Текст книги "Поэты ночи (СИ)"

Автор книги: Эндж Элиос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Поэты ночи

Вдали черно-красные паруса «Ночи» казались крыльями мифической птицы. Корабль наконец ушёл в море.

Восемь дней подряд Рейсена приходила на Орлиный утес, чтобы следить за пришвартованным кораблем, но паруса всё не распускались. Вероятно, капитан Атилакс до последнего отказывался верить, что она погибла. Он ждал восемь дней, но всё-таки сдался.

«Ночь» следовала на юг, в бесконечные просторы Платинового моря, на встречу бурям. Через пару десятков дней они прибудут в Молфат чтобы продолжить общее дело «союза серого восстания[1]». Трагическая выходка Рейсены стоила союзу несколько жизней самых преданных бойцов и срыва всех возможных сроков, но она нашла в этом малый повод для оптимизма.

По уверениям проверенных источников, Котар вышел на след повстанцев и немедля уплыл в Молфат. Его спешка при всех проволочках «Ночи» сможет спасти весь замысел от цепкой хватки королевского шпиона.

Какие пути ждут Рейсену не знал никто, её будущее укрывали тени.

Вытерев одинокую слезу, она поправила бинты на груди. Крест оставленный Котаром всё никак не хотел заживать, хотя странный кошмар по имени Иедэ уверял, что рана не опасна. Скорее всего донимали не порезы, а воспоминания, при чем не только о катастрофе на борту «Морского меча».

Рейсена вспоминала заигрывающую улыбку Дестена. Слышала забавный акцент Варгаро. Видела заботливые глаза сурового капитана Атилакса. Ощущала морской бриз и тепло южного солнца. Но рана на спине будто перекрещивала каждое воспоминание острыми вспышками боли.

Корабль, который десять лет служил для нее домом превратился в едва заметную точку на нефритовом полотне. Пора возвращаться в Занзарин к надоедливому рыжему эльфу, который последних пару дней для неё хуже няньки.

Тёмные эльфы не ставят надгробий на могилы. Они кладут плиту, а рядом с ней садят цветок трёхшипника. Как правило это очень агрессивное растение оплетает камень и живёт вокруг него вечно, но иногда багровое соцветие просто не приживается. За поверием это значит, что усопший забрал цветок себе чтобы откупиться им от Вемхет. Если всевидящая отпустит, безмятежный призрак сможет навсегда оставить свою службу и попасть в мир по другую сторону луны.

Кошмары служат Вемхет с детства поэтому им приносят расцветший цветок. На одной из таких могил собралось уже пятнадцать мрачных символов. Небывалое количество, некоторые даже стали терять первые лепестки.

– Давай дальше я сам, – вдали послышался голос Кай’Лера. Медленным шагом он подошел к плите и положил багровый цветок к пятнадцати остальным. – Привет, Ваэль. Как ты?

– Лучше, чем многие другие, – Ваэль ответил, рассматривая холодную поверхность черного камня. Глубокий порез на брови и губе всё ещё ныл, но гораздо сильнее доводило чувство вины при виде могилы Дриора.

– Откуда у него столько трёхшипника?

– Один от меня, где-то шесть от остальных шиори. И восемь от Идис – это его невеста. Хидо говорил, что она приходит сюда каждый день.

– Грустно звучит, прям как в песнях про любовь. И ты всё еще винишь себя?

– Если бы не мое честолюбие он остался бы жив. Если бы не моя параноидальная настойчивость приют кошмаров не сгорел бы дотла. Так что да, я виню себя, Кэл.

– Слушай, пока ты шесть дней валялся в отключке, мне приходилось уводить малолетнюю девчонку от всякой малодушной глупости. Удалось с трудом так что хоть ты держись как полагается твоему роду. Свою цену за свои ошибки ты заплатил и остался жить, а значит сможешь еще и отплатить тем, кто задолжал тебе.

Ваэль сжал кулаки, но всё-таки понимал, что Кай’Лер прав. Два тяжелых выдоха и самообладание вернулось к нему.

– Хорошо. Дай мне еще минуту.

– Догоняй.

Ваэль достал из сумки портрет, на который ушла вся ночь. Как только он положил его под багровые цветы, легкий ветер сдул опавшие лепестки прямо ему под ноги.

– Прощай.

Горькое слово принадлежало не только Дриору. Ваэль прощался со своим прошлым.

По дороге в Занзарин его переполняли мечты о славном будущем. Решительный путь к лидерству в местной гильдии, подъем к титулу наставника, затем лавры в совете мастеров, а там и до великого мастера недалеко. Ему казалось он всего этого заслуживает. На деле же он принес только разрушение.

А как он выжил? Едва потеряв сознание его тут же подобрали Хидо с Иедэ и спасли от отравления. Ваэль, будучи законченным эгоистом, получил ещё одни шанс на жизнь, только потому что другие оказались не столь эгоистичны.

Вчера они отправились домой в Вемхетен. Хидо, Иедэ и другие получат новые места службы. Тарсар признался в своей зависимости шторм-штилем и сознался, что хотел подставить Ваэля убийством Томеранского офицера при этом немного подзаработав на наркотик. К его чести, можно засчитать, что он сам сдался в плен собратьям и поклялся перед ними что предстанет пред судом великих мастеров и понесет наказание за свои слабости.

Ваэль решил, что тот позор, которым он очернил мастера Ассара простить невозможно и сбежал от своего прошлого, пока сам не понимая куда.

Он взглянул на Кай’Лера и девушку рядом. Вот она – главная добыча безумного охотника, а ему нет никакого дела. Впрочем, Кэл прав – настоящая охота ещё впереди.

Ваэль догнал друга и незнакомку, при этом повыше задрав ворот куртки. Вольный ветер толкал их в спины, подальше от немых надгробий.

Бард тихо перебирал струны лютни, словно только репетировал перед выступлением. Ваэль этому и рад, ничего не мешало собраться с мыслями. Рейсена наоборот, завороженно слушала мелодичные переливы. Один Кай’Лер совершенно не замечал музыканта.

Трём гостям принесли по бокалу прилично дорогого вина. Кай’Лер угощал на последние.

– У кого-то, возможно, тост завалялся? А то мне красивое слово на язык не скачет пока рядом полный бокал.

Кошмар и девушка молча сделали по глотку. Эльф разочаровано присоединился.

Ваэлю вино понравилось. Кай’Лер находил его сильно терпким. Рейсена узнала южный сорт винограда, к которому так привыкла.

Угрюмое молчание, вопреки общим ожиданиям, разбавил Ваэль:

– Кэл, ты забыл, как нужно умываться?

– Что? А ты за это? – Кай’Лер указал на черную полосу вдоль глаз. – Меня, когда Жаркон у себя на складе присадил, то глаза меня какой-то тряпкой связал, а оно зараза в чем-то таком вымазано было что я день не мог с ним сладить. Ну не так чтобы день, но с трёх раз не смылось точно, вот я и забыл думать про то. Пошёл гулять по Занзарину, приметил вполне сносную мадам, а она приметила мой дурноватый камуфляж. Я и ляпнул мол служил в «Маронтонских листьях» с тех пор не свожу. Воспоминание о войне, все дела. И отбоя от барышень таки нет.

– Когда «Маронтонские листья» участвовали в войне, тебе было шесть лет, – подметила Рейсена.

– А откуда молодым девкам Занзарина за такое знать? Правильно – неоткуда. Я и пользуюсь.

– Ты неисправим. Чем тебе дочь Остига не понравилась? – вновь бурчал Ваэль.

– Вот в том и дело, что она мне понравилась, – Кай’Лер посильнее пригубил из бокала и немедленно обратился к Рейсене. – Ты, кажется, что-то хотела от нашего зануды.

Девушка отвлеклась от спокойной музыки и заметно стушевалась.

– Да…у меня немного странная просьба. Я хочу научится убивать. Там, на «Морском мече», ты расправлялся с людьми Котара словно они всего лишь куклы. Я хочу уметь так же.

Ваэль ожидал чего-то в этом духе.

– Не получится.

– Но почему?

– Изначально мы стаём шиори не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы служить. Лишение жизни не цель, а средство, к которому нас готовят с малого возраста. Мы холодны и терпеливы, а тобой движет пламя мести.

– Так что это значит, ты простишь Котару смерть друга? Ты простишь ему сожженный приют? И тебе всё равно сколько еще невинных погибнет от рук его прихвостней?

– Кровожадность – путь к гибели, как в бою, так и в жизни. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше. Но я никому ничего прощать не собираюсь.

– То есть ты всё-таки найдешь и убьешь эту тварь? – её злило что кошмар никогда не смотрит в глаза.

– Нет, я не стану безрассудно гнаться за ним ради слепой мести, как это делала ты. И вот ещё, – Ваэль бросил Рейсене черную монету. – Ты знаешь, что с этим делать.

Девушка вертела в руках варимантис медленно осознавая, что именно получила в подарок.

– Спасибо, – она крепко сжала печать в руке. – А что с моим обучением?

– Максиму о кровожадности можешь считать своим первым уроком.

Рейсена не успела ответить. Радостным криком её перебил Кай’Лер:

– Вот так, так! Наш Ваэль теперь не гордый одинокий ястреб или я чего-то не понимаю?

– Успокойся, Кэл.

– Успокойся? Ты только что подпустил к себе кого-то кроме собственной кривой тени и просишь успокоиться? Да у меня такой тост созрел, ты только не думай перебивать! Итак, – Кай’Лер встал с занесенным в руке бокалом, – я предлагаю выпить за нас! За нашу стаю, племя, банду или как вам угодно, это не важно. Важно, что вместе мы сможем…да что сможем, просто обязаны войти в историю! Знаете, как в народных былинах есть морские легенды, городские легенды или там рыцарские легенды? Так вот мы станет легендами ночи!

– И как же нас прозовут? – с ироничным смешком спросила Рейсена.

Кай’Лер защелкал пальцами и блуждал по таверне растерянными глазами. В тот миг, когда его взгляд застыл на одиноком барде, на лице воцарилась самодовольная улыбка.

– Поэты ночи!

– Какой бред, – пробурчал Ваэль.

– А мне нравится! – будто ему назло ёрничала Рейсена.

– Не обращай внимания на этого репейника, он как обычно думает, что я блажь пьяную несу, хотя на деле я клятый гений! Вот смотрите, у каждого из нас свои таланты. Лихие приключения не без юмора или любовная поэзия с интимными нотками это ко мне! Наш угрюмый друг таки бесподобный лирический герой, а также мастер эпитафий и прочего мрака. А ты дорогуша, пока что трагикомедия, но с явной перспективой эпичности, драмы и безмерного накала страстей! Так что предлагаю выпить за поэтов ночи, – Кай’Лер протянул бокал к друзьям.

Рейсена воодушевленно схватила свой. Ваэль застыл в раздумьях.

Притих последний аккорд грустной оды, на смену которой трещали дрова в камине. Всё внимание досталось задумчивому кошмару.

– И за их легендарную балладу, – Ваэль не смог сдержать улыбки, когда протянул свой бокал для торжественного чоканья.

– Ура! – в один голос ответили Кай’Лер и Рейсена.

Бард завел мелодию поживее. Шустрые ноты знаменитого «Лунного пути» пригласили на танец всех желающих отвлечься от хмельных бесед и мирной скуки.

Лишь трое гостей с укромного столика в дальнем углу не покидали своих мест до самого утра. Поэты ночи вместе грезили о славном будущем.

[1] На тот момент союз серого восстания являлся подпольной партизанской организацией, которая вела диверсионные действия на территории южных владений Томерайна.