Текст книги "Умри ради меня"
Автор книги: Эми Плам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
36
Я однажды уже спускалась в катакомбы, вместе с экскурсией для всех желающих. Катакомбы – это средневековые каменоломни, раскинувшиеся под всем городом, и они переполнены костями людей, умерших в Париже за многие столетия.
Париж стал большим городом полторы тысячи лет назад, и вполне понятно, что уже к семнадцатому веку все маленькие городские кладбища при церквях оказались переполненными. В некоторых документах говорится, что трупы плавали вокруг города, когда Сена разливалась. И наконец, городские власти закрыли все мелкие кладбища, выкопали останки и перенесли их в подземные пещеры под парижскими улицами.
Стены катакомб выложены костями их древних обитателей, из костей созданы разные рисунки и орнаменты, – сердца, кресты и так далее. Это было самое мрачное зрелище, какое только мне приходилось видеть. И подумать только, что находятся люди, добровольно проводящие там свое свободное время… Я содрогнулась, не в состоянии представить себе чудовищ, которых влекли бы подобные места.
– А он сказал, куда именно в катакомбы мы должны прийти? – спросил Жан-Батист. – Туннели тянутся на многие мили.
Я отрицательно качнула головой.
Гаспар вышел из комнаты и почти сразу вернулся, неся толстый рулон пергаментной бумаги.
– Вот карта городских коллекторов и катакомб, – сказал он.
– Отлично, – кивнул Юл. – Если Люсьен хочет, чтобы мы встретились с ним в катакомбах, когда он устраивает большую вечеринку, то, полагаю, в одном из его собственных клубов есть вход туда. В подвалах почти всех домов вокруг той площади есть спуски в катакомбы. Так что кому-то из нас нужно будет присмотреть за этим.
– Я тоже хочу пойти, – сказала я.
Все разом умолкли и изумленно уставились на меня.
– Зачем это? – спросил Жан-Батист.
– Моя сестра в опасности. – От волнения у меня надломился голос.
Юл осторожно обнял меня за плечи:
– Кэти, твоей сестре ничего не грозит. Люсьен и его банда нынче ночью охотятся за дичью покрупнее. Они только о том и будут думать, как им уничтожить нас. Так что какой-то человек – это последнее, что может занимать их мысли.
Эмброуз кивнул.
– И не сочти за обиду, Кэти, только с твоим владением боевыми искусствами ты будешь скорее помехой, чем помощью. – Он посмотрел на Жан-Батиста. – И кстати, мы ведь не можем оставить здесь тело Винсента без охраны, раз уж нума знают о его состоянии.
Жан-Батист бросил задумчивый взгляд на Гаспара и кивнул.
– Я останусь, – сразу согласился Гаспар, после чего расстелил на столе карту.
Все столпились вокруг нее, и каждый добавлял что-то свое при разработке плана.
– Ладно, Жанна уже приготовила ужин, – сказал, наконец, Жан-Батист. – Вам всем следует поесть или хотя бы взять что-то из еды с собой. Для схватки вам понадобится много сил.
Все с мрачным видом потянулись из комнаты. Совещание длилось меньше часа. Но было уже почти девять вечера, и конечный срок быстро приближался.
Юл задержался и вышел из комнаты Жан-Батиста вместе со мной.
– Винсент просит меня поговорить с тобой за него, потому что ваша возможность общения пока ограничена.
Я кивнула.
– Он говорит, что должен отправиться с нами. Нам понадобится его помощь, чтобы отыскать Шарля. И говорит, что просит тебя вернуться к родным… домой… и ждать там.
– Нет, – упрямо бросила я, а потом добавила, обращаясь к воздуху: – Нет, Винсент. Я жутко боюсь за всех вас, и за Джорджию тоже, и я хочу быть здесь, когда вы вернетесь.
Юл прислушался, потом сказал:
– Он согласен, что здесь, с Гаспаром, ты будешь в большей безопасности, чем дома. Но он просит тебя не беспокоиться из-за Джорджии. По крайней мере, не сегодня. Пока она будет оставаться в толпе гостей, ничего не случится. Они просто не станут устраивать драку на глазах у сотни людей.
«Доверься мне», – прозвучало у меня в голове.
– Я тебе верю, – ответила я.
Следующие полчаса выглядели сплошным переполохом, хотя и организованным. Жанна, выставив на кухонный стол огромное количество еды, исчезла в подвале. Я отправилась за ней в спортивно-военный зал и увидела, что она открывает и закрывает дверцы стенных шкафов. Из шкафов Жанна вытаскивала тяжелые сумки для инструментов и, открыв, расставляла на полу, причем действовала она так же уверенно, как хлопоча в кухне над круассанами.
– Чем я могу помочь? – спросила я.
– Ничем. Уже все готово, – ответила Жанна, выволакивая еще одну громадную сумку.
Внутри сумки оказалось множество специальных отделений, выложенных бархатом. И, видя формы и размеры оружия, висящего на стенах, нетрудно было догадаться, для чего предназначен этот футляр.
Первой вниз спустилась Шарлотта и тут же принялась снимать оружие со стен. Выбрав пару мечей, кинжал, какие-то предметы пугающего вида, похожие на летающие звезды ниндзя, и еще что-то, чему я вообще не могла подобрать названия, она уложила все в соответствующие отделения футляра для электрической гитары. Как бы для гитары.
Потом Шарлотта быстро разделась до нижнего белья и начала одеваться по-другому: сначала надела черную, плотно облегающую тело футболку с длинными рукавами, потом черные кожаные штаны, заправив их в высокие кожаные ботинки. Жанна помогла ей застегнуть нечто вроде бронежилета, а поверх всего этого Шарлотта натянула темный свитер на «молнии». К этому был добавлена жилетка из искусственного меха, в карман которой Шарлотта запихнула подшлемник. На этом процесс одевания закончился. Теперь Шарлотта выглядела как великий воин Аттила в женском облике. Устрашающе.
Все эти ее сборы заняли меньше пяти минут, и к тому времени, как Шарлотта была готова, в подвал спустились Эмброуз и Юл. Они тоже начали собирать свое вооружение.
Эмброуз наполнил двойной футляр целым арсеналом, состоявшим из боевых топоров, булав, мечей и прочих предметов пугающего вида. Жанна подала юношам одежду, а потом потерла ладони друг о друга и гордо огляделась по сторонам; она выглядела точь-в-точь как хлопотливая бабушка, собирающая внуков в школу.
– Так, значит, все эти военные штуковины только для того и приготовлены, чтобы сражаться с нума? – спросила я Шарлотту, подошедшую ко мне.
Страх уже начал стискивать мой желудок, как будто внутри у меня затаилась миниатюрная анаконда. Я боялась не за Винсента, потому что не думала, что Люсьен и его банда могут что-то с ним сделать, пока он пребывает в состоянии парящего духа. Но когда я увидела бронежилеты и прочую защитную одежду, я начала осознавать, что мои новые друзья готовы подвергнуть себя смертельной опасности.
– Ну, и кто первым собрался? Как всегда, да? – насмешливо сказала Шарлотта, глядя на Эмброуза и Юла, а потом повернулась ко мне, чтобы ответить на мой вопрос. – Нет, Кэти. Дело не только в нума. Спасать жизни не значит просто бросаться навстречу пулям или выхватывать самоубийц из-под колес поезда. Нам случалось служить и в спецназе, и работать телохранителями, и быть членами антитеррористических отрядов… – Она засмеялась, видя сомнение в моих глазах. – Да, и даже мне приходилось! Не однажды. Просто нужен соответствующий паспорт, косметика и прическа, чтобы выглядеть как должно.
Юл уложил в большую сумку арбалет и стрелы, а потом добавил к ним кинжалы и мечи. Подняв голову и заметив мой взгляд, он игриво подмигнул.
– Но почему вы не пользуетесь простыми пистолетами? – спросила я, совершенно озадаченная их сборами.
– Пользуемся, когда от нас этого ждут, – ответила Шарлотта. – Если сражаемся рядом с людьми, ну, в тех случаях, о которых я сказала… телохранители и так далее. Но пулей не убьешь ревенанта… – Она немного помолчала. – Или кого-то вроде нас.
Прежде чем я успела спросить, кого она подразумевала под «вроде нас», Эмброуз, зашнуровывая тяжелые ботинки с металлическими носками, крикнул:
– А кроме того, Кэти, согласись, что рукопашная схватка намного круче!
И я невольно рассмеялась. Эмброузу явно нравились драки.
– А много раз вам приходилось схватываться с Люсьеном и его бандой? – спросила я.
– И не сосчитать. Это часть вечной битвы, – ответила Шарлотта.
– Ну, если вы все еще здесь, это должно означать, что вы побеждаете?
Никто мне не ответил. Потом молчание нарушил Юл:
– Скажем, так: нас просто обычно бывает намного больше.
Змея внутри меня стиснула мои внутренности так, что я уже почти не могла дышать.
– Но бывает и так, что намного больше как раз их, – громко произнес Жан-Батист, вошедший в зал вместе с Гаспаром.
Шарлотта, Эмброуз и Юл выпрямились как по стройке «смирно», пока Жан-Батист прохаживался мимо них взад-вперед, осматривая их личное снаряжение и футляры с оружием.
– Все как надо, – сказал он, наконец, одобрительно кивая всем троим.
Он вынул из стойки для зонтов две самые обычные на вид трости и бросил одну из них Гаспару. Тот молниеносным движением извлек из трости меч и внимательно осмотрел лезвие.
Они определенно выглядели как настоящая маленькая армия, возглавляемая свирепым генералом. Но поодиночке каждый из них вполне мог сойти за музыканта, собравшегося на джазовый концерт, – ну, если, конечно, их оркестр предпочитал кожаную одежду.
Вся команда вышла через двойную дверь в дальнем конце подвала и поднялась по ступеням в задний двор, где стояли несколько машин, мотоциклов и мотороллеров. Жан-Батист сел в темно-синий седан, а Юл и Шарлотта выбрали внедорожник. Эмброуз погрузил свой багаж на огромный «Дукати» и с ревом запустил мотор мотоцикла.
Когда и все остальные моторы загудели, я крепко прижала руки к груди и стиснула зубы. «Это не моя битва, – твердила я себе. – Это их сражение». Но я все равно чувствовала себя беспомощной… как блондинка в опасности, какой я никогда не хотела бы быть.
Потом я услышала голос Винсента: «Как только мы там закончим, я вернусь к тебе».
– Будь осторожен, – пробормотала я.
«Со мной ничего не может случиться, – прозвучало в моей голове. – Мое тело здесь, с тобой».
– Тогда позаботься об остальных, – сказала я.
«Пока, Кэти, мой ангел!»
Машины дали задний ход и одна за другой плавно развернулись и выехали за ворота, в темную ночь, и исчезли.
37
Гаспар извинился и сказал, что будет в библиотеке, а мы с Жанной снова поднялись наверх, в кухню, не говоря ни слова. Я наблюдала за ней, когда она начала прибирать со стола. Она, должно быть, многое повидала, живя в этом доме… А мне необходимо было отвлечься.
– Расскажи мне о Винсенте.
Жанна заткнула посудное полотенце за фартук.
– Давай-ка я сначала приготовлю тебе кофе, – сказала она. – Если ты собираешься ждать их возвращения, тебе понадобится немало энергии.
– Это было бы замечательно, Жанна. Спасибо. А ты тоже выпьешь?
– Нет, милая. Мне надо возвращаться домой. Меня ждет семья.
«У нее есть семья!» – подумала я, сама не понимая, чему удивилась. Жанна, как и я, делила свое время между живыми и неумирающими. И я впервые ощутила некое родство с ней.
Она поставила на стол передо мной кофе и кувшинчик молока и села рядом.
– Ну… что я могу сказать тебе о Винсенте? – задумчиво начала она. – Видишь ли, мне было шестнадцать, когда я начала помогать моей матери здесь, в этом доме, я вместе с ней стирала и гладила белье. Это было… – Она произвела мысленный подсчет. – Ну да, тридцать девять лет назад. – Жанна откинулась на спинку стула и прищурила глаза, как будто пытаясь заглянуть в прошлое. – Винсент и тогда был точно таким же, как сейчас. Ну, может, на год старше или моложе. И все они, конечно, следовали моде времени, чтобы не выделяться. Так что волосы у него были немного длиннее, когда я его в первый раз увидела. И я подумала, что он очень красивый.
Жанна чуть наклонилась в мою сторону и подмигнула:
– Я и сейчас так думаю. Хотя он все такой же подросток, а я уже бабушка, у меня четверо внуков.
Она снова откинулась назад, улыбаясь собственной шутке.
Я напряженно ждала продолжения.
– Ну, в общем, тогда ревенантов было больше. Они жили по всему Парижу, в домах, принадлежавших семье Жан-Батиста. Теперь, конечно, поскольку ревенантов в Париже осталось немного, он сдает те дома. Настоящее состояние на них делает. – Жанна вздохнула и немного помолчала. – Ну, я знаю Винсента с семидесятых годов, и он всегда был… всегда страдал. Я полагаю, он уже рассказал тебе об Элен?
Я кивнула, и Жанна продолжила:
– В общем, из-за ее смерти – и из-за своей собственной, конечно, – он как будто закрылся эмоционально. Когда Жан-Батист нашел его, он был солдатом-пехотинцем. Судя по тому, что я слышала, никакая опасность Винсента не пугала. Он буквально сам лез на рожон. Как будто он пытался спасением сотен чужих людей изменить то, что не сумел спасти свою единственную. Действовал, как карающий робот. Прекрасный робот, надо заметить, и тем не менее… – Жанна моргнула и бросила на меня многозначительный взгляд. – И вдруг несколько месяцев назад он вернулся домой с искрой жизни в глазах. Я и представить не могла, что же такое произошло? А это была ты.
Жанна наклонилась ко мне и осторожно коснулась моей щеки кончиками пальцев. И улыбнулась.
– Ты прекрасная девушка. Ты вернула жизнь моему Винсенту. Может, он и силен духом, но душа у него нежная. И ты ее затронула. Все то время, что я его знаю, он руководствовался только местью и преданностью, и, кстати, возможно, что именно поэтому он и остался среди немногих выживших. Но теперь у него есть… – Жанна замолчала, хорошенько подумав над тем, что собиралась сказать. – У него есть ты. – Улыбка Жанны была полна сострадания. – Для тебя все это будет нелегко, Кэти. Но ты держись. Винсент того стоит.
Жанна повесила фартук на крючок у плиты, поцеловала меня и начала собираться.
– Я тебя провожу, – сказала я, внезапно осознав, что сейчас останусь в этом огромном доме в компании ревенанта ста пятидесяти лет от роду и мертвым телом моего возлюбленного…
– Ты как, в порядке? – спросила Жанна.
– Да, – солгала я. – Никаких проблем.
Мы подошли к гранитному фонтану, стоявшему в середине двора, и я села на край чаши, махая рукой вслед Жанне, торопившейся домой. Калитка бесшумно закрылась за ней. Я посмотрела на статую в центре фонтана – ангел, обнимающий женщину…
Когда я впервые увидела эту скульптуру, я понятия не имела, что представляет собой Винсент. Я никогда не слышала о ревенантах – ни о тех, что являются злобными убийцами, ни о тех, что посвятили свое существование спасению людей. Но уже тогда фигуры показались мне странными и пугающими.
И вот теперь я снова смотрела на неземную красоту двух соединенных фигур: красавец-ангел с суровыми, мрачными чертами, сосредоточенный на женщине, которую он держал на вытянутых вперед руках… и женщина, вся нежность и свет… и на этот раз понимала символизм скульптуры. Ангел был ревенантом, но добрым или злым? А женщина в его руках – она спала или была мертвой? Я присмотрелась повнимательнее.
На лице ангела было написано отчаяние. Или даже одержимость. Но и нежность тоже. Как будто он ждал, что женщина спасет его, а вовсе не наоборот. И тут вдруг в моем уме вспыхнуло то, как называл меня Винсент: мой ангел… Мой ангел. Я содрогнулась, но не от холода.
Жанна сказала, что встреча со мной преобразила Винсента. Что я дала ему «новую жизнь». Но ждал ли он от меня, что я спасу его душу?
Я посмотрела на женщину. Ее черты излучали благородную силу, а свет луны, отражаясь от ее каменной кожи, падал на лицо ангела. Он как будто был ослеплен этим светом… И я уже видела такое выражение лица: именно так смотрел на меня Винсент…
Меня охватила буря чувств: я была изумлена тем, что Винсент нашел во мне именно то, что искал; я испугалась, что не оправдаю его ожиданий; я усомнилась в том, что у меня хватит сил на то, чтобы нести такую ношу… все сразу. Но сильнее всего было желание дать ему то, чего он хотел. Быть рядом с ним ради него. Возможно, моя судьба заключалась в том, чтобы помочь Винсенту увидеть: в его существовании может быть и нечто большее, чем одна только месть. В нем может быть любовь.
Я чуть ли не бегом вернулась в комнату Винсента, запрыгнула на кровать и легла рядом с ним. На его холодном лице не было никакого выражения; его прекрасное тело представляло собой пустую оболочку.
Я попыталась представить Винсента таким, каким его описывала Жанна… яростным, мстительным солдатом. И хотя в моем воображении, прежде всего, возник образ Винсента с чуть прикрытыми глазами и сексуальной улыбкой, с какой он всегда смотрел на меня, я все-таки сумела увидеть его и гневным мстителем. В Винсенте всегда ощущалось нечто опасное, как и в остальных ревенантах.
Людей заставляет быть осторожными понимание того, что смертельная случайность может прятаться за любым углом, но Винсент и другие ревенанты не обладали такой осторожностью. Отсутствие страха перед ранением и даже смертью придавало им безрассудную уверенность, одновременно и волнующую, и пугающую.
Я провела пальцем по его лицу, думая о том, как в первый раз увидела его вот здесь в таком же состоянии. Тогда его мертвое тело вызвало во мне отвращение, но теперь во мне нарастала уверенность в том, что я сумею справиться со всем, что меня ожидало. Если я хочу быть с Винсентом, я должна быть сильной. И отважной.
Я услышала, как звякнул мой сотовый, подавая знак о пришедшем сообщении, и, соскочив с кровати, схватила его. Сообщение было от Джорджии: «Сбежала с вечеринки. Надо сейчас же поговорить».
Я: «Ты в порядке?»
Джорджия: «Нет».
Я: «Где ты?»
Джорджия: «Перед домом Винсента».
Я: «Что??! Откуда ты узнала, что я здесь?»
Джорджия: «Ты мне говорила».
Я: «Ничего я не говорила!»
Джорджия: «Мне нужно тебя увидеть. Какой код на калитке?»
Зачем сестра это делала? И что было делать мне? Джорджия, безусловно, нуждалась во мне, но я не могла просто так дать ей код.
Я: «Не могу дать код. Выйду поговорить».
Зазвонил звонок от входа. Я бегом промчалась по коридору к двери и включила видеокамеру. Над калиткой вспыхнул свет, камера направила объектив на мою сестру.
– Джорджия! – закричала я в микрофон. – Что ты здесь делаешь?
Услышав мой голос, сестра закричала в ответ:
– Ох, боже мой, Кэти, прости, мне так жаль!
– Что случилось? – спросила я, охваченная паникой, потому что увидела боль и страх на лице сестры.
– Мне так жаль, я так виновата! – простонала она, в ужасе прижимая к лицу ладони.
– В чем, Джорджия? Скажи, наконец! – почти визжала я.
– В том, что привела сюда меня, – услышала я низкий голос, и в поле зрения видеокамеры вышел Люсьен, тут же прижавший нож к горлу Джорджии. – Открой калитку, или я убью ее.
Эти ужасные слова поразили меня так, словно Люсьен вдруг очутился прямо передо мной, а не стоял по другую сторону запертых ворот.
– Прости меня, Кэти… – Джорджия тихо плакала.
Я протянула палец к кнопке с изображенным под ней ключом.
По лестнице за моей спиной бежал Гаспар.
– Не открывай! – крикнул он.
– Но он убьет мою сестру!
– Даю тебе три секунды до того, как перережу ей глотку, – донесся из динамика голос Люсьена. – Три…
– Я только возьму меч… подожди, пока я добегу до оружейной! – пронзительно закричал Гаспар, бросаясь ко мне.
– Два…
Я в отчаянии оглянулась на Гаспара, нажимая на кнопку. Калитка открылась.
– Запри за мной дверь, Гаспар, и не впускай их внутрь. Ты должен защитить Винсента! – быстро сказала я.
И выскочила из дома, со стуком захлопнув за собой дверь, – чтобы очутиться лицом к лицу с самим дьяволом.
38
Люсьен стоял во дворе прямо передо мной, прижимая нож к спине Джорджии.
– Добрый вечер, Кэти, – произнес он холодным, ровным голосом.
На его лице была написана жажда убийства, а огромное тело казалось еще в два раза больше сейчас, когда Люсьен нависал надо мной. Как Джорджия вообще могла найти что-то соблазнительное в этом чудовище, оставалось за пределами моего понимания.
– А теперь будь хорошей девочкой и впусти меня в дом.
– Я не могу, – ответила я. – Дверь заперта. Я ничем не могу тебе сейчас помочь, так что ты уж отпусти Джорджию…
Мне казалось, что этот раунд я выиграла, но я понятия не имела, что произойдет дальше.
– Гаспар, я знаю, что ты там! – крикнул Люсьен. – Так что выходи, или на твоих руках будет кровь этих двух человеческих существ.
Он еще не успел договорить, как дверь распахнулась и наружу вышел Гаспар, держа перед собой трость-меч.
– Нет, Гаспар! – ужаснулась я.
«Что он такое делает?» – пронеслось у меня в голове. Он ведь должен был оставаться в запертом доме и охранять Винсента. Ведь только моя сестра была во всем этом виновата…
Гаспар не обратил на меня внимания. Направляясь к нам, он спокойно сказал:
– Люсьен, ты просто больная злобная пиявка. Что заставило твой вонючий труп явиться к нашему скромному крыльцу в такой чудесный вечер?
В Гаспаре снова проснулся тот благородный воинский дух, который я видела в тот день, когда он тренировался в паре с Винсентом. Неловкий, застенчивый поэт превратился в грозного бойца.
Люсьен шагнул навстречу ему, а я схватила Джорджию за руку и оттащила в сторону.
– Надо бежать куда-нибудь, – прошептала я, не спуская глаз с мужчин.
– Ты, похоже, не слишком хорошо вооружен сегодня, что весьма прискорбно, – прорычал Люсьен.
– Мой клинок вполне соответствует тому кухонному ножу, которым вооружился ты, мерзкая личинка, – ответил Гаспар и мгновенно ринулся с мечом на Люсьена, оставив аккуратный разрез на щеке гиганта.
Но, несмотря на то что из раны потекла тонкая струйка крови, Люсьен даже не поморщился.
– Может, ножу он и соответствует, безмозглый телохранитель, но у меня есть подкрепление.
И Люсьен вдруг выхватил из-под куртки пистолет – и выстрелил прямо в лоб Гаспару.
Старший ревенант пошатнулся, когда пуля ударила его в голову. Дальнейшее я видела как в замедленной съемке: пуля вылетела из затылка Гаспара и со звоном упала на камни… Люсьен подхватил Гаспара, падавшего на него, и отшвырнул в сторону…
Я сжала руку Джорджии, и мы с сестрой помчались к воротам.
– Стоять, или я пристрелю обеих! – рявкнул Люсьен, направляя на нас пистолет и перешагивая через дергавшееся в агонии тело Гаспара.
Мы застыли на месте.
– А теперь обе вернулись сюда! – приказал Люсьен. – Пойдете со мной. – Он молча наблюдал за тем, как мы с Джорджией приближаемся. – Ближе!
Когда мы очутились на расстоянии вытянутой руки от него, он убрал пистолет в кобуру.
Потом, подобрав свой упавший на землю здоровенный нож, Люсьен взмахнул им в воздухе на манер мачете – и опустил на шею Гаспара.
Мы с Джорджией пронзительно закричали, вцепившись друг в друга, пытаясь спрятаться друг за другом.
– Немножко визга, да, леди? Ну, вы еще и не то увидите. Быстро в дом, обе! – велел он, доставая из кармана носовой платок и аккуратно вытирая нож, прежде чем направить его на нас.
Я послушно направилась в холл, не в силах оглянуться на Гаспара. Люсьен быстро осмотрелся по сторонам.
– А неплохо они тут устроились. – Его пронзительный взгляд метнулся ко мне. – Ну, показывай, где он?
– Кто? – дрожащим голосом спросила я.
– А как ты думаешь кто? Твой любовничек, – насмешливо бросил Люсьен, подходя ближе ко мне и ставя между нами Джорджию.
– Он… его здесь нет, – запинаясь, пробормотала я.
– Ах, как мило! Пытаешься защитить своего дружка-зомби? Но я ведь знаю, что ты врешь, Кэти. Шарль сказал мне, что Винсент сейчас в бездействии. А один мой коллега только что сообщил мне, что Жан-Батист со своей компанией, включая призрак Винсента, только что появились в назначенном местечке в катакомбах. Так что довольно игр, перейдем к делу!
– Я не поведу тебя к нему! – сказала я, отступая назад, чтобы уклониться от Джорджии, которую Люсьен толкал на меня.
– О, еще как поведешь! – спокойно заявил Люсьен, поднимая нож.
Лезвие сверкнуло в свете люстры.
Джорджия закричала:
– Не говори ему ничего, Кэти! Он собирается убить Винсента!
– Сучка, – взревел Люсьен и, схватив Джорджию за волосы, откинул ее голову назад и прижал нож к горлу моей сестры.
Я упрямо покачала головой и прошептала:
– Я скорее умру, чем пущу тебя к Винсенту…
Но, видя панический ужас в глазах Джорджии, я почувствовала, как внутри меня что-то сломалось.
– Вот и отлично, – сказал Люсьен. – Я вообще-то надеялся, что после визита сюда заберу Джорджию с собой, целую и невредимую, но теперь я склонен изменить свои планы.
Нож снова сверкнул, на этот раз, скользнув по побелевшей щеке Джорджии и опустившись к горлу. Она завизжала, но Люсьен все так же крепко держал ее за волосы.
– Джорджия! – закричала я в ужасе, когда увидела капли крови, выступившие из пореза.
– Чем дольше будешь упрямиться, тем глубже я буду резать, – сказал Люсьен. – Пока ведь совсем не больно, верно, милая? – спросил он, наклоняясь над Джорджией и укалывая ее концом ножа в шею.
Безумные глаза Джорджии уставились на меня, и я вскрикнула:
– Ладно, ладно! Прекрати это, я отведу тебя к нему!
Люсьен кивнул, выжидая, но продолжал держать нож прижатым к напряженной шее Джорджии.
Мои мысли бешено метались, я пыталась найти способ запутать Люсьена. Я могла повести его наверх или в какую-то другую комнату, но что это даст? Он только взбесится еще сильнее…
– Пошевеливайся! – рявкнул Люсьен, и я шагнула к двери в служебный коридор. Я продолжала искать способ выиграть время.
Я шла как можно медленнее, но никак не могла придумать такой план, который позволил бы сестре остаться в живых… а скорее всего, Люсьен собирался убить нас обеих… Мне оставалось только одно: мысленно молиться о том, чтобы Винсент вернулся, хотя я и знала, что это невозможно: он ведь находился в другом конце города, помогал подобным себе.
Я вошла в комнату Винсента и отступила в сторону, пропуская Люсьена. Он отпустил Джорджию и быстро направился к кровати, громко смеясь.
– Ах, Винсент! Ты выглядишь лучше, чем когда бы то ни было! – сказал он. – Похоже, любовь пошла тебе на пользу. Жаль, конечно, что это ненадолго.
Окинув комнату взглядом, Люсьен остановил взгляд на камине.
– Сесть! – приказал он нам с Джорджией, ножом показывая на диван.
Сам он начал укладывать в камин дрова и растопку и разжигать огонь.
Джорджия заплакала, закрыв лицо ладонями и прислонившись головой к моему плечу.
– Кэти, мне так жаль, что я тебе не поверила!
– Тсс! Теперь это уже неважно. Ты как, в порядке? – шепотом спросила я. – Дай-ка посмотреть на твою шею.
Сестра подняла голову, и я осторожно потрогала ранку. Это была просто царапина.
– Пока ничего страшного, – сказала я, пальцем стирая каплю крови.
– Да при чем тут моя царапина? – зашептала Джорджия. – Нам же не уйти отсюда живыми! Мы только что видели, как он убил человека… Слушай, а что это с Винсентом? Почему он не шевелится?
– Он… у него что-то вроде комы, – ответила я.
– Но что случилось? – в ужасе спросила сестра.
– Джорджия, – заговорила я, серьезно глядя на сестру. – Люсьен ничего тебе не говорил, когда вез сюда? Ты не знаешь… что они собой представляют?
Джорджия растерянно качнула головой.
Мне некуда было деваться, приходилось ей все объяснить. Тем более что я полагала: вряд ли нам удастся пережить эту ночь. А значит, и не было смысла скрывать то, что уже должно было стать очевидным к этому моменту.
– Джорджия, они… они не люди… Винсент и Люсьен.
– А тогда что они такое?
– Это все довольно запутанно, – начала я, но, видя, как Джорджия снова начала растерянно плакать, я глубоко вздохнула и сказала: – Они называют себя ревенантами. Они – неумирающие.
– Я не… не понимаю.
– Это неважно, Джорджия, – возразила я, сжимая руки сестры и глядя ей прямо в глаза. И произнесла медленно, вкладывая в слова все свое сердце: – Мне наплевать, что представляет из себя Винсент. Мы не можем позволить Люсьену уничтожить его.
Джорджия пристально всмотрелась в меня. И я впервые не пожалела о том, что по моему лицу можно все прочесть. Недоверие и страх в глазах Джорджии растаяли, сменившись упрямой решительностью. Моя сестра всегда была готова мне помочь, и теперь – тоже. И какими бы безумными ни показались сказанные мною слова, она не усомнилась во мне ни на секунду.
– Но что мы можем сделать? – шепотом спросила она.
Я покачала головой, наблюдая за тем, как Люсьен с помощью кочерги укладывает поленья. Пламя вспыхнуло и охватило их, ослепительно засияв, и запах горящего дерева поплыл по комнате.
– Он собирается сжечь тело Винсента, – прошептала я. – Мы не можем этого допустить.
Как бы решив подтвердить сказанное мною, Люсьен обернулся к нам.
– Вот ведь жалость, что придется сунуть в огонь моего старого врага до того, как он сможет собственными глазами увидеть, как я убиваю его подружку! Это была бы достойная месть за то, что он застрелил мою жену прямо у меня на глазах.
– То есть ты не случайно познакомился с Джорджией, так? – спросила я, внезапно осознав истинную суть происходившего.
– Конечно нет! Никаких случайностей! – хмыкнул Люсьен, и Джорджия рядом со мной судорожно вздохнула. – Я видел вас обеих у реки несколько месяцев назад, когда Винсент спас ту безмозглую девчонку, которая прыгнула с моста.
– Так это ты чуть не сбил нас машиной! – воскликнула я.
– Угадала. – Люсьен отвесил насмешливый поклон. – Так что когда я увидел, как Винсент выскакивает со станции метро вместе с тобой, сразу после того, как испортил мне уже второе самоубийство, я сразу сообразил, что ты должна кое-что для него значить. И потом уже совсем нетрудно было все разузнать о тебе, включая и то, что у тебя имеется сестренка, которая обожает разные вечеринки и уже бывала в нескольких моих ночных клубах. А дальше все было совсем легко, она ведь не слишком разборчива насчет мест, где бывает, и людей, с которыми тусуется.
Я почувствовала, как Джорджия как будто осела при этих словах, а Люсьен хихикнул, наслаждаясь ее реакцией.
– Ты меня использовал, чтобы добраться до Кэти, – ошеломленно пробормотала сестра.
Люсьен ухмыльнулся и пожал плечами:
– Ничего личного, милая!
– Но откуда ты узнал, что я сегодня здесь? Откуда ты мог знать, что нужно привести сюда Джорджию, чтобы проникнуть в дом?
– Я же понял, что Шарль разговаривал по телефону с каким-то человеком. А какой еще человек мог ответить по телефону Винсента? Потом я узнал твой голос. И у меня родилась блестящая идея! – Он широким жестом обвел всю комнату, показал на тело Винсента. – Как ты думаешь, мог бы я стать таким успешным бизнесменом, если бы не знал, как схватить удачу, если она сидит прямо передо мной?
– Ох, не знаю, – вздохнула я, переполненная отвращением от его хвастовства. – Ложь, мошенничество, убийства… Полагаю, именно так ты получаешь свое.
– О, польстить решила! Это как музыка для моих ушей. – Он громко щелкнул костяшками пальцев, направляясь к кровати, а потом, наклонившись, поднял неподвижное тело Винсента на руки и заговорил с ним, как с живым: – Жаль, жаль, что ты не увидишь кровавую баню в собственной спальне. Мне это напоминает мою собственную смерть. Ну, раз уж так получилось, что твой дух будет где-то бродить, когда я уничтожу твое тело, у тебя впереди останется целая вечность для того, чтобы подумать обо всем этом.
