Текст книги "Очаровательная наставница"
Автор книги: Эмили Брайан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Глава 22
У Жаклин было ощущение, что сейчас она заключила сделку с дьяволом.
Подложив одну руку ей под голову, а другой обнимая за талию, Гейбриел закинул ногу ей на бедро, и волоски приятно щекотали ее кожу. Его тело излучало тепло, но возбужденный член около ее бедра напоминал живой уголь, заключенный в гладкую, твердую мужскую плоть. Жаклин перестала дрожать.
– Лучше? – спросил Гейбриел, и она кивнула в ответ. – Вообще-то при сильном замерзании полезнее всего растирание.
Он медленно двигал бедрами, и его нога скользила вверх-вниз по ее бедру. Теплая ладонь круговыми движениями гладила ее живот. Против своей воли она вздрогнула от желания.
– Теперь, если не действует растирание, перейдем к более интенсивным мерам, – сказал он, прежде чем исчезнуть под одеялом.
– Что вы делаете?
– Согреваю вас. Лежите спокойно, Лин.
Он не прикасался к ней, однако его дыхание, горячее и влажное, скользило по ее груди. Соски затвердели, она вцепилась в простыню.
«Лежи спокойно», – напомнила она себе. Это она могла сделать. Могла принять его тепло, не поддаваясь его уловкам. Это лишь торжество ее воли над капризами тела. Она крепко зажмурилась, пытаясь не чувствовать ничего, кроме теплоты его дыхания. Оно скользило по ее ребрам, над ее пупком, открытый рот был в дюйме от кожи, ни разу не коснувшись ее. Все тело у Жаклин звенело, как натянутая струна, но, черт его побери, он не поднял смычок и не сыграл мелодию.
Это настоящее безумие.
Она почти бессознательно раскрылась для него и все же в последний момент с величайшим усилием сжала бедра, скрестив лодыжки.
Из-под одеяла донеслось приглушенное фырканье.
– Вас что-то беспокоит? – спросила она.
– Только вы, Лин. Только вы.
И он неумолимо продолжил свой путь вниз. Она чувствовала тепло его дыхания над крепко сжатыми бедрами, у коленных чашечек. Тепло окутывало ее, поглощало.
Однако ноги были холодными, и он растирал их, в то же время согревая дыханием. Жизнь с болью вернулась к ним, а затем блаженно долго ее ноги грелись в нежной помощи его рук. Он массировал ей подушечки пальцев, одну за другой. Ласкал изящные щиколотки и наконец широко раздвинул ей ноги.
Она слишком расслабилась, чтобы забеспокоиться.
Когда он взял палец в рот и пососал, волна желания поднялась от ноги к паху.
Она судорожно вздохнула.
И он слышал это.
Его рот двинулся вверх по внутренней стороне ноги, задержавшись на сгибе под коленом. Жаклин знала, что должна запротестовать, но, хоть убей, не могла остановить дрожь экстаза, сменившую дрожь от холода.
Она чувствовала дыхание на своей промежности. А затем он жадно поглотил ее.
Будь это возможно, она бы умерла от полнейшего, раскаленного добела наслаждения. Она стонала. Она извивалась. Она запустила пальцы в его волосы и шептала ему бессвязное одобрение.
Но Гейбриел двинулся вверх по ее телу к груди, чтобы воздать должное жаждущим соскам. Лишь неутомимый член дразнил ее влажные складки.
Все мысли о самообладании улетучились. Желание вытеснило благоразумие в темный угол рассудка, и Жаклин резко двинула бедра вперед, чтобы насадить себя на твердое древко.
Его голова мгновенно появилась из-под одеяла, и он лег на нее, однако вошел только на дюйм и остановился.
– Думаю, я полностью согрел вас. Теперь уходить?
– А вы сможете? – недоверчиво спросила она.
– Нет, – бесстыдно улыбнулся он, на этот раз войдя полностью.
Жаклин застонала, обняла его за плечи, вскинула подбородок и предложила ему свои губы.
Соединение их ртов меньше напоминало поцелуй, больше – завоевание. Она применила слабейшую из защит, которую он тут же разрушил с умопомрачительной сладостью. И Жаклин начала собственную кампанию, дразня его языком и вышибая из него дух.
Наконец его бедра пришли в движение.
Она выгибалась, поднимая бедра навстречу каждому толчку, и когда уже приблизилась к вершине экстаза, он вдруг перевернулся. Теперь она лежала на нем.
– Сядь прямо, – велел Гейбриел.
Она подчинилась. Одной рукой он ласкал ей грудь, другая рука нашла изысканную точку удовольствия между ее складками, продолжая любовную игру с этим дрожащим кусочком плоти. Откинув голову, Жаклин, к своему удивлению, издавала какие-то животные звуки, которые не могла подавить.
Гейбриел вдруг схватил ее за бедра, крепко прижал к своему паху и замер. Она почувствовала, как он пульсирует в ней, словно фонтан, и ответила на его облегчение собственным завершением, бессильно упав ему на грудь. Сердце у него стучало, будто таран, пробивающий дубовые ворота замка.
Так и есть, сонно подумала Жаклин.
Он пробился ей в сердце через ее тело. И она сейчас доказала, что не в силах остановить его.
Как ни странно, госпоже Рен было на это наплевать.
О, Жаклин понимала, что позже это чрезвычайно ее озаботит, но теперь она скорее даст отрубить себе правую руку, чем разорвет приятное соединение их тел.
Ее дыхание становилось медленным и ровным. Гейбриел почувствовал, что у нее спадает напряжение, когда ее рука соскользнула с его плеча. Лин, словно расслабленная кошка, лежала на его груди.
Красивая обнаженная кошка.
Постепенно возбуждение ослабло, он выскользнул из ее влажной расселины и вздохнул. Несколько ослепительных мгновений у них было одно биение сердца, одно дыхание. Теперь уже нет. Они снова раздельные существа. Кто знает, когда еще он пробьет защиту Лин? И будет ли у него вообще такой шанс?
Мышцы на ноге свело, но Гейбриел не хотел двигаться, боясь разбудить Жаклин. Он вдохнул ее запах, приятный запах удовлетворенной женщины. Еще одна проблема, которую нужно решить. Как, черт возьми, он мог жениться на другой, если хочет только Лин?
Он коснулся губами ее спутанных волос и был рад, что ритм ее дыхания не изменился.
Да, будущее в тумане. Но ведь в бытность свою капитаном он всегда находил для пиратского корабля путь сквозь влажную серую завесу. Постоянно измерял лотом глубину, держал в готовности паруса и бесшумно плыл, надеясь прорвать вредные испарения.
Здесь тоже сквозь туман был путь, который позволит ему сохранить Жаклин.
Он только должен найти его, этот путь.
Глава 23
Солнечный свет заставил Жаклин открыть глаза. Сначала она подумала, как замечательно лежать прекрасным утром в теплой уютной постели со сбившимися простынями. Затем – как великолепно проснуться рядом с обнаженным мужчиной.
Она резко села.
– Что вы тут до сих пор делаете?
Гейбриел потянулся и широко зевнул.
– Сплю. Во всяком случае, пытаюсь. – Он закинул руки за голову и одарил ее улыбкой.
– Вы не можете здесь оставаться. – Ей очень не хотелось изгонять его из своей постели, но она сказала: – Вы должны уйти как можно быстрее.
– Право, Лин, перестаньте мной командовать, – с притворной строгостью ответил Гейбриел. – Я что-то упустил, или я больше не хозяин Драгон-Керна?
– Пока еще хозяин. Но это не дает вам разрешения спать в моей постели.
– Нет, хотя мне кажется, что прошлой ночью вы сами дали такое разрешение. – Он скользнул пальцами вверх по ее руке и обнял за шею. – Вместе с другими вольностями.
– Гейбриел, пожалуйста…
– Волшебные слова, Лин. – Он потянул ее к себе и с пылкостью поцеловал.
Тяжело дыша, Жаклин оторвалась от его губ.
– А вдруг кто-нибудь зайдет в вашу комнату и увидит, что вас там нет?
– Они подумают, что я где-нибудь еще? – предложил он.
– Нет, вас начнут искать по всему Драгон-Керну, – ответила Жаклин. – И представьте, в каком мы будем положении, если нас обнаружат голыми в моей комнате.
– Потайной ход еще открыт. А как насчет того, чтобы нас обнаружили в моей комнате?
Она ударила его по плечу.
– Зачем вы стараетесь так усложнять дела?
– Лин, оставьте их в покое. Сейчас раннее утро, держу пари, никто еще не встал, кроме миссис Бидли. Но ее больше интересует, что приготовить мне на завтрак, а не то, где я сплю. – Гейбриел уложил ее на постель с решимостью, не терпящей отказа. – Не надо портить наш прекрасный антракт посторонними заботами. Мы что, не можем насладиться минутой покоя?
Сейчас, когда она прижималась к его телу, мысль о покое как-то не приходила ей в голову. Больше не было желания бороться с ним, а прошлая ночь доказала, что и от силы воли у нее мало что осталось.
Он гладил ее по спине, чертил ленивые круги вокруг ямочек на ее ягодицах, вызывая дрожь возбуждения, но Жаклин пока удовлетворяли его объятия.
В теле чувствовалась приятная боль, словно каждый ее узелок был развязан, каждый загиб разглажен. Она была довольна, как никогда в жизни.
– Я вот думаю, – сказал Гейбриел, кладя руку на одну из ее грудей.
Тут не требовалось гадалки, чтобы предсказать направление его мыслей, но Жаклин посчитала себя обязанной спросить:
– О чем?
– О сокровище. – Он задумчиво теребил большим пальцем ее сосок. – Если оно существует, мы используем его в наших интересах.
– Разумеется. – Если он хочет заняться с ней любовью, теперь самое время. После этой ночи она уже не знала, как долго сможет вынести его тепло, прежде чем станет умолять. – Мы сможем использовать сокровище, чтобы увеличить поголовье скота и помочь вашим арендаторам лучше обустроить свои дома. И когда мы закончим, в вашем поместье не останется ни одной соломенной крыши.
– Это не со всем…
Думая о возможностях, которые предоставляло им спрятанное мифическое золото, Жаклин отодвинула на второй план свое растущее возбуждение.
– Мы сможем построить школу и новый лазарет. О, сколько всего могло бы сделать это сокровище.
– Я имел в виду нечто более личное. Мы оба знаем, что я должен жениться. И я хочу жениться на вас, Лин.
Он хотел ее! Пусть это и не признание в вечной любви, но сердце у нее подпрыгнуло от радости. Потом действительность вернула ее на землю, и она нахмурилась. Сокровище – досужая фантазия. Он сам так сказал. И кроме того, он просто не мог взять ее в жены.
– Вы обязаны жениться на богатой леди, А я только незаконнорожденная дочь куртизанки. – Она повернулась к нему спиной. – Если бы даже мы и нашли это сокровище, никакие деньги не сделают меня родовитой.
– Я не вижу, почему это должно иметь для вас значение. – Гейбриел провел рукой от ее плеча до талии, затем придвинулся к ней, по-хозяйски оставив ладонь на ее бедре.
– Поверьте, имеет, – ответила Жаклин, – В школе для леди из хороших семей директриса пыталась, насколько возможно, оградить меня от пренебрежения. Думаю, она даже пустила слух, что моя мать – вдова некоего знатного француза, которая после его смерти вернула себе английскую фамилию и затем тоже умерла. Но сплетни продолжались. И когда все девочки уезжали домой на Рождество, я оставалась в школе. – Гейбриел поцеловал ее в висок, и старая душевная боль немного утихла. – У Изабеллы для меня не было ни времени, ни места. Она редко приезжала в школу, и тогда директриса следила, чтобы она не попалась на глаза воспитанницам. Моя мать… очень заметная женщина.
– Вы говорите, что редко общались с ней, и тем не менее вы, кажется, хорошо ее знали. Может, лучше, чем я своего отца.
– Изабелла – большая любительница писать письма, – вздохнула Жаклин.
Когда в школу приходило очередное послание матери, Жаклин вызывали в кабинет директрисы. Там она читала письмо, затем передавала директрисе, и та в ее присутствии сжигала его. В отличие от других учениц Жаклин не разрешалось хранить письма, чтобы «менее чем полезная» корреспонденция ее матери не попала в руки учениц с «восприимчивым умом» и не развратила их «мирскими пороками». Возможно, немедленное уничтожение писем матери позволило Жаклин впитать и запомнить больше объяснений Изабеллы, чем она смогла бы, если бы ей позволили хранить их.
Но уничтожение посланий, наверное, было мудрым действием, особенно после того как Изабелла решила посвятить себя полному образованию дочери насчет того, что происходит между женщиной и мужчиной, с подробным изложением в нескольких письмах. У Жаклин горели уши, когда она под бдительным взглядом директрисы читала поучения женщины, которую можно было считать настоящим специалистом в этой области.
– Изабелла часто писала мне, – сказала Жаклин. – Она говорила, что ее дни посвящены корреспонденции, а ночи… другим занятиям.
Теперь Жаклин сама познакомилась с упомянутыми «другими занятиями». Она лучше понимала Изабеллу, но продолжала возмущаться, что та собственные желания ставила выше интересов своего ребенка.
Прижавшись к ней всем телом, Гейбриел прошептал:
– Наверняка есть способ заставить твоего отца жениться на твоей матери и признать тебя. Это закроет вопрос твоей законности для тех, кого она волнует.
Он говорил с неумышленной бессердечностью человека, имеющего законное происхождение.
– Во-первых, я не знаю, кто мой отец, – раздраженно сказала Жаклин, пытаясь игнорировать член, упиравшийся ей в зад. – Возможно, не знает и сама Изабелла. Во всяком случае, наверняка. Во-вторых, если даже она знает, кто это, он, без сомнения, женат. Не думаю, что мать когда-либо заводила неженатого любовника. В этом отношении Изабелла очень разборчива. Она всегда говорила, что женатые мужчины более щедры и менее сложны, что бы это ни значило.
– Тогда мы воспользуемся слухом о тайном сокровище, чтобы соблазнить какого-нибудь титулованного джентльмена жениться на ней и признать тебя. – Он поцеловал ее за ухом. – Бог знает сколько мужчин делали кое-что и похуже ради богатства.
– Даже мнимого? Кроме того, мы не можем позволить себе тратить деньги на поездку в Лондон. – Она с удивлением почувствовала, как он слегка напрягся. – Ведь нужно еще убедить Изабеллу согласиться на подобную авантюру.
– Почему? Разве большинство женщин не мечтают выйти замуж?
– Моя мать – не большинство женщин. Она считает, что брак есть клеймо женского рабства. Единственный способ, каким женщина может сохранить чувство собственного достоинства, – это принадлежать только себе.
– Да, оригинальный взгляд, – произнес Гейбриел. – Хотя, как я понимаю, она не отказывалась принимать от мужчин подарки.
– О нет. Это никогда не было предметом спора. «Бери деньги у мужчины, драгоценности, кареты, дом, если можешь с ним справиться, но только не бери его имя», – говорит она. – Жаклин вздохнула.
Гейбриел перестал дразнить ей грудь, только крепче обнял ее. Она была благодарна за молчаливое понимание.
– Если даже мать даст согласие, нам придется найти подходящего джентльмена, которого бы она приняла. И мы все равно ничего этим не добьемся, ведь сокровище просто миф. А при таком положении дел уже не имеет значения, признал меня отец или нет. – Ее голос упал до шепота. – Вы должны поскорее жениться.
– Только если мы остаемся вместе.
– Что? – Она перевернулась на спину, чтобы видеть его лицо.
– Пиратство открыло мне, что свет намного больше, чем я себе представлял. Можно уехать из Англии, поселиться где-нибудь еще, Лин. – Такая перспектива лишила ее дара речи. – Подумай, куда бы нам поехать. Некоторые из карибских островов невероятно красивы, зеленые и голубые камни, поднимающиеся из ярко-изумрудного моря, – задумчиво сказал он. – Там остались даже острова, где меня встретят радушно. А если островная жизнь тебе не по вкусу, можем отправиться в колонии.
– Не могу представить вас расчищающим участок в дикой местности, если наши собственные маленькие дикари уже победили вас здесь. – Она подавила смех, вспомнив, как девочки изображали американских туземцев.
– И не надо. Мы можем поселиться в Бостоне или Чарлстоне, – оживился Гейбриел. – Я все еще хороший моряк. Стану респектабельным и буду командовать законным кораблем.
– Из пиратов в честные купцы?
– Поверь, это более короткое расстояние, чем от пирата к титулованному джентльмену. Но чтобы ты была рядом, я даже вернусь к пиратству. – Гейбриел поцеловал ее в щеку.
Решив последовать Священному Писанию, она подставила ему и другую. Он исполнил ее желание, затем поцеловал одно и другое закрытое веко.
– По словам мистера Мериуэзера, это вообще нельзя считать жертвой. «Веселая жизнь и короткая», он ведь так описывает пиратство. Но пиратский корабль не место для ваших племянниц. Вы оставите их в каком-нибудь пансионе?
– Нет, мы возьмем их с собой, куда бы ни отправились, – с улыбкой ответил Гейбриел. – Значит, пиратство исключается, хотя у Дейзи есть к нему склонность.
Жаклин подавила смех.
– Может, вы и правы. А как насчет миссис Би? – уже серьезно поинтересовалась она.
– Разумеется, она может ехать с нами. Да и Мери будет на этом настаивать, он просто влюблен в ее пироги с вишней. Кроме того, миссис Би нам очень нужна, чтобы пасти девочек.
– А Тимоти? Отец Юстас? Ваши арендаторы и фермеры? Ведь когда вас не будет, у властей появится оправдание, чтобы назначить опекуна для поместья. И новый хозяин, которому плевать на живущих там людей, может настолько повысить их арендную плату, что им придется бросить свои участки и голодать.
– Кажется, меня однажды чуть не убили, чтобы избежать подобного бедствия. Конечно же, новый лорд не будет таким негодяем, – сказал Гейбриел, пытаясь улучшить ее настроение.
Жаклин не сочла его ответ убедительным.
– Хотите вы того или нет, вы больше не второй сын, который может выбирать для себя образ жизни. Вы – лорд Драгон-Керна. У знати есть свои привилегии, но также и свои обязательства. Ваша обязанность – заботиться о своих людях.
– Если даже я считаю по-другому?
– Если вы делаете лишь то, что вам нравится, значит, вы не лучше тирана.
– Вспомните, с кем вы разговариваете, хозяйка. – Он поцеловал ее ладонь. – У пирата нет других обязательств, кроме собственных желаний.
– Вы больше не пират, – сказала Жаклин. Ей очень хотелось, чтобы это было правдой.
– И не лорд, если не считать имени. Пока нет.
– Но будете, – уверенно произнесла она.
Когда Гейбриел наклонился, она подумала, что он хочет ее поцеловать. Вместо этого он лишь пристально смотрел на нее, словно пытался запечатлеть в памяти ее лицо.
– Ты когда-нибудь устаешь постоянно быть правой? – наконец спросил он.
– Часто, – призналась она. – Но только после встречи с тобой.
Он поцеловал ее. Не страстно, как прошлой ночью, однако связь между ними в этом нежном соприкосновении губ оказалась даже более настоящей. Жаклин моргнула, чтобы сдержать выступившие слезы.
– Поцелуй меня еще раз, – попросила она.
– Это может привести к следующему. В твоей постели голый мужчина, который обычно просыпается в хорошем настроении даже без красивой голой женщины рядом с ним, – улыбнулся Гейбриел. – Не давай обещаний, если не собираешься их выполнить.
– Я никогда так не поступаю.
Он снова поцеловал ее, и довольно продолжительное время никто из них вообще не давал никаких обещаний. Кроме обещаний удовольствия, даримого и получаемого.
Глава 24
– Если я хочу, чтобы все было сделано правильно, то должна сделать это сама. Как обычно, – бормотала Кэтрин Кармантл, пока ее карета въезжала на подъемный мост Драгон-Керна.
На Хью ни в чем нельзя положиться. Бесполезный дурак не сумел даже совратить девственницу и быть прилично убитым на дуэли. Вместо этого не справился с глупой девчонкой, проиграл бой Гейбриелу Дрейку и был унижен перед знатью десятка графств ужасной, неуправляемой толпой детей. Если Хью не мог коварством или силой изгнать лорда Дрейка из Керна, она предпочла бы вдовство.
Лучше вообще не иметь мужа, чем такого слабовольного.
Теперь ей самой нужно позаботиться о том, чтобы Гейбриел Дрейк не женился.
И очевидный выход – соблазнить его.
Кэтрин слегка взбила пальцами новый парик и с кошачьим самодовольством улыбнулась. Прижимистому Хью пришлось расстаться с частью своих бережно хранимых денег и одеть жену по последней моде, чтобы она могла соблазнить человека, которого он сам не мог убить.
Конечно, Хью не был посвящен в ее планы, ему не хватало ума оценить тонкости их положения. Хотя он всегда готов изменить жене, Кэтрин знала, что Хью будет не в восторге, если она сделает то же самое.
– По крайней мере я не совращаю ребенка, – произнесла Кэтрин с сознанием морального превосходства.
Затем она сунула руку в лиф, немного приподняла груди и посмотрела вниз, любуясь эффектом. Если смотреть под этим углом, то в кружеве лифа будет виден один розовый сосок. Днем она бы даже покрыла его румянами, чтобы привлечь к нему внимание, но это не должно выглядеть нарочито.
Соблазнение должно проходить естественно, по крайней мере на взгляд мужчин. Они могут обладать всем и думают, что власть принадлежит только им, но умная женщина вроде нее способна управлять мужчиной так же легко, как послушным мерином на верховой прогулке. Нужно просто дернуть поводья и разумно использовать шпоры.
Не слишком трудно устроить, чтобы Гейбриел посмотрел на нее сверху, в конце концов, он высокий мужчина.
А если она встретится с ним в библиотеке, то может раскрыть один из многочисленных томов и пригласить его взглянуть через ее плечо на какой-нибудь пленительный отрывок. И если держать книгу правильно, чтение не займет у него много времени.
Мужчины в таких делах счастливо предсказуемы.
Кэтрин подумала, не вытащить ли второй сосок, но потом решила, что если один еще можно принять за невинную ошибку в туалете, второй будет чуть-чуть слишком фривольным даже для соблазнения. Удовлетворенная приготовлениями, а также видом своих напряженных сосков, Кэтрин глубоко вздохнула.
Карета остановилась, дверца распахнулась, и застенчивый конюх помог ей выйти. Когда она прошептала ему слова благодарности, юноша так густо покраснел, что исчезли его веснушки.
Должно быть, увидел, самодовольно подумала она.
У высокого арочного входа ее встретила пухлая экономка и проводила в гостиную, предложив обождать там «удовольствия хозяина».
А удовольствие хозяина и было главной целью Кэтрин. Она не только удержит Гейбриела от женитьбы, она еще и насладится процессом.
Он все такой же красивый, как и в тот день, когда она променяла его на Хью Кармантла. И она до сих пор считалась местной красавицей. Два красивых человека, безусловно, найдут взаимопонимание, тем более что она уже давно потеряла интерес к Хью, а достижение цели всегда казалось ей самой восхитительной частью любовной связи.
При охоте на Гейбриела Дрейка она готовилась защитить себя одной из прелестных «французских штучек» от нежелательной беременности или какой-нибудь ужасной болезни. Хотя Гейбриел Дрейк на вид совершенно здоров, неизвестно, кто побывал в его постели.
Кэтрин решила, что любой «почитатель Венеры», пробивший ее укрепление, найдет защиту в мочевом пузыре ягненка, спрятанном у нее в ридикюле. Она даже представляла шаловливую игру, которую может вести, натягивая розовую полосатую вещицу на твердый член Гейбриела.
– О, баронесса Кармантл! Вы здесь.
Это была хозяйка замка, которая вбежала в гостиную, запыхавшаяся, с красивым румянцем. Она сделала реверанс. Кэтрин видела ее на балу. Как же ее зовут?
Не важно.
– Я здесь, чтобы увидеться с лордом Дрейком, – высокомерно произнесла Кэтрин. – Экономка собиралась доложить ему о моем визите, но, может быть, вы сумеете выяснить местонахождение его милости и сообщите ему о моем присутствии. Не могу поверить, что он держит меня в ожидании больше минуты.
– Лорд Дрейк послал меня с его приветствиями встретить вас. Он в данное время занят, но интересуется, не желаете ли вы присоединиться к его обществу в саду.
Кэтрин поджала губы:
– Что? Его племянницы затеяли новую игру?
Молодая женщина имела любезность выглядеть огорченной. В конце концов, нечасто видишь, как чьего-то мужа почти зажарили живьем. От полного унижения Кэтрин тогда избавило лишь то, что большинство гостей на балу предпочли считать Хью добровольным участником шарады. Его даже назвали «чертовски славным малым». Кэтрин хотелось провалиться сквозь землю.
– Фактически да, – ответила хозяйка. – Некоторые семьи поют. Другие читают плохие стихи. Дети семьи Дрейков проявляют склонность к драматическому искусству. Сейчас девочки устроили представление, для гостей лорда Дрейка.
– Как забавно! – Кэтрин томно обмахивалась веером. – И кого же маленькие баловницы угрожают принести в жертву на этот раз?
Женщина… как ее там? Кажется… Рен? Да! Мисс Рен имела наглость сердито взглянуть на нее.
– Леди Кармантл, никто не считает вас ответственной за недостойное поведение вашего мужа, – резко сказала она. – Но может, вам следует быть признательной, что лорд Дрейк предпочел чуждый условностям способ проучить вашего мужа унижением, а не оставить вас вдовой.
Кэтрин потеряла дар речи. Ни одна служанка… а кем еще была эта женщина, если не служанкой, которая много на себя берет? Ни одна служанка не смеет разговаривать с ней в подобном тоне.
– Должна ли я передать лорду Дрейку ваши сожаления, или вы потрудитесь следовать за мной? – спросила мисс Рен.
– Я знаю дорогу в сад, – ответила Кэтрин, возмущенная ее нахальством. – Полагаю, вам неизвестно, что когда-то мы с лордом Дрейком были друзьями. Очень близкими друзьями. Уверена, он бы не стал мириться с вашим оскорбительным тоном.
– Простите, если мой тон вас обидел, миледи. – Хозяйка замка вскинула голову. – Близкие друзья, говорите? По моим сведениям, когда-то вы были невестой лорда Дрейка, но, возможно, меня ввели в заблуждение.
– Сплетни прислуги не всегда достоверны. – Кэтрин величественно прошла мимо нее.
– Значит, вы не изменяли лорду Дрейку с бароном Кармантлом. Если мы будем медлить, игра закончится, так что я покину вас. Но могу ли я вам посоветовать, леди Кармантл, чтобы вы зашли в альков и поправили лиф своего платья, прежде чем идти в сад? Кажется, сегодня утром горничная допустила некоторую небрежность в вашем туалете.
Несносная маленькая стерва имела наглость уставиться на ее грудь. Сосок еще подмигивал за тонкой вуалью кружев, дерзкий, как всегда, но бледная кожа вокруг него теперь покраснела, ибо Кэтрин смутилась. Одно дело готовить соблазнение, и абсолютно другое – быть пойманной на этом.
Она скрылась за гардиной и поправила свой туалет. Как только Хью станет владельцем этой груды камней, она потребует немедленного увольнения слишком остроглазой хозяйки. Без хорошей рекомендации.
Когда она проскользнула в сад, представление детей было в полном разгаре. Перед импровизированной сценой рядом с центральным фонтаном сидели гости хозяина. Быстро окинув их взглядом, Кэтрин узнала Миллисент Харлоу и других претенденток на руку Гейбриела, которых сопровождали компаньонки. Наклонившись вперед, они пытались выглядеть заинтересованными.
На сцене четыре девочки изображали корабли: к бедрам прикреплены лодки из папье-маше, на плечах веревки, чтобы удерживать их на месте, на голове нелепые шляпы, сделанные для имитации мачт и парусов.
– 12 июля 1588 года флот из ста тридцати военных кораблей отплыл от берегов Испании, чтобы напасть на нашу любимую Англию, – говорила отвратительная Гиацинт, старшая из племянниц Гейбриела, которую Хью безуспешно пытался совратить.
К удивлению Кэтрин, на сцене появились священник и неизвестный ей человек, который, судя по его внешности, не мылся несколько месяцев. Как и дети, они тоже были «одеты» кораблями, только на их дурацких головных уборах развевались испанские флаги.
– Фрегаты и галеоны испанской армады были очень большие и неповоротливые, зато английские шхуны, хоть и меньшие по размеру, были маневреннее, – сообщила Гиацинт.
В доказательство маленькие «шхуны» помчались стрелой между большими «фрегатами и галеонами», к восхищению раболепных зрительниц. Неряшливый человек крутился вслед за детьми, только у него закружилась голова, он, как пьяница, закачался и упал на пол. Один испанский галеон пошел ко дну благодаря храбрости англичан.
Кэтрин пыталась засмеяться вместе с другими, но рот у нее свело. Когда Хью будет отвечать за судьбу этих испорченных детей, она проследит, чтобы их воспитывали в другом месте и по возможности подальше отсюда. Их можно отправить в женский монастырь, и тогда род Дрейков угаснет. Так будет лучше всего.
– Англичане преследовали армаду по Каналу и отправили навстречу им брандер, – читала сценарий Гиацинт.
Одна из девочек, освободившись от своего костюма, достала из карманов огниво и кремень и собиралась сделать горящий корабль.
– Дейзи, – строго произнес Гейбриел. – Что я тебе говорил насчет использования настоящего огня?
Дейзи закатила глаза, но сунула кремень с огнивом в карман.
А эту – в женский монастырь на континенте, решила Кэтрин.
Тем временем Дейзи подбежала к краю сцены, вернулась с куском огненно-красной ткани, которую набросила на младшую сестру, самый маленький корабль, и подтолкнула малышку в сторону армады. Испанские фрегаты пытались избежать столкновения, но священник запутался в «пламени» и тоже пошел ко дну.
– Испанцы не осмелились бросить вызов Англии, плывя назад по Каналу, и двинулись на север, вокруг Шотландии, чтобы вернуться в Испанию, – объяснила Гиацинт.
Единственный оставшийся испанский фрегат, Гейбриел, начал уплывать от англичан.
Кэтрин перевела взгляд и увидела прислонившуюся к стене мисс Рен, которая с выражением дремлющей кошки смотрела на лорда Драгон-Керна. Похоже, она могла в любой момент громко замурлыкать.
Вот и объяснение, подумала Кэтрин. Эта дурочка представляет себе, что влюблена в Гейбриела.
– Но, как вы знаете, погода в Шотландии не балует никого, даже самих шотландцев, – продолжала Гиацинт. – Разразился ужасный шторм, и многие испанские корабли утонули.
После этого страшного заявления четыре племянницы бросились на Гейбриела, размахивая руками, чтобы изобразить ветреную погоду. Лорд Драгон-Керна прилагал героические усилия, стараясь удержаться на ногах, однако был позорно опрокинут на пол, оказавшись под кучей смеющихся детей. В отличие от реальной истории ни один из этих испанских кораблей не спасся от английской храбрости и ловкости. Или от ветреной погоды.
Зрители вежливо аплодировали, пока Гейбриел стоял, держа на плечах младшую племянницу, которая требовала поиграть с ней в пони. Когда актрисы кланялись среди общего веселья, Кэтрин заметила, как Гейбриел бросил сияющий взгляд на мисс Рен. Это был взгляд пленника.
Кэтрин тяжело вздохнула. Соблазнение больше не входило в ее план. Гейбриела Дрейка уже соблазнили. Она стиснула зубы, гадая, как лучше использовать новое обстоятельство. Конечно, цель оставалась прежней: исключить женитьбу Гейбриела.
К несчастью, она получит от своего предприятия меньше удовольствия, чем рассчитывала. Не важно. Скоро приедет виконт Линли, чтобы поохотиться с Хью, а ее тело всегда реагировало на его появление. Она найдет другое применение мочевому пузырю ягненка в своем ридикюле.
Взгляд Гейбриела снова передал невысказанное послание хозяйке замка, и Кэтрин усмехнулась. Иногда мужчины так понятны. Или же она сама намного проницательнее большинства женщин.
