Текст книги "Сладкая тьма: Девушка в погребальном мраке (ЛП)"

Автор книги: Эндзи Араи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

– Удивительно, что вам удалось закончить такую большую яму всего за четыре дня.

Как ни крути, ни один нормальный человек не принял бы такую гигантскую яму за могилу. Результат его усилий, от которых у него опухли руки, походил на место раскопок древних руин.

Он уже считал выданную ему по прибытию серебристую лопату чем-то вроде компаньона. Конечно, пользовался он ей не так уж давно, но за это короткое время ни разу не посчитал её неудобной. Его предыдущее орудие труда изготовили из хороших материалов, но конкретно эта вышла куда легче. Если махать лопатой тысячу раз на дню, разница в весе может благоприятно сказаться на руках. И как бы жёстко он ни эксплуатировал свой инструмент, тот нисколько не затупился. Но, что важнее, лоток был широкий, что позволяло ему зачерпывать больше земли, чем раньше. Да и рукоять вышла затейливая, отчего снижалась нагрузка.

От мысли, что после этой ямы он потеряет компаньона, парень испытал тоску. Как бы она не стала преградой на его пути. Разумеется, его главная движущая сила не могла сравниться с какой-то привязанностью к лопате.

– Выражаю искреннюю благодарность за ваши усилия. Наверно, вы устали, прошу, идите отдохните, – с улыбкой сказал Дарибедор, но одна лишь улыбка точно не удовлетворила бы Муору.

Юноша начал было идти, но потом что-то вспомнил и остановился.

– А, я хотел бы спросить одну вещь, – сказал Муору, глядя через плечо на низкорослого старика. – Сегодня ночью мне можно не спать? Работа будет? – Под этим вопросом следовало понимать: «Сегодня ночью появится монстр?»

– Вероятно. Да, будет славно, если поработаете. – Морщинки вокруг рта Дарибедора углубились.

Парень слегка кивнул и удалился.

Теперь на откуп судьбе я оставлю ещё меньше.

И в то же время он установил точные временные рамки.

Муору помылся из резервуара и провёл оставшееся время до захода солнца на кладбище, под гигантским деревом.

Юноша пришёл к могиле Марии недалеко от дерева и положил перед камнем безымянный цветок. Всего лишь сорняк, сорванный им неподалёку, но всяко лучше, чем ничего.

Затем он воткнул лопату в землю и положил цветок.

Закончив с этим, Муору навалился спиной на ствол дерева и стал смотреть на вечернее солнце, заходящее, быть может, для него в последний раз.

Когда солнце спустились за далёкий, тёмный, густой лес, парню эта картина показалась грандиозной, тёплой и даже нежной.

В какой-то момент юноша прикорнул и увидел сон. В нём он припомнил крепкую, сильную спину отца. От этого возникло такое острое чувство одиночества, что ему захотелось видеть отца каждый день. Вплоть до сего момента Муору понятия не имел, насколько тот ему важен.

Затем пришла ночь.

Последняя ночь.

Ему не нужно было идти на поиски; Мелия пришла одновременно с заходом солнца.

Когда четыре ночи назад парень сказал ей, что они расстанутся, она выглядела несчастной. Даже её тёмная накидка будто приобрела ещё более тёмный оттенок.

И сейчас им двигало желание успокоить стоящую перед ним девочку, даже если придётся солгать. Но он не мог. Скажи юноша ей, что задумал сделать следом, и она, без всяких сомнений, будет против.

Лучше бы Мелии не встревать.

Он в самом деле был жестоким человеком. И хотя ситуацию с его ложным обвинением прояснили, в качестве наказания ему придётся мучиться от угрызений совести. Ведь он сделал ей больно.

Если я должен понести за это кару, то простого заключения в тюрьму не хватит. Я должен отправиться на плаху.

– Муору. – Девочка позвала его лишённым сил голосом.

Затем она смотрела какое-то время в землю, сжимая рукава и будто пытаясь что-то высказать. Юноша не осмелился взглянуть ей в лицо.

Даже тогда ему казалось это подлым.

– Здесь наши пути разойдутся, – спустя долгое молчание наконец сказала девочка.

– Точно.

– Если это конец... У меня есть всего одна просьба. – Мелия подняла голову. Глаза её были влажные, но взгляд выражал неподдельную силу. – Отвернись, – сказала она.

Он не ведал её намерений, но в итоге повернулся к ней спиной.

Только не это... чтобы ты ни делала, не бей меня ножом. В тот миг, когда у него крутились столь глупые мысли, парень почувствовал лёгкий удар, как будто ему в спину попал мяч.

– Мелия?

Он не мог поверить. Она зарыла своё прекрасное лицо в его ветхую спину.

Все его тело задеревенело; юноша услышал позади себя глубокий вздох.

– Ты пахнешь солнцем, – сказала она, но услышал он её не только лишь через воздух. Он также услышал её сквозь кожу. – Я так скучала по нему.

Парень почувствовал, как кровь в его венах закипает, но помимо всего прочего он ощущал тепло от носа и губ Мелии, коснувшихся его.

– Я провонял потом, – сказал он, не подумав, и смутился.

– Тише, – сказала девочка, как будто командовала недовольным ребёнком.

Ночью на кладбище было тихо. И пока они вдвоём тоже стояли молча, слышалось лишь тяжёлое девичье дыхание.

Тут Муору понял, что она незаметно положила ему на живот руку.

Хитрая. На автомате подумал Муору. Так я не смогу обнять тебя в ответ, не отбросив твою руку.

Стоя в таком положении, Мелия дышала как спящий ребёнок.

Стараясь не нарушить тишину, юноша повернулся кругом и отчаянно подавил желание обнять её. Оно растворялось со скоростью заходящего солнца и когда полностью исчезло, парень почувствовал у своего колотящегося сердца её тёплое дыхание.

Попробуй только сказать это снова, баклан, подумал парень, проклиная слова Ворона.

Девка пустая, словно у неё сердце скелета.

Он не знал, как долго Мелия прижимала к его спине лицо, но достаточно долго, чтобы на её пылающих щеках остались следы от складок на одежде.

– Спасибо, – невнятно сказала девочка, когда Муору развернулся к ней.

Сгорая от стыда, они не могли встретиться взглядом.

Но стыд был не единственной причиной, по которой юноша не мог заглянуть ей в глаза.

– Теперь ты отвернись, – сказал Муору.

Все ещё пылая румянцем, девушка кивнула и покорно выполнила его просьбу.

Парень потянулся к тёмному капюшону и опустил его. Волосы девочки показались драгоценностью, упрятанной в приоткрытом сундуке.

Он запустил пальцы в её волосы, отодвинув их от шеи. Они оба дрогнули, когда его пальцы коснулись кожи Мелии, и на мгновение юноша убрал руку. Но потом он сделал глубокий вдох, успокаивая себя.

А затем прошептал одно единственное слово и обхватил её тонкую шею.

...И сломал её.

Яма 3. Расхититель могил

Глава 1

Крот вырыл весьма глубокую волчью яму; и поймал в неё он странного Ворона, смахивающего на ребёнка. Хотя мальчик дал ему шлем, Муору всё равно заманил его в ловушку. Он понимал, что обман идёт вразрез с его моральными принципами, но у него не было другого выбора.

Как не было и времени.

Сколько у Мелии осталось?

И сколько боли может вынести её сердце?

Во всём мире не сыскать устройства, способного измерить это. Даже если бы оно отыскалось, лучше его не использовать.

И это был второй раз, когда он собирался говорить про боль, которую Мелии испытывать ни к чему.

– Ладно тогда, почему бы нам не поговорить? – спросил Ворон.

Глядя на пойманного мальчишку, Муору выстрелил очередью вопросов.

– Тогда, прежде всего... я бы хотел услышать, кто ты на самом деле. Та маска, которую ты показал мне при первой встрече, – подделка?

– Нет, не подделка, – сказал Ворон, глядя на Муору невинными глазами и снова вытянув откуда-то из одежды маску. – Она настоящая. Я получил её от друзей-охотников.

– Что? Так говоришь, ты не входишь в число этих «охотников»?

– Твоя интуиция острее любого когтя, братец Крот. – Ворон обронил маску и в привычной манере посмеялся над Муору. Затем он пожал плечами. – Извиняюсь за враньё. Я думал, так будет проще... но объяснить моё положение немного трудно.

– Пусть трудно, ничего страшного. Просто расскажи мне, или я тебя закопаю. Я не шучу! – Муору зачерпнул немного земли и занёс её над ямой.

Это прозвучало как угроза, но, на случай, если Ворон и дальше собирался валять дурака, крот уже приготовился наполовину его зарыть.

Надув губы, словно говоря «отстань!», Ворон неохотно заговорил:

– Что ж, тогда... я так называемый «представитель сообщества жертв».

Парень тряхнул лопатой, и в центр ямы посыпались куски почвы.

– Эй, эй, кончай! Теперь я говорю правду!

– Ну, как по мне, ты несёшь околесицу. Но если нет, скажи: что доставляет тебе больше всего хлопот?

– Демоны, конечно. Разве может быть что-то хуже?

– Если ты не шутишь про представителя, то обязаны быть другие, – сказал Муору, принимая слова Ворона за очередную шутку. Однако...

– Да, есть другие. Десять других, – быстро ответил Ворон с натянутой улыбкой. – Почему вообще ты спрашиваешь меня об этом? Ты уже встречался с ними.

– Ты говоришь о Мелии? – тут же спросил Муору. Думать он мог о ней. – Она тоже состоит в твоём иллюзорном сообществе жертв?

– Она готовится, – ответил Ворон. – Но она другая... она ещё не вступила.

– С чего это? Мелия...

Никто не страдал от рук тех монстров так, как бессмертная девочка-хранитель... и даже если такие люди были, они давным давно померли и слегли в могилу.

– К сожалению, наши перемещения ограничены дневным временем. Поскольку эта дивчина может выходить на кладбище исключительно ночью, мы никогда не встречались. Но не скажу, что ничего о ней не знаю... – Ворон говорил расплывчато и ходил вокруг да около.

Муору хотел-таки разобраться в смысле его слов, но прежде чем он задал следующий вопрос...

– Но в прошлом я хорошо знал Марию. Лучше, чем кто-либо ещё на нашем веку, – Ворон сказал нечто такое, что парень не мог пропустить мимо ушей.

Человек, которого он не знал, хранитель могил, бывшая, по словам Мелии, её старшей сестрой.

Почему это имя сошло с губ Ворона? В смысле, он хорошо знает кладбище, и это неудивительно, что он знает её, но всё же...

Пытаясь скрыть замешательство, Муору отвёл от стриженного человечка в яме взгляд и присел.

Когда парень скрестил на земле ноги, то услышал от Ворона: «Почему, по-твоему, умерла Мария?»

Он тут же развернулся. Всего секунду назад, нет – всего миг назад Ворон находился в яме. Но теперь он стоял подле него, а голос его звучал настолько близко, как будто он мог положить на плечо парня подбородок.

Как ты это сделал?

– Хранители могил не должны умирать. Тогда как умерла Мария?

– Наверно, сгорела на солнце.

– Что, она рассказала тебе? – Ворон заметно удивился ответу, слетевшему с губ Муору. – Ага, как ты и сказал. Хотя поджарилась она вовсе не как яичница-глазунья. Давай устраним это недопонимание. Невозможно убить Тьму. Фактически, сама концепция смерти к ним не применима изначально. Они ненавидят свет, но если он их коснётся, то они лишь замрут. Не умрут. И с приходом ночи снова начнут двигаться... продолжая убивать людей. Но, несмотря на важность света для людей, хранители могил, укравшие силу тьмы, от него умрут. Тебе это не кажется странным? Почему, по-твоему, так происходит?

– Меня это не колышет. Я хочу услышать... – резко начал Муору, но затем замолчал, не в силах понять, что же он на самом деле хотел сказать... Парень полностью растерялся, не понимая, что ему говорить или что спрашивать.

Ворон вздохнул.

– Люди, которые поглотили частицу Тьмы, становятся хранителями могил. И хотя Мелия до сих пор человек, в то же самое время часть её является «Тьмой». Эти два начала тесно переплетены и не могут быть разделены. Но они оказывают на неё равносильный эффект. Потому, если на неё попадёт свет, тело хранителя остановится.

Муору склонил голову набок.

– Остановка – это смерть?

Ворон указал пальцем на грудь Муору.

– Ты можешь остановить своё сердце?

Юноша рассмеялся.

– Дурень, если я это сделаю...

Я умру... точно, он имел в виду это.

– Именно. И дело не только в сердце – ещё дыхание, мозг, нервы и прочее... Смотри: человеческое тело в той или иной степени движется без остановки, начиная с утробы матери и заканчивая последним мигом в жизни. Даже когда спишь, падаешь в обморок или теряешь сознание, твоё тело никогда не останавливается. Другими словами, понятие полной остановки точно соответствует представлениям людей о смерти.

Муору схватил его за грудь.

– Хмм, значит, если часть от монстра не сможет двигаться, то и сердце, лёгкие и все прочие органы хранителя могил тоже остановятся? И в результате он погибнет... это ты мне говоришь?

– Вот именно, – кивнул Ворон.

Юноша прикусил губу.

В его голове забегало множество мыслей. Но прежде всего он думал о том, насколько Ворон заслуживал доверия.

Весь этот сомнительный разговор полнился догадками. Но кто же не будет волноваться, ступая по навесному мосту, который мог оказаться ловушкой.

У этого стриженного человечка до сих пор была цель; вероятно, и сблизился-то он с парнем ради её достижения.

Точно... нет другого пути... Я должен сделать это... с ней... своими собственными руками...

– Братец Крот, хочу услышать, насколько ты целеустремлён. – Ворон посмотрел прямо на него. – Можешь не верить мне, но ты мне правда нравишься, Муору. И у меня есть идея, что ты можешь сделать для Мелии, какую помощь ей оказать. Так что скажи мне, насколько далеко ты готов зайти ради неё?

Ответить не составило юноше никакого труда.

Глава 2

Ночной воздух мучил прохладой, заставляя Муору растирать себе плечи.

В ветвях над его головой завывал влажный ветерок. В далёком небе зависли редкие тучи, а ещё выше над ними в дымку укуталась идеально круглая луна.

Плотная листва заслоняла лунный свет, не позволяя ему падать на корни гигантского дерева. Стоя в этой дрожащей тени, он почувствовал, словно делает шаг из мира людей и заходит на территорию тьмы.

Юноша отбросил изорванные ботинки, поместил пальцы на прогиб древесного ствола и начал подниматься, полагаясь исключительно на физическую силу. Его конечности не привыкли к таким движениям, и он держался на дереве, словно лягушка, неторопливо карабкаясь вверх. Парень бы почувствовал себя увереннее, если бы мог сцепить руки по ту сторону ствола, но дерево с «сильнейшим монстром» под ним обладало колоссальными размерами. Оно было настолько большое, что, если бы он расставил руки и попробовал обхватить его, его руки в локтях нисколько бы не согнулись.

Муору понял, что лазать по деревьям он не мастак, но из дел, которые ему предстояло сделать, это точно относилось к самому простому.

Найди его...

Юноша наконец добрался до одной из веток, торчащих из дерева. Хоть это и была только ветвь, толщиной она превосходило ствол обычного дерева. На такой огромной ветви даже рослый Муору мог развалиться, не боясь упасть. Затем он пустил голову в разросшуюся над ним тёмную листву.

Окружённый толстыми листьями, которые впитывали лунный свет, он не видел практически ничего. Вообще, ему показалось, что поиски в этих листьях сродни поискам иголки в стоге сена.

Как бы он ни напрягал глаза, пользы это не приносило.

Другого выбора не было, и Муору начал искать, полагаясь исключительно на ладони и инстинкты. Нельзя было спешить. Всей массы ветвей дерева хватило бы, чтобы заполнить поместье, угрюмо скучающее в углу кладбища. К тому же ему приходилось шарить одной рукой, а другой не давать себе упасть.

Преисполненный решимости Муору вслепую прокладывал себе путь сквозь плотные листья с ветвями. Казалось, он нырнул в тёмный океан и барахтался в воде. Острые ветки с ненавистными листьями царапали ему щёки и уши, из-за чего ему стало трудно дышать, не говоря уже о том, что он ни зги не видел.

Тут его вспотевшие подошвы подскользнулись.

– Чёрт.

Парень тут же ухватился за молодую ветвь и дёрнулся всем телом, перенеся большую часть своего веса на левую руку. По телу пробежал холодок. До земли было более двух метров, и если он сейчас сломает ногу или что ещё, то будет величайшим в мире дураком.

Он осторожно вернул обе ноги на ветвь и восстановил равновесие.

Затем Муору протянул правую руку во тьму наверху... и сорвал плод.

Парень не видел его, но даже во тьме знал, что это был искомый плод. Стоило схватить его, как тот начал извиваться, как свежепойманная рыба.

Муору медленно перевалился с ноги на ногу и свесился на одной руке с ветви. Потом спрыгнул. Когда он встретился с землёй, сквозь ноги пронеслась острая боль, от которой слегка занемело тело.

Но он не испытывал особого удовлетворения от выполнения первой задачи.

А вот следующая...

Муору робко вознёс руки к лунному свету. Держал он в них предмет, который изменит его жизнь.

Частицу монстров.

Тёмный плод.

Урожай для расхитителя могил.

В плане общей формы и размера он лежал где-то между персиком и яблоком. Но при близком взгляде напоминал сердце с крупными артериями. Что до цвета, его словно выкрасили в смолёно-чёрный, вымазав чернилами кальмара. И хотя это была часть монстра, никакие когтистые лапы в парня не впились, пока он держал плод в руке.

Неужели эта штука и правда наделяет людей бессмертием, но при этом не даёт им находиться под солнцем?

Муору уже довелось прикоснуться к чему-то очень похожему на плод в его руках. По ощущениям было то же самое, как когда он толкал мешок с плотью: ни холодный, ни горячий, ни мягкий, ни твёрдый. Прям как орган трупа.

Поскольку он вообще ничего вокруг себя не видел, тот факт, что он вслепую ухватился за плод во тьме, заставил его поёжиться. И это чувство лишь усилилось, стоило поднести плод к свету. Неприятное чувство, наводнившее его изнутри, походило на желание вывернуть желудок наизнанку.

Ему показалось, будто он выбросил его в случайном направлении. Но на самом деле завыл на луну и широко распахнул рот, уподобившись злобному хищнику.

А затем он укусил плод.

Юноша представлял себе его вкус как у горького, дешёвого кофе, но на деле фрукт оказался безвкусным. В нём не было ни сока, ни запаха, какие положены для нормальных фруктов, и он почти не чувствовал во рту его консистенцию. Касалась ли мякоть языка, скользила ли по глотке, парень чувствовал во рту лишь липкую грязь. Как будто он набил рот безвкусной глиной.

Затем его сотрясло от ужаса, и тело покрылось гусиной кожей.

Содержимое его рта задёргалось, словно черви.

Муору почувствовал мощное головокружение и инстинктивно насторожился. Его иммунная система забилась в истерике, пытаясь вытолкнуть обратно чужеродную субстанцию, проглоченную глупым хозяином.

Парень отчаянно заткнул рот рукой, не дав себе срыгнуть. Это происходило медленно, но, пока он терпел неприятное ощущение, содержимое его рта постепенно... постепенно исчезало. Оно не спускалось по глотке, скорее, оно вгрызлось, словно черви, в стенки его ротовой полости и проникло в его клетки.

Совсем скоро произошли первые изменения, но не в желудке. А в ногах.

Ощущение в них переменилось.

Не успел он это осознать, как его ноги стали ужасно тяжёлыми.

Когда он стоял, ему ничто не мешало. Но когда юноша попытался идти, ему показалось, словно к щиколоткам прицепили железные цепи или кто-то схватил его за ноги и тянул к земле.

Если подумать, Мелия всегда ходила точно так же. Он не мог припомнить её бегущей.

Неужели так себя чувствуешь из-за тьмы внутри?

Он взглянул себе на ноги.

Тень, тянувшаяся от них, становилась всё больше... и тоньше. И в том месте, куда на землю падала вроде как его тень, он почувствовал присутствие чего-то умопомрачительного, томящегося в незримых глубинах.

Вот оно...

Тот самый ужас, который Муору испытал, впервые оказавшись здесь с завязанными глазами. Страх того, что он идёт мимо трупов, среди которых покоится нечто большее.

И теперь его тело частично превратилось в них. Пускай он шёл, пускай поднимал ноги, но связь эта не разрывалась ни на миг. И что ещё хуже, он увидел галлюцинацию, как его сердце утащила в свои непроглядные глубины тьма... Вспомнив, как оторванные конечности Мелии, которые сами по себе поползли к её телу и встали на место, Муору почувствовал, как его тело притягивается к телу монстра под землёй.

Он колебался. Больше всего в жизни сожалел о том, что содеянного не исправить.

Но Муору было ни к чему забивать голову лишними беспокойствами.

Какие бы симптомы впоследствии ни возникли, если они будут ему мешать, парень найдёт способ с ними уладить. А если они и вовсе не мешали, то и бояться нечего.

Он встал и осмотрел тело.

На вид оно переменилось не так сильно, но... проверить не мешало.

Юноша вытащил из кармана кусок стекла, подобранный из мусора, цилиндрический обломок бутылки из под-какого-то алкоголя. Отломанное донышко с острыми торчащими краями.

Он решительно махнул им по тыльной стороне левой руки.

Боль более или менее соответствовала его ожиданиям.

Как если бы он разрезал вену, из раны хлынула угнетающе густая тёмная кровь и побежала по пальцам. У него словно выросло второе сердце, с каждым ударом которого вспыхивала тупая боль.

Муору ошарашенно глядел на рану. Он уже начал думать, что сделал нечто запредельно глупое...

Затем, спустя несколько ударов сердца, рана затянулась и исчезла.

Просвет на его руке схлопнулся, словно губы. Кожа попросту сомкнулась, без каких-либо лишних движений. И, кроме налипшей на руку крови и жгучей боли, не осталось никаких следов.

Естественно, почувствовал себя он неважно, но беспокоили его отнюдь не остатки боли, а рана, которой и след простыл.

Губы скривились в улыбке.

Разумеется, было нелепо считать простую царапину на руке доказательством бессмертия.

Вот в следующем его действии крах был неприемлем.

Так что требовался ещё один тест, на этот раз более глубокий.

Ещё не решившись окончательно, юноша вытянул палец, но потом заколебался.

Очевидно, существовала огромная разница между тем, чтобы запихнуть в рот часть монстра, и тем, что он намеревался сделать. Хотя он убеждал себя в необходимости всё досконально проверить, это не отличалось от самоубийства. Его пальцы дрожали. Вся его рука дрожала. Парень попросту не мог перестать трястись.

Чувствуя, как его решимость слабеет, Муору укусил губу и припомнил ощущение от шеи Мелии в его руках.

Затем он пустил пальцы под кожаный ошейник и со всех сил дёрнул за него.

Правая артерия, присоединённая к «ведьминой нити», разорвалась, и из шеи хлынул поток крови.

К удивлению, особой боли не было.

Но сколько бы он ни пытался взглянуть себе на шею, из скрытого от его глаз места бесконечно лилась красная жидкость. От такого зрелища люди точно падают в обморок.

Не успел он заметить, как правая половина тела окрасилась красным, и Муору без лишних раздумий прижал к ране руку. Тут его зрение начало тускнеть... он потерял слишком много крови.

Насыщенная кислородом кровь, которая должна питать мозг, словно краска запачкала его правый бок.

Это плохо, пронеслось в далёком уголке его сознания.

Это не шло ни в какое сравнение с теми ранениями, которые парень получал до сих пор. Он словно падал. Он не мог с этим бороться, не мог и сопротивляться. Фактически, истощились все места в теле, служившие источником его сил. От этого юноша испытал безнадёжное бессилие.

Правда то или нет, ему казалось, что он тонет. И даже его сознание стало растворяться. Муору потерял равновесие и упал на одно колено.

Бесполезно, ошалело подумал он.

Медленно его плечи расслабились, и парень рухнул набок, с вывалившимся изо рта языком.

Потом вдруг... он сам не заметил, как его зрение прояснилось.

Его анемия прошла.

Фонтанирующая кровь остановилась.

И рана закрылась.

Юноша выпрямился, чувствуя себя таким же сильным, как и всегда. Он лишь хмуро глянул на пропитанную кровью, прилипшую к коже одежду.

И пока залитый кровью Муору там стоял, его губы медленно расплылись в подлинной улыбке.