Текст книги "Снэк (ЛП)"

Автор книги: Эмми Бертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 16: 2014 – Утро после СВИДАНИЯ

Я просыпаюсь в той же позе, в которой заснула, прижавшись к Снэку. Я только смотрю на него, чтобы не разбудить. Он прекрасен. Он всегда был таким. Даже когда я была ужасно зла на него или разочарована. Для меня он всегда был самым великолепным из всех, кого я когда-либо знала. Я изо всех сил пыталась вытеснить эту реальность из своего сознания, но теперь, когда мы были вместе, по-настоящему вместе, отрицать это больше невозможно. Я навсегда влюблена в Маркуса Кристофера Снэкенберга. Я отрываю взгляд от его пухлых губ, чтобы рассмотреть линию подбородка, а затем опускаю глаза на его крепкую грудь. Я могу пялиться на него весь день.

Было все еще темно, немного лунного и уличного света проникало через большое окно в столовой и падал на пол перед кроватью. Света как раз достаточно, чтобы увидеть силуэт всего чердака. Я удивляюсь, почему я не сплю, и вскоре понимаю, что у меня пересохло во рту. Я несколько раз облизываю губы, но это не помогает. Мне нужно выпить воды.

Я отталкиваюсь от него так аккуратно, как только могу, чувствуя прохладу, находясь вдали от тепла его тела. Несмотря на то, что я голая, я не надеваю футболку, и не могу взять простыню, так как она запуталась вокруг ног Снэка. Я просто возьму немного воды и проскользну обратно в постель рядом со своим… Кто он для меня теперь?

Я пробираюсь на кухню и открываю дверцу холодильника так тихо, как только могу. Когда я поворачиваюсь назад и выхожу из-за острова, вижу, что Снэк проснулся. Он приподнялся на кровати и наблюдает за мной. И прикусил губу.

Стоя голышом посреди открытого пространства, я чувствую себя неуверенно. Я поднимаю бутылку с водой, которую достала из холодильника.

– Хочешь немного?

– Нет. – Голос Снэка хриплый ото сна и, надеюсь, от желания. – Я хочу посмотреть на тебя. Не двигайся.

Я останавливаюсь. Взгляд Снэка заставляет мою кожу мгновенно покраснеть. Я поворачиваю голову, как будто то, что я не смотрю на него, заставит энергию, гудящую между нами, уменьшиться. Нет. Мои соски твердеют, и клянусь, что чувствую, как пламя горит от внутренней стороны моих бедер до самой сердцевины.

– Ты хоть представляешь, как потрясающе сейчас выглядишь? – Снэк рычит.

Я продолжаю смотреть в сторону. Я и раньше была обнаженной с мужчинами, но это никогда не сочеталось с эмоциями, которые я сейчас изо всех сил пытаюсь контролировать. Я могу только покачать головой, потому что комок в горле не позволяет мне говорить.

– Я представлял себе, что только что произошло, почти двадцать лет.

Я смеюсь и спрашиваю, прежде чем успеваю остановиться:

– Правда, ты думал об этом, когда был двенадцатилетним? – О чем я говорю? Каждый двенадцатилетний мальчик думает о сексе.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, он говорит:

– Я не имею в виду просто секс, а про то, что я представлял это с тобой. Больше похоже на то, когда мне было тринадцать лет, конечно после того, как я впервые поцеловал тебя. А потом все лето на Женевском озере. – Все еще приподнявшись на кровати, он тянется ко мне ладонью вверх. – Минни, я хочу, чтобы ты вернулась в мою постель.

Я медленно подхожу к нему и беру его за руку. В моем рту засуха усилилась еще больше, чем раньше, но не думаю, что вода – это то, что решит проблему. Есть кое-что другое, что я имею в виду, чтобы утолить свою нынешнюю жажду.

Снэк тянет меня к себе, но в последнюю минуту встает и поднимается мне навстречу. Его руки в моих волосах, его губы на моих веках, висках, щеках и, наконец, на моих губах. Он целует меня долгими, медленными движениями языка, от которых у меня перехватывает дыхание. Когда мы отрываемся, чтобы глотнуть воздуха, он убирает руки с моих волос, чтобы обхватить мою челюсть, большие пальцы касаются моего подбородка.

– Итак, мне нужно знать… Пока мы были… вместе. Может быть, ты думала… о ком-то другом?

– Что? – Я пищу. – Нет!

Снэк криво ухмыляется мне.

– Может быть, высокий темноволосый незнакомец? А? Позволь дать подсказку. – Одна из рук Снэка ложится мне на спину, а другая скользит от моей челюсти к груди и широко расставляет пальцы над моей грудью. Мое тело полностью зажато между его руками и находится под его контролем. Он откидывает меня на кровать и начинает напевать тему из «Дарта Вейдера».

Я поднимаю голову и хихикаю.

– О Боже, ты знаешь? Когда ты узнал?

– О, конечно, я знал. Я понял это сразу после того, как вручил тебе ту зубную щетку. Я слышал, как она жужжала, и Джон Уильямс регулярно играл в твоей спальне после того дня.

– Ты серьезно?

– Да. Было жарко.

Я наклоняю голову и улыбаюсь ему в ответ, хотя уверена, что сильно краснею.

– Спасибо.

– Ладно. Будь тихой. Расслабься. Позволь показать, насколько я лучше вибрирующей зубной щетки.

Снэк толкает меня назад еще сильнее. Моя голова свисает с кровати, и я вижу наше совместное отражение в зеркале на другом конце комнаты. Он оставляет след из медленных глубоких поцелуев от моей ключицы и вниз между грудей. Он разминает обе, а затем щиплет и без того чувствительные соски.

Его рот поглощает мое тело, пробуя и посасывая мою кожу, пока не достигает вершины моих бедер, пульсирующих от желания. Борода Снэка щекочет и царапает внутреннюю поверхность моих бедер и вдоль моего холмика, пока он не опускает голову дальше и не лижет мой клитор, прежде чем мощно пососать и начать вырисовывать алфавит своим языком. Я крепко зажмуриваю глаза, чтобы справиться с непреодолимым напряжением внутри. Я пытаюсь принять все это во внимание. Он физически удерживает меня, хватая за бедра, чтобы остановить мои движения. О! Он. Нет. Остановился. Завибрировал. Нет, пока я не кончаю яростно и не запускаю руки в его волосы, чтобы удержать его рядом.

Когда я позволяю ему уйти, он смотрит на меня снизу вверх. Его волосы и борода выглядят как у эвока, пробудившегося от глубокого сна.

Я качаю головой.

– Вау, это было… лучше, чем зубная щетка.

– Тебе лучше поверить в это, юный падаван.

Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу.

– И ты привёл в порядок свой жаргон по Звездным Войнам. Очень сексуально.

– За последние несколько лет я взял за правило смотреть все фильмы.

– Почему?

– Я знал, как это важно для тебя. Наблюдая за ними, я чувствовал себя ближе к тебе, даже когда мы не были вместе.

Снэк ползет вверх по моему телу и молниеносным движением усаживает меня себе на ноги, оседлав его. Мы оба поворачиваем головы направо и смотрим друг на друга из наших отражений в зеркале.

– Посмотри, как хорошо мы подходим друг другу, – комментирует Снэк.

Я напеваю.

– Угу. – Я опускаю голову к изгибу его шеи, чтобы вдохнуть его восхитительный аромат. В нем есть что-то пряное, похожее на запах корицы в кафе.

Раскачивать мой уже мокрый центр против его настойчивой твердости недостаточно. Я хочу его. Сейчас.

– Боже, Мин. – Он рычит мне в волосы, его руки лежат на моей спине, прижимая нас друг к другу. Его рот, кажется, везде. – Я думаю, что мне всегда нужно зеркало, когда я занимаюсь с тобой любовью. Клянусь, я получаю удовольствие, просто наблюдая, как ты двигаешься на мне!

– Держу пари, было бы еще лучше, если бы ты был во мне.

Это простое приглашение вызывает огненную бурю. Сильная рука Снэка обхватывает меня за талию и быстро поднимает, а затем так же быстро он оказывается во мне. Я вскрикиваю от внезапной полноты, но продолжаю наклонять и отпускать свой таз, изо всех сил стараясь вобрать в себя как можно больше его большого члена.

– Минни, положи руки за голову.

Команда Снэка настолько прямолинейна, что я отвечаю без промедления. Затем он ложится на спину, но продолжает водить рукой по моему телу от груди, по животу, а затем вниз, туда, где мы соединены. Там он останавливается и обоими большими пальцами проводит медленные круги по моему клитору, один большой палец следует за другим в бесконечном круговороте. Мой центр сжимает его твердость, а затем сотрясается в конвульсиях, что заставляет его толкаться вверх и внутрь с еще большей страстью. Достигнув своего пика, Снэк кончает за мной. Я запрокидываю голову и выкрикиваю его имя, когда он еще крепче сжимает мои бедра и глубоко погружается в меня.

Тяжело дыша, он говорит:

– Я никогда ни с кем не подходил так идеально. И почти уверен, что ты тоже.

– Ты прав. Я тоже.

Снэк выходит из меня, приподнимая меня, а затем садится. Мы в середине кровати, я на нем. Лицом к лицу. Полностью обнаженная и открытая.

– Минни, могу я тебе кое-что сказать?

Я смеюсь. Мы только что занимались захватывающей любовью, и он спрашивает, может ли он мне что-нибудь сказать?

– Конечно! Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Снэк выглядит задумчиво.

– Я был так связан с тобой в течение двадцати шести лет. Я знаю, что активно отталкивал тебя, когда ты уехала в колледж, и даже после этого, но я никогда не мог отпустить тебя.

У меня отвисает челюсть.

– Что значит «оттолкнул меня»? Ты сказал, что скучал по Шарлотте. Ты сказал…

Он опускает голову так, что его лоб оказывается на моем плече, его губы касаются моей ключицы.

– Я солгал, – признается Снэк. – Знаешь, почему мы никогда не занимались любовью в старших классах? Знаешь, почему я затеял с тобой ссору прямо перед твоим отъездом в Миддлбери?

Замешательство – единственное слово, обозначающее этот момент. Он сказал мне, что скучает по Шарлотте, чтобы оттолкнуть меня. Он сказал, что специально затеял со мной эту ссору. Я качаю головой.

– Нет, я не знаю почему. Нет, не могу поверить, что это то, что держало нас порознь.

– Сначала это был Клип. Все то, что он сказал мне до того, как мы начали встречаться. Все его предупреждения остались со мной, но на самом деле это был просто… откровенный страх. Страх потерять тебя. В конце концов, мой страх по-настоящему потерять тебя привел в ту минуту, когда тебя приняли в колледж.

– О, Боже мой. – Я подношу обе руки к голове и качаю ею взад-вперед. Что я слышу? – Кажется, я начинаю понимать. Для тебя, если мы никогда не расстанемся, ты никогда не сможешь потерять меня. Если бы ты никогда не брал на себя обязательств передо мной или даже рисковал не выполнить их, ты не смог бы потерять меня.

– Вот именно.

Это было извращенное, нелогичное мышление, но все это было слишком по-человечески. Полагаю, в каком-то смысле я сделала то же самое. Я никогда не связывала себя обязательствами ни с кем и ни с чем надолго. Все это потраченное впустую время вдали друг от друга, но опять же, он все еще заботится обо мне. Он никогда не переставал заботиться обо мне. Точно так же, как я никогда не могла избавиться от него. Меня больше не смущает то, что я чувствую. Я выпрямляюсь и тычу пальцем в его великолепную грудь.

– Во-первых, никогда больше не слушай моего глупого брата.

Снэк кивает и поднимает руку, как будто принимает присягу.

– Не буду.

– Во-вторых, думаю, что понимаю. Я тоже боялась потерять тебя. Однажды я уже потеряла тебя из-за Шарлотты. А потом вернула обратно. Но когда мы расстались…

– Мы никогда не расставались. Я никогда не произносил этих слов. Как ты думаешь, почему я писал ННР на каждой рождественской открытке, которую посылал тебе?

Мне всегда было интересно, что это такое. Почему на каждой рождественской открытке, на чем угодно, что я когда-либо получала от него, были буквы ННР. ННР имел в виду Никогда. Не. Расстанемся.

– Как я и сказала… когда мы расстались… У меня было разбито сердце, потому что я потеряла своего парня и лучшего друга. Но я выжила. Действительно, чего я ожидала? Что мы поженимся в восемнадцать? Что мы будем ждать друг друга четыре года во время учебы в колледже? Что мы оба откажемся от образования нашей мечты только для того, чтобы пойти в один колледж и быть вместе? Нет, моя рациональная сторона понимала. Я пережила потерю своего парня, хотя часто тосковала по тебе. Эта мечта действительно развалилась, когда я подумала, что у меня есть еще один шанс, но вместо этого я оказалась свидетелем того, как ты женился на Меган.

– Ты была там? На свадьбе? – Я киваю.

– Я не знал. Мне жаль.

Я меняю тему. Углубляться в эмоции, которые я испытывала во время его свадьбы с Меган, – это не то что, я хочу вспоминать прямо сейчас.

– Я скучала по тебе, Снэк. Я скучала по своему лучшему другу.

Он запускает руки в мои волосы и прижимается лбом к моему. Его глаза закрываются, как будто он молится.

– Он прямо здесь. Твой лучший друг. Твой парень. Называй меня как хочешь, Минни. Я буду тем, кем ты захочешь.

– Я просто хочу, чтобы ты был со мной, – говорю я, прежде чем снова завладеть им своими губами, руками, телом.

Глава 17: 2005 – Жених

Снэк позвонил на следующий день после встречи выпускников. Через миллисекунду после нажатия кнопки разговора я переключаю его на голосовую почту. Я очень рада, что не стала с ним говорить, потому что его сообщение сломало меня. Я была спасена от того, что он не услышал боль, которая наверняка была бы в моем голосе после его слов: «Мы с Меган снова вместе. Она, эм… Нет другого способа сказать это, Минни. Меган беременна. Я не знал, когда мы расстались. Она нашла меня прошлой ночью, потому что боялась потерять ребенка…». Я стерла его, не прослушав остальную часть сообщения.

Свадьба Снэка и Меган состоялась через месяц после нашей встречи. Сказать, что это было слишком быстро, было бы преуменьшением. Многие из приглашенных постарше, вероятно, пребывали в блаженном неведении о причине поспешного бракосочетания. Меган была на девятой неделе беременности.

Я получила свое приглашение и, после борьбы с моим первоначальным желанием порвать его или сжечь нераспечатанным, повесила его на холодильник в крошечной однокомнатной квартире на Бельмонте, в которой жила в то время. Я смотрела на него каждый день. Снэк был полностью потерян для меня. Вся надежда на наше будущее была потеряна навсегда. Мне нужно было решить, хочу ли я стать свидетелем этого или пойти в один или два моих любимых дайв-бара в Норт-Холстеде, чтобы выпить в этот день вместо того, чтобы тащить свою несчастную задницу в Болингбрук на «Благословенное событие». Я никогда не ОТВЕЧАЮ НА ПРИГЛАШЕНИЕ.

В последнюю минуту я решаю пойти. От меня не ускользает ирония того, что свадьба проходит в церкви Святого Бенедикта, поэтому я чувствую себя полной предательницей своего сердца.

Я жду на другой стороне улицы, наблюдаю, как входят последние гости, и прокрадываюсь внутрь через дверь сбоку от церкви. Я слышу, как играет органная музыка, пока пробираюсь через несколько пустых классов воскресной школы и поднимаюсь по лестнице, ведущей в заднюю часть церкви.

К счастью, здесь есть дверь у бокового прохода, через которую я могу проскользнуть внутрь. Все взгляды устремлены на невесту, когда она идет по центральному проходу. Никто не замечает цыпочку, одетую во все черное, в задней части церкви, прячущуюся за колонной. Никто, кроме Адама Питерсона. Мое злополучное свидание на выпускном.

– Привет, Купер, – шепчет Адам, приближаясь. – Черный на свадьбу, да? Классно.

– Да, мне действительно следует перестать черпать вдохновение для своего стиля у Дарта Вейдера.

– Я думаю, ты выглядишь великолепно.

Я заставляю его замолчать, а затем быстро наклоняю голову в сторону передней части церкви, показывая ему, чтобы он заткнулся и слушал. Я не хочу его слушать, что бы он еще ни хотел мне сказать.

Из своего укрытия я могу разглядеть затылки моего отца и Колетт. Рыжая копна волос Сида была пылающим пятном. И мой слишком красивый для старшего брата Клип, стоял рядом со Снэком. Лучший друг. Я тихо хихикаю, думая про себя: «Шафер, который прижмет к ногтю каждую подружку невесты в поле зрения».

Клянусь, я дышу не чаще трех раз в течение следующих двадцати минут, наблюдая, как единственный мужчина, которого я когда-либо любила, женится на другой. На самом деле, это супружеский эквивалент того, чтобы подшучивать над несчастным случаем со смертельным исходом на шоссе. Это вызывает у меня тошноту и головокружение. Я уже сожалею о своем решении прийти на эту церемонию.

Снэк целует свою невесту.

Пастор объявляет:

– Дамы и господа, позвольте мне представить мистера и миссис Маркус Снэкенберг. – Прихожане разражаются аплодисментами.

С этими словами я поворачиваюсь к Адаму.

– Давай убираться отсюда к чертовой матери. – Я думаю, мне лучше произнести слово на букву «ч» по буквам, так как я в церкви и все такое.

В тот день я не осталась, чтобы поговорить ни с отцом, ни с Сидом, ни с Клипом, ни с кем-либо, кроме Адама. Я почти уверена, что больше никто меня там не видел. Что касается свадьбы Снэка – меня там никогда не было.

Мы с Адамом запрыгиваем в его Тойоту Короллу и мчимся день и ночь напролет обратно в Даунерс-Гроув. Мы покупаем пятый Jack Daniel's просто потому, что я хочу напиться, а Адаму надоело ходить на свадьбы, так что это такая же веская причина, как и любая другая, присоединиться к моей вечеринке жалости.

Пока Снэк, его новая невеста и остальная часть моей семьи веселились в местном загородном клубе, я сидела на корточках в три часа прекрасного осеннего субботнего дня в дерьмовой маленькой квартирке Адама над сигарным магазином в центре Вашингтона. Адам поступил в Иллинойский университет и окончил его, но по-настоящему так и не покинул Даунерс-Гроув. На самом деле, сейчас он писатель, репортер и фотограф в местной газете Suburban Life, которая документирует все, что происходит в западных пригородах Чикаго. Когда он сказал мне об этом, он также сообщил, что нам придется придумать какую-нибудь чушь о свадьбе Снэкенберга, потому что он должен был подробно описать всю свадьбу и вечеринку для газеты. С его стороны было мило добавить, что он предпочел бы выпить со мной. Я согласилась помочь ему сфабриковать детали.

Со всей честностью я могу сообщить, что понятия не имела, сколько стаканов Джека я выпила в тот день. У меня было твердое намерение выпить несколько коктейлей с кока-колой, а затем сесть на поезд обратно в город. Все это вылетело в окно, когда Адам не упомянул, что у него дома нет кока-колы, и я решила, что это только замедлит столь необходимый процесс обезболивания.

Я сбрасываю туфли и поджимаю ноги под себя в углу футона Адама. Бутылка Джека в одной руке, стакан из-под виноградного желе Welch's в другой. Адам выбирает пластиковый мерный стаканчик в качестве бокала. Меня не удивляет, что вся посуда Адама состоит из банок, пластиковых стаканов из баров или какого-либо кухонного оборудования. Если бы он предложил мне поужинать, я почти уверена, что ела бы рамен из переоборудованного контейнера Cool Whip. На мгновение я задаюсь вопросом, почему я здесь, а не на торжественном свадебном приеме. Но только на мгновение. Я знаю, что никогда не смогла бы поддерживать вежливую беседу, не говоря уже о том, чтобы оставаться трезвой и удерживаться от рвоты, если бы мне пришлось смотреть первый танец Снэка с его невестой.

Чтобы избежать обсуждения свадьбы, мы с Адамом пьем с полудня до заката или до тех пор, пока не исчезает пятая бутылка. Или, если быть более точной, пока мы можем говорить.

– Ну, – бормочу я невнятно, пытаясь вытащить ноги из-под себя, – Черт возьми, я должна идти!

В ту минуту, когда мои ноги касаются пола, мои колени, а затем и лицо быстро присоединяются к ним, когда я падаю на деревянный пол.

– Черт! Мои ноги затекли! – Я заставляю себя взять под контроль свои конечности, больше напоминающие лапшу аль денте и поднимаюсь на четвереньки. Я очень некрасиво отталкиваюсь назад, пока не плюхаюсь на задницу, благодарная за то, что матрас поддерживает меня. Я начинаю хохотать, как сумасшедшая.

Адама забавляет то, как я падаю с футона, и он посмеивается. Он ползет, как пьяный, через всю квартиру, чтобы опуститься рядом со мной на пол.

– Минни, ты самая смешная и забавная цыпочка, которую я когда-либо знал.

– Забавная – это не то слово.

– К черту. Я писатель, ты писатель. У нас есть творческая лицензия. Забавная – это то слово. – Я кладу голову на плечо Адама и закрываю глаза. Он протягивает руку и гладит меня по щеке. Затем проводит большим пальцем по моей челюсти и поворачивает меня лицом к себе. Я чувствую, как его губы касаются моих, и немедленно открываю свои губы, позволяя Адаму поглотить меня. Это мило. Приятно, когда тебя целуют. Приятно быть оцепеневшей.

В разгар нашего поцелуя Адам хихикает.

– Не думаю, что на этот раз Снэк вломится и остановит нас, – говорит он, вспоминая наш сорванный сеанс поцелуев на выпускном вечере в журналистской комнате. Тот, который закончился тем, что я стала девушкой Снэка и, в конечном счете, несчастным случаем с Адамом и Шарлоттой.

Я согласна.

– Нет, я так не думаю. И думаю, что это нормально.

Я бросаюсь к Адаму, и он медленно кладет меня на пол.

Я чувствую себя так расслабленно, как будто пол поглощает меня. Все кружится, когда я закрываю глаза. Я больше не чувствую своих губ. Или Адама.

Где-то я слышу, как кто-то зовет меня по имени.

– Мин. Минни!

Я не могу открыть глаза. Они отекли. Я прикасаюсь языком к небу. Черт! Такое ощущение, что мне в рот нагадили кошки. На вкус примерно так же.

– Привет, Минни! Просыпайся.

– Что случилось?

– Не знаю. В одну минуту, клянусь, мы собирались переспать, а в следующую я уже сплю, наполовину на футоне, а ты лежишь на боку на полу в луже слюней.

Я могу только быть благодарна за то, что лужа слюны – это не рвота, потому что я бы не удивилась, если бы это оказалось так.

– Ну, это чертовски угнетает. Какая пустая трата хорошей выпивки.

– Ты действительно можешь сказать, что это была хорошая выпивка, если все, что мы сделали, это немного поцеловались, а потом потеряли сознание?

– Я думаю, что нет. Адам, не думаю, что это когда-нибудь случится. – Я вяло машу указательным пальцем взад и вперед между нами.

Адам кивает, признавая поражение.

– Я думаю, ты права, Мин. Лучше просто остаться друзьями… и собутыльниками.

Подражая движениям Адама прошлой ночью, мне удается доползти до ванной, каким-то образом взобраться на унитаз и пописать. Моя голова пульсирует, но я не позволю себе ныть по этому поводу, потому что, на самом деле, я заслуживаю эту боль. Я, во всех своих действиях отдавала себе отчет в том, что пригласила его, чтобы приглушить боль в моем сердце. На самом деле я должна быть благодарна ему. Это отвлечение помогло, хоть и на короткий срок.

В разгар увещевания накатывает проливная волна тошноты, и я отрываю свою голую задницу от унитаза и падаю на пол как раз вовремя, чтобы меня вырвало, выплескивая блевотину в унитаз. Брызги попадают мне в лицо и попадают в волосы.

У меня нет выбора, кроме как запрыгнуть в душ. Вода приятно ощущается на моем лице и в моих спутанных, скомканных, пропитанных рвотой волосах. Моя головная боль почти прошла. С порцией кофеина и картофелем фри из Макдональдса я была бы почти как новая к пяти часам вечера.

Адам готовит кофе, ожидая меня, когда я, наконец, выхожу из его ванной. У меня не было выбора, кроме как облачиться в костюм Лорда Ситхов, в котором я щеголяла на свадьбе.

Он протягивает мне кружку.

– Лучше?

– Меня вырвало.

Адам приподнимает бровь и ухмыляется.

– Я слышал.

– Прости. Я все убрала.

– Спасибо, наверное, это первый и последний раз, когда этот туалет когда-либо чистили.

Мой желудок сводит от этой мысли.

– Не говори мне этого, скорее всего, меня снова вырвет. – Я выпиваю чашку кофе, а затем еще одну, прежде чем объявить, что мне пора уходить.

Адам кладет руку мне на плечо.

– Минни, я серьезно. Мне бы не помешала помощь в истории со свадьбой. – Как бы мне ни было неприятно думать об этом еще хоть секунду, я обещала. Я знаю, что могу получить некоторые детали от Клипа и Сида, которые мы можем использовать для написания статьи.

– Позволь поговорить с моими братьями, и я напишу тебе вечером. Мне действительно пора домой. – Моя головная боль всерьез подумывает о возвращении. Я просто хочу быть несчастной и убитой в одиночестве в своей собственной постели.

– Давай я провожу тебя до поезда, – говорит Адам. Я уступаю.

***

Апартаменты Адама находятся за углом, в паре километров от железнодорожного вокзала и закусочных. Как только мы входим во внутренний двор, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на кафе. Мое любимое место в мире внезапно перестало быть таким уж любимым. Через окно Закусочной я вижу людей: моих людей. Моя семья и семья Снэка. И его новая семья – Меган. Должно быть, завтракают после свадьбы. Они стали очень популярными. Я должна знать, потому что я была на нескольких с тех пор, как началась «свадебная фаза» моей жизни – фаза, когда каждые два выходных месяца проходит чертова свадьба. Отвернувшись от празднества, я хватаю Адама за руку и тяну его, чтобы мы могли пойти на вокзал и скрыться из виду, но я опоздала.

Голос, который я знала большую часть своей жизни, доносится с другой стороны улицы.

– Минни! – Попалась! Моим младшим братом Сидом во время моей псевдо-позорной прогулки. Черт!

Я поворачиваюсь и машу рукой. Я уверена, что на моем лице написано ненужное чувство вины. Сид присвистывает.

– Чувиха, выглядишь дерьмово!

– Долгая ночь, – кратко объясняю я.

– Ты была в городе и никому не сказала? – Сид задает мне вопросы с оттенком гнева, который становится очевидным в его голосе. Я киваю. Он показывает большой палец на Адама. – С этим парнем?

– Этот парень – Адам. Он мой новый… партнер по сценарию, – говорю я, защищаясь.

Сид оттаскивает меня от Адама и шепчет мне на ухо:

– Ладно, ладно. Я видел тебя в окно. Хотел, чтобы ты проведала нас.

Я провожу рукой вверх и вниз по одной из рук Сида, заставляю себя улыбнуться, плотно сжав губы, и качаю головой.

– Сид, скажи ему, что я в порядке. Я всегда в порядке. Скажи ему, не забывать про рождественские открытки. Даже несмотря на то, что он теперь женат, он все еще может это делать.

Сид совершенно сбит с толку, когда я крепко обнимаю его.

– Что?

Я продолжаю держать его.

– Просто скажи ему это. Он поймет.

***

София Мари Снэкенберг родилась 22 мая 2006 года. В объявлении о рождении говорилось, что они собираются назвать ее Фифи. В нижнем углу были буквы ННР.