Текст книги "Опасная шарада"
Автор книги: Энн Бэрбор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 11
– Элисон! С тобой все в порядке? Извини, я не хотел напугать тебя.
Лицо Джека Кроуфорда выражало лишь искреннее беспокойство. Подхватив девушку под локоть, он увлек ее прочь от ее собеседников.
При звуке его голоса Элисон словно одеревенела, краски исчезли с ее лица. Чувствуя себя невероятно глупо, она с запинкой выговорила:
– Нет-нет, что ты! Я… я просто чуть-чуть поразилась, обнаружив тебя так близко у себя за спиной. Я просто не ожидала.
– Еще раз извини. Тут стоит такой адский галдеж, что мне пришлось чуть ли не с ног тебя сбить, чтобы привлечь твое внимание. Позволишь прогуляться с тобой по павильону?
Элисон подавила охватившее ее дурное предчувствие.
– Что ж, разумеется… хм… с удовольствием. Мэг говорила мне, что встретила тебя вчера в городе, – сказала она, беря Джека под руку.
Тот не ответил, и, внимательно посмотрев на него, девушка заметила, что Джек словно бы чем-то подавлен. Сегодня в нем чувствовалась какая-то скрытая тревога, которая мигом передалась Элисон. Джек поднял голову и печально рассмеялся.
– Прости. Я… Мне было о чем подумать. – Внезапно он остановился, прервав их неторопливую прогулку по павильону. – Элисон, мне надо поговорить с тобой.
Элисон заставила себя улыбнуться.
– Продолжай, Джек. Я всецело в твоем распоряжении, по крайней мере пока не потребуюсь леди Эдит.
– Нет-нет, не здесь. Мне надо поговорить с тобой наедине.
Элисон застыла.
– Не знаю, Джек, что такое ты можешь обсуждать со мной, что это требует уединения, В любом случае я просто не представляю, как нам поговорить наедине. Не могу же я выставить леди Эдит из ее собственной гостиной, когда ты явишься с визитом.
– Нет-нет, что ты! Но разве у тебя совсем нет свободного времени? Наверняка леди Эдит иногда отпускает тебя на волю.
– Боюсь… – торопливо начала Элисон.
– Ну пожалуйста, – перебил девушку Джек, сжав ее локоть. – Встретимся завтра в Сидней-гарденс. Если ты пораньше встанешь, то успеешь вернуться, прежде чем тебя хватятся. А леди Эдит и знать не узнает, что ты вообще выходила.
– Я не привыкла обманывать ее светлость, – холодно ответила Элисон. Джек заискивающе улыбнулся.
– Разумеется, но ты, знаешь ли, стала такой ужасно благопристойной. Не нравится мне, как ты лебезишь перед своей работодательницей. – Джек сделал ударение на последнем слове, словно подчеркивая исключительно деловой характер отношений между Элисон и леди Эдит. – Более того, не думаю, что тебе захотелось бы посвящать кого-то третьего в то, что я тебе скажу.
В голосе Джека не было ни малейшего намека на угрозу, но Элисон похолодела. Ей было даже подумать страшно, чего Джек может вдруг потребовать от нее.
– Ну что ж, – еле выговорила она свистящим шепотом, – завтра утром в девять часов.
Весь остаток дня и вечер Элисон кое-как ухитрялась заниматься повседневными делами, но под ее внешней невозмутимостью и ласковым дружелюбием клокотал вулкан страха и дурных предчувствий. И зачем только она согласилась встретиться с Джеком? Но ведь у нее не было выбора. Элисон понимала, что Джек не постесняется сыграть на ее страхе перед ним, обратив этот страх себе на пользу. И от этого Элисон становилось еще страшнее. К безмерному ее облегчению, лорда Марчфорда за ужином не было, так что вечер прошел спокойно и скучно. Добравшись наконец до постели, Элисон много часов пролежала без сна, глядя в потолок и больше всего на свете желая, чтобы утро никогда не наступало.
* * *
Лишь одинокий слуга, подметавший улицу, был свидетелем того, как на следующее утро Элисон украдкой проскользнула в Сидней-гарденс, гадая про себя, неужели у нее вошли уже в привычку тайные встречи с мужчинами, которые могут разрушить всю ее жизнь?
Девушка опустилась на ту самую скамью, где совсем еще недавно ей пришлось противостоять графу Марчфорду. У ног ее клубились последние клочья утреннего тумана. И мысли ее, подобно этому туману, блуждали рассеянно, пока наконец не остановились на графе. Черт побери этого человека! И почему он так задержался в Бате? Намеченный день его отъезда наступил и прошел, а граф в оправдание этого только и бросил мимоходом, что, мол, город очень его заворожил. При этих словах взгляд его скользнул по Элисон, и во взгляде этом девушка прочла волнующее послание. Мысли ее нервно перескочили на другую менее ужасную тему.
Джек…
Боже правый, и что только ему от нее нужно?! Единственный ответ, который приходил в голову Элисон, заставил ее содрогнуться. Господи, но не может же он и в самом деле считать ее неиссякаемым источником дохода?!
Элисон постаралась взять себя в руки. В конце концов это просто смешно! Кроуфорд вполне приспособился жить самостоятельно – причем, судя по его виду, приспособился очень даже неплохо – и без ее помощи за карточным столом. Надо только надеяться, что ему не вздумалось, снова воровать, чтобы уплатить проигрыш. Но тогда что еще?..
Звук приближающихся шагов оторвал ее от этих неприятных раздумий, и, подняв глаза, девушка увидала перед собой Джека Кроуфорда. Он приподнял шляпу и улыбнулся ей своей дежурной обаятельной улыбкой. Прежде чем опуститься рядом с Элисон, он тщательно осмотрел скамью, а сев, расправил полы элегантного утреннего плаща.
– Доброе утро, Элисон. Изумительный день.
Ей только показалось или он и вправду держался с ней слегка развязней, чем прежде?
– Бат – спокойное местечко, не так ли? – продолжал Джек. – Особенно после суеты и шума большого города.
Он вытянул ноги и, придирчиво исследовав их, остался вполне доволен собой.
– Пожалуйста, Джек, перейдем к делу, – отрывисто сказала Элисон. – Чего ты хочешь?
Джек повернулся к ней, и в то же мгновение девушка поняла, что не ошиблась. Манеры его стали почти фамильярными, чуть ли не наглыми.
– Не очень-то ты дружелюбна, – печально заметил он.
– Да, не очень. Я и не считаю тебя своим другом.
Он притворно вздохнул, изображая горькое разочарование, но любезное выражение быстро исчезло с его лица, точно новая краска с плохо приготовленного холста.
– Да ты уж сама, верно, догадалась, – грубо сказал он, – что я пришел просить тебя об услуге.
Элисон вскочила, точно ужаленная ядовитым насекомым, но Джек успел мгновенно положить руку ей на плечо и не отпускал, пока Элисон не опустилась медленно на скамью.
– Прошу тебя, Элисон. – Джек вернулся к прежней вкрадчивой манере и изобразил очередную чарующую улыбку. – Я рад был бы сказать, будто окончательно сумел встать на ноги после того, как ты… принесла огромную жертву ради меня… То есть ради Бет, рад бы, но не могу. Боюсь, что так и остался твоим неоплатным должником. – Он виновато хмыкнул, но смешок замерз на его губах под холодным взглядом девушки, и Джек продолжил деловым тоном: – Мне нужны деньги… Совсем малость, – поспешил добавить он. – Хватит и пятисот фунтов. Но они мне нужны позарез, и прямо сейчас.
Былая маска светской беззаботности окончательно сползла с его лица, сменившись хмурой гримасой, подозрительно смахивающей на отчаяние.
– Видишь ли, недавно я чертовски сглупил. Проиграл деньги одному дурному человеку. Я и не подозревал, пока не задолжал ему почти тысячу фунтов, что у него имеются огромные связи в Лондоне, причем с людьми самого худшего сорта. Я с грехом пополам наскреб часть суммы, но теперь совсем сижу на мели. И если я не верну долг до конца месяца, я пропал.
Выговорив все до конца, Кроуфорд попытался было придать голосу прежнюю легкость, но страх, таящийся в глубине глаз, выдавал его с головой. Элисон даже немного стыдно стало, что она не испытывает к нему никакой жалости.
Она набрала в грудь побольше воздуху.
– Мне очень жаль, что ты попал в такое неприятное положение, Джек, но только не понимаю: я-то тут при чем?
– В самом деле? – злобно отозвался он. – Значит, ты совсем бестолковая! – С огромным усилием он продолжил в примирительном тоне: – Пожалуйста, не надо все усложнять, Элисон. Ради нас обоих. Нам и так нелегко. Нам обоим. Ну и, само собой, я прошу тебя помочь мне вернуть проигрыш.
– Нет! – Слово это слетело с ее губ моментально. Ведь знала же она, с самого начала знала, чего именно он потребует. – Нет, – повторила она чуть тише, но так же твердо.
– Как ты можешь отказываться, даже не успев все как следует обдумать, Элисон?
– Могу, Джек. Пожалуйста, пойми, что мой ответ окончательный. Мне жаль тебя, хотя, правду сказать, не слишком, но я отказываюсь…
– Отказываешься?! – Джек вскочил и уставился на нее горящими от гнева глазами. – Ты что, не поняла меня? Если я не отдам пятьсот фунтов Джи… одному человеку через три недели, я погиб! Погиб в буквальном смысле слова!
Элисон испуганно прижала руку к губам.
– О Джек! Не может быть! Ради всего святого, с какими людьми ты связался? Наверное, если ты попросишь небольшую отсрочку…
Джек снова сел рядом с Элисон и взял обе ее руки в свои. Голос его срывался от тщетной попытки говорить спокойно.
– Нет, бедненькая моя глупышка, я не могу просить об отсрочке. Я уже исчерпал лимит времени. А что до того, какие это люди, то позволь тебя заверить, что достойными джентльменами их не назовешь. Это бандиты и убийцы, им ничего не стоит перерезать человеку глотку, едва пройдет назначенный срок.
Страх его, несомненно, был абсолютно искренен, однако Элисон взяла себя в руки. Свою жизнь Джек уже загубил, но она не позволит ему загубить еще и ее. Тем более что он уже немало сделал для этого. Она помогла бы ему, если бы только могла, но не станет ради этого снова садиться за карточный стол.
– У тебя совсем нет денег? – спросила она.
– Что? – тупо переспросил Джек, но потом до него дошел смысл ее вопроса. – Всего несколько фунтов. Хватит только, чтобы протянуть пару дней. Видишь ли, – пылко продолжил он, неправильно истолковав ее слова, – это не просто долг. Я совершенно на мели и должен как-то продержаться, пока не сумею выкрутиться.
– Выкрутиться? – непонимающе повторила Элисон.
– Ну да! Мне нужна лишь самая малость. Начать можно и с мелких ставок. А там уж я выплыву. Я всегда выплываю.
«Боже милостивый, – с ужасом подумала Элисон, – этот человек стал совершеннейшим наркоманом и сам не понимает всю глубину своего недуга».
Она, в свою очередь, сжала его руки.
– Джек, послушай. Мне кажется, есть другой выход. Ты можешь уехать из Англии. Я могу одолжить тебе сотню фунтов. – Ее уколола боль при мысли о потере денег, которые она так долго и бережно копила. – Уехать во Францию… или даже Америку – и начать жизнь сначала.
– Господь с тобой, Элисон! Я вовсе не хочу уезжать во Францию, а уж тем более в Америку. Да и потом, это совсем не нужно. Я же тебе объяснил. Вот заплачу долг и смогу начать все заново, здесь, а не в Америке. Послушай, за месяц-другой я отыграюсь и все тебе верну – да еще с процентами.
Джек откинулся на спинку скамьи, предвкушая, что последний довод заставит ее наконец сдаться.
Элисон с отвращением выдернула руки.
– Извини, Джек, но я ничем не могу тебе помочь.
Она снова попробовала встать, но Джек с силой сжал ее плечо и заставил сесть. Лицо его выражало такую угрозу, что Элисон отшатнулась.
– Да что ты о себе воображаешь, если смеешь так говорить со мной? – прорычал он. – Ты-то сумела приземлиться на все четыре лапы, как кошка, не так ли? Эта старая богатая ворона души в тебе не чает, да и ее драгоценный племянничек, его хваленая светлость, тоже. Да-да, – осклабился Джек в ответ на изумленный взгляд Элисон. – Уж я-то видел, как он на тебя пялился. Вздумала стать любовницей графа, так?
– Джек! – Элисон яростно уставилась на него. Боже, и этого человека так страстно любила и боготворила Бетти? О, почему Элисон не поняла его истинную суть еще тогда, четыре года назад? Она позволила бы ему сгнить в тюрьме за воровство и еще считала бы, что ее любимая подруга удачно отделалась.
Увидев в глазах Элисон неприкрытое возмущение, Джек побагровел и неловко заерзал на скамье.
– Прости, – пробормотал он, – мне не следовало так распускаться из-за своих неприятностей. Ты просто не понимаешь, что это такое – жить в постоянном паническом состоянии.
– Очень даже понимаю. Я сама живу в этом состоянии с тех самых пор, как выиграла для тебя эти четыре тысячи фунтов, и я отнюдь не собираюсь повторять свою ошибку.
Джек вздохнул.
– Вижу, куда ты клонишь. – Он отрывисто засмеялся. – И почему только я ждал от тебя другого ответа? – Он снова вздохнул, распрямил плечи и посмотрел ей прямо в глаза. – Кажется, настало время разыграть моего козырного туза. Мне, ей-богу, самому больно это говорить, но ничего не поделаешь. Элисон, если ты не сделаешь так, как я сказал, я расскажу лорду Марчфорду, что ты и есть та самая таинственная Лисса Рейнард, которую он ищет, и что именно ты – причина гибели его брата и невестки, а также, насколько я слышал, еще и его отца.
Элисон почувствовала себя так, будто она медленно превращается в камень. Сердце ее и вправду на миг прекратило биться, а откуда-то изнутри поднялся смертельный холод. Ночные кошмары стали явью.
– Но я не… – пролепетала она онемевшими губами.
– Не надула Сюзанну Брент на ее карманные денежки? – невесело хмыкнул Джек. – Что ж, пожалуй, и так, но это неважно. Важно то, что так считает лорд Марчфорд. Если он выяснит, кто ты есть на самом деле, тебе его уже не подцепить.
– О Боже, Джек! – задыхаясь, вымолвила Элисон. – Не думаешь ли ты… – Она замолчала на полуслове, поняв всю тщетность своих оправданий. Людям, подобным Джеку, никогда не понять, что если она и нравится лорду Марчфорду, то это вовсе не значит, что она обязательно станет его любовницей.
– Кроме того, – продолжал Джек, – слыхал я, что он грозился Лиссе Рейнард поистине королевским отмщением. Конечно, сейчас женщин уже не раздевают догола и не привязывают к позорному столбу, но я не удивлюсь, если милорд Марчфорд сумеет придумать тебе кару и похуже. Тебе крупно повезет, если тебя не упекут в тюрьму – или не вышлют из Англии.
У Элисон перехватило дыхание, глаза ее расширились от ужаса.
– Но я не нарушала закон! – вскричала она.
Джек фыркнул.
– Кому до этого дело? Марчфорд богат и знатен. Ему стоит только пальцем щелкнуть, чтобы засудить тебя на веки вечные.
– Он… он не станет этого делать. – В голосе Элисон звучало страдание.
– В самом деле? Вся его жизнь – сплошные привилегии, Элисон. Он привык, что все пляшут под его дудку, а кто не пляшет, потом горько кается. Пойми, Элисон, он верит, что ты принесла ему непоправимое зло, и он потребует самой жестокой кары.
Элисон молчала. Она не могла согласиться с тем, как Джек трактовал характер лорда Марчфорда, но в одном он был прав. Если только графу выдастся такая возможность, он непременно жестоко отомстит ей за ее предполагаемое вероломство, и месть его вполне может привести ее, Элисон, в тюрьму или ссылку.
Борясь с паникой, что захлестывала ее ледяной волной, Элисон тупо разглядывала кончики пальцев. Мысли ее беспорядочно метались, но она никак не могла найти решение вставшей перед ней проблемы. Она – по крайней мере на какое-то время – попала к Джеку в рабство.
– Хорошо, – прошептала она, – я достану для тебя эти проклятые пятьсот фунтов, Джек.
Джек испустил протяжный глубокий вздох.
– Вот и умница, Элисон. Я знал, что ты меня поймешь. Как я уже сказал, у тебя есть на это три недели, хотя лучше бы побыстрей. Чем скорее я смогу расквитаться, тем лучше. – И он потер руки с видом человека, который с утра пораньше успел на славу потрудиться. – Я загляну как-нибудь на днях на Ройял-крессент проведать, как у тебя дела.
– Нет! – резко возразила Элисон, подумав о Мэг, и устремила на Джека сверкающий взгляд. – Не смей! Кажется, ты никак не можешь взять в толк, Джек, но я тебя действительно терпеть не могу и не хочу общаться с тобой ни на секунду дольше, чем необходимо. Когда наберу нужную сумму, я сама за тобой пошлю.
Лицо Джека на мгновение исказилось от гнева, но гнев тотчас уступил место самодовольной ухмылке.
– И как ты собираешься помешать мне, моя дорогая? Леди Эдит явно считает меня просто очаровательным, да и ее крошка-племянница, сдается мне, от меня без ума.
Элисон снова задохнулась. Выпрямившись во весь рост и сжав кулаки, она устремила на него негодующий взгляд, и в голосе ее зазвучал метал:
– Джек, если ты посмеешь хоть краем глаза покоситься на Мэг, считай, что наше соглашение расторгнуто.
Губы Джека искривились в заискивающей улыбке.
– Что ты, что ты, милая, не стоит так горячиться. Я просто пошутил.
– А я не шучу. Я сказала именно то, что сказала.
Улыбка сползла с лица Джека, а глаза его опасно сощурились.
– Мне кажется, ты не в том положении, чтобы выдвигать ультиматумы… Лисса. – Он лениво поднялся и, взяв девушку за руку, прижал к губам ее пальцы. – Теперь можешь идти. Только помни: чем быстрее ты достанешь мне эти пятьсот фунтов, тем быстрее избавишься от меня.
Помахав рукой, Джек ушел, и до Элисон долетел взрыв его издевательского смеха. Девушка встала. Ноги не слушались, казались чужими. Не в силах опомниться, Элисон медленно побрела из Сидней-гарденс.
ГЛАВА 12
– А потом прискакал принц-регент. Он был в чем мать родила и швырял в толпу золотые гинеи.
Лишь через несколько секунд Элисон ответила на это сообщение Мэг каким-то пустяковым замечанием. Мэг смущенно уставилась на нее через стол, хмуря брови.
– Так и знала, что ты меня не слушаешь! Что с тобой говори, что с кофейником – все едино.
– Прости, Мэг. – Элисон покраснела. – Боюсь, я немножко отвлеклась.
– Оно и видно! А может, ты чем-то озабочена, Элисон? – участливо спросила вдруг девушка.
– Нет-нет! Просто… Да нет, пустяки! Повтори, пожалуйста, мне, о чем ты говорила, еще разок, а? Обещаю быть само внимание.
– Я хотела посоветоваться, что мне на следующей неделе надеть на музыкальный вечер у Киттриджей. Хотелось бы выглядеть получше… тем более там будут самые близкие друзья. – Мэг запнулась, залившись премилым румянцем.
– Понимаю, – подмигнула Элисон. – А один из этих лучших друзей случайно не Питер Дэвениш?
– Фи! – Мэг отчаянно затрясла головой. – Питер – просто ребенок!
Сердце Элисон упало.
– Но премилый ребенок, – не сдавалась она. – И к тому же такой красивый. Ты заметила, сколько томных взглядов было обращено на него недавно? Представляешь, когда мы катались верхом в парке, я думала, Нэнси Фарвелл вот-вот выпадет из своего экипажа – так она на него заглядывалась.
Тонкие брови Мэг поползли вверх.
– В самом деле?
Элисон показалось, будто она разглядела в глазах юной кокетки искорку интереса. По крайней мере ей хотелось на это надеяться.
– А теперь, – сказала она, поднимаясь, – давай-ка посмотрим содержимое твоего гардероба. Знаешь, белый муслин…
– Все наденут белый муслин, – протестующе пробормотала Мэг.
– …со светло-персиковой накидкой, – продолжала Элисон как ни в чем не бывало. – Очень тебе к лицу и вдобавок выглядит очень нарядно. А если еще обшить подол золотой лентой и такой же золотой лентой перевязать локоны, то получится просто потрясающе.
Они поднялись в спальню Мэг. Стремглав бросившись к гардеробу, девушка вытащила платье, о котором шла речь, и, положив его на кровать, принялась задумчиво рассматривать.
– Знаешь, а может, ты и права. – Порывшись в комоде еще немножко, Мэг с видом победителя вытащила оттуда охапку белых цветов с легким персиковым оттенком. – Наверное, стоит их тоже вплести в волосы, и… Ой, Элисон, а как ты думаешь, мой золотой медальон сюда подойдет? Ну тот, что мне Марч подарил на прошлый день рождения.
– Замечательно! – Элисон осторожно собрала золотые локоны девушки над головой и, чуть отодвинувшись, чтобы оценить эффект, восхищенно кивнула. – Да, изумительно! А если ты еще и доверишь головку Финстер, я уверена, она сотворит что-нибудь совершенно восхитительное. Ты будешь королевой вечера.
Мэг повернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало. В глазах у нее появилось мечтательное выражение.
– Мистер Кроуфорд говорил, что тоже собирается на вечер. Как ты думаешь, я понравлюсь ему в персиковом?
Элисон резко отдернула руку.
– Боже правый, Мэг! Джек Кроуфорд старше даже, чем я, и за душой у него ни гроша!
– Зато он настоящий мужчина и гораздо интереснее всех моих знакомых юнцов, которые меня вовсе не интересуют, как, впрочем, и все мирские блага. – Мечтательный взгляд Мэг мгновенно превратился в упрямо-воинственный.
– Сразу видно, что говорит молодая девушка, которая никогда ни в чем не нуждалась, – ядовито заметила Элисон, но тут же прикусила язык под укоризненным взглядом Мэг.
– Я знаю, что мне повезло с… ну, с состоянием, – величественно изрекла та, – но я могла бы жить и в шалаше, если бы этот шалаш согревался любовью.
Эти слова настолько разозлили Элисон, что, не в силах владеть собой, она резко повернулась и вышла из комнаты. Лишь у себя она пожалела о том, что наделала. Силы Господни, и как только она ухитрилась так все испортить? И это она, считавшая себя воплощенной деликатностью? Она сделала именно то, чего до сих пор всеми силами старалась избегать, – сама сотворила вокруг Джека романтический ореол запретного плода и тем сделала его еще более привлекательным в глазах Мэг. С внутренним содроганием Элисон напомнила себе, что не должна допустить, чтобы ее личные проблемы, возникшие в связи с Джеком Кроуфордом и его шантажом, хоть как-то повлияли на ее долг по отношению к леди Эдит.
По крайней мере, решила Элисон, она непременно извинится перед Мэг за свою резкость. Поклявшись вновь поговорить с девушкой перед ланчем, она углубилась в давно ждущую ответа корреспонденцию и занималась ею, пока не услышала в коридоре голос леди Эдит.
– Я здесь, миледи, – ответила она и вышла из спальни. В то же самое время в дверях своей комнаты появилась Мэг и, увидев Элисон, одарила ее полувызывающей, полуизвиняющейся улыбкой. Элисон радостно улыбнулась в ответ, и все три дамы спустились в столовую. Хани семенила за ними по пятам.
Утро пролетело в болтовне и обсуждении планов на предстоящую неделю. Элисон всегда удивлялась, как это леди Эдит и дамы ее круга умудряются проводить столько времени в самых пустяковых занятиях. Вот и сейчас почтенная леди вместе с племянницей оживленно обсуждали предстоящий званый обед, который собиралась устроить леди Эдит. Особенно тщательно обсуждался список приглашенных, и Элисон рада была отметить, что имя Джека Кроуфорда не появилось на листке личных гостей Мэг.
После ланча леди Эдит по своему обыкновению удалилась вздремнуть, а за Мэг явилась стайка юных барышень, чтобы забрать ее на прогулку в Парад-гарденс. Элисон едва успела пожелать им счастливого пути, как внимание ее привлек громкий стук в дверь. Мастерс, поспешивший к двери, едва не рухнул под массой цветов, предшествовавших появлению гостя.
– Милорд! – воскликнула Элисон, когда Марч показался наконец из-за цветов.
– Повстречал цветочницу, – коротко пояснил он, пытаясь сохранить равновесие под своей благоухающей ношей. – Оставьте, не надо, – бросил он Мастерсу, суетившемуся вокруг. – Мне проще самому отнести их на кухню, чем передать их вам, не рассыпав при этом.
– Чертовка здорово умеет торговаться и расхваливать товар, – продолжал он, входя вслед за Мастерсом в маленькую комнатку за кухней, где хранились всевозможные вазы и кувшины. Сунув несколько букетов в руки Элисон, он положил остальные на крепкий деревянный стол, стоявший в центре комнаты. Мастерс бросился было доставать с полок вазы, но Элисон со смехом выпроводила его, пообещав позвать, когда расставит цветы по своему вкусу.
– Не надо беспокоить слуг, – крикнула она ему вслед и повернулась к Марчу. – И вы еще называете себя практичным человеком? – Губы ее растянулись в невольной улыбке. – В наказание за ваше легкомыслие помогите мне разобраться с его результатами, – продолжила она, еле сдерживая смех. – Боже ты мой, да тут столько цветов, что мы можем открыть свой цветочный базар! – Вооружившись садовыми ножницами, она вручила вторые такие же Марчу и задумчиво нахмурилась. – Полагаю, лучший план атаки – это разобрать их по цвету. Синие сюда, розовые – туда, а красные и золотые – в этот угол.
– Я уже начинаю жалеть о своей щедрости, – со вздохом отозвался граф. – И все же я к вашим услугам, мадам. Как вы назовете вот этот оттенок? – спросил он тут же, протягивая ей полуоткрывшийся бутон ириса. – Он не синий, но и пурпурным я бы его не назвал.
Элисон украдкой изучала Марча. Та неуловимая перемена в нем, которую она заметила раньше, казалось, исчезла без следа. Сейчас граф держал себя непринужденно и дружелюбно – пожалуй, он даже чуть-чуть заигрывал с ней, отметила про себя Элисон и ощутила вдруг слабую дрожь.
– Пожалуй, цвет все же розоватый, – ответила она, стараясь говорить спокойно.
Со смехом и дружеской перепалкой они наконец рассортировали цветы, и Элисон принялась расставлять их по вазам. Марч стоял рядом, громогласно восхваляя ее искусство.
– Наш дом станет точно майская беседка, – заявил он. – Леди Эдит придется смириться с толпой, что придет полюбоваться весенним цветением на Ройял-крессент.
– Вы угадали, – в тон ему ответила Элисон. – Я уже подумываю нанять вас гидом.
– Буду счастлив принять это предложение. «Леди и джентльмены, поглядите направо – перед вами самый большой в мире ночной пурпурный одуванчик, принесенный на этот царственный остров… гм… пиратами, кои проявили чудеса доблести и отваги, дабы мы могли любоваться его красотой и благоуханием в безопасных стенах этого благородного дома. Теперь перейдемте в библиотеку. Обратите внимание на эти хризантемы. Легенда, дошедшая до нас, гласит…»
Тут граф умолк, чтобы перевести дух, а Элисон, прервав работу, захлопала в ладоши.
– Искренне надеюсь, что вы займете подобающее вам место в Палате лордов. – В глазах ее сияло улыбчивое лето. – Просто позор лишать нашу бедную нацию вашего красноречия.
Марч, отдышавшись, как-то странно взглянул на девушку, а на губах его появилась вымученная улыбка. Итак, значит, с болью подумала Элисон, это случилось вновь. Прежний лед появился в глазах Марча, превратив их золотистый блеск в оттенок увядшей листвы. Тем не менее, когда граф заговорил, голос его звучал вполне беззаботно:
– Ну разумеется, так я и сделаю. В конце концов это же мой долг.
– Ах да, – тихонько промолвила Элисон, – ваш долг.
– И все же я намереваюсь, – так же беззаботно продолжил Марч, – податься в циркачи. Не думаю, чтобы эти два поприща полностью исключали друг друга. Позвольте-ка я помогу вам.
Он потянулся, чтобы освободить Элисон от тяжелой вазы, которую она перестала наполнять примулами и нарциссами. Девушка взялась за следующую, а Марч придвинулся к ней и стал подавать цветы, на которые она ему указывала.
– Вы уже придумали, где все это разместить? – рассеянно спросил он, чтобы поддержать разговор.
Элисон заставила себя рассмеяться.
– Собственно говоря, нет еще. У леди Эдит и так всегда вдоволь цветов по всему дому, так что я ума не приложу, куда поставить еще и эти. Но ничего, – беззаботно заключила она, – папа всегда говорил, что красоты в доме не может быть слишком много, так что я уверена, мы найдем для них место.
Марч повернулся к Элисон. Выражение его глаз удивило ее.
– Вы любили своего отца. – Фраза прозвучала скорее как вопрос, нежели утверждение, и Элисон недоуменно вскинула брови.
– Ну конечно. Я… я все равно испытывала бы к нему глубокую нежность и привязанность, даже не будь он моим отцом и знай я его лишь как викария. Его все любили.
– Понятно. – Марч резким движением подвинул к себе очередную охапку цветов, смахнув часть из них со стола. Чертыхнувшись себе под нос, он попытался поймать их на лету, но вместо этого рука его поймала руки Элисон, которая пыталась сделать то же самое.
Забытые, цветы упали на пол, а руки Марча легли на плечи Элисон. Взгляд его пылал расплавленным золотом, и откуда-то из самой глубины ее существа поднялась неожиданная, нерассуждающая ответная волна. В следующий миг его губы твердо, настойчиво, требовательно припали к ее губам, и Элисон сама поразилась той безоглядной готовности, с какой встретила этот поцелуй. Губы ее призывно приоткрылись, и когда руки Марча скользнули ей за спину, привлекая еще ближе к нему, девушка вся подалась навстречу, еле слышно вскрикнув от отчаянного порыва прижаться еще теснее. Губы графа оторвались от ее губ и принялись осыпать безудержными поцелуями ее щеки, глаза, нежный изгиб шеи. Поцелуи эти были столь пламенны, что ей казалось, они оставляют огненные следы. Утратив всякую способность думать, Элисон обхватила руками его шею, запустив пальцы в волосы, и запрокинула голову, наслаждаясь ощущением того, как бьется у нее на горле пульс от прикосновения его губ. Девушку переполняли неведомые ей прежде чувства и желания – она и не представляла раньше, что способна их ощущать, – и ей казалось, она вот-вот задохнется от страсти.
Пальцы Марча нетерпеливо возились с застежками у воротника ее платья, и Элисон все так же бездумно потянулась помочь ему. Рука его проникла за ее корсаж и принялась раздвигать тонкую ткань сорочки, чтобы прижаться к груди. Элисон вздрогнула, ее снова бросило в жар – на этот жар тут же сменился ледяным холодом. «Нет! – кричал ее внутренний голос. – Это уже слишком! Так… так неправильно. Так нельзя!» Элисон рванулась и, громко вскрикнув, высвободилась из его объятий.
– Нет! Господи помилуй… Не знаю, что… – Глаза ее, широко раскрытые, смущенные, были еще затуманены страстью. – Марч… ради Бога! Я… я не такая! Я не…
Не сумев ни договорить, ни додумать эту мысль, девушка снова вскрикнула и опрометью выбежала из комнаты.
Оказавшись в убежище своей спальни, она ничком бросилась на кровать. Боже всемогущий, да что это с ней произошло? Она-то считала себя цивилизованной, воспитанной леди, способной полностью контролировать свои поступки и чувства. Ей, правда, доводилось слышать и о других женщинах, раздираемых тайными желаниями и страстями, – многие из них, подобно ей, были незамужними и, в отчаянной попытке удовлетворить свои постыдные аппетиты, становились легкой добычей мужчин, сумевших сыграть на их слабостях и тем самым довершить их падение. Неужели и она столь же порочна? Неужели тот судорожный ответ на прикосновения Марча – всего лишь результат давно подавляемых страстей? При воспоминании о том, как жадно и страстно, точно обезумевший зверек, прижималась она к его телу, девушку снова обжег стыд.
Она попыталась унять бешеный круговорот мыслей, навести в них хоть какой-то порядок. Ее ведь уже целовали раньше, но ни разу в ней не возникал такой бурный отклик. Элисон перебрала в памяти знакомых мужчин. Взять, к примеру, Джека Кроуфорда. Если бы он посмел даже в щеку ее поцеловать, первым ее побуждением было бы стукнуть его чем-нибудь потяжелее.
