоря, хотя нам было здорово, но я бы предпочла Грэма, а не Трэвера. Он мне больше нравится. А каким милашкой он был, когда мы ходили на это злосчастное озеро, а?

– Да, он был необыкновенно любезным. Даже я заметила.

– А разве он не зайдет навестить тебя? Я сказала, что скоро тебе можно будет вставать. Давай позвоню и скажу, чтобы он пришел?

Пенни недоверчиво глянула на нее:

– Давай, я не против.

– Тогда прямо сейчас и позвоню, – пролепетала Ширли и выскользнула из комнаты.

Пенни осталась одна. Она откинулась на подушки и задумалась. Тревожные мысли сменяли одна другую. Ширли настоящая собственница, самка, способная до конца сражаться за то, что, как она думает, ей принадлежит. Конечно, она может рассчитывать на Макса, ведь он ее опекун, но Пенни не сомневалась, что Макс прекрасно понимает, как Ширли относится к нему. Он вовсе не хотел быть грубым и неучтивым по отношению к девушке. Просто боялся хоть как-то поощрить ее чувства к нему, боялся ранить детскую душу. Пенни вспомнила, как в первые дни своего приезда наблюдала за их отношениями, хотела получить подтверждение столь уверенным заявлениям Ширли, что они с Максом поженятся. Но вскоре стало ясно – для Макса не существует ничего, кроме работы. Плантации, рабочие, поместье – вот его жизнь. Ему больше ничего не надо. Наверное, и к своей жене он будет относиться как к части собственности, не приносящей дохода.

Пенни еще долго думала о Максе. Картины воспоминаний словно выплывали из-за ширмы памяти. Она помнила его прикосновения, когда он заботливо накладывал повязки на ее израненные плечи. И то приятное потрясение, которое испытала, услышав от Ширли: «Он чертовски привлекательный, и ты не можешь не влюбиться в него…» А как они плавали вместе в коралловых дебрях!.. «Ведь можем же мы жить мирно и даже наслаждаться обществом друг друга», – вздохнула Пенни. Но как только разговор заходит о свадьбе, гармония исчезает. Даже в самых розовых мечтах Пенни не могла представить, что Макс способен отступиться от своих принципов.

Неожиданно он появился в комнате с микстурой и градусником в руках. При виде стакана Пенни невольно поморщилась.

– Для твоей же пользы, – проворковал заботливо Макс. – Ты ведь не хочешь лежать здесь, когда приедет твой отец? – При этих словах Пенни замерла со стаканом, прижатым к губам, недоверчиво глядя на посетителя. – Не тяни. Выпей, и все.

– А ты когда-нибудь пил это? – Пенни сама удивилась своему вопросу.

– Не помню, когда в последний раз вообще принимал лекарство, – последовал спокойный ответ. Макс стоял рядом с градусником на изготовку. – Ну давай, детка, не трусь!

Пенни залпом осушила стакан и протянула его Максу.

– Тебе хорошо, ты никогда не пил эту гадость, – все еще возмущалась она. – А из чего это?

– Травы. – Макс посмотрел на градусник и остался доволен. – Завтра можешь встать. Но не переутомляйся. Тогда к выходным будешь как новенькая.

Пенни недоверчиво посмотрела на него, словно пытаясь прочесть его мысли. На спокойном лице играла легкая улыбка. Он явно пребывал в хорошем настроении, и Пенни решилась спросить, можно ли ей в воскресенье поехать с Норой встречать папу.

– Я так соскучилась по нему!

В напряженном ожидании девушка смотрела на повелителя. Губы дрожали от волнения.

Макс понимающе кивнул:

– Все зависит от тебя. Если будешь меня слушаться, то к тому времени совсем поправишься и сможешь ехать с нами.

– С нами? – Она решила, что ослышалась. – То есть ты… Но я думала, мы с Норой возьмем такси и…

«О боже, – запаниковала Пенни, – что я говорю. Зачем называю ее по имени? Так можно все испортить».

Но Макс будто и не заметил:

– Можешь обвинять меня в чем угодно, Пенни, но у тебя нет оснований сказать, что я плохо воспитан. Твой отец – мой гость, и мое личное отношение к нему здесь ни при чем. Как хозяин, я обязан быть с ним любезным.

Какая напыщенность! Пенни едва сдержала смешок. Девушка была уверена, что, рассмейся она сейчас, Макс бы тоже не удержался. Однако, решив не рисковать напрасно, она лишь вежливо поблагодарила:

– Как мило с твоей стороны. Папа будет очень рад.

– Он, наверное, еще не знает, что я не одобряю свадьбу?

– Если только твоя мама не сказала. Я намеренно ничего не говорила, чтобы его не огорчать.

– А может, ты рассчитывала, что я передумаю? – с легкой усмешкой спросил он. – Знай, это абсолютно невозможно, так что стоило предупредить…

Прежде чем заговорить, Пенни постаралась принять как можно спокойный вид и ровным голосом произнесла:

– Жаль, конечно, что ты так и не смирился, потому что твоя мама уже давно все решила. – В воздухе почувствовалось напряжение, и Пенни поспешила исправить ситуацию: – В любом случае ты не можешь судить о человеке за глаза.

– Да против него я ничего не имею, – отрешенно ответил мужчина, словно потеряв всякий интерес к разговору. – Давай сменим тему.

Пенни почему-то показалось, что Макс признал свое поражение. Как это отразится на ней? Ведь для такого человека, как Макс, поражение иногда хуже смерти. Пенни виновато посмотрела на него, но, к ее удивлению, морщинки раздражения в уголках губ исчезли, как будто их и не было.

– Давай как можно дольше не будем ссориться и спорить.

Пенни лукаво посмотрела на Макса. Наверное, дразнит? Но точно сказать невозможно: абсолютно непроницаемое лицо. Так хотелось воскликнуть: мол, она и не собиралась ссориться с ним. Но Пенни вдруг вспомнила, как Макс обвинил ее в том, что она пытается его соблазнить.

– Да, действительно, глупо тратить время на пустые пререкания, – равнодушно и устало заметила девушка.