Текст книги "Сладкая тьма: Девушка в погребальном мраке (ЛП)"

Автор книги: Эндзи Араи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Сладкая тьма: Девушка в погребальном мраке

Реквизиты переводчиков

Над переводом работала команда RuRa-team

Перевод с английского: Rindroid

Работа с иллюстрациями: Malfurik

Сверка с английским: idiffer

Редактура: Venza, WhitoNek

Перевод на английский: NanoDesu

Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:

http://ruranobe.ru

Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:

http://vk.com/ru.ranobe

Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:

R125820793397

U911921912420

Z608138208963

QIWI-кошелек:

+79116857099

Яндекс-деньги:

410012692832515

PayPal:

[email protected]

А так же счет для перевода с кредитных карт:

4890 4943 0065 7970

Версия от 10.10.2016

Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте – вы поддержали воров

Начальные иллюстрации

Пролог

Звёзды уже ушли с небосвода.

Далеко на востоке разгорался рассвет. Деревья, до этого укрытые темнотой ночи, постепенно наполнялись цветом.

Он опаздывал.

Парень боролся со странного вида монстром. Существо напротив него по форме напоминало огромную, словно сделанную из острых клинков, змею. Кровь уже насквозь пропитала его одежду.

Но лишь змея была на пороге смерти.

Юноша неосторожно шагнул вперёд, и монстр, умирающий, едва способный двигаться, пронзил его грудь одним из своих клинков. Это была последняя попытка сопротивления.

Труп существа замер, и юноша испустил усталый стон, когда мучительная боль пронзила всё его тело. Битва с этим существом нельзя было назвать настоящим сражением: просто он сделал то, что сделала бы она. И лишь ради того, чтобы почувствовать себя лучше.

Но времени на отдых не было.

Надев пальто, спрятанное под землёй, он схватил свою лопату. Знакомая рукоять наполнила его отвагой, словно старый друг решил поддержать и успокоить своего партнёра.

Оставляя красные следы на земле, юноша поспешил прямиком к могиле. Его ноги отяжелели, будто их притягивало к земле. Он проклинал свою медлительность.

Борясь с болью, он, наконец-то, добрался до края могилы. Парень остановился и воткнул лопату в землю, но уже после нескольких копающих движений отбросил её, опустился на колени, и, словно крот, начал рыть землю.

Под грязью его пальцы нащупали несколько прядей рыжевато-коричневых волос. В могиле он увидел свою возлюбленную, с ручейками слёз на щеках, спящую так тихо, будто она была мертва.

Это вполне естественно. После всего ужасного и жестокого, что он причинил ей. Тем не менее, теперь он собирался сделать кое-что, что было ещё хуже.

Юноша эгоистично взмолился: «Я надеюсь, она простит меня».

Яма 1. Копатель могил

Глава 1

Земля под его ногами была сырой. Всё, что он слышал – это звуки колышущейся листвы и крики птиц. Хотя на глазах у юноши была повязка, он быстро понял, что его высадили недалеко от леса.

Распрощавшись со зловонным запахом старого полицейского фургона, он с наслаждением вздохнул полной грудью. Подумать только, он даже не мог вспомнить, дышал ли до ареста таким чудесным воздухом, как этот.

Когда он собрался в очередной раз сделать глубокий вдох, вдруг получил сильный толчок в спину.

– Вперед, каторжник 5722.11
  Для слова «раб» в японском оригинале было написано [オリッド/oriddo]. Позже, когда парень впервые встречает Ворона, это объясняется как часть старого сленга, используемая рабами-гребцами на галерах (гребные военные корабли с одним рядом вёсел и двумя-тремя мачтами с треугольными и прямыми парусами, которые использовались в качестве дополнительной движущей силой). Также возможна комбинация слов «гребец» [オール/ouru] и «раб» [どれい/dorei].


[Закрыть]

Услышав своё имя, он пошёл в указанном направлении. Ростом парень был выше среднего и такой комплекции, что издалека его можно было принять за взрослого мужчину. Но при взгляде на область рта, на безупречную, загорелую кожу, на слабую растительность на теле становилось абсолютно понятно, что ему ещё нет и 20 лет.

– Где я? Нет, лучше скажите, куда меня направляют? – приглушённо пробормотал парень низким, сиплым голосом.

Ему стало интересно, скрывала ли повязка на глазах специальный лагерь, и сколько же часов он находился в полицейском фургоне. Никто так и не потрудился сказать, куда его направляют. Он и сам не осмелился спросить об этом. Даже если бы спросил, он знал, что на его вопрос существовало только два допустимых ответа. Либо его наказали соответственно прошлым проступкам, либо подставили, и ему придется расплачиваться за то, чего он не совершал.

Юноша думал, что идти с закрытыми глазами будет сложно, но на самом деле дорога была ровной. Поскольку он не мог положиться на зрение, остальные органы чувств обострились, чтобы собрать информацию об окружающем мире. На руки одели наручники, а офицер военной полиции тянул его вперёд. Этот тип не проявлял никакой человечности.

Парень чувствовал восхитительные лучи раннего летнего солнца и вдыхал благоухающий воздух леса. Даже иногда наступая на траву, он ни разу не оступился и не споткнулся о торчащий корень. Это место не казалось дикой, нетронутой глушью.

И это было странно.

Что это за место?

Его сердце забилось сильнее.

Хотя он не мог сказать наверняка, он чувствовал, что земля, по которой он шёл, не походила ни на что, встречавшееся за 16 лет его жизни.

В голове блуждали воспоминания и образы того, что с ним происходило, событий, свидетелем которых он стал. Старый буковый лес, кирпичная кладка и мощёные камнем улицы его родного городка. Он видел снег, покрывающий безымянные дороги, и одинокого солдата, продолжающего рыть окопы на пустыре.

Куда ни посмотри, везде виднелись следы их танков. В воздухе висел запах нефти, угля и песка. Он вспомнил колеи, оставшиеся после прохода обоза поддержки, а также вид и запах конского навоза, разбросанного вокруг. Останки разрушенного военного лагеря были испещрены следами от разрывных снарядов. А ещё он вспомнил запах пороха… и зловоние горящей человеческой плоти.

Он весь вспотел. Одна из капель пота медленно стекла вниз по его шее к ошейнику. К оковам, которые не давали ему сбежать. Несмотря на то, что это раздражало его, было бесполезно пытаться избавиться от них. Ни наручники на запястьях, ни железное кольцо на шее не позволяли делать то, что ему хотелось. Более того, хотя ноги ему не сковали, любая попытка поднять бёдра причиняла мучительную боль, и он чувствовал, как его ноги наливаются тяжестью.

Он не хотел дальше идти.

Оставаясь в плену тьмы под повязкой на глазах, внезапно он почувствовал в груди странный импульс. Ботинки были специально зашнурованных так, чтобы предотвратить возможное самоубийство, и ему показалось, что трава под ногами стала редкой, как растительность на его лице.

«Такое ощущение, что я взбираюсь на холм…»

Верёвка, обвивающая его запястья, натянулась туже.

Офицер остановился и резко цокнул языком. Парень напрягся, готовясь к порке, однако боли не последовало. Вместо этого с его лица грубо сорвали повязку. Глаза настолько привыкли к темноте, что столь резкий переход к яркому солнечному свету был болезнен. Он быстро отвернулся, словно его ударили, и закрыл лицо руками. Это вызвало у офицера лишь смех.

– Смотри вверх, отродье.

Моргая, парень сделал то, что ему велели.

Картина перед глазами предстала расплывчатой, белёсой и затуманенной.

Первым на глаза ему попался охранник. Как он и ожидал, это был мужчина лет тридцати с худым, длинным лицом, которое чем-то напоминало лошадиное. Следующим, что он увидел, стала влажная земля с разросшейся на ней растительностью… и могилы.

Могилы. Ещё могилы. Множество могил. На лесной поляне стояло бесчисленное количество памятников смерти. Надгробия были различных форм и размеров, и даже расстояние между ними были до странности несимметричными. Некоторые надгробия стояли в десяти шагах друг от друга, а одно из них возвышалось над всеми. Казалось, что половина могил находилась в лесу. Некоторые надгробия были как новые, другие же давным-давно разрушил дождь – надписи и эпитафии на них прочитать было невозможно. Единообразием или каким-либо порядком здесь и не пахло.

– Не может быть?.. – испытав потрясение, не переставал задавать вопросы парень. – Неужели вы заставили меня идти сюда лишь для того, чтобы не утруждать себя перевозкой моего трупа?

Мужчина ответил, смеясь:

– А что, если и так?

– Тогда, наверное, это станет очередной трагичной смертью невиновного, ставшего жертвой ложного обвинения.

В ответ страж ударил его в живот.

Хотя парень сложился пополам от боли, цвет его лица остался неизменным, и он горько улыбнулся. С момента приговора к пожизненному заключению он и не думал, что его могут тут казнить.

Ха, ставлю на то, что этот парень даже не будет наказан, если убьёт меня.

– В любом случае, – продолжил тюремщик, – это именно то место, куда тебя отправили.

Страж указал костлявым пальцем в том направлении, куда они двигались. Вдалеке, на границе между лесом и кладбищем, парень мельком увидел белые стены поместья. Оно было едва заметно, словно похоронено в густой зелени широколиственных деревьев. Насколько он мог видеть, это место выглядело так, словно там жил только лишь один человек.

Когда они подошли к поместью ближе, юношу потянули за верёвку, привязанную к его наручникам. Он заметил, что стены не были покрашены в белый цвет: на самом деле это был цвет необработанного камня. Здание также не было большим, но его по периметру окружал палисад из чёрного железа без единого следа ржавчины. Несчётные верхушки столбов ограждения, каждая из которых выглядела как наконечник копья, смотрели вверх, будто отгоняя воров. Железная дверь бокового входа, которая почти сливалась с железными столбами, оставалась закрыта. Как и следовало ожидать, для них не собирались устраивать приветственную вечеринку.

Парень начал сомневаться, а жил ли тут вообще хоть кто-нибудь. В этом месте не было никаких следов человеческой активности. Между забором и зданием расположился небольшой сад, который, хотя и был весь заполнен растительностью, оставался блеклым и невыразительным, словно хозяин и не думал заботиться о нём. Фонтанов там тоже не было, как и скульптур. Он не увидел тут даже верёвки для сушки белья.

Однако вместо всего этого на воротах стоял механический звонок и телефонная трубка. И это было удивительно. Люди из низших классов не могли позволить себе такие вещи, как телеграф, не говоря уже о том, чтобы обустроить входные ворота подобным образом. Когда речь заходила о телеграфах или телефонах, это его всегда интриговало, так как, хоть он часто видел их во время военной службы, но, как и танки, их могли использовать только офицеры-специалисты. Такие люди, как он, которые служили лишь расходным материалом, не имели возможности даже прикоснуться к таким вещам.

«Ух, ты! Поразительно! Это место не так уж плохо» – удивлённо подумал парень, но вслух говорить ничего не стал.

Охранник, не знакомый с таким приспособлением, неуклюже нажал звонок. После этого он взял телефонную трубку, за которой тянулся длинный тонкий провод.

– Военная полиция Филбарда, прапорщик Баррида. Как и было обговорено, я привел каторжника 5722.

Спустя некоторое время до жути хриплым голосом ответил явно старый мужчина:

– Мы ждали Вас. Премного благодарен, офицер. Мы действительно очень ценим Ваши услуги. – Звук в трубке был настолько громким, что юноша, стоящий позади стражника, мог без проблем слышать весь разговор. – На этом, офицер, Ваши обязанности исчерпаны. Поскольку теперь Мы будем контролировать текущую ситуацию своими силами, Мы более не желаем причинять Вам неудобства. Мы надеемся, что у Вас не будет никаких трудностей по дороге домой. Безопасного пути, и оставайтесь в добром здравии.

Услышав это, длиннолицый стражник начал закипать от гнева. Неважно, насколько вежливо были сказаны эти слова, но отказав в личном визите, отнесясь к нему, как к простому посыльному, они задели его офицерскую гордость.

Стражник ответил напряжённым голосом:

– Но мой долг заключается в том, чтобы лично убедиться, что каторжник действительно был доставлен по адресу. Я бы хотел, чтобы вы открыли мне дверь. И кроме того, не грубо ли даже не показывать лицо, когда с кем-то разговариваете?

– Мы ценим Вашу ответственность. Однако, хотя Мы выражаем Вам свою благодарность за приезд сюда, документы на каторжанина были подписаны двумя сторонами: мной и вашим начальством. Более того, касаемо содержания этого соглашения, я не припоминаю такого пункта, который требовал бы того, чтобы передавали этого юношу непосредственно вы…

– Но… – Несмотря на то, что офицер не собирался уступать в споре, до того, как он смог что-либо сказать, голос из трубки прервал его:

– Простите, солдат. Вы ведь прапорщик Баррида Клеменс, прикреплённый к Восточному Филбарду на территории тюремного лагеря Ракасенд?

– Эээ, да, всё верно… – с подозрением ответил страж, не ожидавший, что его полное имя будет известно.

Кто бы ни был на другом конце провода, говорил он настолько вежливо, насколько позволял его голос.

– Тогда ради Вашего же удобства, пожалуйста, позвольте на Наше усмотрение организовать для Вас поход в ресторан «Кошачье Ушко» у подножия горы. Там вы сможете приятно провести время в компании женщины вашей мечты. Разумеется, напитки и другие услуги будут Нами полностью оплачены. И поскольку Ваше возвращение в лагерь для задержанных будет отложено до следующего дня, мы проинформируем Ваше руководство. Итак, что Вы думаете об этом предложении?

Столкнувшись со столь откровенной взяткой, офицер заморгал, уставившись вперёд пустым взглядом. Сменив тему разговора так, будто финальная точка в споре уже поставлена, хриплый голос продолжил:

– Что до юноши, надет ли на нём ошейник?

– Хм… – Офицер решил долго не медлить. – Да, это так.

Офицер удручённо повесил телефонную трубку и беспомощно проворчал: «Я больше ни минуты не желаю оставаться в этом мрачном месте». Он обернулся, и в тот момент, когда на глаза ему попался юноша, на его лице появилось смущение.

Потом страж вспомнил, что смотрит на никчемного каторжника, и плюнул ему под ноги.

– Эй, убийца старших офицеров, даже не думай о побеге!

Выбросив сигаретный окурок, стражник освободил руки парня от верёвки, намотанной на наручники.

– Раз в месяц будет проводиться проверка. Если возникнут какие-то проблемы, тебя незамедлительно отправят в лагерь для заключённых. И если наниматель будет хоть чуть-чуть недоволен тобой, ничто не помешает ему оставить на тебе ошейник. Кроме того: неважно, где ты окажешься, тебе некуда бежать.

Смеясь, парень ответил:

– Такое чувство, что, если бы я спрятался под землёй, меня бы вообще никто не нашёл.

Услышав это, офицер захохотал. Казалось, его настроение улучшилось в сто раз по сравнению с последними минутами. По лошадиному лицу стража парень понял, что его ожидает много неожиданных визитов.

Мужчина вытащил из кармана своей униформы ключ от наручников и швырнул его во двор. Потом походкой, которая выглядела так, будто бы он спускался по ступенькам, направился к полицейскому фургону.

Парень так и остался стоять у железной двери со всё ещё надетыми наручниками.

Ему стало интересно, что же делать теперь: в конце концов, тюремщик ничего ему об этом не сказал.

«Ну, что бы сейчас ни случилось, я уверен, что ничем хорошим это не закончится»

Как только он подошёл к железным воротам, растаптывая листья под ногами, над его головой раздалось протяжное, низкое карканье. Посмотрев вверх, он увидел гигантского ворона, раскинувшего крылья. Когда огромная птица взлетела, ветви под ней сильно покачнулись. Сложно поверить, что эта птица со зловещим криком могла быть дальним родственником колибри или воробья.

Он вспомнил слова, сказанные стражником всего несколько минут назад: «Я больше ни минуты не желаю оставаться в этом мрачном месте».

Парень был полностью с ним согласен.

Даже сейчас не исчезло то странное чувство, возникшее, когда его глаза закрывала повязка. Он снова оглядел окрестности. Погода не казалась особо жаркой. Стоять в лучах летнего солнца и вдыхать свежий лесной воздух обычному человеку показалось бы приятным. Но парень разделял мнение офицера. И дело было не только в том, что это кладбище; казалось, тут присутствовало что-то, что пробуждало в людях беспокойство.

И он снова проверил землю по которой шёл, на этот раз глазами.

«Неприветливое место. Ну, неудивительно, что меня такое чувство, словно я хожу по спинам трупов».

Когда силуэт офицера окончательно исчез за пределами кладбища, железная дверь открылась сама по себе. В воздухе раздался лязг тяжёлого металла, сталкивающегося друг с другом.

В тридцати шагах от него, из двери здания, покрытой детализированной гравировкой, высунул морду чёрный пёс. Он был больше всех собак, которых когда-либо видел парень. Своим величавым видом он походила на волка, а густой мех был тщательно расчёсан. К тому же в глазах животного присутствовал такой невозмутимый блеск, который бывает только у хорошо дрессированных собак. Его элегантные движения завораживали: когда он приближался, мягкие лапы не издавали ни звука.

Пока чёрный пёс нёс в пасти ключи, брошенные стражником за ограду, парень стоял совершенно неподвижно и не мог оторвать взгляд от столь удивительного существа. Он не мог сказать наверняка, был ли тот настроен дружелюбно или враждебно.

– Пожалуйста, заходите, Каторжанин 5722. Этот пёс послужит Вам проводником.– Голос доносился из-под навеса, защищавшего телефон от дождя. Мужчина с хриплым голосом говорил так, будто смотрел прямо на него.

Пёс отступил назад, в темноту дверного проёма. Несмотря на рост, парень не смог разглядеть, что скрывалось внутри.

«Он сказал мне идти за ним, но…»

Здесь не было никого, кто сторожил бы его, так же, как и не было никого, кто тянул бы его за верёвку. Но всё же, пусть его тюремщика отослали, оставался ли он на самом деле без охраны?

Впрочем, нет. Ему следовало бы сказать спасибо за то, что пёс не держал в зубах верёвку.

В ошейнике волочиться за псом, держащим поводок, словно поводья, было бы слишком унизительно даже для каторжника. Конечно, он даже и не думал, что пёс мог понять его чувства.

Оказавшись в ужасающе тёмном поместье без окон, он не чувствовал ничего, кроме прохладного воздуха. Но когда его глаза привыкли к темноте, он заметил, что находится у входа в какой-то узкий коридор с неким подобием масляных ламп на стенах, излучающих слабое свечение.

Дождавшись, когда парень пойдёт, пёс повел его вниз по коридору, и он, будто на поводке, последовал за животным. На полу распростёрся высококачественный ковёр с геометрическими узорами. Он чувствовал себя так, будто совершает какое-то преступление, оставляя на полу следы грязи от ботинок.

– Добро пожаловать в Братскую могилу.

Голос отразился от стен, когда он вошёл в большую гостиную. Это был тот же хриплый голос, который совсем недавно заставил замолчать его стража.

Хрустальные люстры, украшающие и освещающие помещение, блистали такой красотой, что он не мог сообразить, насколько экстравагантно они выглядели. Ещё он заметил статуэтку человека с крыльями за спиной, нарисованную маслом картину девушки с питомцем на берегу озера и золотые подсвечники. В центре гостиной расположилось большое кожаное кресло. В нём сидел очень маленький, сутулый старик. Хотя парень хотел спрятать своё волнение, он всё же открыл рот и заговорил:

– Вы хозяин этого места? – спросил парень, не думая, что это так.

Сам того не замечая, юноша опустил взгляд на нос мужчины. Нет, точнее, на то место, где он должен был находиться. Вместо нормального носа виднелся лишь обрубок, выглядевший так, будто его соскребли и оставили от него лишь две глубокие дырки в центре лица. Но парня больше беспокоили маленькие глаза: в них нельзя было прочитать эмоций. Старик выглядел в точности как одетый в стильный фрак гоблин, что вышел со страниц старых сказок.

– Простите меня за то, что не представился раньше. Моё имя – Дарибедор. Можете считать меня смотрителем этого места. Как Вы уже могли догадаться, с сегодняшнего дня Вы будете работать в этом месте.

Парень планировал специально говорить цинично, чтобы обхитрить старика и заставить раскрыть правду, но вежливая манера речи Дарибедора ничуть не изменилась. Благодаря одной лишь интуиции парень знал, что этот человек был не самым приятным типом.

Затем он спросил:

– Но что именно я должен теперь делать?

Услышав это, старик странно ухмыльнулся.

– Вы думаете, что в таком месте у каторжан найдется какое-то другое дело, кроме одного?

Сказав это, старик насмешливо фыркнул сквозь дырки, служившие ему носом.

Глава 2

Каторжник.

Изначально тюремщики, произнося это слово, ссылались на рабов-гребцов на старинных галерах. С тех пор как невольники, в основном, стали трудиться на промысловых лодках, это выражение продолжили использовать для тяжелых условий труда. Сегодня же, когда корабли передвигаются с помощью паровых двигателей и гребных колёс вместо людей, этот термин используют в отношении преступников. Согласно закону, всем без исключения каторжникам должны дать работу.

На них сваливали такие задачи, как забой скота, утилизация экскрементов и отходов, добыча минералов, уборка местности. В связи с тем, что работа была сложной и изнурительной, её поручали очень малому количеству людей – лишь тем, кто действительно хотел этим заниматься. В случае пожизненного приговора преступники отправлялись на каторгу без какого-либо шанса на освобождение.

…Лопата, которую парню выдали, была немного короче, чем та, которую он использовал в прошлом. Древко было изготовлено из очень сухого, твёрдого и гладкого дерева; для изготовления лотка и рукояти использовали кислотоустойчивую сталь. Инструмент выглядел совершенно новым, как будто только что с завода.

Прошло уже три дня с тех пор, как полицейский фургон привёз его на это кладбище. И всё время, когда парень, именуемый «каторжник 5722», не спал, он копал ямы.

А вот на жилье для него явно поскупились. Место для сна выделили в разваливающемся хлеву, расположенном на заднем дворе поместья. Разбросанная по полу слежавшаяся солома выглядела так, словно лошадей там не держали уже очень давно, но из деревянных стен запах скота выветрился далеко не полностью.

Вскоре после восхода солнца показались старик со старухой. Если не принимать во внимание одежду женщины, волосы и крючковатый нос – в точности как у старых ведьм, – они выглядели совершенно одинаково. Мужчина, приличия ради, не забывал про вежливость, старуха же состроила такое лицо, будто разговаривала со скотом, и выплюнула:

– Вставай и принимайся за работу, маленький негодник!

Парень наполнил живот густым, пересоленным супом с несколькими кусками чёрствого хлеба и отправился на кладбище. Он смирился с палящим солнцем над головой и продолжил копать могилу для будущего трупа.

С того момента, как с его глаз сняли повязку – другими словами, с момента, как он понял, что его отправили на кладбище, – у парня появилось смутное предчувствие, что он разделит судьбу здешних «обитателей». Так или иначе, эта напряжённая работа его устраивала. Она была привычной. Всё-таки рытьё ям и окопов входило в основные обязанности пехоты.

…интересно, сколько трупов убирали с передовой во времена рыцарей. После промышленной революции, когда огнестрельное оружие стало быстро развиваться, рыцари, копейщики и лучники оказались не у дел. С тех пор как всех пехотинцев вооружили новым типом вооружения, производство которого поставили на поток, возникла необходимость как-то защищать тела бойцов от града пуль. Поэтому солдаты стали рассредоточиваться по полю боя… и, с лопатой в руках, рыть окопы. Так и появились «боевые кроты».

Раскопав наконец камень размером с голову, парень от души обругал толстые корни у его ног. Одновременно он беззвучно воззвал к человеческим костям, погребённым здесь в неведении от всех. Не важно, где бы они не находились: в пустыне, на гладкой равнине, окраине леса или же заброшенном пшеничном поле, я прошу за моих товарищей, где бы они ни были…молю, пусть они копают дальше.

Некогда он радовался, что выданная ему лопата военного образца составляла в длину его руку. Его тело привыкло к этому. Для парня ни потница22
  Раздражение кожи, развивающееся вследствие повышенного потоотделения и замедленного испарения пота.


[Закрыть], появившаяся под ошейником, ни прядь волос, выгоревшая под прямыми солнечными лучами на затылке, – не были так неприятны, как выданная стариком слишком короткая лопата.

Такая большая яма явно предназначена не для одного человека.

Юноша немного передохнул и посмотрел на проделанную работу. Он должен вырыть яму, но выходила она настолько большой, что могла вместить в себя небольшой домик.

– Чтобы похоронить в ней сморщившийся человеческий труп, не понадобилась бы и десятая часть. Может, они собираются использовать огромный гроб? – пробормотал он.

А раз уж это место называли «Братской могилой», парень гадал, сколько людей за раз они планируют похоронить.

После крупного сражения поступит много трупов… Его привезли сюда именно поэтому?

Ну, как бы они ни хотели использовать эти ямы, меня это не касается.

Ему нужно было поразмыслить над кое-чем ещё. И многое выяснить.

После его приезда прошло уже три дня, и всё, о чём он мог думать во время работы, это о побеге. Удивительно, но юноша был единственным, кто работал здесь.

Его надзиратель… Нет, хоть казалось, что парень под наблюдением 24 часа в сутки, иногда Дарибедору все-таки приходилось заняться чем-то другим. И тогда не оставалось никого, кто бы знал, где находится их подопечный-каторжник. Если бы парню удалось спрятаться, смог бы он избежать дурацкого существования гробокопателя? Впрочем, если у него не получится сбежать отсюда, то всю оставшуюся жизнь он потратит на принудительную работу в качестве «Каторжника 5722».

– Не смешно, – бормотал юноша снова и снова, пока копал.

Все это совсем не смешно. Я должен выбраться отсюда. Из этого мрачного, угнетающего места…

По сравнению с обычными оковами и тюремными решётками, которые он повидал за время заключения, слабые ограничения в Братской могиле предоставляли хорошую возможность для побега. Сначала бы он как-нибудь улизнул отсюда. Затем взял новое имя, стал бы другим человеком и начал всё сначала, обосновавшись там, где его не достанут военные или полиция…

Пока парень трудился, думая только о побеге, третий день его работы превратился в ночь. После захода солнца кладбище выглядело особенно жутко. В щели загнивающего хлева задувал промозглый ветер. Юноша сомневался, что у кого-нибудь в особняке появится мысль одолжить ему что-то вроде лампы или свечи. Всякий раз, как облака заслоняли луну и звёзды, хлев окутывала кромешная тьма. Ощущения были точно такие же, как когда его глаза закрывала повязка. Оставалось только сильнее натянуть одеяло. Чёрт, даже заснуть в первую ночь было трудно и, если признаться… страшно.

Приведений здесь нет. Умом он понимал это.

Однако непроглядная темнота, разбавляемая лишь скрипом старых дверных петель и жутким свистом задувающего в щели ветра, навевала мысли о том, что в любой момент кто-то может нежданно заглянуть к нему на огонёк.

Если бы парень вскочил и открыл глаза, то никого бы не увидел. Но навязчивые мысли возвращались снова и снова... и он начал сомневаться: не верит ли он, на самом деле, в существование привидений или духов, вышедших из своих прежних тел.

Ну, по крайней мере, в этом месте не возникнет проблем со скорбящими трупами.

Хотя он был напуган, через два дня выяснилось, что его страхи оказались лишь пустой тратой времени.

К счастью, (или к сожалению, он точно не знал) на третью ночь небо было безоблачным, а луна светила ярко. Так ярко, что он мог разглядеть свои пальцы на ногах – идеальная ночь для прогулки.

Парень поднялся с постели из соломы и газет. Пока он стоял и осматривался, чёрный пёс, как обычно развалившийся на полу у входа в загон, смотрел на него.

– Я просто решил помочиться. Ты ведь не ходишь под себя? – сказал юноша, слегка махнув рукой. Затем пёс вышел из хлева, а парень пошёл следом.

Этот учтивый, хоть и жуткий на вид, пёс, кажется, понимает, что я говорю.

Это напомнило ему о двух больших проблемах, связанных с побегом.

Ошейник и… этот пёс.

Что бы юноша ни делал, чёрный пёс по кличке Дефен всегда наблюдал за ним. И даже когда он был вне поле зрения пса – всё равно ощущал себя под его надзором. Когда парень пытался куда-то пойти, рано или поздно Дефен оказывался за его спиной.

– Вы ни в коем случае не должны помышлять о побеге, – в первый день сказал ему Дарибедор. – Дефен – отличный смотритель кладбища. Также он бесподобный охотничий пёс. За свои клыки и нюх он заслуживает звание лучшего тюремщика.

Пёс – надзиратель? – Сначала юноша не верил в это, но…

Уже третий день пёс отлично выполнял свою задачу. В недалёком прошлом люди часто сталкивались со стаями гончих, и было сложно выйти из подобных передряг без увечий. Хотя парень и не знал, как пёс отреагировал бы на внезапный удар лопатой по голове, это не имело значения – тот всегда держался на расстоянии.

Было бы неплохо, потеряй Дефен бдительность во время кормёжки. Однако, даже если бы парень выбросил свои хлебные объедки, чтобы обмануть пса, тот всё равно выследил бы его по запаху.

Немного успокоившись, он решил пока не возвращаться в хлев. Вместо этого юноша бесцельно бродил вдоль ограды поместья. Он неохотно направился в сторону кладбища. Даже шелест листьев на ветру раздражал его.

Ничего ведь этой ночью не появится, правда? Например, безногий мужик или ещё что-нибудь этакое.

Даже если он и решил отложить побег, нужно было узнать, как выглядит кладбище ночью. При ночном побеге ему нужно будет пересечь незнакомый тёмный лес, в каком бы направлении парень ни собрался двигаться… а это подлинное самоубийство. Предположим, что он сможет пройти какое-то расстояние по ночному лесу, но уверенности, что получится добраться хотя бы до ближайшего города, у него не было. Предположим, он наткнётся на следы шин, которые по слепой удаче будут вести в правильном направлением, но в итоге всё равно придётся двигаться вдоль дороги. Стоило облегчить себе задачу и сразу выйти на неё, а для этого достаточно было пройти сквозь кладбище – вниз, к выходу.

Всё хорошо. Здесь нет никаких призраков. Кроме того, не испугался ли я намного больше тогда, под прицелом орудийной башни?

После этой мысли, проскользнувшей в голове, парень размеренно зашагал, как когда на его глазах была повязка, и ступил на территорию кладбища. Бесчисленные надгробия, омываемые лунным светом, отражали голубое сияние, которое выделялось среди темноты. А нынешний цвет старых камней напоминал ему о костях.

Он планировал изучить все закоулки, входы и выходы на кладбище, но в такой темноте оно казалось ему бескрайним. В какую сторону ни посмотри, он видел одинаковые надгробия, разбросанные на фоне густого, чёрного леса вдали. И так как его водили в различных направлениях, пока он оставался с завязанными глазами, парень уверился, что не сможет найти дорогу обратно к ночлегу. И как бы странно это ни звучало, но чёрный пёс, идущий по пятам, успокаивал его.