Текст книги "Снэк (ЛП)"
Автор книги: Эмми Бертон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Черт возьми, Генри! К черту его дурацкое предложение и его дурацкое, блядь, слишком запоздалое, недоделанное признание в любви.
Черт, Снэк! Почему он убежал? Если бы он просто остался и послушал, с Вуки все было бы в порядке!
Несмотря на то, что я злюсь на все и всех, в особенности я злюсь на себя. Все мои планы и мечты полетели к чертям. Я изменила Генри. Я солгала себе. И Вуки! Я так долго сосредотачивала столько энергии на Снэке и своей глупой безответной любви к нему, что не замечала, что все это время жила с мужчиной своей мечты.
Вуки.
Мой маленький гвоздик.
Мне чертовски повезло – я влюблена в мужчину, которого, уверена, у меня никогда не будет, и в маленькое существо, которое я могу потерять.
Я оглядываю зал ожидания. Я здесь единственная. Проверяя время на своем телефоне, вижу, что уже без четверти семь. Я бы никогда не встала так поздно, если бы была дома. С Вуки. Я бы встала час назад для нашей утренней прогулки. Если с Вуки все будет в порядке. Внезапный непроизвольный всхлип вырывается из моих легких.
Я снова смотрю на телефон. Два сообщения. Одно от Генри.
Я забрал самое необходимое. Позже заберу остальное. Как Вуки? Я знаю, мы никогда не ладили, но я бы никогда не хотел, чтобы ему было больно. Пожалуйста, дай мне знать как он. И когда я смогу забрать свои вещи.
А на вопрос Снэка я так и не смогла ответить.
Еще не слишком рано? Иду за тобой, прямо сейчас!
Я начинаю рыдать еще сильнее, пытаясь решить, на какое сообщение ответить в первую очередь.
Я решаю отправить сообщение, но тут подходит ветеринар и мягко кладет руку мне на плечо.
– Мисс Купер, доктор Джерард оставил инструкции после операции прошлой ночью, чтобы привести Вас к Вуки, как только он очнется.
Я удивлена и рада, что доктор остался и прооперировал. Я вскакиваю со своего места.
– Он проснулся?
– Да, – говорит медсестра. – Он проснулся, но все еще довольно слаб. Он загипсован, и он интубирован. Когда он увидит Вас, он, вероятно, попытается пошевелиться. Не поощряйте его.
Я киваю, и она провожает меня в заднюю часть здания. Я замечаю Вуки в ту же минуту, как переступаю порог зоны восстановления, но боюсь подойти к нему. Даже с такого расстояния я вижу трубку, приклеенную скотчем к его рту, и большой лимонно-зеленый гипс на задней ноге.
– Все в порядке, можете подойти поближе. – Медсестра кладет руку мне на плечо.
– Мне страшно.
– Все будет хорошо. Вуки – сильный мальчик.
С каждым шагом мое сердце разбивается. Гипс наложен не только на его заднюю лапу, но и на переднюю, которая была сильно согнута. На обеих его загипсованных лапах, а также на другой передней лапке, где у него капельница, есть огромные участки шерсти, сбритые около его ребер, из которых выходит трубка. Медсестра объясняет назначение всех трубок, и пока она это делает, Вуки открывает глаза. Испуганный взгляд исчез, и он признает меня пьяным взглядом и почти неслышным хныканьем.
Она была прав. Вуки пытается пошевелиться. Он поднимает голову, но я говорю ему полным слез шепотом:
– Привет, Вук. Привет, мой храбрый мальчик. Не двигайся. Я здесь… Я… – Я не могу остановить рыдания. Я поворачиваюсь к медсестре. – Можно я поцелую его в макушку?
– Да, осторожно.
Я целую его прямо между глаз, и он закрывает их и со вздохом опускает голову. Он такой неподвижный.
Слишком тихий. Я в панике бросаю взгляд на медсестру.
Она смотрит на монитор.
– С ним все в порядке. Он просто спит.
Я смотрю вниз на своего драгоценного мехового мальчика и прижимаю руку к груди. Надеюсь, что принимаю правильное решение. Прямо сейчас я не знаю. Он так плохо выглядит. Неужели я эгоистична, заставляя его остаться со мной? Но опять же, его прохождение операции должно что-то значить.
– Мисс Купер, – медсестра прерывает мою внутреннюю борьбу. – Вуки сегодня нужно отдохнуть – весь день. Да и Вам тоже. – Я начинаю спорить, но она продолжает и указывает на мою окровавленную рубашку. – Вам нужен душ и свежая одежда. Они не пустят Вас к нему снова, пока он не придет в себя и не будет дышать самостоятельно. – После еще нескольких отказов уйти я подчиняюсь, но только после того, как меня заверяют, что я смогу быть с Вуки, как только все будет в порядке, и что у всех, кто работает на следующий день, есть мой мобильный.
***
Я хмуро смотрю на стол, все еще накрытый для предложения Генри, и направляюсь в ванную. Я быстро сворачиваюсь калачиком в ванне с бутылкой Absolut Citron, которую достала из морозилки. Смотрю на телефон, мечтая о звонке, сообщающем, что Вуки чудесным образом выздоровел. Не повезло. Только два сообщения от Генри и Снэка, на которые я не заинтересована отвечать прямо сейчас. Я пью, пока не засну, что не требует много времени.
Когда я просыпаюсь, первое, что делаю – хватаюсь за телефон; боюсь, что я проспала звонок. По-прежнему ничего. Я проспала в ванне четыре часа. Чувствуя себя не совсем в своем теле и, возможно, немного с похмелья, я делаю еще один глоток прямо из бутылки, вылезаю из ванны и включаю воду. Я автоматически раздеваюсь и неохотно иду в душ. Я боюсь отходить от телефона даже на несколько минут. Быстро принимаю душ, заботясь только о самом необходимом. Не затягиваю с бритьем и прихорашиванием. Промыть, прополоскать, убрать. Как будто это заставит телефон зазвонить. Когда я выхожу, я снова разочарована. Ничего. На всякий случай включаю звонок на максимум и надеваю штаны для йоги, толстовку Middlebury и толстые носки. Я бездумно провожу расческой по волосам и оставляю их мокрыми.
Я и не подозревала, что буду повторять эту процедуру дома еще четыре дня между визитами к ветеринару. Каждый день, когда я хожу, убирают по одной трубке. Сначала дыхательная трубка, затем грудная и, наконец, капельница. Как только Вуки может есть и пить самостоятельно и терпеть недолгое пребывание на ногах, мне разрешают забрать его домой. Я уже сообщила, что буду отсутствовать и работать из дома до дальнейшего уведомления. Слава Богу, у меня накопилось много неиспользованных статей. Немного поднапрягшись, я могу без особых усилий отправить два снимка своему редактору.
Возвращение Вуки домой было горько-сладким и полным сюрпризов. Первый был, когда я пошла оплачивать счет, который, как мне сказали, будет оцениваться в пять-восемь тысяч долларов. Мне сказали, что он был оплачен полностью. Это должно было быть ошибкой, и я сказала об этом девушке за стойкой, но она настояла на своем. Я покачала головой в недоумении и благодарности. Это мог быть только один человек – Генри.
Второе, что я поняла наверняка, было, когда принесла Вуки в квартиру, что все следы Генри исчезли. Он, должно быть, узнал, когда будут выписывать Вуки и договорился забрать остальные вещи, пока меня не было. Очень внимательный. Очень не по-Генри.
Может быть, следующая девушка, с которой он будет, выиграет от наших неудачных отношений. На кухонной стойке лежит конверт с его ключами и без записки. Устроив Вуки в гнезде из одеял на диване, я достаю телефон из сумки и отправляю Генри сообщение из двух слов, на которое он отвечает: «Пожалуйста». Это меньшее, что я могла сделать.
Осталось поговорить со Снэком, но я не готова. Я пока не знаю, что сказать. Все, на чем я могу сосредоточиться – Вуки. Одеваюсь, все время остаюсь немного уставшей, как и Вуки. Может быть, через несколько дней у меня появятся силы на звонок Снэку.
Глава 21: 2014 – Сид и Клип спешат на помощь
С момента несчастного случая произошедшего с Вуки прошло девять дней. Я не отхожу от него даже для того, чтобы принять душ. В те редкие случаи, когда мне нужно было в душ или туалет, с того момента как я привезла его домой, его импровизированная собачья кровать переезжала в ванную. Мне приходится выглядывать из-за занавески каждые несколько секунд или около того, чтобы убедиться, что он все еще там. Что глупо, потому что он двигается не очень быстро и не хочет находиться в дали от меня. Вуки просто наклоняет голову и смотрит на меня каждый раз, когда слышит скрежет крючков душа. Я воспринимаю выражение его милой мордочки как нечто среднее между усталостью и «Думаю, моя мама сошла с ума».
Вытираясь, я слышу, как открывается входная дверь. Это не может быть Генри. Он оставил свой ключ. Мой начальник? Почему он не постучал, прежде чем войти? Я быстро вытираюсь и надеваю грязную толстовку и штаны для йоги, которые только что сняла. Вуки навостряет уши, но, как ни странно, не лает. Он был довольно тихим с тех пор, как вернулся домой.
Я крадусь по маленькому коридору между моей спальней и ванной и слышу знакомые голоса.
Сид говорит:
– Как ты думаешь, где она?
Клип роется в моей почте на барной стойке.
– Я не —
– Я здесь, придурки! Почему вы вламываетесь в мою квартиру?
Клип, после большого вздоха облегчения, бросается ко мне и обнимает.
– О да, мы придурки. Где, черт возьми, ты была? Папа ничего не слышал о тебе с тех пор, как ты уехала больше недели назад. Никто не смог до тебя дозвониться. Снэк ведет себя как гребаный псих.
– Я была немного занята.
– Слишком занята, чтобы с кем-то общаться?
Как по команде, Вуки, прихрамывая, выходит из ванной. После одного взгляда Клип и Сид падают на колени, чтобы поприветствовать его.
– Черт возьми! – Сид гладит Вука по голове.
– Мин, что случилось? Что, черт возьми, случилось с Вуком? – Спрашивает Клип.
Я спокойно указываю на Вуки, когда он дрожит и, наконец, неуклюже садится в модифицированную позу перед ними.
– Это моя вина.
Мы сидим на полу, пока я пересказываю всю историю несчастного случая с Вуки, ничего не упуская.
Клип тянется и сжимает мою руку, а Сид обнимает меня одной рукой, одновременно гладя Вука по голове. Я позволяю накопившимся эмоциям выйти наружу – кладу голову на плечо моего, гораздо больше, чем я, младшего брата. Мне приходится смахивать потоки слез, которые текут по моим щекам. Трудно заново пережить несчастный случай с Вуки, но боль от воспоминаний о произошедшем, с каждым днем становится все меньше и меньше. В комнате темно, только слабый свет пробивается сквозь шторы, которые я держу задернутыми. В раковине и на стойке бара валяются пустые бутылки из-под водки и коробки из-под спагетти, а также сваленные в кучу бутылочки с лекарствами Вуки, выписанными по рецепту, и почта. Это так не похоже на меня.
– Боже, посмотри на это место! – Клип ругает меня. – Посмотри на себя! Господи, вы заслуживаете друг друга. Вы двое самых глупых и умных людей, которых я знаю!
После упоминания имени Снэка, и я начинаю серию психопатических расспросов.
– Как он?
Почему, черт возьми, меня это волнует?
– Неважно. Мне все равно.
Да, я хочу знать. Я скучаю по нему.
– Подожди! Как он?
– Так же плохо, как и ты, если не хуже. Он много пил, игнорировал детей, задерживался допоздна, – вставляет Сид. Они оба встают и начинают убирать мою квартиру, чего я никогда не видела, чтобы кто-то из них делал без угрозы смерти со стороны нашего отца. Я осторожно поднимаю Вуки, чтобы прижать его к себе.
Клип на кухне моет посуду, а Сид раздвигает занавески и ослепляет меня туманным блеском зимнего солнца.
Я прикрываю глаза.
– Ой!
Сид упирает руки в бока.
– Черт! Минни, выглядишь дерьмово!
– Спасибо! – Саркастически выдавливаю я. – Я вроде как чувствую себя дерьмово, поэтому выбираю одежду, соответствующую настроению.
Клип складывает последние тарелки, банки и, да, бутылки из-под водки на кухонное полотенце и выходит из кухни.
– Ты облажалась. Снэк опустошен. Черт, таинственный невидимый не парень облажался. Но вы все еще живы. Единственный, кто действительно пострадал в этой передряге, Вуки. – Вуки тихо скулит при упоминании его имени.
– Я думаю, что на этот раз все действительно испортилось со Снэком навсегда, – говорю я, опуская голову в знак поражения.
Клип становится на колени передо мной на полу, протягивает руку и берет меня за подбородок, чтобы я посмотрела на него.
– Мин, он всегда был влюблен в тебя. И я знаю, что ты чувствуешь то же самое.
– Ты не очень-то помог с этим.
– Да, я знаю. Ладно. Тебе нужно разобраться в этом дерьме. Чего ты хочешь? – Клип приподнимает бровь.
Сид добавляет:
– Потому что, если ты забыла, у нас скоро свадьба.
Я перевожу взгляд с одного на другого.
– Что? У одного из вас?
– Нет, идиотка. Ты что, забыла? Папа и Колетт. Он скоро станет твоим сводным братом. Так что, что бы ни случилось с вами, ребята, любите вы друг друга или ненавидите, вам придется терпеть друг друга, потому что вы скоро станете родственниками.
Затем Сид шепчет Клипу:
– Так или иначе.
Клип поднимает меня на ноги, осторожно забирает Вуки из моих рук и передает его Сиду.
– Какого хрена ты делаешь? Верни его обратно.
– Мы подождем здесь, пока ты примешь душ.
– Пошел ты, Клип. Я только что вышла из душа.
Мой брат хватает меня за руку и тащит в сторону ванной комнаты. Не выпуская моей руки, он включает воду.
– Еще один. Используй немного шампуня. И почисти свои зубы. Господи, Минни, сейчас всего три часа, а от тебя пахнет, как от гребаного винокуренного завода. Накрасься, если не для себя, то для меня. Ты меня угнетаешь!
– Что насчет Вуки?
– Не волнуйся, мы будем следить за ним. Просто возьми себя в руки.
Мои жесткие братья на самом деле милые. Это и действительно горячий душ быстро отрезвляют меня.
***
В такси, по дороге на Юнион Стейшн с Клипом, Сидом и тщательно упакованным для транспортировки Вуки, я звоню отцу, чтобы сообщить, что со мной все в порядке. И мне приходится еще раз пересказывать события прошедшей недели. На самом деле становится легче говорить о несчастном случае, и мне больше не хочется рыдать на протяжении всей истории.
Мой папа терпеливо слушает после того, как почувствовал первоначальное облегчение, услышав мой голос. Наконец он говорит:
– Снэк звонил. Он даже приходил сюда и расспрашивал о тебе очень личные вещи. Ты и Генри.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что никогда не встречал этого парня и что ты, похоже, не относилась к нему серьезно.
– Спасибо, папа.
– Почему спасибо, это правда, верно?
– Да. Я никогда не относилась серьезно ни к кому, кроме Снэка. Я просто пытаюсь прожить жизнь без него с тех пор, как он меня подвел.
– Я знаю, Мышонок.
– Откуда ты знаешь?
– Я стар, но не глухой, немой и не глупый. Это чертовски очевидно. Мы с Колетт давно знаем, что вы двое любите друг друга. Все еще любите друг друга. – Я смеюсь. Это приятно.
– Удачно употребил слово «черт», пап.
***
Итак, я еду в Даунерс-Гроув. Может быть, чтобы навсегда распрощаться с возможностью быть со Снэком. А может, и нет. Может быть, у меня просто будет еще один брат?
Жить вот так. Охраняя свое сердце? Охранять все, как будто ты боишься, что сумасшедший соседский ребенок подойдет и сломает твою игрушку, убивает меня. Поверьте, у меня были годы, чтобы довести это до совершенства. Я охраняла свое сердце, чтобы защититься от любви. Знаете что? Хватит. Честно говоря, я готова быть влюбленной и беззащитной. Из того немногого, что я испытала, я уже знаю, что это будет лучше, чем то, что есть сейчас.
Глава 22: 2014 – Любовь всей моей жизни
Грязный снег. Это первое, что я замечаю, когда мы сходим с поезда в Даунерс-Гроув. Он утратил всю свою кристальную чистоту. Примерно так же сложились мои возобновившиеся отношения со Снэком. Я думала, что в нем есть чистота и потенциал, но, похоже, ошиблась. Я все испортила, обманув и солгав. Он все испортил, сбежав.
Второе, что я замечаю – Снэк. Он уходит от меня по другой стороне Главной улицы, а за ним бежит хихикающая девушка. Джекси, Дженнифер Джекси. Самая распущенная девчонка, которая когда-либо ходила в северную среднюю школу Даунерс-Гроув. Когда она догоняет его, то обнимает его сзади.
Я стою на своем любимом месте. Идет отвратительный снег. Сейчас время как раз перед сумерками, когда солнце стоит низко и светит достаточно ярко, я смотрю на уходящего Снэка. Я знаю, он понятия не имеет, что я здесь, но это просто слишком… тяжело. Как будто, в очередной раз, мы не рассчитали время.
Стою здесь, держу на руках свою раненую, измученную собаку – и в этот момент мое израненное, измученное сердце сдается. Это больше не может быть моим любимым местом. Я должна найти новое, потому что я больше не хочу жить надеждой.
Мои братья окружают меня, как в тот день, когда мы переехали в Даунерс-Гроув. Они видят то же, что и я: Снэк и Джекси идут по улице, вероятно, в сторону «Виски, Пива и Барбекю».
Я говорю вслух со смирением:
– К черту. Забудьте.
Я разворачиваюсь, чтобы вернуться на станцию и дождаться следующего поезда обратно в город, когда Сид засовывает пальцы в рот и свистит.
Клип кричит:
– Эй, Снэкенберг! Иди сюда!
Голова Снэка поворачивается к нам, но я не могу на него смотреть. Я опускаю голову и целую Вуки в макушку, а затем шлепаю их обоих свободной рукой.
Я стискиваю зубы.
– Черт возьми, ребята. Просто отпустите это!
Снэк подбегает, и не успеваю я опомниться, как он уже перед нами. Его аромат вдохновляет – уникальное сочетание чистоты, корицы и самого Снэка.
Я смотрю куда угодно, только не на его лицо, потому что боюсь того, что увижу в его глазах. Ненависть. Разочарование. Отказ.
Снэк приветствует моих братьев кивком. Становится тихо. Тишина, которая длится слишком долго.
Я снова поворачиваюсь, чтобы уйти, но твердая рука хватает меня за плечо, прежде чем я успеваю сдвинуться хотя бы на один шаг.
– Минни?
Я, наконец, поднимаю глаза. Я не вижу ничего из того, чего боялась увидеть. Только беспокойство.
– Что случилось? Что с Вуки?
Вуки хнычет и вырывается из моих рук к Снэку. Я крепче прижимаю Вуки к себе.
Затем по какой-то причине во мне закипает гнев, и вместо того, чтобы рассказать ему о несчастном случае с Вуки, я набрасываюсь на него.
– Серьезно? – Я указываю на другую сторону улицы. – Дженнифер Джекси? – Мои братья оба отступают. Трусы.
Снэк пожимает плечами в знак поражения.
– Она из магазина 7-11. Знаешь, всегда доступна. Удобно. Можно быстро получить желаемое и отправиться домой. Это то место, куда ты идешь, когда нужно что-то быстрое, и ты не хочешь прилагать усилий и идти в магазин. И думаю, что магазин, в котором я должен был делать покупки с самого начала, вот-вот закроется, так что я собирался пойти с Джекси.
Этот разговор нелеп и на самом деле немного комичен. Я нахожусь где-то между злостью и весельем, стараясь не улыбаться.
– Ты, блядь, сравниваешь меня с продуктовым магазином?
– Нет, это не так. Я сравниваю Джекси со старшеклассницей. Это шутка, Минни. Ничего не произошло. И не произойдет с Джекси. И я никогда даже близко не подходил к тому, чтобы сравнивать тебя с продуктовым магазином. – Мы со Снэком пристально смотрим друг на друга. Не знаю, что именно он чувствует, но я счастлива, зла, сбита с толку и внезапно полна надежды.
Клип и Сид смеются, переводя взгляд с нас на друг друга.
Сид говорит:
– Вы, ребята, такие странные.
Хлопнув Снэка по руке на ходу, Клип убегает к ожидающей его Джекси. Он кричит через плечо:
– Знаете что? Мне всегда нравились холодные коктейли и эти хот-доги на палочке. Думаю, что прямо сейчас мне бы хотелось чего-нибудь из 7-11.
Сид смеется и тоже уходит.
– Эм, мне кажется, я слышу, что Колетт зовет меня. Да, это определенно Колетт. – Сид вбегает в Закусочную, но Колетт нигде не видно, не говоря уже о том, чтобы звать его.
Снэк и я остаемся наедине с Вуки. Я больше не могу контролировать шевеление Вуки. Снэк берет его из моих рук, и я не сопротивляюсь. Это буквально облегчение, когда кто-то еще хоть на мгновение заботится о нем. Я качаю головой и позволяю хихиканью, которое я подавляла, вырваться наружу.
Видеть Снэка перед собой, треплющего Вуки за ушами и говорящего, что ему так жаль, что он пострадал; торнадо эмоций закручивается снова.
– Расскажи, что случилось… с Вуки… с нами, – умоляет Снэк.
Мы сидим на одной из скамеек на вокзале, ветер начинает дуть немного сильнее.
Это третий раз, когда я рассказываю историю Вуки за один день, и на этот раз я делаю это всего с несколькими всхлипами. Снэк, с другой стороны, – похож на рыдающий беспорядок. Через каждое мое слово он целует Вуки и извиняется, или гладит его по шерсти и извиняется. Это трогательно.
Снэк трижды глубоко вздыхает, а затем спрашивает:
– Почему ты мне не позвонила? Или написала? Я бы помог.
Я качаю головой. Почему я не позвонила ему? Я думала, он ненавидит меня. И, честно говоря, Снэк был одной из причин, по которой Вуки был ранен так же сильно, как и я.
– Я начинала писать тебе миллион раз, и то или иное чувство останавливало меня. И ты убежал.
– Похоже, тебе нужно было разобраться с этим парнем.
– Генри.
– Генри. Ты… Ты любишь его? – Снэк делает движение, чтобы взять меня за руку, но в последнюю минуту отдергивает и осторожно придерживает гипс на передней лапе Вуки.
После долгой паузы и слишком долгого созерцания восьмиугольных плиток на ж/д вокзале я говорю медленно и правдиво:
– Снэк, я не могу любить Генри, потому что я никогда не разлюблю тебя. – Затем я излагаю это как можно яснее. – Мы были приятелями по траху. – Это звучит грубо, когда я это говорю. Я перефразирую. – Друзья с привилегиями. Хотя, не думаю, что мы были даже друзьями. Мы были просто двумя людьми, которые жили вместе, иногда делали что-то вместе и спали вместе, но между нами не было настоящей связи, никаких обязательств. Этого никогда не было и никогда не будет, потому что все кончено. И мне жаль, что я изменила, но я не смотрела на это так – часть меня все это время изменяла ему – с тобой, эмоционально.
Снэк внезапно спрашивает.
– Когда следующий поезд?
Странный вопрос.
– Скоро. Где-то в шесть сорок пять, думаю. Следующий за этим – около восьми. – Я в замешательстве. Он хочет, чтобы я уехала? Он ничего не сказал о том, что я ему только что сказала. Он кажется взволнованным – даже сердитым.
– Хорошо, поехали, – говорит Снэк без эмоций.
Он действительно хочет, чтобы я уехала. Я сглатываю слезы, текущие по горлу.
– У меня нет билета.
Снэк хватает меня за запястье и твердо, безмолвно умоляет сесть обратно. Я не понимаю.
– Минни, я паникую внутри, разговаривая с тобой здесь. Как будто ты можешь сбежать. Я имею в виду… давай оба уедем… уйдем куда-нибудь еще.
Он хочет, чтобы я осталась с ним.
– Почему ты спросил о поезде?
– Потому что не хочу говорить то, что мне нужно сказать, хочу сказать, на вокзале, полном пассажиров. Секундочку. – Снэк поднимает один палец, достает телефон и набирает сообщение.
Что он делает?
Снэк читает мои мысли.
– Я подыскиваю для нас тихое местечко.
Вуки, в меру своих нынешних физических возможностей, свернулся калачиком в объятиях Снэка, его глаза удовлетворенно закрыты.
Он встает и смотрит своими усталыми, но сверкающими глазами прямо в мои. Он протягивает руку, я беру ее, и он поднимает меня на ноги как раз вовремя, чтобы бросить взгляд через улицу и увидеть, как Сид и Колетт садятся в машину Колетт. Сид на нас не смотрит, но Колетт посылает нам воздушный поцелуй и машет рукой. Затем она, кажется, смотрит на Снэка пару долгих секунд, прежде чем подмигнуть ему.
– Она закрылась пораньше?
– Я сказал ей, что нам нужно уединенное место. Кроме того, Джил будет в восторге от того, что она вернется домой пораньше. Они редко проводят вместе целый вечер.
Я благодарна за пространство, но будет трудно отказаться от Снэка посреди Закусочной, если это то, что должно произойти. Он кладет руку мне на поясницу. Я не двигаюсь, пока он не оказывает небольшое давление, подталкивая меня вперед.
