Текст книги "Убийца среди нас"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

После того как из места торжественного открытия отеля «Спрингвуд-Холл» превратился в место преступления, изменилось буквально все – даже погода. Солнце село, и на Спрингвуд-Холл спустились холодные, тусклые сумерки. Потускнели цветы на клумбах. Модные вечерние платья приглашенных дам теперь выглядели вызывающе неуместными. Зеленые лужайки приобрели оливковый оттенок. Почетные гости как будто разом постарели и утратили лоск. Местные жители, явившиеся в Спрингвуд-Холл поразвлечься, неуклюже жались друг к другу и испуганно перешептывались. Еще не всем было известно, кого именно убили, но достаточно было и того, что «нашли труп».

Дрожащих на свежем ветерке почетных гостей, а также членов Общества защиты исторических памятников Бамфорда отделили от простонародья и отвели в ресторан, где им следовало ждать вопросов полиции.

– Отделили овец от козлищ! – заметила Мередит, обращаясь к Лоре Данби. У нее не возникало сомнений в том, кого именно скоро отдадут на заклание. Единство любителей светских вечеринок разрушилось. Произошло убийство, а вместе с ним в их круг прокрались недоверие, подозрительность и страх.

Несмотря на крахмальные белоснежные скатерти, сверкающие бокалы и начищенные приборы, ресторан нового отеля тоже выглядел уныло. Сейчас он, пожалуй, больше подходил не для праздничного, а для поминального ужина. Впечатление лишь усиливали многочисленные букеты свежесрезанных цветов, которыми Эрик распорядился украсить зал. В ресторане царила унылая атмосфера. Мередит стало жаль Шумахера. И он, и его служащие в преддверии открытия трудились не покладая рук. Можно себе представить, какое настроение сейчас у поваров. Улли Рихтер тоскует над вкуснейшими яствами, которым, скорее всего, суждено испортиться, потому что ужина не будет. Какой уж тут торжественный ужин! Да и гости вряд ли смогут проглотить хоть кусочек.

Люди разделились на группки; настроение у всех было подавленное. Гости избегали смотреть друг другу в глаза, и лишь немногие отваживались заговорить. Только Пол Данби, к явному раздражению его жены, сосредоточенно изучал меню праздничного ужина. Маркби то появлялся, то стремительно исчезал, отчего Мередит стало еще неуютнее. Поскольку старший инспектор случайно оказался на месте преступления, он сразу возглавил расследование. Виктор Мерль, повернувшись к остальным спиной, разглядывал картину маслом. Сама поза искусствоведа подчеркивала его неудовольствие всем происходящим. Он как будто отсутствовал, точнее, физически он находился здесь, но дух его витал где-то далеко.

Мередит так и не согрелась, наверное, от пережитого только что потрясения. Решив подняться к себе в номер за пальто, она направилась к двери, ведущей в вестибюль, однако путь ей преградил сержант Пирс, который прибыл с первым отрядом полицейских.

– Добрый вечер, мисс Митчелл! – дружелюбно поздоровался он. – Рад видеть вас снова. Очень жаль, что так все вышло.

– Да, – угрюмо ответила Мередит, обхватывая себя руками. – Можно сходить за пальто?

– Свидетелям велено находиться здесь и ждать, пока всех допросят. – В голосе сержанта не слышалось упрека, лишь сожаление. – Придется просить разрешения его милости… прошу прощения, старшего инспектора. – Пирс огляделся по сторонам. – Но он, как видите, сильно занят. Он приказал мне никого не выпускать. Вы уж, пожалуйста, потерпите чуть-чуть. Скоро меня сменит кто-нибудь из констеблей, а я начну записывать показания. Тогда я и попрошу старшего инспектора, чтобы он разрешил вам сходить наверх.

– Не хочется его беспокоить. – Мередит вздохнула. – Ладно, как-нибудь обойдусь! Буду внушать себе, что здесь жарко, как в теплице.

Пирс сочувственно ухмыльнулся и вдруг, без предупреждения, заговорщически понизил голос:

– Только между нами, мисс Митчелл… – Сержант воровато огляделся по сторонам. – Он вам ничего не говорил о том, что собирается нас покинуть?

– Кто, старший инспектор Маркби?! – изумленно переспросила Мередит. – Что значит «покинуть»?

– Ну, знаете, перевестись в другое место с повышением.

– Нет, он ни слова мне не говорил! – Мередит задумалась. – Это точно?

– Наверняка не знаю, да и никто у нас не знает! Он ведь молчит. Только, пожалуйста, не выдавайте меня, не говорите, что я интересовался, ладно? Просто ходят такие слухи. Мы все, конечно, понимаем, что он заслужил повышение, но будет жаль, если он уедет из Бамфорда.

– Уедет из Бамфорда? – Предположение было настолько невероятным, что даже живое воображение Мередит не могло с ним смириться. – Чтобы Алан уехал из Бамфорда?!

– Бывает, люди переезжают в другие места, – рассудительно заметил Пирс. – Уж вам-то, при вашей работе, должно быть известно.

– Ну да, конечно известно. Но ничего подобного он мне не говорил, да и вообще… – Мередит замолчала. – Скорее всего, слухи о его переезде – всего лишь слухи.

– Может быть, и так, – согласился Пирс, с сомнением глядя на свою собеседницу. – Я подумал, что вам он бы, наверное, сказал, ведь вы с ним близкие друзья. Только не подумайте, что я лезу в вашу личную жизнь! – добавил он, криво улыбнувшись.

– Конечно, конечно.

После короткого разговора с сержантом мысли Мередит приняли иное направление. Ее охватила досада. Может быть, известие о скором переезде Маркби – действительно только слухи. С другой стороны, нет дыма без огня, как гласит пословица. В любой крупной организации слухи о грядущих переменах, повышениях и тому подобном начинают циркулировать задолго до того, как о них объявят официально. Если его повышение и перевод – правда, Алан должен был давно упомянуть о перемене в его жизни. Для такого их отношения достаточно близки. Или нет?..

Мередит огляделась.

– Я сама спрошу, можно ли мне подняться наверх. Я быстро, только туда и обратно.

Мередит вернулась к тому месту, где она в последний раз видела Алана, и застала его в окружении небольшой взволнованной группы, в которую входили Эрик Шумахер, двое констеблей-мужчин, одна женщина (констебль Джонс) и еще один человек, внешность которого показалась ей смутно знакомой. Вроде бы охранник, один из тех, кто безуспешно пытался перехватить протестующую в самом начале. Зои Фостер она не увидела. Наверное, решила Мередит, девушку изолировали и допрашивают отдельно от остальных. Вспомнив, какое у Зои было бледное, испуганное лицо, Мередит невольно пожалела несчастную.

Виновница переполоха, которую звали Хоуп Маппл, сидела в одиночестве. Теперь в центре внимания оказалась другая женщина, правда неживая. Хотя протест Хоуп Маппл был подавлен, держалась она по-прежнему с вызовом. Вскоре мисс Маппл переоделась в собственную одежду, после чего ее в полицейском фургоне увезли в участок, где она обязана была дать показания.

Прошло минуты две, прежде чем Мередит встретилась с Маркби глазами. Она изобразила пантомиму: замерзла до смерти, и ей нужно подняться наверх за пальто. Маркби кивнул и, обернувшись к Пирсу, подал ему знак рукой.

На полпути к выходу Мередит перехватил Денис Фултон. Он выглядел ужасно – лицо у него посерело и покрылось потом. Мередит даже показалось, что Фултон совсем болен.

– Послушайте, – торопливо произнес Фултон, – насколько я понял, вас отпустили наверх за теплыми вещами?

– Да, схожу за пальто.

– Вы не могли бы заодно заглянуть в наш четырнадцатый номер и прихватить палантин Ли? Она тоже очень замерзла и расстроена. Но мне не хочется снова отрывать от дел старину Маркби…

– Конечно, – кивнула Мередит и посмотрела на Ли.

Жена Дениса Фултона сидела на стуле и смотрела в одну точку перед собой. Ее лицо сохраняло невозмутимое выражение. Мередит не сказала бы, что Ли «расстроена». Вряд ли она переживает больше Дениса. С другой стороны, Денис, наверное, лучше умеет истолковывать настроение жены.

– Не хочу ему мешать, этому Маркби, – добавил Денис хриплым полушепотом. Очевидно, он считал Маркби настоящим чудовищем.

Неожиданно для самой себя Мередит возмутилась:

– Алан очень чуткий человек! Но… конечно, он сейчас очень занят.

– Не желаю с ним разговаривать! – заявил Денис. Уголок его левого глаза опасно подергивался. – Все равно скоро придется… как это называется? Да, давать показания. Но почему? Мы ничего не знаем! – В его голосе послышались жалобные нотки. – Не понимаю, зачем нас держат здесь и не выпускают. Ведь не подозреваемые же мы, в самом деле! Почему Эрик не мог вовремя запереть свой проклятый погреб? Его отелю не пойдет на пользу, если в погребе будут без конца находить трупы. Эрик – хозяин отеля. Вот его пусть и допрашивают. Но нас-то зачем здесь мариновать?

– По-моему, так просто полагается. Обычная формальность. Я пойду за пальто.

Наверху было пусто; Мередит неслышно ступала по новой ковровой дорожке. Взяв свое пальто, она зашла к Фултонам. В их номере ощущался слабый аромат дорогих духов. На туалетном столике была расставлена косметика Ли, а платье, в котором она сюда явилась, висело на плечиках на открытой двери ванной. Мередит улыбнулась: она и сама много раз проделывала такой фокус, чтобы складки на платье разгладились под воздействием пара. Тем не менее рыться в чужом номере было неприятно. Хотя на этаже не было никого, кроме нее, Мередит казалось, что кто-то, служащий отеля или сотрудник полиции, может в любой миг войти сюда и спросить, чем она тут занимается. Она схватила палантин и поспешила назад.

Пока ее не было, Шумахер распорядился обнести гостей чаем. Чашки привез на тележке безупречно одетый и восхитительно невозмутимый официант. Его появление при данных обстоятельствах казалось совершенно неуместным. Очевидно, Эрик старался любым способом позаботиться о гостях. С палантином в руках Мередит подошла к Ли:

– Ваш муж попросил меня захватить это для вас.

Ли Фултон подняла голову и, увидев Мередит, улыбнулась. Улыбка у нее была такая лучезарная, что Мередит испытала своего рода потрясение. Она узнала аромат духов: так же пахло наверху, в номере Фултонов. Поза Ли казалась идеальной. Прическа безукоризненная – ни один волосок не выбивается. Никаких очевидных признаков огорчения. Трудно представить более разительный контраст между манерой поведения Ли Фултон и ее взволнованного супруга, и никто не выглядит более неуместно на месте убийства. Впрочем, возможно, невозмутимость Ли Фултон объясняется школой светского воспитания. Как светские дамы, так и скромные дипломатические работники способны не терять присутствия духа практически в любой ситуации.

– Спасибо! – Ли Фултон взяла палантин, продемонстрировав ногти, покрытые розовым лаком с перламутром. – Денис такой заботливый. И как мило с вашей стороны, что вы побеспокоились.

– Никакого беспокойства. Нам показалось, так будет легче, чем два раза просить разрешения выйти отсюда.

– Через минуту мне все равно придется просить разрешения выйти, – неожиданно сказала Ли. – Мне нужно в туалет. – Она раздраженно набросила палантин на плечи, и Мередит заподозрила, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, Ли Фултон все-таки сильно расстроена. Что ж, Денис лучше знает свою жену. – Полагаю, – сухо продолжала Ли, – если мы куда-либо пойдем, нас будет сопровождать та женщина-констебль. Какое унижение!

– Наверное. – Мередит покосилась на Джонс. – Да и ей тоже приятного мало.

– Ну да, но мы же не верблюды! – Ли поежилась и, заметив официанта, сухо добавила: – И меньше всего мне сейчас хочется, чтобы меня потчевали каким-то паршивым чаем!

Мередит все же взяла с тележки две чашки чаю и поставила их на ближайший столик, накрытый белоснежной камчатной скатертью.

– Вот, выпейте. Горячее полезно при потрясении.

– Глоток бренди был бы еще полезнее, но бренди нам вряд ли дадут! – Ли вздохнула и покорно добавила: – Денис не хотел ехать, но считал, что обязан ради Эрика. Надо было проявить твердость и отказаться от приглашения. В конце концов, экспертов-кулинаров много. Эрик мог бы пригласить кого-нибудь другого.

– Почему Денис не хотел сюда ехать? – с любопытством спросила Мередит. – Мне казалось, ему, в силу его профессии, интересно присутствовать на открытии нового ресторана.

– Во-первых, Денис считает, что кухню не оценишь по-настоящему в день торжественного открытия. Чтобы составить правильное мнение, надо знать, как в ресторане кормят и обслуживают посетителей в самый обычный день.

Это замечание показалось Мередит вполне справедливым и разумным, но Ли, помолчав, продолжала:

– В последнее время у Дениса много хлопот. Он купил себе компьютер, чтобы набирать статьи, и никак не может его освоить. И еще…

Внезапно она замолчала. Мередит взяла чашку и начала мелкими глотками пить чай. Горячий напиток приятно согревал. Обернувшись, она увидела, что Дениса поймал Пол Данби. Судя по выражению его лица, он говорил о кулинарии. Видимо, любимая профессия помогает Полу справляться с негативными эмоциями. С другой стороны, его поведение демонстрировало отталкивающую толстокожесть. Денису, видимо, тоже казалось, что сейчас неподходящее время и место для подобных разговоров. Он отвечал раздраженно и односложно, крутил головой и бросал украдкой взгляды на жену, Мередит и полицейских.

– Мы с Денисом женаты не очень долго, – продолжала Ли. – Меньше года. А вы… замужем? Извините, я забыла, как вас зовут.

– Мередит. Нет, я типичная одиночка.

Мередит с трудом оторвала взгляд от двух ресторанных обозревателей.

– Мне казалось, вы пришли с полицейским – с тем, который сейчас ведет расследование…

– Да. Он мой друг.

– Удачно, что он здесь оказался. Или, наоборот, неудачно – зависит от точки зрения. Вряд ли ему самому сейчас очень приятно.

Мередит перевела взгляд на Маркби. Вид у него был откровенно утомленный. В данную минуту он о чем-то спорил с незнакомым Мередит человеком, тем самым, который пытался задержать голую Хоуп Маппл.

Ли взяла было чашку, но тут же поставила ее назад, расплескав чай на блюдце.

– Послушайте. – Она подалась вперед. – Наверное, я покажусь вам нервной особой, но я хочу кое-что у вас спросить. Задать личный вопрос.

– Не стесняйтесь, задавайте. Если мне не захочется отвечать, я просто откажусь.

Мередит пришла в замешательство. Может, Ли Фултон интересует все, что связано с Аланом?

– Вы только что сказали, что вы – типичная одиночка. Вы когда-нибудь были замужем или жили с кем-то постоянно?

– Вообще-то нет. Я работаю в министерстве иностранных дел, сейчас служу в Лондоне, но много времени провела путешествуя по свету в одиночку. Я привыкла к такому образу жизни.

– Вот именно! – с жаром закивала Ли. – Вы привыкли! Такой образ жизни вел и Денис, пока не познакомился со мной. Он привык жить один. А я… практически всегда была замужем. В первый раз выскочила, когда мне было всего восемнадцать; до замужества я жила в родительском доме. Видите, я никогда не жила одна. Когда мой первый брак распался, я почти сразу вышла замуж вторично. После смерти Маркуса я довольно скоро познакомилась с Денисом. Возможно, я поторопилась, выйдя за Дениса так скоро после кончины Маркуса. Но я вовсе не бессердечная. Я любила Маркуса и была с ним очень счастлива. Просто я не привыкла жить одна. Я никогда не работала. Мне… нужно, чтобы кто-то был рядом. Мне нужно быть замужем. А Дениса я очень люблю. – После паузы Ли добавила: – Понимаете, мне обязательно нужно кого-то любить.

– А дети у вас есть? – осторожно спросила Мередит. Ей неоднократно приходилось замечать, что на некоторых шок действует подобно спиртному: язык развязывается, и люди готовы выложить все свои тревоги и личные дела незнакомцам, причем часто с самыми интимными подробностями.

– Да, у меня есть дочь. Элизабет похожа на всех современных молодых людей. Она очень независима, живет отдельно, у нее свои друзья, своя жизнь… Откровенно говоря, у нас с ней нет ничего общего. Мы отлично ладим, хотя видимся нечасто. – Ли вздохнула. – Бедному Денису трудно приспособиться, он никак не может привыкнуть к моему постоянному присутствию рядом с ним. А вы с вашим старшим инспектором не пробовали жить вместе? На вид он человек приятный. И симпатичный.

Мередит сконфуженно улыбнулась.

– Ничего не получится! – заявила она менее бодро, чем ей хотелось бы. – Я ведь говорила вам, что привыкла жить одна. Алан был женат. Его брак распался, и с тех пор он боится. По-моему, он… ну да, ему бы понравилось, если бы мы постоянно были вместе. Но я не привыкла делить свою жизнь с другим человеком постоянно. Это не эгоизм, просто я реально смотрю на вещи. Мне кажется, наши с Аланом отношения будут прочнее, если мы не будем путаться друг у друга под ногами. Возможно, я и ошибаюсь.

Мередит удивилась самой себе. С чего она так разговорилась? Впрочем… откровенность за откровенность!

– Он вас ревнует? – спросила Ли.

Мередит ответила не сразу.

– Я ни разу не давала ему повода… хотя да, наверное. Но он никогда ничего мне не говорит. Нет, я не считаю, что у него есть причина ревновать. Я не прячу в Лондоне другого возлюбленного.

– Все мужчины такие. Никогда ничего не говорят, – пробормотала Ли. – В том-то и трудность. Они все вынашивают в себе. Что-то придумывают, воображают. Если спросить их в открытую, они все отрицают. Но ревность всегда можно определить по поведению: они отвечают уклончиво. Я не считаю себя очень умной, но уж в чем, в чем, а в мужчинах я разбираюсь! И заставить их раскрыть свои истинные чувства ужасно трудно. Им кажется, если они скажут, что у них на сердце, то проявят слабость. Между нами, с мужчинами иногда бывает очень тяжело!

По полу гулко загремели шаги, и в центр зала вышел Алан Маркби. Собравшиеся стихли и выжидательно посмотрели на него.

– Дамы и господа, надеюсь, вы все согласитесь со мной в том, что нам крупно не повезло. Мы переписали имена и адреса всех присутствующих и потому больше вас не задерживаем. Если кто-то хочет уехать – пожалуйста. К сожалению, из-за следственно-розыскных мероприятий торжественный ужин придется отменить. Мистер Шумахер попросил меня принести от его имени извинения. Приношу извинения и от имени полиции. Ничего не поделаешь!

Последнюю фразу Маркби произнес громче, чтобы заглушить недовольное ворчание проголодавшихся гостей.

– В Бамфорде есть еще две гостиницы; кроме того, в окрестностях имеется несколько пабов. Поэтому прошу вас, будьте так добры, позаботьтесь о себе сами. Еще раз извините за доставленные неудобства!

Отрывистые слова Маркби были встречены враждебным молчанием.

– Я немедленно возвращаюсь в Лондон! – громко заявил Мерль.

– Надо же, поужинать в пабе! – Ли коротко хохотнула. – А мы тут разоделись, как на похороны… – Она осеклась и поморщилась. – Кажется, я сморозила глупость. Вот уж действительно…

* * *

– Мисс Фостер? – вежливо спросил Маркби.

Девушка съежилась в кресле в вестибюле отеля. Вид у нее был совершенно несчастный, искаженное лицо посерело, в глазах стояли слезы. Не ясно было, слышит ли она его слова.

– Я старший инспектор Маркби, – представился Алан, садясь напротив. – Вряд ли я доведу дело до конца, но, раз уж я здесь оказался, придется мне вести предварительное расследование, пока меня не сменят. Понимаете?

Девушка кивнула.

– Да, – прошептала она.

Хорошо, что хотя бы реагирует, подумал Маркби.

– Мне жаль, что приходится расспрашивать вас сейчас. Понимаю, вы потрясены. Но, насколько мне известно, тело обнаружили именно вы.

– Да, – прошептала Зои. Потом она поняла, что ее не слышно, откашлялась и громче и увереннее повторила: – Да. Ее нашла я.

– Кроме того… – Маркби глянул на свои записи, которые он сделал на первом, что подвернулось ему под руку, – на карточке с меню. – Вы состоите в Обществе защиты исторических памятников Бамфорда и пришли сегодня сюда, чтобы выразить протест. Скажите, разве сейчас не поздно протестовать? Ведь Спрингвуд-Холл уже отреставрирован.

Зои энергично затрясла головой:

– Нет-нет! Все не так! Мы не все собирались протестовать. Только Хоуп. Она хотела что-нибудь предпринять, чтобы доказать, что мы еще не сказали последнее слово. Мы понимаем, что проиграли – по крайней мере, все, кроме нее. Но Хоуп все равно хотела как-то заявить о себе. Остальные пришли сюда в надежде как-то отговорить ее. Но мы не успели…

– Да, не успели. Кстати, не вы ли руководите приютом для престарелых лошадей? Моя племянница проводит у вас все свободное время. Она много о вас рассказывала. Боюсь, она вам только мешает…

Зои вскинула голову.

– Кто, Эмма? Что вы, она мне очень помогает! Да, я руковожу приютом, который основала Элис Батт. – По лицу девушки пробежала тень. – Но Шумахер собирается нас выгнать. Он владелец земли, на которой расположен приют. Договор аренды подходит к концу, и Шумахер не собирается его возобновлять. Он говорит, что от животных много шума, а ветхие постройки портят вид.

– Ясно. – Маркби задумчиво разглядывал свою собеседницу. – Значит, именно поэтому вы примкнули к кампании против того, чтобы Спрингвуд-Холл переоборудовали в отель?

– Да, – откровенно призналась Зои. – Только ничего не вышло. Значит, придется нам уходить. – Ее глаза наполнились слезами. – Но идти нам некуда!

Маркби схватил карточку с меню и принялся машинально чертить каракули на обороте.

– Позвольте узнать, сколько вам лет?

– Двадцать четыре года.

– Вы живете здесь, при приюте, одна?

Зои густо покраснела, глаза у нее сверкнули.

– Ну и что? Что тут такого? Я не инвалид! Я справляюсь!

– Я вовсе не… – начал было Маркби, но девушка продолжала свою отповедь. Видимо, она совершенно забыла об убийстве. Маркби не торопился перебивать ее, надеясь, что взрыв эмоций послужит предохранительным клапаном и поможет Зои справиться с пережитым ужасом.

– Да, мы действительно портим вид, Шумахер прав. Но за всеми животными осуществляется должный уход! Мне помогают и другие, не только Эмма. Есть еще Роб. То есть Робин Хардинг. Он служит клерком в агентстве по продаже недвижимости на Хай-стрит и тоже состоит в нашем обществе. Он постоянно оказывает нашему приюту разнообразную практическую помощь – просто так, ничего не требуя взамен. Может, ему просто нечего делать, не знаю. Кажется, родственников у него нет, по крайней мере близких. Но свободного времени у него много. Роб часто приезжает в приют и делает самую тяжелую работу, которая не по силам мне. Так что жаловаться мне не приходится!

Ошеломленный Маркби вернулся к насущному:

– Понятно. А теперь расскажите, как вы очутились в винном погребе.

При упоминании последних событий вся живость сошла с ее лица, и оно приняло прежнее измученное выражение.

– Я бежала за Хоуп, пыталась поймать ее и остановить. Но тут побежали все, и я оказалась в толпе. Она выставила себя на посмешище, и… у нее был такой нелепый вид! Когда все сгрудились в погребе – вы дали ей свой пиджак, а еще кто-то шаль… В общем, мне стало нехорошо. Захотелось поскорее уйти. Я боялась, что Хоуп меня окликнет и все станут на меня глазеть. А ведь в подвал проник и оператор с телевидения!

– Да уж, – сухо кивнул Маркби.

Совсем непросто избавиться от съемочной группы, если операторы поняли, что оказались на месте преступления, особенно убийства.

– На лестнице толпились люди, подняться наверх было невозможно. Поэтому я пошла вглубь, в пустую, как мне казалось, часть винного погреба. Но она не была пустой. Там была Эллен… мертвая!

Зои замялась в нерешительности. Ее рассказ в общем совпадал с тем, что Мередит недавно ухитрилась прошептать старшему инспектору на ухо. Неясным оставалось одно.

– Дама, которая прибыла на место происшествия вскоре после вас, увидела, как вы выходите из-за стеллажа с винами, где вы, очевидно, прятались.

Зои кивнула:

– Я услышала, что кто-то идет, и подумала, что возвращается убийца. Я испугалась и забилась в нишу за ближайшим стеллажом.

– Ясно. А теперь подумайте хорошенько. Не заметили ли вы поблизости кого-нибудь еще до того, как в подвал пришла мисс Мередит?

– Нет, кроме меня и Эллен, там никого не было. Конечно, в первом подвале, где нашли Хоуп, было очень многолюдно и шумно. Но, как мне кажется, я бы обязательно услышала шаги, если бы в дальнем конце подвала был кто-то еще.

– Вы даже мельком никого не заметили? Не слышали ни шума, ни шороха? – не сдавался Маркби. – Вы уверены, что возле… тела больше никого не было?

От ужаса глаза у нее сделались огромные, как блюдца. Она поняла, на что намекает старший инспектор.

– Я ее не убивала!

– Успокойтесь, – ласково проговорил он. – Я только пытаюсь представить, как все было. Вы прикасались к телу или к орудию убийства?

Зои вздрогнула и покачала головой.

– Хорошо, тогда у меня пока все. Сейчас к вам подойдет сержант Пирс; он запишет ваши показания, как полагается. Кстати, вы не собираетесь покинуть Бамфорд – скажем, поехать в отпуск?

– Я не езжу в отпуск, – уныло ответила девушка. – Никогда. Мне надо присматривать за животными. Ведь в приюте, кроме меня, больше никого нет. – С новым всплеском энергии и вновь блеснувшим непокорным взглядом она добавила: – Но я не жалуюсь! В конце концов, мои питомцы составляют смысл моей жизни!

Маркби невольно подумал: «Какое грустное признание в двадцать четыре года!»

* * *

– Было просто ужасно, – резюмировала Лора Данби.

Шел первый час ночи. Они втроем сидели в разных позах в гостиной Данби. На улице все стихло, но тишина лишь усугубляла их беспокойство. Пол сгорбился в кресле. Развязанный галстук свисал с шеи, как кусок уродливой ленты. Лора сбросила туфли на высоком каблуке, а ноги положила на журнальный столик. Мередит сидела на диване, поджав под себя ноги. На полу стояли кружки из-под выпитого кофе. Все ждали Алана.

– Как долго его нет! – вздохнула Мередит. – А может, он вообще не придет.

– Он обещал, что придет. Если Алан говорит, что придет, значит, обязательно придет – хоть и в три часа ночи.

– Надеюсь, что раньше, – мрачно пробурчал Пол.

– Тогда иди ложись! – отрезала его жена.

– И нечего на меня срываться! Я не подбрасывал труп в винный погреб старины Шумахера!

– Но вы его и не нашли! – с горечью возразила Мередит.

Супруги Данби участливо посмотрели на нее.

– Не повезло. – Лора покачала головой.

– Это послужит мне хорошим уроком не бродить где попало. Надо было оставаться со всеми.

– А голая толстуха… – заговорил Пол исполненным ужаса голосом. – Ну и ну!

– На меня она произвела сильное впечатление, – заметила Мередит. – И если она хотела обратить на себя внимание…

– Да уж, обратила! Отвратительное зрелище, – отрезала Лора. – Впрочем, чего и ждать от Хоуп Маппл! Намалевала какой-то транспарант… Наверное, пыталась выразить протест. Видимо, протест как-то связан с этим ее обществом, но все равно странно. – Лора развернулась к Мередит и начала объяснять: – Хоуп преподает рисование в группах для взрослых, дает уроки макраме, рукоделия и так далее. До сегодняшнего дня я считала ее разумной особой, хотя и немного… странной. Не представляю, что на нее нашло.

В дверь позвонили.

– Алан! Я открою.

Пол с трудом поднялся на ноги.

– Извините, что заставил вас так долго ждать, – сказал Маркби, входя. – Если кофе остался, я бы выпил чашечку черного. Надо было сказать, чтобы вы ложились спать и не ждали меня.

– Как будто мы сейчас в состоянии уснуть! – возразила его сестра.

– Все равно всего я вам рассказать не могу. Тайна следствия. И потом, дело, видимо, передадут кому-нибудь другому. Я ведь тоже был у Эрика в гостях, поэтому вряд ли мне поручат расследовать убийство, которое гам произошло.

– Скажи хотя бы, отправили бедняжку Хоуп в тюрьму?

– Нет, с чего ты взяла? Завтра утром она предстанет перед судом магистратов. [2]2
  Суд магистратов в Великобритании рассматривает дела о мелких преступлениях.


[Закрыть]Скорее всего, она отделается штрафом и обязательством впредь не нарушать общественное спокойствие. Я прочитал ей нотацию и отправил домой. Если после своей эскапады она простудится, это послужит ей хорошим уроком, – менторским тоном заключил Маркби.

Пол вышел в кухню сварить еще кофе. Лора встала:

– Пожалуй, пойду лягу. Увидимся утром!

Оставшись наедине с Мередит, Маркби бросил на нее затравленный взгляд.

– Извини… я рассчитывал, что мы весело проведем выходные.

– Тут ничего не поделаешь.

– Весь завтрашний день я тоже буду занят. Сам себе не завидую: полицейский, который случайно оказался на месте преступления! И начальству почему-то кажется, будто у меня фотографическая память. А у меня память самая обыкновенная! И в довершение всех наших бед, по округе рыщет маньяк-педофил! Наши силы напряжены до предела. – Маркби вздохнул. – Я-то надеялся, что мы с тобой как следует погуляем и поговорим о том о сем.

Мередит спустила ноги на пол и потянулась:

– О чем именно?

– Да так… – Маркби наклонился вперед, стиснув руки. Прядь волос упала ему на лоб. – О том о сем…

– Алан… ты ведь не собираешься уехать из Бамфорда?

Он метнул на нее подозрительный взгляд исподлобья.

– Нет, не собираюсь. А что, тебя уже кто-то спрашивал? С чего ты вообще взяла?..

– Да ни с чего. Просто подумала. Ты ведь здесь уже немало лет, верно?

– Да, и мне здесь нравится.

– Ты давно заслужил повышение…

– Не нужно мне никакого повышения! – Старший инспектор посмотрел ей в глаза. – Ты рассуждаешь совсем как моя бывшая жена!

– Эй! Так нечестно!

– Но я говорю правду. – Маркби снова откинулся на спинку кресла и с мрачным видом скрестил руки на груди. – Я не хочу повышения, и я не хочу отсюда уезжать.

– Отсюда следует, что тебе уже предложили и то и другое? Значит, вот о чем ты хотел со мной поговорить?

– Я… да, мне предлагали повышение. Но мне по-прежнему интересно, кто задавал тебе провокационные вопросы! – Маркби нахмурился. – У меня такое чувство, будто в моей жизни началась черная полоса. Ты знаешь, я в приметы не верю. Но с недавних пор все у меня идет не так. – Он порывисто подался вперед. – Но ведь до утра мы можем забыть обо всех неприятностях? Почему бы нам не…

– Кофе! – бодро провозгласил Пол, открывая дверь ногой и внося в гостиную поднос. – А еще я достал коньяк, которым угощаю только в особых случаях. По-моему, тебе не мешает взбодриться, старичок! – Пол сел на диван и начал деловито разливать по чашкам кофе и бренди. Он принес три бокала.

– Теперь ты понимаешь, что я имел в виду? – прошептал Маркби, обращаясь к Мередит. – Меня как будто кто-то сглазил!