Текст книги "Второе лето Союза «Волшебные штаны»"
Автор книги: Энн Брешерс
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Идиотский был праздник. Но, по крайней мере, я много чего наснимала, – сказала Тибби.
Лена слышала какие-то ужасные звуки. Тибби была слишком современной, чтобы слушать хорошую музыку.
– А ссору наших мам ты сняла? – не удержалась от вопроса Лена. Она не знала, почему так много думала об этом. Наверное, потому, что чувствовала себя виноватой.
– Частично. Я случайно стерла конец, когда снимала, как мама бегает по дому с прилипшим к каблуку подгузником.
Лена хихикнула:
– Ну, ты даешь!
Моя мама ничего не понимает в жизни. Когда я уезжала, она все повторяла, что твоя мама должна быть с тобой откровеннее. Можно подумать, она мне что-нибудь рассказывает.
Лена сгребала вешалки в кучу.
– Да уж, – рассеянно отозвалась она.
В трубке повисло молчание.
Лена догадалась, что нарушила важное правило. Можно обсуждать свою маму. Можно слушать, как подруга критикует свою маму. Но никогда нельзя говорить гадости о маме своей подруги или соглашаться с ней, когда она делает это сама.
Лена не собиралась быть бестактной, но так уж получилось.
– Вообще-то она не самая странная, – тихо сказала Тибби.
– Да. Нет. В смысле… конечно. – Лена пыталась вернуть на вешалку упорно сползающую блузку. Она никогда не умела делать два дела одновременно.
– И возможно, тебе не стоило выпытывать у моей мамы подробности про этого парня.
– Тибби, я не выпытывала. – Лена задумалась. Вообще-то она проявила несвойственную ей настойчивость. – В смысле, я расспрашивала, и мне стыдно, но она все-таки не обязана была… – Лена случайно нажала щекой кнопку: «Би-и-и-п».
– Не обязана была что? – Тибби начала заводиться. – Говорить тебе всю эту ерунду, которую ты хотела из нее вытянуть?
– Нет, я имею в виду…
– Извините? Здесь кто-нибудь есть? – Покупательница махала Лене из примерочной.
Лена заволновалась и уронила блузку на пол, потом наступила на рукав.
– Тибби, послушай, я сейчас не могу…
– Обидно то, что моя мама хотела тебе помочь.
Лена не выдержала:
– Тибби! Я же ни в чем не обвиняю твою маму и, между прочим, не снимаю фильм о том, как она бегает по дому с подгузником на каблуке!
Тибби не ответила. Лена поняла, что произошло что-то ужасное.
– Тиб, прости меня, – сказала она.
– Мне пора. Пока. – Тибби повесила трубку.
Они когда-то договорились ни за что не бросать трубку, даже если очень рассердятся друг на друга. Тибби нарушила договор.
– Простите? – снова позвала покупательница.
Лене хотелось плакать, но она пошла к примерочной.
– Да. Вам помочь?
– У вас есть вот эти штаны на размер больше? – Женщина помахала над занавеской штанами.
Лена отправилась к полкам. Такое ощущение, что женщины всегда берут вещи не своего размера, а того, который хотели бы иметь. Лена нашла штаны двенадцатого размера.
– Вот, пожалуйста, – сказала она.
Минуту спустя женщина вышла из примерочной. У нее были крашеные рыжие волосы и бледная кожа.
– Ну как? – спросила она с надеждой.
Лена смотрела на телефон.
– Мне кажется, они вам немного малы. – Лена всегда предпочитала горькую правду сладкой лжи.
– Наверное, вы правы. – Дама отшатнулась от зеркала.
– Принести вам четырнадцатый? – предложила Лена.
Такую возможность женщина явно даже не хотела рассматривать. Она ушла пару минут спустя, ничего не купив. Лучше ничего не покупать, если оказалось, что у тебя вместо десятого четырнадцатый размер.
Лена взяла трубку и увидела, как расстроенная покупательница выходит из магазина. Наверное, не так уж удивительно, что Лена никогда не получала премию.
Кармен набрала мамин номер. Она зажала свободное ухо пальцем, чтобы не мешал шум в кафе.
«Абонент не отвечает или временно недоступен». Кристина выключила телефон! Невероятно! А что, если с Кармен произошел несчастный случай? Что, если она истекает кровью на обочине дороги? Кармен желала сейчас истекать кровью на обочине дороги.
– Все в порядке? – спросил Портер.
Кармен поняла, что у нее сейчас такое выражение лица, словно она действительно истекает кровью на обочине дороги.
– Да. – Она попыталась отвлечься. – Просто я не могу дозвониться до мамы.
– Это срочно? А то мы могли бы…
«Нет, не срочно, – хотела заорать Кармен. – Мне нечего сказать. Я просто хочу позвонить и испортить ей свидание».
Губы Портера беззвучно двигались, как в немом кино. Наверное, он предлагал какой-то план действий, но Кармен не слушала.
Она махнула рукой:
– Все в порядке. Не обращай внимания. – Она уставилась на свой молочный коктейль розового цвета.
– Хорошо. – Портер отставил свой коктейль и достал бумажник. – Кино начинается через пятнадцать минут. Пойдем?
Кармен кивнула. Она уже думала о другом. Весь день мама носилась по дому. Она постелила новую скатерть в гостиной и поставила вазу с тюльпанами. Кармен решила, что Кристина просто хочет нести в мир красоту, но теперь ей пришло в голову, что Кристина отпустила ее так поздно в кино потому, что хотела позвать домой Дэвида. А вдруг они собираются…
Стоп, нет. Только не это.
Неужели мама думает, что можно взять и прийти в их квартиру – в квартиру Кармен – с мужчиной и… и…
Кармен завелась не на шутку. Ну уж нет.
Она приложила ладонь ко лбу:
– Знаешь что, Портер?
Он с подозрением посмотрел на нее:
– Что?
– По-моему, у меня обширный инфаркт головного мозга. – Она могла сказать «болит голова», но так звучало внушительнее. – Думаю, мне лучше поехать домой.
– Ужас! – Он явно расстроился и, кажется, в первый раз понял, что Кармен морочит ему голову.
– Прости, – сказала она. Ей стало стыдно. Она не хотела быть зловредной девицей, которая морочит голову.
– Тогда давай я тебя подвезу.
– Я могу дойти пешком.
– Я тебя не отпущу одну, раз ты плохо себя чувствуешь. – Теперь он смотрел на нее с вызовом.
Через несколько минут Кармен тихо вошла в квартиру. Она старалась не шуметь, но, боясь увидеть то, что она не хотела бы увидеть, решила дать знать о своем появлении. Кармен с силой хлопнула дверью и позвенела ключами, потом прошлась взад-вперед и снова позвенела.
Тишина.
На кухне и в гостиной никого не было. Значит, худший вариант – спальня Кристины. Кармен задержала дыхание и пошла туда, хотя и не знала, что собирается делать.
С бьющимся от страха сердцем Кармен шла по небольшому коридорчику, который вел к спальне. Шаг. Два.
Она остановилась. Дверь была открыта, а постель Кристины завалена отвергнутой утром одеждой.
– Эй! – позвала Кармен. Ее голос дрожал.
Никого не было. По-видимому, Кармен должна была обрадоваться, но она огорчилась. Вернувшись на кухню, она плюхнулась на стул и через какое-то время поняла, что все еще сжимает в руке сумку и звенит ключами.
Страх – ловушка для бед.
Майкл Притчард
*
Похоже, часы на кухне остановились. Или сломались. По крайней мере, они уже давно показывали двенадцать сорок две. Или сорок три.
Было слишком поздно кому-либо звонить. Писать Полу по электронной почте Кармен не хотела, потому что знала – когда оформит мысли в слова, ужаснется.
Мысль! Надо упаковать Штаны для Тибби. Очень осмысленный поступок. Кармен весь день собиралась это сделать. Она напишет письмо, приклеит марку и все такое.
Как будто в трансе, Кармен вошла в свою спальню и принялась рыться в шкафу. Она рылась и рылась и только спустя какое-то время вспомнила, что на самом деле ищет. Сделав над собой усилие, Кармен сосредоточилась: Волшебные Штаны. Штаны. Они священны. Их нельзя терять.
Кармен вывалила все из ящиков. Безрезультатно. Внезапно она вспомнила, что оставила Штаны на кухне. Точно, вечером она принесла их туда, но Штанов не оказалось и на кухне.
К беспокойству за маму прибавилось беспокойство за Штаны. Кармен залезла в ящик с грязным бельем, испугавшись, что Штаны по ошибке решили подвергнуть запрещенной стирке. Ничего.
Кармен в отчаянье кинулась к комоду с постельным бельем, как вдруг входная дверь открылась и перед Кармен предстали оба предмета ее беспокойства.
Увидев маму, Кармен застыла с открытым ртом.
– Привет, котенок. Почему ты не спишь? – Произнесла мама, стараясь держаться как можно естественнее. Видимо, она не ожидала встретить дочь.
Задыхаясь, как брошенная на берег рыба, Кармен тыкала дрожащим пальцем в мамину сторону.
– Что? – Кристина брала у дочери тушь для ресниц и решила, что в этом причина ее гнева.
Не переставая указывать пальцем, Кармен наконец с трудом произнесла:
– ТЫ!.. ИХ!..
Кристина ничего не понимала. Мысли и чувства ее еще оставались с Дэвидом, и она не готова была встретиться с суровой реальностью в лице Кармен.
– Мои ШТАНЫ! – дико заорала Кармен. – Ты их УКРАЛА!
Кристина с удивлением опустила взгляд на Штаны:
– Я их не КРАЛА! Ты их оставила на стуле, и я подумала…
– Что ты подумала? – яростно накинулась на маму Кармен.
Мама, похоже, спустилась с небес на землю. Она исподлобья посмотрела на Кармен:
– Я подумала, может, ты их оставила…
Кармен с осуждением смотрела на нее.
– Оставила их… – Кристина расстроилась и не могла найти слов. – Ну, как знак примирения.
Если бы Кармен была хорошей, она бы успокоилась. Мама совершила вполне простительную, даже милую ошибку.
– Чтобы я дала тебе Волшебные Штаны? Ты что, с ума сошла? – Кармен уже сама боялась своего гнева. – Я их достала, чтобы отослать ТИББИ! Я бы никогда, никогда, никогда…
– Кармен, перестань. – Кристина, словно защищаясь, подняла руки. – Я все поняла. Я ошиблась.
– Снимай их сейчас же! СЕЙЧАС ЖЕ! Сейчас – сейчас – сейчас!
Кристина отвернулась. Ее глаза блестели, а щеки пылали.
Кармен стало совсем плохо.
Проблема была в том, что Штаны делали Кристину прекрасной, стройной и молодой. Они верили в нее и любили ее точно так же, как любили Кармен прошлым летом, когда она этого заслуживала. Теперь Они выбрали ее маму.
Когда несколько минут назад Кристина стояла в дверях, она лучилась счастьем, свободой и уверенностью. Вокруг нее как будто сиял ореол волшебства, которого Кармен никак не удавалось постичь. И именно за это Кармен теперь ненавидела маму.
Кристина протянула руку, но Кармен ее не взяла. Тогда Кристина сжала собственную ладонь.
– Малыш, я понимаю, что тебе грустно. Но… но… – Ее глаза наполнились слезами, и она крепче сжала руки. – Эти… отношения с Дэвидом. Они же ничего не изменят между нами.
Кармен судорожно сглотнула. Знаем мы такие разговоры. Когда родители вот-вот разрушат твою жизнь, именно так они пытаются себя успокоить.
Маме, наверное, шала, о чем говорит. И возможно, даже верила в это, Но это была неправда. Все изменится. Все уже изменилось.
Тиб!
Я гораздо хуже тебя. Поверь. Можем поспорить об этом, когда ты вернешься.
Вот тебе Штаны. По идее, они сейчас должны быть у Лены, но мы решили, что Штаны больше пригодятся тебе на премьере фильма. Используй их на сто процентов, Тибба-ди, а потом перешли Лене.
С любовью от подруги, которая больше не заслуживает счастья и волшебства.
Кармен
Перед тем как пойти к Грете, Бриджит изучала себя в крохотном зеркале.
Хорошо, что она видела только лицо. Она повернулась. чтобы рассмотреть волосы. Уже сильно отрасли светлые корни, а краска местами почти смылась, а местами – выгорела. Би была похожа на эксцентричного панка.
Коричневый цвет ей уже не нравился, но он въелся так сильно, что пока приходилось с ним мириться. Би достала из груды грязного белья бейсболку и нацепила на голову. Вуаля. Не очень-то стильно.
«Прости, Кармен», – подумала Би, открывая дверь.
Мансарда уже начала принимать нормальный вид. Бриджит разобрала и расставила кучу книг и журналов, отнесла вниз шубы и все коробки, кроме последних двух с фотографиями Марли. Теперь, когда мусора не осталось, Бриджит рассмотрела комнату. Она была как будто из старого фильма: высокий посередине и низкий по краям потолок и по три окна на каждой стене. Комната была залита солнцем. Правда, Бриджит решила, что стены надо покрасить.
Теперь Би принялась за вторую коробку. Именно в то время, решила она, появился ее отец. Вот две работы, которые Марли написала на его уроках. Одна на пять с минусом, а другая на четыре с плюсом. «Отличные мысли, но их надо развить», – написал он на второй. Вот фотографии ее друзей. И ни одной – где Марли в постели или в больнице.
Бриджит внимательно рассматривала свадебные снимки, большая часть которых была сделана на ступенях баптистской церкви Берджеса. Казалось, будто отец оглушен и поражен любовью, но ни его семьи, ни его сотрудников она не увидела. Свадьба как свадьба, но не такая, какая должна была быть у Марли Рандольф, первой красавицы города.
Бриджит была уверена, что в то время мама еще не ждала ребенка. Но тем не менее эта свадьба опозорила жениха перед всем светом. Отец всем пожертвовал ради их любви, и после этого, скорее всего, стал не так уж нужен Марли. Приз в виде профессора Бриланда потерял для нее ценность.
На дне коробки лежало свадебное платье. У Бриджит бешено колотилось сердце, когда она доставала белый сверток. Бриджит прижала его к лицу. Сохранило ли платье запах мамы?
Нацепив бейсболку, хотя было слишком жарко, Бриджит спустилась вниз.
– Хорошо, что ты пришла пораньше, – довольно сказала Грета.
Бриджит села на стул:
– Если можно, я завтра начну красить.
– Ты будешь красить? Сама? Ты когда-нибудь пробовала?
Бриджит покачала головой:
– Нет, но я разберусь, не волнуйтесь. Думаете, это очень сложно?
Грета улыбнулась:
– Ты славная девочка, и к тому же очень упорная.
Бриджит чуть не сказала: «Спасибо, бабушка» и сама себе удивилась.
С чувством странного умиротворения Бриджит смотрела, как Грета накрывает на стол. Теперь она каждый день подавала морковь и иногда острый сыр или индейку вместо ветчины, потому что очень внимательно следила за вкусами Бриджит. Но, как бы ни менялось меню, обед проходил в одно и то же время, за столом с одними и теми же тарелками и желтыми салфетками. Бриджит поняла, что так заведено у Греты много лет. Так заведено много лет в этом доме.
– Я говорила, что у моей Марли было двое детей? – Грета уже не в первый раз задавала этот вопрос.
Бриджит с трудом проглотила кусок:
– Да. И вы говорили, что у вас есть внучка.
– Ну да, дочка Марли. У Марли были близнецы – мальчик и девочка.
Бриджит теребила шорты и никак не отреагировала на эти слова.
– Они родились через два с половиной года после того, как Марли вышла замуж.
Бриджит кивнула, все еще не поднимая глаз.
– Беременность была счастливым временем для Марли. Но, боже мой, когда они появились на свет! Близнецы. Можешь себе представить? Когда один хотел есть, другой хотел спать, когда один хотел играть, другой хотел гулять. Я даже переехала к ним на первые полгода, чтобы помогать.
Бриджит наконец взглянула на Грету:
– Что, правда?
– Да, – ответила Грета, размышляя о чем-то. – Правда, сейчас я понимаю, что надо было меньше делать и больше объяснять. Марли очень огорчилась, когда я уехала.
Огорчилась мама или нет, не важно, но Бриджит поняла, что первые полгода ее собственной жизни были очень счастливыми.
– Я обожала этих детей. – Грета покачала головой, а в глазах у нее стояли слезы. Бриджит и сама боялась расплакаться. – Особенно малышку. Она пришла в этот мир сразу же такой разумной, скажу я тебе.
Бриджит понимала, что, наверное, нелепо сидеть рядом с бабушкой и слушать рассказы о себе, как о каком-то совершенно постороннем человеке. Но Би все равно нравилось слушать.
– У нее было такое сладкое личико, – сказала Грета, – и такой необычный характер. Она была упорной и независимой и всего добивалась с первого раза. Боже, для ее дедушки она была просто центром вселенной.
Бриджит слушала, ничего не говоря и не поднимая глаз. Именно этого она и хотела: все узнать как бы со стороны. Правда, теперь она предпочла бы уже сократить дистанцию.
– Думаю, мальчику было трудно. Он был такой замкнутый и необщительный, да к тому же Би его все время задирала.
Бриджит вздрогнула, услышав свое имя. Ей стало жалко Перри. Действительно, она всю жизнь им командовала.
Грета взглянула на часы:
– О-ох, как я заболталась! Ты, наверное, хочешь еще поработать.
Бриджит совсем не хотела. Она хотела слушать Грету, но пришлось согласиться и встать с дивана.
– Да, уже поздновато.
Бриджит задержалась в дверях. Нет, она не могла сейчас работать.
– Может, я лучше схожу за краской?
Грета сразу же согласилась:
– Конечно. А хочешь, я подвезу тебя в Волмарт на машине?
Мысль Бриджит понравилась.
– Отлично!
Тибби достала из почтового ящика записку. Ванесса сообщала, что Тибби пришли две посылки и их можно забрать у нее. Тибби не очень-то хотелось идти к Ванессе и глядеть на ее родинки и игрушки, однако профессия режиссера обязывала проявить интерес к этой странной комнате.
– Войдите, – откликнулась Ванесса, когда Тибби постучала.
Дверь медленно открылась. Ванесса встала из-за стола.
– Привет. Э-э… Тибби, да? Ты пришла за посылками?
– Да, – сказала Тибби, пытаясь разглядеть комнату.
Ванесса заметила ее заинтересованный взгляд.
– Хочешь войти? – вежливо спросила она.
На Ванессе была вилиамстонская футболка и старушечьи джинсы до подмышек.
Она полезла за посылками, а Тибби разглядывала комнату. На полках, на кровати, на столе – повсюду были чучела животных, но какие-то особенные чучела. Тибби подошла к муляжу лобстера, который стоял на книжном шкафу.
– Можно посмотреть? – спросила Тибби.
– Конечно, – ответила Ванесса.
– Ничего себе! В нем столько частей.
– Ну да, я его делала тысячу лет.
Тибби в изумлении обернулась:
– Ты сама его сделала?
Ванесса кивнула и покраснела. Она протянула Тибби посылки. Та рассеянно положила их на кровать.
– Ты его СШИЛА?!
Ванесса опять кивнула, а Тибби без стеснения пялилась на красочных туканов, медведей коала, ленивца, свисающего с дверцы шкафа.
– Ты не могла все это сделать, – выдохнула она.
Ванесса пожала плечами:
– Правда?
Ванесса посмотрела настороженно. Она не могла понять, восхищается Тибби или считает ее психом.
– Они… невероятные, – абсолютно искренне похвалила Тибби. – В смысле, необыкновенные. Я хочу сказать, очень красивые.
Ванесса улыбнулась, но чувствовалось, что она напряжена.
Тибби взяла желтую лягушку в черную крапинку и услышала собственные слова:
– Мой младший брат просто с ума сошел бы от восторга.
Ванесса с облегчением рассмеялась:
– Правда? А сколько ему?
– Три с половиной, – отозвалась Тибби, вспомнив, зачем она сюда пришла. Она положила на место лобстера и лягушку и взяла посылки. – Большое спасибо, – сказала Тибби, пятясь к двери. У нее громко забурчало в животе.
– Пустяки, не за что. – После Тиббиной похвалы Ванесса подобрела. – Тибби! – позвала Ванесса, когда та уже уходила.
Тибби обернулась:
– Да?
– Извини, что я к тебе ни разу не зашла. Я точно не лучший помощник по расселению.
Тибби посмотрела в честные глаза Ванессы и чуть не заплакала. Она не могла допустить, чтобы Ванесса считала себя плохим ППР, хотя на самом деле так оно и было.
– Да нет, что ты. Ты классная. Серьезно, – соврала Тибби. – Просто у меня не было проблем, а так я знаю, к кому прийти.
Ванесса, конечно, поняла, что Тибби говорит неправду, но не подала виду.
– Мне очень-очень понравились твои звери, правда! – сказала Тибби, уходя.
Спускаясь вниз на лифте, Тибби ощутила пустоту в сердце. Она вспомнила, как Каура издевалась над Ванессой и ее игрушками. При этом Каура не могла снять короткометражный фильм, а Ванесса создала из кусочков ткани свой мир. И именно с Каурой Тибби хотела дружить!
Вернувшись в свою комнату, Тибби вспомнила о посылках. В одной оказались Волшебные Штаны, но смотреть на них сейчас было слишком стыдно, другая была из дома. В ней она обнаружила коробку печенья и три рисунка на картоне. Один был подписан именем Ники, другой – Катрины. Третий был забавным автопортретом, который мама нарисовала карандашами. По щеке у нарисованной мамы стекала слеза, а внизу была надпись: «Мы скучаем!»
«Я тоже», – подумала Тибби и расплакалась.
Пол когда-то говорил, что между пьяницей и алкоголиком есть отличие, потому что пьяница знает меру, а алкоголик – нет.
Кармен была алкоголиком. Крепкими спиртными напитками она не увлекалась, но гнев был для нее своеобразным наркотиком. Кармен не могла остановиться в тех ситуациях, в которых не подверженные зависимости от своих чувств люди могли.
Своей яростью она вчера упилась сполна и проснулась определенно с похмелья.
Лежа в кровати, Кармен слышала, как мама сварила кофе, а потом вышла из дома, чтобы купить, как всегда, «Нью-Йорк таймс».
Минуту спустя после того, как закрылась дверь, раздался телефонный звонок.
Кармен с неохотой встала и поплелась на кухню в футболке и нижнем белье. Включился автоответчик. Кармен уже протягивала руку к трубке, как вдруг услышала, чей голос записывается на кассету.
– Тина… подойди к телефону, если ты дома…
Кармен отпрянула от телефона.
– Тина… Ладно, ты не дома. Слушай, я хотел заехать за тобой в час, а потом мы бы встретились с Майком и Ким. Или можно махнуть к Большому водопаду, если ты не против. Позвони, если свободна сегодня. Хотя нет, позвони в любом случае.
Дэвид замолчал и смешно хмыкнул. Он понизил голос:
– Я люблю тебя. Я любил тебя прошлым вечером. Я думаю о тебе все время, Тина. – Он как будто подсмеивался сам над собой. – Не говорил этого тебе уже несколько часов. – Он откашлялся. – Позвони мне. Пока.
Кармен почувствовала, как будто невидимый пылесос высосал у нее из сердца остатки доброты. В сообщении было столько опасных, неожиданных моментов, что демоны Кармен даже не знали, куда лететь сначала.
Майк и Ким? Еще одна счастливая пара. Счастливая пара дружит со счастливой парой. До этого мама никогда не общалась с парами. У мамы была двоюродная сестра, мама, родная сестра и пара подруг – таких же одиноких матерей. Но в первую очередь у нее была Кармен.
Кармен всегда думала, что мама сама выбрала такую жизнь. Что она ее хотела. Но, оказывается. она желала совсем другого и никогда не была довольна?
Я ДУМАЛА, МЫ СЧАСТЛИВЫ ВМЕСТЕ.
Может, если бы у Кармен были братья или сестры и отец, она бы не придала этой истории такого значения. Но они с мамой были неразрывно связаны, и их неразрывность сама собой разумелась. Узами любви и верности? Или страха и одиночества? Кармен всегда приходила домой к ужину. Она делала вид, что это случайное совпадение, но на самом деле не хотела, чтобы мама ела в одиночестве. Но как назвать чувства Кристины к дочери? Любовь? Обязанность? Нет Ничего Лучшего?
Конечно, у Кармен были подруги, на которых она всегда могла рассчитывать, но при этом у них были родные братья и сестры. Кармен не удавалось отделаться от мысли, что при пожаре ее подруги сначала кинулись бы спасать своих братьев и сестер. Кармен из пламени вынесла бы Кристина, а Кармен, без сомнения, в первую очередь бросилась бы к маме. Мир, конечно, огромен и разнообразен, но они существовали только друг для друга.
Кармен вспомнила тот роковой вечер в конце июня, месяц назад, когда все началось. Вечер ее первого свидания с Портером. Стоп, значит, Кармен первая нарушила их негласное соглашение?
Кармен не любила перемен и не любила подводить итоги. Она не выбрасывала цветы, пока те не засыхали. Ей хотелось закричать: «Не нужны мне никакие бойфренды. Пусть все будет так, как было!»
Склонившись над автоответчиком, который теперь бешено мигал, Кармен нажала на кнопку «play». По мере того как чувства Дэвида все более обнаруживались в его словах, в ее сердце вскипала ненависть. Он что, забыл, что Кристина живет с дочерью? Что невежливо и некрасиво оставлять личные, почти непристойные сообщения? Неужели Кармен ничего не значила и Дэвид о ней забыл? Неужели Кристина тоже забыла о единственном ребенке? Кармен мстительно стерла запись, потом побежала к себе в комнату и упала ничком на разобранную кровать. Телефон снова зазвонил. Кармен не шевелилась. Автоответчик щелкнул.
– Эээ… Кристина? Это Брюс Брэттл. Я сегодня на работе и хотел задать вам маленький вопрос. Позвоните, если можете. – Долгая пауза, а затем гудок.
Несколько минут спустя Кармен услышала, как Кристина зашла в квартиру и сразу направилась к телефону. Пока мама слушала сообщение Брюса Брэттла, у Кармен учащенно билось сердце. Она могла исправить ошибку и сказать Кристине правду, но вместо этого девочка повернулась на бок и уснула.
Чуть позже в путаной полудреме ей пригрезилось, что в их квартире начался пожар. Дэвид самоотверженно спас Кристину, а от Кармен осталась лишь горстка пепла.
Кентавров тоже позвали на пир. Были они дикими и буйными, но все-таки дальними родственниками.
Д’Олерес «Мифы Древней Греции»
*
В воскресенье днем, перед тем как пойти в зал, Тибби переоделась в Волшебные Штаны.
Она надела Штаны, запретив себе слишком много думать. В конце концов, Тибби повезло, просто очень повезло, что они достались ей на премьере фильма. Ей редко так везло в жизни. Тибби стояла перед зеркалом и удивлялась: прическа смотрелась лучше, грудь выглядела немного больше – ну, по крайней мере, можно было догадаться, что она есть. И все это благодаря волшебству Штанов.
Брайана среди зрителей не было, и у Тибби полегчало на душе. Тибби собиралась отпраздновать премьерный показ фильма с Алексом и Каурой и пока не решила, пригласить Брайана или придумать какую-нибудь отговорку.
Тибби села одна, но рядом были два пустых места. Увидев Алекса и Кауру, она радостно им замахала и тут же почувствовала легкий укол совести. Если бы Брайан пришел, он бы не мог сесть с ними.
Профессор Грэйвс, который вел занятия по теории кино, сказал краткое вступительное слово, а затем начался просмотр. Среди первых шести фильмов были семейная мелодрама, большое интервью с бабушкой режиссера, триллер о жизни лагеря и отвратительный романтический фильм.
Алекс все время отпускал злые, но забавные шуточки, и Тибби смеялась, но, когда заметила, что Каура тоже смеется, умолкла. Она уже не хотела быть на нее похожей. Тибби поняла, что Каура ничего из себя не представляет. Типичная прилипучка, не имеющая ни своего мнения, ни своих взглядов.
Освещение изменилось. Скоро должен был начаться ее фильм.
– Тибби, – раздался громкий шепот.
Девочка с ужасом огляделась.
– Тибби!
Голос доносился из среднего ряда в левой части зала и, несомненно, принадлежал Элис.
Тибби показалось, что ей дали под дых. Она не могла дышать.
Мама махала, как ненормальная. На ее лице сияла широкая улыбка. Она, по-видимому, была безумно рада, что приехала и устроила Тибби сюрприз. Вот так сюрприз! Тибби вымученно улыбнулась и помахала в ответ.
– Это моя… – промямлила она и встала, чтобы пойти к маме, но возле нее не было свободных мест. К тому же начинался следующий фильм.
И тут Тибби увидела Брайана, который сидел совсем близко и смотрел так, будто все это время знал, где она.
Тибби сказала Брайану, что ей все равно, увидит ли мама фильм. Оказалось, совсем не все равно. Мама приехала, чтобы сделать Тибби сюрприз. Теперь очередь была за Тибби.
Ее фильм начинался медленно, с изображения обычного красного чупа-чупса. Потом послышалась музыка, и чупа-чупс повел себя коварно. Крупным планом было показано, как он приклеился к тщательно причесанным волосам ее мамы. Аудитория разразилась смехом, но этот смех был для Тибби подобен дождю из осколков стекла.
Каждый кадр вызывал у зрителей такую бурную реакцию, о которой любой режиссер мог только мечтать. Смех перерос в истерику, когда на экране возник элегантный тонкий каблук с использованным памперсом в качестве дополнения.
Чувствуя себя настоящей трусихой, Тибби сидела, уставившись на экран, не глядя в мамину сторону, пока не начался следующий фильм, совершенно другой по настроению. Если бы Тибби владела искусством телепортации, сейчас она бы точно его применила.
Набравшись решимости, она чуть-чуть повернула голову влево. Ей хотелось увидеть маму, но только не встретиться с ней взглядом. Скосив глаза, насколько возможно, Тибби увидела, что мама сидит, низко наклонив голову.
Тибби закрыла лицо руками. Что она наделала?
Алекс все еще издевался над чем-то, но Тибби не слушала. Она была наедине с собственными невеселыми мыслями. Зажегся свет.
– Тибби? – Алекс смотрел на нее вопросительно.
– Да?
– Ты идешь?
Не ответив, Тибби повернулась туда, где сидел Брайан, и увидела, что он ее ждет.
Она посмотрела в другую сторону – мамы в зале не было.
Кристина не удалялась от телефона больше чем на два метра. Она даже брала его с собой в туалет. Прождав до двух часов дня, Кристина спросила Кармен, не звонил ли кто-нибудь, когда она выходила.
Кармен пожала плечами, не глядя маме в глаза.
– Проверь автоответчик, – сказала Кармен и в общем-то не соврала.
– Сообщение от мистера Брэттла?
Кармен опять пожала плечами.
Кристина сникла. Ее надежды рухнули. От такого типично женского истеричного поведения Кармен снова разъярилась.
– Ты ждешь звонка? – ехидно спросила она.
Кристина смотрела куда-то вдаль.
– Да нет, я просто думала, может, Дэвид… – Голос ее дрожал.
Злые слова вертелись у Кармен на языке, и она приказала себе пойти в комнату и закрыть дверь, но вместо этого открыла рот.
– А один день без Дэвида провести уже нельзя, да?
Щеки Кристины порозовели.
– Конечно, можно. Просто…
– Знаешь, ты подаешь ужасный пример. Всю свою жизнь бросаешь к ногам первого попавшегося воздыхателя. Сидишь целый день возле телефона, ждешь, когда он позвонит.
– Кармен, это неправда. Я не…
– Не нет, а да! – настаивала Кармен. Она уже испила из чаши гнева, и пути назад не было. – Ты с ним куда-то ходишь каждый вечер. Ты одеваешься как подросток. Ты берешь мою одежду! Ты с ним занимаешься любовью в ресторанах. Это стыдно. Ты хоть понимаешь, что ведешь себя, как дура?
До этого момента Кристина была так счастлива что не реагировала на гнев Кармен. Теперь Кармен видела, что мама спустилась с небес на землю, и это было отлично.
Щеки Кристины были уже не розовыми, а ярко-красными.
– Нехорошо так со мной разговаривать, Кармен, тем более что это неправда.
– Нет, правда! Мелани Фостер видела, как вы страстно целовались в «Руби Гриль», и всем об этом рассказывает. Думаешь, мне очень приятно?
– Мы не занимались ничем таким! – защищалась Кристина.
– Да уж, конечно! Ты что, думаешь, я не знаю, что вы с ним спите? А разве церковь не говорит, что сначала надо пожениться? Не ты ли мне это все время твердила?
Кармен брякнула это просто так, для красного словца, но ее обвинение произвело эффект разорвавшейся бомбы, и Кармен совсем не была готова к последствиям.
Кристина вздрогнула и опустила голову.
– Не думаю, что это твое дело, – сказала она тихо и без всяких эмоций.
– Нет, это мое дело. Ты ведь, кажется, моя мама, – ответила Кармен.
Мама словно вспомнила о том, что разговаривает с подростком.
– Вот именно, я твоя мама, – непривычно твердо произнесла она.
