Текст книги "Баллада ворона (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Не доверяешь себе? Я все еще не понимаю, откуда это.

– Я осталась, – слова Эльвы были сдавлены от эмоций. – Я оставалась веками, потому что думала, что это правильно. А было не так. Я должна была уйти много раз, но не сделала этого. Я не знаю, почему я осталась. И это пугает меня.

Боги, все было хуже, чем он ожидал. Он думал, что Фионн не ценил ее, бил или делал то, как Благой король наказывал наложниц. Он не думал, что будет так. Что она забыла себя, потому что любила его.

Вздохнув, он прошел к ближайшему надгробию и сел. Водя пальцами по волосам, он глубоко вдохнул и приготовился сказать то, что ей не понравится.

Ей нужно было услышать это. Любому в этой ситуации нужно было такое услышать.

– Ты осталась, потому что думала, что любила его. Я думал, что любил тебя. Разум говорит нам то, что мы хотим слышать, и дело не в том, как мы представляем свое будущее или что-то еще. Мы совершаем ужасные поступки, но нельзя останавливаться на них и забывать жить ради будущего. Ты найдешь кого-то лучше, который будет обходиться с тобой так, как ты заслуживаешь.

Она попыталась перебить, но он поднял руку, останавливая ее.

– Подожди, я не закончил. Я не знаю, какие отношения правильные для тебя. Не как у меня и Айслинг. Это наш путь. Тебе нужно узнать, что делает счастливой тебя. Понять, чего ты хочешь от спутника, и что он может тебе дать, чтобы жизнь стала лучше. Может, никого не будет. Может, тебе суждено прожить одной, но в этом нет ничего плохого. Если не захочешь мужчину в своей жизни, никто тебя не осудит. Это только твой выбор. Счастье – не то, что точно есть в руках другого. Счастье внутри, и оно не зависит от того, помогает ли кто-то тебе обрести себя. Тебе нужно самой это сделать.

Он посмотрел на нее, поймал ее взгляд. Слезы стояли в ее глазах, не текли только из-за ее силы воли. Он еще не видел, чтобы она плакала, только играла это, и даже тогда она сразу улыбалась, получив то, что хотела. Такую Эльву он знал. А не эту женщину, которая не знала, как быть уверенной в себе.

Он склонился и взял ее за руку.

– Ты найдешь себя. Я уверен в этом. Я не знаю, будет это избалованная девчонка, которую я знал, воительница, которой ты стала, или нечто новое и большее, чем они обе. Это зависит от тебя, и я не могу направлять тебя по пути. Надеюсь, я буду видеть, как ты растешь и становишься великолепной и грозной женщиной, быть рядом с которой – дар.

Она оскалилась, попыталась улыбнуться.

– Грозной? Разве это привлечет мужчину? Как мне убедить кого-то жениться на мне?

– Это слова твоей матери. Если не выйдешь замуж, то я сделаю тебя самой невероятной тетей на свете, – он кашлянул и отпустил руку. – Какая разница, будет ли у тебя муж, Эльва? Если ты этого не хочешь, то отмахнись от мнения других и иди дальше.

– Я не знаю, чего хочу, – тихо ответила она. – Я бы хотела узнать.

– Узнаешь, и я помогу. И твоя сестра, – он встал, стряхнул грязь с одежды и протянул к ней руку. – Сначала нужно найти ее.

Эльва позволила ему поднять ее. Она тут же отошла, и он не упустил, что она вытерла ладонь о штаны. Даже его прикосновение вызывало у нее дрожь отвращения, но он надеялся, что однажды это прекратится.

Он не хотел трогать ее. Он не хотел делать этого, если ей не нравилось. Он надеялся, что однажды она примет кого-то. Физическое исцеление могло произойти быстрее, чем она хотела признавать.

Он кашлянул и покачнулся на пятках.

– Четыре могилы справа и пять вперед.

– Что?

– Слуа нашли могилу Тлахтги, – сказал он. – Только на ней на всем кладбище символ Зеленого человека. Довольно просто найти.

Она взяла себя в руки, эмоции пропали с ее лица, и он почти мог поклясться, что у них и не было тяжелого разговора.

– Тогда тебе нужно найти лопату, Неблагой.

– Лопату? – он приподнял бровь. – Зачем лопата, когда ты – Король-ворон?

– Я не буду копать за тебя.

Он закатил глаза и пошел к надгробиям.

– О, как мало веры! Сколько раз я тебе говорил, что магия тебе пригодится в жизни?

– Мне нравится работать ради того, что я хочу.

– А мне нет. Лучше подайте мне их на золотом блюдце, – он добрался до могилы и поднял руку. Бормоча заклинание под нос, он заставил землю расколоться до гроба на глубине.

Это было не очень просто. Почему-то земля тут хотела сохранить Тлахтгу в себе. Как люди этого мира, она кормилась ее силой. Может, она не просто помогала посевам расти, но и питала землю.

– Ну же, – проворчал он. – Я не заберу ее полностью. Она оставила мне что-то в гробу, а потом получишь ее обратно.

Земля со стоном подвинулась. На глубине девяти футов, глубже других могил, лежал простой деревянный гроб. Неожиданно. Он думал, что люди похоронили ее с большими почестями, чем простое дерево. Хотя бы в мраморе или другом камне, который не сгнил бы. Несколько досок уже поддались червям.

Он взглянул на Эльву и указал.

– Иди.

– Я не буду прыгать в могилу.

– И я не буду.

– Тогда подними магией. Я слышала, какой звук издала земля, – она указала на горы земли по бокам. – Она не хочет, чтобы мы были рядом с тем гробом. И мне далеко потом выбираться, а магия у тебя. Ты сможешь выпрыгнуть без проблем.

– Проклятье, – он смотрел на землю и надеялся, что она не сомкнется над его головой. Ему еще не хватало быть погребенным заживо.

Наряд был неплохим.

Он прижал ладонь к груди и драматично посмотрел на небо.

– Хотелось бы рядом больше женщин, которые хотели бы позаботиться обо мне. Я слышал, это женщины и должны делать. А они только усложняют мою жизнь.

– Ты перегибаешь, – рассмеялась она. – И ведешь себя так, как было в начале этой истории. А я-то думала, что ты подрос.

– О, убей меня стрелой, если такое случится, – он посмотрел на могилу и замер на миг. Она открыла ему душу, и он, что странно, ощущал себя в долгу перед ней. Бран нервно облизнул губы и сказал. – Я ощущаю себя тут собой. Трон странно влияет, но дикость отрезвляет.

– Я это помню. Ты не обязан меняться из-за того, что ты теперь король. Не думаю, что Айслинг хотела бы этого.

Может, это она и говорила. Он не пытался снять ее проклятье, потому что был подавлен ответственностью. Но теперь он понимал, что она не всего этого хотела. Она хотела его, хоть у них было королевство и народ.

Может, его народ хотел, чтобы он был таким, каким был всегда.

Он не узнает, если не прыгнет в могилу и не уберет доски гроба мертвой женщины. Он заставил тело двигаться и прыгнул во тьму.

Его сапоги ударили по земле по бокам от гроба, и он старался не рухнуть на Тлахтгу. Ему казалось, что ее душа ощутит это. И он не хотел, чтобы злая немертвая друидесса пришла за ним. На него уже охотилась такая ведьма.

Сколько нежити ему придется одолеть за жизнь?

Кривясь, он сжал гнилое дерево и стал убирать его.

– Это вообще-то отвратительно.

– О, я думала, что ты умер, – отозвалась Эльва. – Жаль. Может, что-нибудь внизу зашьет тебе рот и избавит нас от страданий.

Он усмехнулся.

– Вряд ли. Если моя мать его не зашила, то друидесса точно не сможет.

Хотя его мать угрожала больше раз, чем он мог сосчитать. Когда он был маленьким, она даже стала вытаскивать нити из своего брюшка и приближаться к нему.

Бран замер, гадая, были ли у других Неблагих такие детские воспоминания. Он не спрашивал у других, уверенный, что такого не было.

Доска, за которую он тянул, вырвалась и открыла скелет, лежащий внутри. Они уложили ее не так, как он ожидал. Она лежала не на спине с руками на груди, как все люди.

Они уложили ее на бок, словно она уснула, одна ладонь была под ее головой, другая лежала на ее животе. Ее волосы уцелели, рыжие кудри окружали череп и были украшены засохшими древними белыми цветами.

Они очень любили ее.

– Твоя могила лучше, чем у прошлого мертвого бога, которого я видел, – прошептал он, нежно коснулся ее головы. Он задумался, слышала ли его Тлахтга. Он думал, что их этому учили в школе. Маленькие божества были все еще связаны с телами, хоть и немного. Потому люди заботились о трупах.

Магия ответила ему вспышкой. В ее глазницах загорелся свет. Ее ладонь на животе пошевелилась и замерла.

Он поежился. Не было ничего хуже, чем видеть, как труп движется, и не важно, что он знал, что она не была мертва.

– Но ты и милее прошлого. Милые могилы для милых женщин, так я всегда говорю.

Бран искал артефакт, который упомянула Тлахтга. Нож, где-то там должен был лежать нож, и он надеялся, что не в ней. Он встречал женщину. Было бы неправильно запихивать руку в ее грудную клетку.

Он отодвинулся, убрал доски, пока не снял всю верхнюю часть гроба.

– Прости, Тлахтга. Уверен, у крышки гроба было назначение, но ты же не против быть полностью в земле? Уверен, она хотела бы тебя поглотить. Червям понравится.

Эльва крикнула сверху:

– Ты говоришь с трупом?

– Не говори так. Она не выглядит на триста, – он похлопал ладонью по костям. – Не слушай ее. Она не знает, о чем говорит. Всегда была ревнивой. Знала, что я женюсь на ее сестре? Или уже женился. Она – моя королева. Я должен поговорить с ней насчет того, чтобы сделать это официальным. С Айслинг, не Эльвой.

– Ты перестанешь просить совета у мертвой женщины? Нужно найти нож.

– Я всегда рад хорошему совету! – отозвался он, провел руками по краям гроба, где люди свернули белую ткань под соломой. – Непросто найти тут что-то. Хочешь, чтобы я поднял скелет?

– Боги, нет, – от ужаса в голосе Эльвы он рассмеялся. – Ты хочешь, чтобы она на тебя охотилась? Она это сделает. Не трогай ее тело.

Он посмотрел на череп.

– Тлахтга, милая, сказать ей, что уже поздно? Думаю, ты не против прикосновений, но тебе придется подвинуться для меня.

Наверное, Тлахтге надоела его игра, потому что ее труп вздохнул и подвинулся, и он увидел мерцание ножа, что торчал под ее телом.

– Вот, – он склонился, сжимая края гроба руками. – Это же было не сложно? Хорошо, что твой отец знал магию. Фейри сверху думает, что магии нет места в мире, и мы докажем, что она не права.

Он склонился, удерживаясь одной рукой, и вытащил нож из-под нее.

Он не этого ожидал. Фейри любили делать проклятые и сильные предметы легко узнаваемыми. Если кто-то брал золотой предмет с камнями, то было ясно, что это был сильный магический предмет.

Он покрутил нож, увидел острый край инструмента, которым не просто резали. Черная магия была в металле клинка. Это было опасное оружие. Оно хотело крови, жаждало боли так сильно, что взывало к силам в нем.

Он не хотел держать это оружие долго. Не сейчас.

Кривясь, он крикнул:

– Эльва, у тебя есть что-то, куда я могу это убрать?

Никто ему не ответил.

Он поднял взгляд, но она уже на него не смотрела. Хмурясь, он встал.

– Эльва?

Ничего.

– Проклятье, – выругался он и посмотрел на труп. – Это была ты? Да? Чары защиты для твоего тела? Я думал, ты играешь честно, а не так, ведь это ты дала нам карту.

Он хотел бросить немного земли на ее тело, но не хотел проклятий от нее. Это была ее земля, и почва была наполнена ее магией. Ему еще не хватало остаться под землей.

Бормоча о женщинах и их глупом поведении, он выбрался из могилы. Прыгнув в воздух, он приземлился, тени сорвались с его пальцев.

Слуа готовились к бою. Они ощущали его в воздухе, в гневе в его венах, и желали вырваться и тоже отыскать кровь. Клинок гудел в его руке, рукоять почти дрожала в предвкушении.

Но там не была армия нежити, как он думал. Трупы не вылезали из могил, чтобы защитить свою богиню.

Эльва низко кланялась двум женщинам, стоящим на краю кладбища.

Они были очень высокими, почти идеальными. Первые из древних Туата де Дананн, которых он видел в жизни. Он уже встречал старых фейри. Он жил с ними в замке Неблагих.

Но первых? Тех, кто создал их родословные и передал знания поколениям?

Он едва дышал в их присутствии. Он быстро потушил магию, убрал нож за пояс на всякий случай. А его вежливым поклоном гордился бы Благой король.

– Леди магии, – с благоговением сказал он.

Ближайшая женщина, высокая, глядящая на него свысока, улыбнулась. Веснушки усеивали ее лицо, дикие рыжие волосы ниспадали по ее спине рекой огня. На ней было не традиционное платье, а мужские леггинсы и зеленая туника в пятнах, словно солнце падало сквозь листья, хотя деревьев рядом не было.

– Бран, – ответила она. – Честь познакомиться с новым Королем-вороном.

Его голос дрожал, когда он ответил:

– Мака, это честь и для меня.

Другая женщина, в пятнах, словно перепелиное яйцо, рассмеялась.

– Но ты должен благодарить меня.

– Леди Бадб? – спросил он, опуская взгляд на землю. – Прошу, скажите, за что вас благодарить, и я сложу все жертвы к вашим ногам.

– Твоя королева – моя внучка, и я помогла вам обоим прийти к Сумрачной герцогине. Хотя, признаюсь, я не хотела, чтобы она была твоей королевой.

Он задрожал от гнева в ее голосе. Как он смог разозлить Туата де Дананн?

– Миледи?

– Если бы я попросила тебя отдать ее, чтобы я обучением сделала ее такой, какой она должна быть, ты бы это сделал? – спросила Бадб.

– Нет, – сказал он и посмотрел ей в глаза. – Прости, но нет. Я не отдал бы ее, если бы она этого не хотела. При всем уважении, она выбрала меня. Думаю, это говорит больше всего.

Он смотрел в глаза Бадб, на миг подумал, что она уничтожит его на месте. Гнев в глубинах соперничал с его гневом на нее за такой вопрос. Это существо злилось, что Айслинг делала не так, как она хотела? Или она просто злилась, потому что мир не соглашался с ней? Что времена так изменились, что фейри уже не видели ее богиней?

Мака рассмеялась.

– Дорогая сестра, похоже, ты потеряла хватку. Удивлена, что фейри тебя уже не слушают. Меня начали слушать друиды.

– Я ничего не теряла. И я не скучала по работе с тобой, Мака.

– О, не говори так. Мы намного сильнее вместе.

Бран внимательно слушал. Истории были правдой. Мака, Бадб и Морриган были тремя сестрами Туата де Дананн. Вместе они были непобедимыми. Давным-давно они ходили по полям боя и впитывали все эмоции и магию, возникавшую от смерти и кровопролития.

Это была бабушка Айслинг? Конечно, Айслинг была способна на великие свершения.

Эльва подвинулась рядом с ним, коснулась ладонью его ноги.

– Бран? Возможно, нам стоит спросить у дев магии, зачем они тут.

– Дев? – повторил он. – Они нас сделали. Их кровь в наших венах. Вряд ли их можно звать девами.

Рыжеволосая Туата де Дананн расхохоталась. Заразительный звук расслабил его разум, хотя ему все еще было не по себе при них.

– Это уважительный термин, Король-ворон. Твоя спутница понимает старые традиции лучше тебя.

– Я отказался от старого образа жизни, когда обнаружил, что он уже не помогает в мире, где я выбрал жить. Но я так же заинтригован, как и она. Зачем вы тут?

Сестры переглянулись. Нить магии связывала их, такая тусклая, что он едва ее заметил. Она была там, магическая связь между сильными существами одной крови.

Сияющая нить показывала, что они магией говорили так, чтобы никто не слышал. И он не мог подслушать, сколько бы ни обвивал магией Короля-ворона ту нить. Они были намного сильнее и способнее него.

Порой старая магия оказывалась полезнее новой.

Наконец, Бадб повернулась к нему.

– Несмотря на твою связь с моей внучкой, я не хочу, чтобы она умерла. Кэрман – угроза для всех нас. Мы давно изгнали ее, и по нашей ошибке она еще жива. Мы хотели бы исправить это.

– Вы пришли помочь? – он поразился тому, что они решили такое предложить. – Я думал, древние больше не лезут в дела нашего вида?

– Никто не может знать, что мы вам помогали, – ответила Мака. – Это вне нашего королевства, и другие Туата де Дананн могут понять, что мы помогли вам. Если поймут, то мы лично отберем у тебя королевство и все, что ты любишь.

Он узнал угрозу. Он не переживал из-за королевства, хотя было бы печально прощаться с его народом. Любовь к ним теперь горела в его венах, она была частью него, как и его магия. Но были другие в этом мире, кто обошелся бы с ними лучше, кто был бы лучшим королем, чем он мог надеяться.

Но он склонил голову.

– Я не хочу злить Туата де Дананн, которые помогли меня создать. Если хотите помочь, я приму помощь с радостью.

Мака взмахнула рукой, и туман вдруг рассеялся. Бран увидел за ними маленький сад и фонтан, где каменная женщина лила воду из вазы. Место было тихим, и Бран его уже видел.

– Фонтан Гибразила? – он шагнул вперед, прошел в сад, где был раньше. Когда он навещал Эмонна, теперь Благого короля, он заходил в это место, потому что там было умиротворенно. – Почему тут?

– Это мое убежище, – тихо сказала Мака, обошла фонтан. – Сюда приходят те, кто ищут доброту. Сорча приходила сюда, когда старалась освободить Эмонна от его оков. Ты приходил сюда, когда скучал по семье.

Приходил и шептал тайны каменной женщине. Он кивнул Маке, щеки его пылали.

– Я многое говорил тут, что не хотел бы, чтобы слышали другие.

– Всегда кто-то слушает. Потому я знала, даже когда моя сестра – нет, что ты будешь чудесным Королем-вороном.

Бадб фыркнула за ним, подошла к сестре и опустила пальцы в прохладную воду.

– Думаю, мы все еще не выяснили, будет ли он хорошим королем. Пока что я соглашусь, он сделал для своего народа больше, чем другие короли.

Он сел на край фонтана и смотрел на женщин.

– Что за помощь вы мне предложите? Совет, как найти ее?

– Мы откроем портал, который приведет тебя к ней. Но сначала позволь добавить нашу силу к заклинанию, что поможет Айслинг в ее пути.

Бран почему-то знал, о чем они говорили. Он протянул руку, дал Маке и Бадб сжать веревку, висящую на его запястье.

– Что вы можете ей предложить? – спросил он.

Теплые ладони в пятнах окружили его руку.

– Наши знания будущего и наши надежды на нее.

Обе сестры зашептали в унисон:

– Шестым узлом чиню заклятье. Седьмым узлом события ускоряю.

Веревка двигалась под их хваткой, извивалась, завязалась еще в два узла. Это ощущалось куда сильнее, чем он мог представить.

Бадб вздохнула, отпустила его руку и опустила ладонь на камень фонтана.

– Я предлагаю тебе теперь твою историю. Эти воспоминания – те, что я хранила много лет. Я отдаю их тебе и все о Королях-воронах прошлого. Может, ты поймешь, почему мы так старались удержать королеву подальше.

Он смотрел на ее ладонь и гадал, хотел ли он это знать. Стоило ли это того? Он мог отказаться, зная, что эти знания изменят их судьбу.

Но… ему было интересно. В его голове было много душ, множество слуа и древних Королей-воронов, которые хотели знать, почему их жизни были прокляты. Почему их заставляли поглощать души и ненавидеть.

Магия плясала на пальцах Бадб, его и не его воспоминания. И вдруг вопрос о том, хотел ли он знать, пропал.

Ему нужно было.

Бран взял ее за руку.

16

Король-ворон и Воронья королева

Бран был в своем теле и нет. Он поднял свои руки, смотрел на них, но видел ладони другого мужчины. Он не мог толком управлять телом, словно он был лишь пассажиром.

Он смотрел в зеркало перед собой. Другой мужчина глядел на него, тот, кто управлял телом и встряхнулся, словно сознание Брана было лишь игрой магии.

Темные длинные волосы доставали до пояса, перья не мешали им. На нем была древняя, но почему-то знакомая одежда. Черная ткань, полоски кожи на груди, тесные леггинсы без украшений. Никакой вышивки, просто спокойный облик, который не подходил, казалось, легенде о Короле-вороне, которую он знал.

Первый Король-ворон провел ладонью по груди, отошел от зеркала и зашагал по замку Подхолмья.

Он был новым, каждый камень был на месте, никаких дыр в стенах, паутины в углах. Он сиял темной силой, пропитавшей стены. Магией, которую Бран узнал.

Существо вышло вперед, похожее на человека, укутанное темными тенями.

– Ваше высочество, вы готовы?

– Это моя свадьба, – ответил он, улыбаясь, радость наполняла все его тело. – Я готовился к этому всю жизнь.

Слуа улыбнулся в ответ.

– Дева тоже так сказала. Она ждет вас в главном зале. Прошу прощения, господин. Хотелось бы, чтобы мы могли сделать это со всеми приглашенными фейри.

– Не важно, сколько гостей увидят нашу свадьбу. Не важно, одобряют ли они, – он погладил ладонью грудь еще раз. – Они согласятся, что мы женаты, ничего не смогут с этим поделать. Мои родители никогда не поймут, хотя им и не нужно. Я люблю ее. Ничто этого не изменит.

– Хорошо, ваше высочество. Идемте?

Бран оставался с Королем-вороном, пока они шли по коридорам, которые он много раз проходил. При виде них он чуть не сошел с ума. Так когда-то выглядел его замок? Он и не догадывался о такой роскоши.

Даже солнце сияло в окна. Бран ни разу не видел солнце ярко в Подхолмье. Оно всегда было скрыто за облаками и тучами, и он думал, что оно и не могло показаться. Что изменилось? Как с королевством, которое он так любил, произошло такое?

Король-ворон миновал порог, они прибыли в главный зал. Фрески украшали комнату от пола до потолка, изображая все истории, которые помнили Туата де Дананн. Истории из детства Брана, может, новые тогда, а еще истории, которые он никогда не слышал. Картины давно выцвели в замке, который он знал. Он хотел бы снова видеть их яркими.

Женщина стояла в центре комнаты. Бран и Король-ворон потеряли дыхание при виде нее.

Она была в платье из кружева и белой ткани. Жемчужное платье мерцало магией, стекало с ее тела как туман водопада. Ее обсидиановые волосы ниспадали по ее спине, свободные и гладкие как ночное небо. Мелкие бриллианты в прядях сверкали от ее движений.

Она медленно повернулась, сжимая ладони перед собой. Бран чуть не упал на колени от любви к ней.

Айслинг. Она выглядела точь в точь как Айслинг.

– Любимый, – сказала она, голос звенел как колокольчики. Она протянула руки к Королю-ворону, и они с Браном поспешили к ней с любовью, горящей в их груди.

Король-ворон притянул ее ближе, провел ладонью по ее щеке.

– Я люблю тебя, – прошептал он, упиваясь ее видом. – Люблю больше, чем могу описать.

– А я тебя. Не могу дождаться, когда навеки свяжу тебя с собой. Как и должно быть.

Он прижался к ее губам своими, вдыхал аромат диких болот и жимолости.

– Никто нас не остановит.

Зловещее ощущение наполнило зал, и Бран знал, что в этот миг все изменилось. Пропал этот мир и начался его.

Двери зала распахнулись. Они ударились об стены, и посыпались кусочки гипса и фресок. Глаз на кусочке пергамента перевернулся и посмотрел на Короля-ворона, а потом упал на пол.

Он повернулся и задвинул женщину, похожую на Айслинг, за себя с рычанием.

Копия той женщины стояла на пороге. На ней было платье из теней, волосы были белыми, как снег. Ее платье двигалось само по себе, как чернильное облако, пока она шла вперед.

Ее лицо было портретом красоты. Простые и чистые линии делали лицо в форме сердечка идеальным, кроме шрама на ее левой брови. Пухлые губы были алыми, красивые голубые глаза сверкали от гнева.

– Как ты смеешь? – закричала женщина, ее голос дрожал от гнева и силы, пустившей трещины по полу перед ней. – Как ты смеешь!

Король-ворон сжал женщину за собой.

– Кэрман. Что ты тут делаешь?

– Это я должна спросить у тебя, – ведьма рассмеялась. – Или ты забыл, что сегодня наша свадьба?

– Я не забыл.

– Но ты тут, – Кэрман указала влево. – С ней.

– Ты знаешь, что я никогда не хотел жениться на тебе. Мы говорили об этом и согласились, что брак будет лишь видением.

– Это не означало, что ты мог опозорить меня. Что ты мог бросить меня у алтаря и уйти на свадьбу с другой женщиной, – ее голос дрожал, Бран почти слышал, как ее сердце разбивалось. – Я люблю тебя. А ты выбираешь другую. Каждый раз.

– Прости, Кэрман, но я не буду жениться на той, кого не люблю.

– Ты мог бы полюбить меня, – заскулила она. – Если бы попытался, ты мог бы полюбить меня.

– Не мог. Мое сердце принадлежит другой.

Бран понял, что Король-ворон не думал, что Кэрман нападет на него. Он не думал, что она убьет женщину за ним, и, может, он был прав, но Бран так не рисковал бы.

Женщина, похожая на Айслинг, вышла из-за Короля-ворона и протянула руку.

– Сестра, прости.

– Молчи, – сказала сдавленным голосом Кэрман. – Я не хочу слушать о твоем предательстве.

– Я не хотела тебя ранить! Я не знаю, как перестать любить его. Ты можешь это понять.

– Не могу! – вопль разнесся по комнате, Кэрман пошатнулась, упала на колено и прижала ладонь к полу. – Я не могу простить мужчину, которого люблю, и свою сестру. Вы меня бросили! Единственные, кого я любила, в жизни… предали меня…

Все расплывалось, и он вдруг перестал понимать, была ли Кэрман Эльвой, а другая женщина – Айслинг. Они сливались, две временные линии, что оказались в разных местах, но чья история была схожей.

Женщина, которая выглядела как Айслинг, шагнула вперед, запнулась, опасаясь идти к сестре и покидать Короля-ворона.

– Ты можешь нас простить, Кэрман. Ты можешь простить все это.

– Не могу. Я не могу остановить то, что начала, да и вряд ли хочу.

Король-ворон бросился вперед, схватил женщину, которую любил, оттащил к себе от сестры.

– Что ты сделала?

Кэрман подняла голову. Слезы текли по ее щекам, оставляя следы сияющей тьмы.

– Как ты живешь с собой после этого? Может, ты ответишь, Король-ворон, после всех жизней, что забрал. Как ты прощаешь себя за такие ужасные деяния, что меняют мир?

– Что ты наделала?

– Может, ты просто забыл. Ты как-то смог смыть вину за все разрушения, что натворил.

– Кэрман!

Ведьма покачала головой, пол трескался под ее ногами. Стены рушились от атаки магии, что терзала камень как меч великана. Трое мужчин вышли из развалин, двое подняли их мать с пола.

Ее три сына – Дейн, Дотер и Даб – подняли ее, хотя она разбивалась изнутри.

Король-ворон вытянул руку, призывая слуа, но было поздно. Кэрман метнула проклятие, что попало ее сестре между грудей.

Женщина отшатнулась, сила магии Кэрман вырвала ее из его рук. Она упала на колени. Кровь текла по ее коже. Это было не просто проклятие, а пожелание смерти.

– Нет, – слово вырвалось из его рта, и он потянулся к женщине, которую любил.

Магия дрожала в воздухе вокруг нее жаром, и ее волосы стали белыми, как снег.

– Любимый, – прошептала она.

Их ладони едва соприкоснулись, и она исчезла.

Крик, вырвавшийся из его легких, был на вкус как кровь и черная магия. Сила в нем бушевала, но не он ее призвал. Казалось, она пыталась поглотить его.

Он посмотрел на Кэрман, отправившую сыновей уничтожать Подхолмье. Печальная улыбка на ее лице казалась неправильной даже века спустя.

– Я растерзаю твою королевство, пока мои пальцы не будут истекать кровью, – сказала она. – Я разрушу твой мир, Другой мир и мир людей, если не скажешь, что любишь меня.

– Не так завоевывают любовь, Кэрман.

– Да? – еще слеза покатилась по ее щеке. – Я видела свое будущее. Я видела, как они прольют мою кровь на эти ступени. Я уже тебя прокляла, не видишь? Ты не можешь освободиться от меня, потому что я теперь – часть тебя, этой земли, и Подхолмье не будет процветать, пока ты не полюбишь меня.

Боль сотрясла его тело, терзая плоть и кость. Его голова откинулась, он испустил вопль первобытного гнева. Перья развернулись на его руках, кости трещали, двигались, и он перестал быть собой. Вообще.

Он хлопнул крыльями, попытался взлететь, но она быстро поймала его. Когти впились в его бока, Кэрман заставила его смотреть ей в глаза.

– Ты никогда не найдешь ее снова, – сказала она. – А если найдешь, я ее уничтожу. Твоя магия будет передаваться поколениям, не связанным кровью, и у тебя не будет настоящего рода. Я уничтожу все от тебя, все, чем ты будешь, пока ты не полюбишь меня.

Король-ворон и Бран ощущали только ужас.

17

Кэрман

– Айслинг? – тихо спросил Лоркан, сжимая карту в руках и глядя на нее. – Ты уверена, что хочешь это сделать?

«Нет», – кричала пустота в ней. Она хотела домой, вернуться к Брану, забыть о глупом приключении, которое могло закончиться ее смертью или одержимостью. Она хотела вернуть все, как было. Странно и с изъянами, но они жили. И такая жизнь была лучше, чем никакой.

Она выдохнула, встала и кивнула.

– Да, я готова.

– Вопрошающий зверь был прав, – сказал он и указал на карту. – Край, которого не хватает, там. Она за тем холмом.

– И она ждет меня.

– Нет. Было сложно, но я сделал так, чтобы она не знала, где мы.

Айслинг покачала головой. Она ощущала в ветре, в том, как волоски на ее руках встали дыбом, что за ней постоянно следили. Кэрман была тут. И она знала, где была Айслинг, и что она собиралась делать.

Никто не мог подкрасться к ведьме-королеве. Как и к Айслинг.

Сила вспыхнула на веревке на ее запястье. Энергия была знакомой, но Айслинг не ожидала ощутить ее в этом пути.

Она теребила край, улыбаясь и шепча молитву бабушке. Древние, похоже, нашли Брана. Она надеялась, что магия, которую они смогли ей дать, поможет, когда она перейдет холм и узнает, что ее ждет от Кэрман.

Лоркан встал и бросил карту на землю. Прохладный ветер поднял ее, перевернул, и магия пропала со страницы, оставив старый кусок пергамента пустым.

– Что-то не так, – сказал он.

– Нет. Просто ты это не планировал, а теперь не знаешь, чего ожидать, – она шагнула вперед, прижала ладонь к его щеке и улыбнулась ему, хотя страх заморозил ее сердце. – Мы не можем управлять тем, что произойдет, Лоркан. Ни с нами, ни с миром. Мы можем лишь смотреть, как крутится колесо судьбы.

– Я не хочу рисковать тобой, – тихо сказал он, отвел взгляд на землю, пока ее ладонь была на его лице. – Я думал, в конце будет проще. Что я буду увереннее, но…

– Знаю, – прошептала она. – Я должна это сделать.

– Мы могли бы пропасть. Уйти в мир людей, где она тебя не найдет. Начать жизнь снова. Мы уже так делали. Можем сделать еще раз.

Айслинг обдумывала это миг. Было бы просто уйти, оставить этот мир в руках Кэрман и просто существовать с проклятием. Неужели жить лебедем так плохо?

А потом она вспомнила лица слуа, их надежду в глазах, то, как они тянулись к краю ее юбок, когда она проходила мимо. Они любили ее и зависели от нее. Она не могла подвести их.

– Нет, – сказала она. – Мы не можем. Мы уже зашли слишком далеко.

– Я не знаю, как могу сейчас помочь, – он сглотнул и отошел от нее. – Я не солдат, но я попытаюсь.

Она попыталась представить Лоркана в сражении. Но думала лишь о том, как он был котом. Они хорошо справлялись. Ему помогал элемент неожиданности больше, чем он признавал.

Айслинг не спрашивала, сколько жизней у него осталось, хотя сомневалась, что много. Девять жизней. Это все, что было у ведьмака, и она не хотела рисковать другими его жизнями. Не ради нее. Не из-за ведьмы, которая точно попытается убить его.

– Ты не будешь пытаться, – ответила она. – Это первый раз, когда ты мне рядом не нужен.

– Если думаешь, что я пущу тебя туда одну…

– Это не твой выбор, – она подняла руку и быстрыми чарами сковала его ноги. Лоркан гневно закричал, и она зачаровала и его рот.

Айслинг поймала его, когда он накренился, опустила его осторожно на землю. Он хмуро смотрел на нее, глаза были огромными. Он ничего не мог поделать. Она использовала оковы ведьмы, может, жестокую судьбу. Его могла освободить любая ведьма. Бран найдет такую, если все пройдет не по ее плану.