Текст книги "Посмертное слово"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Мередит рассердилась:

– Да разве вы не видели, что она была за человек?

– Согласен с вами. В своем доме она жила совершенно обособленно. Кстати, вот еще одно – ее дом. Совершенно неподходящее жилище. Я пытался убедить ее продать «Грачи», а деньги вложить в квартиру в специальном доме для престарелых… Но она, как я уже сказал, была очень упертой. С такой говорить бесполезно… – Дейв помолчал. – Должно быть, ей все-таки нравилось, что я к ней приезжал, потому что она в завещании отказала кругленькую сумму в фонд восстановления церкви. Я уже начал гадать, не любила ли она всех, кто к ней приезжал, но здесь, извините за каламбур, бабушка надвое сказала. Внешность бывает обманчивой. Со стороны Олли казалась надменной, заносчивой, а на самом деле, наверное, радовалась, когда кто-то проявлял к ней интерес.

Мередит поняла, что выспрашивать священника об Оливии бесполезно. Самодовольство окружало его, как броня. Самое грустное, что, по сути, намерения у него были самые добрые. По-своему неуклюже он пытался подружиться с Оливией, вот только не утруждал себя заранее поинтересоваться тем, что хочет сама Оливия.

Мередит, лишившись дара речи, смотрела на молодого священника во все глаза. Он немного смутился.

– Вам эти сведения были нужны? – спросил он и с тоской покосился на свою гитару.

Наверное, ему не терпится возобновить репетицию, а может, вдруг сообразила Мередит, гитара для него как любимая игрушка для ребенка. Она не только занимает, но и утешает его. Какой-то ее вопрос выбил его из колеи и даже, кажется, напугал. Интересно, что с ним такое?

– Дейв, – осторожно начала Мередит, боясь спугнуть священника. – Вы, случайно, не приезжали или не звонили в дом миссис Смитон в те выходные, когда она скончалась?

Священник побелел. Несколько раз он открывал рот, а секунду-другую Мередит казалось, что он вот-вот расплачется. Как ни странно, священник напомнил ей Джули Кромби, чья самоуверенность оказалась такой хрупкой. Она задала этому самоуверенному молодому человеку единственный вопрос на свете, который, как он надеялся, ему никто не задаст, и он обязан был ответить ей правдиво. Он не мог лгать. Просто не умел.

Надо отдать ему должное, он справился с трудной задачей как мужчина. Выпрямился, сложил руки на коленях, решительно отвернулся от гитары и сказал:

– Я много думал об этом. Буду с вами откровенен. С тех пор я все время думаю, надо ли кому-нибудь рассказать о том, что произошло.

– Расскажите мне, – просто попросила Мередит.

Она увидела, что Дейву в самом деле хочется с ней поделиться. Слова, которые он несколько недель сдерживал в себе, хлынули потоком, как на исповеди. Мередит неожиданно превратилась в исповедницу и утешительницу, а Дейв – в кающегося грешника.

– Знаете, я рад, что вы ко мне зашли. Не знаю, кто вы такая, но я верю, что вас прислал Господь. Нет, нет, не говорите, будто Он вас не посылал, потому что пути Его неисповедимы! Все равно от этого ничего не меняется. Я был на дознании, и врач сказал, что смерть наступила ночью в пятницу или рано утром в субботу. Я действительно побывал в «Грачах» в субботу днем. Не знаю, зачем я вообще туда пошел. Помню, я был в церкви, вышел, посмотрел на «Грачи» и подумал: надо взглянуть, как там поживает старушка Олли. Прошел по дорожке, кругом ни души, в доме все тихо. Ставни, правда, были открыты. Будь дом закрыт, я бы сразу понял: что-то случилось. А так ставни оказались сложены. Они старые и складываются изнутри, знаете? Я позвонил в дверь, но мне никто не открыл. Обошел дом сзади, позвонил в дверь черного хода и постучал – раза два, не меньше. Тишина… Вот я и подумал: она или дремлет, или в саду. Походил по саду, но ее не нашел… ее там не было. Поэтому я решил, что она, наверное, спит. День был очень теплый, ну и старушку разморило. А потом… в общем, я ушел. – Молодой человек смерил Мередит жалобным взглядом: – Откуда же мне было знать? Многие пожилые люди любят вздремнуть днем. Олли меня не ждала. У нее был такой характер… Она могла вообще не пожелать меня видеть и просто не захотела открывать. Она была способна на такое!

– Откуда же вам было знать? – сказала Мередит.

Священник расслабился:

– Как я рад, что вы это сказали! Ведь я думал: может, надо было упомянуть о том происшествии, тогда я бы помог точнее установить время смерти, правда? Должен сказать, врачи назвали довольно большой интервал. А я-то думал, в наши дни они умеют все определять точно.

– Не всегда. Зависит от многих факторов. Но если ставни были открыты, значит, она не закрыла их накануне ночью. Следовательно, вечером в пятницу она в постель не ложилась. Полиции будет любопытно узнать такую подробность.

– Ах ты… – Священник заерзал на стуле. – Об этом я как-то не подумал. Если честно, больше всего меня с тех пор грызет другое: я мог бы оказать ей помощь – ведь я понимал, что она могла заболеть или что-нибудь сломать…

Мередит стало жаль молодого человека.

– Ну, это уж слишком! И потом, она ведь действительно могла спать, как вы тогда и подумали.

– Да. – Наконец священник спохватился и осторожно спросил: – Простите, а почему она вас так интересует? Вы ей кто – родственница?

– Нет, скорее знакомая знакомой.

В конце концов, Уинн можно назвать знакомой Оливии, так же как и всех остальных.

– И потом, мы с моим другом недавно осматривали «Грачи» на предмет возможной покупки. Вряд ли, правда, мы купим дом.

– Ах, очень жаль! Не сомневаюсь, вам бы понравилось жить в Парслоу-Сент-Джон. Для клуба старичков вы, пожалуй, слишком молоды и энергичны, но в очередь со старичками раз в две недели по средам у нас собираются молодые мамочки…

– Я не молодая мамочка.

– Мы всем рады. Нам и помощь всегда нужна. Судя по всему, из вас выйдет отличная помощница!

– Уверена, в вашей деревне жизнь бьет ключом, – решительно отрезала Мередит. – И иногда самым неожиданным образом. Мне говорили, у вас даже есть местная ведьма.

Дейв заморгал глазами:

– Да ну, бросьте! Какая еще ведьма… В наши-то дни… Вас кто-то разыгрывает!

– Я так не думаю. Не утверждаю, будто верю в черную магию. Я очень удивилась, когда мне рассказали о… о той женщине.

Священник нахмурился и почесал бороду.

– Кто же она? Вам имя назвали?

Мередит замялась:

– Только между нами… Меня направили к хозяйке магазинчика в Конюшенном ряду. Никаких доказательств у меня нет. Прошу понять меня правильно.

– Да, магазинчик я знаю. Хозяйка его довольно странная. Надо бы зайти да перекинуться с ней словечком… нет-нет, не волнуйтесь! Про вас я и не заикнусь! – Глаза у него заблестели. – А может, она согласится прийти к нам в клуб и выступить с докладом?

– Думаете, это будет разумно?

– Мы не должны сужать свой кругозор, – укоризненно заметил молодой священник. От его прежней невозмутимости не осталось и следа. – Каждый должен внести свой вклад в духовную жизнь общины! Мы многое можем почерпнуть из других верований. – На миг на его бородатом лице отразилась тень сомнения, отчего он сразу стал моложе и ранимее. – А может, мне сначала посоветоваться с епископом? Как вы считаете?

– По-моему, это очень ценная мысль! – заверила его Мередит, вставая. – Что ж, спасибо вам большое… Дейв. Вы мне очень помогли и обо всем рассказали подробно. Надеюсь, фонд восстановления церкви еще принимает пожертвования? Если позволите, я бы тоже хотела…

– О, замечательно! Сейчас напишу расписку.

Он выбежал из комнаты, сжимая в руках десятку Мередит. Вначале она решила, что кабинет у него наверху. Но, судя по звону посуды и кухонной утвари, молодой священник не ушел дальше кухни и сейчас рылся в ящике кухонного шкафа. Он вернулся с распиской:

– Вот, пожалуйста, чтобы все было как полагается! И не забудьте: если захотите как-нибудь заехать к нам в среду вечером, добро пожаловать! Помощники нам очень нужны.

Он проводил ее до порога и помахал на прощание.

Глава 9

Но священник нашего прихода…

не поверил ни единому слову…

Из книги «Черная магия: описание и разъяснение».

Когда Маркби вернулся домой, Мередит уже устроилась боком в кресле, положив голову на один пухлый подлокотник, а ноги закинув на другой. В руках она держала кружку с кофе.

– Я провела утро очень странно, – сказала она, вместо приветствия. – Познакомилась с ведьмой, обсуждала проблемы туризма с владельцем «Королевской головы», поболтала с Джули Кромби и очень рьяным, хотя и не слишком проницательным молодым священником… Должно быть, от него Оливия просто на стенку лезла. А ты как?

– Я тоже нашел больше, чем собирался, – ответил Алан и рассказал о своих утренних приключениях. – Так что, вполне возможно, пони на самом деле отравили. Похоже, здесь кто-то действительно накопил много злобы, если не сказать хуже.

– Ужасно! – задумчиво проговорила Мередит. – Преподобный Дейв, правда, обмолвился об одном весьма интересном обстоятельстве. – Она пересказала слова молодого священника, который заходил в «Грачи» днем в субботу. – Значит, она действительно умерла в пятницу ночью. Бедняга до сих пор переживает… Думает, что мог бы ей помочь.

Маркби презрительно хмыкнул:

– И поделом ему! Надо было вовремя рассказать все полиции. Коронер наверняка заинтересовался бы такой подробностью.

– Дейва больше волнует другое: он мог бы ее спасти, но не спас. Он выразился по-другому, но, очевидно, все время думает об этом. Он мучается, потому что она могла лежать там без сознания, ну и… ну и так далее.

– Мы ничего не знаем. Маловероятно. Если она упала за… примерно за восемнадцать часов до его прихода, вряд ли она в то время еще была жива. Не говорю, что это невозможно, просто маловероятно. Во всяком случае, сейчас ничего уже поделать нельзя. И все же досадно, когда люди вовремя чего-то не говорят, – решают, непонятно почему, что их показания не имеют значения…

На его лице появилось мученическое выражение, свойственное каждому полицейскому, который рассуждает о том, что народ не желает идти навстречу стражам порядка.

– Кстати, – продолжала Мередит, – Дейв понятия не имел, что в Парслоу-Сент-Джон живет настоящая ведьма! Интересно, почему?

– Потому что никто ему не сказал, вот почему! Он был бы последним, кто обо всем узнал.

– Ему сказала я. По-моему, новость стала для него ударом. Зато он отвлекся от мыслей об Оливии. – Мередит с трудом вылезла из кресла и принялась рыться на полках с книгами. – Мне нужен путеводитель или карта местности. Тут такая есть?

– Могу тебе найти. Что ты ищешь?

– Местный доисторический памятник – менгиры под названием Стоящий Человек и его Жена. У Сейди висит картина с изображением памятника, а нарисовал картину – кто бы ты думал? – Мервин Поллард! Продать картину она не пожелала. Я попросила у него любую другую, но он мне отказал.

– Наверное, это и к лучшему!

– Вряд ли сам памятник далеко отсюда, – сказала Мередит. – Мне хочется его осмотреть!

– Отлично! – Алан замялся. – Помнишь сэра Бэзила Ньютона?

– Конечно, он ведь главный констебль, начальник полиции графства!

– Был. Только что вышел в отставку. У них с женой загородный домик всего в пятнадцати километрах отсюда. Когда он узнал, что мы едем сюда на неделю, он предложил: если у нас будет время, позвонить ему и приехать в гости, выпить по рюмочке. Я и подумал: если ты не против, я ему позвоню.

Мередит оперлась о стол, скрестив руки. Ее светло-карие глаза посерьезнели.

– Вот теперь и ты подозреваешь неладное? Совсем как Уинн!

Прежде чем ответить, Алан долго разглаживал матерчатый чехол на подлокотнике кресла.

– Не совсем. Возможно, я и подозреваю неладное, как ты говоришь. И совсем другое дело, беспокоюсь ли я об этом, как Уинн. Возможно, я смотрю на нечто совершенно другое.

– Все подозрения Уинн так или иначе связаны с Оливией. С тем, как она сюда приехала, как жила и умерла здесь!

– Вот видишь! – Заметив озадаченный взгляд Мередит, Маркби поспешил объясниться: – И Армитидж, и его жена присутствовали на дознании по поводу внезапной смерти миссис Смитон. Они показались мне людьми вполне разумными, вменяемыми, с нормальной памятью. В смерти Оливии не усмотрели ничего подозрительного. Произошел несчастный случай – печально, но, наверное, не слишком неожиданно. Джанин ведь много раз предупреждала ее насчет тапок. – Наконец Алан оставил в покое чехол. – Что же касается жизни Оливии… да, кое-какие вопросы действительно напрашиваются. Но она умерла. Пусть себе покоится с миром.

Мередит вдруг сказала:

– Какое странное место! Возьмем хоть нас троих – тебя, меня и Уинн. На всех нас плохо влияет атмосфера деревни – какие-то плохие волны, можно сказать. И каждый из нас объясняет свое состояние по-разному. Уинн считает, что все из-за Оливии. Ты думаешь, что дело в необъяснимых актах вандализма, за которыми, очень может быть, стоит один человек…

– А ты? – спросил Алан, видя, что любимая задумалась.

– А я связываю свое состояние с тем, что Сейди Уоррен отказалась продать мне картину.

Маркби рывком встал со стула:

– Что ж, может быть, с твоими дурными предчувствиями разобраться проще, чем с моими или с подозрениями Уинн. Подожди, сейчас принесу карту.

Они быстро отыскали менгиры на старой, оборванной крупномасштабной карте местности. Предоставив Мередит изучать карту, Алан пошел звонить сэру Бэзилу Ньютону.

Через несколько минут он вернулся:

– Они приглашают нас сегодня на ужин, если мы свободны. Я ответил, что мы приедем. Мы ведь с тобой сегодня ничем не заняты?

– Что? Ах да, конечно.

– Если выедем чуть раньше, у нас останется время осмотреть твои доисторические камни. Как ты их называешь – менгиры? Они как раз по пути, и будет еще светло.

Мередит очень порадовало его предложение.

– Отлично! – Она посмотрела на настенный календарь. – Ох ты… Сегодня полнолуние!

Добираться до древних камней пришлось проселочными дорогами. Алан, который предпочитал проселочные дороги поездкам по скоростным магистралям, остался очень доволен. Вечер выдался теплым, спокойным; машин на дороге было мало. Они проехали примерно полпути до дома Ньютонов, когда Мередит, которая то изучала карту, то смотрела в окно, вдруг сказала:

– Где-то здесь!

Но Маркби и сам сбросил скорость.

– Впереди вода, – пояснил он.

Поперек дороги, извиваясь, текла мелкая струйка воды; она вытекала из-под живой изгороди, струилась вниз по откосу и исчезала в канаве на другой стороне. Заметив такую струйку в городе, понимаешь, что где-то прорвало водопровод. Ну а в сельской местности это означает, что где-то поблизости протекает ручей или речка.

– Вот почему здесь так зелено, – заметил Маркби.

– Все как на картине из магазинчика Сейди. – Мередит с любопытством озиралась по сторонам. – Смотри, там «карман»! Там можно остановиться.

Площадка для остановки и отдыха автомобилей была устроена за счет проема в живой изгороди. Маркби остановил машину, и они вышли.

– Муниципальная корзина для мусора, – заметил он, показывая примечательный предмет. – Значит, здесь регулярно останавливаются проезжие. Камни должны быть совсем рядом. Ты куда?

Мередит уже карабкалась наверх по довольно крутому травянистому откосу. Туфли на высоких каблуках, надетые в честь званого ужина, она сняла и несла в руке.

– Не забудь, в гости надо прийти в приличном виде! – напомнил Алан.

– Ничего, здесь есть перелаз! – донеслось до него сверху.

Маркби вздохнул и полез наверх следом за Мередит. Она уже перебралась на ту сторону и шла в одних чулках по траве. Он устремился за ней, думая: и зачем нужно было чистить туфли перед поездкой? Одно он знал точно: он не собирался снимать обувь и остаток вечера сидеть в мокрых носках!

Наконец они увидели менгиры – Стоящего Человека и его Жену. Камни стояли посреди луга, господствуя над мирным и уединенным пейзажем.

– Настоящая глушь! – сказал Алан.

Единственным признаком того, что о здешних камнях кто-то знал, служила крошечная табличка, воткнутая в дерн. На табличке были написаны названия камней и скудная информация о «доисторическом памятнике». Ниже кто-то дописал: «Пожалуйста, не влезайте на камни». Стоящий Человек оказался чуть выше Жены.

– Мервин не очень силен в перспективе, – критически заметила Мередит. – На его картине оба камня одинаковой высоты. Странно думать, что они простояли здесь столько времени и никто не уничтожил и не выкопал их! Например, какой-нибудь местный фермер, которому они мешали вспахать поле.

– Их защищало суеверие, – сказал Алан, разглядывая подошву. – Ради бога, смотри себе под ноги! На этом лугу пасутся овцы. Надень туфли!

– Сейчас не сыро.

– Да, но ты можешь схватить почесуху или еще что-нибудь.

– Алан, не суетись.

Мередит медленно пошла вокруг камней.

Поверхность двух менгиров из старого известняка была бугристой и вся испещрена впадинами, словно лицо неряшливого подростка – следами прыщей. «Голова» Жены оказалась плоской, а у Стоящего Человека верхушку либо когда-то повредили, либо ветер и дождь больше воздействовали на него с одной стороны. Он оказался каким-то скособоченным.

Задул вечерний ветерок; издали послышалось блеяние. Должно быть, овцы где-то рядом. Мередит подумала: наверное, ручей, который течет на дороге, пересекает и пастбище, вот только где? Бывает, русло проходит и под землей.

– А вдруг где-то поблизости есть и другие? – вслух спросила она. – Может, они тоже стоят кругом?

Маркби начал раздражаться:

– Не обязательно! Возможно, здесь остатки древнего могильника, своего рода надгробные камни. Если тебя так интересуют эти камни, попробуй обратиться в местную библиотеку или в ближайшее отделение Исторической ассоциации. Кстати, сэр Бэзил или его жена тоже могут что-то знать, – добавил он с нажимом, напоминая, что им пора двигаться дальше.

– Ах ты, совсем забыла о Ньютонах! Но мы ведь еще не опаздываем? – Мередит повернула назад, к перелазу. – И все-таки я рада, что мы нашли камни. Такие вот маленькие тайны всегда возбуждают мое любопытство.

– А то я не знаю! – с чувством пробурчал он.

Глава 10

…Он показал, что…она… – дочь палача и иногда приносит по ночам перед базарным днем с бойни баранью ногу, а однажды она зарыла в землю кусок говядины, что считается признанным средством исцеления от бородавок…

Из книги «Черная магия: описание и разъяснение»

– Молодой барашек был просто замечательный, – сказала Мередит.

Ее похвала очень понравилась Мойре Ньютон.

– Как я рада, что вы с Аланом смогли приехать и поужинать с нами! – воскликнула она. – Как раз сегодня за завтраком я сказала Бэзилу: очень жаль, что мы будем ужинать вдвоем; я купила такое хорошее мясо… И тут позвонил Алан! Надеюсь, мы не нарушили ваши планы?

И Мередит, и Маркби наперебой принялись уверять хозяйку, что никаких планов они не нарушили. После вкуснейшего сытного ужина они перешли в гостиную с низким потолком, где сидели у широкого каменного камина и наслаждались кофе и пыльной бутылкой портвейна, которую их хозяин вынес из погреба. Хотя вечер был теплым, хозяин растопил камин, потому что Мойре нравилось по вечерам смотреть на огонь.

Действительно, ужин прошел превосходно, подумала Мередит. Они вкусно поели и угостились замечательным вином. Как приятно сидеть в тепле и уюте, смотреть на язычки пламени, попивать хороший портвейн… Поневоле заскучаешь по тихой жизни.

Она бросила встревоженный взгляд на Алана. Возможно, именно так он рисует себе их совместную жизнь в «Грачах». Но ведь, кроме вот таких вечеров, надо как-то и дни тянуть?

Как будто прочитав ее мысли, Мойра Ньютон вдруг сказала:

– Мы с Бэзилом купили этот дом, когда дети были еще маленькие, чтобы было куда ездить по выходным. Пол и Лора, наверное, точно так же будут приезжать в домик его покойной тетушки. Потом дети выросли, и домик уже не был нам так нужен. Несколько раз мы его сдавали. Потом Бэзил вспомнил, что до пенсии ему совсем недалеко, и предложил переехать сюда.

Маркби поерзал в кресле.

– Отличная мысль!

– Не знаю… – Мойра поджала губы. – Городской дом мы еще не продали. Если честно, мне не хочется его продавать.

– Сейчас, пожалуй, ничего и не получится, ведь цены на недвижимость падают! – проворчал ее муж. – Так что придется нам пока оплачивать содержание двух домов! Налоги в двойном размере, как и счета, будь они неладны! Один из домов необходимо продать. По-моему, жилье в городе нам сейчас совершенно ни к чему. Поэтому я за то, чтобы продать наш городской дом и окончательно поселиться здесь.

– Бэзил, здесь мы окажемся отрезанными от всех наших друзей!

– Ничего страшного, сейчас у всех есть машины.

– Не хочу собираться в долгий путь всякий раз, как мне захочется поболтать и выпить кофе.

– Совершенно с вами согласна, – поддержала ее Мередит. – Алан хочет купить один красивый, но старый георгианский особняк с огромным садом и загоном для лошадей.

– Aга! – Сэр Бэзил подмигнул ей. – Наверное, ему понравились «Грачи», где жила покойная Оливия Смитон?

– Значит, дом Оливии Смитон вам знаком? – оживился Маркби, который уютно устроился на диване, протянув длинные ноги к камину.

– Знаю, где он находится, видел его. Внутри ни разу не был. Признавайтесь, положили на него глаз?

– Алану он понравился, – уточнила Мередит.

– Тебе тоже, – сухо возразил Маркби.

– Ну да, мне он тоже понравился, но это вовсе не означает, что я хочу его купить!

– Не ссорьтесь, – примирительно заметила Мойра. – Это всего лишь дом. И потом, вам обоим до пенсии еще далеко! Кому еще кофе?

– А саму Оливию вы знали? – спросила Мередит. Оливия показалась ей более безопасной темой, чем ее жилище.

Сэр Бэзил, кряхтя, встал с кресла и неуклюже зашагал к бару с напитками.

– Не могу сказать, что знал ее.

Он загремел бутылками, и Мередит вдруг вспомнила Уинн Картер, которая так же любовно выбирала угощение среди своих домашних вин. Наверное, жизнь в сельской глуши способствует развитию привычки к крепким напиткам.

– Я выпью капельку скотча, – сказал сэр Бэзил. – А вы, Алан? И вы, дорогая Мередит, что будете пить?

– Боюсь, я не поклонница скотча, – извинилась Мередит.

– Вот и славно! – обрадовался хозяин. – Алан выпьет, а вы повезете его домой.

– Бэзил! – укорила его жена.

– Так и будет, – улыбнулась Мередит. – Все равно больше мне пить не хочется… если только кофе.

Через несколько минут, когда все снова устроились с чашками и рюмками, сэр Бэзил вдруг сказал:

– Я читал в газете про смерть Оливии. Лоренса я, конечно, знал.

Реакция гостей его изрядно удивила.

– Вы знали Лоренса Смитона?! – хором вскричали Алан и Мередит.

– Господи, еще бы! Правда, это было давно, когда я служил в армии. Лоренс был гораздо старше – и по возрасту, и по званию. Вышел в отставку в чине бригадира. <sup>[6]6
  Бригадир – младшее генеральское звание в сухопутных войсках и морской пехоте Великобритании.


[Закрыть]</sup> Потом мы с ним встретились случайно – если я правильно припоминаю, на скачках – уже после того, как я ушел с военной службы. Он вспомнил меня, спросил, чем я занимаюсь, и так далее… После той встречи мы некоторое время переписывались.

– Наверное, вы не знаете, жив он еще или нет, – спросила Мередит, затаив дыхание.

– Что вы, моя дорогая! Сомневаюсь, что он жив. Ему ведь сейчас было бы уже… Впрочем, не знаю. – Бэзил помолчал. – Ему около восьмидесяти, в наши дни такой возраст уже не считается таким почтенным, как в прошлом… Да, может статься, он еще жив и вполне дееспособен.

– Да что ты говоришь, Бэзил! – с досадой воскликнула его жена. – Я знаю, сам ты никогда не пишешь поздравительных рождественских открыток, но думала, что ты хотя бы читаешь те, что присылают нам!

– Еще чего! – фыркнул ее муж. – Зачем? На Рождество мы всегда получаем их несколько тонн…

Мойра повернулась к Мередит и Алану:

– Смитоны, то есть Лоренс и его жена Мирей, живут в Камбрии. Мирей – француженка. Мы с ними не виделись очень давно, лет тридцать! Но на Рождество регулярно обмениваемся открытками! – Она смерила мужа многозначительным взглядом. – И каждый год, вскрывая конверт, я говорю тебе, Бэзил: «Вот открытка от Мирей и Лоренса; значит, они оба живы и здоровы».

– Да неужели? – буркнул сэр Бэзил себе в рюмку.

Мойра пристально посмотрела на гостей:

– Он не слушает ни слова из того, что я говорю, во всяком случае за завтраком! Начинаю подозревать, что и в другое время он тоже меня не слушает. Мы с Мирей Смитон не переписываемся, только каждый год обмениваемся открытками и приписываем по нескольку строчек о том, как у нас дела. Хотя я могла бы и написать ей… Да, наверное, напишу.

Сэр Бэзил благородно произнес:

– Ты совершенно права, Мо. Ну да, мне следовало помнить, что мы с ними по-прежнему поддерживаем связь. Но ты ведь знаешь, что подобные вещи я предоставляю тебе.

Алан отставил рюмку и наклонился вперед:

– Не хочется говорить о делах, но, раз уж мы сейчас в Парслоу-Сент-Джон, должен заметить, там творится что-то неладное.

– И еще кое-что произошло до того, как мы туда приехали! – добавила Мередит.

– Тайна! – радостно воскликнула Мойра, сразу успокаиваясь. – Обожаю хорошие детективы. Бэзил, подбрось в камин полено. Сейчас Алан расскажет нам историю, от которой кровь стынет в жилах!

– Иногда ты меня поражаешь, – заметил Бэзил жене, подбросив в огонь полено, которое сразу взметнуло вверх сноп искр. Он покосился на диван: – Алан, вы и правда собираетесь рассказать нам историю, леденящую кровь?

– Нет, разве что вы оба примете близко к сердцу отравление пони.

– Понятно, – заявил сэр Бэзил, когда Алан дошел до конца истории о пони Оливии, цветах Уинн и «ренджровере» Армитиджа. Не забыл он и слова Джанин Катто о старых тапках и убеждение Уинн, что прошлое Оливии так или иначе настигло ее.

Ньютон вытянул ноги, а руки сложил на своем обширном животе.

– Ясно… По-моему, вандализм – отвратительная вещь, а деревенские междоусобицы бывают поистине ужасными. Сложите все вместе, и выйдет настоящая мерзость, к тому же мерзость опасная. Кто-то может серьезно пострадать. – Он посмотрел на гостей. – Нужно обязательно сообщить обо всем в местную полицию. Понимаете – обо всем, а не только о растворителе, который вылили на машину ветеринара. Обо всем остальном тоже.

– Непременно прослежу за этим, – кивнул Маркби.

– Теперь что касается несчастного случая с бедняжкой Оливией. Об обстоятельствах ее падения я, разумеется, читал; они дали богатую пищу для местных сплетен, правда, Мойра? Проходит время, и о таких вещах, как правило, забывают. Внимание сплетников привлекают другие происшествия. Обычная кратковременная сенсация. Вряд ли у коронера возникли какие-то сомнения. У полиции наверняка не найдется оснований вновь открывать дело, а учитывая, как мало у них людей, сомневаюсь, чтобы предложение начать дополнительное расследование было встречено хорошо.

– Я пытался убедить в том же самом Уинн, – сказал Маркби. – Лично осмотрел треснувшую балясину. Мне не показалось, что дерево кто-то подпилил нарочно. Что же касается прошлого Оливии, здесь еще меньше оснований что-либо подозревать. Единственный человек, который много лет назад хорошо ее знал, – Лоренс Смитон, ее бывший деверь. В свое время он питал к ней сильную неприязнь; возможно, она сохранилась и по сей день, если, конечно, он еще питает к ней какие-то чувства. Насколько мне известно, ни на дознание, ни на похороны он из своей Камбрии не приехал.

– Да, не приехал, – подтвердила Мойра. – Иначе Мирей непременно позвонила бы мне и сообщила, что они будут в наших краях. Когда буду писать ей, непременно спрошу, если хотите, Алан.

Сэр Бэзил деликатно заметил:

– Алан, лично я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы вы навели справки, так сказать, по собственной инициативе, неофициально, но заручившись согласием полиции. К сожалению, я уже на пенсии и не могу ни разрешать, ни запрещать ничего подобного. Зато я могу поговорить со своим преемником; уверен, он возражать не станет. Пока вы не наступите ни на чью больную мозоль – а я не сомневаюсь, что этого вы делать не станете, с вашим-то опытом.

– Поймите меня правильно, мне вовсе не хочется, чтобы меня втягивали во что-то, – заверил его Маркби. – Но Уинн явно разочаровалась во мне и заодно во всей полиции как таковой! Мне ничего не стоит расспросить местных жителей – неофициально, разумеется, задать несколько вопросов доктору Барнетту или подрядчику Кромби. Ну а кроме этого… даже не знаю, что еще я могу поделать.

– Скорее всего, Уинн как раз и хочет, чтобы ты навел справки у ее соседей, – вдруг сказала Мередит. – Видите ли, – объяснила она Ньютонам, – сама Уинн никого расспрашивать не может, потому что она там живет и ей неловко донимать расспросами местных жителей. С другой стороны, ни Алан, ни я никакой неловкости не испытываем.

От Маркби не укрылось это «ни я». Он смерил Мередит укоризненным взглядом.

– Очень печально, – задумчиво проговорила Мойра. – Придется тщательно подбирать слова, когда я буду писать Мирей. И все-таки прошло столько лет… Неужели Лоренс до сих пор так же пылко ненавидит бывшую невестку за какие-то ее прошлые грехи? Особенно теперь, после того как она умерла.

– Похоже, в деревне вы проведете интересный отпуск, – хихикнул сэр Бэзил.

– Ох, да вы еще всего не знаете, – оживился Маркби. – Мередит считает, что здесь проходят ведьминские шабаши!

– Истинная правда, – заявила Мойра Ньютон после того, как Мередит рассказала о своих открытиях, – что в Котсуолде до сих пор живы традиции ведовства. Следы старинных обрядов прослеживаются во многих местных топонимах. Сохранились письменные свидетельства того, что здесь еще совсем недавно, какое-нибудь поколение назад, было много ведьм. В документах зафиксированы необъяснимые события, любопытные видения, даже подозрительное убийство одной местной жительницы, которую считали ведьмой. Просто поразительно, до чего живучи подобные суеверия!

Сэр Бэзил фыркнул:

– По-моему, все это сплошная чушь! Нет, не хочу сказать, будто такие вещи не продолжаются и по сей день; я имею в виду так называемые ковены, то есть собрания психов, настроенных, так сказать, на одну волну. Они проводят странные обряды и так далее. Я несколько раз сталкивался с подобными делами, еще когда возглавлял полицию графства. Удивительно, сколько людей, в остальных отношениях вполне вменяемых, верят в подобную чушь! Разумеется, большую роль во всех их обрядах играет сексуальная составляющая.

Он нагнулся к Мередит:

– Моя дорогая, очень не советую вам вмешиваться в их дела. Мы больше не вешаем ведьм и не сжигаем их на кострах, и они вольны заниматься в своем кругу всем, что им угодно. Разумеется, при том условии, что они не нарушают законы! Необходимо убедиться, что они не вовлекают в свои секты несовершеннолетних. Хотя некоторые… м-м-м… их обряды для взрослых вполне допустимы – с их согласия, разумеется, – совершенно другое дело, если в них замешаны дети. Чаще всего подобная деятельность квалифицируется как развращение малолетних. Кроме того, необходимо следить и за использованием запрещенных препаратов. Ничто так не убеждает новичков в существовании параллельного мира, где властвуют темные силы, как отстранение от собственного тела с помощью наркотиков!