Текст книги "Сладкая тьма: Девушка в погребальном мраке (ЛП)"

Автор книги: Эндзи Араи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Пленник кладбища рыл ямы.

Это была его работа – его служба.

Размер ям обозначали четырьмя отметками на земле. Но по какой-то причине сегодня он отыскал лишь одну.

Может, это какая-то ошибка, подумал парень, осматривая землю у ног. Но другую отметку найти ему не удалось.

На краю кладбища надгробные камни, окружающие его, выстраивались не слишком плотно. Это контрастировало с равномерностью, характерной для остальной части кладбища; здесь могилы располагались нерегулярно.

Что это значит?

Постукивая по лопате на плече, парень уставился на отметину, нелепую в своём единственном количестве. Дарибедор ошибся? Парень поставил ногу на бессмысленный знак и оглянулся...

– ...

В этот момент он наконец заметил второй знак, вырезанный в земле, но находился он жутко далеко. Думая, насколько это нелепо, юноша пошёл проверить. Странно, размещён он был именно в том месте, где обычно делали третий или четвёртый знаки. И если указатель не был ошибкой, тогда эта яма вдвое превышала его первую яму, предназначенную монстру с гигантской головой.

Муору упал духом. Сколько сил потребуется, чтобы закончить эту работу?

Потом он ужаснулся. ...Насколько же этот монстр большой, раз понадобилась такая большая яма для похорон?

Парень не просто прикинул время и силы, необходимые для этого задания, он также понял ответ на свой второй вопрос. Чего уж там. Хоть чудище и будет меньше самой ямы, которую он собирался копать, она всё равно получится достаточно большой, чтобы вместить три танка.

«Монстры обладают бесконечным числом размеров, но объединяет их то, что чем они больше, тем сильнее». Он припомнил недавние слова Ворона и попытался взяться за работу. Неужели Ворон и те люди, с которыми он был, планировали драться с существом, способным поместиться в такую могилу? Если так, то лучше бы им молиться о собственной безопасности, учитывая заявление Ворона об их бессмертии.

Вздыхая, Муору вогнал лопату в землю и поднял первую порцию грязи. Точно таким же движением он зачерпнул ещё грязи, потом ещё, ещё, ещё...

И, несмотря на огромное число повторений этих действий, ко времени, когда начало смеркаться, он не закончил даже половины.

Хотя юноша и привык к подвижному труду, вполне ожидаемо было устать. После всех утренних усилий, направленных на мытьё в резервуаре, он вымазался таким толстым слоем грязи, какой был на нём до мытья. Пусть Муору и являлся заключённым, теперь он думал, что нынешнее состояние служило ему наказанием. Но если это правда, то наказанием за что конкретно?

Это было ложное обвинение. Я не сделал ничего плохого. Он коснулся груди и припомнил картину, виданную им по утру.

И тут же почувствовал, как одна часть его тела неожиданно стала твёрже.

Несмотря на случайность произошедшего, подглядывание за Мелией определённо было преступлением.

Он весь день думал, что лучше всего сказать, если им доведётся встретиться. Без сомнений, первое, что должно покинуть его рот, – это извинение. Содеянное им было постыдным; иначе это не описать.

Решив все для себя, юноша направился обратно к резервуару и помылся. Однако грязь уже словно впиталась в его коленные чашечки и кончики пальцев, и сколько бы воды он на себя ни лил, от грязи отделаться не удавалось. Но желая охладить голову, парень ревностно выливал на неё одно ведро за другим, подобно какому-то религиозному аскету.

Вскоре он двинул в сторону кладбища и вдали увидал знакомый оранжевый свет, плывущий в ночной тьме. Он приближался к нему с такой же безжизненной скоростью, как и всегда.

Хорошо, может, она не так сильно сердится.

Если бы девушка сердилась, она не стала бы с ним встречаться. Эта простая мысль подбодрила его.

– Мели... – Но как только он попытался заговорить, девочка замерла, оставив между ними приличное расстояние. Всё ещё испытывая чувство вины, Муору не стал к ней приближаться.

– ...

– ...

Повисла неприятная тишина. Будет плохо, если я не смогу как следует извиниться. Муору попытался открыть рот, но прежде чем он успел что-то сказать, заговорила Мелия.

– Не выходи ночью какое-то время.

Муору словно врезали по носу, и ему захотелось пнуть себя за то, что зря себя обнадёжил.

– Прости меня. Наверно, ты всё же злишься, – сказал он, стыдливо свесив голову.

Мелия, чьё лицо скрывалось под капюшоном, тряхнула головой.

– Я не злюсь.

Девушка своим поведением показывала ему: «Тебе не нужно извиняться».

– Правда, прости, я не специально! Я с чего-то проснулся раньше и пошёл прогуляться. Потом я услышал воду, и мне стало интересно... Нет, правда, хоть я и увидел тебя там, я не собирался подглядывать...

Муору покраснел. На середине своих объяснений он умудрился запутаться настолько, что забыл, о чём пытался сказать. Словно вернулся в начальную школу.

– Пожалуйста, ради всего святого... – сказал Муору, но было непохоже, что его отчаянные слова достигали девочки.

– Я вовсе не злюсь. Просто прошу: какое-то время по ночам оставайся в конюшне. Ни в коем случае не выходи на улицу. Пожалуйста, я умоляю тебя...

Она схватила край накидки так крепко, что побелели костяшки пальцев. И, не разжимая хватки, она молила его оставаться внутри снова и снова.

Не имея иного выбора, в последующие дни Муору вернулся к рытью гигантской ямы. Ночи же он проводил в загоне, не находя конца тревоге и глядя на разваливающуюся стену, чтобы скоротать время.

Он не имел понятия, сколько девочка имела в виду, говоря «какое-то время», но она сказала просто не выходить наружу, что означало конец их отношениям.

Если юноша думал правильно, то фраза «какое-то время» должна означать, что скоро тревожное ожидание подойдёт к концу.

...но два или три дня его тело прямо-таки все чесалось от нетерпения. Тут правда ничего не поделаешь? Это ведь было неумышленно... Он опять начал забивать голову возможными извинениями. Единственным способом заглушить эти мысли было услышать Мелию. Вот именно, хоть парень и сомневался в том, что может высказать ей всё, что хотел, больше ему ничего не оставалось.

Затем, однажды ночью, он неожиданно услышал собачий вой, доносящийся с кладбища.

Не в силах расслабиться, Муору решился выйти из загона.

Полностью лишённое облаков звёздное небо выглядело совсем как обычно; как будто за те два дня, проведенные в загоне, ничего не переменилось.

Но... почему? Почему я покрылся гусиной кожей?

Парень попытался легонько потереть руки. Он привык к ночному кладбищу, потому его вид никак не мог его напугать и пустить по телу мурашки... Наверно, воображение разыгралось.

Но юноша не мог доверять своим чувствам, которые в настоящий момент были сбиты с толку недавним недоразумением.

Затем что-то произошло. Земля под ногами Муору слегка затряслась, как будто началось явление, подобное землетрясению. Он чувствовал себя так, словно смотрит на приближающуюся к нему с горизонта цунами. Волна несла в себе бесчисленный рой вражеских солдат, решительно несущихся на него с намерением убить.

Может, он почувствовал предзнаменование или что ещё. Нет. Предвидение или нет, скоро явно что-то случится.

С такими чувствами юноша вернулся в загон, но он сомневался, что сможет спокойно прождать там до самого утра.

Может, пора уже бежать отсюда?

Сразу после такой мысли он вылетел из загона и помчался к воротам поместья. С виду ночное кладбище ничем не отличалось от привычного. Косую, просторную землю усыпали не люди, но надгробные камни. От ветра завывали деревья в лесу, и вся территория окуталась тьмой.

Муору бежал к большому дереву, растущему прямо в центре кладбища. Юноша не особо умел лазить по деревьям, но если ему это удастся, он сможет оглядеть всё кладбище.

Но когда он достиг корней дерева, совсем запыхавшись, он увидел это.

Во второй раз его мозг отказывался принимать увиденное.

Муору чуть не забыл всё, о чём знал, стоя напротив создания, увидеть которое в привычном мире не представляется возможным. Первый раз произошёл не так давно. Когда головастого монстра связали по рукам и ногам и закопали.

Теперь же.

Перед ним находился запредельно гигантский мешок с плотью.

Взглянув вверх, парень увидал искажённую, сферическую, мягкую массу наваленных друг на друга слоёв плоти, напоминающую голову осьминога... но осьминоги не заползают настолько далеко на сушу, у них есть глаза, и они точно не ростом с двухэтажное здание.

Это был монстр.

Или, как сказал Ворон, демон. Или, как сказала хранительница могил, Тьма. И он был даже больше своего коллеги – того монстра с гигантской головой, которого парень закопал.

Но сейчас ситуация отличалась. В этот раз его не связали. Он двигался. Гигантская мясистая осьминожья голова держалась не на каких-нибудь восьми ногах с присосками... Ноги были твёрдыми, как у жука, и от их вида монстр казался ещё больше.

У кончика каждая нога заострялась и выглядела как коготь, в зависимости от того, как на это посмотреть. Конечно, было бы странно такой штуке обладать твёрдыми, костными когтями по всему телу. А что до количества, снизу мешка с плотью выходили бесчисленные конечности различной длины, все беспокойно извивались, словно ноги сколопендры.

Очень странное и жуткое существо, и парень поймал себя на мысли, что оно явно не из этого мира.

Создание глядело в сторону... где стояла Мелия.

У Муору перехватило дыхание.

Она не убегала и не пыталась спастись. Напротив, девушка и монстр глядели друг на друга.

Даже с накидкой и капюшоном она всё равно была худой, что в контрасте с монструозным чудищем делало её совсем миниатюрной. И даже с такого расстояния Муору видел то же спокойное выражение лица, что и всегда.

Монстр занёс одну из своих ног как серп.

Беги, пытался сказать Муору, но слова не вышли.

Крикнул бы он или нет, разницы никакой. Уже слишком поздно.

Нога дёргалась вперёд-назад, подобно языку ящерицы, с острым когтем на конце.

И потом левая кисть девочки закрутилась в воздухе, как вершина сломанного меча, после чего ударилась о землю и прокатилась по ней.

Прозвучал слабый, тихий крик.

И хотя он не был громким, голос девочки пронзил барабанные перепонки Муору.

В следующий миг четыре щупальцеподобные ноги вытянулись и пронзили тело Мелии. Вскоре её крик исчез. Коготь, пробивший её, попал прямо в горло, из которого он шел. Другие косовидные когти воткнулись в её левую руку, левое бедро и живот... пройдя насквозь.

Затем чудовище четырьмя вытянутыми ногами подняло её в воздух. Из рта девочки текла кровь, и мигом позже из нижней половины тела водопадом хлынула красная жидкость, как будто оно не смогло её сдержать.

Монстр потряс беспомощной девочкой в воздухе и швырнул на землю. Когда он выбросил её, вышедший из живота коготь разорвал его, и внутренности вылетели наружу, уподобившись длинному хвосту. Когда она врезалась в землю, кровь забрызгала всё вокруг, словно монстр раздавил сочный фрукт. Кишечник выпал из разорванного чрева и разлёгся на земле дугой.

Мелия...

Она ещё была жива.

Она плакала.

Каким бы накачанным или выносливым ни был человек, он точно будет плакать, получив такие ужасные раны. Конечно, не было бы странным умереть, не успев заплакать, ведь раны, по сути, были смертельными.

Но несмотря на всё это, девочка поднялась.

Поначалу она стояла неуверенно, опираясь руками на колени. Но потом она выпрямилась и твёрдо встала на ноги.

Затем парень увидел нечто ещё более невероятное, чем даже чудище.

Кишки, вывалившиеся из разорванного живота, извивались, как черви, и ползли обратно в её тело. Когда все свисающие органы оказались снова внутри девочки, печальная рана, почти разделившая её надвое, сразу закрылась, остановив кровотечение.

И этим дело не ограничилось; её левая кисть, отрубленная в самом начале и закрутившаяся в воздухе, полетела к её телу, словно её притянуло магнитом. Потом она проползла по её ноге, животу, груди и спине, срослась с запястьем, и девочка вновь стала целой. Как если бы она была куклой, и невидимый портной её заштопал.

Наблюдая за этой невероятной картиной, Муору невольно вспомнил слова Ворона, некогда сказанные ему. «Эти штуки не обладают тем, что мы зовём жизнью. Как предполагает слово, они нежить. Даже если рассечёшь их, сожжёшь их, нарубишь их на мелкие куски, им не составит труда вернуться к жизни...»

Мелию пронзили множество раз, и её тело рассеклось надвое. И каждый раз, получая рану, она тихо стонала, словно моля о пощаде... но затем её оторванные руки и ноги, выбитые изнутри органы, её разрубленное туловище и раздавленная голова возвращались к тому состоянию, в каком они были изначально. Какую бы рану девочка ни получала, это её не убивало. Однако гигантский монстр, словно наслаждаясь жутким смертоубийством, заносил острые щупальца и продолжал истязать Мелию, и это длилось словно вечность.

Свет яркой луны и звёзд озарял землю, на которой сверхъестественный монстр не переставал крушить тело Мелии. Казалось, что его жестокости не будет конца, но со временем силы монстра стали будто уходить...

Причина была простой.

Его движущиеся ноги замедлились.

Снизу гигантской туши всё ещё росли бесчисленные острые щупальца, но половина из них прекратила двигаться. Одна за другой ноги, которые должны были без конца извиваться, внезапно останавливались и больше не двигались.

Но замирали они не в случайном порядке. При более пристальном взгляде казалось, что останавливались именно те ноги, которые касались Мелии.

Он не имел понятия почему, но по факту девочка приближалась к монстру, и какой бы ногой тот ни ранил, ни разрубил или ни пронзил её, та в итоге останавливалась и повисала, словно внутри неё перерезали все нервы. Постепенно силы монстра опустились до той точки, когда оставшиеся ноги не могли поддерживать его вес. И когда нагромождение плоти рухнуло на землю, та сотряслась.

Если расценивать это как настоящий бой, то очевидной становилась запредельная разница в силе между чудовищем и девочкой. Если бы монстр противостоял Муору, даже если бы они сразились миллион раз, он каждый раз бы умер. В самом деле, между монстром и девочкой была гигантская разница в силе.

Но всё же отвратительный, дьявольский монстр не смог убить девочку, тонкую как соломинка; фактически, его тело понемногу слабело. Словно камень, подтачиваемый многолетними дождями.

Конечно, благодаря своим гигантским размерам он слабел ужасающе медленно.

До тех пор пока не замерла последняя нога.

Груда складчатой плоти, по размерам превосходившая любую статую, ныне не могла потягаться даже с муравьём. Когда ужасно жестокое создание перестало двигаться, хоть и странно такое говорить, но оно стало выглядеть унылым и обескураженным, словно посетитель, явившийся на фестиваль прямо в момент его закрытия.

Покрытая кровью, но при этом лишённая каких-либо ран, Мелия с характерной для неё медлительностью ступила к монстру и коснулась его плоти правой рукой.

Воздух вокруг беззвучно завибрировал. Ничто из того, что юноша мог увидеть, не менялось, но стало довольно тихо. Настолько тихо, словно мир остановился.

Создание не сдвинулось ни на дюйм. Мелия присела рядом с ним, изнеможённая от усталости. Она снова и снова делала рваные, глубокие вдохи. И хотя девочка выжила после того, как её кололи, протыкали насквозь и разрывали на части, её бледная фигура со стороны теперь походила на труп.

– ...Муо...ру? – Девочка взглянула на него с заплаканным лицом.

Парень не пытался скрыть звук своих шагов.

Глядя на него, Мелия перестала плакать. Нет, вероятно, стоит сказать, что она сдерживала их. Он не знал, зачем ей это. Особенно учитывая то, что понять её сейчас было бы проще, если бы она плакала, как ребёнок.

Мне стоит подойти или уйти?

...Думать он мог лишь о том, чтобы приблизиться к ней.

А причина, по которой юноша не закричал до этого, заключалась в самозащите.

Если бы он крикнул «беги», тот монстр направил бы своё оружие на него и убил бы сразу после девочки. Вот почему он не мог закричать – почему он не закричал. И вообще, вполне себе приемлемое допущение; в нём попросту не учитывалась вероятность того, что Мелия выживет.

Парень до боли сожалел о содеянном, но сложно было простить себя за то, что он убежал, спасая собственную шкуру. Что бы ни подумали другие, он на самом деле не собирался убегать.

Но...

– Мелия. – В его голосе совершенно не чувствовалось энергии.

Выражение лица девочки, за которым она прятала слёзы, выглядело твёрже любой маски, и Муору не был уверен, может ли она вообще снять её.

Ты в порядке?

Ты не ранена?

Скажи мне, кто ты вообще такая?

Эти вопросы пролетели в его голове, но даже если бы юноша задал их, он не думал, что они найдут путь к сердцу Мелии.

Что он мог сказать хорошего девочке, победившей монстра, испуганной, израненной, покрытой кровью и с позором опустившей голову?.. Ему было всё равно кто, лишь бы кто-нибудь подсказал ему это.

– ...Хочешь быть моим другом?

– ...Что?

Парень с силой ухватился за правую руку Мелии.

Правую руку, прикончившую монстра.

– Хоть ты и отказала мне в прошлый раз, предпочту об этом забыть, – сказал Муору, сделав вид, будто с неприглядной улыбкой что-то вспоминает. Прям как когда он спросил в первый раз, Мелия заморгала, словно он сказал что-то забавное. – Как по мне, отказывать во второй раз не очень честно.

Прям как волшебник, привлекающий внимание детей вылетающим из ладони платком, Муору говорил в спокойной, говорливой манере, к которой привык. Но что важнее, юноша хоть и отличался самообладанием, если он так и продолжит упираться в стену равнодушия, даже его любезность даст течь.

– ...Ну, я прав?

На лице девочки не произошло никаких перемен. Она ничего не сказала и не затрясла головой. Просто таращилась в землю.

Смотреть на неё было почти то же самое, что смотреть на жидкость, готовую пролиться из заполненной до краёв чашки. И затем по её щеке побежала единственная слеза, сбежавшая из влажных глаз.

– Ты не можешь стоять?

Девочка кивнула, и от этого по лицу прошмыгнула другая слеза.

Муору вытянул шею и отвёл глаза от тела Мелии настолько, насколько возможно. Потом он отпустил её ладонь и пустил правую руку ей под колени, а левую положил на спину, и поднял девочку над землёй.

– ...Что... что ты делаешь? – взволнованно завопила она.

– Тебе не помешает помыться. А потом сменить одежду, ну и все в таком роде, – прямолинейно и сухо ответил Муору.

Даже он понимал, на что похожи его действия со стороны, но сомневался, что сейчас у него было время на подобные тревоги.

Ну... она ведь не принцесса там какая-нибудь.

Услышав про одежду, Мелия покраснела, словно наконец поняв, как выглядит.

Хотя на теле не было ран, её одежда вся изорвалась. Чёрный плащ, который она всегда носила, разорвали на куски, и теперь её тело покрывали лишь ошмётки, словно куски скорлупы, прилипшие к только что проклюнувшемуся цыплёнку; назвать девочку сейчас можно было лишь «слегка одетой».

Состояние ее наряда раскрыло тайну, которую скрывала под собой плотная, тёмная накидка. Похоже, в качестве нательного белья она носила лишь тонкую материю. Как бы то ни было, на девушке в его руках осталось очень мало ткани, прикрывающей самые важные участки тела и оставляющей на виду больше половины её относительно длинных бёдер. Из-за всего этого Муору было трудно решить, куда бросать взгляд.

Если бы только не пятна крови на её коже...

Вероятно, такие неблагодарные мысли свидетельствовали о том, что он уже успел успокоиться.

Спустя несколько минут он пошел, и Мелия застенчиво спросила: «Я не тяжёлая?»

Хотя её голос звучал ломко, он не казался слабым. Жизнь девочки вроде не находилась под угрозой, но и в полной безопасности она не была. Её щёки пылали так, словно к голове хлынула кровь из-за лихорадки, а дыхание стало тяжёлым, и он чувствовал рукой на её спине, как бешено колотилось сердце девушки.

Девочка точно не была нормальной. Но он не хотел ей мешать и совать нос слишком глубоко. Лучшее, что Муору мог сейчас сделать, это успокоить её.

– Будь ты хоть в три раза тяжелее, чем сейчас, мне было бы нормально.

Она была неприглядно худой, или сказать проще, ей не хватало веса. Или это у меня избыток сил из-за нервов.

– ...

Мелия посмотрела в сторону и тихо вздохнула.

Хоть и вымазанная в крови, со стороны она всё равно выглядела красиво. С виду девочка казалась безропотной, но он чувствовал, как отчаянно она перебирает мысли.

Пока юноша шёл, всё его внимание было приковано к Мелии, словно его поле зрения сосредоточилось на ней. Он смотрел на её длинные ресницы, веки, белые с багрянцем щёки и её розовые губы. Стоило чуть извернулся, и ему удалось бы коснуться их.

Вместо этого он слушал.

Эти губы что-то бессвязно шептали, едва издавая звук.

И когда на её лице проступила глубокая эмоция...

– Мария, – девочка позвала кого-то по имени.

Он не сомневался, предназначалось это слово не ему. И не только Муору не понимал, что это за имя, похоже, и разум Мелии куда-то уплыл.

Имя звучало как обычное женское, и он пытался найти тут какую-нибудь связь.

Но потом девочка замолчала.

Все силы покинули её тело, и она обмякла в беспамятном сне. На мгновение ему показалось, что руками он почуял изменение в её теле, но это чувство быстро улетело в неведомые дали.

Поскольку она не оказывала на его мышцы особой нагрузки, парень решил идти осторожнее, чтобы не трясти её.

В результате путь до ворот поместья занял несколько минут.

Но Муору показалось, что время, за которое он преодолел такое большое расстояние до ворот с девочкой на руках, прошло в одно мгновение.

Когда он усадил девочку на землю, она ещё была парализована от истощения. Впервые его притащил сюда офицер военной полиции, который воспользовался приёмником, сделав при этом настолько умный вид, будто он выполнил что-то великое. Парень хотел взглянуть на его работу, но не смог, поэтому теперь не помнил, как им пользоваться.

Два или три раза он слышал из приёмника звук, похожий на настройку радио. Наверно, он только принимает звонок с другой стороны... Никто к трубке не подошёл.

– Здесь оставишь?

Мелия вытащила ключ и указала им на боковой вход.

– Но... – недоумённо сказал Муору.

– Уважаемый узник, вы нашли её, – раздался голос позади парня.

Дарибедор глянул на юношу, не пытаясь скрыть несвойственное ему недовольство.

– Прямо сейчас на кладбище находится демон, ожидающий похорон. Я буду признателен, если окажете мне честь, – сказал старик.

– Но она ранена...

– Ранена? – прервал его мужчина, затем словно чёрт изогнулся назад и взорвался от смеха. – Где?

Мелия, припавшая к земле с опущенной головой, выглядела совершенно нераненой.

– Она...

– Ничего страшного, если не знаете. – Безносый старик схватил девочку за руку и без труда протащил её через железные ворота. Муору попытался последовать за ними, но путь ему преградила чёрная собака.

В итоге, когда Мелию затащили в дом, он потерял её из виду.

Тогда он вспомнил, о какой такой «чести» говорил ему старик.

Закопать того монстра. Согласен он был или нет, в этом заключалась работа узника.