Текст книги "О гоблинах и золоте (ЛП)"
Автор книги: Эмма Хэмм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Эрроу, оставаясь на четвереньках, поплёлся за ней. Время от времени она слышала, как он недовольно фыркает.
Когда он сделал это в шестой раз, она обернулась с сердитым: «Что?»
Голубая бабочка выплыла из ниоткуда и приземлилась на чёрно-белую голову Эрроу. Она поднимала и опускала крылья, а он смотрел на неё большими печальными глазами.
– Это. Именно по этой причине я ненавижу Весенний двор.
Не смейся, сказала она себе. Он выглядел таким угрюмым с красивой синей бабочкой на бедной голове. Как можно быть таким грустным и таким очаровательным одновременно?
Фрейя прогнала от себя эти мысли. Он не был собакой, хотя об этом было очень легко забыть. Эрроу был настоящим гоблином, и ему нельзя было доверять, как бы он ни был похож на бордер-колли.
Она махнула рукой над его головой и прогнала бабочку.
– Лучше? – спросила она.
– Намного. Но ты не сможешь изменить это, пока мы не покинем Весенний двор. – Он бежал впереди неё, прогуливаясь по полям. – Можно было бы подумать, что они приведут это место в порядок, но нет, конечно, нет. Духи должны быть в саду, иначе они сгорят, – снова фыркнул он.
Значит, они всё ещё в царстве Духов. Это было только начало.
Она последовала за ним до самой границы вишнёвых деревьев. За розовой линией был сад, более великолепный, чем она когда-либо видела в своей жизни.
Каждая часть бесконечного сада была окаймлена рядами живых изгородей, которые доходили ей до пояса. В некоторых из этих секторов виднелись ростки овощей, но большинство, казалось, были посвящены одному цветку, каждый из которых колебался между только что распустившимися или идеальными бутонами других цветов.
Бурлящая река отделяла сад от деревьев, хотя её воды были слишком сапфировыми, чтобы быть настоящими. Каменные мосты изгибались над реками, а хрустальные столбики образовывали перила, которые блестели на солнце, как драгоценности.
Её глаза уловили множество деталей, прежде чем девушка увидела существ, плывущих сквозь зелень. Духи бродили по рядам живой изгороди, словно призраки. На них была изъеденная молью одежда, клочья ткани были такие лёгкие, что казалось, будто они сделаны из тончайшей паутины. Лицо каждого духа блестело на солнце, как будто их щеки были покрыты чем-то жирным или, возможно, перламутровым. Их руки также блестели, хотя она могла видеть тонкий узор, похожий на вены под их кожей.
Вдали виднелись бесчисленные, богато украшенные резьбой белые беседки. Фрейя не поняла сразу их предназначение, возможно, что там духи спали.
Вздох благоговения сорвался с её губ прежде, чем она успела его остановить.
– О нет, – проворчал Эрроу. – Это не тот звук, который ты должна издавать, Фрейя.
– А почему бы и нет? – Она не могла оторвать глаз от прекрасных духов вдалеке. – Они потрясающие! Я думала, что все фейри похожи… ну…
Должно быть, он заметил, что она посмотрела на него. Усы Эрроу дернулись.
– Ты думала, они похожи на меня? Как животные или гоблины?
Она не хотела признавать, что именно так и подумала. Как она могла сказать ему, что её учили, что все фейри – уродливые создания? Что все они должны быть какой-то нечестивой помесью человека и животного?
Он покачал своей собачьей головой, хлопая ушами по щекам.
– Смешно. Гоблины – единственные красивые фейри, ты должна была это знать. Кажется, ты говорила, что твоя мать изучала нас?
Фрейя вовсе так не думала, но если он хочет считать гоблинов самыми красивыми фейри, то она не станет его поправлять. Они стояли перед великолепными представителями, о существовании которых Фрейя даже не подозревала. Как мило. Как странно!
Один из духов посмотрел на них. Упругие кудряшки обрамляли его идеально очерченное лицо, но что-то было не так в его чертах. В глазах существа совсем не было белков. Поразительные голубые шары застали Фрейю врасплох, так что у неё не было времени подготовиться к тому, что дух откроет рот и издаст громкий крик.
Все до единого духа в саду замерли, прижав руки ко рту, и в шоке уставились на неё.
– О нет, – прошептала она.
Эрроу остановился, подняв ногу. Его хвост медленно опустился между ног.
– Не то слово. Это моя самая нелюбимая часть.
– Что же теперь будет?
– Тебе лучше не знать, – проворчал он.
Да, но она хотела знать. Ей очень хотелось знать, чего ожидать, учитывая, что по меньшей мере десять духов сейчас приближались к ним. Она сделала шаг назад, потом ещё один, пока они с Эрроу не оказались на середине хрустального моста.
Духи окружили их прежде, чем они успели убежать. Создания были не выше её груди, поэтому они смотрели на неё снизу вверх своими необычными глазами.
– Привет, – прошептал ближайший.
Фрейя предположила, что это была женщина, учитывая довольно преувеличенную округлость её груди. Изящные тонкие пальцы коснулись руки Фрейи.
Она не хотела, чтобы они прикасались к ней, но если это то, что нужно, чтобы вернуть её сестру… Фрейя проглотила свою гордость и страх.
– Привет.
Два духа подпрыгнули при звуке её голоса. Один из них метнулся прочь, но остановился и оглянулся. Как будто он думал, что она погонится за бедняжкой.
Фрейя не хотела их пугать. Они были слишком прекрасны, слишком нежны и, очевидно, принадлежали к одному из самых слабых видов фейри. Она не могла быть жестокой к кому-то такому…
Духи отвернулись от неё, махая руками через плечо, чтобы она следовала за ними. Фрейя без колебаний двинулась вперёд. Эрроу остался на мостике, всё ещё ощетинившийся.
Она оглянулась в ожидании его.
– Разве ты не идешь? – она зашипела, чтобы духи её не услышали.
– Ненавижу духов, – пробормотал он. – Они опасны, и им нельзя доверять.
– Они выглядят так, будто сделаны из лунного света и блесток. Насколько они могут быть опасны? – Фрейя ещё раз взглянула на них. Они не производили такого уж пугающего впечатления, и она не могла понять страха в голосе Эрроу.
Он покачал головой, его уши затряслись.
– Я не жду, что ты поймешь обычаи фейри. Первый урок о моём роде, Фрейя из Вулвича: вещи никогда не бывают такими, какими кажутся.
Угрожающе.
Она решила, что примет его предупреждение всерьез. Если гоблин хочет, чтобы она была осторожна с ними, то она сосредоточит свою энергию на поиске того, что они пытаются скрыть. Потому что они должны были что-то скрывать, раз Эрроу так боится. Но они были слишком прекрасны, чтобы Фрейя могла поверить в их коварность.
Пока они плелись позади духов, девушка пыталась понять, почему Эрроу их боится. Тонкая кости и хрупкий скелет этих существ позволяли легко сломать их. Они были невысокими, даже Фрейя могла бы победить их, если бы это потребовалось. И конечно, эти странные блестящие текстуры на их коже были непривычными, но она не думала, что кожа фей ядовита.
Фея, которая говорила с ней, оглянулась через плечо. Эти замечательные глаза моргнули, и Фрейя увидела, как тонкая мембрана скользнула по глазному яблоку. Как у кошки. Или, возможно, у кого-то гораздо более потустороннего.
Встретившись с ней взглядом, фея широко раскрыла рот и улыбнулась. Фрейя знала, что это должно было быть ободряющее выражение лица, но рот существа был полон острых как бритва зубов. Каждый из них казался более зазубренным, чем предыдущий.
– О, – прошептала она, взглянув на Эрроу. – Теперь я понимаю.
Он прищурился.
– Ты действительно сомневалась во мне?
– Я подумала, может, ты просто не любишь духов.
Эрроу шёл рядом с ней на четвереньках, белая полоска по центру его головы светилась в приглушённом солнечном свете.
– Я очень мало чего боюсь в этом мире, но духов? – Драматическая дрожь сотрясла его тело. – Я был бы счастлив никогда больше их не видеть.
Теперь Фрейя приняла, что для этого была веская причина.
Они бродили по саду, проходя вдоль живой изгороди и мимо сладко пахнущих цветов. Духи подошли к одной из беседок, и Фрейя увидела, что на самом деле это была импровизированная спальня. В центре лежал гигантский матрас, с потолка свисали кружевные и шифоновые ленты. Фея лежала в центре кровати, сложив руки на груди, а вокруг неё плавали крошечные пузырьки.
Странно. Фрейя предположила, что они так отдыхали именно здесь.
Остальные феи продолжили путь, даже не взглянув на эту женщину-духа. Фрейя последовала за ними, но вытянула шею, чтобы посмотреть на спящую женщину.
Тонкая рука пальцами коснулась её лица. Фея отвела взгляд Фрейи от спящей. Жест был нежный, но в её руке была сила, которая предупредила Фрейю, что она может заставить её перестать смотреть, если захочет.
Затем эльфийка прижала палец к губам, словно приказывая Фрейе молчать.
Почему?
Видимо они не хотят, чтобы девушка разбудила спящего духа? И что будет, если она это сделает?
Фрейя нахмурилась, посмотрела на Эрроу и понадеялась, что пёс-гоблин хотя бы объяснит ей, что происходит. Но он лишь пожал худыми плечами и продолжил следовать за отрядом духов.
Она заметила, что хвост гоблина всё ещё был зажат между ног. И этот страх передался Фрейе.
И вообще, куда их вели духи? Она заметила, что они приближаются к озеру. Его воды сверкали на солнце, и крошечные искорки танцевали на поверхности, как алмазы. Слишком притягивающее. Слишком красивое. И чем больше она смотрела на него, тем больше ей хотелось уйти.
– Куда мы идём? – спросила она.
Все духи обернулись и прижали пальцы к губам. Фрейя замолчала, но не могла заглушить грохочущий стук своего сердца.
Они шли дальше, мимо цветов и озёр, беседок и спящих духов. Ей показалось, что они шли целый день, пока наконец не остановились перед очередной беседкой. Эта была выкрашена в белый цвет, а сверху спускалась позолоченная резьба.
Дух лежал на кровати в центре, хотя не этот раз не спал. Её глаза были слишком большими для её головы, и блеск распространился по всему её телу. Она села, закинула руки за голову и зевнула.
– Что вы мне принесли? – спросила она пришедших духов.
Все они низко поклонились, но не ответили.
Фрейя неловко посмотрела на Эрроу, который смотрел на неё. Вместе они тоже поклонились. Она не знала, кто эта фея, но, очевидно, остальные считали её достаточно важной, чтобы выразить уважение.
Фрейя оставалась в поклоне, пока не услышала топот ног. Фея выбралась из постели и бросилась к Фрейе.
– Человек? – спросила она. – О, я не видела человека уже много лет! Встань! Дай мне взглянуть на тебя.
Этот дух определенно был другим. Фрейя выпрямилась и посмотрела на существо, задрапированное в изъеденное молью кружево. Существо было красивым, с самым крошечным телом, которое она когда-либо видела, ярко-зелеными глазами и длинными заостренными ушами. Но с духом было что-то не так.
Каждый раз, когда она двигалась, за её руками следовал туман. Как будто она двигалась слишком быстро для глаз Фрейи, или, возможно, как будто была вторая версия её самой, двигавшаяся медленнее. Это делало вид духа довольно дезориентирующим, а иногда и вызывающим тошноту.
Дух придвинулся ближе, вглядываясь в глаза Фрейи.
– Я Весенняя Дева и правлю Весенним Двором. Ты будешь прекрасным дополнением к моей клумбе с цветами.
От этих слов по её телу пробежал электрический трепет страха. Фрейя сглотнула.
– Ты собираешься похоронить меня? – Если бы она захотела, Фрейя ничего не смогла бы сделать, чтобы остановить её. Там было слишком много духов, чтобы она могла сражаться, да и она никогда не обучалась борьбе.
Весенняя Дева рассмеялась.
– О нет, моя дорогая. Я бы не сделала ничего столь подлого. Я просто хочу поиграть с тобой, – Она протянула руку и провела пальцем по щеке Фрейи. – Разве ты не любишь играть?
Фрейя не была так уж в этом уверена.
Глава девятая
Эльфы быстро доставили Фрейю туда, куда хотела её отправить Весенняя Дева. Двое из них схватили её за руки, ещё двое обняли за талию, а ещё одна пара жестом пригласила всех следовать за ними. У Фрейи не было выбора. Чужие руки удерживали её и направляли.
Вытянув шею, чтобы заглянуть им за спины, она увидела, что с Эрроу поступили точно так же. Хотя гоблин был достаточно легким, чтобы две феи могли просто нести его на руках.
Он боролся, скуля.
– Фрейя! Не позволяй им…
Он замолчал задолго до того, как смог предупредить её о надвигающейся опасности. Один из фейри держал его пасть закрытой, улыбаясь ей своими акульими зубами, сверкающими на солнце.
– О нет, – прошептала она.
И вот она здесь, думая, что задания Короля Гоблинов будут проще, чем это. Она оказалась в этом странном месте, окруженная голодными фейри, которые, вероятно, хотели скормить её своей Весенней Деве.
Девушка попала в большую беду, и Фрейя не имела ни малейшего представления, как из неё выбраться.
По крайней мере сейчас феи, казалось, не были заинтересованы в том, чтобы покончить с её жизнью. Хотя Весенняя Дева сказала, что хочет добавить Фрейю к своей клумбе с цветами, не было похоже, что ей готовят свежую могилу.
Девушку отвели в беседку рядом с кроватью Весенней Девы, сейчас эта кровать была пуста. Феи отпустили её руки, а те, что держали её за талию, заставили сесть на кровать.
Разве у неё был другой выбор? Фрейя села.
– Что вы делаете? – спросила она.
– Мы сделаем тебе цветок, – сказала ближайшая фея. В руках у неё была зажата ткань, а на лице – какое-то маниакальное выражение. – Видите ли, это наше любимое занятие. И нам уже очень давно не выпадала возможность этого сделать.
– Сделать мне цветок? – Другая фея закрыла ей рот ладонью, и Фрейя больше ничего не смогла сказать.
Они расплели её волосы и рассыпали по плечам. Они обсуждали мягкость и текстуру её волос, но Фрейя не знала, было ли это комплиментом. Одна фея принялась расчёсывать спутанные пряди волос, в то время как другая натянула ей халат через голову.
– Платья делают людей красивыми, – прошептала фея.
Фрейя сглотнула. Но она не позволила этой фейри снять с себя сорочку. Только не сейчас, когда она не знала, что на самом деле происходит. Фрейя прижала потную ткань к груди и отчаянно замотала головой.
– Да, – сказала фея, сильно потянув. – Прочь.
– Нет, – ответила девушка. – Это останется на мне.
Фея нахмурилась, но, по крайней мере, она отпустила ткань.
Двое других придвинули старый деревянный сундук поближе. Он знавал лучшие времена, с потёртыми краями и чем-то вроде следов зубов по бокам. От укуса собаки когда-то давно? Возможно, из-за несчастного случая, когда сундук упал? Фрейя могла только надеяться на это, учитывая, что зубы фей были достаточно острыми, чтобы прогрызть дерево.
Фея, раздевавшая её, подняла крышку сундука. Внутри лежали огромные куски ткани. Кружево. Бархат. Что-то похожее на шёлк, который они в мгновение ока отбросили в сторону. Духи остановились на том, что вытащили платье, полностью сделанное из материала, который выглядел как очень колючее кружево.
– Даа, – протянула фея, пока слово не превратилось в долгое шипение. – Это будет так мило смотреться на новом цветке.
– Я не цветок, – возразила Фрейя.
Дух, расчёсывающая её волосы, резко дёрнула. Она услышала, как волоски порвались от силы рывка.
– Тише, – сказал дух. – Мы же сказали – тихо. Цветы не разговаривают.
Она не могла поспорить, что цветы говорят, но этот цветок говорил. Фрейя не хотела быть их новой игрушкой, но, по-видимому, именно такой они её и считали.
Духи втянули её в необычное платье. Кружевные рукава спадали с её плеч, и она была права, они кололись. Лиф был слишком тесен, а юбка колыхалась вокруг неё, когда она шла. Запах изъеденной молью ткани обжёг ей нос. Она, вероятно, выглядела как давно умершая принцесса, восставшая из могилы.
Когда духи отступили назад и посмотрели на свою работу, они издали вздохи удовольствия и восторга.
– Какая прелесть! – воскликнули все. – Какая прелесть!
Они распустили её волосы, расчесали слишком сильно, так что тёмные пряди рассыпались вокруг её лица. Фрейе не нужно было зеркало, чтобы знать, как она выглядит. Ужасающей. Уставшей. Именно так она себя и чувствовала.
Когда ей дали возможность дышать, она отступила и спросила:
– Могу я поговорить с Весенней Девой?
Наверняка предводитель этого места знает, что такое «суть» весны. Всё, что ей было нужно – это информация. Затем она должна была найти Эрроу, и вместе они могли бы придумать, как украсть её.
Если это вообще было что-то, что она могла украсть.
Чёрт побери, Фрейя хотела бы быть более подготовленной к этому миру. Она думала, что ворваться в царство фей вслед за сестрой будет немного легче, чем оказалось. Не просто брошенный в огонь фейри, так сказать.
– Почти готово, – сказала дух. У неё были красивые карие глаза, темные, как ночь. Она подошла к Фрейе с крошечной бутылочкой в руках. – Это для тебя.
Фрейя посмотрела на бутылочку, которая явно предназначалась для того, чтобы из неё брызгать.
– Духи? – спросила она.
Фея кивнула и жестом предложила ей взять сосуд.
Господи, если её запах оскорбляет их, то ванна была бы полезнее, чем флакон духов, но возможно и это не повредит. Фрейя взяла красивую бутылочку и использовала маленький надутый шарик, чтобы распылить приличное количество на шею и запястья.
Закончив, она широко раскинула руки и спросила%
– Достаточно ли теперь?
Духи смотрели на неё с восторженным вниманием. Они слишком пристально смотрели ей в лицо. Их глаза были слишком широко раскрыты. И тогда она поняла, как мало знает о фейри.
Её мать никогда бы не приняла что-то подобное и не стала бы просто распылять это на своё тело. Она бы спросила, что было в бутылке, а потом захотела бы узнать, зачем им понадобилось распылять это на её кожу.
Ей следовало с самого начала задать миллион вопросов, и теперь Фрейе оставалось только сидеть и гадать. Но, учитывая их улыбки, она подумала, что обрызгаться духами ни к чему хорошему её не приведёт.
Самый совершенный аромат наконец достиг её носа. Это было что-то вроде духов её матери, аромата, который она так давно не ощущала. Немного пихты, смесь базилика и розмарина, а под всем этим отчетливая сладость лимона.
У неё закружилась голова от воспоминаний о матери. И как она любила, когда её обнимали.
Фейри обхватили её за талию и подняли с кровати.
– Пойдём, пойдём с нами.
Да, конечно, она пойдёт с ними. Почему бы и нет? Всё, о чём она могла сейчас думать, – это её мать и те замечательные вещи, которые она сделала для Фрейи за прошедшие годы. Как они копались в саду в поисках идеальной морковки для её супов. Как её мать всегда давила базилик между пальцами и давала Фрейе понюхать его.
Почему бы ей не пойти с духами? Они вернули ей эти воспоминания. Воспоминания, которые были давно похоронены под годами печали и боли.
Но в этих воспоминаниях больше не было ни печали, ни боли. Фрейя сделала ещё один глубокий вдох и позволила воздуху проникнуть в самую её душу. Расслабление разливалось по её мышцам, пока они вели её через сады.
Они прошли мимо небольшого озера, вернее, пруда, по поверхности которого скользили несколько деревянных лодок. Они были плоскими, по краям сидели духи. Их пальцы скользили в сверкающей воде. Такая прелесть. Так идеально.
– Разве здесь не хорошо? – спросила Весенняя Дева.
Когда она присоединилась к Фрейе? Девушка не помнила, как прошла весь путь до другой беседки, и всё же они уже были здесь. Перед позолоченными листьями, которые, казалось, рассыпали в воздух еще больше золота.
– Это, – прошептала Фрейя. – Я даже не представляла, что нечто подобное существует.
– Большинство не знает. – Весенняя Дева протянула руку, чтобы Фрейя взяла её. – Смертные никогда не помнят о существовании духов, но нас это вполне устраивает. Иногда нам везёт, и кто-то натыкается на Весенний Двор. Как и ты.
В её глазах промелькнула мысль. Что они сделали со смертными, и почему она не видела здесь других? Воспоминание было прямо на кончике её языка, что-то вроде перевоплощение её в часть сада.
Эта мысль была затуманена ещё одним глотком ароматного воздуха. На этот раз пахло жаром огня, который её отец всегда разводил в дровяной печи. Ароматом супа, который её мать поставит на плиту, чтобы Эстер и Фрейя могли поесть, когда закончат свои дела.
Она любила этот суп. Но на самом деле, причина, по которой запах так много значил для неё, заключалась в том, что он символизировал время, проведённое с семьёй. Ей нравилось с ними разговаривать. Быть с ними. Это были те моменты, когда она могла чувствовать покой, зная, что у них всё хорошо.
Фрейя так скучала по этому.
– О, – сказала Весенняя Дева, её голос прорвался сквозь воспоминания, как будто лопнул пузырь. – Значит, ты была семейной девушкой? Никогда бы не подумала, что это тебе подходит.
– Да, – ответила Фрейя. – Я очень люблю свою семью.
Она моргнула, и воспоминания исчезли. Она стояла посреди сада. Под ногами у неё были мраморные плитки, а над головой росли цветы. Розы были опутаны густыми листьями, или, возможно, это были живые изгороди, учитывая, что зелень заменяла стены комнаты.
Был ли это сад? Или это был дворец?
Нет, это слово совсем не казалось правильным. Весенняя Дева жила в саду. Фрейя видела, где она жила со всеми этими беседками и прекрасными цветами. Она видела озёра и пруды с феями, плавающими в своих лодках.
Там жила Весенняя Дева.
Она снова моргнула, и всё исчезло с запахом сена и солёного мяса из деревни. В Вулвиче всегда было так красиво весной. Все собирались вместе после зимних месяцев, чтобы ещё раз порадоваться теплу. Она любила это время года, особенно когда они с Эстер могли перестать есть это ужасное копченое мясо.
Эстер.
Это имя пронеслось в её голове, как сильный ветер. Эстер была причиной, по которой она оказалась здесь.
Её сестра… пропала?
Волшебный запах исчез, пока она не смогла ясно разглядеть, где они находятся. В каком-то смысле это был сад, но больше походил на комнату. В центре стояла кровать, которая соперничала со всеми остальными. Она парила над землей, подвешенная на лианах, покрытых белыми лилиями.
Весенняя Дева стояла рядом с кроватью, расплываясь в острозубой улыбке и с широко раскрытыми глазами.
– Ты выглядишь сонной, моя дорогая. Может быть, ты хочешь прилечь?
Сейчас Фрейя была готова к этому. Она не спала и смотрела широко раскрытыми глазами, как и все остальные.
– Нет, – ответила она. – Не думаю, что мне вообще хочется спать.
– Ты будешь. – Улыбка на лице феи стала ещё шире. – Смертные всегда хотят спать, это часть твоего очарования.
Нет, ей нужно получить информацию и уйти. Это был единственный шанс для неё.
Фрейя сделала шаг вперёд. Её ноги дрожали, хотя она не могла понять почему. Она ведь не зашла так далеко, не так ли?
– Король Гоблинов послал меня на поиски, чтобы я могла вернуть свою сестру. Он сказал, что мне нужно собрать у Вас сущность весны. Я надеялась, что Вы знаете, что это значит?
Это были не те слова, которые она хотела сказать. Всё, что она сделала, это рассказала Весенней Деве, почему она здесь, и единственное, что позволило бы ей уйти. Разве это не противоречило всему, что она должна была сказать?
Фрейя подняла руку и прижала её к ноющему лбу. Всё шло так неправильно, и она не могла понять почему. Какое заклинание они наложили на неё?
Кровать выглядела удобной. Она не могла вспомнить, когда в последний раз хорошо спала ночью. Настоящий, спокойный отдых, где она бы не страдала и не думала о пропавших членах семьи.
Всего на одну ночь. Это всё, чего она хотела.
Она моргнула, и Весенняя Дева оказалась прямо перед ней. Фея подняла руки, прижала их к щекам Фрейи и выдохнула прямо ей в лицо.
Фрейя могла бы подумать, что это отвратительно, если бы дыхание феи не пахло черникой, только что сорванной с куста. Так же, как её мать собирала ягоды каждый год осенью, чтобы испечь пироги для Эстер и Фрейи.
– Спи, – донёсся сквозь воспоминания голос Весенней Девы. – Ты такой прекрасный цветок, но такой усталый. Спи, маленькая смертная, и когда ты проснёшься, ты расцветёшь ещё красивее.
Кто такая Фрейя, чтобы спорить с духом, когда она так много знает? Ей хотелось спать. Она хотела упасть в тёплые объятия своих воспоминаний и никогда больше не просыпаться.
Фрейя лишь смутно осознавала, что Весенняя Дева ведёт её к кровати в центре комнаты. Матрас покачнулся, когда она, наконец, села. Девушка почувствовала острый укол ногтей Весенней Девы на затылке, когда фея опустила Фрейю на подушки.
Она глубоко вдохнула волшебный аромат черники и погрузилась в сон.
Глава десятая
– Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, – произнёс дух.
Он провел пальцами по волосам Фрейи, и она откликнулась на его прикосновение. Как долго она отдыхала в этой постели? Она не знала. Духи часто навещали её, когда она не отдыхала. Они попросили её рассказывать истории о том, что она делала в мире смертных.
Их интересовали мельчайшие детали. Что она ела? Как говорили другие смертные? Она когда-нибудь ездила верхом или работала в саду?
Истории были тем, чего они больше всего хотели от неё. Но некоторые, как этот фейри, просто сидели с ней в постели и расчесывали её волосы. Их комплименты шепотом заставляли её краснеть, но если им доставляло удовольствие произносить эти слова, то она не возражала.
Фрейя не могла вспомнить свою жизнь без них. Конечно, она знала, какие истории им рассказывать. Но воспоминания казались далёкими. Как будто это были не её воспоминания, а что-то, о чём она читала давным-давно.
Эльф обернул прядь волос вокруг пальца и поднёс к губам.
– Такие грубые, – пробормотал он. – Как хвост животного. Как вы заботитесь о них в мире смертных?
Она положила голову ему на колено.
– Я только что вымыла их в реке куском мыла.
– Кусок мыла? – усмехнулся он. – И как вы делаете эту вещь?
– Из щелочи. – Она помнила, как его делали жители деревни. Она помнила, как её мать заботилась о ней, потому что щелочь могла обжечь. Или что-то в этом роде. Всё это казалось таким… блёклым.
– Ну, тогда неудивительно, что твои волосы похожи на солому. – Он скрутил пряди вместе в крошечную косу у её виска. – Мы должны помочь тебе с этим. Я могу сделать твои волосы мягкими, как шёлк. Тебе бы это понравилось?
– Думаю, да, – прошептала она.
Фрейя уставилась в потолок из переплетенных листьев, наблюдая, как виноградные лозы пронизывают изумруд. Растения всегда двигались по потолку, как живой гобелен, который менялся в соответствии с эмоциями Весенней Девы.
Весенняя Дева….
Она должна была о чём-то с ней поговорить. О чём-то важном, но она, казалось, не могла вспомнить, что это было. Почему она не могла вспомнить?
Эльф резко дернул за прядь волос.
– Ты слушаешь меня, смертная?
– Конечно, – ответила она, поморщившись.
Но она не слушала. Она думала о Весенней Деве. Этой великолепной фейри, которая, казалось, управляла всеми остальными с добротой, доступной только ангелу.
Что-то крутилось глубоко внутри неё. Узел, который запутался ещё больше, потому что это было неправильно. Она не знала почему, но от этой мысли её затошнило …
Эльф снова потянул её за волосы.
– Не хмурься так, у тебя появятся морщины. В чём дело, моя дорогая? Ты можешь мне сказать.
Он провел когтистыми пальцами по её лбу. Ногти, слишком острые, оставляли за собой жгучие рубцы на коже.
Дыхание Фрейи участилось. Ей казалось, что она изо всех сил пытается что-то найти, или, возможно, борется с кем-то внутри своей собственной головы.
– Я думаю, мне нужно поговорить с Весенней Девой, – прошептала она.
Движения эльфа замерли. Он постучал когтями по её лбу, а затем кивнул.
– Ты более чем желанна, чтобы навестить Весеннюю Деву, когда захочешь, Фрейя. Ты же знаешь это. Она любит твою компанию больше, чем кого-либо другого.
Конечно же, знает. Весенняя Дева была той, кто привёл её сюда, и она любила смертных. Она думала, что Фрейя была просто самым милым существом. Прекраснейший цветок. Это то, что она всегда говорила, когда Фрейя подходила к ней.
– Я бы хотела её увидеть, – пробормотала она.
Фрейя скатилась с кровати и встала на ноги. У неё тут же закружилась голова. Она протянула руку и ухватилась за одну из веревок, на которых была подвешена кровать, и попыталась унять внезапную боль между глаз. Всё болело. Её ступни, ноги, даже спина чувствовали себя так, словно она лежала на камнях.
Всхлип завибрировал у неё в горле. Фрейя могла бы пережить это, хотя бы потому, что она собиралась увидеть Весеннюю Деву. Это ей обязательно поможет.
Пошатываясь, она отошла от кровати и беседки и спустилась по ступенькам в сад. Её кружевное платье запуталось у неё между ног. В кружевах были огромные дыры, а атласная нижняя юбка пожелтела от времени. Как долго она здесь пробыла?
Фрейя развела руки по бокам, балансируя, чтобы не упасть. Звуки преследовали её, пока она шла. Переливающийся крик птиц. Колокола вдалеке, но не те колокольчики, которые она так привыкла слышать.
Какие колокольчики она помнила?
Кто-то однажды сказал ей остерегаться колокольчиков. Маленькая искорка страха в её груди предупредила о плохом предзнаменовании. От звука у неё перехватило дыхание, и, может быть, ей стоило бежать, но она не могла.
По крайней мере, пока.
Сначала ей нужно было поговорить с Весенней Девой. Тогда она сможет сбежать и сделать… то, что её разум не мог вспомнить.
Садовая дорожка в очередной раз повернула, открыв импровизированный бальный зал с мраморными квадратами в качестве пола и розами, растущими над головой. Лепестки посыпались, как цветочный дождь, когда Фрейя прошла под ними. Комната уже была заполнена феями, хотя она не узнала никого из существ.
Весенняя Дева подошла к ней, раскинув руки.
– Моя дорогая девочка! Добро пожаловать на бал, я подумала, что ты, возможно, присоединишься к нам.
Бал?
Фрейя огляделась, её брови нахмурились в замешательстве. Эльф в её спальне сказал, что она может навестить Весеннюю Деву, не так ли? Там не было никакого упоминания о бале. В противном случае она надела бы другую одежду. Не то изъеденное молью кружевное платье, которое знавало лучшие дни.
Она посмотрела на платье, о котором шла речь, сжимая пальцами юбку, как будто это могло её скрыть. Но на ней было совсем другое платье. Это было полностью сделано из бледно-розового шифона и парило вокруг неё, как облако.
Когда оно изменилось?
От звона колокольчиков у неё разболелась голова. Она подняла глаза и посмотрела в глаза Весенней Девы, когда та притянула её в свои объятия.
– О, моя дорогая девочка, ты ужасно пахнешь. Хочешь еще духов?
– Да, – прошептала она. – Я не думаю, что наносила сегодня что-нибудь.
– Вот. – Весенняя Дева вытащила крошечную баночку. Это было больше, чем духи, которыми обычно пользовалась Фрейя. Один только запах ошеломил бы её, но она почти могла видеть образ, поднимающийся от поверхности твердых духов. – Позволь мне их нанести на тебя.
Отдаленный перезвон предупреждал, что ей следует беспокоиться о том, что это окажется на её коже. Что она должна, по крайней мере, попытаться помешать Весенней Деве коснуться её шеи. Но ей отчаянно хотелось продолжать вдыхать запах свежеиспеченного хлеба, вспоминая, как её мать пела на кухне.
