Текст книги "Остров радужных надежд"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Макс оказался более сложным человеком, чем я думала. Хотя они ведь все такие, правда?

– Не совсем понимаю, о чем вы, – вздохнула Пенни. – Если можно, говорите яснее.

– Да я читала, опекуны всегда строги и суровы к своим подопечным. И ведь они не сразу попадаются?

– Попадаются? – Пенни недоумевала, как у Макса хватает терпения разговаривать с ней, не говоря уже о якобы влюбленности. Какой вздор несет эта девчонка!

– В книгах, – не унималась Ширли, – опекуны всегда женятся на своих воспитанницах. Но конечно, это происходит не сразу. Им всегда нужно много времени, чтобы понять, как сильно они любят друг друга, а?

– Боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в этом.

– Да? – Ширли положила в чашку сахар и принялась его размешивать. – Сначала он очень долго не осознает, насколько привлекательна его воспитанница, а в итоге дело заканчивается свадьбой.

– Значит, вы думаете, опекун полюбит вас? – Пенни изо всех сил старалась не рассмеяться.

– Он уже меня любит, – со спокойной уверенностью ответила девушка. – Может быть, сам этого не осознает, но я-то знаю. Женщина всегда чувствует, когда ее любят, разве нет?

– Опять-таки затрудняюсь ответить, – подыграла Пенни. – Понимаете, у меня никогда не было опекуна.

То ли с сочувствием, то ли с недоверием Ширли посмотрела на нее и снова пригубила кофе.

– У тебя что, никогда не было романов?

– Достойных внимания, думаю, не было.

– Как мне тебя жаль! У меня их было просто несчетное количество. Когда я ходила в школу в Англии, у каждой девочки была куча поклонников. – Она глубоко вздохнула. – Однако закончились счастливые денечки. Макс ни за что не потерпел бы иметь столько соперников. Он очень ревнив и хочет быть единственным и неповторимым.

Глава 2

Первые две недели Пенни и миссис Редферн каждый день бродили по горам и ущельям. Пенни вела бесчисленные записи, отчеты по изучению горных и почвенных пород. Миссис Редферн неустанно собирала образцы и почти из каждого похода тащила домой огромный, набитый до отказа рюкзак. Сначала Пенни искренне поражалась ее физической силе и невероятной выносливости. Казалось, она могла работать сутки напролет, и Пенни не раз приходилось напоминать, что уже давно наступил вечер и пора возвращаться домой, в имение Корал-Риф.

– Скоро стемнеет, – увещевала она миссис Редферн, стоя на коленях и самозабвенно отскабливая почвенный слой или рассматривая в лупу образец горной породы. – Надо возвращаться, а то заблудимся.

Впрочем, однажды так и случилось. Непроглядная тьма застала их в джунглях, и как раз во время сезона тропических дождей.

– Что ж такое? – раздражительно бормотала миссис Редферн, озираясь по сторонам с таким возмущенным видом, будто ожидая, что из мрака вот-вот появится опаздывающий автобус. – И как же нам теперь добраться до дома? – Она согнулась под тяжестью громадного рюкзака.

Пенни предложила помочь и тревожно вздохнула:

– Нам остается идти вперед и попытаться найти хоть какую-нибудь тропинку. Мы, наверное, забрели в самую чащу.

– Почему ты не остановила меня, Пенни? Ты же знаешь, у меня абсолютно нет чувства времени.

– Я говорила вам, миссис Редферн, но…

– Пожалуйста, не называй меня так, – грубо перебила ее женщина. – Называй меня Нора, как раньше.

– Но вы же сами попросили…

– Я имела в виду – только в присутствии Макса. Но когда мы одни, я не могу терпеть, когда ты так обращаешься ко мне. Слишком официально.

– Но я боюсь, что могу запутаться и проговориться.

– Не запутаешься. Постарайся привыкнуть. Не вечно же мне скрывать правду.

Пенни промолчала. Обе пробирались по болотистой почве, с трудом продираясь сквозь густые заросли кустарника. Вдруг Пенни почувствовала, что наступила на что-то скользкое, а потом получила, словно жгутом, шлепок по ноге.

– Боже, змея! – в ужасе завизжала девушка, дрожа всем телом и каждую секунду ожидая укуса. – Здесь что, водятся змеи?

– Змеи? Дай-ка подумать… Нет, дорогая, я уверена, это исключено. Хотя, постой… Ну, конечно… Есть констрикторский удав…

– Констрикторский удав?! Мне от этого не легче! – чуть дыша, проскулила Пенни, представляя, что сейчас огромное тело обовьется вокруг нее и начнет душить. Но ничего не происходило. Макс предупреждал о всякого рода опасностях, подстерегающих человека в джунглях, но о змеях не упоминал. Это придавало уверенности. Инстинктивно Пенни чувствовала, что, раз он ничего не сказал, бояться не надо.

– Да, да, определенно здесь водятся констрикторские удавы, но я уверена, что они абсолютно безвредны. Пенни, посмотри, куда мы идем. Вместо того чтобы выбираться, заходим все глубже в джунгли. Может, пойти в противоположном направлении?

– Не имею представления, где мы и куда идти. А они точно не опасны?

– Они не любят людей. Да, точно. Успокойся. Никто тебя не съест.

Нора сказала это с таким безразличием, что Пенни не смогла сдержать улыбку.

Они продолжали свой путь. С каждым шагом пробираться сквозь густые сети тропических растений становилось все трудней. Казалось, джунгли заманивают их в свои непроходимые сети.

– Все. Теперь мы точно потерялись, – с отчаянием в голосе сообщила Пенни. Из-за тяжелого рюкзака плечи одеревенели. Нора совсем забыла про него, а предложить поменяться Пенни стеснялась.

– Знаешь, голубушка, я начинаю волноваться. В принципе мне-то все равно, но вот ты… Я имею в виду, по-моему, нам придется здесь ночевать.

– О нет! Только не это! Надо во что бы то ни стало выбраться отсюда.

Но непроглядно черный подлесок хитросплетений из бамбука, пальм, кедра и тика окружал женщин глухой стеной.

– Что же нам делать? – в отчаянии воскликнула Пенни. – Я не выдержу здесь до утра! – Она валилась с ног от усталости, голова раскалывалась, да еще рюкзак своим весом тянул к земле, не давая разогнуться. – Может, все-таки отдохнем?

– Ни в коем случае, Пенни. Надо идти. Уверена, мы на правильном пути. Главное – выйти на тропинку, даже если придется обойти весь остров, чтобы найти ее.

– Я больше не могу! – Чуть не плача, Пенни бросила рюкзак на землю прямо в грязь. Она вспотела, так что лицо даже блестело в темноте. Вся одежда промокла. Девушка дрожала от холода. – Интересно, сколько мы уже здесь?

– Часа три, я думаю, – задумчиво ответила Нора. – Эх, Пенни. Если бы ты напомнила мне о времени… Если бы только… Сейчас мы были бы уже дома. Да… Жаль, что ты прозевала момент. – Она будто не слышала, как девушка сказала, что это не ее вина.

Пенни стоило огромного труда сдержаться. Тем более сейчас уже не важно, кто прав, а кто виноват. Они потерялись в ночных тропиках и понимали, что выбраться отсюда возможно только с рассветом.

– Можно я выкину камни? – простонала Пенни, когда Нора все-таки решила пройти еще немного. – В следующий раз наберем.

– Да ты что?! С ума сошла. Такое сокровище! Боже мой! Такие экземпляры?!

– Вы потом еще найдете.

– Конечно. Я-то найду, но это будет уже совсем не то. Нет, мы не можем их выбросить. А потом, думаю, в следующем месяце мы вряд ли вернемся сюда. Я займусь тезисами и лабораторным анализом, а ты будешь набирать текст. Так что, дорогая…

Ей даже не приходило в голову, что уже давно ее очередь нести рюкзак. Тяжело вздохнув, Пенни вновь взвалила на плечи ненавистную ношу. Промокшая насквозь одежда липла к телу. Узкие, неудобные лямки рюкзака натирали плечи до крови.

В конце концов, заблудившись окончательно в непроходимых зарослях, они сдались и уселись на поваленное дерево. Пенни с великим облегчением бросила рюкзак на землю.

Вскоре Нору начало клонить ко сну.

– Попытайся вздремнуть, Пенни, – пробормотала она. – Конечно, прохладно и сыро, но можно попытаться не обращать на это внимания. – Она как будто рассуждала сама с собой.

– Не думаю, что смогу уснуть. Как вы думаете, Макс, то есть мистер Редферн, пошлет кого-нибудь на поиски? Он каждое утро спрашивает меня, куда мы идем, так что…

– Да?.. – зевнула Нора. – Не называй его мистер Редферн, Пенни, – слишком официально.

– Но он обращается со мной именно так. – У Пенни уже начинало першить в горле.

– Может, тогда он пошлет кого-нибудь на поиски. Не могу поверить – ты говоришь, каждый день?

– Да, словно взял себе за правило. Так что, может, еще не все потеряно.

Воцарилась тишина. Вскоре послышалось легкое похрапывание: Нора заснула. Пенни попыталась устроиться поудобней, но заснуть не смогла. С завистью прислушиваясь к мирному сопению Норы, Пенни дивилась ее способности легко приспосабливаться к любым условиям.

Около двух часов ночи девушка услышала крики. Она закричала в ответ. Нора проснулась и с недоумевающим видом оглядывалась по сторонам.

– Надо же, как повезло! – почти без эмоций, будто рассуждая вслух, бормотала она. – Как думаешь, Пенни, кто это?

– По-моему, голос Джина Баптисты. Наверное, и другие рабочие с плантации тоже с ним. Да, да, а вот сейчас – Феликс.

Она вновь подала голос, и немного погодя сквозь черноту подлеска стали пробиваться лучи фонариков. Огромные лианы закачались, и появился Макс.

– Слава богу! – задыхаясь от волнения, закричала Пенни. – Боже, как я рада вас видеть!

Словно не заметив ее, Макс сразу же кинулся к матери и с тревогой спросил, как она себя чувствует.

– Я в полном порядке, Макс, – весело отозвалась Нора. – Вот только Пенни чертовски устала, правда, милая?

Макс повернулся к девушке, направляя свет ей прямо в лицо. Пенни заморгала и закрыла глаза. Она не могла видеть его лица, но почему-то была уверена, что Макс зол на нее. Разве можно злиться на человека в такую минуту? Конечно, они заставили его понервничать, но что теперь толку злиться?.. Нет, это, должно быть, всего лишь ее воображение.

– Если не считать усталости, все нормально? – резко спросил он.

– Да… Да, конечно. Я в порядке.

– Как же вас угораздило?

– Мы увлеклись, а потом было уже поздно, и мы заблудились. – Подул ветер, и Пенни задрожала от пронизывающей насквозь сырости. – Надо было вовремя заканчивать и идти домой, но…

– Ведь я предупреждал вас, разве нет? – грубо перебил ее Макс. Ну, теперь начнется, подумала Пенни, слыша в голосе нервные нотки раздражения, переходящего в ярость. – Я же ясно сказал вам – основное, что от вас требуется, постоянно напоминать маме о времени. Я же знаю, она увлекается так, что забывает обо всем на свете. И я заострил внимание именно на этом. Неужели не понятно?

– Скорей всего, я сама во всем виновата, – послышался отрешенный голос Норы. – Ты ведь не раз говорила мне о времени? Не так ли, Пенни?

– Да какая теперь разница…

– Нет, дорогая, разница есть. Я не хочу, чтобы Макс напрасно обвинял тебя, если виновата я.

– Давайте отложим дознание, – взяв мать под руку, вновь бесцеремонно встрял в разговор Макс. – Джин, позаботься о мисс Дэвидсон.

– Слушаюсь, сэр.

– Вот сумка, Джин…

– Да, да, мисс, давайте. Какая тяжеленная.

При этих словах Макс обернулся и глянул на Пенни.

Они довольно долго брели, пока не вышли на дорогу, где стояли автомобили. В Корал-Риф вся компания прибыла только в четыре утра. Тереза уже приготовила для них горячее питье.

– Я выпью у себя, – зевая, сказала Нора. – Спокойной ночи, Макс. Спокойной ночи, Пенни, милая.

Когда она ушла, Макс отпустил Терезу. С неизменной широкой улыбкой женщина удалилась.

– Пейте, – сухо, словно отдавая команду, произнес Макс.

Пенни поднесла к губам чашку с дымящимся какао и осторожно глотнула. Она была страшно измотана, плечи нестерпимо ныли. Девушке казалось, что, если Макс будет продолжать разговаривать с ней в таком тоне, она не выдержит и расплачется.

– Я лучше допью у себя в комнате, – осторожно произнесла она, поднимаясь с кресла. – И спасибо еще раз за все. Я действительно очень благодарна.

– Не за что. Не мог же я бросить вас там. Надеюсь, на будущее вы учтете все мои замечания.

– Спокойной ночи, – устало отозвалась она, не в силах выразить возмущение его высокомерным тоном. Заметив на полу рюкзак, который Джин оставил в комнате, Пенни пробормотала: – Наверное, нужно отнести его в лабораторию.

Поставив чашку на стол, она наклонилась, чтобы поднять рюкзак, но в тот же миг Макс подскочил и все с тем же недовольным выражением лица опередил девушку.

– Зачем вы таскали эту тяжесть? – строго спросил он. – Надо было выкинуть все.

– Они нужны миссис Редферн. Это очень важные образцы.

Макс пожал плечами и снова опустил рюкзак на пол.

– Позже отнесу. А вы идите спать… – Вдруг его взгляд остановился на плечах девушки. Пропитанная кровью рубашка прилипла к телу, и при каждом движении Пенни вздрагивала и морщилась от боли. Еще больше нахмурившись, Макс шагнул к ней. – Вам очень больно? Откуда это? – В голосе не слышалось сочувствия. Напротив, слова были произнесены так строго, будто он делал выговор.

– Это я лямками от рюкзака натерла. Сейчас приму душ, и все будет в порядке.

– Дайте-ка я посмотрю, – спокойно потребовал Макс, забирая чашку из рук девушки.

Пенни недоверчиво уставилась на него:

– Вы? Посмотрите?

– А кто же еще? Раны довольно серьезные.

– Но… – Неужели он ждет, что она разденется при нем? – Я пойду наверх, приму душ, переоденусь…

– Не суетитесь, – не дал договорить ей Макс. – Расстегните блузку и дайте мне осмотреть раны.

Пенни покачала головой. Но в словах Макса, как и во всей его фигуре, было что-то угрожающе властное, не терпящее возражений. Пенни поняла – в случае отказа он сам расстегнет ей блузку.

– Я же сказала: все будет в порядке, надо только промыть… – Она не договорила, застыв под безжалостным и нетерпеливым взглядом темных глаз.

– Мисс Дэвидсон, – Макс был явно раздражен. Черты лица, казалось, стали еще грубее, – нет смысла перечить мне. Я знаю лучше. Так что по-хорошему сделайте, как я прошу!

Пенни застыла на месте, испуганно глядя на него. Потом отвернулась и принялась неохотно расстегивать рубашку. Напрягшись от боли, она отдирала материю. Было очень больно. Пенни даже вскрикнула.

– Боже мой! Кто же заставлял вас так издеваться над собой? Вы что, совсем ничего не соображаете?

Нисколько не церемонясь, Макс резким движением спустил бретельки бюстгальтера с ее плеч. Девушка дернулась. Слезы навернулись на глаза.

– Ай, больно же!

– Было бы еще больней, если бы вы сами медленно отрывали их, – буркнул мужчина. Пенни разозлилась и хотела уже нагрубить, но он, как ни в чем не бывало, продолжал покровительственно давать наставления: – Надо обработать антисептиком. Присядьте, я сейчас принесу.

Макс вышел. Пенни устало опустилась на кресло. Кровообращение восстановилось, и по спине распространялось приятное тепло. Голова была словно чугунная, глаза слипались, и, если бы не пронзительная боль, Пенни уснула бы на месте.

Услышав шаги, девушка обернулась. Вошел Макс с кувшином теплой воды в одной руке и с аптечкой – в другой. Такое лицо напугало бы кого угодно: плотно сжатые губы, сдвинутые брови и сердитый, осуждающий взгляд. Наверное, он сердится на то, что Пенни доставляет ему лишние хлопоты.

Макс промыл и начал обрабатывать раны, не обращая внимания на Пенни. И даже когда боль стала невыносимой и девушка с криком дернулась, он лишь резко вздохнул и раздраженно посмотрел на нее. Казалось, ему незнакомы чувство жалости и сострадание.

– Завтра вам сделают перевязку. – Он с силой натянул бинт. – Тереза позаботится об этом. У нее есть кое-какие навыки.

Макс принялся накладывать вторую повязку. Внезапно по телу девушки пробежала странно-томительная дрожь, и она с ужасом заметила, что Макс почувствовал это. Он резко отдернул руки и процедил сквозь зубы, чтобы она одевалась. Немного ослабив туго натянутые бинты, Пенни застегнула рубашку.

– Спасибо. – Она почувствовала, что краснеет, и боялась взглянуть на Макса. Да, несомненно, он заметил эту дрожь – столько презрения было в его взгляде. – Ну, я пойду. Спокойной ночи, мистер Редферн.

Но то ли из-за боли, то ли еще из-за чего-то девушка еще долго не могла уснуть. Странная мысль не давала ей покоя: это невыразимое ощущение от прикосновения рук Макса. Такое невозможно между братом и сестрой. Невозможно!

Как и говорила миссис Редферн, в следующие две недели они никуда не выходили. Теперь Пенни, можно сказать, отдыхала, так как работа была несложной, распорядок дня не строгий, а в выходные девушка была абсолютно свободна. Порой она забредала далеко от поместья, находила уединенное местечко на берегу и нежилась на солнышке. Иногда поднималась в горы, в романтический край бурных водопадов и девственных лесов, утопающих в экзотическом цветении орхидей.

– Куда ты отправишься сегодня, дорогая? – спросила Нора. Была суббота, и они завтракали все вместе. – За это время ты, наверное, уже досконально изучила остров.

Пенни, улыбаясь, покачала головой:

– Да что вы! Вот сейчас я подумываю пойти посмотреть Кипящее озеро. Вернусь, скорей всего, завтра, так что не волнуйтесь. – Она улыбнулась Норе.

Но та не успела и слова сказать, как в разговор вступила Ширли:

– Возьми меня с собой. Я никогда еще не была там. Но говорят, это просто незабываемо.

– Давайте пойдем все вместе. – Нора искоса взглянула на сына. – Мне все равно рано или поздно придется исследовать там почву. Почему бы не организовать своего рода уик-энд?

– В эти выходные я занят, – деловито ответил Макс. – Без сопровождения вас отпускать ни в коем случае нельзя, а за такой короткий срок вам вряд ли удастся найти хорошего гида. Поэтому разумнее всего отложить поход до лучших времен. – Он говорил коротко и монотонно, тоном, не допускающим возражений.

Пенни уже начинало надоедать, что он постоянно распоряжается. Уж кто-кто, а она не обязана ему подчиняться. Девушка упрямо тряхнула головой и, глядя Максу прямо в глаза, спокойно, но твердо произнесла:

– Я много читала об этой местности, к тому же хорошо знаю дорогу. Я возьму с собой что-нибудь перекусить и переночую в Лаудате. – Было ясно, что на этот раз она не намерена уступать.

Макс зло прищурился, скривившись в усмешке:

– Не сомневаюсь, что вы много читали, мисс Дэвидсон. Но что касается дороги, вы ошибаетесь. Вам придется идти сквозь самую гущу тропиков, при этом необходима недюжинная физическая сила, чтобы убирать с пути непроходимые заросли. А у меня, поверьте, нет ни малейшего желания потом искать вас в джунглях. Так что ничего не поделаешь, придется отложить путешествие, пока вы не найдете подходящего сопровождающего.

– Может, и правда стоит прислушаться к словам Макса, – торопливо произнесла Нора, заметив, что в глазах Пенни сверкнуло дерзкое неповиновение.

– Не может быть, а точно. Я не собираюсь потом отвечать за человека, который глупо рискует своей жизнью.

– Но, Макс… – плаксиво протянула Ширли и одарила его одной из своих неотразимых улыбочек. – С нами все будет в порядке. Я уверена, с Пенни я в полной безопасности.

– Ты остаешься дома, – безапелляционно отрезал он и с невозмутимым видом стал накладывать себе на тарелку яичницу.

– Я пойду одна. – Пенни дерзко посмотрела ему прямо в глаза.

На мгновение Макс опешил. Когда, наконец, он нашелся что сказать, голос его прозвучал неожиданно ласково и мягко:

– Пока вы живете в моем доме, мисс Дэвидсон, вы обязаны идти навстречу моим просьбам. А я прошу вас не предпринимать столь опасных прогулок без сопровождения. А теперь, если не возражаете, сменим тему.

Пенни покраснела до кончиков ушей. Никто никогда не разговаривал с ней так пренебрежительно. Она посмотрела на Нору в поисках поддержки, но та, казалось, смущена не меньше девушки. Дабы не затягивать неловкую ситуацию, Пенни решила молча проглотить горькое оскорбление, хотя всей душой негодовала от несправедливого обращения. Вспоминая, с каким нетерпением мечтала познакомиться с Максом, Пенни казалась себе жалкой и нелепой, словно ее обманули. Ну и братца же она обрела в лице этого домостроя! Таких самонадеянных, надменных и сварливых людей она еще не встречала. К тому же никто не относился к ней столь враждебно.

Стараясь привлечь внимание своего опекуна, Ширли обиженно поджала губки. Но Макс игнорировал жалкие потуги девушки. В комнате воцарилось неловкое молчание. Наконец, Макс неожиданно встал и вышел из комнаты. Нора сразу повернулась к Пенни:

– Прости, дорогая, но Макс действительно знает лучше. Мы решим вопрос с проводником, и, может быть, на следующей неделе…

– Да, конечно, я понимаю. – Пенни с трудом сдерживалась, чтобы не высказать возмущения.

– Возьмите и меня с собой, – по-детски закапризничала Ширли. – Возьмете?

– Конечно, возьмем. Это даже пошло бы тебе на пользу, – улыбнулась Нора. – Если мы пойдем с проводником, не думаю, что у Макса возникнут возражения.

Ширли вошла в комнату и уселась на кровать Пенни. Наблюдая, как девушка расчесывает волосы, она спросила:

– Ты куда-нибудь собираешься?

– Да, хочу прогуляться. – Пенни мельком взглянула на Ширли и подумала, что она и правда очень хорошенькая. Странно, но Макс не проявлял к ней особого интереса. По крайней мере, никаких признаков влюбленности, как того хотела Ширли. Только постоянный, строгий надзор. Когда он читал своей подопечной нотации, она часто, передразнивая его, очаровательно паясничала, изображая надутого солдафона, но никогда не перечила. Если когда-нибудь Макс решит жениться, послушная Ширли будет ему идеальной парой. Но вдруг опять вспомнилось странное ощущение от прикосновения его руки, и предательская дрожь пробежала по телу.

– Почему вы с Максом так не любите друг друга? – неожиданно спросила Ширли, словно читая ее, мысли.

Пенни вздрогнула и чуть не выронила расческу.

– Как это?

– Да это же ясно как божий день. Вы даже говорить нормально друг с другом не можете, все время пререкаетесь. И Макс явно не очень доволен, что ты здесь живешь.

– Как можно быть такой прямолинейной? – Пенни покачала головой. – У тебя есть хоть немного чувства такта?

Едва заметный румянец появился на щеках девушки.

– Извини. Наверное, мне не следовало так говорить. Но я правда не могу взять в толк, почему Макс постоянно грубит тебе. Ведь ты такая милая. С рабочими, например, он очень добр, и меня он сразу взял к себе, когда папа умер. Ведь это очень хороший поступок, не так ли?

– Да, действительно, очень благородно с его стороны, – кивнула Пенни.

– Я давно уже пытаюсь понять, почему он так нелюбезен… – Девушка задумчиво покачала головой. – Может, он никак не может привыкнуть?

– Привыкнуть к чему?

– Я имею в виду все: домашнее хозяйство, управление имением… Холостяки – такие ужасные собственники. Ненавидят, когда кто-то нарушает их покой.

– Может быть.

Ширли встала и подошла к зеркалу:

– Правда, я красивая? – Любуясь своим отражением, она завертелась, разглядывая себя.

– Очень, – улыбнулась Пенни. – Думаю, ты сама это прекрасно знаешь.

Она поймала в зеркале взгляд Ширли, и вновь очаровательный румянец разлился по щекам девушки.

– Ты думаешь, я пустышка?

– Я думаю, каждый человек сам знает плюсы и минусы своей внешности.

– И ты? – Ширли мигом повернулась и пристально посмотрела на Пенни. – У тебя есть минусы?

От неожиданности Пенни смутилась. Потом искренне рассмеялась:

– Ну, предположим, я знаю, что я не уродина. А с другой стороны, думаю, что не отличаюсь сверхъестественной красотой.

– Я думаю, что ты красивая. – Ширли не сводила с нее глаз, будто изучала. – Если честно, когда ты появилась, я не на шутку испугалась.

– Почему это? – нахмурилась Пенни. В глазах ее светилось искреннее удивление.

– Я подумала, что теперь Макс… – Ширли осеклась, и к ней вновь вернулась былая беспечность. – А, ладно, забудь. – Она опять повернулась к зеркалу и какое-то время молча созерцала свое отражение. – Почему до Макса так медленно доходит?

– Ты о чем?

Ширли недоверчиво посмотрела на нее. И вновь скривила выразительные губки в плаксивой гримаске.

– Ты смеешься надо мной? Наверное, думаешь, что я глупая девчонка?

– Вовсе нет. Я просто не поняла, что ты имела в виду, говоря, будто Макс медленно соображает.

– Ну, что он никак не может признаться себе, что любит меня… – со страдальческим выражением лица проговорила Ширли. – Жду не дождусь, когда же он сделает мне предложение.

– А почему ты уверена, что он хочет сделать тебе предложение?

– Ну, я ведь уже рассказывала тебе – опекуны всегда женятся на своих воспитанницах. Рано или поздно это произойдет. Но, честно говоря, уже так надоело ждать!

– Но ты такая молоденькая. Зачем так рано выходить замуж?

– Социальное положение. Замужних женщин уважают, с ними считаются, ты чувствуешь себя важной персоной.

– Неужели только из-за этого?

Ширли пожала плечами:

– Ну, конечно, я люблю Макса, если ты это имеешь в виду. – Слова прозвучали как-то слишком равнодушно, даже фальшиво, словно зазубренная фраза. – Мне пора. Надо зайти к Розари, купить кое-что.

Она выпорхнула из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Пенни не сдвинулась с места. Слова Ширли заставили ее глубоко задуматься. Внезапно она вспомнила о скором приезде отца. Надо что-то предпринять. Решительным шагом она вышла из комнаты и направилась к Норе. Подойдя к двери, девушка тихо постучала.

– Войдите, – донеслось из комнаты.

Пенни вошла и увидела, что Нора, обложившись со всех сторон подушками, читает в кровати. Она мельком взглянула на Пенни и заметила вполголоса, что та хорошо выглядит, но так тихо, что Пенни не расслышала. Она была настолько встревожена, что сразу перешла к делу:

– Нора, ты не думаешь, что все-таки следует рассказать сыну о помолвке?

– Я же сказала: когда наступит подходящий момент, я расскажу.

– Но ведь отец приедет сюда уже через месяц. Я не знаю, что написать ему. Пишу все про остров да про работу, а про Макса – ни слова.

– Вы с ним не ладите, ведь правда? – Нора отложила книгу и приподнялась на подушке. – Он тебе не нравится?

– Скорее, я – ему. Даже Ширли это заметила. Буквально несколько минут назад она сказала то же самое.

– Ширли? Вот как? Думаю, дорогая, то, что вы на ножах, – просто очевидно. – И немного помолчав, как-то неохотно добавила: – Ты постоянно споришь с ним, а он этого терпеть не может.

– Я не его подчиненная и не собираюсь выполнять его приказы.

Внимание Пенни привлекло какое-то движение за окном, в зарослях кокосовых пальм, усеянных цветущими орхидеями и другими растениями, для которых они служили своего рода подпоркой. На ветке сидел большой ярко-зеленый попугай. Он с любопытством разглядывал Пенни. Попугай часто прилетал на эту ветку и часами неподвижно просиживал здесь. И лишь изредка, заметив в саду какое-то движение, птица словно оживала и оглядывалась по сторонам. При этом ее золотистая голова всеми цветами радуги переливалась на солнце.

– Пойми, все-таки мы гости в этом доме, – осторожно напомнила Нора. Пенни очнулась от своих мыслей и посмотрела на женщину. Ласковый взгляд действовал успокаивающе. – Я понимаю тебя, но попробуй и ты понять Макса. Он привык всем здесь распоряжаться. И я уверена, – добавила Нора, заметив, как Пенни недовольно поджала губы, – я уверена, что он не посоветует ничего плохого. Например, эта история с бурлящим озером – он абсолютно прав, мы не можем идти туда без провожатого.

Проигнорировав последнее замечание, Пенни вновь завела разговор об отце:

– Но как вы не понимаете? Чем дольше мы откладываем, тем больше будет неприятностей, когда наконец Макс все узнает. Я больше чем уверена: если бы мы сказали ему прямо сейчас, он был бы очень раздражен, что мы скрывали правду.

Нора вздохнула:

– Да, наверное, нужно было сразу во всем признаться, и будь что будет. Но ты ведь знаешь, что Макс вбил себе в голову о браках?

– Но ведь это ваша жизнь! – Возмущенно перебила ее Пенни и сразу пожалела об этом, так как начальнице явно не понравилось такое бурное проявление эмоций. Впервые Пенни стала причиной ее недовольства.

– Конечно, это моя жизнь. Но из-за брака я не собираюсь ссориться с сыном.

– То есть может дойти до того, что вы с папой расстанетесь?! – не веря своим ушам, воскликнула Пенни. В голове не укладывалось, как Макс может так упорно противиться счастью своей матери. – Неужели Макс этого добивается?

– Маловероятно. В любом случае он всех подозревает. Думает, что мужчинам нужны только мои деньги. Все сыновья такие, Пенни. Муж умер, когда Макс был еще совсем маленьким. Он чувствует, что теперь должен оберегать меня.

– Но почему он так уверен, что вас надо оберегать от моего отца?

Нора остро ощутила горечь в словах Пенни и снова нахмурила брови:

– Я уверена: когда Макс узнает Джеймса поближе, он не будет возражать.

– Тогда давайте скажем ему прямо сейчас, – умоляла Пенни. В ответ Нора покачала головой. – Но когда?

– Скоро, Пенни. Я обещаю. Я просто жду подходящего случая.

Пенни ничего не оставалось, как удовлетвориться ответом.

Она решила хоть что-то сделать и подготовить Макса к тому, что у него скоро появится отчим. Может, тогда он не слишком категорично воспримет это известие. Несколько дней Пенни намеренно была с ним очень любезна, подавляя свое неприятие и обиду и стараясь не замечать бесцеремонно презрительного обхождения в надежде хоть немного задобрить неумолимого деспота. Страшнее всего было представить на его лице искреннее отвращение в тот момент, когда он узнает, что Пенни – его сестра. Девушка ясно видела, что Макс недоумевает из-за столь неожиданной перемены в ее поведении. Иногда ей даже казалось, будто он думает, что она с ним флиртует. С абсолютно невинным видом Пенни вежливо поддерживала разговор, ревностно ловя каждое его слово и не переставая улыбаться. Однажды, когда Макс вышел на веранду почитать, Пенни осмелилась присоединиться к нему и, тоже взяв книгу, удобно устроилась в кресле у перил. Макс посмотрел на нее удивленно, беззвучно усмехнулся и снова уткнулся в книгу. Спустя некоторое время Пенни отложила чтение и предприняла несмелую попытку начать разговор. Но Макс либо кивал, либо бросал односложные «да» и «нет», так что вскоре Пенни сдалась и тихо сидела, наслаждаясь великолепным вечером.

Небо чудесно преображалось. Солнечные лучи сливались в фантастическом, гигантском фейерверке голубых, розовых, зеленых и ярко-оранжевых лучей. Пенни с открытым ртом, как завороженная, глядела в небесную бездну, которую вот-вот должно было озарить сверкающее великолепие изумрудных россыпей. Это невиданное, чудное сияние можно наблюдать на безоблачном горизонте. По мере приближения к его четко очерченной линии солнце приобретало насыщенный ярко-оранжевый цвет. И в тот момент, когда оно совсем скрылось из вида, небо озарилось мерцающим зеленым светом, ярко контрастирующим с пурпурным теплым сиянием. Закат – непередаваемое, невероятное единение земли и неба. Пенни восторженно вздохнула. Забывшись, она взглянула на Макса и вздрогнула, натолкнувшись на его взгляд. Раскрытая книга лежала на коленях, а мужчина с самозабвенным восторгом смотрел на девушку. Пенни покраснела и отвернулась. В воздухе повисла напряженная тишина. Обоим стало неловко. Вечер был такой ласковый, романтичный. Вокруг все цвело и пело. Терраса утопала в цветах, легкий бриз разбавлял благоухание цветущих виноградных лоз солоноватой морской свежестью.