Текст книги "Убийства в кукольном доме"

Автор книги: Энн Дарби

Соавторы: Томас Мориэлло
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Конечно, могло быть и так, – согласился Детектив.

– Есть другие идеи?

– Возможно, ее что-то испугало, и от испуга она подавилась, – сказал Детектив. – Например, внезапно зазвонил телефон.

– Мне нужно будет обработать поверхности порошком для снятия отпечатков пальцев? – прервал их вопрос специалиста по сбору вещественных доказательств.

– Конечно, – ответил Детектив. – Я не уверен, что нам удастся исключить отпечатки кого бы то ни было. У нас нет подозреваемых, чьи отпечатки пальцев можно отделить от отпечатков пальцев людей, вхожих в дом. Но в любом случае отпечатки надо снять.

– Я подумал, – сказал специалист, – когда сниму отпечатки пальцев на телефоне, вы сможете нажать кнопку повтора и увидеть последний номер, который она набирала. Если это 911, то все понятно.

– И тогда будет ясно, что она поперхнулась не из-за того, что вздрогнула от звонка, или оттого, что поспешила снять трубку, – согласился Детектив.

Детектив заранее дал патологоанатому номер телефона лечащего врача Хейзел Вашингтон. Очевидно, звонок патологоанатома из городского бюро судмедэкспертизы произвел впечатление на доктора, и он охотно ответил на все вопросы, касающиеся истории болезни своей пациентки и назначенного ей лечения. В своем блокноте патологоанатом записала «невропатия» и «контроль», а потом, положив трубку, объяснила, что у Хейзел Вашингтон время от времени немели ноги.

– Иногда у нее были проблемы с поддержанием уровня сахара в крови, – заметила патологоанатом. – Поэтому ей так часто звонила дочь. А в остальном, можно сказать, Хейзел Вашингтон повезло. В ее возрасте состояние здоровья могло быть намного хуже, – она повернулась к трупу. – Давайте начинать.

Патологоанатом повернула тело и показала Детективу места вдавливания на теле жертвы – эти бесцветные участки (места соприкосновения тела с полом) свидетельствовали о положении тела. Она также обнаружила кусочек тоста в горле жертвы, как и предполагали судмедэксперт и специалист по сбору вещдоков. Патологоанатом провела экспресс-анализ на уровень сахара в крови погибшей и не нашла ничего необычного. Содержание сахара в крови было незначительным. Вероятно, Хейзел Вашингтон приняла инсулин, но не ела. Смерть могла вызвать инсулиновый шок, но не наоборот: инсулиновый шок не был причиной смерти женщины.

Результаты анализа на определение группы крови и принадлежности найденных отпечатков пальцев были получены примерно через полтора дня. Кровь на кухонной стойке принадлежала жертве, и в этом не было ничего удивительного. Необычным было то, что все отпечатки, обнаруженные на кухне, принадлежали Хейзел Вашингтон, детектив предполагал, что будут найдены, по крайней мере, еще чьи-то отпечатки пальцев – например, Розы Купер или даже Сары Оутс, но их не обнаружили Очевидно, Хейзел ежедневно убирала на кухне. Детектив подумал, что, может, это и чересчур, но депрессия тут ни при чем.

Токсикологический отчет и результаты анализа химических веществ поступили к Детективу примерно через две недели. В крови жертвы не было обнаружено остатков яда или других химических соединений, а в бутылочке и шприце был только инсулин. В еде тоже не было обнаружено отравляющих веществ – ни в кофе, ни в тостах, ни в торте, ни в яичнице с колбасой.

Он написал полный доклад о проведенном расследовании и простой отчет о смерти: Хейзел Вашингтон умерла от удушья (асфиксии), последовавшего после того, как она подавилась двумя кусочками тоста. Детектив не узнал, брала ли Сара Оутс копию его доклада, он с ней не виделся. Сара договорилась в бюро ритуальных услуг, чтобы его служащие забрали тело из морга, но сама так и не позвонила Детективу. Иногда он проезжал мимо дома Хейзел Вашингтон – просто из любопытства, ведь не будь он любопытным, он бы не был детективом. Однажды он увидел соседа, живущего в доме напротив, и остановился с ним поболтать.

– Дом? – переспросил мужчина, вынимая трубку изо рта. – я слышал, что Сара не может заставить себя продать дом матери, но мне она ничего об этом не говорила.

Глава 5
Общежитие

– Где мне было бы удобно поговорить об этом? – повторила вопрос Детектива жертва – девушка, сидевшая за дубовым столом на кухне общежития «Тета-Хаус». Она была невысокого роста, но крепкого телосложения, ее светлые волосы были небрежно собраны в хвост, из которого выбивались нерасчесанные пряди; Она была одета в широкую розовую рубашку из жатого ситца, под которой виднелась футболка (фуфайка, как сказала бы жена Детектива), и шорты-велосипедки с эмблемой Шейдитаунского университета на правой штанине. Девушка украдкой взглянула на Детектива, затем придвинула к себе чашку и обхватила ее обеими руками. Она явно избегала смотреть в глаза собеседнику.

Поняв это, Детектив присел рядом. Не нужно стоять перед ней или садиться напротив, создавая атмосферу конфронтации, решил он, поэтому выбрал место сбоку. Девушка могла смотреть на него, если хотела, но в то же время не была вынуждена делать это.

– Мы можем остаться здесь, – сказал Детектив, – или перейти в гостиную, или на веранду. Туда, где вы чувствуете себя в безопасности.

– Не нужно никуда идти, – прошептала девушка. – Мне и здесь удобно, – она беззвучно заплакала и долго не могла остановиться. Она будет так плакать и на следующих допросах тихо, безнадежно, неожиданно останавливаясь без видимой причины. Детектив бросил красноречивый взгляд на своего напарника, но тот уже нашел в буфете упаковку бумажных салфеток и поставил их на стол. Детектив достал из коробки пару салфеток и передал их девочке. Девочка.Офицер в униформе сказал, что потерпевшей двадцать один год. В этом возрасте дочь Детектива уже не разрешала называть себя девочкой, но именно так он ее называл про себя.

– Это, наверное, нелегко, – сказал Детектив.

Девушка, задержав на мгновение дыхание, всхлипнула и кивнула.

– Да.

– Если вам легче говорить с женщиной, – заметил Детектив, – мы можем это организовать.

Девушка шумно выдохнула – то ли вздохнула, то ли всхлипнула.

– Но вы ведь уже здесь…

Детектив понял, что она имела в виду: снявши голову по волосам не плачут.

– Наверное, мы кажемся вам глупыми, – сказал он, – потому что много раз задаем одни и те же вопросы.

Девушка снова скривилась, и Детективу показалось, что она опять собирается заплакать, но она взяла себя в руки:

– Нет, я так не думаю. Я не считаю вас глупыми.

– Хорошо, – сказал он. Хотя ему придется уточнять у девушки то, что она уже рассказала сотруднику полиции, он все же не собирался снова задавать вопросы, на которые она уже ответила. Он прекрасно понимал, что жертве во время того разговора придется пережить случившееся заново. – Нам нужно восстановить последовательность событий. Вам придется нам все рассказать. Вы не возражаете, если мой напарник будет записывать нашу беседу?

Девушка не возражала, и Детектив продолжил. Кое-что он уже знал, точнее, ему рассказал об этом сотрудник службы 911, принявший звонок в 4:07 утра. Суть дела такова. Девушка по имени Мэри Кэмпбелл познакомилась с одним студентом на университетской вечеринке в клубе «Рандеву-Инн», больше известном как «By». Парня зовут Джек Келли, у него темные волосы, рост примерно 175 см, среднего телосложения, белый. Они вместе ушли из «By» около часа ночи, взяли пиццу и пошли в комнату Келли. Здесь, по словам Мэри Кэмпбелл, подозреваемый принудил ее к близости. Примерно в 3:00 она убежала из его комнаты в свое общежитие «Тета-Хаус» и позвонила в 911 Чуть позже полицейский позвонил в участок и сообщил Детективу, что у них на руках, кажется, дело об изнасиловании.

– Как вы познакомились с Джеком Келли? – спросил Детектив.

Мэри Кэмпбелл искоса посмотрела на него, как бы стараясь понять, говорил уже с ним офицер или нет.

– Он разговаривал с моим приятелем, которого я знаю по курсу органики, и тот представил нас друг другу. Мы некоторое время поговорили втроем, а затем остались вдвоем – я и Джек Келли. Тема для разговора у нас была: он сказал, что работает лаборантом на кафедре биохимии, а нам в следующем семестре как раз будут читать курс биохимии. Он мне показался приятным молодым человеком.

– Значит, вы провели вечер с этим парнем, Джеком Келли, в «By»?

– Да, – ответила Мэри, – мы выпили с ним несколько бокалов пива.

Поскольку она не продолжила, Детектив спросил:

– И потом вы ушли из «By»?

– Нуда, примерно в час ночи, – ответила она – Я рассказала, что всю субботу просидела за учебниками. Он сказал, что тоже работал целый день, поэтому мы решили уйти пораньше.

Она умолкла, уставившись в дно своей чашки. Детектив решил, что это какао. На столе стояли еще две чашки с такой же розовато-коричневой гущей. Возможно, она делилась своим горем с подругами по общежитию, предположил Детектив. Вещь вполне обычная, соседки предлагают ей горячий шоколад или чай, однако любой напиток, который она пьет, уничтожает улики, учитывая специфику произошедшего с ней.

– Он пригласил меня к себе в комнату, – сказала она. – И я подумала, почему бы не пойти.

Именно в этомзаключается извечная проблема при расследовании подобных дел: женщина знакома со своим обидчиком, признает, что он был ей интересен, что она сама согласиласьпойти к нему в комнату или сесть в его машину. Он бросал взгляд на своего напарника, тот кивнул в ответ и сказал:

– Знаете, все равно это ничего не меняет. Нападение есть нападение.

Мэри Кэмпбелл немного поерзала на стуле, как будто с чем-то была не согласна, и снова заплакала, но через несколько минут успокоилась и продолжила:

– Но перед этим мы купили сырную пиццу. И еще четыре банки пива.

– Понятно.

– Ну, а потом пошли в его комнату в общежитии «Сесил-Холл», – продолжила девушка, – комната 3, помещение на двоих на первом этаже. «Сесил» – это общежитие для студентов первых курсов, поэтому я спросила его: «Ты же говорил, что закончил университет. Тогда почему ты здесь живешь?» Он ответил, что работает воспитателем, потому и получил эту комнату. А я спросила: «Это что, комната воспитателя?». И он ответил: «Да. Неплохо, правда? Мне показалось это подозрительным, и я сказала: «У моей воспитательницы отдельная комната, она там живет одна, а он отшутился: «Да, меня надули, я и сам это знаю». Но затем он сказал серьезно: «Зато здесь есть свои преимущества». Я не совсем поняла, на что он намекал, может, на то, что «Сесил» – смешанное общежитие, там живут и парни, и девушки. Я спросила: «Что ты имеешь в виду?», но он заговорил о музыке, оказывается, он тоже любит Бьорк. Потом я рассказывала ему о своем летнем курсе по вирусологии.

– Вы ели пиццу?

– Я съела полкусочка, – ответила Мэри Кэмпбелл, – и выпила немного пива, банку или полторы, он наливал мне его в стеклянную кружку. А все остальное выпил он. Мне ужасно хотелось есть. Перед тем как пойти в «By», я бегала, но я на диете, поэтому стараюсь поменьше есть и не пить много пива.

– Расскажите, что было дальше, – попросил Детектив.

– Он болтал без умолку, – начала Мэри Кэмпбелл, – сказал, что собирается учиться в медицинском колледже, много рассказывал о своей работе. Вначале он упомянул, что занимается микробиологией, а позже – что молекулярной биологией. И еще говорил, что занял первое место на общенациональном конкурсе студенческих работ и получает президентскую стипендию. Он спросил, состою ли я в женском клубе университета. И начал подшучивать:

– Это так престижно, правда? Значит, ты крутая девчонка?»

– Вы не похожу на крутую девчонку, – заметил Детектив в надежде, что Мэри Кэмпбелл продолжит свой рассказ, и она его не разочаровала.

– Потом он начал обнимать меня, и мы стали целоваться, ну, вы понимаете, и мне это понравилось. Он не слишком… приставал. Еще он говорил мне всякие гадости: «Спорим, что ты еще совсем необразованная». И сказал что-то на латыни, но я ничего не поняла. Он смеялся надо мной: «Да, темнота у вас там, в женском клубе». А потом мы снова целовались, – она остановилась, Детектив спокойно ждал.

– Я кое-что упустила.

– Ничего страшного, – успокоил он ее и переглянулся со своим напарником Порой такие расспросы заканчивались тем, что жертва меняла свою точку зрения и отказывалась от обвинения. Может быть, и этот разговор примет подобный оборот?

– В первый раз он меня поцеловал, когда предложил пойти в его комнату, – сказала Мэри Кэмпбелл. – Он здорово целуется. Он мне сразу очень понравился, а после поцелуя тем более.

– А что не понравилось? – спросил Детектив.

– Он оказался не тем, за кого я его принимала, – сказала девушка. – Когда я попала в его комнату, то поняла, что он все врал. Никакой он не помощник ассистента по микробиологии и не воспитатель. Мы еще немного поцеловались, и я сказала ему, что мне пора, а то завтра, то есть уже сегодня, мне надо рано вставать и заниматься. Ему это не понравилось. Он съехидничал: «Что, нужно еще несколько букв выучить, а то из женского клуба выставят?» Это было обидно, но я думала, он просто дразнится, поэтому попыталась обратить все в шутку и сказала: да, конечно, мне нужно учиться, я ведь не мадам Кюри. Вот тогда он и сделал это со мной.

– Когда и что он сделал?

– Вы же знаете, – ответила она и уже не могла справиться со всхлипами и икотой. – Он поставил колено сюда, – она показала на бедро, – а второе сюда, – и показала на другое. – Одной рукой схватил обе мои руки и заломил за голову, – она остановилась, вероятно, считая, что все остальное понятно без слов, но Детектив молчал, и она продолжила: – Потом он, казалось, озверел. На мне были трусики и шорты, он пытался стянуть их с меня одной рукой и ногами. Я спросила, что он делает, – ее голос зазвенел, – я кричала и просила его прекратить, потом расплакалась. Я, наверное, кричала очень громко, потому что он закрыл мне рот рукой, – вспомнив, что ей пришлось пережить, когда ей закрыли рот рукой, или то, как она испугалась, что ей не выйти живой из комнаты Джека Келли Мэри Кэмпбелл разрыдалась. Придя в себя, она прошептала: – Надо было его укусить.

– Вы этого не сделали?

След укуса мог стать хорошим доказательством, что подозреваемый действительно действовал против ее воли.

– Нет – ответила она, – но я сопротивлялась изо всех сил, – она отвела взгляд в сторону. – Я уверена, что поцарапала его, когда он… ну, возбуждал себя.

Детектив кивнул, но не проронил ни слова, заметив про себя, что надо будет сказать врачу или медсестре, что у Мэри Кэмпбелл под ногтями могут быть частицы кожи и крови подозреваемого.

– Он кончил и скатился с меня, а я бросилась вниз. У него двухъярусная кровать, мы были наверху… Так вот, я просто спрыгнула сверху, надела шорты и убежала сюда. Кажется… В этих сандалиях трудно бегать. Никогда в жизни их больше не надену. И одежду эту тоже не надену…

– Вы были у него именно в этой одежде? Не в платье, а в этих шортах и футболке?

– Ну да.

– Вообще-то, очень хорошо, что на вас до сих пор эта одежда, – заметил Детектив. Он ведь не мог сказать прямо, что она,Мэри Кэмпбелл, по сути и есть место преступления. Именно на ней находятся необходимые вещественные доказательства. Поэтому он пояснил: – В подобных случаях, как правило, нет свидетелей. Иногда мы можем опираться только на слова жертвы. Так что мы должны обратить особое внимание на любой, даже самый незначительный след, оставшийся на вас и вашей одежде. Если на шортах остались следы его спермы, это будет уликой. Если вы его поцарапали, то под вашими ногтями мы можем обнаружить кровь или частички его кожи. Это улики. Понимаете, о чем я говорю?

– Понимаю, – сказала она, и Детектив поверил, что так оно и было.

– Я вам искренне сочувствию, – добавил он, и ему действительно было жаль девушку. Но, чем больше он сочувствовал жертве, тем больше ему нужно было доказательств вины подозреваемого: некоторые из них находились на теле и одежде девушки, сидящей рядом с ним за столом в «Тета-Хаус», а остальные Джек Келли, скорее всего, уже уничтожил в своей комнате в «Сесил-Холл». – Мне необходимо задать вам несколько неприятных вопросов чтобы уяснить ситуацию, а потом я расскажу вам о медицинском обследовании, которое вы пройдете в больнице. Но сначала я задам вам всего три вопроса, хорошо?

Она как будто испугалась, и это неплохо, подумал Детектив. Вопросы могут оказаться не столь страшными, как она успела себе представить.

– У Джека Келли наступила эякуляция? – спросил он, и Мэри, немного поерзав на стуле, кивнула головой.

– Вы мылись? – задал он следующий вопрос, и она отшатнулась, озадаченная.

– И не надо, – велел он, – до осмотра прошу вас ничего не есть и не пить, не принимать душ и ванну, даже не мыть руки, – после этих слов она снова разрыдалась, на этот раз громко, и начала икать. Детектив добавил ^мягко: – Это ужасно, я знаю, но помните, нам нужны все возможные улики.

Он спросил Мэри, когда у нее в последний раз была близость с мужчиной. Та ответила, что поссорилась со своим парнем в середине семестра. «То есть примерно два-три месяца назад?» – уточнил Детектив, и Мэри Кэмпбелл кивнула в ответ.

Затем он подробно рассказал девушке о медицинском обследовании, которое будет проведено в больнице. Мэри Кэмпбелл будут обследовать очень тщательно. Судебная медсестра возьмет мазок из влагалища, там должна остаться сперма, и будет искать чужие волосы или волокна ткани. Затем она определит наличие ссадин, синяков, царапин, сделает их снимки и задокументирует следы травмы, детектив объяснил, что перед обследованием ему или его напарнику придется снова задать Мэри вопросы о том какие конкретные действия были предприняты подозреваемым, чтобы медицинская сестра знала, что и где ей нужно искать. Он пообещал дать Мэри анкету, чтобы облегчить задачу. Он хотел, чтобы она знала: ей предстоят намного более подробные расспросы.

– Полагаю, теперь вы понимаете, почему пока нельзя ни есть, ни пить, ни мыться.

Она ответила, что понимает. Детектив сказал, что хочет задать ей еще несколько вопросов, чтобы уяснить некоторые подробности. Он хотел больше узнать о сандалиях. Быстро ли она их надела, когда спрыгнула с кровати?

– Нет, я же вообще их не снимала. Поэтому и сразу убежала. Я даже не забрала свои трусики.

– Вы хотите сказать, что оставили их в комнате Джека Келли? А что вы еще там оставили?

Она озадаченно посмотрела по сторонам.

– Не знаю. Просто не помню.

– Ладно, вы вышли из «By», – сказал Детектив, – у вас была с собой сумка или рюкзак?

– Сумочка, – вдруг вспомнила она, – я брала с собой свою сумочку. Розовую.

Детектив записал в блокнот, что надо обыскать комнату Джека Келли на предмет обнаружения вещей, принадлежащих Мэри Кэмпбелл: сумки, нижнего белья и, возможно, других. Он попросил ее подробнее рассказать о том, как она упала с кровати. Мэри сказала, что койка Джека Келли была на втором ярусе, и она залезла туда по лестнице, держа в руке бокал с пивом.

– Бокал? – переспросил Детектив, и девушка подтвердила. Да, пивная кружка. Джек Келли пил пиво из банки. «Отпечатки пальцев», – записал Детектив в блокнот. Он спросил, оставила ли она свой бокал на кровати, девушка ответила, что Джек Келли забрал его и поставил на стол.

– Вы не принимали наркотиков? – спросил Детектив. – Не курили?

– Нет.

– Вы уверены, что он ничего не подсыпал вам в пиво?

– Насколько я помню, нет, – ответила она. – Я не была пьяна.

– Хорошо, Мэри, – сказал Детектив, – позвольте спросить, вы выдвинете обвинение против Джека Келли, когда мы его разыщем?

Детективу казалось, что в этот момент он может прочесть все ее мысли – о родителях, о репутации, о дальнейшей учебе. Снова все эти вопросы, да еще в присутствии многих людей… Но мгновение спустя Мэри твердо ответила:

– Да.

Детектив взглянул на своего напарника, тот откликнулся.

– Я готов.

– Я тоже, – обращаясь к девушке, Детектив произнес – Мэри, вам нужно будет пойти с нами, – и объяснил, что ей придется сделать.

Здание общежития «Сесил-Холл» из красного кирпича с белыми портиками выглядело солидно. Холм, на котором оно располагалось, обсажен дубами, вдоль дорожек – элегантные фонари. Однако внутри стены выкрашены дешевой зеленой и бежевой краской; судя по расположению дверей, комнаты маленькие и узкие. Хлипкие двери. (Детектив подумал, что они не остановили бы даже самого неопытного взломщика) были одинаковые, на дверях висели таблички с фамилиями жильцов. Детектив остановился возле комнаты № 3, дверь которой украшал постер с изображением певца, фамилии которого Детектив не знал. Большие буквы сбоку гласили: «ХА-ХА-ХА» Детектив решил, что это цитата из песни певца. Он обернулся к Мэри, которая стояла между его напарником и офицером полиции, словно ища у них защиты и моральной поддержки. Позади стоял охранник студенческого городка, который и пропустил их в здание. Детектив спросил.

– В этой комнате вас изнасиловали?

– Да, – ответила Мэри.

Он посмотрел на свои часы (было 5:27 утра), затем постучал в дверь. Детективу показалось, что он услышал какое-то движение внутри, поэтому он постучал еще раз и стал думать, как поступить дальше: открыть дверь и не дать подозреваемому уничтожить улики или отправляться за ордером на обыск. В этот момент дверь открылась, и на пороге появился парень со взъерошенными волосами.

– Вы Джек Келли?

Парень потер глаза, неубедительно делая вид, будто только что проснулся, потом ответил:

– Да, это я. А что случилось?

Детектив обернулся и взглянул на сильно побледневшую девушку:

– Вы знаете этого человека?

– Да, – ответила она, – этот человек меня изнасиловал.

– О'кей, парень, – сказал Детектив. Его напарник сразу же повел жертву к выходу из здания, а Детектив с полицейским зашли в комнату Джека Келли со словами: – Думаю, мы можем войти?

– Мне остаться здесь? – спросил охранник.

– Вы можете подождать у дверей, – ответил Детектив. – Помогите нам оградить место преступления до того, как сюда прибудут следователи.

– Конечно, – сказал охранник и остановился у дверей снаружи, широко расставив ноги и положив руки на бедра.

Полицейский защелкнул наручники на руках Джека Келли, а Детектив объявил ему:

– Вы арестованы по подозрению в изнасиловании Мэри Кэмпбелл, – и зачитал его права: он может хранить молчание, пригласить своего адвоката или получить услуги государственного защитника бесплатно. – Вы все поняли?

– Конечно, – раздраженно буркнул Джек Келли.

Детектив мысленно оценил подозреваемого. Парень полуодет, на нем только темные слаксы и черные домашние тапочки с синими кисточками. Волосы небрежно приглажены, точно он наспех приводил себя в порядок. Детектив не почувствовал запаха марихуаны, зато уловил аромат лосьона после бритья. Подозреваемый был прекрасно развит физически, казалось, все свободное время он проводит в спортзале. На вид ему было лет 25. Кажется, в этом возрасте дети перестают быть все отвергающими бунтарями и становятся невыносимо высокомерными взрослыми?

– Вы можете отвечать на вопросы, если хотите, – добавил Детектив, – и можете отказаться говорить с нами без вашего адвоката.

– С чего мне отказываться?

Детектив поверил тому, что рассказала о произошедшем Мэри Кэмпбелл, а он привык доверять своей интуиции. Он думал о том, что многие до сих пор считают: если девушка согласилась пойти к молодому человеку домой, значит, она заранее согласна на все, что может с ней там произойти. Не раз приходилось ему сталкиваться и с мнением, будто изнасилование – просто недопонимание между партнерами: он сказал одно, она подумала другое или передумала уже после того, как было поздно. Но Детектив считал, что свидание для насильника – лишь способ заманить жертву в ловушку. Прикрывая свои намерения безобидными словами, он обезоруживает жертву. При этом удовлетворение от обмана и оскорбления женщины становится еще сильнее – у тех мужчин, которые способны получать от этого удовольствие. Мэри Кэмпбелл встретила парня, который привел ее к себе в комнату не для того, чтобы заняться с ней любовью, а чтобы изнасиловать. Такова была точка зрения Детектива. Хотя, в конце концов, его мнение не имело ровным счетом никакого значения. Его не касается, из каких соображений Мэри Кэмпбелл хочет засадить этого парня в тюрьму – чтобы отомстить за унижение или по какой-то иной причине. Имели значение лишь истина и доказательства, ее подтверждающие. А беседа с подозреваемым может пролить свет на другие улики. Поэтому он не обманывал, говоря Джеку Келли:

– Может быть, от вас я узнаю, чтоже произошло на самом деле. Возможно, ваш рассказ все прояснит.

– Кажется, вы уже узнали все, что хотели, – Джек Келли поднял руки в наручниках.

– Даже если вы отказались от своего права на приглашение адвоката, – объявил Детектив, – вы можете в любой момент отказаться отвечать на мои вопросы до консультации с адвокатом.

– Верно.

Слегка раздраженный, Детектив повернулся спиной к подозреваемому, достал мобильный телефон и позвонил специалистам по сбору вещдоков. Закончив разговор, он окинул внимательным взглядом подозреваемого и его комнату, и заметил валяющиеся на полу носки и книги, пивные банки на тумбочке, пивную кружку, стоящую на столе как раз на том месте, которое указала Мэри Кэмпбелл. Он попросил специалиста по сбору вещдоков приехать в общежитие «Сесил-Холл» как молено скорее, затем надел пару резиновых перчаток и завел разговор с подозреваемым.

– На табличке с наружной стороны дверей написано: «Джек Келли и Вильям Джонс», – начал Детектив. – Вы уже мне сказали, что вас зовут Джек Келли. А кто такой Вильям Джонс?

– Мой сосед по комнате.

– Значит, это ваша комната, в которой вы живете с Вильямом Джонсом?

– Да.

– Где ваш сосед? Я имею в виду, где он находится сейчас – в субботу в 5:30 утра?

– Он уехал на выходные.

Детектив посмотрел на двухъярусную кровать. Создавалось впечатление, что и на одной, и на другой кровати спали.

– Когда же он уехал?

– Три дня назад.

– То есть в среду? – уточнил Детектив. – Он пропустил много занятий, правда?

– Он не посещает летние курсы. Он работает, и его отпустили на три дня.

Детектив прошелся по комнате и незаметно потрогал пиццу. Она была комнатной температуры, сыр успел застыть. Он наклонился ближе, под углом посмотрел на пиццу и пришел к выводу, что на холодном сыре нет ни одного отпечатка пальца. Детектив стянул измазанную перчатку и подписал ее на тот случай, если специалисту по сбору вещественных доказательств или кому-нибудь другому понадобится проверить ее на предмет наличия остатков, которые могут стать уликой. Затем он надел на руку новую перчатку.

– Вы знакомы с Мэри Кэмпбелл?

– Почему бы мне не знать Мэри? – откликнулся подозреваемый. – Все знают Мэри.

Детектив в ответ улыбнулся скептически и снисходительно, как бы говоря: «Ну-ну давай, расскажи еще что-нибудь».

– Где вы с ней познакомились?

– Ну, где здесь можно познакомиться с. – и подозреваемый демонстративно замолчал, словно подбирая слово.

– Познакомиться с кем? – перепросил Детектив. С жертвой, проституткой, доверчивой дурочкой? Ему не очень хотелось знать, кем подозреваемый считал таких, как Мэри.

– С девушками. Где еще здесь можно познакомиться с девушками, кроме как в «By».

– Когда это произошло?

– Около 22:30, – ответил подозреваемый, – всех классных девчонок уже разобрали.

Детектив подумал: «Скорее, ни одна девчонка не захотела провести вечер с тобой». Однако оставил свои мысли при себе, потому что не хотел, чтобы Джек Келли замкнулся. Вместо этого он спросил:

– Из бара вы ушли вместе?

– Да, – ответил парень. – Хотя, наверное, не стоило этого делать.

– Она вместе с вами пришла к вам в комнату?

Сидя на стуле, подозреваемый отклонился немного назад и скрестил руки настолько, насколько позволяли ему наручники.

– Нет. Она не пришла сюда со мной, Я проводил ее домой.

– Куда именно? – Детектив продолжал заниматься своим делом: читал плакаты, изучал записки на магнитной доске, заглядывал в корзины с грязным бельем и мусором, ногой поворошил сваленные на полу старые газеты, носки, книги.

– В «Сорорити Роу», – ответил Джек Келли.

– Корпуса недалеко отсюда, – уточнил Детектив, – их там несколько. В который вы отвели Мэри?

Подозреваемый ничего не ответил, и, чтобы он не молчал слишком долго, Детектив спросил:

– Когда вы вернулись к себе?

– Точно не знаю, – ответил Джек Келли, – где-то около 1:45.

– Кто-нибудь вас видел?

– Не знаю. Чтобы войти в здание, мы пользуемся специальными карточками вместо ключей. Это совсем не то, что общежитие с охранником.

Детектив наклонился к подозреваемому.

– Сколько, вы сказали, вам лет?

– Я не говорил. Мне 22. А что?

– В чем вы специализируетесь? – среди разбросанных на полу книг Детективу заметил только один учебник – 'Теологию» для I курса.

– Я еще не определился.

– Не поздновато?

– Мне спешить некуда.

Детектив направился к письменному столу.

– После того как вы вернулись из «By», кто-нибудь заходил к вам в комнату?

– Нет, – ответил Джек Келли, – никто.

– Но я вижу, что вы с кем-то ели пиццу, – отметил Детектив. – Кроме того, вы выпили… – он пересчитал: «раз-два-три-четыре-пять», – пять банок пива. Многовато для спортсмена, – Детектив поднял одну из банок за ободок, очень осторожно, и потряс, показывая, что она пуста.

– Ну, они накопились здесь за неделю, – сказал подозреваемый.

– Точно? Значит, вы не из породы чистюль. И Вильям, судя по всему, тоже. Иначе он бы уже рехнулся.

Подозреваемый молчал, его губы искривились в подобии ухмылки.

– Когда вы купили пиццу?

– Совсем недавно. Я проснулся голодный и заказал ее.

– И ее доставили из пиццерии?

– Да, они всегда доставляют.

– Даже несмотря на карточки вместо ключей и отсутствие охранника, который впустил бы разносчика пиццы?

– Да, они просто звонят, а ты выходишь и забираешь заказ.

– А они всегда приносят холодную пиццу?

Подозреваемого передернуло.

– Я не помню точно, когда ее принесли.

– Но работники пиццерии наверняка вспомнят не так ли? Они вспомнят, что вы покупали пиццу вместе с белокурой девушкой с волосами до плеч, – подозреваемый ничего не сказал, а Детектив продолжал: – На каком ярусе вы спите, Джек?

– На нижнем. Моя койка внизу.

– Тогда почему на верхней такой беспорядок? – спросил Детектив. – Вы всегда так делаете, когда вашего соседа нет дома? Наверху развлекаетесь с девушками, а потом отдыхаете внизу?

Подозреваемому не удалось сохранить равнодушное выражение: на его лице мелькнула самодовольная улыбка.

Детектив не прикасался ни к каким предметам, которые могут оказаться уликой, тем не менее он заметил кое-что и перешел в наступление:

– В вашей корзине для мусора лежит розовая сумочка. Как она туда попала?

Эти слова стерли с лица парня ухмылку и оно приобрело озабоченное выражение. Детектив достал из корзины для мусора сумочку, держа ее за края, чтобы не уничтожить возможные отпечатки. Он сунул руку внутрь, выудил бумажник, открыл его, стараясь прикасаться как можно осторожнее, и увидел улыбающееся лицо Мэри Кэмпбелл, смотревшее на него со студенческого билета.