Текст книги "Очаровательная наставница"
Автор книги: Эмили Брайан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Да, так и есть. Гейбриел Дрейк был ягненком, которого она поведет на заклание. И он только что подсказал ей способ, как проще всего это сделать.
Глава 25
Вбежав в кухню, Жаклин сразу отпрянула и закрыла надушенным платком нос.
– Миссис Бидли, что это за вонь?
– О чем вы говорите, хозяйка? – спросила миссис Бидли, не отрываясь от теста, которое месила.
– Об этом. – Жаклин махнула в сторону отвратительного горшка на печи. – Что вы там готовите?
– Ничего особенного, просто кур, с травами и парой луковиц. – Экономка присыпала мукой скалку и руки, после чего начала раскатывать шар теста в безупречный круг. – На обед у нас куриный бульон с хлебом, а мясо я думаю подать на ужин.
– Зачем вы используете старое испорченное мясо?
– Старое? Испорченное? – возмутилась миссис Бидли. – Постыдитесь, госпожа! Когда это я подавала в Драгон-Керне плохое мясо? Куры абсолютно свежие, я свернула им шеи собственноручно. И, к вашему сведению, это заняло чертовски много времени. Куры были прекрасные. С ними все в порядке. – Экономка обиженно вздохнула.
Жаклин опустила платок, сделала вдох и тут же прикрыла нос. Если бы она дважды за это утро не опорожнила свой желудок, сейчас ее завтрак оказался бы на каменном полу безупречной кухни.
– Что вас беспокоит, хозяйка? – Круглое лицо миссис Бидли выражало сочувствие.
– Не знаю, – ответила Жаклин в сильно надушенный платок. Но даже любимый ею запах розовой воды имел какой-то металлический оттенок. – Почему-то все пахнет не так.
Обойдя стол, миссис Бидли приложила чистую сторону руки к ее щеке.
– На лихорадку не похоже, – заявила она, возвращаясь к работе. – Небольшой озноб. Как только закончу с пирогами, сделаю вам чесночную припарку. Очень помогает.
Хотя Жаклин сомневалась, что резкий запах чеснока успокоит ее расстроенный желудок, но все-таки села на один из кухонных стульев.
– Вы опять готовите пироги? – спросила она, пытаясь отвлечься от запаха варившейся птицы.
– Да, на этот раз с крыжовником. Мистер Мериуэзер сам его набрал, так он говорит. А большую часть работы наверняка сделали дети, я так думаю. Своими небылицами этот старый прохвост может из любой домашней работы сделать приключение. – Миссис Бидли с притворным неодобрением покачала головой.
Неужели миссис Бидли действительно питает нежные чувства к первому помощнику Гейбриела? Если бы не странная улыбка экономки, такая мысль не пришла бы Жаклин в голову.
– Значит, вы опять делаете пироги для Мери, – заметила она. – По-моему, на этой неделе уже в третий раз. Могут сказать, что вы его портите. Или это роман в цвету?
Миссис Бидли нахмурилась:
– Разумеется, нет. Просто у нас деловое соглашение.
– Деловое соглашение?
– Да. Этот морской волк и я, мы пришли к соглашению. Я готовлю ему пирог, а он принимает ванну. Только и всего. – Миссис Бидли стряхнула с рук муку и озабоченно взглянула на Жаклин: – Госпожа, вы побледнели, словно куриная грудка. Давайте я приготовлю вам чай.
– Благодарю, – сказала Жаклин, когда миссис Билли поставила перед ней чашку. – Нет, без сливок и сахара.
– Но вы же всегда пьете чай с молоком и двумя ложками сахара.
– Только не сегодня. Все с каким-то привкусом.
– Это из-за вашей болезни. У леди Хелен было то же самое, когда она носила Лили. Будь вы замужней леди, я бы сказала, что вы беременны и никакая это не лихорадка. Правда, у леди Хелен был слабый мочевой пузырь и соски такие нежные, что она едва выносила одежду. Первые шесть месяцев она вообще не могла удержать в себе завтрак.
Жаклин мысленно перечислила симптомы. Кроме того, у нее была задержка месячных.
Или она носит ребенка Гейбриела, или умирает.
Она не знала, что хуже.
Днем Гейбриел выполнял свои обязанности как лорд Драгон-Керна: отправлял правосудие, советовался с арендаторами, ухаживал за леди, которые надеялись стать его баронессой. Он даже играл с племянницами или проверял их уроки. Днем Жаклин находила причины избегать его, и он ее не искал.
Зато по ночам либо Гейбриел был в ее постели, либо Жаклин – в его. Они неустанно находили все новые способы привести друг друга к полнейшему завершению. Когда после этого у обоих не оставалось сил, они разговаривали. Он угощал ее пиратскими историями, она рассказывала ему о том, что произошло в Драгон-Керне за время его отсутствия. Иногда они снова обретали силы, чтобы заняться любовью второй раз, уже с неторопливой основательностью. А порой они с естественной раскованностью любовников погружались в удовлетворенную дремоту.
Оба по молчаливому соглашению не обсуждали его неминуемую свадьбу или то, как это скажется на их ночных свиданиях. Они пока наслаждались постоянством.
Запах жарившихся кур вызвал у Жаклин позыв на рвоту.
Когда миссис Билли повернулась к ней спиной, она вылетела из кухни и бросилась вверх по лестнице в свою комнату. Там она подсунула ковер под дверь, чтобы избавиться от зловония.
Но ей теперь некуда бежать от затруднительной правды, растущей у нее в животе.
– Госпожа Рен. – В умоляющем голосе Тимоти, стоявшего за дверью, чувствовался явный испуг. – Вы здесь, госпожа?
– Да, Тимоти, я здесь, – устало ответила Жаклин. Она лежала поперек кровати в одной рубашке, дожидаясь, когда пройдет тошнота. – Что случилось?
– Приехала леди Кармантл. Она в гостиной, и она говорит, это не терпит отлагательств.
– Скажи ей, что лорд Дрейк занят.
Гейбриел поехал осматривать место, где можно поставить новую мельницу для своих арендаторов. Мельница стояла первой в списке усовершенствований, на которые он собирался использовать приданое будущей жены. Она сама помогла ему составить план, хотя сердце у нее болело от мысли, что другая женщина превратит своими деньгами его мечту в реальность.
– Леди не хочет видеть лорда Дрейка, – объяснил Тимоти. – Она спрашивает вас, хозяйка.
– Какая досада, – пробормотала Жаклин.
Она с первого же взгляда на леди Кармантл решила, что эта женщина не предвещает ничего хорошего. Жаклин не могла объяснить своего отношения к леди, хотя не могла отбросить и свое ощущение.
Леди Кармантл была образцом хорошего поведения. Она даже призналась Жаклин, что считает отвратительной попытку мужа погубить Гиацинт. Конечно, был тот случай, когда она показала сосок. Но до Жаклин доходили слухи, что некоторые великосветские дамы теперь появляются в обществе с двумя напомаженными и припудренными сосками, гордо выставляя их напоказ. Ведь лодыжку можно показать лишь на миг, а относительно прикрытые соски не считались особо рискованными для вечернего празднества.
Конечно, леди Кармантл могла просто совершить ошибку, но Жаклин сомневалась, что это была ошибка.
В последнее время Кэтрин Кармантл наносила визиты с раздражающим постоянством. Светские визиты. И если Гейбриела не было, баронесса, похоже, получала удовольствие, досаждая пустыми шутками Жаклин, которая их терпела, чтобы не портить отношения с соседями.
– Передай, что я сейчас приду, – велела она Тимоти. – Да, и посмотри, готов ли у миссис Бидли пирог с крыжовником.
Если заткнуть ей рот пирогом, леди Кармантл не сможет много болтать, и она тем временем придумает, как избавиться от баронессы. Потом она решит главный вопрос – как сообщить Гейбриелу, что она ждет от него ребенка.
«Теперь мы по крайней мере знаем, что он способен произвести наследника», – подумала Жаклин, вспомнив, как дразнила его в тот первый раз.
Тогда она хотела заставить его сделать то, что необходимо для поместья.
А сейчас она всем сердцем хотела, чтобы он был свободен делать то, что необходимо ей.
– Мисс Рен, – сказала баронесса, когда Жаклин вошла в гостиную. – Как мило видеть вас… О! Может, я приехала в неудачный день. Вы так бледны. Надеюсь, вы здоровы?
Жаклин уклонилась от разговора на эту тему, направив его в безопасное русло. За чашкой превосходного чая леди Кармантл несколько раз клала себе на тарелку пирог с крыжовником, пока Жаклин рассказывала ей о планах Гейбриела в связи с новой мельницей.
– Знаете, Жаклин… могу я вас так называть? – спросила баронесса и, не дожидаясь согласия, быстро продолжила: – Одной из причин моих частых визитов является то, что я глубоко озабочена счастьем лорда Дрейка. Должна вам сказать, я очень беспокоюсь.
– В самом деле? – Поставив чашку, Жаклин устремила взгляд на леди Кармантл. – Судя по вашей истории с ним, трудно этому поверить.
– Туше, мисс. Вижу, он доверяет вам. – Баронесса имела любезность слегка покраснеть. – Я признаю это. Я была молодой, здоровой и невероятно глупой. Я не могу изменить прошлое, если бы даже захотела, но и вы не в том положении, чтобы бросать камни.
– Что?
– Вы слышали меня. Любой, у кого есть глаза, может заметить, что у вас с Гейбриелом… affaire de coeur, любовная игра, как говорят французы, ну а вы называйте как хотите.
Жаклин была рада, что уже покончила с чаем. Иначе она бы сейчас поперхнулась.
– Он красивый мужчина, Гейбриел Дрейк, – вздохнула баронесса. – Не могу осуждать вас зато, что вы поддались искушению.
Жаклин встала, чувствуя слабость в ногах. Увидев их за этим занятием в арсенале, отец Юстас мог догадаться, что отношения между ними продолжаются, но он бы никому даже слова не сказал. Если знала баронесса, кто еще мог это заметить?
– Сядьте, моя дорогая. Мы не закончили. Никого не шокирует, что свободный мужчина вроде Гейбриела имеет любовницу. Но общество не потерпит, чтобы он держал любовницу в доме, предназначенном для его жены. Что вы намерены делать, когда он женится?
Баронесса сделала изящный глоток и, поставив чашку, провела языком по верхней губе, будто кошка, слизывающая молоко с усов. Жаклин молча опустилась на стул.
– Где вы собираетесь устроить свое любовное гнездышко? Ладно. Я вижу, что должна взять дело в свои руки.
– Что вы хотите этим сказать? – возмутилась Жаклин.
– То, что сказала, моя дорогая. Если вы намерены остаться здесь после женитьбы Гейбриела, то я почту своим долгом известить его будущую невесту об истинном характере ваших отношений с бароном Дрейком. И не рассчитывайте, что ваше присутствие будут терпеть после свадебных клятв. – Леди Кармантл вскинула голову. – Мой муж держит любовницу в Бате. Я не возражаю, но мне совершенно ни к чему видеть ее каждый день в нашем доме. Не сомневаюсь, что будущая баронесса Драгон-Керна того же мнения. – Она сделала еще глоток. – Великолепный чай.
– Почему вы считаете нужным вмешиваться…
– …в ваши дела? – закончила баронесса. – Потому что, как я уже сказала, меня заботит счастье Гейбриела. Ни один мужчина не может удовлетворить двух женщин, если они живут под одной крышей, даже настоящий жеребец, как ваш Гейбриел. И еще одно. Любовницы редко учитывают что-либо, кроме собственных желаний, но хоть раз подумайте о нем. Хотя он пират, сердце у Гейбриела Дрейка не каменное. Он человек глубоких чувств. Когда-то он из-за меня ушел в море. – Гордясь собой, Кэтрин поправила парик. – Думаете, он сможет найти удовлетворение с матерью своего наследника, если вы будете рядом?
Баронесса права, черт бы побрал ее проницательность.
Когда Жаклин позволяла себе думать о неминуемой женитьбе Гейбриела, она принимала во внимание лишь свои чувства, как ей вынести, что он берет в жены другую женщину. И ни разу не подумала, насколько тяжело это могло быть для самого Гейбриела. А теперь, когда живот у нее будет постоянно расти, ее положение вообще невыносимо.
– Я должна уехать, – безжизненно произнесла она.
Леди Кармантл согласно кивнула:
– Я знала, что вы благоразумная женщина и действительно заботитесь о нем. Куда вы поедете?
Жаклин сидела, окаменев. С этим ничего уже не поделаешь. Да и выбора нет.
– Моя мать живет в Лондоне.
– Лондон! Очень хорошо для вас, – сказала леди Кармантл, будто Жаклин собиралась на отдых. – Я слышала о вашей матери, знаменитой Изабелле Рен. С ее обширными связями в полусвете она, без сомнения, поможет вам занять соответствующее положение.
Баронесса ухмыльнулась.
– Я не стану куртизанкой, – твердо ответила Жаклин, с неприязнью глядя на свою непрошеную гостью.
– Тщетное намерение, моя дорогая, слишком запоздалое. Вне зависимости от вашего желания вы уже член того сообщества. – Баронесса подняла чашку в насмешливом тосте. – Правда, весьма плохо оплачиваемый.
Глава 26
Сегодня Жаклин не могла ждать, когда к ней придет Гейбриел. Ей не хотелось, чтобы он увидел приготовленный в дорогу сундук и начал задавать вопросы. Она уже сказала Тимоти, что уезжает за час до рассвета. Он должен запрячь ее кобылу в двуколку и перенести туда багаж, пока никто еще не проснулся. А если кто-нибудь все же спросит, Тимоти должен сказать, что хозяйка едет в Бат посмотреть недавно прибывший груз шелка. Девочкам требуются новые платья на свадьбу дяди.
Жаклин в десятый раз кляла себя за то, что проговорилась леди Кармантл о своих планах. Но баронесса вряд ли скажет Гейбриелу, куда она едет, особенно после того как явно одобрила ее действия.
В сущности, леди Кармантл оказала ей любезность, ее оскорбительные выпады заставили Жаклин оценить свое положение в свете холодной логики, а не в тумане страсти. И после недель нерешительности Жаклин теперь знала, что обязана сделать.
Она, как обычно, поцеловала на ночь девочек, пожаловавшись, что в глаз попала ресница, когда Дейзи заметила в ее глазах непролитые слезы. Она горячо любила их, но должна была покинуть для их же блага. Конечно, ей не хватило силы воли уехать, не повидав еще раз Гейбриела.
Как только Керн затих, она взяла свечу и шагнула в потайной коридор. Неужели она и правда думала, что может каким-то образом продолжать их тайные свидания, когда появится новая леди Дрейк? Очевидно, за нее думало ее тело. И сейчас думает.
«О Боже! Что я буду делать без него?» Жаклин чуть не зарыдала. Потом, на минуту остановившись, зажмурилась и приказала себе выбросить мысли о завтрашнем дне. Если у нее только эта ночь, она будет принадлежать ей. Полностью.
Свернув за угол, она столкнулась с Гейбриелом, который схватил ее в объятия и жадно поцеловал. Она выронила свечу.
Он со смехом нагнулся и погасил фитилек. Наступила полная темнота, но Жаклин решила, что в его объятиях ее не пугает даже гибель.
– Я думаю о лучшем способе разжечь огонь. Лин, день тянулся бесконечно, – прошептал он ей на ухо. – Я постоянно чувствовал твой вкус, но этого недостаточно. Давай возместим.
«Не позволяй мне думать, позволь мне в этот последний раз только чувствовать», – мысленно умоляла она, пока Гейбриел вел ее в свою комнату. Едва он закрыл потайную дверь, Жаклин бросилась к нему, стала целовать его шею, грудь, сжала зубами его упругие соски, насладившись хриплым стоном. Ее руки быстро отстегнули клапан штанов и скользнули внутрь, заявив права на его жаждущий член.
– Ты лишаешь меня благоразумия, – выдавил он, когда она встала на колени, чтобы стянуть с него панталоны. – Если ты это продолжишь, я… Лин, я не смогу быть с тобой вежливым, как мне бы хотелось.
Жаклин выпрямилась и посмотрела ему в глаза:
– Не будь вежливым.
Еще в первую встречу Гейбриел предупредил, что в каждом мужчине есть зверь, но тогда она не поверила. Сейчас в этом не осталось сомнений.
Не было прекраснее экземпляра, чем этот зверь, который, нагнув и оседлав ее, беспощадно вошел в нее. Яростными толчками, оставляющими синяки на внутренней стороне ее бедер, и любовными укусами до крови он словно заявлял права на полное обладание ее телом и душой.
Где-то среди этого безумства Жаклин показалось, что она слышит голос, похожий на ее собственный, который повторял:
– Сильнее. Ради Бога, сильнее.
Намного позже она лежала возле него, чувствуя дрожь его тела, но Гейбриел приподнялся на локтях, чтобы взглянуть на нее.
– Лин, прости, что я так…
Она прижала кончики пальцев к его губам.
– Именно так я и хотела.
Каждый сустав болел, и она подозревала, что проболеет целую неделю, однако ей требовалось, чтобы он взял ее грубо, изнасиловал. Она бы не вынесла нежности.
Но сейчас она прижала его голову к своей груди. Он потерся носом о соски, затем положил шершавую щеку в ложбинку между ними.
– Гейбриел?
– Мм-м? – сонно пробормотал он.
– Ты решил, кто из них?
– О чем ты?
– На ком из них ты женишься?
Он тяжело вздохнул и лег рядом.
– Я думаю, леди Харлоу.
– Ты шутишь. – Конечно, у леди большое приданое, однако назвать ее некрасивой было бы высшим комплиментом.
– Нет, я серьезно. – Опершись на локоть, он посмотрел на нее. – В конце концов, она дочь виконта.
– Не думала, что это имеет для тебя значение.
– Не имеет. – Гейбриел обводил пальцем околососковый кружок и, когда сосок затвердел, поцеловал его. – Я счел леди Харлоу лучшим выбором для тебя.
– Для меня? – Жаклин прижала ладонь к груди, чтобы уменьшить боль, которую он вызвал.
– Чтобы ты не думала, что я лег в ее постель с какой-либо иной целью, кроме наследника. Я решил, что выбор леди Харлоу может упростить наши с тобой отношения.
Теперь уже она приподнялась, чтобы посмотреть на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Женщина, на которой я женюсь, может иметь мое имя, мой дом и земли, – ответил Гейбриел, погладив ее щеку. – Но я принадлежу тебе.
Несвоевременное признание в любви. Жаклин не могла вынести его взгляд и положила голову ему на плечо.
– Я думаю, – с притворным спокойствием произнесла она, – что ты должен выбрать Элишебу Тэтчер.
Ее пусть и не титулованный отец давал ей больше приданого. Красивая, живая, юная мисс Тэтчер была самой подходящей из кандидаток, способной принести Гейбриелу наследника Драгон-Керна, и с ней он бы не возражал заниматься его производством. А со временем кто знает? Это могло даже перерасти в любовный союз. Гейбриел не ответил. Жаклин затаила дыхание.
– Ты слышал меня? – наконец спросила она.
– Да, я тебя слышал. Не могли бы мы поговорить об этом завтра? Я не против, когда ты не даешь мне заснуть, доводя до полнейшего безрассудства. Но заговорить меня до смерти – уволь.
Он прижал ее к себе, и она ему позволила. Ей было необходимо чувствовать его рядом, ощущать, как расслабляются его напряженные мышцы. Когда дыхание у него стало ровным и глубоким, Жаклин поднялась.
Она исчезла в тайном проходе, зажимая ладонью рот, чтобы подавить рыдания.
Глава 27
– Да, миледи, я совершенно уверена, – в третий раз ответила ее горничная, глядя на Кэтрин Кармантл.
Горничную звали Джейн, но баронесса не часто пользовалась именем, предпочитая обращаться к служанке «девушка» или «эй, ты». Обычно Кэтрин раздражало ее послушное невежество, хотя среди немногих достоинств горничной были очень полезные. Собирая пикантные новости в соседних поместьях, Джейн из-за недостатка ума не могла догадаться, какие именно сведения нужны хозяйке.
– Миссис Бидли не делала из этого тайну. – В стараниях доставить удовольствие хозяйке Джейн говорила то, что, как ей казалось, хотела услышать баронесса. Но у Кэтрин была тяжелая рука, поэтому она сделала это лишь однажды. – Миссис Би говорит, что мисс Рен отправилась в Бат купить шелк для маленьких мисс. – Джейн вздохнула. – Шелк такая красивая ткань, правда?
– Это к делу не относится. Что еще сказала миссис Бидли о мисс Рен?
– Она ждет ее назад со дня на день. – Горничная оживилась, вспомнив их разговор. – Лорд Дрейк беспокоится, как запертый жеребец, говорит миссис Би, он может поехать в Бат, чтобы узнать, не случилось ли чего с ней, если она вскоре не вернется. О, и миссис Бидли очень благодарит вас за розмарин. У нее он почти кончился…
– Не отвлекайся, девушка. Когда, она говорит, лорд Дрейк может уехать?
– Я не помню, чтобы она точно назвала день. Она просто сказала, что скоро.
– И лорд Дрейк не выбрал никого из молодых леди, за которыми ухаживал? – допытывалась Кэтрин. – Не сделал никому предложения?
– Нет, и разве это все не удивительно? – Глаза у Джейн округлились, как у оперившейся совы. – Похоже, без руководства мисс Рен он даже не обращает на них внимания. Тут любой удивится, не так ли? Миссис Бидли говорит, что мисс Рен нет смысла беспокоиться насчет платьев для свадьбы, о которой еще нет и речи. Конечно, я не такой человек, чтобы спрашивать, что у его милости на уме, но…
– Разумеется! В твоем ничтожном мозгу нет места для собственных мыслей. Даже не старайся понять, девушка, – произнесла Кэтрин, глядя свысока на горничную. – Пока все.
Она махнула рукой и вернулась к толстой бухгалтерской книге. Хью снова приуменьшил их доход на значительную сумму. Но сейчас ей следует заняться другим.
– Эй, ты, – позвала она Джейн, прежде чем та выскочила из комнаты. – Найди лорда Кармантла и скажи, что я хочу немедленно видеть его.
В другое время печальное состояние финансовых дел привело бы Кэтрин в ярость, но теперь она была уверена, что скоро их положение изменится к лучшему. И все же Хью не мешает знать, что она беспокоится. Кэтрин даже голову не подняла, услышав его шаги.
– Что за… только не начинай опять. Ведь я же тебе сказал, чтобы ты не беспокоилась насчет этих дел?
– По-моему, кто-то должен о них беспокоиться, – чопорно произнесла она. – Тем не менее, я не хочу обсуждать с тобой наш гроссбух. Ты послал ту записку Сесилу Одбоди, как я тебе говорила?
– Да, хотя не понимаю, зачем он должен следить за домом стареющей шлюхи?
– Изабелла Рен не шлюха. Она куртизанка. Но человек с полным отсутствием проницательности, как ты, не может понять разницу. Любая женщина может раздвинуть ноги, однако лишь очень немногие способны ослепить мужчину за пределами будуара. Впрочем, нас интересует не она, а Гейбриел Дрейк. Я случайно узнала, что скоро барон появится у дверей прекрасной Рен.
– В Лондоне? Дрейк не сумасшедший. Ты знаешь, что сказал Одбоди. Если Гейбриел окажется в пределах города, он даже оглянуться не успеет, как ему наденут пеньковый галстук. Лондон для него – смертный приговор.
– И тем не менее он там будет, запомни мои слова. А пока ты должен ехать к Одбоди, чтобы оказаться рядом с ним, когда произойдет арест. Ты не справился с его последним заданием. Нельзя допустить, чтобы этот ничтожный червь считал, что все сделано им самим. Если ты будешь там, когда Гейбриела повесят, мистер Одбоди не сможет отрицать твою заслугу. Я уже приказала оседлать твоего коня и положить все необходимое. Ты едешь через час.
Хью недовольно скривился:
– Я не могу сейчас уехать. Завтра приезжает Линли. Охота в этом сезоне отличная, у нашей южной границы видели замечательного оленя-самца.
– Приезжает виконт Линли? – промурлыкала Кэтрин, вспомнив о неиспользованном мочевом пузыре ягненка. – Не беспокойся. Полагаю, я смогу развлечь его сиятельство до твоего возвращения.
После недельного путешествия Жаклин наконец увидела перед собой шпили Лондона. Она была довольна, что ее хитрость удалась. Если даже Гейбриел заподозрит, что ее поездка в Бат слишком затянулась, и отправится ее искать, то поедет не в том направлении.
А со временем он поймет, что все к лучшему.
Но сердце восставало против доводов рассудка. Жаклин вспомнила, что ей однажды сказала мать. Тогда это представлялось бессмысленным: «Сердце – то, чем нужно долго пренебрегать, чтобы оно перестало иметь значение».
Ее мать явный прагматик. Жаклин расправила плечи. Дочь Изабеллы тоже могла быть практичной.
Изабелла Рен жила в Чарлз-Корте, недалеко от Стрэнда. Это не Мейфэр, фешенебельный район, где жили члены парламента и знать, но все же уровнем выше торгового квартала Чипсайд. Много лет прошло с тех пор, как Жаклин последний раз заходила к матери, еще до работы в Драгон-Керне. Пока она ехала в двуколке по кривым улицам, ей пришлось неоднократно спрашивать дорогу.
К несчастью, она получала разные ответы, видимо, было несколько дорог, ведущих к матери… и ни одной прямой.
Услышав звон курантов Вестминстера, она смогла ориентироваться самостоятельно. Уже начало темнеть, факельщики спешили осветить дорогу богатым прохожим, а съемщики домов вешали на свои двери обязательные фонари.
Жаклин свернула на булыжную мостовую улицы с трехэтажными домами из красного кирпича, с белой отделкой и весело дымящими трубами, как будто на крыше сидели английские джентльмены, курящие вечернюю трубку.
Наконец Жаклин остановилась перед домом с зеленой дверью и замысловатым витражом в форме веера. Из-за необыкновенного украшения Изабелла называла свой дом «Павлиньим домом» – хитрый намек на вереницу щеголей и денди, с удивительным постоянством входивших в зеленую дверь.
– Мадемуазель Жаклин, это вы? – приветствовала ее у двери Нанетта, французская служанка ее матери. – Сколько лет минуло, cherie, мадам будет очень рада. Оставьте двуколку, Джером позаботится о вашем багаже. Сюда, пожалуйста.
Сжимая дорожную сумку, Жаклин последовала за служанкой в гостиную матери. Изабелла сидела за письменным столом с пером в руке, глядя на лежащее перед ней письмо. Жаклин никогда раньше не видела, чтобы она носила пенсне.
Мать все еще была красавицей, но при свете канделябра ее лицо казалось бледным, хотя она не пользовалась рисовой пудрой. И не носила парик… Ее собственные волосы, собранные в узел с тугими локонами, украшали серебряные подвески. Длинная шея, когда-то предмет зависти женской половины Лондона, осталась почти такой же совершенной, лишь с мельчайшим намеком на увядание кожи. Судя по домашнему платью, Изабелла выходить не собиралась, значит, сегодня вечером не предвиделось ни бала, ни оперы.
Словно почувствовав на себе взгляд, Изабелла подняла голову. Ее улыбка стерла все представления о возрасте.
– Жаклин, дорогая! Какой восхитительный сюрприз! – Изабелла бросилась к ней с протянутыми руками. По французскому обычаю поцеловала воздух у каждой щеки, затем отступила на шаг и оглядела дочь: – Немного устала с дороги. Но Господи, как ты повзрослела.
– Благодарю, мама.
– О нет. Вдруг нас кто-нибудь услышит и поймет, насколько я стара, раз у меня взрослая дочь? – спросила Изабелла с огоньком в фиолетовых глазах. – Зови меня по имени.
– Как тебе угодно, Изабелла, – ответила Жаклин.
Ей не хотелось говорить. Не хотелось думать. Она хотела горячую ванну, горячую еду и чистую постель, именно в таком порядке. Но лучше сразу выложить новости.
– А теперь подумай, что скажут люди через несколько месяцев, когда поймут, что ты достаточно стара, чтобы стать бабушкой.
Изабелла окинула проницательным взглядом ее фигуру:
– Вряд ли ты прячешь своего мужа в этой сумке, дорогая?
Жаклин покачала головой. Слезы она уже выплакала, а мать не обрушится на нее с обвинениями. Изабелла любила говорить, что люди намного легче прощают грехи, напоминающие их собственные. Но это не мешало Жаклин мысленно проклинать себя за то, что она, бездумно отдавшись страсти, теперь оказалась в затруднительном положении.
Вздохнув, Изабелла обняла ее:
– В таком случае, дорогая, зови меня лучше матерью.
