Текст книги "Посмертное слово"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Дом ветеринара располагался почти у подножия холма, на краю старой части деревни, у начала маленького, аккуратно распланированного квартала, застроенного муниципальными домами, за которыми виднелись чистенькие кирпичные коттеджи новых переселенцев из города. Дом ветеринара был из серого камня и стоял за высокой стеной, но в него можно было пройти через широкие ворота, ведущие в вымощенный гравием палисадник.

Войдя, Маркби услышал ругань.

Не обычную заурядную ругань, а изощренное богохульство, выдававшее крайнюю степень гнева или страдания. Он увидел, что сбоку к дому пристроен навес для автомобиля и в нем стоит «ренджровер». Перед машиной стояли две фигуры, мужская и женская. Женщина ломала руки, словно обезумев от горя, а мужчина потрясал в воздухе сжатыми кулаками. Парадная дверь дома была открыта, значит, пара только что вышла оттуда. Маркби решил, что перед ним сам Армитидж и его жена. Он открыл было рот, собираясь обратиться к ним, но помедлил и принюхался. Едкая вонь… очень знакомая. Ему не сразу удалось идентифицировать запах.

Под ногами захрустел гравий, и женщина повернула к нему не слишком красивое лицо, искаженное волнением.

– Ой, – беспомощно сказала она. – Вы из полиции, да?

Позже Маркби подумал: он как пожарная машина, которая приехала на место еще до того, как начался пожар.

Он ответил довольно неуклюже:

– И да и нет. То есть… я действительно полицейский, но не знал, что вы ждете полицию. Вы туда звонили?

Мужчина круто повернулся к нему. Симпатичный, темноволосый, примерно ровесник Маркби.

– Вот уж точно, мы им звонили, чтоб им провалиться! – заревел он. – А если вы не из полиции, то чего приперлись?

– В чем дело?

Маркби подошел поближе. Запах химикалий усилился.

– В чем дело?! – завопил Армитидж. – Да вы сами взгляните!

Он отошел в сторону и позволил гостю беспрепятственно осмотреть машину.

Великолепный «ренджровер» был безнадежно испорчен снаружи. На крыше пузырилась широкая лента шелушащейся краски; по стеклам стекала белая пена, распространяя жуткую вонь. Весь кузов оказался в разноцветных потеках.

– Растворитель для краски! – наконец вспомнил Маркби.

– Вандализм! – ревел ветеринар. – Злобный вандализм, и ничего больше!

– Кто это сделал? – прошептала его жена.

– Хулиганы! Я засажу их за решетку! Где же наши полицейские, чтоб им провалиться?! Эй, послушайте… – Армитидж вдруг вспомнил первые слова Маркби. – Если вы тоже из полиции, значит, и вы сгодитесь.

– Извините, нет. Особенно если вы уже позвонили в местный участок. Видите ли, я здесь в отпуске. Зашел к вам совершенно по другому делу, но, очевидно, сейчас неподходящее время. Зайду попозже.

– Нет, погодите! – Армитидж схватил его за рукав. – Сейчас здесь, кроме вас, других полицейских нет. Вы мне нужны!

– Приехали! – сказала миссис Армитидж. – Те, другие… настоящие… ой, простите, я совсем запуталась… Я имею в виду – приехали полицейские, которым я звонила.

Маркби с облегчением увидел патрульную машину, которая остановилась у ворот. Оттуда вышли два молодых констебля.

– Значит, вы в надежных руках… – проговорил Алан, пятясь. Очень неудобно получилось! Эти юные и старательные констебли наверняка спросят, кто он такой. Вот они удивятся! Наверное, подумают: что здесь забыл чужак-суперинтендент?

– Прошу вас, подождите, – сказала миссис Армитидж, решая его судьбу. – Рори в ужасном состоянии; еще спустит собаку на молодых людей и оскорбит их. А вы им все объясните.

В конце концов объяснять Маркби ничего не пришлось. Армитидж и сам вполне внятно рассказал, что случилось. Он вышел на улицу после завтрака, хотел съездить на заправку – он всегда заливает полный бак, потому что его в любой миг могут позвать на какую-нибудь отдаленную ферму. В общем, он вышел и все увидел. Позвал Джил; она тоже выбежала из дому. Пока они осматривали машину, подошел этот человек…

Тут ветеринар устремил указующий перст на Маркби, привлекая к нему всеобщее внимание. Маркби изо всех сил старался напустить на себя вид невинного случайного прохожего. Двое молодых сотрудников полиции смерили его беглым взглядом и расспрашивать не стали, ведь он явился уже после происшествия и, следовательно, ничего не видел и ничего не может им сообщить. Маркби вздохнул с облегчением.

Рори все больше выходил из себя. Да, он обычно оставляет машину здесь, под навесом. Да, гараж у него есть, но там стоит машина жены («Ведь так, Джил?»). Гараж небольшой, и «ренджровер» входит в него с большим с трудом. Он боялся поцарапать краску, поэтому и ставил машину под навес. Нет, вы только подумайте! Боялся маленькой царапины, а теперь посмотрите-ка на машину! Нет, ничего он не слышал. И его жена тоже («Ведь правда, Джил?»). И он понятия не имеет, кто мог это сделать («Верно, Джил?»). Нет, никаких других происшествий или ущерба они не обнаружили («Правда, Джил?»). Кстати, что полиция теперь намерена делать? («Вот именно, Джил!»)

Полицейские мудро позволили Рори выкричаться, записали его показания и обещали держать его в курсе. Ветеринар, которому пришлось довольствоваться такой малой помощью, смотрел вслед отъезжающей патрульной машине.

– Вот за что я плачу налоги! – с горечью проговорил он.

– Иди-ка лучше позвони в страховую компанию, – посоветовала жена.

– Да, да… – пробурчал Армитидж и посмотрел на Маркби. – Извините, забыл, кто вы такой… Что вы хотели? Вы насчет заболевшего животного?

– Нет, – ответил Маркби. – Я насчет мертвого. Меня интересует пони миссис Смитон.

– Не могу сказать, что хорошо знал Оливию, – сказал Рори. – Как и все мы, впрочем. Не такой она была человек, чтобы охотно собирать вокруг себя большое общество.

Они сидели в уютной, хотя и неприбранной гостиной. Рори горбился в любимом кресле. Джил Армитидж только что поставила на низкий столик кофе. Одну кружку она протянула гостю, вторую – мужу, третью взяла себе и села.

– По-моему, – сказала она, – Оливия заботилась о своем пони больше, чем о человеке. Мне кажется, это была чересчур сильная привязанность. А вы как думаете?

Она подняла взгляд на Рори; тот шумно хлебнул кофе.

– Понимаю, о чем вы. – Маркби кивнул Джил. – Но у многих людей животные – единственные друзья. Конечно, печально, когда так получается, но иногда люди делают сознательный выбор. Теряют веру в людей.

– Но Оливия вполне могла завести себе друзей и среди людей! Найти тех, кто бы о ней заботился. У нее не было оснований подозревать никого из нас в недобрых намерениях. Мы никогда не причиняли ей вреда. Она сама не желала ни с кем дружить. Правда, Рори ей нравился, – добавила Джил, поразмыслив. – Ко мне она относилась похуже, но все потому, что я считала ее сварливой старой склочницей; наверное, она это понимала.

– Да ладно тебе! – возразил ее муж. – Ты всегда относилась к ней очень по-доброму.

– Да. Но ее не проведешь! Старушка наверняка догадывалась, что я о ней думаю.

Маркби повернулся к ветеринару:

– Из-за чего околел пони?

– Наелся крестовника, – сухо ответил Рори. – Он вызывает поражение печени.

– В этом нет сомнений?

– Никаких. Я послал на анализ содержимое желудка. – Рори наклонился вперед и поставил кружку на стол. – Слушайте, давайте я лучше расскажу вам, что случилось, хотя происшествие до некоторой степени меня смущает. Любой ветеринар знаком с пожилыми одинокими людьми, которые привязаны к своим уже старым и больным любимцам. Пони Оливии было двадцать два года. У нее он прожил лет двенадцать. Лето было очень жарким, тяжелым, как для человека, так и для животных. Когда Оливия позвонила и сказала, что пони какой-то вялый, я не удивился. Я уже давно подозревал, что пони долго не протянет, а когда настанет роковой день, Оливия может и не перенести удара. Я даже вкратце обсудил возможные последствия с ее лечащим врачом, Томом Барнеттом. Том со мной согласился, что старушке станет плохо, когда пони умрет или его придется усыпить. Мы оба заметили, что в последний год Оливия сильно сдала, хотя голова у нее варила по-прежнему хорошо. Как только я увидел пони, сразу понял: его состояние безнадежно. Я решил, что настал миг, которого я так боялся. Пони умирает от старости. У меня не было никаких оснований подозревать отравление. Он много лет пасся в загоне без проблем, а похожих случаев отравления, которые могли бы навести меня на нужный вывод, в то время не было. Я позвонил Тому; пока мы обсуждали, как бы поделикатнее сообщить новость Оливии, пони околел.

Рори поерзал в кресле и покраснел.

– Признаться, мне и самому стало неприятно; я не думал, что он вот так рухнет на месте. Я начал подозревать, что упустил что-то. Получил у Оливии разрешение на вскрытие. То, что я обнаружил, показалось мне подозрительным, и я послал в лабораторию содержимое желудка. Маркби, вы не знали Оливию, но поверьте мне: несмотря на физическую слабость, соображала она отлично, и уж если на что решалась, то на попятный не шла. Когда я робко предположил, что ее любимец, возможно, наелся ядовитой травы, она сначала и слышать ничего не хотела. Ужасно разволновалась. Видите ли, она решила, будто сама виновата: неправильно ухаживала за своим любимцем. Она ждала результатов с таким же нетерпением, как и я, потому что хотела, чтобы мои подозрения не подтвердились! А еще она потребовала, чтобы пони похоронили в загоне. Я пытался ее отговорить. Труп разлагался. Я предлагал немедленно вызвать скупщика туш. Но Оливия была непреклонна. Поскольку ей становилось все хуже, Том попросил меня не перечить ей и все устроить. Я сдался и позвонил Эрни Берри, вызвал его вместе с парнем… Ну и морока же была! Пришлось вначале удостовериться, что место захоронения находится выше уровня грунтовых вод и не заразит водопровод; но даже и потом нам не удалось вырыть могилу без экскаватора, который прислал Макс Кромби. Земля была твердая, как железо, ведь погода стояла жаркая и сухая. Видимо, из-за того, что в загоне почти не осталось травы, пони и наелся крестовника.

Рори хмуро посмотрел в свою кружку.

Джил Армитидж открыла было рот, но потом, видимо, передумала и ничего не сказала.

– Значит, когда ваши подозрения подтвердились, вы больше ни в чем не сомневались? – уточнил Маркби.

Рори смущенно поерзал в кресле.

– Не совсем так. Дело в том, что мы с Джил обошли весь загон и не нашли там ни единого кустика крестовника. Хотя можно было ожидать, что там растет еще несколько. Но ни одного не оказалось, и никто из местных жителей не обнаружил крестовник ни в своих загонах для скота, ни на полях. Кое-где крестовник растет, но его очень мало. Почти все скотовладельцы знают, как выглядит это растение, и, если оно вырастает, немедленно выпалывают его. Дочка Макса, Джули, несколько часов подряд прочесывала свой загон после смерти пони Оливии и тоже ничего не нашла. – Рори вскинул голову и вдруг подозрительно спросил: – А почему это вас интересует?

Маркби постарался объясниться как можно туманнее.

– Понимаете ли, – сказал он, – возможно, кто-то нарочно скормил пони сорную траву. Своего рода вандализм, как и растворитель для краски, которым облили вашу машину.

– Ужас! – пылко вскричала Джил. – Какой-то псих!

Ее муж с сомнением покачал головой:

– Я знаю случаи, когда на лошадей нападали на пастбищах. Любопытное явление. Но, как правило, животным наносят наружные травмы, чаще всего с целью повлиять на их детородные способности. Но чтобы отравить – такое бывает редко. Разве что кто-то хотел подольститься к пони и не знал, что крестовник ядовитый. – Он покачал головой. – Нет… Злоумышленнику пришлось бы специально привезти траву с собой и регулярно скармливать ее пони. Но если крестовник давали умышленно, кто мог затаить злобу против Оливии?

– Мне все время кажется, – сказала Джил, – что несчастный случай с пони привел к смерти Оливии – точнее, к ее падению… Вы знаете, мистер Маркби, что она упала с лестницы в «Грачах» в выходные, сразу после того, как похоронили пони. Должно быть, она все время думала о своем любимце, горевала и не смотрела под ноги, поэтому и упала. – Джил замолчала; на ее лице появилось смущенное выражение. – Правда, это лишь мои предположения.

– Кстати, вы, случайно, не были на дознании по поводу внезапной смерти Оливии?

Рори резко выпрямился:

– Слушайте! Уж не хотите ли вы сказать, что и ее смерть тоже какая-то подозрительная? Бедная старушка споткнулась и упала с лестницы, как вам и сказала Джил!

– Мы оба присутствовали на дознании, – сказала Джил. – Полицейские всех допрашивали очень подробно. Не обнаружили признаков взлома. Когда Джанин пришла в понедельник, все было заперто. Она вошла, отперев дверь ключом, и нашла Оливию… у подножия лестницы. Она… Джанин… сразу же сбегала за Томом Барнеттом, нашим врачом. Он живет напротив, в бывшем Доме настоятеля. Том установил, что Оливия к тому времени была мертва уже двое суток. На ней была та же одежда, что и в пятницу, значит, скорее всего, она упала вскоре после того, как мы все ушли.

Рори с несчастным видом покачал головой:

– Мне от всего этого как-то не по себе. Кому-то надо было заехать к ней в выходные… Мне следовало навестить ее!

– Не вини себя, Рори, – вмешалась его жена. – К ней ведь мог зайти и Том Барнетт. Он ее лечащий врач и живет напротив. А ты всего лишь ветеринар и выполнил свой долг, похоронив ее пони. После такого тяжелого труда ты заслуживал отдыха.

– Я ведь видел, как она расстроилась. А Тому сейчас и без нее тяжело, ведь у него маленькие дети… Нет, заехать должен был я. Я бы сделал доброе дело и, возможно, спас ей жизнь, – упрямо возразил Армитидж.

Видимо, он решил взвалить всю вину на себя и теперь купался в сознании собственной виновности. Спорить с ним в таком состоянии было бесполезно.

Маркби решил, что в чем-то ветеринар прав. Все видели, какое потрясение пережила миссис Смитон. Кому-то нужно было навестить ее в выходные. Но никто к ней не пришел. Или… все же пришел?

– Насколько мне известно, – сказал Маркби, – у нее на тапке отрывалась подошва. Именно из-за нее и произошел несчастный случай.

Джил кивнула:

– Должно быть, подошва хлопала при ходьбе. А Оливия и в лучшие времена не очень твердо держалась на ногах, как говорил Рори. Да и перила оказались сломаны… – Джил нахмурилась. – В общем, никаких подозрительных обстоятельств не обнаружили. Так сказал коронер.

– Да я и не утверждаю, что подозрительные обстоятельства были, – заверил их Маркби. – Если честно, навести справки меня попросила Уинн Картер. Смерть Оливии ее очень расстроила. Уинн довольно часто заходила к ней в последние недели и немного лучше с ней познакомилась. Я твержу ей, что теперь уже ничего нельзя поделать.

– Оливия упомянула Рори в завещании, – заметила Джил. – Она была очень добра.

– Всего тысячу отказала! – возразил ее муж и раздраженно отмахнулся. – Нет, я не отказываюсь от наследства и не утверждаю, что это мелочь! Но ведь и не состояние. Оливии никто не желал вреда. Вот почему мне кажется таким… нелепым поступком отравление пони! – Он пожал плечами. – Правда, я не знаю и почему кто-то напал на нас.

– Кто-то выдрал все цветы с клумбы Уинн в ее палисаднике и разбросал ее декоративные камни. Конечно, это не сравнится с отравлением пони или ущербом, причиненным вашей машине, но можно предположить, что преступник ищет легкую добычу. Пони пасся в своем загоне, из дома его не было видно. Ваша машина стоит на улице под навесом. И клумба Уинн…

Наступило молчание.

– Ох, не нравится мне это, – негромко заметил Рори. – Кто-то затаил злобу на нас всех…

Глава 8

Было установлено, что…она… ночью отрезала конечности от повешенных; видели, как она роет ямы в земле, бормочет какие-то заклинания и хоронит куски плоти, как то заведено у ведьм.

Из книги «Черная магия: описание и разъяснение».

Обстановка магазинчика «Все, что душе угодно» внушала клаустрофобию. Мередит с радостью вышла на улицу. Брюс и Рикки перестали пинать мяч и о чем-то перешептывались – явно замышляли какую-то каверзу. Мередит заподозрила бы, что именно два сорванца изуродовали клумбу Уинн, если бы не поздний час, когда все было совершено.

Вскоре она очутилась на углу Конюшенного ряда, сбоку от паба «Королевская голова». Через калитку, ведущую на задний двор, Мередит увидела неуклюжую фигуру самого владельца и решила, что ей повезло. Мервин Поллард только что вышел из паба с ящиком пустых бутылок; он с грохотом поставил его на штабель таких же ящиков в углу.

Мередит просунула голову в щель и крикнула:

– Доброе утро, мистер Поллард!

Увидев Мередит, Мервин замер и сделал попытку выпрямиться. Стоял он по-прежнему как-то кривобоко, видимо, специфическая поза выработалась за долгие годы работы в пабе с низким потолком. Скорее всего, Поллард и жил в том же доме – в помещении над баром. Крошечные слуховые окна под крышей украшали кружевные тюлевые занавески. Мередит подумала: интересно, женат ли он?

Поллард направился к ней, на ходу отряхивая руки. Ладони у него оказались мозолистыми и с крупными костяшками. Теперь Мередит еще меньше, чем раньше, верилось, что эти пальцы могут управляться с тонкой кистью.

– Ну, здрасте, – сказал он вполне дружелюбно. – Осматриваете деревню?

– Некоторым образом. Вчера я обедала в вашем пабе.

– А-а-а! Помню вас. Вы были с миссис Картер и тем джентльменом.

– Совершенно верно.

– Значит, вы живете в домике миссис Данби.

У этих деревенских ничего невозможно выяснить, с раздражением подумала Мередит. Они любят наносить упреждающий удар, демонстрируя полную осведомленность о собеседнике. Наверное, так они пытаются избежать вопросов о самих себе. Однако сейчас, после магазинчика «Все, что душе угодно», она заранее подготовилась ко всевозможным уловкам и уверткам и знала, как ответить.

– Только что побывала в магазинчике миссис Уоррен! – радостно заявила она.

Мервин нахмурил кустистые брови, но Мередит, не давая ему вставить слово, решительно продолжала:

– Купила кое-что на память для одной знакомой девочки…

Мервин заметно погрустнел:

– В нашу деревню гости нечасто наезжают… В других местах люди наживают на туристах целые состояния! Я вот кручусь как могу. Вы полистайте мое меню, сразу увидите. Стараюсь готовить по-современному, разные кухни предлагаю.

– Да. Я… то есть мы… заметили, что у вас… довольно широкий выбор.

– И у нас есть исторические памятники, – продолжал владелец паба. – Вот только туристы про них почти не знают. Машины едут в обход, по шоссе. Гости к нам наезжают редко.

Он пристально рассматривал Мередит, как будто она была интересным экземпляром какого-нибудь редкого вида.

– Поверьте, – заверила его Мередит, – вам сейчас гораздо лучше живется без потоков машин и орд туристов. Представьте, как они испортят внешний вид вашей деревни! У вас появятся заведения быстрого питания, чайные и, наверное, еще один или два паба.

Тут Мервин в тревоге закатил глаза.

– По-моему, сейчас в Парслоу-Сент-Джон все как надо. Если кто в самом деле захочет сюда приехать, то непременно приедет. Место, как вы и сказали, историческое. Кстати, когда я была в лавке, я увидела очень красивую картину, на которой изображена ваша местная достопримечательность – менгиры, или Стоячие Камни. Сейди сказала, что картину написали вы.

Мервин зашаркал ногами:

– Ну да, балуюсь немножко, когда время есть.

– Миссис Уоррен не пожелала расставаться со своей картиной. Может быть, у вас есть другие – местные пейзажи, вроде той?

– Рисовать я иногда рисую, – продолжал Мервин, как будто Мередит его и не перебивала, – да только времени почти всегда не хватает. Я ведь с утра до ночи в пабе. Даже когда у нас закрыто, надо прибрать, произвести учет – в общем, тысячу дел переделать. Вот начал одну картину… когда же… да еще в начале года, и все не могу закончить. Вы приезжайте зимой, может, что и появится.

– Нет ли у вас готовых картин – может, прежних, давних?

– Нет. – Мервин добродушно улыбнулся. – Нету!

– Очень жаль, потому что я с радостью заплачу… понимаете, куплю картину по разумной цене.

– Да вы что! – Мервин укоризненно покачал головой. – Я свои картины не продаю! Только дарю… достойным людям, конечно.

Мередит сразу поняла, что сама она в число «достойных людей» не входит.

– Что ж, если когда-нибудь напишете картину, которой понадобится хороший дом… – сказала она.

– Ясно, – хмыкнул Мервин. – Я запомню. – Он посмотрел на часы. – Почти десять… Открываться пора. Вы уж извините! – Он двинулся было прочь, но остановился и посмотрел куда-то за спину Мередит. – Что там такое? – вдруг спросил он, но не ее.

Мередит обернулась. Откуда-то сзади к ним неслышно подошел молодой парень; он остановился в нескольких шагах.

– Парень Берри, – сообщил Мервин как бы в сторону.

Кевин выглядел почти как раньше: такое же мучнисто-белое прыщавое лицо, жидкие прилизанные волосы, взгляд настороженный, как будто он в любую минуту готов убежать. Он стоял, ссутулив плечи и сунув руки в карманы застиранного свитера, как будто замерз.

Увидев, что Мервин смотрит на него, он испуганно спросил:

– Эрни здесь?

– Я еще не открылся, – сказал владелец паба. – Так что Эрни может объявиться в любую минуту, если сейчас ничем не занят.

Кевин облизал кончиком языка нижнюю губу.

– У нас с ним работа есть. Для мистера Кромби.

– Тогда иди туда, парень, – посоветовал Мервин.

Но Кевин остался на месте.

– А вы вообще видели Эрни? Нигде не могу его найти…

Владелец паба вздохнул и, обернувшись к Мередит, пояснил вполголоса:

– Знаете, парень он неплохой, вот только малость двинутый… – Вслух же он произнес: – Говорю тебе, я его не видал со вчера, когда закрывал паб. Понял?

– Дома он не ночевал, – сказал Кевин.

Мервин фыркнул:

– Подумаешь, большое дело! Наверное, завел себе новую подружку!

– Погодите-ка, – вмешалась Мередит, которая внимательно прислушивалась и приглядывалась к обоим. – Давайте еще раз. Кевин, очевидно, волнуется. Кевин, так ты говоришь, что не видел своего… не видел Эрни со вчерашнего вечера? Значит, он должен был прийти домой, потому что вы оба утром подрядились что-то сделать для мистера Кромби?

Кевин долго смотрел на нее в упор, словно соображая, что она сказала.

– Ну да, – промямлил он наконец.

Мервин обратился к ней негромко, но твердо:

– Пусть Берри сами разбираются. У нас в деревне не принято совать нос в чужие дела!

Он подошел к Кевину и неуклюже похлопал парня по плечу:

– Раз у тебя есть работа, иди туда. Ставлю десять против одного, Эрни уже там тебя дожидается. А он ждать-то не любит, верно?

Кевин покачал головой и снова облизал губу.

– Ну, так ступай!

Кевин постоял на месте еще немного, потом развернулся и, не вынимая рук из карманов, опустив голову, довольно быстро затрусил прочь.

– А теперь, мисс, вы меня простите… – сказал Мервин, – но мне пора открывать бар.

Он поспешно отошел от нее и принялся энергично разбрасывать ящики.

Мередит дошла до угла и огляделась, не зная, что делать дальше. Кевин уже скрылся из вида, зато за углом послышался цокот копыт. Новая встреча – Джули Кромби на своем пони.

Поравнявшись с Мередит, девочка посмотрела на нее. Мередит натянуто улыбнулась; девочка ответила ей застенчивой улыбкой.

– Здравствуй! – сказала Мередит. – Ты ведь Джули, да? Я живу в домике Данби. Должно быть, ты знаешь Эмму.

Пони остановился. Джули похлопала его по серебристой гриве и сказала:

– Да, я знаю Эмму.

Девочка и впрямь оказалась очень хорошенькой. Льняные волосы под цилиндром заплетены в две длинные косички – прическа немного детская, но, судя по выражению лица, Джули прекрасно знала, что она красива. В прошлый раз Мередит этого не заметила. Перед ней была юная особа, прекрасно осведомленная о том, какое влияние она оказывает на окружающих. Возможно, она еще с младенчества понимала, что привлекательна, и умело пользовалась своей красотой. Наверное, вертит Максом как хочет. Мередит подумала: интересно, как Макс отнесется к нахальным юнцам, которые будут ухаживать за его дочерью уже через год-другой?

– Сегодня не в школе? – спросила Мередит.

– В моей школе сейчас каникулы.

– Где ты учишься?

– В школе для девочек Святой Веры… – Джули помолчала. – Я пансионерка.

Значит, дочурка Макса не общается с простолюдинами. Дорогая частная школа-интернат, в которой она вращается в более достойном ее обществе, чем может найти в родной деревушке. Возможно, в далеком будущем школьные связи ей помогут… хотя бывает и наоборот.

Мередит похлопала пони по шее.

– Миссис Картер говорит, ты регулярно побеждаешь на всех соревнованиях.

Джули порозовела от смущения и удовольствия и мудро решила ничего не отвечать. Мередит попробовала зайти с другой стороны:

– Мне говорили, ты училась ездить верхом на старом пони миссис Смитон.

Она тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах. Вся подростковая искушенность, приобретенная так недавно, вмиг исчезла, и перед ней очутилась маленькая девочка. Глаза у Джули наполнились слезами; она поспешно отвернулась, надеясь, что Мередит ничего не заметила, и едва слышно прошептала:

– Да…

– Зря я об этом заговорила…

Поняв, что Мередит раскаивается искренне, Джули снова посмотрела на нее:

– Ничего. Я до сих пор грущу, но уже привыкла.

– В своем загоне ты таких сорняков не нашла?

Льняные косички энергично затряслись.

– Нет, хотя облазила там все углы. Светлячку ужасно не повезло, что в его загоне вырос крестовник, а он его съел. – Джули помолчала. – Я скучаю по миссис Смитон. Она хорошо разбиралась в лошадях.

– И в машинах тоже. В молодости она участвовала в автогонках. Ты не знала?

Видимо, машины не представляли для Джули никакого интереса. Она равнодушно пожала плечами:

– О машинах мы никогда не говорили. Мы с ней всегда беседовали о лошадях.

– Ясно… Что ж, удачи тебе на соревнованиях!

– Спасибо!

Джули подняла руку в знак прощания.

Только после того, как Джули поскакала дальше, Мередит вдруг поняла: Мервин уже не грохочет у себя на заднем дворе ящиками и бутылками. Она быстро обернулась. Так и есть! Владелец паба стоял у входа во двор и наблюдал за ней и Джули, подслушивал, о чем они говорят. Поймав на себе ее взгляд, он развернулся и вошел в паб.

Мередит пошла дальше. Ей стало как-то не по себе, а почему – она и сама не понимала. Она не знала, что делать дальше; решив, что в незнакомом месте ее может ждать что-то интересное, она зашагала под гору, направляясь к более современной части Парслоу-Сент-Джон. Прошла мимо здания муниципалитета и через некоторое время увидела новенький поселок – даже вывеска застройщика еще сохранилась.

Она зашла туда. Очень красиво; скорее всего, жилье давно распродано. Симпатичные домики отделали в так называемом традиционном стиле: все фасады из светло-желтого строительного камня. Перед каждым домом – узкий палисадничек, сзади участок под символический сад. Однако при каждом доме имеется гараж на две машины. Приоритеты меняются! На улочке никого не было, кроме мужчины, который мыл свою машину.

– Доброе утро! – дружелюбно поздоровался он. – Кого-то ищете?

Мередит по наитию выдумала причину визита буквально из воздуха.

– Дом приходского священника. По-моему, он где-то здесь.

Мужчина выжал губку, вода потекла на дорожку.

– За углом налево. Там есть табличка.

– Спасибо. Простите, а не знаете, как зовут здешнего священника?

Мужчина нахмурился:

– Нет, не знаю. – Он принялся энергично обрабатывать губкой крышу своего транспортного средства. – Хотя он, по-моему, славный малый.

Судя по всему, соседство со священником не пробудило в этом местном жителе интереса к церкви. Мередит еще раз поблагодарила его и пошла дальше.

Вскоре она действительно увидела на стене одного из домов, в остальном неотличимого от других таких же, небольшую табличку: «Дом священника прихода Св. Иоанна Богослова».

Мередит позвонила в дверь.

Ей открыл моложавый мужчина с бородой в водолазке.

– Ну, здравствуйте! – приветствовал он ее, как будто они были давними друзьями.

– Я ищу здешнего приходского священника…

Мередит стало неловко: она так и не выяснила, как его зовут. Мужчина, открывший дверь, быстро исправил положение:

– Это я. Называйте меня Дейв. – Он лучезарно улыбнулся. – Проходите!

Он провел ее в современную гостиную. Обстановка никак не указывала на духовный сан хозяина. Центральное место в гостиной занимал огромный телевизор; к стене креслом была прижата гитара. Судя по всему, до ее прихода хозяин музицировал. Стеллажа с книгами Мередит не увидела. Наверное, библиотека находится в кабинете.

– Крещение? – нерешительно, но с надеждой спросил Дейв.

– К сожалению, нет. Я приезжая, и мне нужны кое-какие сведения.

– Вот как? – Священник сел и положил руки на колени. – Постараюсь вам помочь, хотя я и сам живу здесь сравнительно недавно.

– Значит, вы, наверное, не знали миссис Смитон, которая жила в «Грачах»?

– Ах да, милая старушка Олли. – Священник снова просиял. – А вы ее знали?

Сердце у Мередит упало. Врать она не любила, да и перед покойницей Оливией было неудобно. Она честно призналась, что лично не была знакома с миссис Смитон.

Дейв разразился целой речью, подтвердив худшие опасения Мередит:

– Понимаете, она была из таких… осколков прошлого. Настоящая гранд-дама! Очень старомодная, можно даже сказать – упертая в некоторых вопросах. Жаль, очень жаль, потому что из-за своей упертости она держалась особняком и сторонилась соседей. А ведь могла бы со всеми дружить!

Мередит подавила желание возразить: без некоторых друзей вполне можно обойтись.

– По-моему, когда миссис Смитон только поселилась в деревне, она имела обыкновение посещать церковь?

Дейв глубокомысленно кивнул:

– Да, наверное. Это было во времена моего предшественника. Он был славный дряхлый старикан, больше в ее вкусе, чем я.

– Жаль, если пожилой человек отдаляется от церкви, которую посещал всю жизнь, – заметила Мередит, возможно не совсем вежливо. Легкомыслие Дейва начинало действовать ей на нервы, хотя они успели пообщаться всего несколько минут.

Однако Дейв, судя по всему, не обратил внимания на ее недовольство.

– Я сам несколько раз заезжал к ней. Никогда нельзя отчаиваться, верно? Во всяком случае, я не люблю просто так сдаваться. Но, поверьте мне, она оказалась крепким орешком! Больше всего ей недоставало друзей. Если бы у нее были друзья, она не умерла бы в одиночестве… Очень, очень печально!

– Что вы имеете в виду? – спросила Мередит – пожалуй, резче, чем собиралась.

– Будь у нее друзья, кто-нибудь обязательно заехал бы к ней в гости, узнал, как она себя чувствует, они бы поболтали и выпили чаю. А так она жила у себя в «Грачах» совершенной затворницей. – Словно оправдываясь, священник поспешил добавить: – Я уговаривал ее вступить в наш клуб, но она – ни в какую!

– В клуб? – негромко переспросила Мередит.

– Ну да, у нас здесь бурная общественная жизнь! Раз в две недели по средам старички собираются в приходском центре – кстати, вы его видели? Пока центр разместился во временном здании; его перестроили из гаража в Конюшенном ряду. Но я считаю, что люди важнее кирпичных стен. Мы там, знаете ли, отрываемся по полной… Немножко поем под пианино. Они, старички, это любят. Исполняем весь их любимый репертуар. Дамы из «Женского института» <sup>[5]5
  «Женский институт» – организация в Великобритании, объединяющая женщин, живущих в сельской местности.


[Закрыть]</sup> пекут торты и приносят термосы с чаем. Иногда мы играем в бинго. Им нравится! Если кто-то ездил куда-то в отпуск, рассказывает о своих впечатлениях. Вот миссис Харрис недавно отлично отдохнула на Канарах, а еще ее внучка рассказывала нам о Майами. Раз в году мы ездим на автобусные экскурсии. В этом году побывали в Уэстон-Сьюпер-Мэр, на курорте. Старичкам полезно, знаете ли, поболтать ногами в морской водичке. Я и Олли подбивал поехать с нами, но она застеснялась. Очень, очень жаль!