Текст книги "Свеча для трупа"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Мередит меньше всего на свете хотела, чтобы эта шаткая тележка с яблоками перевернулась, но полицейская работа висела над ними, словно дамоклов меч, каждую секунду угрожая все разрушить. Она подумала о том, знает ли Алан, как сильно она ненавидит его работу. Ей было стыдно за это, потому что она была объективно важна – и для других людей, и лично для него. Но она ничего не могла с собой поделать. Маргарет Холден считает соперницей Энджи Причард. У Мередит тоже есть соперница. Ее имя менялось от дела к делу, но она всегда незримо присутствовала, забирая львиную долю внимания Алана. Сейчас ее звали Кимберли Оутс.

Мередит протянула руку и провела пальцем по его спине. Обнаженная кожа была слегка влажной. Пуховые одеяла слишком теплые для лета. Он повернулся к ней, опустился на локоть и сказал:

– Твой отпуск полетел ко всем чертям. Не думай, что я этого не понимаю. Прости.

– Тут уж ничем не поможешь. Ничего страшного.

Он придвинулся ближе и поцеловал ее.

– Все равно спасибо.

– Некоторые вещи для меня гораздо более важны, – сказала она и обняла его.

* * *

Дэнни и Гордон проводили субботний вечер как обычно: так как было полседьмого, они ужинали. Позже, примерно в восемь, они пойдут в ближайший паб и будут там молча пить до десяти.

В их спартанском хозяйстве Гордон исполнял роль повара и экономки. В действительности братья Лоу вовсе не были бедны. Они были одинокими работающими мужчинами, и немалая часть дохода попадала к ним в руки в виде наличных, неучтенных налоговыми инспекторами. Они жили в доме, купленном их отцом в конце последней войны за сотню фунтов.

Однако убеждения относительно того, как следует вести хозяйство, Гордон воспринял от своей матери, она – от своей матери, а та, в свою очередь, – от своей. Переходя от поколения к поколению, они нисколько не изменились, и образ жизни братьев воспроизводил образ жизни сельской бедноты конца XIX – начала XX века. Отсюда вытекало их нежелание тратить деньги – любую сумму, даже самую незначительную – и вечная боязнь «трудных времен». Им казалось вполне естественным терпеть лишения из экономии.

Поэтому они ходили за покупками по субботам, когда продукты часто продаются по сниженным ценам. Например, они брали большой кусок мяса за две трети цены. Покупали несколько килограммов картошки, капусту, морковь – все по дешевке. Еще бекон, сосиски, самый острый сыр, какой только могли найти, и большую, «экономную» упаковку маргарина. Скоропортящиеся продукты хранились в старом рычащем холодильнике. Но не мясо.

Оно хранилось в древнем металлическом ящике с отверстиями в стенках. Он был прикреплен к двери кладовки, на пути сквозняка из окна, и вокруг него всегда вились любопытные синие мухи. Братья Лоу были убеждены, что мясо нельзя хранить в холодильнике, потому что от этого оно теряет аромат. И точно, в этом ящике мясо никогда не лишалось своего аромата – чаще всего он даже становился на порядок сильнее.

По воскресеньям Гордон делал жареное мясо с жареной картошкой и тушеной капустой с морковью. Братья не считали нужным беспокоиться о десерте и только в Рождество покупали в магазине готовый пудинг. В этом они отклонялись от материнских заветов – она готовила изумительные пудинги, с сиропом, джемом или заварным кремом.

В понедельник и вторник братья доедали оставшееся с воскресенья мясо, прокрученное через неуклюжую ручную мясорубку или просто нарезанное на куски, с разогретой на беконном жире капустой. Остаток недели они существовали на беконе, сосисках и сыре, в сочетании с большим количеством толсто нарезанного хлеба.

Современный специалист по питанию пришел бы в ужас от такой диеты, характеризующейся большим содержанием жира и низким – свежих овощей. Фрукты в ней отсутствовали вовсе, за исключением тех редких случаев, когда соседи приносили братьям пакет яблок-паданок. Но Дэнни и Гордон неплохо прожили на таком рационе всю свою жизнь. Они уменьшали вред, наносимый их здоровью, посредством тяжелой физической работы на свежем воздухе – рытья могил и батраческих садовых работ.

Их сегодняшний ужин состоял из сосисок и жареной картошки. Они сидели рядышком на диване перед телевизором и смотрели игру. Истеричные участники боролись за дорогостоящие призы, совершенно несовместимые с образом жизни братьев: поездки в Лас-Вегас, шикарные машины, ящики шампанского, гигантские мягкие игрушки, с которыми не смог бы играть ни один ребенок, посудомоечные машины и микроволновые печи. Экзальтированный ведущий в темно-синем пиджаке с блестками и шикарной светловолосой ассистенткой по флангу представлял эти потребительские товары публике. Каждый предмет, появлявшийся под мишурным дождем, встречался изумленными криками невидимых зрителей и гробовым молчанием братьев Лоу.

Спустя некоторое время Гордон спросил, не отводя глаз от экрана:

– Считаешь, полиция доколупается до правды?

– Кто ж его знает. – Дэнни взял бутылку с кетчупом и перевернул ее над тарелкой.

– Я вроде знаю, – сказал Гордон, отправляя в рот вилку картошки.

Победитель, выигравший поездку в европейский «Диснейленд», залился слезами радости. Зрители заревели от восторга.

– И я, – сказал Дэнни.

Кетчуп тянулся из бутылки слишком медленно. Дэнни заворчал и стукнул по донышку ладонью. Сразу вывалилось чуть ли не полбутылки, похоронив под собой сосиски. Дэнни взялся за кусок хлеба и начал невозмутимо подчищать красную гору.

– Считаешь, это правда? Что они говорили?

– Ну да.

Дэнни сверкнул своими вострыми горностаевыми глазками. Его рот, измазанный красным, сложился в неприятную гримасу.

Глава 9

Луиза Брайс и сержант Прескотт вели ленивый, прерывавшийся длинными паузами разговор, какой можно услышать в понедельник утром во всех офисах мира. Когда суперинтендент Алан Маркби ворвался в приоткрытую дверь, они затихли, словно школьники при появлении учителя, и настороженно посмотрели на него. Они успели заметить только, что на нем темный костюм и черный галстук, а потом он набросился на них:

– Доброе утро! Я вижу, у вас сегодня есть время стоять и болтать друг с другом. Мы вышли на Сьюзан Оутс Темпест или Дженифер Юровиц? Если нет – почему?

– Я был у католического священника, – поспешил ответить Прескотт. – Отец Дули просматривает журнал записи браков.

– Тогда позвоните ему и попросите поторопиться! Лаборатория увеличила фотографию? – спросил Маркби у Брайс. – Рекламную, для «Патитайм».

– Да, сэр!

Брайс бросилась к столу и стала шуршать бумагами.

– Принесите ко мне в кабинет!

Маркби пронесся мимо подчиненных и исчез в другой двери. Его личное убежище было дальше по коридору.

– Ну и ну! – пробормотал Прескотт. – Похоже, босс сегодня на тропе войны.

– Позвони в Уэльс, – сурово сказала Брайс, – и узнай, нашли ли они Сьюзан Темпест. Не забудь, что если она развелась с Темпестом, то могла опять взять фамилию Оутс. И скажи им, путь поторопятся!

– Да, мэм! – кротко ответил Прескотт.

Брайс положила на стол Маркби две фотографии, присланные из лаборатории. Одна была просто большего масштаба, а на второй был показан увеличенный участок с висящим на стене дипломом в рамке, которым так заинтересовался Маркби.

Суперинтендент открыл верхний ящик стола и стал раздраженно в нем копаться.

– Лупа! Где-то тут была лупа. Даже Шерлок Холмс пользовался увеличительным стеклом. Мы думаем, что если у нас есть компьютер, то такие простые и полезные предметы нам больше… А, вот она!

Он склонился над снимками. Брайс терпеливо ждала. Маркби выпрямился и вручил ей лупу:

– Взгляните. И скажите, что вы видите. Она стала разглядывать фотографию.

– «Королевская музыкальная школа…» – прочла она. – Седьмой класс. Не могу понять. Награждается Ларри? Люк? Неразборчиво написано. Фамилия Холлен.

– Ларс! – сказал Маркби. – Ларс Холден.

Она посмотрела на него:

– Я откуда-то знаю это имя. Не могу вспомнить откуда.

– Он член парламента от нашего округа! – сказал Маркби.

– Ой!

Брайс вложила в это междометие целый веер значений.

– Вот именно. Думаю, мне не обязательно вам указывать на то, что любые беседы с семьей Холден – если они будут иметь место – должны проводиться с максимальным тактом и деликатностью. – Он положил обе руки на стол ладонями вниз и вздохнул. – Хотя, вероятнее всего, когда до этого дойдет, я буду опрашивать их сам. Только не подумайте, что я не доверяю вашим способностям или методам. Уверен, Ларс с большей охотой поговорил бы с человеком его возраста, чем со старым сухарем вроде меня.

Брайс, которой было известно, что Маркби сорок три года, спрятала улыбку.

– Однако я уже знаком с семейством Холден, – продолжал он, – и надеюсь, что, если допрос буду вести я, они воспримут эту процедуру менее болезненно.

– Даже если они и нанимали «Патитайм-Кейтерес» двенадцать лет назад, это абсолютно ничего не значит! – сказала она, повторяя слова Мередит. – Когда такие люди устраивают большие вечеринки, они часто приглашают помощников и обращаются в специализированные фирмы.

– Я это понимаю. Но политики очень трепетно относятся к своей репутации. Если к Ларсу придет полиция, чтобы допросить его в связи с убийством, да еще и убийством молодой беременной женщины, Общество защиты Ларса Холдена тут же начнет точить ножи. Все, начиная с окружного председателя и заканчивая его матерью. В самом худшем случае свое слово захотят сказать и его коллеги из парламента и кабинета министров. Да, его невеста, с которой я в субботу имел честь познакомиться, тоже устроит нам сладкую жизнь. – Его пальцы выбили быструю дробь. – Поэтому я сам этим займусь, и, если что-нибудь пойдет не так, пускай собак вешают на меня.

– А когда, как вы думаете, вы сможете?..

Он взглянул на часы:

– Сегодня, совсем скоро, я иду на похороны.

– А, так вот почему на вас черный галстук!

Она улыбнулась, совсем по-детски, и эта улыбка мгновенно разрушила чопорную деловую атмосферу, царившую в кабинете Маркби.

Он не смог не улыбнуться в ответ.

– Да. Пойду проводить Юнис Грешам, старушку, которая упокоилась бы в могиле родителей, если бы братья Лоу не выкопали оттуда останки Кимберли Оутс. Теперь ее предадут земле на новом кладбище. Кстати, на церемонию должна прийти миссис Холден, мать Ларса. А может быть, и сам Ларс. Возможно, мне удастся договориться с Маргарет о встрече. Что касается Ларса, думаю, лучше поговорить с ним без ведома матери. Буду импровизировать. – Маркби вдруг улыбнулся и постучал по фотографии. – Королевская музыкальная школа, – объяснил он. – Импровизировать!

– Да, сэр, – с готовностью подхватила Брайс. – Я поняла.

– Правда? Боюсь, нельзя ожидать от человека отменной шутки в понедельник с утра пораньше!

– А кстати, сколько ему лет? Ларсу Холдену? – спросила Брайс. – Судя по его фотографиям в рекламных буклетах, он довольно молод. Двенадцать лет назад, когда была сделана эта фотография, он, скорее всего, был еще студентом.

– По моим подсчетам, – Маркби прищурился, – Ларсу тогда было лет девятнадцать, не больше. Что может натолкнуть на интересные размышления. Кимберли, если верить Саймону Френчу, флиртовала с клиентами в надежде, что какой-нибудь богатый мужчина подпадет под ее чары и заберет ее из того неприглядного мира, в котором она жила.

– Он привлекательный мужчина, – сказала Брайс. – Я имею в виду, Холден. Думается, у него не было проблем с девушками. Но вы правы, сэр. Они вряд ли обрадуются, когда вы начнете их об этом расспрашивать.

* * *

– Тебе не обязательно было приезжать, – пробормотал Маркби.

Служба была короткой, но людей пришло на удивление много. Маркби подумал, что тут сыграла положительную роль шумиха вокруг могилы Грешамов, которая до сих пор была скрыта за полицейским ограждением.

Гроб, установленный в катафалке, проделал короткий путь от церкви до нового кладбища. Затем его сняли с катафалка, донесли до открытой могилы и опустили в землю. Отец Холланд сказал короткую речь и прочел последние молитвы. Трулав, адвокат, бросил на гроб горсть земли от имени всех присутствующих. Церемония завершилась. Погода, к счастью, не подвела.

Большинство пришедших испарились со сверхъестественной быстротой. К явному неодобрению отца Холланда, Трулав исчез с почти неприличной поспешностью. «Возможно, он опаздывает на деловую встречу», – подумал Маркби, который был склонен терпимо относиться к людям. В настоящую минуту они с Мередит продвигались к кладбищенским воротам. Впереди них, неторопливо беседуя, шли священник и Маргарет Холден.

Ларс и Энджи Причард, в продолжение всей церемонии стоявшие несколько в стороне, теперь приближались с фланга к Маркби и Мередит. Энджи была в броском черно-белом костюме и широкополой траурной шляпе, какую часто можно увидеть на похоронах в Лондоне. Юбка заканчивалась значительно выше колен, открывая взорам ее стройные ноги в черных чулках. Маркби видел, как к ним, словно под действием магнита, притягивались взгляды носильщиков гроба.

– Мы приехали отдельно от матери, в моей машине, – неловко начал Ларс. – Ей пришлось… подвезти кое-кого. Послушайте, Алан, я понимаю, это не самый подходящий момент для обсуждения тем, не имеющих отношения к усопшей, но я подумал – мы с Энджи подумали, – что, если вы не очень заняты и не должны сразу же вернуться в участок, почему бы нам не поесть где-нибудь вместе? То есть мы с Энджи и вы с Мередит. Может быть, в каком-нибудь пабе?

– Отлично!

Маркби вопросительно посмотрел на Мередит.

– Никаких возражений! – с готовностью сказала она.

Что бы Ларс ни собирался сказать Маркби, в ее намерения не входило это пропустить.

– Я знаю одно место, – предложил Маркби. – «Олд-Коучин-Инн». Вам оно знакомо?

Ларс нахмурился:

– Это ведь дешевая забегаловка, насколько я помню.

– У них там новый управляющий! – сказал Маркби. – Полностью обновлен интерьер и принципы работы. Я давно уже хочу туда заглянуть. Мне говорили, они готовят отличные мясные блюда.

– А! Хорошо. – Ларс натянуто улыбнулся. – Тогда увидимся там. – Он посмотрел на часы. – Скажем, в час пятнадцать. Идет?

Было чуть больше двенадцати. Глядя на то, как Энджи и Ларс рука об руку идут между могилами, Мередит задумалась, на что они планируют потратить ближайший час.

– «Олд-Коучин-Инн»? По-моему, ты говорил, что там Саймон Френч работает управляющим. Алан, ты что-то задумал?

– Нет-нет, – стал отрицать он. – Но не упоминай Френча в разговоре с Ларсом или Энджи. Мне бы хотелось, чтобы они встретились с ним без подготовки.

– Хорошо все-таки, что я сегодня пришла, – сказала Мередит. – Мне кажется, я должна была принять участие. В конце концов, я ведь была у отца Холланда в то утро, когда могильщики обнаружили останки Кимберли.

Что-то в ее голосе привлекло внимание Маркби. Он твердо сказал:

– Принять участие в похоронах – это как тебе угодно, но только не в расследовании!

– Я привела тебя к Дэйзи Меррил!

– Это не более чем случайность! И этого вполне достаточно. Я ценю твою помощь, но пойми, когда-нибудь ты залезешь в такую яму, из которой не сможешь выбраться.

– У меня отпуск, и если уж я не провожу его на каналах, то почему не могу тратить его как хочу? – возразила она.

– Но ты не можешь вмешиваться в полицейское расследование!

– Я и не вмешиваюсь, – сказала она, слегка покривив душой. – Я просто интересуюсь твоей работой. Я почему-то решила, что хотя бы это мне разрешается, раз ты, кроме работы, в жизни ничего не видишь.

– Я думал, мы закончили с этим вопросом! – раздраженно воскликнул он. – А как насчет твоей чертовой работы?

– Я выбрасываю ее из головы ровно в тот момент, когда сажусь в поезд, чтобы ехать домой! – Повисла длинная пауза, затем она сказала: – Прости, я не хотела давить. Это все из-за похорон. На них сильно расстраиваешься, и в голову лезут мрачные мысли.

– И ты меня прости. И за отпуск, и за все остальное. Да, грустное мероприятие, что и говорить. Я помню Юнис Грешам. Бойкая старая леди, веселая, временами даже ехидная. Даже если бы похороны не имели отношения к расследованию, я бы все равно пришел.

– Странная связь, верно? Если бы не Юнис, Кимберли никогда бы не нашли. Чистой воды случайность.

– Да. Интересно, правда, является ли случайностью то, что убийца выбрал именно эту могилу? На старом кладбище есть очень древние могилы – некоторые датируются XVIII веком. Почему не выбрать такую могилу, которую никто и никогда не стал бы вскрывать? Зачем использовать могилу 1962 года, которую, вероятно, время от времени навещают родственники?

– Я об этом не подумала, – призналась Мередит.

Маркби невесело усмехнулся:

– Кроме того, всегда интересно поглядеть на публику, собирающуюся на похоронах. Иногда на такие мероприятия под сень кладбищенских деревьев слетаются очень странные птицы.

Как бы в подтверждение его последних слов, они поравнялись с купой тисов. Ноздри Мередит уловили запах табака. Она огляделась. В тени деревьев, опираясь на лопаты, стояли две мрачные фигуры в шерстяных шапочках. Над одной из них вился сигаретный дымок. Их позы напоминали о солдатах, вырезанных на военном монументе: оружие у ноги, головы склонены.

– Дэнни и Гордон, – тихо сказал Маркби. – Дожидаются, когда все разойдутся, чтобы засыпать могилу.

– Похитители трупов! – воскликнула Мередит, вспомнив, как поразило ее известие об их находке.

– В старые времена они вполне могли бы оказаться среди представителей этой профессии, – ответил Маркби. – Интересная парочка Дэнни и его братец. Не то чтобы они были замечены в чем-то предосудительном… В отличие от старого Буллена. Он тут был могильщиком до них. – Он вздохнул. – Надо бы поговорить с ним, но его уже много лет никто не видел. Если он жив, то, скорее всего, ничего уже не помнит. Но он отвечал за старое кладбище как раз в то время, когда там похоронили Кимберли. Нужно будет выяснить, где он сейчас живет – если жив, конечно, в чем я сильно сомневаюсь.

Они добрались до ворот. Ларс и Энджи направились к своей машине. Маргарет Холден, с ключами в руках, стояла около своей.

– Пришло гораздо больше народу, чем я ожидала, – сказала она, когда они приблизились. – Бедная Юнис, – добавила она, открывая дверь. – Жаль, что ее не удалось поместить к родителям, как она хотела.

Оскар, сидевший взаперти в машине, выскочил и побежал к ближайшему дереву.

Отец Холланд грустно кивнул.

– Может быть, нам стоило отложить церемонию и изыскать возможность все же похоронить ее в могиле родителей. Однако Трулав настоял на погребении. Мне это показалось неуместной спешкой, но вы же знаете, как делаются такие дела… Это правда, что мы не могли упокоить ее в оскверненной могиле. Но все равно это меня беспокоит.

– Вы поступили абсолютно правильно, Джеймс!

В голосе Маргарет прозвучала искренняя убежденность.

Священник просветлел.

Она подозвала Оскара, который исследовал многообещающую нору у корней дерева, и жестом велела ему запрыгнуть в машину. Когда она садилась на место водителя, Маркби наклонился к ней и тихо сказал:

– Я бы хотел как-нибудь переговорить с вами, Маргарет. Это будет официальная беседа. Когда вам удобно?

Она посмотрела на него снизу вверх и сказала с оттенком горечи:

– В любое время. А теперь мне нужно ехать.

Ее взгляд переместился к зеркалу, в котором отражалась Энджи. Она как раз закидывала свои длинные ноги в машину Ларса.

Маргарет тронулась с места. Маркби задумчиво проследил за ней взглядом.

Отец Холланд хлопнул своими ладонищами:

– Ну все, значит! Сейчас я…

Он вдруг замолчал. С той стороны, откуда они только что пришли, доносился странный, неуместный на кладбище шум – голоса ссорящихся людей. Все трое одновременно повернулись и поспешили обратно. Когда показалось последнее пристанище мисс Грешам, их глазам предстала необычная и удивительная картина.

Три, а не две фигуры, вооруженные лопатами, лихорадочно засыпали землей раскрытую могилу. Дэнни и Гордон, каждый со своей стороны, бросали землю ритмично и яростно и ни на секунду не переставали ругаться самыми последними словами.

Третья фигура, тонкая и высохшая, металась между ними. Человек загребал землю и швырял ее в направлении могилы. То и дело он промахивался, и земля летела в братьев Лоу, которые усиливали брань каждый раз, когда это происходило. Он решительно продолжал работать лопатой, хотя Дэнни и Гордон оттесняли его локтями и замахивались кулаками. Маленький, похожий на гнома, он обругал братьев и обежал вокруг могилы, таким образом обеспечив себе пространство для маневра.

– Ни хрена у вас не получится! Это надо сделать как следует! Вы ни черта не умеете! Я знал мисс Грешам шестьдесят лет! Она должна быть похоронена как надо!

– Уйди отсюда, старый ублюдок! – прорычал Дэнни. Он замахнулся лопатой и чуть не срубил гному голову.

– Сам ты ублюдок, Дэнзил Лоу! Ты отнял у меня работу, скажешь, нет? Ты просто вор, как твой отец! Он был ворюга, и ты не лучше! Нечего тебе здесь делать! Пошли вон отсюда, и ты, Гордон! Дилетанты жалкие!

– Уйди с дороги, а то убью! – взревел Дэнни.

Отец Холланд ворвался в разбушевавшуюся компанию.

– Прекратите сейчас же! – воскликнул он. – Что это вы вытворяете?

Все трое застыли, будто пораженные громом. Дэнни опомнился первым и медленно опустил лопату.

– Ваше преподобие, этот идиот выскочил и стал мешать нам работать. Мы даже не поняли, откуда он появился. Наверно, прятался в кустах и ждал.

– Это моя работа! – пронзительно завопил гном.

У священника отпала челюсть. Он не верил своим глазам.

Подоспел Маркби. Увидев его, братья на всякий случай попятились – в отличие от своего противника, который остался на месте, сжимая черенок лопаты в узловатых, исчерченных венами руках, и дерзко смотрел в глаза суперинтенденту. Его тонкие, седые с желтизной волосы разметались и образовали подобие нимба вокруг головы, лицо было искажено, небритый подбородок дрожал от гнева.

– А вы не вмешивайтесь! – взвизгнул он.

– Ну и ну, какой сюрприз. – Маркби улыбнулся. – Нат Буллен! А мы все думали, что вы давно умерли!

– Как видите, еще нет! – с презрением ответил Буллен.

По прошествии нескольких минут, потраченных на дальнейшие препирательства, бывший могильщик все же согласился оставить братьев в покое, чтобы они смогли продолжить работу и присоединиться к священнику, Алану Маркби и Мередит. Они вчетвером пошли в дом священника и устроились за столом в кухне. Миссис Гармер, всем своим видом излучая неодобрение, принесла им кофе.

– А у вас ничего покрепче нет? – с надеждой спросил Буллен. – От этой мокрети мои старые кости так и ноют, так и ноют. Капелька виски им бы не повредила. Или, на худой конец, бренди.

– Радуйся, что я тебя вообще в мою кухню пустила, Нат Буллен! – отозвалась миссис Гармер. – И не думай, что я разрешу тебе тут пить! Я все про тебя знаю, старый пропойца!

Буллен ощерился в спину экономке:

– Вот язва! Всегда такой была. Ее муж таскался к барменше из «Георга».

Миссис Гармер развернулась, будто ужаленная, и с лицом красным от ярости стала наступать на Буллена:

– Он не таскался! Не таскался!

Отец Холланд решил, что пришло время вмешаться:

– Я уверен, что это неправда и Нат шутит. Миссис Гармер, спасибо большое, вы свободны.

Гордо подняв голову, миссис Гармер вышла из кухни.

– Это правда! – Буллен был непреклонен. – Как-то раз, когда к барменше зашел другой ее дружок и дело могло закончиться плохо, Джо Гармеру пришлось срочно улепетывать. Так он и бежал по улице со спущенными штанами! – Буллен хрипло рассмеялся. – А девка была что надо та барменша! – Он подвинул к себе кружку и шумно подул на кофе. – Печенья у вас нет, что ли?

Мередит встала и принесла любимое печенье отца Холланда: сухое шоколадное. Буллен запустил руку в жестянку, перехватал пальцами ее содержимое и наконец выбрал две штуки.

– Ну, где вы были последние десять лет, Нат? – спросил Маркби.

– Нигде, – ответил Буллен. Он с хлюпаньем отхлебнул кофе.

Мередит поморщилась и переглянулась со священником. Отец Холланд смиренно пожал плечами.

– Здесь я был, – продолжал Буллен. – Ну, то есть дома. Я живу близко от города, в доме, который принадлежит миссис Холден. Хорошая женщина. Она очень добра ко мне. Никуда не хожу. Продуктовый фургон ездит мимо, я там покупаю кашу, чай – все, что надо. Виски беру в пабе, который дальше по дороге. Если надо чего-то особенного, вроде лекарства из аптеки, миссис Холден мне привозит. Настоящая леди старой закалки. – Буллен хлебнул еще кофе. – Не то что он!

– Кто? – напряженно спросила Мередит, не в силах больше выносить смачного хлюпанья.

– Да сынок ее, молодой, политикан. – Буллен злодейски прищурился. – Хочет выгнать меня из дома. А я не пойду никуда, и он меня не заставит! – вдруг взвился он, став похожим на какого-то злобного духа.

– Нат. – Маркби положил сцепленные руки на стол и подался вперед. – Вы знаете, что нашли в старой могиле Грешамов?

Буллен недовольно причмокнул губами, подвинул к себе сахарницу и положил в кружку еще одну ложку сахара. Затем стал мешать, звеня ложкой и расплескивая кофе. Отец Холланд закатил глаза к потолку – вероятно, в отчаянной мольбе о божественном вмешательстве.

– Знаю, конечно. Видел в газете. Вот что происходит, когда неумехи Дэнни и Гордон Лоу берутся за мою работу. – Его маленькие блеклые глаза с пожелтевшими белками наставились на священника. – Это все вы. Выпнули меня. Никакого права у вас не было.

– Вы давно превысили пенсионный возраст, Нат, – примирительно сказал священник. – А рытье могил тяжелая работа. По вашему собственному выражению, ваши старые кости бы этого долго не выдержали.

– От тяжелой работы еще никто не умирал! – возразил Буллен. – Кости у меня начали болеть как раз после того, как я бросил копать. Это все от безделья! Я видел, как копают эти братья Лоу! Это что, работа? Углы нормально делать не могут. Земля осыпается. Стенки неровные. Выкопать хорошую могилу – это, скажу вам, искусство. Я был мастер. А эти… они дилетанты.

– Как вы приехали сюда, Нат? – спросил Маркби. – На автобусе?

Старик покачал головой:

– Нет. Я попросил миссис Холден, и она меня привезла. Я сначала его попросил, но он не пустил меня в свою фасонную машину. Они начали спорить, и тогда миссис Холден сказала, что они опоздают на похороны. Она выкатила свою машину и привезла меня. Пришлось сидеть сзади вместе с ее собакой. Но я не против собак. Хотя этот ее длинный кобель тявкает так, что уши закладывает. Но умный, шустряга. Умнее, чем некоторые люди, – не будем называть имен! – Буллен презрительно постучал себе пальцем по ноздре. – Я сказал миссис Холден, что сам домой доберусь. Я должен был сам засыпать эту могилу. Эти бездельники, у них нет никакого права. Я Юнис Грешам с пеленок знал. Я хотел, чтобы она была похоронена как следует. – Буллен допил кофе и поставил кружку. – Всякий человек имеет право быть похороненным как следует. Как подумаю, что они забрали у меня работу, так в груди все полыхать начинает. Все это ваша вина! – обратился он опять к отцу Холланду.

– Как угодно, – отозвался священник. – Но я полагаю, суперинтендент Алан Маркби хотел бы задать вам несколько вопросов.

Буллен повернулся к Маркби и вскинул свои редкие брови:

– А, так вы теперь супер-ин-тен-дент? Когда я в последний раз про вас слышал, вы были старшим инспектором в городском участке!

– Меня повысили, Нат. – Маркби спрятал улыбку.

– Неудивительно, – сказал Буллен.

Мередит, на которую старик не обращал внимания, сделала гримасу и одними губами произнесла: «Поклонник!»

Однако она оказалась не права – и Буллен немедленно это продемонстрировал:

– Вы же из семейства Маркби. Местная знать. Джентри. Странно, что вы еще не главный констебль!

– Я работаю над этим, Нат! – серьезно ответил Маркби.

Буллен бросил на него острый взгляд, заподозрив насмешку.

– Ну и что вы хотите узнать? Как выкопать могилу? Идите спросите у Дэнни и Гордона, раз вы считаете, что они такие доки.

– Я хочу узнать о могиле Грешамов, Нат.

– Старое кладбище, – сказал Буллен. И замолчал. – В мое время на нем еще хоронили. А потом бросили. Тоже ваша работа, мистер Холланд?

– Нет, Нат. – Бедный священник был сама терпеливость. – Старое кладбище переполнилось. Город сильно разросся. Окружной совет совместно с епархией принял решение открыть новое кладбище. Нам повезло – удалось получить участок земли, прилегающий к старому кладбищу.

– Я помню его. Там раньше была птицеферма. Воняла на целую милю вокруг. – Буллен выпрямил спину и обвел глазами присутствующих. Он явно получал удовольствие оттого, что они все сидят и ждут, что он скажет. – Эту могилу, для Уолтера Грешама, не я копал, – сказал он. – Это было еще до меня. Я ее открывал для его жены, когда она умерла. Но никаких скелетов я там не находил. Ну… отрыл, правда, кое-что от Уолтера, но тут же присыпал обратно – никто ничего не увидел. Я глубоко копал, потому что со временем туда должна была лечь и Юнис. Понимаете?

– И вы больше ее не трогали, Нат? – спросил Маркби.

В ответ Нат Буллен вдруг хитро прищурился:

– Ну, как вам сказать…

Возникла пауза.

– Ну что? – поторопил Маркби.

– Не помню, – сказал Буллен. Он бестрепетно посмотрел Маркби прямо в глаза. – Давно это было. Забыл.

Мередит посмотрела на отца Холланда и сделала старый, известный всем народам земли жест, изображающий опрокидывание стакана.

– Нат, – сказал отец Холланд. – У меня тут где-то было бренди. Не желаете?

Буллен просветлел:

– Вот это другое дело!

Спустя некоторое время, любовно поглаживая стакан с бренди, он сказал:

– Не помню, когда это было, но случилось вот что: лето выдалось плохое, примерно как нынешнее. Дождь лил и лил. И как-то мисс Грешам пришла ко мне и сказала: «Нат, могила моих родителей провалилась. Земля осела. Можешь как-нибудь поправить?»

Буллен замолчал и приложился к стакану. Он погонял бренди во рту, проглотил, затем надолго закашлялся. Придя в норму, воскликнул:

– Неплохое пойло, ваше преподобие!

– Могила Грешамов! – напомнил Маркби.

– Ну я же рассказываю, нет разве? Какие вы тут все нетерпеливые. Терпение – первое, чему учишься, копая могилы. В спешке хорошей могилы не вырыть. Вот у братцев, у тех нет терпения. То-то и беда. На чем я остановился?

Буллен замолчал. Остальные были готовы его растерзать.

«Вот окорок старый! – подумала Мередит, улыбаясь про себя. – Нашел себе развлечение!»

– Ну, я поглядел, и правда могила провалилась. Я притащил пару тачек земли и опять сделал холмик, как полагается. – Буллен показал руками форму выступающей части могилы. – Чтобы он сам собой постепенно осел.

Маркби пробормотал: «Вот как», резко выпрямился и, жестикулируя, сказал Мередит и отцу Холланду:

– Возможно, именно поэтому убийца выбрал могилу Грешамов! На ней был насыпан холм свежей земли, и никто не заметил бы, что могилу потревожили. Он откинул землю в сторону, вырыл неглубокую яму, положил туда Кимберли и вновь засыпал. Могила приняла такой же вид, как после работы Буллена. Нат, вы абсолютно уверены, что не помните, в каком году это произошло?