Текст книги "История климата с 1000 года"

Автор книги: Эмманюэль Ле Руа Ладюри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

В 70-е годы XVII в. нет никаких признаков отступания. Скорее наоборот – в это десятилетие начинается новый максимум, который в отдельных районах Альп будет, вероятно, самым значительным за все новое время. Особенно хорошо он выражен в Восточных Альпах, где повторяет, а может быть, и превосходит рекорды 1600—1601 гг. Он отмечается, хотя и более скромно, и в районе Монблана.

Восточные Альпы. Данные о леднике Фернагт еще раз позволяют прийти к решительным суждениям. В данном случае документы очень многочисленны. Они были опубликованы и тщательно, с большим искусством интерпретированы Рихтером [312—315]. Среди них фигурирует, во-первых, переписка, рисунки и планы некоего отца капуцина, спешно отправленного на место для обращения с мольбами о божьем милосердии. Во-вторых, подробная, сопровождаемая набросками хроника Иоганна и Бенедикта Куэнов, отца и сына, жителей долины, современников и непосредственных очевидцев явления. И наконец, в-третьих, – официальные отчеты государственной комиссии, изучавшей это явление на месте, чтобы попытаться (и совершенно впустую) помочь делу. По этим данным можно проследить ход событий.

В 1676 г. язык ледника Фернагт начинает удлиняться и достигает долины Рофен (напоминаем, что эта долина в 1891 г. будет отстоять от ледника на два километра, а в 1951 г. – на еще большее расстояние). Осенью 1677 г. (или по другому источнику– на Рождество) ледник достигает противоположного склона долины Рофен – скалистой стены Цвершванда. Долина запружена. Одного бродягу, подозреваемого в колдовстве, сжигают как ответственное за это событие лицо. Но колдовские чары продолжают действовать, и в мае 1678 г. образуется озеро, которое переполняется. 24 мая в 8 часов 30 минут вечера преграда рушится, и озеро выливается за четыре часа, не причинив, однако, ущерба.

Конец июня 1678 г.: преграда снова закрывается, снова появляется озеро; 16 июля новый прорыв, на этот раз с катастрофическими последствиями.

1679 г.: события повторяются, ущерб незначительный.

14 июня 1680 г.: новый прорыв, принесший исключительно большой урон.

1681, 1682 гг.: события повторяются, тем не менее ледниковая запруда определенно ниже (приблизительно на одну треть), чем в 1678 г., и излияния озера Фернагт с этого времени почти не приносят забот.

Но язык, несмотря на некоторое отступание, все же опускается глубоко в долину Рофен – он гораздо длиннее, чем теперь. И лишь в 1712 г., после более чем тридцатилетнего пребывания на одном месте, он временно отступил [315, стр. 384].

Бенедикт Куэн (свидетель проницательный) сделал по поводу этого длительного «пребывания» ледника в долине существенное замечание, которое относится к 1712—1713 гг.: «Вот, – пишет Куэн, – что мне сказал бывший здешний кюре Матиас Герстграссер, уроженец Парчина: он читал в одной книге (рукописи?) у некоего Тумбхерра, что ледник возник в XIII столетии (im dreyzehnten saeculo) после длительного ряда очень холодных лет.

Я привожу эти сведения в таком виде, в каком получил их, но, судя по ним, одно совершенно очевидно: такой величины ледник достиг лишь в последнее столетие (XVII в.)» [315, стр. 384].

Эти строки интересны вдвойне. С одной стороны, они объективно подчеркивают своеобразие двух больших наступаний ледника Фернагт в XVII в., в 1600 и 1680 гг. (это те два наступания, о которых говорит в отчете Куэн и которые не имеют прецедента в предыдущей эпохе). С другой стороны, благодаря термину «возникновение» (Anfang)—по правде сказать, неадекватному – текст Куэна наводит на мысль об исходной точке первого наступания, относящейся к XIII столетию. Я буду иметь возможность снова обсудить эту хронологию.

Следует, однако, вернуться к наступанию 1680 г. Оно снова и оригинальным образом подтверждается в Восточных Альпах: «лишайнометрия» (измерение диаметра лишайника, норма роста которого за год известна) датирует 1680 г. современную, наиболее выдвинутую морену ледника Фернау (Тироль).[120]120
  Цитируется по [258, стр. 267, 279].


[Закрыть]

В Валийских Альпах в 1679 г. ледник Рюитор также образует запруду. Запруда незадолго до 25 сентября прорывается, затем восстанавливается и снова прорывается в 1680 г. Второе излияние запруженного озера такое мощное, что оно сносит мосты в Вильнёве и в Экилива (22; 323].

Как уже часто бывало, режим ледников долины Зааса синхронен с режимом ледника Рюитор. И действительно, в эти годы озеро Маттмарк, запруженное ледником Аллален, значительно увеличилось в размере. В 1680 г., как сообщает хроника Церматта, составленная Руденом, озеро Маттмарк прорывает преграду. И карта Антуана Ламбьена от 1682 г. показывает, что ледник Аллален пересек и преградил долину Зааса, продвинувшись далеко вперед по сравнению с нынешним его положением [241; 314]. Отличная синхронность режима ледников в массивах Тироль – Монблан – Швейцарские Альпы.

Правда, шамонийские тексты, близкие к 80-м годам XVII в., довольно сдержанно говорят о положении ледников. Ледник Боссон, вероятно, очень велик, раз именно он (в отличие от обыкновения) указывается в 1679 г. как граница земельных наделов в Шамони[121]121
  Эти границы указаны для двух наделов, входящих в подлежащую обложению десятиной территорию Монкар (селение Боссон): надел Кранов, «...простирающийся по Круза к леднику», и надел Дюков, «простирающийся по течению потока Боссон до ледника» (ADHS, 10G, 282-1, 14 марта 1679); фразы скопированы из 10G, 282-3, 1706.


[Закрыть] (mas – нечто вроде надела земли, рассчитанного на одного землевладельца и его семью, или лена, определяемого для взимания сельскохозяйственного оброка). Но это всего лишь предположение – довольно разумное, но не более.

И о разливах реки Арв, отмечавшихся 28—29 декабря 1680 г., и о той возможной роли, которую могли играть в этих случаях местные ледники, тексты не дают никаких указаний [266в, стр. 43].

Наше исследование не может обойти молчанием данные совершенно иного характера, содержащиеся также в архивах Шамони как раз за 1679 г. Речь идет хотя и о косвенных, но тем не менее поразительных данных о численности местного населения. Сведения об учете населения в 80-х годах XVII в., как и другие демографические источники XVII столетия, находятся не в блестящем состоянии, но в высоко расположенной долине реки Арв население, кажется, пострадало особенно сильно.

Напомним прежде о некоторых общих данных, находящихся за пределами нашего исследования. Известно, что, как правило, несмотря на тяжелые кризисы в XVII столетии, численность населения в одних и тех же районах в эпоху Людовика XIV оставалась значительно большей, чем в самые тяжелые годы XIV и XV вв., скажем в 1350—1450. Так обстояло дело в южной части Франции. Баратье показал это для Верхнего Прованса в Альпах (что не так уж далеко от Верхней Савойи). То же наблюдается и в Лангедоке, где, согласно Кольберу, «народа» было по крайней мере вдвое больше, чем в печальную эпоху Карла VII и Людовика XI. В Голландии прирост населения, отмечавшийся в XVI в., не был превзойден до конца XVII столетия, но он сохранился, и это самое главное. В более общей форме можно сказать, что в XVII столетии численность населения достигает максимума, а бывало (и довольно часто), что население и уменьшалось. Но (за исключением, быть может, германских государств во времена тридцатилетней войны, и то едва ли) нет и речи о том, чтобы численность населения на длительное время снова упала до самого низкого уровня, наблюдавшегося в период 1348—1450 гг. – период чумы и войн с Англией.

Нет и речи... за исключением Шамони. Факт невероятный, но в этой высокогорной местности мы имеем дело с коренным изменением классической схемы. Похоже на то, что в Шамони сложилась самобытная демографическая конъюнктура, на сегодняшний день неизвестная.

Если судить по числу лиц, подлежащих обложению налогами (абсолютная величина мало что раскрывает, но показательна ее тенденция), то между 1458 и 1680 гг. население, по-видимому, уменьшилось вдвое... Так, во всех наделах (масах) подлежащей десятине земли Шаван в 1458 г. насчитывается 223 налогоплательщика, а в 1679 г. всего 80. Данные о наделах, расположенных наиболее близко к леднику Буа, также очень показательны: число арендаторов в Жоппера и Ландрьё уменьшается с 33 в 1458 г. до 19 в 1679 г. В Жердиль (куда входят Лаванше и очень уязвимый Шателяр) число налогоплательщиков меняется с 40 или 41 в 1458 г. до 18 в 1559 г., их снова 18 в 1679 г., 21 – в 1706 г. и 22 – в 1733 г. Весьма показательно, что с 1559 г. то есть в период, который обычно считают периодом роста населения) численность падает довольно ощутимо. Совершенно ясно, что избирательное уменьшение численности населения в высокогорной местности можно хорошо объяснить, исходя из других соображений. В период экономического подъема (XVI в.), как и в период депрессии, различные факторы могут побудить население самых окраинных зон (какой была тогда Шамони) покинуть родину и способствовать уменьшению населения. Но данные о масах, наиболее близко расположенных к леднику Мер-де-Гляс (Жердиль, Жоппера и Ландрьё), вызывают сомнение. Не «климат» в абстрактном смысле этого слова, а именно огромное увеличение ледниковых масс, подходящих вплотную к населенной долине, – вот что могло затруднить там развитие сельского хозяйства, и так маломощного, и помешать росту населения, живущего в тяжелых условиях. Взгляните на тексты конца XVI столетия и 1630 г.[122]122
  Тексты о Шамони и об Аллалене см. выше, стр. 93.


[Закрыть] Взгляните также на текст 1730 г. – этот душераздирающий вопль жителей Шамони. Они рассказывают (в период, который, как мы увидим дальше, был периодом длительного наступания ледников), «что местность окружена ледниками, которые создают такой климат и холод, что почти ни один год не проходит без того, чтобы их последствия не давали о себе знать, и которые вызывают морозы, уничтожающие часть урожая, не говоря уже о том, что земля, простирающаяся почти вертикально, подвержена воздействию снежных обвалов, дождевых потоков, водопадов, обвалов льда, наводнений и размывов, вызванных рекой Арв и множеством бурных потоков, вытекающих из этих же ледников, и ветров, столь порывистых, что они иногда уносят часть сена и хлебов, уже скошенных; и этот ледяной воздух своей жесткостью приносит земле засуху и бесплодие [266в, стр. 148].[123]123
  О «ледяном воздухе», исходящем от ледников (пленка холодного воздуха, холодного бриза или нисходящего ветра) см. [238б, стр. 439].


[Закрыть]

Из текстов (см. начало этой главы) известно, что ледники Шамони, вероятно, начали продвигаться в XVI в. (после 1540 г.), причем это наступание явилось промежуточной фазой между фазой относительного отступания (до 1500 г.) и максимумом развития ледников XVII в. Удивительно ли после этого, что сельское хозяйство и население так сильно пострадали в XVII столетии и, как следствие этого, оказались гораздо менее сильными, чем в XV в.?

Вот небольшая проблема, еще гипотетическая, – демография высокогорных областей и высокогорных приледниковых долин: она как будто бы зависит от особого стечения обстоятельств. Не отмечается ли специфический упадок экономики в местности с высокогорными ледниками? Мы уже видели, что реальный размер десятины с Шамони, выраженной в деньгах, падает в период между 1550 и 1625 гг., причем десятина с земель, расположенных непосредственно у нижнего края ледников, уменьшается еще значительнее, чем с других земель.

Большой интерес представляют также подати, которыми облагаются высокогорные пастбища и которые выплачиваются сыром, поставляемым приорству Шамони. Эти поступления уменьшаются с 52 фунтов (livre – фунт, равный 500 г) в 1540 г. до 45—47 в 1550—1577 гг. и до 39 – в 1622 г. Особенно пострадали подледниковые высокогорные пастбища Блэтьер (ниже ледника того же названия, на одном уровне с приорством Шамони) и Ла-Пандан (ниже ледника того же названия, к востоку от Лаванше). Между 1540 и 1580 гг. оба пастбища поставили от 5 до 7 фунтов сыра. В 1622 г. они не давали больше 3 и 2 фунтов. В XVII столетии условия жизни человека высокогорной ледниковой местности явно ухудшаются, и ухудшение это весьма ощутимо даже по сравнению с 50-ми годами XV в., вообще бедственными и в других местах. Все происходит таким образом, как если бы по причинам чисто местного характера эпоха экономического и демографического Возрождения прошла в этих местах без малейшего эффекта. Одна из возможных причин этого противоречия, этой местной депрессии представляется очевидной: рост ледников, пагубный для наименее защищенных земель и селений.

Вернемся, однако, к ситуации, которую создает ледник за длительные и краткие промежутки времени; за периодом максимума, столь отчетливо проявившимся в 1680 г., по-видимому, следует период отступания, но отступания умеренного и гораздо менее значительного, чем в наше время.

Об этом процессе слабого отступания свидетельствует любопытный текст из Шамони, относящийся к периоду жизни Жана Арантона, который с 1660 по 1695 г. был епископом женевским, а следовательно, прелатом «Шамони и ледников». «Жители одного прихода, носящего название Шамони, самым необычным образом показали доверие своему епископу. В Шамони имеются очень большие горы, отягченные ледниками..., (которые) непрестанно угрожают опустошить окрестные местности; и каждый раз, когда епископ посещал эти места, население просило его произнести заклинание и освятить эти ледяные горы. Приблизительно за пять лет до смерти нашего епископа эти люди направили к нему делегацию с просьбой прибыть к ним еще раз, так как они опасаются, что он с каждым днем стареет и что старость может лишить их этого счастья... они уверяли, что со времени его последнего визита ледники отступили более чем на восемьдесят шагов. Прелат, тронутый их верой, ответил: «Хорошо, мои дорогие друзья, я прибуду, если смогу добраться...» И он прибыл туда... и совершил то, о чем они его просили. Я имею показания наиболее именитых граждан, приведенных к присяге; они клянутся, что «со времени освящения ледников Жаном Арантоном ледники отступили настолько, что в настоящее время находятся в одной восьмой лье от того места, где они были до освящения, и что они перестали опустошать земли».[124]124
  Жизнь Жана Арантона, Лион, 1697. Цитируется по [266в, стр. 147].


[Закрыть]

Исключительно ценный текст: он действительно опирается, и это несомненно, на протокол, составленный старшинами Шамони позднее 1690 и ранее 1697 г. Мои комментарии к нему будут более сдержанными и менее категоричными, чем комментарии Мужена. Из нескольких строк, посвященных жизнеописанию святого, сопоставленных с другими данными[125]125
  См. выше – альпийские максимумы 1680 г. (которые хорошо удостоверяются в других местах, но для долины Шамони они лишь вероятны, а не достоверны).


[Закрыть], я делаю вывод, что между 1664 и 1680 гг. продвижение ледников создавало еще много забот жителям Шамони, что, вероятно, в 80-е годы XVII в., после предпоследнего посещения епископа (точная дата неизвестна), они начали медленно отступать (приблизительно на шестьдесят метров) и что отступание происходило в более ускоренном темпе между 1689—1690 и 1695—1697 гг. Ледниковые языки тогда отошли на «одну восьмую лье», то есть, грубо говоря, на 500 м.

Ледник Фернагт также медленно отступает после 1681 г. Но отступание крайне незначительно, его ни в какой мере нельзя сравнить с сильным отступанием конца XIX или начала XX столетия. И действительно, Куэн совершенно определенно высказывается по этому вопросу: вплоть до 1712 г. ледниковый фронт доходил если и не до самого тальвега, то по крайней мере до узкой, низкой и лентовидной ложбины, отождествляемой с долиной Рофен.[126]126
  «Наступающий ледник пребывал в долине (Рофен) на протяжении тридцати лет, и лед полностью удалился оттуда лишь в 1712 г.» – текст хроники Куэна, цитированный в [315, стр. 384].


[Закрыть] В 1890—1960 гг. тот же ледниковый фронт будет отстоять на два километра, а потом и дальше от долины Рофен.

Следовательно, отступание альпийских ледников в конце XVII и в самом начале XVIII столетия ограничено; самое большее они отступили на 500 м вместо 1 или 2 км в XX в. ... И более того, параллельно с этим в 1690—1700 гг. не отмечается никакого отступания мирового масштаба, соразмерного с современным.

Альпийский спад в развитии ледников 1700 г. – всего лишь эпизод, не только весьма умеренного, но и регионального характера, происходящий на фоне стадии продолжающегося наступания большой длительности во всем мире. Другими словами, это всего лишь простое колебание, незначительная местная волна на фоне длительного векового прилива.[127]127
  Из загадочных соображений некоторые замечательные авторы, и именно Шов [331], включили длительную стадию отступания альпийских ледников, продолжавшуюся с 1681 по 1740 г., в хронологию того, что они именуют «малым оледенением», или «малой ледниковой эпохой». Документы совсем не подтверждают этого, скорее наоборот. Шов должен был взять этот материал у Брукса [50].


[Закрыть]

Вы хотите иметь точные доказательства? Тогда обратитесь к скандинавским ледникам. Будучи еще весьма далеки от отступания, которого они достигнут в XX столетии, скандинавские ледники синхронно с альпийскими ледниками и ледниками других районов мира переживают с 1695 г. первый хорошо выраженный исторический максимум.

Рассмотрим сначала Исландию, тексты о которой весьма точны и согласуются между собой. Между 1694 и 1698 гг. (самое позднее – до 1705 г.) большие ледники на острове – Дрангаёкудль на северо-востоке и особенно огромный Ватнайёкудль на юго-востоке – окружают и разрушают прибрежные фермы, опустошают и часто покрывают их земли.

Сперва о Ватнайёкудле. В поземельном списке 1708—1709 гг. говорится о заброшенной ферме Фьялль: «Четырнадцать лет можно было видеть ее разрушенные постройки, но сейчас все это находится в леднике». Ферма Брейдармок также «в течение четырех лет была полностью заброшенной, и, как и многие другие, она еще разорена наводнением, моренами и ежегодным прохождением ледников в такой степени, что трава исчезла почти всюду, кроме небольшой возвышенности, где расположены дома» (свидетельское показание, данное в Тингом, 1.VI.1702). «Скот с фермы Скафтафель летом имеют право пасти на части земли фермы Фреинес... Однако это право не может быть сейчас использовано, так как все покрыто ледником» (поземельный список 1708—1709 гг.)[128]128
  Тексты собраны и цитированы в [358; 115].


[Закрыть] Эти тексты, особенно второй, совершенно недвусмысленны. Из них ясно, что в 1702 г. ледник почти достиг местности Брейдармок, во всяком случае блокировал ее. А в 1904 г. эта местность полностью освобождена ото льдов и отстоит от ледникового фронта почти на километр.[129]129
  Тексты собраны и цитированы в [358; 115].


[Закрыть]

Что касается Дрангаёкудля, то документы были собраны Эйторссоном в его статье от 1935 г. Наиболее важные сведения исходят от ученого Арни Магнуссона, который посетил этот район в 1710 г. Он отмечает фермы, разрушенные ледником, и среди них – ферму Ольдугиль, расположенную очень близко к Дрангаёкудлю: «продвижения ледника и наводнения, как говорят, разрушают ее строения; руины, которые сейчас видны, расположены совсем близко к краю ледника; как утверждают жители, еще обитающие здесь, ледник покрыл всю землю, которую прежде занимала ферма». Этот текст опять же хорошо устанавливает подлинность наступания ледника, так как та местность, которую занимает ферма Ольдугиль в 1935 г. (в период длительного отступания XX в.), будет отстоять от ледника на два километра.[130]130
  Тексты собраны и цитированы в [358; 115].


[Закрыть]

В Исландии, как и в Шамони, в новое время, в отличие от долгого предшествующего периода безопасности, ледники наступают: разрушенные Ватнайёкудлем около 1700 г. исландские фермы Бреннхолар и Брейдармок упоминаются в документах еще до 1200 г. [3, стр. 195], а Ольдугиль, расположенная у подножия Дрангаёкудля, – в документе 1397 г. [115, стр. 128]. Добавим к этому документ несколько другого характера. Плато Глама в Исландии в XVIII в. было занято Дрангаёкудлем, а начиная с конца XIX в. и до настоящего времени оно свободно ото льда. И вот по сагам и текстам видно, что это плато, которое часто пересекали конные отряды, в средние века было также свободно ото льдов, но в 1570 г. карта Меркатора как будто уже отмечает наличие там льда [357].[131]131
  Другие соображения, касающиеся Альп (имеющие в виду деревни, церкви, шахты, средневековые трубопроводы, погребенные под ледниками в начале нового времени), есть у Кинзла (конец статьи, параграф под названием «Альпийские ледники в средние века»); см. также [357, стр. 229—231] (соображения, основанные на изучении положения одного ледникового озера в XIII столетии).


[Закрыть]

То же происходит и в Норвегии. Начиная с 1695 г. ледник Ютунхейм продвигается в долину Абрекке, постепенно уничтожая леса и пастбища [392]. Можно сказать, что в начале XVIII столетия огромные скандинавские ледники определенно дальше продвинуты, чем в настоящее время.

Работы Лиестоля, касающиеся ледникового комплекса Свартис (другой район в Норвегии, покрытый льдом), позволили подтвердить эти данные и найти им место в многовековой хронологии, отмечающей время наступания, максимального положения и отступания ледников. В 1951 г. ниже одного из языков Свартиса, в местности, освободившейся ото льда с 1940 г., обнаружен целый ряд окаменевших стволов деревьев. Датировкой по С-14 было установлено, что эти деревья погибли 350+100 лет до современной эпохи (50-е годы XX в.). Иначе говоря, деревья, о которых идет речь, прекратили свое существование где-то между 1500 и 1700 гг. Следовательно, именно в это время ледник достиг полного своего развития и дошел до того места, где были погребены деревья, то есть до места, от которого в 1940 г. он будет отступать. Такая хронология отнюдь не противоречит альпийской хронологии.

В конце XVII в. в одном стихотворении описательного характера говорится о леднике Свартис, как о расположенном «очень близко от моря». Речь в данном случае может идти лишь о языках этого ледника Энгабреен и Фондальсбреен, расположенных действительно очень близко к морю (около Холандсфьорда) в период векового наступания (еще в 1805 г. фронт ледника Энгабреен, как об этом свидетельствуют одна карта и точные документы, при очень сильных приливах оказывается затопленным, тогда как в настоящее время он на два километра отступил от места, которое занимал, когда был очень продвинут). В 1720 г. эти же ледники при наступании разрушили ферму и уничтожили урожаи. Мощное отступание этих ледников (на два километра) будет удостоверено, количественно оценено и, наконец, нанесено на чертежи лишь для гораздо более позднего периода – с 1865 по 1955 гг. [356], и здесь проявится общность тренда с Альпами.

Во всяком случае, скандинавские эпизоды опровергают авторов, которые вслед за Муженом и Кинзлом и под влиянием временного безмолвия альпийских документов полагали, что можно говорить в противовес малой ледниковой эпохе (little ice age) о «межледниковом» периоде, который имел место в конце XVII и в начале XVIII в. На самом же деле нет ничего сходного между 1700—1720 гг. и периодом всемирного отступания, сохраняющегося поныне.

Впрочем, даже в Альпах, несмотря на незначительные отступания, в начале XVIII в. ледники остаются большими, гораздо больше, чем сегодня. Сошлемся сперва на сообщения (к сожалению, без ссылок на архив или на автора), приведенные Дригальским и Махачеком: очень крупный ледник Шварценберг, расположенный недалеко от Аллалена, знал, говорят, состояние наступания (Hochstand) с 1690 по 1698 г.; между 1691 и 1694 гг. ледник Бренва (долина Аоста) покрыл различные луга в долине Вени [97, стр. 214].

Более определенным, но требующим осторожности при интерпретации является шамонийский текст, обнаруженный мною в конце одного акта о посещении пастора: «В месяце июле ледник Буа вышел из границ и залил часть равнины и унес у нас (это пишет приор) около двух или трех першей[132]132
  Перша – мера длины, 20 футов, т. е. около 6 м. – Прим. перев.


[Закрыть] земли в Субейроне при входе в Буше[133]133
  Субейрон – владение приора, расположенное ниже селения Буа. Буше расположено на левом берегу Арвейрона у Буа, вверх по течению, где Арвейрон сливается с Арв.


[Закрыть] вместе с проходящей тут дорогой».[134]134
  ADHS, 10G 270, Примечание в конце акта о посещении пастора в начале XVIII столетия.


[Закрыть] О чем здесь речь, только о наводнении или же о наступании ледника, таком, как в 1643 г.? Как бы то ни было, заметим попутно, что шамонийские тексты периода 1700—1850 гг. могут оказаться менее полезными, чем периода 1600—1643 гг. Селения и хозяйство действительно перенесены из опасных или опустошенных зон. Вековое наступание ледника рассматривается с тех пор как нормальное состояние, не вызывающее больше, как это бывало в начале или в середине XVII столетия, возмущенного изумления жителей.

В 1703 г. пришла пора увеличиваться леднику Гриндельвальд «и покрыть, судя по письменным документам (я цитирую Грюнера), еще занесенные в пастушеские книги луга приора, хотя в действительности они погребены подо льдами» [162, стр. 151].

Не без основания скажут, что все эти тексты могут отметить положение при наступании, продвижение вперед или назад, фактические колебания, длительные или кратковременные, но они не уточняют границ наступания, не дают соответствующих реперов.

Тем не менее реперы обнаруживаются благодаря двум иконографическим документам. Первый относится к концу XVII в., «приблизительно около 1686 г.», как говорит Грюнер, который издал или переиздал его в 1760 г.[135]135
  Карта взята в [162; 163]; на рис. II – сильно уменьшенная фотография репродукции, хранящейся в Национальной библиотеке в Париже.


[Закрыть] Изображены ледники Гриндельвальда в виде схемы (Grundriss), являющейся одновременно и картой и вольным изображением. Грюнер и Рихтер, комментировавшие ее, согласны с тем, что на ней представлены очень крупные ледники, лишь немного менее продвинутые вперед (приблизительно на 50 шагов), чем в 1640 г. (дата гравюры Мерьяна). Это говорит о том, справедливо замечает Рихтер, что карта 1686 г. «очень несовершенна». Он, однако, не указывает, о каких именно несовершенствах идет речь.

Я в свою очередь попытался проанализировать эту карту, автором которой является некий Херборд. Первый вопрос, который возникает: каков масштаб этой карты? Ибо «масштаб», указанный в легенде к карте, в Stunde (швейцарское лье – мера расстояния, равная 4,81 км) теоретически дает масштаб 1/93000. Но это фантастическая величина, возможно, добавленная позднее гравером Цингом. Если принять масштаб карты 1686 г. за действительный и сравнить с расстояниями на современной карте 1956 г., то можно установить, что Херборд более художник, чем картограф, и что он наугад пользовался тремя масштабами. Это позволило ему дать на схеме ледников целый ряд сведений.

Сначала масштаб 1. Он относится к левой части схемы, к полосе, идущей с запада на восток вдоль долины Черной Лючин, между двумя важнейшими ледниковыми фронтами – верхним (Ober) и нижним (Unter), иначе говоря, между церковью в Гриндельвальде, с одной стороны, и выходом долины верхнего ледника в основную долину Черной Лючин – точка Y на карте Херборда, с другой стороны. Это масштаб 1/32000, то есть 65 мм на карте соответствуют 2 км на местности.[136]136
  Чтобы быть точным, нужно сказать, что размеры, которые я здесь привожу, взяты с великолепной фоторепродукции гравюры Херборда. Следовательно, указанные здесь абсолютные размеры не совпадают точно с размерами на самой гравюре, ио их соотношение остается прежним.


[Закрыть]

Масштаб 2 – наиболее важный. Он относится ко всей осевой зоне, тянущейся с севера на юг, в которую входит деревенская церковь и нижняя ледниковая долина. Это центральная и наиболее существенная часть произведения, особенно тщательно отработанная Хербордом. Автор, верный традициям вольных изображений, используя определенный закон перспективы и эффект сплющивания для больших и далеких расстояний, принял для этой зоны более крупный масштаб: 1/61000. Это можно проверить по четырем точкам, расположенным сегодня, как и в те времена, в нижней части ледника: церковь в Гриндельвальде (А), пересечение дороги (идущей от церкви к Нижнему леднику) с Черной Лючин (Б), слияние Черной Лючин с потоком (вытекающим из Нижнего ледника) Белой Лючин (В) и скала Хейесе Платте (Heisse Platte) в верховьях этого ледника (Г).

Масштабы, эмпирически использованные Хербордом:

Расстояние: АБ = АГ = АВ = ВГ = Средний

Масштаб: 1/58000 = 1/66000 = 1/59000 = 1/60000 = 1/61000

Как видно, совпадение масштабов для центральной и существенной части схемы превосходное, и концы «вилки» масштаба 2 очень сближены (от 1/58000 до 1/66000).

Масштаб 3. В правой или скорее в крайней правой части (западный участок) схемы масштабность изменяется.

Автора не интересует эта зона, где нет ни одного ледника. Заботясь тем не менее о том, чтобы его набросок захватывал этот район, а также маршруты из Оберланда, он изображает всю эту местность крупными штрихами, от Гриндельвальда – вниз по течению Черной Лючин – до слияния этой реки с Лючин-де-Лаутербруннен (место, называемое «Две Лючин», Zwei Lutschinen, в точке 1 на карте Херборда). Этой зоне, длиной 11,25 км с востока на запад, на рисунке соответствуют 67 мм! То есть это чуть больше того, что соответствует каждым 2 км главной зоны, находящейся между двумя большими ледниками. В этом случае масштаб равен 1/168000.

Можно представить, что Цинг (гравировавший рисунок Херборда через семьдесят лет) пришел в некоторое смятение от изменения масштабов и указал средний масштаб, являющийся фактически средним для всех трех масштабов (1/32000, 1/61000 и 1/168000); он приблизительно составляет 1/93000 (точная средняя величина 1/87000). Но этот средний масштаб не имеет никакого смысла. Структурный анализ карты показывает, что для наших целей пригодны лишь масштабы 1 и 2, а масштаб 3 никак не может быть использован для воспроизведения ледников, так как он служит лишь для того, чтобы дать вольное изображение области на западе, свободной от них.

Положение ледниковых фронтов в настоящее время: по правде говоря, лишь фронт Нижнего ледника точно изображен Хербордом штрихами; выше по течению располагаются сераки.

В качестве основы для наших измерений возьмем медианную точку этого фронта на карте Херборда. В настоящее время (карта 1956 г.) рассматриваемый фронт располагается в 1770 м от церкви. Измерим соответствующее расстояние на карте 1686 г. пользуясь последовательно двумя пригодными для зоны ледников масштабами (1 и 2). Мы обнаружим, что в 1686 г. ледниковый фронт был во всяком случае более продвинут, чем сегодня. Он располагался в 1070 м от церкви, если применять масштаб 2, более правдоподобный, и в 560 м, если выбрать масштаб 1. Действительно, именно масштаб 2, относящийся к четырем решающим точкам, окаймляющим нижнюю часть языка (Хейесе Платте, церковь, пересечение дороги с Черной Лючин, слияние Черной и Белой Лючин), несомненно наиболее близок к реальности. Следовательно, по карте 1686 г. можно получить следующие разумные предположения:

1. Нижний ледник опускался ниже, чем сегодня, и располагался ближе к церкви и к селению Гриндельвальд.

2. Фронт его был ниже нынешнего приблизительно на 700 м – расстояние наиболее правдоподобное.

Двадцать лет спустя, в 1705 г., появились новые иконографические и описательные данные.

11 августа 1705 г. швейцарский естествоиспытатель Иоганн Шёйхцер [330, стр. 278—279] повторил (в обратном направлении), возможно, не зная об этом, путь Себастьена Мюнстера. «Движимый любопытством», он спускается с перевала Фурка, чтобы рассмотреть Ронский ледник. Его рассказ, сопровождающая этот рассказ гравюра, на которую он ссылается, а также гравюра, выполненная позднее Феликсом Мейером, между 1710 и 1720 гг., дают довольно ясное представление о Ронском леднике в начале XVIII столетия.

«Спускаясь с Фурка, – пишет Шёйхцер, – мы заметили слева массу льда, которая, однако, была намного меньше, чем масса льда, расположенная ниже, о которой мы еще напишем. Из первой массы непрерывно вытекает поток воды, в который вливаются маленькие ручейки, стекающие со склонов окружающих гор. Поток, направляясь к западу, объединяется на расстоянии приблизительно получасового пути под сводами пещеры в нижней части ледяной горы с другими обильными ледниковыми потоками.[137]137
  «Под сводами пещеры, внизу и в глубине ледяной горы» (sub rupe, imo monte glaciali); mons glacialis, гора льда и Eisgebirge – перифраз швейцарских естествоиспытателей для обозначения понятия «glacier» (ледник). См. [162; 163].


[Закрыть] И лишь с этого момента образуется исток Роны. На самом деле, под ледяными горами собираются воды, возникающие под действием тепла, которое поступает и сверху и из земли, и это собирание вод происходит в действительности в двух местах. Однако вскоре эти воды сливаются, как это видно на гравюре XII (см. рис. VII). И Шёйхцер добавляет, что по виду этот двурогий источник Роны (Rhodani ipsius primam scaturiginem bicornem) напоминает вилку (по-французски – Fourche; Furca – намек на перевал того же названия)».

Этот текст становится понятным, если его сопоставить с гравюрой, которую Шёйхцер предназначил для иллюстрации своего рассказа. В тексте говорится о двух массах льда. С одной стороны, это небольшой ледник, видимый при спуске с Фурка слева, который не может быть ничем иным, кроме ледника Мутт. С другой стороны, масса Ронского ледника – то, что Меркантон обозначил как pecten, очень хорошо изображенный на гравюрах 1705 и 1720 гг. Этот pecten, растянувшийся в глубине долины Глеч, характеризует всю фазу многовекового наступания. Он исчезнет (до наших дней) лишь не ранее 1874 г., а вполне точно – между 1874 (terminus a quo) и 1899 гг. (terminus ad quem). Действительно, в период между этими годами ледник отступит из долины Глеч и перестанет загораживать боковую долину Муттбаха. Он превратится в тонкий язык, расположенный на скалистом ригеле (над которым с востока возвышается Бельведер), который сам возвышается над долиной Глеч.