Текст книги "Похищение"

Автор книги: Эми Кэтлин Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

В БАНЬЯНОВОМ ДЕРЕВЕ

Уэверли встретилась с девочками в тропическом отсеке.

Хотя все остальные части корабля были точно такими же, как на «Эмпирее», сельскохозяйственные отсеки выглядели совсем по-другому. Кофейные деревья были вдвое больше тех, к которым привыкла Уэверли. Да и все остальные растения на «Новом горизонте» были непривычно мощными. Экскурсовод, низенький мужчина лет пятидесяти с тихим голосом, с гордостью рассказывал о том, как команда успешно экспериментировала с различными способами опыления, в результате чего им удалось увеличить урожай на двадцать процентов. Изображая заинтересованность, Уэверли пробиралась сквозь группки девочек, пока не оказалась рядом с Самантой и Сарой с краю толпы.

– Куда эта ведьма тебя увела? – прошипела Сара, и Уэверли снова порадовалась энергичности этой девочки. Ее тоненькое тело напоминало Уэверли молодое деревце: если ты слишком сильно его нагнешь, оно распрямится и хлестнет тебя по лицу. У нее был цепкий ум и решительность, которая очень нравилась Уэверли.

– Она повела меня в свой кабинет, поговорить, – прошептала Уэверли, не сводя глаз с двух потных охранников, которые стояли рядом с экскурсоводом и добродушно улыбались, тяжело переводя дыхание. Фелисити стояла ближе к краю толпы, перебирая пальцами ожерелье, украшавшее ее тонкую шейку. Уэверли наблюдала за охранниками и экскурсоводом, ожидая, что один из них с вожделением взглянет на Фелисити, как делали столь многие мужчины на «Эмпирее». Но они едва на нее смотрели. И прямо сейчас они тепло улыбались самым маленьким девочкам, которые сидели на полу, уставившись на них снизу вверх.

– Мужчины здесь совсем не такие, – проговорила она еле слышно. Сара с Самантой озадаченно на нее посмотрели. – Вы когда-нибудь чувствовали… – Уэверли на мгновение замерла. Экскурсовод сделал паузу в своем рассказе и посмотрел прямо на нее, ожидая ее внимания. Как только он завел речь о морфологии ванильного дерева, Уэверли продолжила: – Вы когда-нибудь чувствовали себя странно рядом с мужчинами на «Эмпирее»? С друзьями Капитана Джонса? Или с Центральным Советом?

– А что? – спросила Саманта с подозрением. – Что сегодня произошло?

– Не хотите ли вы и с нами поделиться своими секретами? – повысил голос экскурсовод. Все остальные девочки, обернувшись, посмотрели на них троих. Уэверли открыла было рот, чтобы извиниться, но Саманта снова ее опередила:

– Мы хотели спросить, что это за деревья. – Она показала через комнату на какие-то гигантские деревья с перекрученными стволами, выстроившиеся в ряд вдоль стены. – Мне кажется, на «Эмпирее» у нас таких не было.

Экскурсовод, судя по всему, был польщен.

– Это баньяновые деревья, и у нас есть удивительные образцы! Идите за мной.

Мужчина с охранниками провели девочек мимо рядов арахиса к баньяновым деревьям, корни которых спускались в заболоченный слой почвы. Эти деревья не были похожи ни на что, что когда-либо видела Уэверли. Они представляли собой огромные массивы древесных щупалец, которые тянулись от корней, переплетались в единый ствол и затем, у потолка, расходились широко раскинутыми ветвями.

– Это одно из самых удивительных творений Старой Земли, – восхищенно сказал эколог.

– Судя по их виду, по ним очень весело лазать! – предположила Сара, и остальные девочки согласились.

– Да, правда, это так! Почему бы вам это не сделать? Вы слишком долго меня слушали. Давайте сделаем перерыв, и вы, девочки, можете провести разведку. Только не выходите из помещения. – Он кивнул охраннику, который нажал на кнопку на пульте дистанционного управления – чтобы закрыть двери, догадалась Уэверли.

Уэверли подтянулась на самую низкую ветку ближайшего дерева. Саманта последовала за ней, а Сара вскарабкалась чуть повыше. Экскурсовод и охранники присматривали за младшими девочками, которые ковыляли по направлению к участку с подсолнухами.

– Ты пропустила кое-что, – сказала Саманта, мрачно следя глазами за их конвоем. – Нас всех пригласили на так называемое семейное время.

– Это еще что? – спросила Уэверли.

– Сегодня вечером мы все будем ужинать с разными семьями, – резко ответила Сара.

Это было как раз то напоминание, в котором Уэверли так нуждалась: что бы там Мэтер ни знала о Капитане Джонсе и его ближайшем окружении, это ничего не меняло. Девочек забрали от их семей. И это ничем нельзя было оправдать.

– Я поняла кое-что важное, – сказала она подругам. – Вы замечали, насколько слабы здесь все взрослые?

– Ага, – задумчиво ответила Саманта. – Это странно.

– Мне кажется, я знаю почему, – продолжила Уэверли. – Им пришлось замедлить корабль, чтобы позволить «Эмпирее» догнать себя.

– И? – Саманта потерла свой круглый носик. Это был ее давний тик, из-за которого она часто казалась одновременно и нервной, и злой.

– Итак, как вы думаете, сколько времени им на это понадобилось?

Сара нетерпеливо передернула плечами:

– Несколько недель, наверное, учитывая то, как быстро двигалась «Эмпирея».

– Нет. Замедление должно было занять у них годы, и годы потребовались на то, чтобы мы их догнали. Помните, что нам рассказывали на уроках по физике?

Сара секунду тупо смотрела перед собой, но затем воскликнула:

– Да! В каждом году мы пролетаем на миллионы миль больше, чем в предыдущем, потому что мы постоянно ускоряемся.

– Верно. И с каждым годом «Эмпирея» и «Новый горизонт» становились все дальше и дальше друг от друга, потому что у этого корабля была фора на целый год. Прямо сейчас мы почти в середине нашего путешествия, так что мы были дальше, чем когда-либо. Поэтому подумайте о расстоянии между двумя кораблями.

Сара раздумывала над ее словами, смотря на листья над головой.

– Но какое отношение это имеет к их болезни?

– Им пришлось замедлиться, чтобы позволить нам их догнать. И вспомните: ведь сила инерции от нашего ускорения – это причина, по которой у нас есть гравитация.

Саманта первой ее поняла.

– Значит, последние несколько лет, пока они замедлялись, ожидая, когда мы их догоним…

– У них была менее сильная гравитация. Или, может быть, не было никакой, – закончила за нее Уэверли.

– Но почему они не могли просто развернуться и направить двигатели в обратную сторону? – спросила Саманта. – Так бы они быстрее встретились с нами.

Это немного охладило пыл Уэверли. Конечно, это и был исходный план. На полпути к Новой Земле оба корабля должны были снизить ускорение, развернуться и направить двигатели в сторону Новой Земли, чтобы замедлиться. При том что корабли были бы повернуты в другом направлении, замедление создало бы такое же ощущение гравитации, как и ускорение. Так почему же «Новый горизонт» просто не поступил так? Уэверли была озадачена.

– Туманность, – неуверенно прошептала Сара.

– О боже, ты права! – воскликнула Уэверли. – Им нужно было идеально точно рассчитать время, чтобы нападение произошло внутри туманности, так чтобы «Эмпирея» не могла выследить нас радаром и вернуть назад. Это дало им огромное преимущество на старте.

– И Капитан Джонс, наверное, не знал, что они приближаются, пока они не оказались прямо над нами, – сказала Сара. – Поэтому в их появлении был элемент неожиданности.

– Но почему они не могли атаковать нас много лет назад? – спросила Саманта. – Сразу, когда мы вошли в туманность?

– Корабль не приспособлен к работе при невесомости, – просто объяснила Сара. – Растения и животные не выжили бы.

– Поэтому они, видимо, замедлились, как только оказались внутри туманности, – сказала Уэверли, пытаясь охватить разумом эти огромные временные и пространственные промежутки. – «Эмпирея» пересекает туманность в течение последних полутора лет…

– Так что они ждали здесь даже дольше! – сказала Сара.

– Это означает годы мышечной атрофии, – радостно сказала Уэверли. – Они, возможно, никогда не смогут восстановиться после этого.

Саманта кивнула:

– Мы сильнее.

– Я думаю, мы гораздо сильнее их, – сказала Уэверли. – Но есть и еще кое-что. У нас была почти постоянная гравитация с тех пор, как мы попали сюда, правильно?

– Да, в общем-то, – сказала Саманта. – Я сначала казалась себе легче, чем обычно, но в целом она нормальная.

– Ну, а тогда как они могли собрать обломки «Эмпиреи»? Чтобы иметь постоянную гравитацию, им нельзя останавливаться и менять направление.

Саманта простонала:

– Я знала, что они врут. Ты права. Если бы «Эмпирея» взорвалась, мы бы оставили обломки далеко позади.

– Так что глыба металла – просто фальшивка, – сказала Уэверли.

По веснушчатым щекам Сары потекли слезы облегчения.

– Слава богу.

Узкое лицо Саманты ожесточилось.

– Вот стерва.

– И еще кое-что. – У Уэверли перехватило дыхание. – У них на корабле вообще нет детей, – тихо сообщила она.

Обе девочки взволнованно посмотрели на нее.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Сара.

– Я имею в виду, что они так и не решили проблему с рождаемостью.

Все трое оглядели сад, по которому бродили остальные девочки. Уэверли хотелось схватить младших девочек и убежать с ними прочь. Она знала, что Сара с Самантой думали о том же самом.

– Вот почему им нужны были только девочки, – сказала Сара. Ее голос дрожал, по лицу разлилась бледность.

– Все больше девочек начинают верить ей, – заметила Саманта, ощутимо дрожа. – Нам срочно нужен план.

– Как мы придумаем план? Они собираются нас разделить! – воскликнула во весь голос Сара. Уэверли увидела, что мужчины теперь стояли возле дерева. Они могли подслушивать.

– Все будет в порядке, – громко произнесла Уэверли, и затем зашептала: – Нам нужно понять, как мы будем общаться друг с другом. У вас есть какие-то идеи?

Обе девочки обеспокоенно посмотрели на Уэверли.

– Как мы можем придумать план, если даже не знаем, что они собираются с нами сделать? – со злостью воскликнула Саманта.

Саманта была права. Уэверли была во власти ярости, которая постоянно преследовала ее здесь, на этом корабле. Еще несколько дней назад самое большое ее беспокойство заключалось в том, выходить ли ей замуж за Кирана. Она бы сказала ему «да», без всяких сомнений. «Да, Киран, я выйду за тебя. Я люблю тебя». Ему так нужно было услышать это. Она должна была сделать ему этот подарок…

– Ладно, перерыв закончен! – прокричал экскурсовод, и девочки снова начали стягиваться вокруг него.

– Нам нужно будет что-то придумать, – прошептала Уэверли, когда Сара начала спускаться вниз.

Экскурсия продолжилась в амбарах и фруктовых садах – идеально ухоженных, – и наконец, сделав круг, девочки вернулись в спальню. Как только они оказались предоставлены сами себе, все лица сразу же помрачнели. Их мысли вернулись к искореженной глыбе металла, которую Энн Мэтер показала им этим утром. Несколько девочек свернулись клубочками на своих койках и тихо плакали. Сара подходила к каждой девочке, шепча им что-то на ухо, пока их лица не становились светлее. Уэверли понимала, что она, видимо, объясняет им, почему этот кусок металла не может быть частью «Эмпиреи».

Скоро раскрасневшиеся мужчины внесли подносы с едой, с трудом удерживая их вес. После того как они вышли, Уэверли подняла один из подносов, которые казались им такими тяжелыми. Он был до смешного легким.

Уэверли увидела Фелисити, которая сидела на своей койке в задней части комнаты, глядя в иллюминатор. Свечение туманности было как будто приглушенным. Интересно, как далеко от них могла сейчас находиться «Эмпирея»? Как вообще они смогут найти свой дом посреди этой розовой мути?

Уэверли подошла к Фелисити, обняла ее за спину и присела рядом с ней.

– Чего тебе надо? – раздраженно спросила девочка.

Уэверли решила не отвечать. Вместо этого она прижалась к подруге.

– Ты знаешь, однажды, – сказала Уэверли, – еще на «Эмпирее», меня попытался поцеловать Мейсон Ардвейл.

Фелисити навострила уши, но не отвела взгляда от иллюминатора.

– Мне пришлось ударить его. И я разбила ему губу до крови.

– И он от тебя отстал?

– Мы были в лифте. Дверь открылась, и кто-то зашел внутрь.

– Тебе повезло, – сказала Фелисити с горькой усмешкой. – Этот человек…

Уэверли задержала дыхание. «Расскажи мне, что произошло, Фелисити. Позволь мне помочь тебе».

Но Фелисити, судя по всему, передумала что-либо говорить и отвернулась.

– Тебя обидели, да? – спросила Уэверли как можно мягче.

– Я не буду с тобой это обсуждать.

– Почему нет? Возможно, это поможет…

– Единственное, что помогает, – забыть. И сделать вид, что этого не было.

– Я так не думаю. – Она протянула руку и легко коснулась запястья подруги, но Фелисити спрятала руки в складках юбки. – Расскажи мне, что случилось.

– Ты бы узнала это и сама, – бросила Фелисити, – если бы твой мальчик не был любимчиком Капитана.

Это сильно задело Уэверли, но она заставила себя не злиться на подругу.

– Фелисити, я хочу помочь.

– То есть теперь, когда Кирана нет рядом, у тебя появилось время для меня?

– Что?

– Хватит, Уэверли. Не притворяйся. Как только Киран стал проявлять к тебе интерес, у тебя больше ни на кого не оставалось времени.

– Это неправда.

– Это правда. Так что не притворяйся теперь, что беспокоишься обо мне. Я уже довольно долго была одна, и никто со мной не разговаривал…

– А твои родители?

– Мой папа не смог бы этого вынести, Уэверли. Он сошел бы с ума. Или покончил бы с собой.

– Но твоя мама…

– Сказала мне избегать их. В закрытой металлической коробке в глубоком космосе. Ну-ну.

– Их? Кого?

– Неважно. – Фелисити прислонилась головой к толстому стеклу. Кожа вокруг ее губ шелушилась, и Уэверли увидела крошечные капельки слюны, пузырившиеся в уголках рта. Она знала Фелисити Виггам всю свою жизнь, но теперь ничего не могла сделать, чтобы помочь ей.

– Думаю, я бы не удивилась, если бы ты сказала, что не хочешь возвращаться домой, – сказала Уэверли.

– Почему ты думаешь, что здесь будет по-другому?

– Это возможно. Разве ты сама так не думаешь?

– Ты такая наивная, – презрительно усмехнулась Фелисити. – Разве ты не видишь, кто такие люди? Они животные. Все.

– Фелисити. – Уэверли схватила ее за руку и сжимала ее, пока Фелисити не подняла глаза на нее. – Мы тоже животные. Мы можем сопротивляться им.

Фелисити отдернула руку:

– Ты идиотка. Не имеет значения, насколько сильно ты борешься.

– Для меня это имеет значение, – тихо сказала Уэверли.

– Ну, тогда борись, – бросила Фелисити через плечо.

Уэверли встала, сжав кулаки:

– И буду.

СЕМЕЙНОЕ ВРЕМЯ

Во время семейного времени Уэверли принимали Аманда и Джошиа Марвины, которые волновались куда больше, чем она. Длинные пальцы Аманды дрожали, а Джошиа постоянно выбегал на кухню проверить еду. В гостиной стоял грязный рабочий стол, заваленный инструментами и древесными опилками.

– Как видишь, у Джошиа есть хобби. – Аманда улыбнулась. От ее зеленых глаз расходились морщинки, но у нее было мягкое доброе лицо, по которому нельзя было сказать, сколько ей лет. Она показала на несколько резных деревянных инструментов, развешанных по стенам. Это были вариации гитары разных форм и размеров, и они были очень красивы какой-то примитивной красотой. – Их делает Джошиа. Он довольно хороший музыкант. Играет на службах.

– Службах? – переспросила Уэверли.

– Церковных службах. Мы все на них ходим.

– Понятно.

Аманда жестом пригласила Уэверли сесть на деревянную скамейку.

– Я не могу передать, какое это удовольствие – видеть молодые лица! Я уже забыла, как выглядит юная кожа. – Аманда наклонилась вперед, словно собираясь дотронуться до щеки Уэверли, но девочка отпрянула.

Уэверли с опаской смотрела на открытое лицо женщины, ее высокий лоб и выступающие скулы и пыталась придумать, какую пользу она может от нее получить.

– Сегодня я пила чай с Энн Мэтер, и она сказала то же самое.

– Спасибо Господу за Пастора Мэтер! – засияла Аманда. – Не знаю, что бы мы без нее делали. На борту «Нового горизонта» все были очень подавлены, пока она не выдвинулась… пока ее не выбрали нашей главой.

– Я заметила, что люди называют ее Пастором. А на «Эмпирее» у нас был Капитан.

– У нас тоже сначала был Капитан, – сказала Аманда немного смущенно. – Капитан Такемара.

– Что с ним случилось?

Аманда покачала головой:

– Он заболел. Это было так печально. Он был совсем не старый.

– Но тогда почему его первый помощник не продолжил его дело?

Аманда выглянула из двери кухни, словно надеясь, что к ней на помощь придет Джошиа.

– Ну, на самом деле Командир Рили покончил с собой за несколько недель до того, как Капитан отказался от командования кораблем. – Она моргнула и выдавила из себя улыбку.

– И тогда Энн Мэтер захватила власть.

– Она была избрана, – сказала Аманда. – Старейшинами церкви.

– Старейшинами?

– Думаю, на вашем корабле это называлось Центральным Советом? Правильно?

– Я думала, если первый помощник не может принять власть, то должны устраиваться общие выборы, на которых голосуют все. Разве не так написано в регламенте?

– Ох, – сказала Аманда, хихикнув, – я ничего не понимаю в политике. Правда, Джошиа?

Джошиа вошел в комнату и поставил на стол горшок с дымящимися тушеными овощами.

– Это правда, Уэверли. Аманду все это совершенно не интересует. Понимаешь, она художник.

Уэверли посмотрела на картину над столом. Это был портрет маленькой девочки с розовыми щечками и кудрявыми черными волосами.

– Это вы нарисовали?

– Да, я. Угадай, кто это? – спросила она Уэверли с блеском в глазах.

Уэверли всмотрелась в свежие щечки и острый подбородок, прямую линию волос и пухлую фигурку девочки, и ее осенила внезапная догадка:

– Это Энн Мэтер, да?

– В три года. Она была прелесть, не правда ли?

Девочка смотрела с картины широко раскрытыми невинными глазами. Ее губки были похожи на бутон розы, а пухлые ручки сжимали початок кукурузы. Она и правда была прелестным ребенком.

– Я обожаю рисовать детей! Это… успокаивает. Конечно, у меня не было возможности рисовать с натуры, – сказала Аманда. – Но Пастор была так добра, что дала мне на время свою детскую фотографию.

– Это отличная картина, – сказала Уэверли. Ей хотелось верить, что женщина ничего не знает о том, что случилось на «Эмпирее», потому что она инстинктивно испытывала к ней симпатию. Джошиа ей тоже нравился. Он был ниже Аманды, у него были широко расставленные глаза и растрепанная копна полуседых волос. Пока Аманда говорила, он прохаживался по комнате, прислушиваясь к своей жене, и тихо улыбался самому себе в ответ на ее слова. Они любили друг друга, Уэверли это видела.

Джошиа кивнул головой в сторону стола:

– Суп готов, девочки.

Джошиа налил пряного супа в глиняную миску Уэверли. В ароматном бульоне плавали большие куски брокколи, помидоров и спаржи. Уэверли взяла кусок хлеба из корзины, стоящей перед ней, и окунула его в суп. Она была зверски голодна, но почувствовала, как к ее локтю кто-то мягко прикоснулся. Аманда снисходительно улыбнулась.

– У нас есть свои обычаи, – сказала она и закрыла глаза. – Господи, спасибо Тебе за то, что привел к нам Уэверли, целую и невредимую. Мы так благодарны, что Ты послал нам этих детей.

Уэверли отложила ложку и опустила глаза. За всю свою жизнь она не произнесла ни одной молитвы. Насколько ей было известно, на «Эмпирее» никто этого не делал, даже Киран и его родители. Она почувствовала себя неловко и тревожно, но послушно держала руки на коленях, как Джошиа и Аманда, пока они не сказали «аминь».

Уэверли торопливо вцепилась зубами в хлеб.

– Это очень вкусно, – сказала она с набитым ртом и тут же застыдилась своих плохих манер. Это было похоже на обычный обед с обычными людьми, и Уэверли снова пришлось напомнить себе, что она пленница.

– Как тебе понравилась вчерашняя экскурсия по садам? – спросил Джошиа, накрошив в свою миску хлеба.

– Они красивые, – сказала Уэверли искренне. Сады на «Новом горизонте» были гораздо более ухоженными, чем на «Эмпирее». Там было меньше сорняков. Ряды пшеницы были более ровными, кукуруза была зеленее, ягоды крупнее и сочнее. Она подумала, что в отсутствие детей команда, наверное, отдавала свое свободное время сельскому хозяйству. – Мы играли на баньяновых деревьях.

– Я обожала их, когда была маленькой. – Аманда засмеялась. – Ты можешь представить нас с Джошиа детьми? Мне было четыре, а ему шесть, когда нас привезли на «Новый горизонт».

– Значит, вы помните Землю? – мечтательно спросила Уэверли. Ей нравилось слушать про Старую Землю и ее голубое небо. – Вы помните дождь? Как он падал из воздуха?

– Дождь был очень красивым, – сказала Аманда, – но в нем была масса химикатов.

– Почему? Каких химикатов? – удивилась Уэверли. Она замечала, что очень немногие взрослые на «Эмпирее» хотели говорить про свою родную планету. Если она задавала слишком много вопросов, они всегда меняли тему разговора, и никто так толком и не рассказал ей о том, из-за чего в их родном мире стало так трудно жить. Она никогда не понимала, почему все избегают говорить об этом. Объяснение ее мамы, утверждавшей, что людям слишком больно об этом говорить, никогда не казалось ей до конца честным. За всем этим крылась какая-то тайна. – Как химикаты попали в дождь?

Аманда покачала головой:

– Никогда этого не понимала. Джошиа? А ты?

– Я не климатолог, – сказал он, подталкивая ложкой намокший в бульоне кусочек хлеба. – То ли заводы вышли из-под контроля, то ли…

– Пастор Мэтер говорила, что причина, по которой Земля была разрушена, заключалась в том, что люди не обращали внимания на знаки, которые посылал им Бог. Они были алчными и ленивыми, и за это…

– Они были наказаны, – закончил Джошиа.

– За что? Что конкретно они сделали?

Аманда смущенно засмеялась:

– Мы были такими маленькими. Теперь наш дом здесь.

– Вы скучаете по этому? По жизни на твердой планете?

– Скучаем, каждый божий день, – ответил Джошиа. – Но в то же время там не всегда было так жутко.

– Я помню, что мне почти всегда хотелось есть, – сказала Аманда, откусывая большой кусок брокколи. – Мои кости формировались неправильно, когда я была ребенком. Мне пришлось носить скобы.

– И было очень много жестокости, – сказал Джошиа. – Здесь нам живется гораздо лучше.

– Особенно теперь, когда появились вы, девочки, – добавила Аманда. Она улыбнулась мужу, и он нежно накрыл ее руку своей. Между ними пробежало что-то очень личное. Затем Аманда опустила глаза и откусила кусочек капусты, не сразу вытащив ложку изо рта. – Как тебе суп? – спросила Аманда, взглядом указывая на миску Уэверли.

– Очень вкусно, – снова сказала Уэверли. Они ели молча, и единственным звуком был стук ложек по глиняным мискам. Уэверли взяла еще один кусок хлеба, хотя уже не была такой голодной. Ей нужно было чем-то занять свои руки, чем-то оправдать свое молчание.

– Уэверли, я хочу спросить тебя: ты разрешишь мне себя нарисовать?

Уэверли от удивления перестала жевать.

– Меня?

– Я была бы очень рада поработать с натурой. А ты такая хорошенькая, дорогая.

– Вы не видели Фелисити Виггам, – сказала Уэверли. – Вот она абсолютно прекрасна.

– Мне нравится твое лицо. Я хотела бы его нарисовать, – сказала Аманда. – Просто обычный портрет.

– Аманда не рисует обнаженную натуру, – сказал Джошиа со смешком. – Если тебя беспокоит это.

– И это будет повод увидеть тебя снова, – добавила Аманда. – Если тебе это будет удобно. Я могу получить разрешение от Пастора Мэтер.

Уэверли отложила хлеб.

– Думаю, все будет в порядке.

Аманда встала и собрала пустые тарелки.

– Кто хочет попробовать овсяное печенье?

– Печенье «а ля мод», с мороженым, – добавил Джошиа, усмехнувшись. – Ты когда-нибудь пробовала мороженое?

– У нас на «Эмпирее» нет коров, – ответила Уэверли и уронила голову. При каждом упоминании дома ее пронизывала печаль, и ей приходилось глотать слезы. «Они живы, – сказала она себе. – Они все еще живы».

Повисла неловкая пауза, после чего Джошиа, запинаясь, сказал:

– Считай, ты не жила, если не пробовала мороженого.

Уэверли нашла в себе силы улыбнуться ему. Она честно попыталась насладиться десертом, но от мороженого ее затошнило, и она не смогла его доесть.

Позже она помогла Джошиа и Аманде вымыть посуду, и они проводили ее обратно до спальни. Она протянула руку Аманде, и та сжала ее в своих ладонях, глядя на девочку сверху вниз. Уэверли и сама была немаленького роста, но Аманда была еще выше.

– Не забывай, ты согласилась мне позировать. Я устрою все с Пастором.

– Это звучит замечательно, – сказала Уэверли и даже позволила женщине быстро себя обнять. Она пахла старыми красками и свеженарезанными помидорами.

Как только она забралась в постель, а свет в комнате выключился, ее мысли вернулись к Кирану. Она не могла поверить в то, что Капитан Джонс намеренно причинил вред «Новому горизонту». Что касается того, почему он отказался помочь им, то Киран сказал бы, что, если бы он увеличил ускорение, это увеличило бы искусственную гравитацию, и он никак не мог бы предсказать, как это повлияет на команду и живой груз. Он просто пытался защитить своих людей.

Но ведь Капитан так и не защитил своих людей, разве нет?

Сет говорил, что у друзей Капитана сложные судьбы. Уэверли жалела, что не может сейчас поговорить с ним об этом. Сет был менее наивным, чем Киран, и не так боялся темной стороны жизни. Он не позволял своим привязанностям влиять на представление об истине.

Было ли предательством по отношению к Кирану думать так? Ей нравились его простые убеждения и то, как он свято верил в своих друзей. Она знала, что это был способ выявить лучшее в людях. Сет всегда был слишком подозрительным и резким с людьми.

Нет, Киран был лучше.

Уэверли обхватила себя руками и провела ладонями по спине, представляя руки Кирана, ладони Кирана. Она представила, как он зарывается лицом в ее волосы. Он бы нашел способ заставить ее засмеяться, даже сейчас. Он всегда это умел – развеселить ее даже тогда, когда у нее было самое прескверное настроение.

– Что ты мне сейчас скажешь? – прошептала она в безмолвную темноту и подождала ответа. Но ответ не пришел.

Уэверли уткнулась лицом в подушку. Она кусала наволочку и сжимала ее зубами, беззвучно плача.