Текст книги "Посмертное слово"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Сад в этом году сильно пострадал из-за жары, – заметил он. – Но Джил удалось сохранить розы. Она, знаете ли, обожает копаться в саду; розы всегда были ее гордостью и радостью. Здесь у нас настоящий розовый садик…

Ветеринар указал на большую круглую клумбу с розами.

Они осторожно подошли к клумбе.

– Судя по всему, она прибежала отсюда…

Барнетт показал на обломанные ветви и разбросанные на земле оранжевые лепестки роз сорта «Кристингл». Рядом на земле валялись брошенные садовый совок и секатор.

– Осторожно, шипы! – предупредил Армитидж, пробираясь между кустами и глядя себе под ноги. Он искал, что так расстроило его жену.

А найдя, замер как вкопанный. Барнетт невольно врезался ему в спину.

– Черт побери… – прошептал Рори.

– Что там такое?

Барнетт попробовал заглянуть за плечо ветеринара. Когда ничего не получилось, он осторожно обошел куст цветущих чайно-гибридных роз сорта «Мир». Они находились в самом центре клумбы, где росла темно-красная роза сорта «Алекс». У подножия куста лежало то, что и вызвало истерику у миссис Армитидж.

Армитидж ничего не ответил, только показал на землю дрожащей рукой. Барнетт ахнул:

– Ничего себе… Я ничего подобного не видел с тех пор, как ходил в анатомичку на первом курсе…

Рори тихо, тонким голосом спросил:

– Это ведь Эрни Берри, да?

Собрат по медицине, выказав достойную восхищения невозмутимость, ответил:

– Да, точнее, только его голова.

Ошеломленно озирая сад, Рори воскликнул:

– Тогда где же, черт побери, все остальное?

Глава 15

Я часто размышляю о смерти и нахожу ее меньшим из зол.

Фрэнсис Бэкон

– Как она? – спросила Уинн, с беспокойным видом возникнув на пороге, одетая, как и раньше, в мешковатые брюки и мешковатый канареечно-желтый свитер ручной вязки, к которому обеими руками прижимала бутылку бузинного ликера.

Маркби посторонился, впуская ее в дом.

– Сейчас она очень по-британски сдержанна. Справляется великолепно! Приступ паники, когда она нашла… это… уже прошел. Сейчас она немного заторможенная. Думаю, у нее нервный шок. Последствия проявятся позже. Она в гостиной, проходите.

– Дорогая моя! – вскричала Уинн, врываясь в гостиную и садясь на диван рядом с Мередит. – Как вы себя чувствуете? Вы очень бледная. Какой ужас, в самом деле! – Она протянула Мередит бутылку: – По-моему, глоточек моей настойки приведет вас в чувство.

Мередит поблагодарила гостью за предложенное лекарство.

– Было ужасно, но Алан уже влил в меня достаточно бренди, и теперь я в норме. Большое вам спасибо, Уинн. Хотя, насколько я поняла, шок испытала не я одна. То, что… пропало у Эрни, нашлось в другом месте.

Ей не хотелось произносить слово «голова». Тогда перед ее мысленным взором всплывало обезглавленное тело под деревом и жужжащие насекомые, облепившие обрубок шеи. Мередит поставила бутылку с бузинным ликером на придиванный столик и повторила:

– Большое вам спасибо, Уинн!

– В саду у Рори, представляете?

Уинн всплеснула руками, но глаза выдавали ее. В них мелькали взволнованные, почти радостные огоньки: она уже предвкушала сенсационные заголовки. Уинн, надо отдать ей должное, боролась со своими профессиональными инстинктами, и ей почти удалось их преодолеть.

– Бедная Джил нашла ее под розовым кустом, и у нее, как я слышала, началась истерика! А вы, похоже, неплохо справляетесь.

Уинн одобрительно кивнула.

– Я ведь не в первый раз вижу труп. – Мередит криво улыбнулась. – Я имею в виду – не такой, который аккуратно лежит в постели. Жертвы дорожных происшествий бывают ужасно изуродованы… Просто не ожидала увидеть нечто подобное под деревом в бывшем загоне Оливии! – Она попыталась отрешиться от того, что видела. – Не знаю, сколько времени он там просидел. Наверное, убийца не ожидал, что его скоро найдут. Кому взбредет в голову ходить в пустой загон? Ну а… голова, – Мередит наконец решилась назвать отсутствующую часть тела Эрни, – голова, как вы говорите, очутилась на клумбе у миссис Армитидж. Значит, тот, кто ее туда положил, рассчитывал, что ее найдут… скорее рано, чем поздно!

– О господи! – вздохнула Уинн, рассеянно снимая с канареечно-желтого свитера катышки шерсти. – Остается только гадать, что будет дальше! – Она подняла голову, Маркби протянул ей бокал. – Спасибо, Алан. Не скрою, глоточек мне сейчас не повредит.

Привычным жестом она осушила бокал до дна и тут же протянула его за добавкой. Маркби послушно наполнил его.

Мередит не сводила отсутствующего взгляда с мерцающих поленьев в электрокамине, который включили для тепла. Несмотря на оранжевые лучи, она вздрогнула и обхватила себя руками. Она совсем не оправилась после происшествия, хотя и уверяла в том Алана, а теперь и Уинн. Просто ей пришлось быстро взять себя в руки. Алан вызвал местных полицейских; те приехали и наскоро допросили ее, предупредив, что снимают лишь предварительные показания. Им тоже пришлось нелегко, учитывая, что почти одновременно им позвонили из двух разных мест. Один человек сообщил о том, что нашли тело Эрни, другой – о том, что нашли голову несчастного.

Сейчас ждали приезда инспектора из районного отдела тяжких преступлений. Половина седьмого; солнце уже садилось, но работа только начиналась.

– Мы ждем некоего инспектора Крейна, – сообщила Мередит. – Скоро он приедет сюда.

– Алан, вы с ним знакомы? – осведомилась Уинн.

– Боюсь, что нет. Видите ли, я служу в полиции графства. Обычно мы не расследуем убийства на местах, если нас не попросят… или если они не связаны с делом, над которым мы в данный момент работаем.

Уинн смерила его скорбным взглядом:

– Значит, нельзя надеяться, что дело поведете вы?

– Никак нельзя, Уинн. – В прихожей зазвонил телефон. – Извините…

Алан поспешно вскочил со стула.

– Насколько я понимаю, – заговорила Уинн, как только Маркби вышел, – служа консулом, вы сталкивались с такими вещами. Вам приходилось, как вы и сказали, осматривать жертв автокатастроф. Я тоже сталкивалась с подобным, когда работала в журналистике. Поэтому нам с вами прекрасно известно, что нужно постараться поскорее вернуться в норму. Важно, например, поесть, даже если вам не хочется. Тарелку супа, бутерброд – все что угодно. Вы что-нибудь ели?

– Уинн, если честно, сейчас еда в меня не полезет. У меня внутри еще не все успокоилось; боюсь, если я поем, меня опять вырвет. Хотя что-нибудь съесть обязательно надо, потому что я весь вечер сижу и пью! Хотя бы выпить бульона до приезда этого инспектора Крейна. Надеюсь, к тому времени, как он до нас доберется, я не совсем опьянею. Пока я могу сказать ему только, что зашла в загон случайно и нашла там Эрни. Больше я ничего не видела. – Голос у Мередит дрогнул. Она помолчала, наморщила лоб и продолжала: – Я уверена, что больше ничего не видела. Понятия не имею, долго ли он там просидел… Вряд ли целых два дня! – Она глубоко вздохнула. – Иначе его бы нашли лисы и крысы. Вороны на нем сидели, но совсем недолго – не сомневаюсь…

– Дорогая, пусть об этом беспокоится полиция. – Уинн похлопала ее по руке.

– Я тоже беспокоюсь. Уинн, я все время ломаю голову. Вы знаете о деревне гораздо больше нас. Кромби сказал Алану, что Эрни пропал, потому что, скорее всего, завел себе новую пассию. Мне такое кажется невероятным, но, наверное, это все же возможно. Вы слышали какие-нибудь слухи? Может, местные сплетничали про Эрни и еще про кого-то?

Пучок на голове Уинн заколыхался; шпильки угрожающе зазвенели и принялись падать на пол – одна за другой.

– Никаких имен я, конечно, не знаю. Но сплетни – да, слышала. Согласна, вид у Эрни был не слишком привлекательный, но он действительно считался местным донжуаном. Но если Эрни и хвастал о своих победах, то вряд ли при женщинах. Так что расспрашивать надо мужчин.

– Но раз его слушали мужчины, значит, слухи могли дойти до ушей ревнивого мужа? – не сдавалась Мередит. – Допустим, тот решил отомстить…

Уинн задумчиво поддернула рукава канареечно-желтого свитера.

– Ревнивый муж скорее просто пошел и избил бы Эрни. Попросту, по-деревенски, – решительно объявила она. – Вряд ли бы он стал резать ему го… Ой, простите, дорогая! – поспешно воскликнула она, заметив, как передернуло Мередит.

– Я хочу сказать, – нерешительно продолжала Уинн, – такая месть была бы неестественной. Если бы убийца, движимый ревностью, хотел отомстить, он бы скорее уж отрезал… м-м-м… другое место. Как вы думаете? Помню, много лет назад, когда я работала… Но сейчас не будем об этом! И потом, мы не знаем, действительно ли Эрни завел себе новую подружку. Просто так считали многие, вот и пошли слухи. Если я чему-то и научилась за свою жизнь, то только тому, что слухи всегда надо проверять.

– Но я слышала о новой пассии не от одного, а от двоих людей, причем каждый высказался по отдельности. Мервин Поллард упомянул о такой возможности при мне, а Макс Кромби то же самое предположил при Алане. Зачем им обоим утверждать одно и то же?

– Из-за репутации Эрни. Могу вас заверить, в деревне он стал настоящей притчей во языцех! – отвечала Уинн. – Достаточно вспомнить, сколько женщин время от времени жили в его домике, и… о господи! – вдруг ужаснулась она. – Кевин! Кому-нибудь придется сказать бедному парню…

– По-моему, полицейские уже нашли его и поставили в известность, – промямлила Мередит. – Все-таки он – ближайший родственник Эрни. Ведь так?

– Во всяком случае, других у него нет. – Уинн все больше волновалась. – Неужели бедного мальчика заставят опознавать останки? Не знаю, как он выдержит!

– Понятия не имею. Может быть, на опознание поедет доктор Барнетт. Ведь он присутствовал при том, как… – Мередит приказала себе: «Скажи!» – как на клумбе нашли голову. Во всяком случае, уверена, они постараются, чтобы… чтобы все выглядело аккуратно, если вы понимаете, о чем я, прежде чем… это кто-то увидит. Прикроют простыней…

– Наверное, вы правы, но, может, мне имеет смысл перекинуться словечком с этим инспектором Крейном? Я объясню ему, что Кевин не привык ни к какой ответственности. За ним необходимо приглядывать до тех пор, пока он не привыкнет жить один. Ему еще ни разу не удавалось справиться одному, без Эрни. Хотя правда, что Эрни…

Уинн замолчала и принялась рассеянно поправлять свой пучок, втыкая в него шпильки наугад. В результате они торчали у нее из головы, как длинные шпильки-акадама в прическе японской гейши.

– Что такое? – с любопытством спросила Мередит.

– Да нет, ничего… Просто Эрни, можно сказать, не слишком следил за Кевином… по крайней мере, пока тот был маленький. Он всегда был неряшливо и плохо одет. О нем в самом деле некому было позаботиться, ведь мать его бросила, а все остальные женщины жили с ними лишь временно. Дома у Берри не самая здоровая обстановка. Ни одна подружка не задерживалась у Эрни надолго, и ничего удивительного! В каждой деревне есть такая семья, которая живет хуже остальных. В Парслоу-Сент-Джон такими считаются Берри.

– Похоже, Кевин – подходящий подопечный для сотрудников социальной службы. Неужели никто никогда не пытался вмешаться, отстоять интересы ребенка?

– Нет, что вы! – воскликнула немного смущенная Уинн. – Понимаете, в деревнях не любят, когда посторонние лезут в их дела. Пусть семья и бедная, она все же как-то выживает. Вот и я сейчас хочу сказать: какой бы убогий дом ни предоставил Эрни Кевину, все-таки у парня была крыша над головой. А сейчас Кевин остался совсем один. Парня не назовешь в полном смысле дееспособным. Эрни всегда говорил ему, что делать. Мне кажется, Кевин в жизни не принял ни одного самостоятельного решения.

Разговаривая, они слышали голос Алана, который беседовал с кем-то по телефону. Но вот щелкнули рычажки, и Маркби вернулся в гостиную. На лице у него отразилось смешанное чувство облегчения со смущением.

– Ну, вот и все. Я больше не у дел. Мне велено прекратить дальнейшие расспросы в Парслоу-Сент-Джон. Не имею права путаться под ногами у следственной бригады и смущать свидетелей. Извините, Уинн!

Он улыбнулся соседке.

– Ничего страшного, Алан. Все равно – спасибо вам. Вы все начали, и, если бы вам позволили продолжать, уверена, вы бы что-нибудь обязательно выяснили, – задумчиво проговорила Уинн. – Вы, случайно, не наткнулись на какой-нибудь след?

Алан покачал головой:

– Нет, извините.

– Что ж, ничего не поделаешь. – Уинн встала и одернула свитер. – Пожалуй, пойду-ка я домой до того, как приедет инспектор Крейн. Не забудьте, я рядом. Если вам что-нибудь понадобится…

Мередит и Маркби поблагодарили ее, и Уинн вышла, безутешно вздохнув напоследок.

– Бедная Уинн, – сказала Мередит. – Ты ведь и правда не наткнулся ни на какой след?

– Что? Нет, разве что… Возможно, дело как-то связано с завещанием Оливии Смитон, как ты и предполагала. Она была богата, и у нее не было родственников. Кто-то мог подумать… С другой стороны, только из-за того, что она упомянула в завещании некоторых местных жителей, у нас нет причин подозревать нечестную игру. Она отплатила любезностью за любезность Армитиджу, Барнетту и Кромби – через его дочь. Кстати, Кромби и сам человек вполне состоятельный. По-моему, и Армитидж тоже. Дом Барнетта производит удручающее впечатление. Похоже, доктор сильно нуждается. Правда, первое впечатление может оказаться совершенно обманчивым. Кстати, будешь болтать с Уинн, спроси как бы невзначай, первый ли это брак у Барнетта.

Они услышали шум подъезжающей машины. В дверь громко постучали.

– Должно быть, – Алан встал и направился к двери, – приехал инспектор Крейн!

Он вышел; Мередит мысленно приготовилась повторить рассказ о своем ужасном открытии. В прихожей послышались шаги; она услышала голос Алана, чей-то высокий голос – уж точно не Уинн? Ведь Уинн ушла.

Дверь открылась.

– Мередит, – сказал Алан, – это инспектор Крейн, старший следователь.

В комнату вошла высокая, стильная, рыжеволосая женщина в темном деловом костюме, строгой белой блузке и туфлях на высоком каблуке.

– Мисс Митчелл? Я Аманда Крейн. Здравствуйте!

Она протянула руку.

После секундного колебания Мередит пожала ее.

Инспектор Крейн села, раскрыла папку, достала оттуда скрепленные листочки бумаги, захлопнула папку, закинула ногу на ногу, улыбнулась и бодро, как будто беседовала с больной, произнесла:

– Итак, мисс Митчелл…

Маркби, который тактично держался на заднем плане, передвинулся на край кресла, голову запрокинул назад, подальше от света стоящего рядом с ним торшера. В приглушенном свете волосы инспектора Крейн, постриженные по последней моде, казались не такими ярко-рыжими. Несомненно, инспектор олицетворяла собой будущее полиции, но Маркби невольно задумался, удастся ли силам правопорядка надолго удержать в своих рядах такое деятельное существо. Совершенно нормально и в духе времени то, что молодую выпускницу университета – Маркби не сомневался, что инспектор Крейн обладает дипломом о высшем образовании, – охотно взяли на работу, а потом быстро повысили. Но служба в полиции по большей части представляет собой довольно монотонную, нудную работу, и результаты не всегда радуют. Много лет в полиции выдерживают, как правило, сотрудники – слава богу, не все, – обладающие определенными, не всегда самыми лучшими качествами. Тем больше причин привлекать к работе таких, как Крейн.

Лицо инспектора Крейн дышало умом; ее нельзя было назвать красавицей в обычном смысле слова, но она подкупала своим обаянием. Тускло мерцающие медно-рыжие волосы подчеркивали выступающие скулы, когда она время от времени отрывалась от своих записей и вскидывала голову на Мередит. В последние годы в полиции энергично борются с так называемыми казарменными разговорчиками и сексистскими намеками, но старые привычки очень живучи. По-другому и быть не может! Маркби живо представлял, как прохаживаются насчет инспектора Крейн в мужской курилке. Разумеется, никаких намеков в лицо; судя по ее виду, она не из тех, кто будет терпеть издевательства. И все же… Маркби подозревал, что среди сослуживцев у нее мало друзей. Что ж, тем хуже для нее.

На улице еще не совсем стемнело, но в их гостиной сгустился серый полумрак. Щадя зрение инспектора Крейн, Маркби включил настольную лампу.

– Как вы себя чувствуете, пережив такое ужасное потрясение?

Маркби невольно покачал головой. Участливый тон – ошибка. Точнее, такой подход, несомненно, оправдал бы себя с большинством других свидетельниц, но только не с Мередит. Он отчетливо представил, как Мередит вскипает от ярости и, фигурально выражаясь, закатывает рукава, готовясь дать отпор.

– Сейчас лучше, чем раньше. Первое потрясение уже проходит.

Не дави, мысленно просил Маркби, обращаясь к Крейн. Но его мольба пропала втуне.

– Если хотите, могу посоветовать отличного психолога…

– Нет, не хочу! – отрезала Мередит. – Спасибо.

– Что ж, если передумаете, дайте мне знать. Здесь у меня ваши показания, – продолжала Крейн, – которые вы дали нашему сотруднику на месте преступления.

– К ним я почти ничего не могу добавить, – сказала Мередит.

– И все же давайте пройдемся по всем вопросам еще раз. Надеюсь, вы не против? – ласково осведомилась Аманда.

Маркби, сидя в своем затененном уголке, представил – или только понадеялся, что представляет, – как хмурится Мередит. В нем крепло дурное предчувствие. Его любимая сидела на диване, выпрямившись, как палка, и воинственно скрестив руки на груди. Хорошо хотя бы, что дурацкий тон инспектора Крейн немного встряхнул Мередит. Может быть, ее подход в конце концов окажется не таким ужасным, хотя инспектор действует не обдуманно, а скорее наудачу.

– Что привело вас на луг? – оживленно и заинтересованно спросила инспектор.

– В загон, – сухо уточнила Мередит. – В нем похоронен пони. Я пошла взглянуть на могилу. Решила, что это очень трогательно.

Инспектор Крейн ответила на сухость допрашиваемой профессиональной улыбкой:

– Значит, вот почему вы гуляли в парке при поместье «Грачи»?

Тем самым она тонко намекала, что Мередит вторглась в частные владения. Да, видно, инспектор Крейн любит рисковать…

Сверкнув светло-карими глазами, Мередит ответила:

– В самом доме мы уже побывали; мы обсуждали возможность его покупки. Нам сказали, что дом продается. Вы, наверное, тоже видели объявление. Дом нам показала местная жительница, у которой хранятся ключи. Алан сегодня кое-кого навещал, а я решила сходить в «Грачи» и еще раз взглянуть на парк, пока жду его.

Инспектор Крейн повернула к Маркби длинное, бледное, умное лицо. Такие лица недоброжелатели называют лошадиными. Вполне английская внешность, как будто сошла с картины старых английских мастеров.

– Сэр, не связан ли ваш сегодняшний визит с расследованием, которое, как мне сообщили, вы вели, так сказать, неофициально?

– Совершенно верно, – кивнул Маркби. Он прекрасно понимал, в каком сложном положении оказалась инспектор: ей приходится тщательно подбирать каждое слово. Да, она проводит допрос, но перед ней старший по званию. Все время приходится балансировать, как на канате… Интересно, как она справится? – Я беседовал с доктором Барнеттом – до тех пор, пока он не уехал на срочный вызов.

– Когда его вызвали в дом мистера Армитиджа?

– Да. Насколько я мог судить тогда, миссис Армитидж заболела. Я не знал, что она нашла… часть останков.

– Как я понимаю, сэр, вы расследовали обстоятельства недавней смерти одной пожилой дамы, владелицы «Грачей»?

Маркби энергично отмахнулся:

– Нет никаких оснований подозревать что-либо, кроме несчастного случая. Однако мне удалось выяснить кое-что любопытное – больше связанное с жизнью пожилой дамы, чем с ее смертью.

– И вы продолжите свои изыскания?

– Нет, инспектор, не продолжу. Отныне дело ведете вы.

Крейн с сомнением посмотрела на него и снова переключила внимание на Мередит:

– Мисс Митчелл, здесь написано… – Она посмотрела в записи. – Вы сказали констеблю, что опознали в покойном Эрни Берри, местного разнорабочего. Но, насколько я понимаю, в Парслоу-Сент-Джон вы приехали впервые, а у покойного не было…

Тут замялась даже профессиональная и уравновешенная инспектор Крейн.

– Головы, – просто закончила Мередит.

– Ну да. Тело было обезглавлено. Как вы поняли, что перед вами именно Берри?

– Наверное, поклясться я бы не смогла, но я была почти совершенно уверена. – Мередит задумалась. – Я видела его один раз в местном пабе. У него очень характерная фигура. Он… на его теле… была та же самая одежда, как в тот раз. И потом, я знала, что его уже некоторое время никто не видел.

Инспектор Крейн удивленно подняла безупречно выщипанные брови:

– В самом деле?

Мередит передала ей содержание своих разговоров с Мервином Поллардом и Кевином.

– Кевин сказал, что Эрни не ночевал дома.

– Мистер Поллард предположил, что Берри завел себе новую пассию?

– Да. Хотите – верьте, хотите – нет, но в деревне он считался первым волокитой.

Инспектор Крейн недоверчиво хмыкнула.

Ее трудно винить, подумал Маркби. Вслух же он сказал:

– Мне тоже говорили, что Берри пропал. На него пожаловался местный подрядчик по фамилии Кромби.

– Позвольте спросить, суперинтендент, в связи с чем у вас зашел разговор об Эрни Берри?

Так, конечно, вежливее, чем грубо брякать: «Когда это было?» Молодец!

– Сегодня утром, – любезно ответил Маркби. – Насколько я понял, Кромби ожидал Берри накануне, он должен был явиться к нему и выполнить какую-то работу. Но объявился только Кевин Берри. То же самое и сегодня.

– Кромби удивило поведение Берри? Обычно на Берри можно было положиться?

– По-моему, да. Кромби тоже предположил, что Берри мог задержаться у какой-нибудь подружки.

– Кромби… – прошептала инспектор, записывая фамилию подрядчика.

Мередит и Алан, сидящие в разных углах комнаты, переглянулись.

Мередит спросила:

– Кто-нибудь сходил к Кевину Берри? Ему сказали, что его отец умер?

– Да, – отрывисто ответила инспектор Крейн. Наступило молчание. Потом инспектор нехотя добавила: – Судя по всему, умом парень не блещет. Насколько я понимаю, других родственников у него нет. Он совершеннолетний, ему девятнадцать. Конечно, его можно передать сотрудникам социальной службы. Но сейчас у них все заняты. Наверное, будет лучше, если несколько дней за парнем присмотрит кто-то из местных жителей – человек, которого он знает и уважает.

– А вы попросите миссис Картер, – предложила Мередит. – Она живет рядом с нами.

Она показала на соседний домик.

– Миссис Картер, – повторила инспектор, записывая фамилию.

– Вы нашли орудие преступления? – спросил Маркби из своего угла.

Инспектор вздрогнула и немного воинственно ответила:

– Нет, сэр. Пока нет. Мы начали обыск луга… то есть загона… – Она украдкой покосилась на Мередит. – Но с наступлением сумерек работа прекратилась. Завтра с утра мы первым делом возобновим поиски. Если мы не найдем орудия на месте, расширим поиски и обыщем весь парк, правда, он довольно большой и изрядно зарос.

– Вы хотя бы примерно представляете, что ищете?

– По словам доктора, клинок должен быть большой и широкий. Скорее рубящее, чем режущее орудие. Придется подождать результатов вскрытия. – Она отвернулась, прекращая разговор на неудобную тему, свернула листки и положила назад в папку. Потом, не глядя на Маркби, инспектор спросила: – Сэр, насколько я понимаю, в последнее время в деревне участились случаи вандализма?

– Мне известно о трех, – кивнул Маркби. – Правда, по-моему, к ним можно причислить и отравление пони. Но возможно, оно никак не связано с остальными эпизодами.

– Тот самый пони, которого похоронили на лугу… то есть в загоне?

– Да, – ответила Мередит. – А еще здесь происходил ведьминский шабаш.

После паузы Крейн смерила ее подозрительным взглядом.

– «Шабаш»?! – повторила она примерно тем тоном, каким леди Брэкнелл из «Как важно быть серьезным» могла бы спросить: «Ребенок – в саквояже?!»

– Жаль, – негромко сказал Маркби, когда инспектор Крейн забрала свою папку и уехала, – что ты упомянула ведьминский шабаш, по крайней мере сейчас. Мы ведь не знаем, имеет ли оно какое-нибудь отношение к делу.

– Она должна была знать. Она из тех, кто хочет знать все. Она любит все записывать…

– Остается только радоваться, – кротко заметил Маркби, – что ты с разгону не послала ее подальше!

– Она мне надоела. – Неожиданно Мередит слегка покраснела. – Я и не знала, что это так заметно!

– Ты держалась великолепно. Просто я знаю тебя получше, чем она! По-моему, она неплохо провела допрос. Ей пришлось нелегко, ведь рядом сидел я.

«По-моему, она неплохо провела тебя», – подумала Мередит, но вслух ничего не сказала.